Текст книги "И пепел наш смоет Нева (СИ)"

Автор книги: гавань беспокойствия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Ничего, – Пчелкина широко улыбнулась, быстро ретировавшись, все для себя поняв, – Не смею вас задерживать. Было приятно познакомиться.

– Взаимно… – Мария посмотрела ей вслед и снова увидела смутно знакомого мужчину в черном костюме. Решив не тратить время на попытки его вспомнить, она допила коктейль и направилась следом за Сергеем.

А потом что-то с грохотом сломалось, а память вдруг прояснилась, выдав имя кого-то напоминавшего мужчины.

Это был Гром. Игорь Гром, тот самый майор полиции.

Где-то рядом истошно закричала женщина.

А потом в казино ворвались они.

========== Часть 9 ==========

Комментарий к Часть 9

БИ-2 – Пекло

В «Золотом Драконе» начался хаос.

Звон бьющегося стекла заглушали крики перепуганных людей, толпящихся возле барной стойки и нервно оглядывающихся на бандитов, на кожаных куртках которых отчетливо виднелась всем известная символика Чумного Доктора. Впрочем, к настоящему маньяку все это не имело никакого отношения. Подражатели, не церемонясь, сгоняли всех на первый этаж, не стесняясь при этом лапать понравившихся им девушек и бить прикладами мужчин, посмевших что-то на это возразить. По сравнению с настоящим Доктором, все эти попытки в грубость и собственное превосходство выглядели жалко, но люди, как стадо овец, покорно теряли рассудок от страха.

– Что здесь…?

Пронзительные женские визги смешались с грохотом выпущенных в потолок пуль.

Альберта Бехтиева оттеснили его телохранители, а Мария наконец-то увидела мелькнувшее в толпе людей огненно-рыжее каре. Обступившие девушку люди не позволили ей даже головы повернуть:

– Подождите! – до боли знакомый голос и поднятые вверх руки. В свете ярких ламп блеснули квадратные запонки с бриллиантами в несколько карат, – Я понимаю, почему вы пришли.

Главарь дешево выглядящих головорезов подошел к краю винтовой лестницы и лениво посмотрел вниз:

– Дай ему сказать! – мужчина благосклонно кивнул и удобнее переложил автомат из одной руки в другую.

– Насилие – это не выход, – Сергей протолкнулся сквозь толпу и замер, снизу вверх смотря на людей с огнестрельным оружием, единственной мотивацией которых было тупое желание доказать что-то ненавистным богачам. Воронцова заметила испуг в светлых глазах парня и закусила едва успевшую зажить губу.

Не вовремя он переключился на «хорошего». Очень не вовремя.

– Вы хотите денег? – Разумовский ступил на лестницу, и голос его задрожал еще сильнее, – Мы дадим вам денег. Давайте попробуем решить все это м-мирно… – сглотнув, он протянул вперед руку, и наблюдавшую за этим девушку пробрала дрожь, – Меня зовут Сергей. Сергей Разумовский.

Который никогда не пожимает никому руки.

– О-о-о, сам Сергей Разумовский, – главарь рассмеялся и хлопнул по плечу соратника, с издевкой спросив, – Ты хочешь денег? Нет?

Остальные заржали, подражая своему лидеру, и какое-то время был слышен только гогот невесть что о себе возомнивших гиен. Толпа замерла, притихнув, и ожидание это было сродни затишью перед бурей.

– Повезло нам, мужики!

Крик.

И глухой удар – военным ботинком прямиком под ребра.

Худая фигура в черно-белом костюме кубарем слетела по ступенькам, спиной задев, наверное, все возможные их острые углы.

Мария вскрикнула, дернувшись было вперед, но ее тут же оттеснили обратно.

– Ну что, Сергей Разумовский, – возвышающейся над валявшимся на полу парнем головорез поднял руку с массивной дубинкой, – Решил от нас откупиться? Ну так имей в виду…

Замах

МЫ ЗАБЕРЕМ ВСЕ

и разбившийся о его лицо граненый стакан. Люди расступились, зашумев и образовав коридор между главарем бандитов и замершим возле бара Игорем Громом. Марию кто-то схватил за волосы и потащил назад, в глубь зала, за одну из уцелевших пока еще ширм. Остальные же бросились кто куда.

Насилие и жестокость выплеснулись наружу.

Казино стало местом массового побоища.

Воронцова дернулась, извернувшись и ударив державшего ее мужчину ногой, и побежала, не особо представляя, куда именно. Оказавшись на втором этаже, она метнулась в сторону диванов, намереваясь спрятаться за одним из них, но в последний момент почувствовала, как кто-то схватил ее за руку:

– А ты куда, цыпа? – физиономия бандита расплылась в улыбке, в которой не хватало нескольких зубов, – Ты вообще чьих будешь?

– Пусти! – девушка закричала, пошатнувшись на высоких каблуках, когда головорез задрал ее юбку чуть ли не до пояса.

– Да вы ж тут все чьи-то шлюхи, – прижимается ближе и хватает за шею, пытаясь поцеловать, – Че ты жмешься? Давай, сука, работай!

Треск ткани и крик.

Сначала – её, затем – бандита, на ногу которого со всей силы наступила отчаянно сопротивляющаяся девушка.

– Ах ты мразь! – она уворачивается от его кулака и замечает, как глаза мужчины наливаются кровью, – Ты моя! Я тебя…

– А вот тут я бы поспорил.

Головорез обернулся на голос, успев заметить лишь сверкающие из-под рыжей челки глаза и самодовольную усмешку, кривящую тонкие губы.

А потом раздался глухой удар, и он вырубился, получив кулаком по носу и свалившись под ноги той, которая, медленно перешагнув через него, сейчас испуганно смотрела на замершего перед ней парня – явно не осознававшего, что он сделал, и такими же испуганными глазами смотревшего теперь на нее:

– Сережа? – неуверенно зовет, вглядываясь в поддёрнутые поволокой голубые глаза. Разумовский не ответил. Он молчал и часто-часто моргал, словно пытаясь избавиться от мешавшей ему пелены.

– Что п-произошло? – кое-как сфокусировавшись, он непонимающе посмотрел на Марию, скользнув взглядом по ее изодранному платью, и, наконец, заметив валяющегося на полу мужчину, – Он… ?

– Ты спас меня, – девушка, пошатнувшись, подалась вперед, и Сергей неосознанно подхватил ее, поймав за предплечья и не дав упасть.

– Спас, – повторяет и, не веря, отрицательно мотает головой, – Я – спас? Я не мог… Но я увидел, как он…

– А что это у нас здесь за голубки?

Воронцова и Разумовский одновременно повернулись на голос. В нескольких шагах от них стоял тот самый главарь, несколько минут назад раздававший команды своим «подопечным» и столкнувший Сергея с той самой винтовой лестницы. Мария почувствовала, как ее отталкивают назад, за спину:

– Ну что, Сергей Разумовский? – головорез ухмыльнулся и постучал дубинкой по ладони, обтянутой кожаной тканью перчатки без пальцев, – Мы, кажется, не закончили?

Ответа он не получил.

Мария успела лишь заметить, как Сергей выпрямился, расправив плечи, и как блеснули его глаза, моментально потухшие, как только в казино ворвались омоновцы под предводительством Евгения Стрелкова.

ВСЕМ ЛЕЖАТЬ

РУКИ ЗА ГОЛОВУ

ОРУЖИЕ БРОСИТЬ НА ПОЛ

Достигшая апогея вакханалия прекратилась так же внезапно, как и началась. Бандитов ловить особо никто не старался – тем, кто успел убежать, повезло, остальным – нет. Все было до безумия просто и прозаично. Сам московский спецагент вальяжно ходил, только и делая, что выслушивая отчеты своих коллег и попеременно улыбаясь, отвешивая кому-то очередную не смешную шутку и демонстрируя пойманным подражателям свои отвратительно-огромные белоснежные зубы.

Люди, которым не нужна была медицинская помощь, поспешно покидали злополучное заведение, и вместо них к незадачливому казино теперь тянулись журналисты и блоггеры, которых, правда, слишком близко не подпускало оцепление из полицейских. Мария спустилась к бару вместе с Сергеем, но потом их снова разделили, на этот раз – блюстители правопорядка. Быстро оставив в покое нелюдимого миллиардера, они переключились на более податливую Воронцову, которая, отвечая на их вопросы, изо всех сил пыталась не потерять начальника из виду.

Ее оставили в покое только спустя долгие двадцать минут.

К этому моменту в помещении уже практически никого не осталось, вышел на улицу даже Гром, до этого о чем-то негромко беседовавший с Разумовским. Теперь же Сергей стоял возле бара в полном одиночестве – он допивал уже третий бокал подряд, но взгляда от собственной ладони оторвать все никак не мог.

Я пожал ему руку или этого не было?

Мария направилась было к нему, но оступилась и едва не упала, с оглушительным хрустом сломав каблук на одной из своих любимых черных туфель. Выругавшись, она продолжила свой путь босиком, вынужденно замедлившись, дабы не наступить на один из миллиарда осколков стекла, плотным слоем лежащих на некогда идеально отполированном полу.

– Сергей! – заметив, как тот, пьяно пошатываясь из стороны в сторону, направился к выходу, девушка окликнула его, но безуспешно.

Ускорившись, насколько это позволяли босые ноги, она выбежала на улицу, заливаемую дождем, и мгновенно промокла до нитки.

– Сергей!

Он остановился и резко развернулся.

Тусклый свет уличных фонарей высветил на бледном лице мерцающие золотом глаза.

– Чего ты хочешь? – язвительная усмешка и вскинутые брови. Мокрые волосы облепили острые скулы, – Что тебе нужно, ну?

– Ты.

Дождь из пепла льётся из глаз

Разумовский быстро подошел и снял пиджак, набросив его на голые плечи девушки и пристально всмотревшись в ее лицо.

Чёрная бездна смотрит на нас

– Повтори.

– Мне нужен ты.

Дальше не будет дороги другой

Поцелуй со вкусом шампанского и крови. В зеленых глазах – нездоровая безграничная любовь. В его золотых – кажется, то же самое чувство.

Если ты в пекло – я за тобой

***

Юлия Пчелкина смотрела вслед Игорю с досадой, граничащей с искренней злобой. Сломанный пополам телефон она все еще держала в руках и всеми силами старалась не замечать снисходительных, если не сказать – издевательских, взглядов своих коллег-журналистов, сейчас выходящих из казино и уже представлявшим, какой бум в соцсетях вызовет та или иная полученная ими информация.

Если герой и появится – я узнаю об этом первая.

Она выругалась себе под нос и недовольно посмотрела на темное небо, извергавшее на землю потоки ледяной воды, никак не смягчающие омерзительное послевкусие от этого треклятого вечера, небо.

А ведь ты мне почти начал нравиться, Игорь Гром.

Глубокий вдох и медленный выдох. Мысленно Юлия подсчитывала деньги, которые придется потратить на покупку нового телефона – и это не считая того факта, что ноутбук, также пострадавший от нерадивого полицейского, она тоже до сих пор так и не отдала в ремонт – и время, которое на все это понадобится. Без техники журналистка ощущала себя как без рук, и эта беспомощность раздражала ее больше всего на свете.

Решительно направившись в сторону ближайшего проспекта, на котором можно было поймать такси, «проголосовав» по-старинке, девушка завернула за угол и резко остановилась, почувствовав, как едва угомонившаяся внутри нее злоба разгорается вновь.

Разумовский – он не герой.

Пчелкина вообще искренне была приверженницей теории, что этот «святой» айтишник-мизантроп каким-то образом связан с делом Чумного Доктора. Его образ скромного и забитого гика она считала напускным, и свято верила, что поговорка про тихий омут как нельзя точно подходит к этому загадочному рыжеволосому. Девушка уже несколько лет выискивала сенсацию, как-либо связанную с «Вместе» и разоблачающую владельца компании, но кроме подозрительного договора с HOLT-International она так ничего и не нашла. За более чем два года.

А теперь на ее глазах подтверждается слух, о котором она, правда сказать, уже и забыла. Разговор с Марией Воронцовой напрочь вылетел из ее головы и только сейчас постепенно всплывал в памяти.

– Вы здесь в качестве +1 к Разумовскому?

– Я здесь в качестве одного из директоров корпорации «Вместе».

Марии она перестала верить в тот самый момент, когда та, отвлекшись, потеряла самообладание и сняла с себя маску надменности.

– Меня ждут.

– Сергей?

– Что?

Пчелкина не получила бы бриллиантовую кнопку и звание лучшей блоггерши в сфере расследований, если бы действительно не имела качеств, определявших поистине хорошего журналиста. Внимательность к деталям и считывание эмоций по мимике в этом списке, безусловно, были одними из первых и самых важных.

Воронцову выдали ее глаза, заметно расширившиеся от одного лишь упоминании имени мужчины. Изумрудного цвета радужка искрилась даже не любовью.

Болезненной необходимостью.

А теперь Юлии предстало доказательство ее правоты.

Она смотрела на две фигуры, стоявшие под дождем, но, наверняка, даже его не замечавшие, и думала о том, как бы она поступила, будь у нее сейчас с собой телефон или видеокамера. С одной стороны, ролик о личной жизни Разумовского взорвал бы интернет и утер бы нос всем остальным блоггерам и репортерам, но с другой…

– Может, это не совпадение, – ее взгляд упал на искореженный смартфон, но тот ничего не ответил и самостоятельно не починился.

Пчелкина ушла по параллельной улице.

Что-то в том взгляде Воронцовой было такое, до физической боли пронзительное и тоскливое, неприятным осадком оставшееся в душе журналистки, проговорившей с ней от силы несколько минут. Какое-то сочувствие, всколыхнувшееся было в душе блоггерши-одиночки, впрочем, не помешало ей также допустить мысль о том, что слепо влюблённая в Сергея девушка вполне могла быть соучастницей в его «темных делишках».

Но найти компромат, подтверждающий еще и это, сейчас никак не представлялось хотя бы мало-мальски возможным.

Но это пока.

Пока этот безумный вечер, плавно перетекший в ночь, еще не закончился. Пока льет этот чертов ливень, и пока ночной Петербург затихает, постепенно приходя в себя после потрясшего его происшествия.

Пока на узком мосту между двумя мало кому известными улицами стоят двое с изорванными в клочья душами. Двое, наконец-то обретшие друг в друге спасение:

– Замерзла? – он прижимается лбом к ее и отстраняется, насколько позволяют обнимавшие его за шею руки. Смотрит на продрогшую до костей девушку и только сейчас замечает отсутствие на ней обуви, – Ты с ума сошла? Где твои туфли?

– Каблук сломался, – Мария убирает с лица мокрые пряди и пожимает плечами, – Когда я выходила из казино.

– И все это время ты шла босиком? – вопрос повис в воздухе. Вместо ответа Воронцова только шумно вздохнула, не в силах оторвать взгляда от лица напротив. Разумовский на это лишь усмехнулся и покачал головой, – Сумасшедшая, – поднял ее, усадив на широкие перила, и посмотрел в зеленые глаза, – Мне нравится.

Ее улыбка и довольный взгляд золотистых глаз.

Она тянется к нему, снова целуя, пьянея от сладковатого привкуса алкоголя на любимых губах и зарываясь пальцами во вьющиеся от воды рыжие пряди. Чувствует, как он прижимается к ней, и сдавленно стонет, разрывая поцелуй ради одного заветного слова:

– Сережа.

Он вопросительно выгнул бровь и хищно облизнулся. Скользнул ладонью по оголенному бедру и поднялся выше, к тонкой талии и подчеркнутой обтягивающей тканью груди.

Ты же этого хотела! Мы оба это знаем!

Мария дернулась. В зеленых глазах всколыхнулась неуверенность. Животный страх вперемешку с таким же звериным желанием.

– Мари, – тонкие пальцы держат за подбородок и мягко заставляют поднять голову. Нежный поцелуй кажется обманчивым, – Моя Мари. Я не причиню тебе вреда, – губы, коснувшиеся шеи и мочки уха, – И никому не позволю.

Она слушает его и мелко дрожит. Отвечает на поцелуи, ласково касаясь обтянутых рубашкой плеч, и подаётся навстречу, чувствуя, как мечущееся в смятении сердце бьется где-то в горле.

– Я вызову такси в офис, – хриплый шепот и пробежавшие вдоль позвоночника пальцы. Разбитые в драке губы касаются линии ее челюсти.

– Не надо.

Разумовский смотрит на нее с недоверием и рук не убирает. Ухмыляется, чувствуя, как все ее тело льнет к нему, и негромко посмеивается, стреляя желтыми глазами из-под сбившейся на лоб челки.

Молчит, выжидая.

– Пусти.

Послушно отстраняется и смотрит, как она спрыгивает с парапета и одергивает измученное за вечер платье. Она поглядывает на него искоса, тщетно пытаясь скрыть румянец и судорожно касаясь зацелованных губ кончиками пальцев:

– Я вызову такси домой.

Она протягивает ему пиджак и вздрагивает, когда Сергей резко приближается:

– Ты боишься меня?

Я тебе, сука, не Сережа.

– Нет.

Пауза. Продолжать?

– Не тебя.

– Тогда кого же?

– Того, кто меня ударил и чуть было не изнасиловал.

Разумовский отшатнулся от нее и поморщился, медленно моргнув. В широко распахнутых голубых глазах расплескалось горестное сожаление.

– Это все Олег. Прости, я не…

– Не говори ничего, я все знаю, – она ткнула пальцем в «заказать машину» и развернулась, быстрым шагом направившись к оживлённому проспекту неподалеку.

Это был действительно не ты.

Это все Олег.

Комментарий к Часть 9

За прекрасно прописанной психологией и Разгромом заходите к моей любимой бете: https://ficbook.net/readfic/10725428 ❤️

На ее художественные шедевры можно посмотреть тут: https://instagram.com/firinaira?igshid=zs5oeazsjsbn (там много Сережи, загляните, не пожалеете)

========== Часть 10 ==========

Комментарий к Часть 10

Нервы – Игры больших

Глоток шампанского.

Второй. Третий. Бокал. Бутылка.

Еще одна.

И еще.

Убить отвратительно медленно тянущееся время. Забыть о том, как тебе мерзко и плохо. Заглушить боль и разрывающую изнутри пустоту. Дни напролет – алкоголь, алкоголь, алкоголь, нескончаемый круг, из которого теперь уже, казалось, было просто невозможно вырваться.

Из тех, с кем можно поговорить – только надменно молчащие статуи. Бездушные, они стояли за своими идеально отполированными стеклами и только и делали, что напоминали о неидеальности жизни за пределами этих самых витрин. Венера, и та уже давно не успокаивала. Она вечно смотрела куда-то вдаль, всегда поверх тебя, как бы намекая, что плевать она хотела на проблемы какого-то земного ничтожества.

Компания из выкупленных у музеев экспонатов была, конечно, так себе, но однажды он попытался заговорить и с ними.

Не ответили.

Даже они.

А больше было некому.

Волкова он не видел с тех пор как они… повздорили в том чертовом казино. Снова «не сошлись характерами», а еще взглядами на жизнь, целями и предпочтительными вариантами их достижения. Олег в тот день по-настоящему вывел его из себя. Настолько, что Сергей впервые поднял руку на кого-то близкого.

Нет, не на «кого-то».

На своего единственного лучшего друга.

Снова глоток ставшего безвкусным шампанского. Голубые глаза бегают, ни на чем надолго не останавливаясь. Бутылка, стол, сейчас кажущийся аляпистым халат. Бутылка, стол,

ладонь.

Моя?

В затянутой пьяным туманом памяти всплывает сцена с той самой злосчастной пощёчиной. Резкий замах, свист воздуха и обжигающее прикосновение к коже. Удивление, промелькнувшее в глазах… Марии?

Бред какой-то. Я никогда ее не бил.

Но девушка все равно по какой-то непонятной для него причине стала держаться отстраненно. Если бы не затмевающий разум алкоголь, Сергей бы заметил, как сложно ей это дается и насколько ненатурально эта холодность выглядит, но пил он постоянно, поэтому считал, что Воронцова в нем разочаровалась и решила поддерживать сугубо рабочие отношения.

Ее заплаканных глаз он не замечал, как не замечал и еды, которую она приносила и пледа, которым она его укрывала, когда, заглядывая поздно вечером в пентхаус, находила спящим на ковре возле дивана.

А потом еще этот Гром.

Ты тоже молодец. Как мужик поступил.

В тот вечер он пожал ему руку. Поощрительно, с уважением, почти что с дружественной поддержкой. Сказал что-то еще, а сам Разумовский, кажется, ответил ему что-то наподобие «обращайся, если нужна будет помощь».

Вроде бы все было так.

Если все это вообще было.

Глоток. Второй. Вытереть рукавом халата разбитые в драке губы и зарыться пальцами в спутанные рыжие волосы.

Какой-то затянувшийся кошмар.

Липкий, как засохшие капли шампанского на столе, и такой же ирреальный, как и все, что происходит последние несколько недель.

Но для меня это – и есть реальность, не так ли?

– Сергей, к вам посетитель. Он из полиции, – ощущение дежавю и губы, сомкнувшиеся на горлышке осточертевшего игристого, – Майор Гром Игорь Кон…

– Впусти его, – охрипший голос человека, почти за неделю привыкшего сутками молчать.

Голограмма исчезла, приветливо подмигнув.

Тишина. Еще один глоток. И долгожданный звонок приехавшего на этаж лифта.

– Спасибо, что согласился встретиться.

Разумовский обернулся на голос и пьяно пошатнулся, расплывшись в глупой ребяческой улыбке. Отставив бутылку, раскинул руки в стороны и уверенным шагом двинулся к внезапно нагрянувшему в вечер пятницы гостю.

Помешала тумбочка.

Он споткнулся, не сразу поняв, что произошло, и едва не растянулся на полу, заскользив по нему босыми ногами. Восстановив шаткое равновесие, нетвердой походкой подошел к Грому:

– Какие вопросы, Игорь, – пожимает его руку, чуть дольше положенного удерживая чужую ладонь ледяными пальцами, – После всего, что ты для меня сделал… А ничего, что я на «ты»?

– Ничего, – негромкий голос и плотно запахнутые полы изношенной куртки.

– Проходи, – махнув рукой так, что его самого повело в сторону, Сергей покачнулся, но на ногах устоял, – Прости за беспорядок.

– А ты что, прямо тут и живешь? – взгляд, мимолетом брошенный на заваленный фантиками стол и на стоящие по всей комнате бутылки. Пьет здесь в одиночестве?

– Да, – Разумовский пожимает плечами и наливает шампанское в бокал. Пошатываясь, подходит к дивану, – Стараюсь максимально эффективно расходовать время, не тратить на дорогу, – голубые глаза нездорово блестят из-под сбившейся челки.

– Выпьешь?

– Да нет, спасибо, я же на работе, – Игорь на парня упорно не смотрит. Рассматривает неординарно обставленный кабинет, напрочь не замечая отчаяния, мелкой дрожью пробегавшему по и без того всегда трясущимся рукам Сергея, – Круто, конечно, у тебя тут. Скульптуры… Венера вон какая. Оригинал?

Смешок. Вряд ли он допускал мысль, что это действительно был оригинал.

Разумовский промолчал. Откинувшись на спинку дивана, он обернулся к полицейскому, протянув ему бокал с плохо скрываемой на бледном лице мольбой. Составь мне компанию, ну же.

– Не-не, – Гром увернулся, даже не взглянув на пьяного миллиардера, и подошел к его столу, выудив из внутреннего кармана куртки папку с документами, – Слушай, а как думаешь, что дороже стоит – вот это вот все или один костюм Чумного Доктора?

Сергей медленно моргнул, запоздало осознавая, зачем на самом деле к нему пришел полицейский. Упоминание об Олеге отозвалось внутри него острой болью. Но играющий в крови алкоголь сделал свое дело, и он улыбнулся:

– Не знаю.

– Да ладно?

Игорь не спеша двинулся в его сторону, и Разумовский неосознанно вжался в диван. От следующих, небрежно брошенных фраз, он едва ли не моментально протрезвел:

– Договор с HOLT-International, смотри, – он протягивает ему документ и только сейчас замечает бешенный тремор, – В графе «оказание услуг». «Усиление безопасности офиса» – ну вот я и подумал, с каких это пор иностранная компания, производящая новейшее экспериментальное оружие стала сигнализации в офисы ставить?

Я хотел, чтобы ты просто побыл со мной.

Хотя бы недолго.

– Кстати, твои детские рисунки.

Медные пряди взметнулись в воздух, когда Сергей резко повернул голову, облизав пересохшие губы и шумно сглотнув. Игорь передал ему и эту улику.

– Ничего не напоминает?

Папка с грохотом падает на стол, несколько шуршащих оберток подпрыгивают и соскакивают на пол.

– А теперь, мразь, говори, – ожесточившийся голос и, наконец-то, пристальный взгляд глаза в глаза, – Зачем ты убил всех этих людей?

– Это не я.

– Кто? Имя.

Дрожащие губы и бегающие глаза. Разумовский вздрагивает, боковым зрением замечая появившуюся возле письменного стола фигуру в черном костюме с плащом.

– Олег? – охрипший голос сорвался из-за кроющей сильнее алкоголя беспомощности.

– Забавно, – проследив за взглядом парня, Гром усмехнулся, – Я тоже сперва подумал, что это Олег Волков, друг твой. Пока не узнал, что он в Сирии год назад погиб.

Непонимание и трясущиеся плечи.

Мельком кинув взгляд на брошенные ему на колени бумаги, Сергей в панике посмотрел на почему-то молчащего друга. Гром присутствие настоящего убийцы, почему-то, упорно игнорировал:

– Короче, – тот рывком снял кепку и бросил презрительный взгляд на явно наигранно напуганного парня, – Хватит кривляться. Либо сейчас ты даешь мне весь расклад, – зрительному контакту мешают метания рыжеволосого, и Игорь не выдерживает, – В глаза смотри! Либо я выбью из тебя эту информацию.

Сергей умоляюще смотрит на Волкова, замершего перед Венерой и хищно улыбавшегося.

Ты тоже этого хотел.

Пальцы, нащупавшие бутылку.

Не забудь сказать, что ты знал обо всем с самого начала.

– Да куда ты…?

Подскочив, Разумовский замахнулся и наотмашь ударил.

Бутылкой. По голове.

Попятившись, он запнулся о край дивана и упал, но ползти не прекратил.

– Я думал, ты никогда уж не решишься.

Бездыханное тело Грома и сухие аплодисменты.

– Олег.

– Хватит, – улыбка Волкова сменяется ухмылкой. Такой же, какая была присуща самому Сергею. Вместо до боли родных глаз – чужие, но смутно знакомые, желтые.

Никакого Олега здесь нет.Да и не было никогда, ты же сам прекрасно это знаешь.Это я. Был с тобой. Всегда.

***

Поднять бессознательно-обмякшее тело. Оттащить, избавиться от улик, переодеть. Руки Сергея больше не тряслись. В нечеловечески-золотых глазах – больная уверенность и холодный расчет.

– Ты убил всех этих людей!

– Мы убили.

Гречкин, Исаева, Зильченко – все те, кто отравлял город, погибли не зря. Он доведет это дело до конца. Очистит город от чумы коррупции и безнаказанности. Он сделает этот мир лучше, даже если для этого понадобятся жертвы, изначально не входившие в его до безумия детально продуманный и идеальный план.

Если предыдущие убийства ты совершал с моей помощью, то этот случай – исключительно на твоей совести.

Бледное, обескровленное лицо Игоря Грома было похоже на восковую маску. Короткие волосы на затылке слиплись и покрылись коркой запекшейся крови. Разумовский погрузил его в багажник. Улыбнулся, сев за руль и аккуратно поправив высокий ворот черной водолазки. Тонкие пальцы вцепились в руль, тракторная подошва ботинка вдавила педаль газа в пол.

Не смей, тряпка. Ты не испортишь мой план, он тебе понравится.

Мелькающие за окном огни ночного города смешивались с искрами от взрывов и пламенем, охватывающим горящие машины и здания. Подражатели сновали туда-сюда, даже не подозревая, что их кумир сейчас находится совсем рядом с ними. Доктору было не до них. Даже не до выхода в эфир. Проспекты, набережные, мосты, и, наконец, пустующая улица, на одном из концов которой и располагалось то самое злосчастное казино. «Золотой дракон». Золотой телец, погнавшись за которым, Альберт Бехтиев нашел давно идущую за ним по пятам смерть.

Ты увидишь все собственными глазами.

Распятый на стеклянном фасаде здания бизнесмен. Дорогущий модифицированный кислородный баллон валялся где-то в клумбе. Тянущиеся в небо всполохи пламени и дым уже привлекли к себе внимание – с соседних улиц доносились протяжные вопли полицейских сирен и визги скорой помощи. Действовать нужно было быстро.

Притащить тело на крышу. Нацепить маску. Вовремя смыться с места преступления.

– Прости, Игорь, – секундный взгляд на собственную ладонь и визг шин, – Ничего личного.

В квартире майора полиции он задержался от силы на двадцать минут. Поднявшись по черной лестнице, проник внутрь, притащив с собой несколько коробок с взрывоопасными колбами для ручного огнемета. Спрятав их, ненадолго задержался возле окна, на котором до сих пор были расклеены фотографии и газетные вырезки, составляющие «психологический портрет маньяка-миссионера».

Пенсионера.

Желтые глаза сузились, и обтянутые перчатками пальцы коснулись приколотой к противоположной стене одиноко-висящей фотографии. С пожелтевшего снимка на него смотрел Олег. Тот самый Волков. Настоящий. Лучший друг, который.

Который им был, пока не погиб.

Сергей прикусил губу и не заметил, как прокусил едва зажившую ранку, полученную еще во время драки в казино. По острому подбородку потекла кровь, которую он даже не попытался вытереть.

– А это, – судорожно схватив белую пешку, внимательно всмотрелся в идеально выточенную фигуру, – Пожалуй будет сувениром на память.

Распахнув дверь своего мерседеса и упав на водительское место, он не сразу понял, что его неистово трясет. Кое-как сняв перчатки, ему не с первой попытки удалось откинуть козырек и посмотреться в зеркало.

Белая кожа. Красная кровь. Глаза, из желтых вновь ставшие небесно-голубыми.

Мне нехорошо

Сиюминутное решение. Порыв, продиктованный не расчетливым мозгом, но разрывающимся на части сердцем.

Я сам себя сжег

Снова та же улица. Все та же Нева, все те же окна и парадная, из которой когда-то давно, как будто бы в чертовой прошлой жизни, вышла она. Влюблённая, верная, преданная. Готовая на все, даже простить пощёчину и попытку изнасиловать.

Все лучшее в нас я взял и стёр в порошок

Припаркованная в незаметном дворике машина. Гулкие шаги по лестнице, игнорируя лифт и почти что предрассветный час. Нажать на звонок. Тут же не выдержать и заколотить в дверь. Задохнуться от сжавшей грудину невыносимой тоски.

Хотя бы сейчас меня не вини

– Ты?

– Я.

Позволь мне поверить, что я могу все изменить

– Иди сюда.

========== Часть 11 ==========

Он делает шаг вперед, и входная дверь с тихим щелчком захлопывается.

Широко распахнутые зеленые глаза смотрят на него с удивлением, испугом и принятием. Почему-то складывалось ощущение, что она его ждала. Сегодня. Этой ночью. Или нет – может быть, каждый чертов день, уже гребанные пять лет как?

– Ты все знала, – девушка вздрагивает, но взгляда отвести просто физически не может. Смотрит на его выпачканную в пыли и пепле одежду, на кровь, засохшую на подбородке, на тонкий горизонтальный порез на шее. Смотрит в голубые глаза с едва заметными золотыми искрами по краям радужки.

И все понимает.

– Ты знала, что Олега нет.

Он поводит плечами, сжимает и разжимает кулаки. Костяшки пальцев сбиты практически в мясо.

– Ты знала, что это всегда был я. Я на тебя кричал, я тебя ударил. Дважды. Чуть было не изнасиловал. А ты все равно возвращалась, приходила снова и снова, готовая из шкуры вон лезть, лишь бы мне попытаться помочь.

Мария кивнула. Заметила пробежавшую по телу Разумовского дрожь и только тихо выдохнула, внимательно рассматривая сбившуюся на его нос непослушную рыжую прядь.

– Ты могла погибнуть, ты это понимаешь? – его брови взметнулись вверх, в голосе засквозило недоумение, – Я – Чумной Доктор. Тебя могла поймать полиция, могли убить подражатели, тебя я мог убить, ты это понимаешь?

Она молчала несколько секунд. Снизу вверх смотрела на осознавшего свое безумие миллиардера, но упорно не чувствовала ни страха, ни отвращения, ни презрения или хотя бы банальной обиды.

Ничего.

– А я бы согласилась.

Ничего кроме абсурдной, нездоровой, до жути неправильной, но, блять, наполняющей всю ее жалкую жизнь смыслом любви.