Текст книги "Бабочкой на свечу (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Кирочка, кому Андрей предложение делал? Кого он любит? Я не понял.

– Не знаю, я видела ее впервые. Сашка, какая разница, кто она. Он, он меня предал. Сашенька, завтра приезжают Ждановы. Андрей об этом не знает. Нужно будет сделать все возможное, чтобы было переголосование. Андрей собирается закупить дешевые ткани и тогда коллекция провалится, и мы будем в убытке. Нельзя этого допустить. Нужно снимать Андрея с поста президента.

– Кирочка, что значит «собирается»? Он что, уже закупил или хотя бы подписал договор о поставках? А если нет, то как мы докажем, что он что-то там собирается делать? Нужно дождаться пока Андрей совершит сделку. Понимаешь?

– Сашка, да ведь это убытки, давай-ка подумаем, как можно свалить Жданова и не допустить убытков.

– Да, жалко, что Пушкареву уволили. Можно было бы с ее помощью сбросить Андрея.

– Ты с ума сошел? Да она предана ему, как собачка и никогда не пошла бы ни на какую сделку с нами. Я уже как-то пробовала ее подкупить. Кончилось все не очень хорошо. Я даже уволила ее тогда, но Андрей ее вернул. Наоборот, хорошо, что ее нет, никто нам мешать не будет. Если бы Вике удалось взять договор на закупку ткани – это было бы доказательством. Но Жданов никогда не поручит ей составление такого документа.

– Значит Вика должна будет выяснить кому Андрей это поручит. Ведь не сам же он будет заниматься этой работой. Если Викуля добудет нам эти сведения, мы сможем прокрутить эту комбинацию. А если нет? Что будем делать?

– Натравливать Павла Олеговича, скажем, что Андрей забросил работу, что обстановка в «Зималетто» не выносимая, что его вторая секретарша воровкой оказалась. Да, он все будет проверять, но зерно сомнения все равно пустит корни. Сашка, как ты думаешь, стоит им рассказать о том, что он меня бросил и связался непонятно с кем? Или тогда все будет выглядеть, как месть.

– Обязательно стоит рассказать, причем ты должна это сделать первой. Сказать, что он поступил с тобой ужасно, поплакать, пожаловаться. Неужели ты думаешь, что если он сделал кому-то предложение, то он не расскажет об этом родителям? Да еще и расскажет заодно, что ты украла у секретарши доклад, что твоя подруга пыталась ее скомпрометировать и выдать за воровку. Если все это будет после твоих слез, они воспримут это несколько иначе.

– Сашенька, ты прав. Тем более, что был еще один эпизод. И тоже провальный…

***

Катя сидела на стуле в своем красном бесформенном платье, зеленых полукедах и зеленой же вязаной мамой кофте. Ничего хуже они выбрать не смогли. Спину Катюша держала очень прямо, а Андрей в это время заплетал ей косички. Это было еще хуже, чем косички заплетенные мамой, но они как нельзя более подходили для ее сегодняшней роли Кати Пушкаревой, возвращающейся на работу. Круглые страшненькие Катины очки, одетые ей на нос Андреем, замечательно завершили образ прежней Катерины.

Черт побери, такой она ему нравилась ничуть не меньше. Трогательный взъерошенный маленький цыпленок. Андрею вдруг до дрожи в руках захотелось, чтобы рядом с его красавицей женой стояла еще одна особа женского пола. Вот такая же трогательная и любимая, только маленькая. Которая обнимала бы его своими маленькими ручонками и жарко говорила в ухо «папочка».

– Сегодня ночью будем делать дочку, – сказал он на ушко Катюше и крепко прижал ее к себе, потом приподнял ее голову за подбородок и жадно поцеловал. – И как я смогу с тобой работать и все скрывать? Тебе хорошо, ты привыкла скрывать, а мне все время хочется тебя целовать, трогать, прикасаться к тебе.

– Ничего, выдержишь. И, кстати о дочке… сегодня не получится. Вернее сегодня может быть только репетиция. Все. Хватит на меня так смотреть. Пошли на работу.

Андрей высадил Катю недалеко от «Зималетто», загнал машину в подземный гараж и поднялся к центральному входу. К самому Сергей Сергеевичу Потапкину.

– Здравствуйте, Андрей Павлович, – сказал Потапкин.

– И вам не хворать, – ответствовал президент.

Тут и Катюша появилась у входа. Сергей Сергеевич преградил ей путь, у него были четкие инструкции в отношении Пушкаревой.

– Стоп, стоп! Куда идем, дамочка?

– На работу.

– Извините, но пускать вас не велено. Сдайте, пожалуйста ваш пропуск.

– Сергей Сергеевич, а кто это не велел пропускать мою помощницу?

– Так Кира Юрьевна не велели.

– Запомни, Потапкин, или, если хочешь, запиши – Катерина Валерьевна мой личный помощник. Я президент компании, а эта, как ты говоришь, дамочка, второй человек после меня. Так что? Пропускаем или как?

– Проходите, Катерина Валерьевна. Андрей Павлович, А Кира Юрьевна меня не уволит? Она грозилась уволить, если Катерина Валерьевна пройдут в здание.

– Не волнуйся, не уволит, честное президентское.

Двери лифта закрылись за двумя первыми лицами компании, и не надо думать, что до своего этажа они доехали так ни разу и не поцеловавшись.

Проходя через приемную, Андрей мельком отметил, что Клочкова, как всегда опаздывает. Но сейчас ему было не до Виктории. Он прошел в свой кабинет, Катя семенила за ним.

– Маша, – сказал Жданов селектору, – через полчаса собери весь управленческий состав в зале для показов. Поняла?

– Да, Андрей Павлович, – Маша пребывала в некоторой растерянности. Дело в том, что несколько минут назад из лифта вышел их президент. Мало того, что его губы были распухшими, словно он целовался всю ночь, за ним следом шла… Пушкарева… уволенная две недели назад и с такими же распухшими губами. А теперь он собирает весь штат. Что-то здесь было не так. Нужно будет попозже объявить сбор по 911.

Когда Андрей с Катей шли к демонстрационному залу в коридорах и кабинетах верхнего этажа было пусто. Они нарочно задержались, чтобы никого заранее не встретить. У самой двери Жданов жадно привлек к себе Катюшу, быстро поцеловал и, пропустив ее вперед, вошел в зал.

– Всем доброго дня. Прошу тишину. Катя, проходите сюда, садитесь. Виктория у вас есть возможность извиниться перед невинным, меня все хорошо слышат? Я сказал невинным человеком, которого вы, Виктория, оболгали и пытались подставить. Вика, я жду!

– Катя, извините меня.

– Извиняю, – сказала Катюша и добавила, – я считаю инцидент исчерпанным.

– С сегодняшнего дня, Катерина Валерьевна назначается на должность моего личного помощника. Георгий Юрьевич, зайдите потом ко мне, я вам продиктую приказ о назначении на должность и размере оклада. Ну, вот и все! Все могут расходиться по рабочим местам. И за работу, мои дорогие, за работу! – Жданов повернулся и вышел. А Катя увидела, как сжались губы у Киры и какой злобной ненавистью пылали глаза Виктории.

========== Родители ==========

– Кира, на кого мы еще можем рассчитывать, как ты думаешь?

– Знаешь, мне кажется, что Ярослав Ветров вполне может нам пригодиться. Тем более, что через него проходят все банковские документы. Викуля, поговори-ка с ним. Он очень амбициозен и на его амбициях можно сыграть. Не мне тебя учить, как пудрить мозги мужику, большая девочка, сама сообразишь. Все, я ушла, – Кира собиралась ехать в Аэропорт и давала последние указания подруге.

Увидев Ждановых, выходящих из зала прилета, Кира бросилась им навстречу всхлипывая и вытирая слезы.

– Кирочка, что случилось? – участливо и даже испуганно спросила Марго. – Что-то на фирме? Или с Андрюшей поссорилась? Кстати, а почему Андрей не приехал нас встречать?

– Маргарита Рудольфовна, Андрей меня бросил. Мне вообще кажется, что он сделал мне предложение только чтобы получить мой голос на совете.

– Как бросил, вы же готовились к свадьбе? Боже мой! Что между вами произошло? Бедная моя девочка, ты же знаешь, я люблю тебя, как родную дочь. И я не позволю Андрею так с тобой поступать. Кирочка, расскажи же мне все подробно. А почему он не приехал? Ладно, сейчас поедем к Андрею домой, оставим вещи и поедем на фирму. Там и поговорим.

– Мы не сможем поехать к Андрею. Если вы только ему не позвоните и не скажете, чтобы Светлана Марковна открыла нам дверь.

– Кирочка, а причем здесь мама? – спросил Павел Олегович. Он что-то совсем потерял нить разговора. Известие о расторжении помолвки ударило его, как обухом по голове.

– Она сейчас гостит у Андрея, и он запретил ей открывать двери кому бы то ни было. А замки он сменил, чтобы я не смогла попасть к нему в дом. Так он сказал.

– Кирочка, я вчера разговаривал с мамой. Она в Рязани и не собирается никуда ехать. Ничего не понимаю. Что у вас здесь происходит? Кто-нибудь может мне объяснить? И где Андрей?

А вот Кира, кажется, начала что-то понимать. Значит Светланы Марковны не было в доме у Андрея. А кто же тогда был? Такую одежду, которую видела Кира могла носить только Андрюшина бабушка. Или… или… Пушкарева. Так вот, кто был у него в доме. Вот, кто готовил там и убирал. Но в качестве кого? В качестве кого она там была? И сегодня он приволок ее на работу. Очень интересно. Ладно, об этом она подумает позже.

– Андрей? Он категорически отказался ехать в Аэропорт. Заявил, что коль уж вы приехали не ставя его в известность, то и добраться сами можете. Он очень изменился, став президентом. И вообще в последнее время Андрей неадекватен. Работу забросил, все время устраивает разборки, собирая весь штат сотрудников. Собрался покупать дешевые ткани – это будет полный провал коллекции и убытки. Мне кажется, что Андрей попал под влияние своей секретарши. Её поймали на краже, а Андрей использовал все свои связи, чтобы дело закрыли. Более того, привел ее опять в компанию и назначил своим личным помощником. Я не знаю как, но она крутит им, как хочет. Ладно, нужно решать, что вам сейчас делать. Давайте я отвезу вас в гостиницу, раз уж сыну вы не нужны. А потом вы во всем разберетесь сами.

***

– Андрей Павлович, я, кажется, нашла выход. Это хороший выход, правда. Вот смотрите, мы покупаем хорошие, дорогие ткани и именно из них выпускаем коллекцию. Таким образом фирма не теряет своего лица.

– Катенька, а как же переоборудование? Где мы возьмем деньги? Нам же нельзя выйти за пределы бюджета, – с пеной у рта орал Малиновский, – знаете, таких «хороших» идей я вам могу тысячу насобирать. А как это все в жизнь воплощать?

– Роман Дмитриевич, если бы Вы не кричали, а дослушали, то поняли бы, что я пытаюсь сказать. Значит так. Ткани хорошие покупаем, переоборудование идет полным ходом – давайте это возьмем за аксиому. Где брать деньги и как не выйти из бюджета – вот два главных вопроса. Правильно?

– Правильно, – на два голоса заверещали друзья, причем Ромео очень раздраженно.

– Все очень просто. Мы перейдем на систему франшизы, продадим четыре из двенадцати магазинов, пусть они будут под нашей маркой, но мы будем получать от них только прибыль, без затрат на содержание, с правом указывать им ассортимент и качество обслуживания.

– Катя остановись! Ромка, исчезни на минутку, – сказал начальственным тоном Андрей. Катя с Малиной недоуменно переглянулись и Роман вышел, – Катюша, ты сможешь подтвердить свои предложения расчетами и выкладками?

– Конечно, Андрей, – Катя запнулась, – Павлович. А что я по Вашему делала все это время? Я занималась расчетами, изучала рынок и специфику модельного бизнеса. Не сомневайтесь, Андрей Павлович. Тут все верно. И никакого риска. А Романа ты зачем выгнал?

– Тебя мне сам Бог послал, Катетенька, – сказал Жданов и, чтобы Катя поняла, зачем он выставил Ромку, крепко ее поцеловал. – Ромео заходи. Ну, что, ребятушки, начинаем работать по новому плану. Роман тебе нужно найти поставщиков с хорошими тканями и фурнитурой, пусть пришлют нам свои каталоги.

– Послушайте меня, ребятки. Во-первых, когда вам приспичит поцеловаться, не обязательно меня гнать во двор, где злая собака, – и Ромка очень похоже спародировал Вику. Катя с Андреем залились смехом. – Так вот в следующий раз просто вежливо попросите меня отвернуться. Во-вторых, Катенька, не стоит передо мной конспирироваться «Андрей Павлович», – на этот раз Ромка показал пародию на Катю, и тоже очень похоже. И снова все засмеялись. – Ну, и, наконец, в-третьих, мне тут шепнули про одну фирму, она привозит дешевые ткани и отличного качества. Так что может быть мы сможем выкрутиться еще лучше.

– Роман Дмитриевич, а что за фирма? Как бы мы не связались с какими-нибудь мошенниками.

– Андрей, уйми свою помощницу. Катя, я не ребенок, и в омут с головой не лезу. Я все проверю и только тогда начну действовать.

– Роман Дмитриевич, а пока посмотрите, пожалуйста мои выкладки, что Вы об этом скажете? Андрей Павлович, если я больше Вам не нужна, я пойду к себе, ладно? У меня очень много работы.

– Конечно, Катенька, иди.

– Андрей, скажи честно, ты надо мной прикалываешься? Ну, не мог ты влюбиться вот в это. Не мог.

Катя в каморке затаила дыхание.

– Ромка, не только мог, но и люблю. Более того, скорее всего завтра мы женимся. И ты нам нужен, как свидетель. И поверь мне Роман, что уже завтра в ЗАГСЕ ты будешь завидовать мне. И не только тому, как Катюша вкусно готовит.

– Жданчик, ты сошел с ума? – У Романа глаза полезли на лоб, – хочешь экзотики, пожалуйста, спи с ней, если не противно, но жениться-то зачем?

– Ты кажется с первого раза не понял. Повторяю второй и последний – мне кроме Кати никто не нужен! Понял? Еще одно слово о ней в таком тоне и я забуду, что мы друзья. Так что, будешь свидетелем? Или искать кого-то другого.

– Ну, если человек так упорно лезет в петлю, кто я такой, чтобы веревку перерезать? Хочешь непременно жениться? Женись! Свидетель у тебя есть.

В этот момент дверь из приемной открылась и в кабинет широким и быстрым шагом вошел Павел Олегович, следом за ним, стараясь не отставать от мужа, следовала Маргарита Рудольфовна.

– Папа, мама, откуда вы? Когда вы приехали? Почему не предупредили? Здравствуйте! – Андрей подошел к отцу, чтобы обнять его, но Павел остановил его холодным взглядом и рукой, выброшенной вперед. Жданов-младший обернулся на мать, та утирала слезы и глядя на сына с такой болью, что Андрюша вообще перестал понимать происходящее. – Мама, папа, что случилось?

– Это мы тебя хотим спросить, что случилось, сынок.

========== Инфаркт миокарда… ==========

Уже второй час Андрей разговаривал с родителями. С таким же успехом могли бы разговаривать китайцы, знающие только китайский со шведами, знающими только шведский. Андрей искренне не понимал в чем он провинился, а родители искренне считали, что он валяет дурака и пытается уйти от ответственности за свои грешки.

– Так, все. Стоп! Я устал. Давайте попробуем пойти по пунктам. Вы высказываете претензию, я на нее отвечаю. Иначе мы никуда не продвинемся. Договорились? Родители мои дорогие.

– Хорошо, – сказала Марго – это правда, что вы с Кирой расстались? Вернее, что ты ее бросил.

– Хороший вопрос. Да мы с Кирой расстались. Этому было несколько причин. Кира сделала подлость…

– Кира сделала подлость? Да Кирочка никогда не могла сделать подлость, – перебила сына Маргарита, – Это ты теперь выкрутиться пытаешься.

– Дорогие мои папа и мама, а зачем вы меня сейчас о чем-то спрашиваете? Если вы заранее вынесли мне вердикт, если априори вы мне не верите, зачем я стану тратить время и силы, чтобы вас переубедить. Спросите у Киры, примите ее версию, как непреложную истину и сбережете нервы себе и мне. Засим разрешите откланяться. У меня сегодня очень много дел, одно из которых самое важное, я иду просить руки у родителей моей невесты. Если вам вздумается снять меня с президентства и выбросить на улицу, то и тут я препятствовать вам не стану. Катя! – крикнул он во всю глотку.

– Да, Андрей Павлович! – Катя показалась в дверях каморки бледная и страшно испуганная.

– Собирайся, поехали.

– Кккуда поехали? – почти теряя сознание спросила Катя.

– Как куда? К твоим родителям. Буду просить твоей руки.

Катя скрылась в каморке, а Маргарита начала оседать на пол. Андрей и Павел Олегович бросились к ней. Катерина, услышав шум выскочила в кабинет, мгновенно оценила обстановку и, пока мужчины кудахтали, вызвала скорую помощь.

– Если с мамой что-то случится, виноват будешь ты, – сказал отец Андрею.

И тут случилось неожиданное. Катя вышла из себя, – А может оставите разборки на потом? У нее есть что-нибудь сердечное? Андрей, принеси мокрую тряпку и воду. Павел Олегович, приподнимите ей голову. Держите ее полусидя вот так. Скорая уже едет. – Катерине удалось разжать Марго зубы и засунуть ей под язык таблетку нитроглицерина.

А следующий разговор Андрея с Павлом Олеговичем произошел уже в больнице. В палату к Марго их пока не пускали, врачи проводили осмотр, ставили ей капельницу, а отец с сыном сидели в небольшом холле и пытались поговорить.

– Почему ты нас не встретил в Аэропорту?

– Я не знал о вашем приезде.

– А Кира сказала, что ты просто не захотел поехать нас встречать, сказал что коль уж мы приехали не ставя его в известность, то и добраться сами можем.

– Папа, это ложь. Но оправдываться я не стану. Твое право верить Кире и не верить сыну.

– Ты почему бросил Киру?

– Она сделала подлость. Она украла Катин доклад для предыдущего совета директоров и отдала его Вике. А когда я потребовал извиниться перед Катей, Кира сказала, что это ложь, что Катя оговаривает ее и Викторию. Да только вот незадача, я своими ушами слышал их с Викой разговор, Катя мне не сказала ни слова. Тогда я сказал Кире, что сам извинюсь за неё. Вот тут она мне ультиматум и поставила, мол если извинишься, между нами все кончено. Я извинился. Между нами все кончено.

– Да ведь она только попугать тебя хотела.

– Шантажировать, папа, шантажировать она меня хотела. Я устал от скандалов, от шантажа, от ревности. И потом, не люблю я Киру. Даже не так. После всего, что она натворила, я видеть ее не могу. Ты знаешь, что они с Сашкой и Викой придумали? Подбросили Сашкин бумажник Катюше в сумку. Девочка чуть не умерла от позора. Я заставил Вику публично извиниться. А Киру и Сашку она покрывает, хотя я уверен, что они в этой грязи по уши вымазаны. Иначе Саша не стал бы забирать заявление, как только Катя подала встречный иск о защите чести и достоинства. Папа, я впервые в жизни влюбился. Вернее полюбил. По-настоящему.

– Вот эту? В Катерину? Нет, сынок, Кира права, ты ослеп. Катя вертит тобой как хочет. А что ты с коллекцией решил? Какие ткани закупаешь?

– Ну, Кира! Ну, молодец! И тут подсуетилась. Папа, я буду закупать высококачественные ткани. Катя разработала антикризисный план. Великолепный план. Вот посмотришь сам и удостоверишься.

В холл вышел врач и Павел Олегович с Андреем подошли к нему, Катя держалась чуть поодаль.

– Новости не очень хорошие, Маргарита Рудольфовна перенесла инфаркт миокарда. Опасность пока не миновала, но она в сознании. Просит вас зайти. Попрошу запомнить, волнение ей абсолютно противопоказано. Абсолютно. Иначе я не ручаюсь за исход.

Андрей с Павлом пошли в палату. А Катя… Катя все знала заранее, чувствовала и поэтому, когда Андрей вышел взял ее за руку и сказал: – Нам надо поговорить, – Катя уже знала о чем будет разговор.

– Да, Андрюшенька, я знаю. Я только чемодан у тебя заберу…

========== – Что мы делаем? – Расстаемся ==========

– Что мы делаем? – Расстаемся.

– Ничего мне не говорит

Сверхбессмесленнейшее слово:

Расстаемся. – Один из ста?

Просто слово в четыре слога

За которыми пустота.

Звук, от коего уши рвутся,

Тянутся за предел тоски…

Расставание – не по-русски!

Не по-женски! Не по-мужски!

Не по-божески! Что мы – овцы,

Раззевавшиеся в обед?

Расставание – по-каковски?

Даже смысла такого нет.*

– Нет, Андрей Павлович, я не могу взять ни эти вещи, ни это кольцо, – Катя не плакала, стояла себе с сухими глазами, отрешенно и безучастно, стояла в прихожей квартиры Жданова пока Андрей держал ее за руки и не отпускал.

– Катенька, маме станет полегче и я поговорю с ней.

– Не надо, Андрей Павлович. Не надо ни с кем разговаривать. Помните, я вчера сказала, я сейчас проснусь и окажусь в своем доме. Вот мы и проснулись. Не надо ни с кем разговаривать. Это было прекрасно. Этого вообще не должно было случиться в моей жизни. Но случилось. Спасибо Вам за счастье.

– Катя, ну что ты заладила «Андрей Павлович, Андрей Павлович». Ты не понимаешь, что я без тебя не могу?

– Сможете, Андрей Павлович. Прощайте.

Катя резко повернулась и вышла за дверь волоча за собой чемодан. Андрей стоял как вкопанный, он понимал, что нужно догнать Катюшу, хотя бы отвезти домой. А еще лучше догнать и никуда не отпускать. Но перед глазами было бледное лицо мамы, ее шепот:

– Андрей, я умоляю тебя, одумайся. Если ты не хочешь убить мать, одумайся. Кира тебя так любит.

Какая ему разница, любит его Кира или нет. Какая ему разница… Катя ушла, а вместе с ней ушел весь мир. И никогда больше в моей квартире не будет стоять моя красавица жена, держа за маленькую ручку трогательную и любимую, только маленькую свою копию. И никогда она не обнимет его своими маленькими ручонками и жарко не скажет в ухо «папочка». И мама хочет, чтобы он женился на ней, на той которая разрушила его мир и убила его дочку. Просто не дала ей родиться. Хорошо, он на ней женится.

Андрею стало холодно, хотя в квартире было тепло. Можно было пойти под горячий душ, но ему не хотелось; он вчера с Катенькой принимал душ, а сейчас ее нет. Можно было заварить себе горячего чая, но ему не хотелось; еще утром Катюша заваривала чай, а сейчас ее нет. Можно было позвонить Малиновскому и выпить с ним, но ему не хотелось; с Романом пришлось бы говорить, а говорить ему было нечем. Всё ушло вместе с Катей. И он сделал единственное, что он мог делать без Катерины – он напился, даже не напился, а нажрался. Как свинья. Потом ходил по квартире с вещами, которые она не взяла. Гладил их, вдыхал ее запах и плакал.

***

Катя поймала такси, назвала свой адрес и закрыла глаза. Все было кончено. Все. Даже надежды забеременеть Марго ей не оставила. Еще бы недельку и у нее мог бы быть ребенок от любимого человека. А теперь ничего не будет. Ничего и никогда. Хотя почему не будет? Будет и еще как! А ее воспоминания? Разве может Маргарита их забрать? Не может.

Домой ехать нельзя, она ведь на курсах еще неделю быть должна. Хотя нет, наоборот, надо ехать домой, говорить, что соскучилась, что не могла больше без них и… что именно за это и уволили. А как еще объяснить, увольнение Катя не знала. Ну, не говорить же родителям, что уволена за связь с президентом компании. Они этого не переживут.

И еще одно важное решение Катя приняла для себя. Она больше не будет ни страшком, ни уродиной. Хватит! Она теперь знает, что она красива и уродовать себя больше не будет. И на новую работу пойдет красивой и ухоженной, и заставит себя уважать. И это Андрей, он разглядел в ней, в гадком утенке прекрасного лебедя. При воспоминании о Жданове у Катюши защипали глаза, но она дала себе слово не плакать и она не заплачет.

Дверь Катюша открыла своим ключом, родители ужинали на кухне. Как было бы здорово незаметно пройти сейчас в свою комнату, лечь в свою постель и, наконец-то, дать волю слезам. Нельзя.

– Мамочка, папочка, я приехала. Только вы не ругайтесь на меня, пожалуйста. Я не выдержала, сбежала. Мне так плохо без вас было, – Катя все тараторила и тараторила, чтобы не дать себе возможность сорваться.

– Ой! Катенька приехала, – мама выбежала в коридор, обняла дочку поцеловала, – Валерик, ставь на стол еще одну тарелку.

– Мамочка, я не голодная. Мне бы в душ и спать.

– Как это в душ и спать? – Вышел из кухни папа, – а рассказать нам, как наша дочка стала дезертиром? Катенька, не так я тебя растил, чтобы ты сбегала откуда-нибудь. Нет не так.

Это было уже чересчур, Катя не выдержала, слезы полились из глаз так, что остановить их Катюша уже не могла.

– Ты совсем умом тронулся, старый? Девочка не выдержала разлуки, девочка по тебе скучала. Приехала домой. И вместо «здравствуй» получила выговор. Она тебе что, солдат на плацу. Катенька, ну не плачь, Катенька. Это папа так, для виду. Ты что думаешь, он не рад, что ты сбежала? Он рад, но ты же знаешь нашего папку, ему лишь бы поворчать.

– Катюшка, ты это, не плачь. Я не хотел тебя обидеть. Ну, уехала и уехала. Если уволят, найдешь себе другую работу. Ты вон какая головастая, без работы не останешься.

Удивительное дело, чем больше родители ее успокаивали, тем сильнее Катя плакала. К ее горю и боли прибавилось еще чувство стыда, за то, что она обманула родителей.

***

– Маргарита Рудольфовна, Вам удалось узнать кто она? К кому Андрей ушел.

– Нет Кирочка, не удалось, – Марго понимала, что если она назовет имя Кириной соперницы, это будет жестоким ударом по самолюбию Кирюши. Поэтому они с Павлушей договорились держать в тайне, что Андрюша променял свою красавицу невесту, на эту страхолюдину. Бог его знает, может она и впрямь к какой бабке ходила, может и приворожила сыночка.

– А поговорить Вы смогли с Андреем? Что он сказал? Небось оправдывался и все на меня валил.

– Нет, Кирюша. Мне стало плохо с сердцем и меня забрали в больницу.

– Какой ужас! Вы сейчас в больнице? В какой? Я приеду. Как Вы себя чувствуете?

– Нормально, обычный сердечный приступ. Только Андрею этого не рассказывай. Я договорилась с врачом и он сказал Андрею, что у меня инфаркт, что мне нельзя волноваться. Ну полежу недельку в больнице. Тут райские условия.

– А зачем Вы Андрею сказали, что у Вас инфаркт?

– Девочка моя дорогая, а ты не догадываешься? Потому, что я очень люблю тебя Кирочка. Как родную дочь. И еще потому, что я всегда мечтала, чтобы Андрюша женился именно на тебе. Я знаю, как ты его любишь. И знаю, что счастлив он будет только с тобой.

– Спасибо, Маргарита Рудольфовна. Я Вас не подведу. Я все сделаю, чтобы Андрюша был счастлив.

Кира положила трубку и стала чертить треугольные фигуры на листе. Черт побери, захоти она придумать такую комбинацию, она бы не смогла. Ай да Марго! Ай да умница! Но Кира теперь тоже умнее будет. Никаких скандалов, никакой ревности, сама нежность и доброта. Завтра нужно будет подъехать к Марго, купить ей какой-нибудь подарок и подъехать…

Комментарий к – Что мы делаем? – Расстаемся

* М. Цветаева. “Поэма конца”

========== Кто упадет… кто вознесется… ==========

Утром Андрей проснулся от непрекращающегося телефонного звонка. «Катя!» – подумал он и вскочил с кровати. Это он, конечно, погорячился. Во-первых, никакая это была не Катя, а во-вторых, от резкого движения вчерашняя бутылка виски всколыхнулась в его организме, заколобродила и дала о себе знать дикой головной болью и позывами к рвоте.

– Что тебе?

– Андрюшенька, я сейчас узнала, что Маргарита Рудольфовна в больнице. Что с ней случилось?

– А ты не знаешь? У неё инфаркт миокарда, твоими молитвами.

– Андрей! Что ты такое говоришь? При чем тут я?

– Ты? Ты, конечно же не причем. Это же не ты сначала вызвала сюда родителей, а потом наврала им с три короба. Скажи, дорогая, как тебе в голову пришло сказать им, что я не захотел поехать их встречать?

– Андрюша, я такого не говорила. Они неверно меня поняли…

– Послушай меня, дорогая моя, ты своего добилась. Мы женимся. Катя уволена. Только знай, я тебя не просто не люблю, я тебя ненавижу. Женюсь я на тебе только потому, что мама при смерти, гулять я буду, а вот к тебе прикасаться нет! Мне противно прикасаться к такой мерзавке. Захочешь – гуляй, не захочешь – не гуляй. Меня это не касается. Скандалы ты мне устраивать не будешь, а вздумаешь – узнаешь, что такое мужик, который тебя ненавидит. Проверять ты меня тоже не будешь, один звонок с вопросом «где ты» и ты снова узнаешь, что такое мужик, который тебя презирает. И еще, при первом же удобном случае я с тобой разведусь. Ты еще хочешь в ЗАГС? Да, кстати, никакой свадьбы не будет. Мы расписываемся и все.

– Андрюша, я не могу поверить, что все это сказал сейчас ты?

– Я тоже не мог поверить, что моя невеста способна на кражи, на подлости, на мерзости и на ложь родителям, так что давай решай. Хочешь замуж, пошли распишемся. Хочешь подумать, подумай. Все, пошла в задницу, и не звони мне больше. Да! Совсем забыл, твоя подружка уволена. Я приду к десяти, чтобы ею там и не пахло.

Как ни странно, Андрею стало легче. Весь гнев, всю боль он выплеснул. Выплеснул не без адресно, а на виновницу сложившейся ситуации. Теперь в душе была только пустота. Андрей понимал, что нужно принять душ, поехать к маме в больницу, а затем на работу. Но это было выше его сил. Все, что он смог сделать – это принять на грудь сто грамм виски, одеться и спуститься в машину. А тут его развезло не по-детски. Оно и понятно, на вчерашние-то дрожжи. «Как было бы хорошо разогнать сейчас машину и врезаться в какой-нибудь столб», – последнее, что подумал Андрюша и заснул.

***

Катя собиралась в магазин. Прежде всего нужно было сменить гардероб, а денег было очень мало. И деятельный мозг Катюши решал сейчас практически неразрешимую задачу – где взять эти самые деньги. Попросить у родителей? Невозможно. И просить стыдно, и у них у самих ничего нет. У Кольки? Так там всегда одно и тоже «вошь в кармане, да блоха на аркане». Тут ей в голову и пришла спасительная мысль. А что, очень даже может получиться.

Катюша вышла на кухню, где мама с папой уже завтракали. Она была уверена, что после вчерашней её истерики и мама, и папа больше и словом не помянут «Зималетто», и будут с ней предупредительны и нежны.

– Родители, доброе утро, – как можно более весело приветствовала их Катюша.

– Ой! Катенька проснулась, ты чего такая красная? Не заболела? – участливо спросила мама. А папа просто встал со стула, подошел к дочери, обнял ее и сказал:

– Катенька, ты прости меня. Я не хотел тебя обидеть.

– Да ладно, папочка, было и было. Забыли. Ты мне лучше скажи, ты нашел новую работу?

– Нет, Катенька, всем нужны бухгалтеры до сорока лет. Как будто бы я уже не смогу удержать в руках калькулятор, – Валерий Сергеевич отвернулся и Катя поняла, что он пытается скрыть волнение, а может и чего похуже.

– Вот и хорошо, что ты свободен, папочка. Я сейчас позвоню Кольке и, когда он придет, я вам кое-что скажу. А сейчас давайте завтракать.

Звонить другу не пришлось. Он всегда просто спинным мозгом чувствовал когда в квартире Пушкаревых начиналась трапеза и тут же появлялся на пороге. Вот и сейчас, не успела Катя присесть к столу, как раздался звонок в дверь.

– О, Пушкарица приехала! Ну, как там Питер? Ты еще рЭволюцию не устроила? Из Авроры залпами не стреляла? Хотя тебе и не надо было, тебе достаточно было подойти к Зимнему, чтобы временное правительство, увидев тебя, само сложило свои полномочия, – Зорькин шутил и балагурил, как обычно, да вот Катя-то другой стала.

– Послушай меня внимательно, – очень сухо и очень зло сказала Катюша, – если тебя в детстве не научили уважительному отношению к женщине, если мама тебе не объяснила, что смеяться над внешностью – это мерзко, а смеяться над внешностью женщины, да еще в присутствии ее родителей, это мерзко вдвойне и недостойно сколько-нибудь уважающего себя мужчины, то я попробую тебе объяснить правила этикета.