Текст книги "Бабочкой на свечу (СИ)"

Автор книги: Галина 55

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Девочка плачет… ==========

Девочка плачет, шарик улетел,

Её утешают, а шарик летит.

Девушка плачет, жениха всё нет,

Её утешают, а шарик летит.

Женщина плачет, муж ушел к другой,

Её утешают, а шарик летит.

Плачет старуха, мало пожила,

А шарик вернулся, а он голубой.

Б. Ш. Окуджава.

Еще выходя из квартиры, он услышал какие-то странные звуки. Словно внизу в подъезде кто-то рыдал. Андрей сбежал по ступенькам вниз, так и есть – у кадки с фикусом горько плакала девочка лет четырех-пяти. Она ревела так горько, что этот, почти уже взрослый парень, просто не смог проийти мимо. Девочку он эту не знал, как впрочем не знал почти никого из соседей его бабушки.

Он приезжал сюда очень редко, только если мама уезжала куда-то отдыхать, а у папы был очередной выпуск коллекции и ему было не до Андрея. Тогда и только тогда, да еще если вся эта круговерть приходилась на каникулы, Андрюшу отправляли к бабушке в Рязань. Сажали на поезд, просили проводницу присмотреть за ним и через каких-то три с половиной часа он спускался на перрон Рязани прямо в объятия бабушки Светы. Он любил сюда ездить, когда был помладше, бабушка кормила его пирогами, рассказывала интересные истории из своей жизни. Но тогда его к бабушке отправляли редко. А в это лето, когда он прекрасно мог отдохнуть и в Москве один, его отправили к бабуле. На целых две недели. И ничего не помогло, ни крики, ни скандалы, ни то, что он размахивал перед носом мамы паспортом и кричал, что он уже взрослый. Ничего. Его, как багаж, засунули в поезд и отправили в Рязань.

Андрей подошел к ребенку, потормошил за плечо – никакой реакции.

– Эй, ты чего ревешь-то? Обидел кто-нибудь? Ты скажи мне, я его быстро накажу.

Девочка подняла голову и посмотрела прямо в глаза спасителя своими огромными глазищами за стеклами круглых очков. Глаза были очень красивыми, а девочка сама при этом была страшком, да еще с брекетами на зубах, да и еще с обильно текущими из носа соплями.

– А тетя Таня сказала, что я уродина, и что меня никто замуж не возьмет, – заревела пуще прежнего маленькая плакса.

Андрей рассмеялся, до того нелепой показалась ему причина рыданий девчонки. Девочка отвернулась от него, вся как-то сжалась и заплакала еще горше. Андрей оборвал свой смех, ему даже неловко стало. У нее вон горе, а он смеется. Ну, и что, что горе ее смешно и нелепо, для нее оно самое горькое. Мальчик достал носовой платок из кармана брюк, подошел к этой козявке, повернул к себе, вытер ей слезы и сопли.

– Тебе сколько лет, невеста? – спросил он улыбаясь про себя.

– Уже шесть, – сказала малышка, все еще хлюпая носом.

– Ух ты, а я думал, что и пяти нет, а ты уже совсем взрослая. А зовут-то тебя как?

– Катя. Екатерина Пушкарева. А тебя… а вас?

– Ишь ты, а «вас» … ты где это хорошим манерам обучалась? А меня, Андрей Жданов. Ну иди сюда, сейчас мы тете Тане зададим перца. – Андрей подхватил ребенка на руки и вышел с ней из подъезда. – Дамочки-мадамочки, кто тут говорил, что Катенька никогда замуж не выйдет? – громко спросил он.

– Ну, я говорила, – ухмыльнулась тощая, как жердь баба, сплевывая шелуху семечек.

– Ну, так ты и ошиблась. Катя обязательно выйдет замуж. Вот она вырастет и я женюсь на ней. Ясно? Так что невесту мою не сметь обижать.

И в это время случилось что-то необыкновенное, девочка обхватила Андрея за шею, прижалась к нему и крепко-крепко поцеловала его в щеку. Такой теплоты, такой нежности и такого желания защитить, он никогда раньше не испытывал…

Почти целый год потом Андрей просил у родителей родить ему сестренку, вспоминая, как это здорово, быть старшим, быть защитником. Но мама с папой, как всегда, от просьбы Андрея отмахнулись. Он вообще удивлялся, как они его-то родили? Для них же работа – это самое главное. Нет, они, конечно же, любили Андрюшу, но работу свою любили куда как больше. И еще друг друга. Андрей всегда удивлялся родителям. Это же надо, столько лет в браке и так любят друг друга.

А он, Андрей Жданов, так и запомнил эту малышку, обнимающую его – зареванной, сопливой, горячо шепчущей ему на ухо:

– Мы теперь жених и невеста.

Ни имени «своей невесты» он не помнил, ни как она выглядела, только детские руки, обнимающие его за шею и этот горячий шепот. Иногда он даже пользовался званием жениха, когда какая-нибудь особо назойливая девица пыталась удержать его подле себя, или того хуже заикнуться о женитьбе, он отшучиваясь отвечал:

– Я не могу, у меня подрастает невеста в Рязани. Я дал слово на ней жениться.

***

POV Катя Пушкарева.

Боже мой, как же это было давно, а до сих пор сердце сжимается. Нет, я, действительно, идиотка. Влюбиться в шесть лет и вот так, чтобы никого больше не видеть не слышать и не замечать. Ну, хорошо, лет до восьми я еще могла думать, что Андрей говорил серьезно, что у меня есть жених. А потом? Нужно быть полной идиоткой, чтобы и в пятнадцать, и в восемнадцать, и в двадцать вырезать каждую его фотографию из журналов, собирать каждую статью о нем или о его компании. Нужно быть законченной кретинкой, чтобы сердце делало кульбит, каждый раз, когда я открываю свой заветный альбом.

Нужно быть непроходимой дурой, чтобы пойти учиться и делать карьеру и добиваться успеха мне необходимо было только для того, чтобы потом проникнуть к нему в компанию и стать ему нужной. Нет, Пушкарева, ты… слов нет, чтобы назвать себя так, как я этого заслуживаю. Только мне могло прийти в голову, что он может меня вспомнить.

Я даже работу в банке бросила, престижную работу, и все только ради того, чтобы попытаться быть ближе к нему.

Завтра, уже завтра. Скорее бы настало это завтра…

========== В предверии перемен… ==========

РОV Катя Пушкарева

Я с рождения была одна. Если честно, то я не очень понимаю почему так происходило и происходит. Ну да, я некрасивая. Но я не злая, не жадная, я всегда готова помочь и стараюсь забывать обиды. Почему же меня никогда никто не принимал всерьез. Почему у меня никогда не было друзей, пока не появился Колька? Ведь не может же так быть, чтобы все вокруг были злыми и только я одна доброй и хорошей? Значит, видно, что-то во мне не так? Понять бы еще что, и можно было бы это исправить.

В тот день мне было особенно плохо, потому что к насмешкам детей я уже привыкла, а вот жестокость взрослых, да еще такая не прикрытая, была для меня тогда в новинку. Не знаю, что со мной было бы, возможно я ополчилась бы против всего мира, возможно возненавидела бы всех и вся, но меня спасли. Почти взрослый мальчик, красивый, как Бог и добрый, как ангел, вступился за меня, утешил и заставил поверить в сказку про Золушку.

Две недели я бегала за ним, как собачонка. Выходила во двор прямо с утра, садилась на дальнюю лавочку с книжкой, о я была умной девочкой, читать начала очень рано, и ждала, ждала, ждала пока Андрей выйдет. Я боялась его пропустить, поэтому терпеливо ожидала своего часа, снося насмешки, тычки и злобу местной детворы. А потом появлялся он, подбегал первым делом ко мне.

– Как дела, невеста? Не ревешь? Вот и умница! Никто не обижает? Если кто-то посмеет обидеть мою невесту, – говорил он чуть громче, – я сумею ее защитить.

Он не всегда дожидался моего ответа, иногда бросал реплику просто на бегу, но после его появления, как по мановению волшебной палочки, мир менялся. Дети больше меня не дразнили, а вокруг меня все приобретало радужный свет, словно волшебник разбрызгивал рядом ведро с радугой.

А однажды Андрей, возвращаясь домой, подсел ко мне на лавочку.

– Слушай, невеста, пошли пирожки есть.

Я не могла поверить своему счастью, даже слова вымолвить не смогла, только головой кивнула. Так я познакомилась со Светланой Марковной. И, когда Андрей уехал, я смогла и дальше наблюдать за ним издалека. Прибегала к старушке, помогала ей, если это было нужно, а потом мы садились за стол, пили чай и говорили. Вернее говорила она, а я слушала.

Так я узнала, что Андрюшенька закончил школу, потом поступил в институт. Так я узнавала о его жизни. И мне даже удалось однажды стянуть у Светланы Марковны фотографию Андрея. Тогда он еще не мелькал на страницах глянцевых журналов.

А потом папу перевели в московский гарнизон. И я подобралась к Андрею вплотную, оставалось только закончить школу, институт и устроиться на работу в его фирму.

***

Катя проснулась затемно. Включила настольную лампу и открыла заветный альбом. С удовольствием и даже с какой-то благоговейной радостью Катюша переворачивала страницы и перечитывала статьи. На фотографии старалась не смотреть, а то сейчас зацепится взглядом за его взгляд и не то, что читать информацию о его компании не сможет, то, что уже не по одному разу прочитано, забудет. В прихожей зажегся свет, значит мама проснулась, сейчас придет будить. Катерина захлопнула альбом, спрятала его под матрац и и стала потягиваться, сделав вид, что только что открыла глаза.

– Ой, Катенька, а ты уже проснулась. Вставай, золотко. Тебе к девяти на собеседование, а еще нужно душ принять, позавтракать и привести себя в порядок.

– Встаю, мамочка, – Катюня метнулась в душ, включила горячую воду и, как всегда это бывало с ней под струями воды, начала мечтать о том, как она сегодня придет, как лучше всех пройдет собеседование и ее пригласят в кабинет президента, а когда она войдет Андрей сразу ее узнает и удивится, что она так хорошо образована, и что у нее такие прекрасные рекомендации, и скажет, что он ее помнил все это время… Тут Катя потрясла головой и расхохоталась. Нет, это было чересчур даже для такой романтичной дуры, как она.

Ничего он не помнит, и ни на что она не рассчитывает. Она просто его любит и очень ему благодарна. Если бы не он, ничего бы она не добилась в жизни. Школу с золотой медалью она закончила для него, чтобы он мог ею гордиться. И институт с красным дипломом – опять же для него окончен был, чтобы стать лучшей в профессии, чтобы, когда она придет к нему работать, стать самым ценным работником, стать незаменимой, стать его личным помощником.

И еще она у мамы училась готовить – это на тот случай, если вдруг сбудется ее мечта. Чтобы она тогда могла кормить его самой вкусной едой. А еще, только об этом даже вспоминать неудобно, когда Катюша стажировалась в Германии, она купила книгу американского психоаналитика Пола Джоанидиса «Guide To Getting It On» и прочла ее от корки до корки. Ей было мучительно стыдно читать эту книгу, но ради него Катя не просто прочла «Библию секса», она ее изучила, как учила любой институтский предмет, добросовестно и терпеливо.

В общем, подходя к турникету дверей «Зималетто» Катя была готова ко всему. И работником незаменимым стать и невестой бесценной. Только к одному не успела подготовиться наша героиня. К тому, что ее просто не примут на работу. Не важно по какой причине. Не примут и все. Поэтому, когда высокий лысоватый мужчина, проводивший собеседование, заинтересовался другой кандидаткой, очень красивой, но, судя по ее ответам, очень тупой, то ей ничего не оставалось делать, как вклиниться в разговор.

– Do you speak English? – спросил он эту красавицу, подавая ей стакан апельсинового сока.

Она понесла какой-то бред. Тут Катя и вклинилась.

– Английский, немецкий, свободно. Немного французский. Закончила экономический факультет МГУ с отличием, стажировалась в Германии, проработала год в российском отделении инвестиционного банка «Лойд Морис».

– Блестяще, – сказал начальник отдела кадров, – но для секретаря вы слишком хороши, а вот генеральный директор у нас уже есть. Мы вам позвоним.

Это был крах, крах всех её надежд. И Катя не могла позволить этому стареющему Дон Жуану вот так, по его глупой прихоти, разрушить её жизненно важные планы. Она вышла в холл в смятении. Но уходить с пустыми руками Катюша не собиралась. Ее деятельная натура лихорадочно искала выход из положения. И нашла.

========== Не узнал… не узнала… ==========

POV Катя Пушкарева

Я увидела его сразу, едва раскрылись двери лифта. Вернее не так. Открылись двери лифта и все вокруг меня приобрело радужный свет, словно волшебник разбрызгал рядом ведро с радугой. Прямо как тогда, как в детстве. И я поняла – он рядом! Мгновенно оценив ситуацию, я, как бы случайно столкнулась с пухленькой миловидной шатенкой, несущей в руках тарелку с пирожными. Естественно, что все выпало из ее рук, и я, опустившись на колени, стала убирать выпечку с пола. Если я правильно все рассчитала, Андрей не мог пройти мимо, он обязательно должен был остановиться. И он остановился.

– Танечка, ну, что это? Руками… грязь… – раздался сверху самый красивый, самый любимый, самый дорогой мне голос на свете. Я медленно поднялась, достала из кармана тот самый платок, которым Андрей когда-то утирал мне слезы и сопли, стала демонстративно вытирать им руки и посмотрела прямо в глаза Андрею. Платок был очень приметным. Он не мог его не вспомнить, там был вензель – две красиво переплетенные буквы «А» и «Ж».

– Я сейчас позову уборщицу и все уберут, – ответила Танечка.

А я все смотрела и смотрела на него и он тоже на меня глянул, и даже задержал взгляд. Сначала на платке, а потом и на мне. И не узнал… Он нас не узнал, не вспомнил. Хотя чего же я хотела? Это только в сказках гадкий утенок становится лебедем, а Золушку находит ее принц. Спасибо уже и за то, что смотрел на меня по доброму, не так, как другие.

– Ох, Танюша, – усмехнулся мужчина моей мечты и пошел к двери, ведущей в его царство. Он не оглянулся, не задержался.

Я все равно не сдамся. Отправлю свое резюме на его личный почтовый ящик, подкараулю его, выходящим с работы и напомню о себе, брошусь под колеса его машины. Я… я пока не знала, что я буду делать дальше. Но одно я знала точно – я буду работать в «Зималетто».

Домой я шла пешком. Нужно было успеть подумать, принять решение и успокоиться. Не люблю я расстраивать маму. В голову ничего путного не шло и, только подходя к подъезду, меня вдруг осенило. Светлана Марковна – вот кто мне может помочь! Нужно позвонить ей, благо связи я до сих пор с ней не прервала, позвонить и пожаловаться, что никак не могу устроиться на работу. А дальше она сама мне предложит с Андрюшенькой поговорить.

В квартиру я входила уже совсем успокоившись.

– Катя! Ну, где ты ходишь? Тебе из «Зималетты» звонили. Сказали, что Андрей Павлович хочет поговорить. Завтра в одинадцать, во всей красе.

Вот тут я и заревела.

***

POV Андрей Жданов.

Мне срочно нужна была секретарша, даже скорее помощница. У меня ни на что времени не хватало, поэтому отбор кандидаток проводил Урядов. Правда доверил я ему это дело скрепя сердце. Знаю я его предпочтения: ноги от ушей и две извилины в хорошенькой головке, а еще сговорчивость. Сговорчивость – это, пожалуй, даже главный критерий. Вот старый козел. Ладно, потом перепроверю все анкеты.

Я вышел из лифта, прямо под моими ногами что-то бесформенное собирало руками с пола какие-то пирожные. Ненавижу бардак. Пришлось остановиться.

– Танечка, ну, что это? Руками… грязь…

Что-то бесформенное начало подниматься с пола, достало носовой платок, стало вытирать руки, а потом подняло голову. Я вначале посмотрел на ее руки, на платок, которым она их вытирала. Что-то смутно знакомое привиделось мне и я перевел взгляд на ее лицо. Она смотрела прямо мне в глаза своими огромными глазищами за стеклами круглых очков. И это тоже мне что-то напомнило, но я никак не мог вспомнить что. Бедная девочка, мало того, что одета как чучело, она еще и страшна, как смертный грех.

– Я сейчас позову уборщицу и все уберут, – ответила Танечка.

Еще раз взглянув на это маленькое чудовище, которое почему-то вызывало у меня какие-то смутные теплые и нежные воспоминания, я бросил:

– Ох, Танюша, – и пошел в свой кабинет.

Минут через сорок пришел Урядов Георгий Юрьевич. В руках он держал всего одну папку. Значит точно выбрал какую-то красивую и пустую куклу. Ха! Если бы! Все было еще хуже, чем я мог себе представить. Он принес анкету Виктории Клочковой. Действительно красивой и действительно тупой брюнетки, которая к тому же была лучшей подругой моей невесты, Воропаевой Киры Юрьевны – такой же красивой и не глупой блондинки.

– Это же Вика! Ты кого мне подсовываешь?

– Как кого? Это не девушка. Это ошеломиссимо!

– Это подруга Киры! Помогаешь установить за мной круглосуточную слежку? Ты у меня в кабинете еще жучки порасклеивай. Гера! Что ты делаешь? А?

– Хорошо… хорошо! Есть и другие кандидатуры.

Словно фокусник Урядов достал из воздуха еще несколько папок с личными делами кандидаток. Я просмотрел бегло биографии и образование четырех из них. Увы. Это мне не подходило. А вот пятая кандидатка – это было то, что нужно. И образование и послужной список говорили о серьезной заявке. Мне захотелось взглянуть на фото. Но как раз фотографии-то и не было.

– Что ты мне даешь, где фотография?

– А вот дело в том, что… это… то есть она… ну, она… – Георгий сделал ужасное лицо и закатил глаза, – страшилище.

Перед глазами почему-то всплыли огромные глазища и зубы в брекетах. Я посмотрел на анкету еще раз. Екатерина Пушкарева! Вот это да! Катенька! Невеста моя рязанская. Почему же она мне ничего не сказала? Ведь это был ее шанс устроиться на работу. Наверное забыла, да и то, куда ей помнить-то, ведь совсем была крохой.

– Гера! А ну-ка, назначь-ка ты встречу вот именно этой кандидатке на завтра, на одиннадцать.

========== А рука горит до сих пор ==========

Ровно в одиннадцать, вместе с боем часов, Катя постучала в дверь президентского кабинета.

– Здравствуйте, я Екатерина Пушкарева.

– Очень приятно, проходите пожалуйста, – сказал пожилой мужчина, вставая со стула и подавая Кате руку, которую та пожала несколько нервно. – Садитесь. Чай, кофе?

Какое там «кофе – чай», у Катюши поджилки тряслись и без этого. На Андрея она старалась не смотреть, уж очень боялась себя выдать, вот и общалась исключительно с Павлом Олеговичем, отцом Андрюши. Она его сразу узнала, вначале у Светланы Марковны в альбоме видела его фото, а потом и в глянце тоже. Узнала, но вида не подала.

Надо сказать, что и Андрей все больше молчал. Снял очки и очень внимательно разглядывал Катю. Она почувствовала его взгляд, но постаралась от беседы не отвлекаться, слишком многое было на карту поставлено в этот момент.

– Павел Олегович, экс-президент компании, представился Андрюшин отец, – а это мой сын,

Андрей Павлович, исполняющий обязанности президента. Вот как раз ему мы и подбираем секретаршу. – Тут уж у Кати появилось законное основание повернуть голову в сторону Жданова-младшего. Она кивнула ему, как ей показалось, с достоинством и протянула руку. Руку Андрей пожал, но глаза отвел.

Павел Олегович еще что-то спрашивал, и Катя ему отвечала. Потом и Андрей начал задавать вопросы, и ему Катюша тоже отвечала… Она гнала, всеми силами гнала от себя то, что испытала пару минут назад. Нужно было сосредоточиться только на собеседовании, и она заставила себя сосредоточиться.

Двери кабинета распахнулись и стройная блондинка, одетая как дама высшего света, ворвалась в кабинет. «Какая же она красивая, просто красавица, – подумала Катя, – только очень холодная и надменная».

– Здравствуйте. А где Вика? – с порога спросила Кира.

– Она опаздывает, или, как это говорится, задерживается. – довольно жестко сказал Андрей. – Сейчас я ей быстренько сварю кофе и она как раз подойдет. Я вам доложу, Кира Юрьевна.

Кира выскочила из кабинета и уже через минуту снова в него влетела, но уже держа за руку вчерашнюю конкурентку Катерины.

***

POV Катя Пушкарева.

Боже мой! Что же это было? Встреча продолжалась почти полчаса, мне задавали вопросы и я отвечала. И, наверное, отвечала хорошо. Но я ничего не помню. Вообще ничего… кроме того, что он пожал мне руку. Как я не умерла в этот момент? И как мог никто не заметить, что я умираю? Нет – это был не радужный свет, как в детстве. Я даже представить себе не могла, что такое бывает… Это было, как разряд молнии, как удар током. Как будто бы все уже и случилось…

Опомнилась я только на улице, когда меня задержал охранник. Как я там оказалась, на улице? Не помню, ничего не помню. Катька, опомнись, что ж ты творишь? Как я смогу там работать, если вообще ничего не соображаю в его присутствии? Нет! Нет, Катенька, нет, моя милая! Не для того ты прошла дорогу в тысячу лье, чтобы повернуть назад у самого порога. Я смогу, я себе прикажу! Ведь смогла же я сегодня пройти собеседование. И никто ничего не заметил, и меня приняли на работу. А значит я сильная!

Что-то еще было сегодня, что-то очень важное. Такое важное, что я отметила это для себя. И вот не помню. Аааааааа… Красавица блондинка! Вот что было – его невеста. Я еще что-то важное подумала. Что же, что? Не помню! Да что же это такое? Кажется я подумала: он замерзнет с ней рядом.

Все, Катенька, все! Я прямо здесь и прямо сейчас должна принять решение, пока я еще не сказала родным, что меня приняли. Для начала нужно все разбить на пункты и ответить себе на все вопросы, а потом принимать решение. Итак…

Верю ли я, что Андрей когда-нибудь станет моим? – Нет!

Зачем же я иду на эту работу? – Чтобы быть рядом с ним!

Зачем мне нужно быть рядом с ним? – Потому, что я его люблю; потому, что хочу ему помочь; потому, что не могу без него; потому, что мне, как воздух необходимо его видеть; потому что… потому что… потому… что я хочу жить для него! И я пойду на эту работу, и сделаю все, чтобы ему было хорошо и комфортно жить.

Я никогда не напомню Андрею кто я… А рука горит до сих пор…

POV Андрей Жданов.

Я смотрел на эту страшненькую девушку и вспоминал детские руки на моей шее, ее горячий шепот: «Мы теперь жених и невеста». И, когда я пожал ее маленькую ручку, меня затопила волна жалости и нежности, ведь та дура тетка была права, ее никто не возьмет замуж. Мне стало больно, словно судьба обделила очень родного человека, например младшую сестренку, которой у меня никогда не было. В этот момент я решил взять ее на работу. Пусть хоть работа будет у бедняжки. Мне хотелось о ней позаботиться.

Я прекрасно понимал, что будет скандал, что Кира мне устроит вырванные годы. И скандал-таки был. И бой-таки мне пришлось выдержать. Чтобы защитить Катю, мне пришлось и Вику взять на работу. Ах, Катя-Катерина, у меня из-за тебя уже проблемы.

Я решил никогда не напоминать Кате о ее детском приключении. Никогда. Зачем смущать и без того закомплексованное существо?

А рука до сих пор хранит тепло ее ладошки…

***

Первый же день работы преподнес Катюше немало сюрпризов. Первый и главный сюрприз заключался в том, что ее заточили в кладовку. «Жилищные условия улучшились: весь встроенный шкаф в моём распоряжении» – подумала она. Хотя… если взглянуть на «заточение» под другим углом зрения, то станет понятно, что это к лучшему, ведь Андрей был рядом, их разделяла всего лишь стена, а в стене есть дверь.

Следующий сюрприз был для Кати приятным. Андрей поставил на место Викторию, всеми силами демонстрирующую Пушкаревой свое преимущество. Еще как поставил на место.

– Сделай-ка нам кофейку, – не то попросила, не то потребовала Клочкова, и Катя, привыкшая выполнять просьбы, уже собралась было пойти варить кофе, но тут ее окликнул Андрей.

– Стойте, Катенька, – сердце Катюши так и подпрыгнуло, он назвал ее Катенькой, – кофе не входит в ваши обязанности. Если кто-то из нас троих и будет отвечать здесь за кофе, то это будете вы, Виктория. Что касается вас, Катенька. Вы будете заниматься финансами, доходами, расходами. Детали мы обсудим позже. Расписанием, ведением документаций, моими личными контактами. Детали мы так же обсудим позже. А вы, Виктория, будете встречать гостей в приемной, подносить им кофе.

– Как скажешь. Кстати, Андрей, я хотела бы обсудить одну маленькую деталь. Ну, раз уж нас двое, то, мне кажется, было бы логичным сделать твоим личным помощником меня, – проворковала Вика, – ну, чтоб люди просто не путались.

– Нет! Я думаю, будет логичным сделать личным помощником ее, – Жданов показал на Катю, – а ваши обязанности, Вика, полностью соответствуют вашей должности.

Кате даже смешно стало, ну, чего она выпендривается? Глупая и наглая – вот и все ее преимущество.

Ну, а под конец своего первого рабочего дня Катя натворила такое, за что ее, несомненно, уволить бы надо было. Нужно было передать Андрею бумаги и Катерина не нашла ничего лучшего, как отправиться за ним на подиум. Вылезла, как пугало огородное, упала, вызвала гомерический хохот в зрительном зале. Хорошо, что Андрей выкрутился, сработал на принципе контрапункта, и все подумали, что так и было задумано, показать страшка не носящего одежду от Милко, а затем красавиц, эту одежду носящих.

Они оба понимали, что Катя заслужила увольнение, и Андрей уже открыл дверь в ее каморку, чтобы сказать ей “вы уволены”, но она сидела за своим столом едва сдерживая слезы. И он не смог… перед ним снова была маленькая девочка у кадки с фикусом, и ее необходимо было защитить…

========== Ангел хранитель мой ==========

POV Катя Пушкарева.

Ну, вот и всё… Сегодня все закончилось. Я больше никогда не увижу Андрюшу. Не услышу его голоса, не смогу его защитить…

А случилось следующее. У моей каморки есть один большой минус – я слышу все, что происходит у Андрюши в кабинете. Дословно. С одной стороны, таким образом я всегда в курсе дела и, если нужно подставить ему плечо, то я всегда готова. А с другой… я оказалась в ситуации, которую ненавижу, словно в замочную скважину подглядываю, словно не прошенным гостем в чужую жизнь с ногами влезла.

И все его скандалы с невестой мне тоже приходится слушать, как радиоспектакли. Вот и сегодня мне пришлось услышать Андрюшину ссору с Кирой из-за какой-то Натальи Лариной. А потом мне позвонили с ресепшен и сказали, что пришла та самая Ларина и грозит большим скандалом, если Андрей не выйдет к ней. Представляю, что устроила бы Кира, если бы Наталья, действительно, начала скандалить. Пришлось разработать целую боевую операцию, чтобы вытащить Андрея из ловушки. Все карты спутала Виктория. Она увидела Ларину и, конечно же, сразу прибежала к Кире с донесением. А потом произошло то, что должно было произойти. Не знаю, сама ли, с помощью ли Викуси, но Кира догадалась, что это я помогла Андрею и прибежала в каморку.

– Значит так, девочка, – сказала она ледяным тоном, – я прекрасно знаю, что здесь была Ларина и что Андрей ушел именно с ней. И ты мне сейчас же дашь ее телефон.

– Андрей Павлович, действительно уехал на переговоры. А телефон госпожи Лариной я не знаю, – запинаясь ответила я.

– Да? А может быть мы тогда его посмотрим в органайзере, который тебе передал Андрей?

– Я не могу дать Вам его органайзер.

– Ты что? Ты забыла с кем ты разговариваешь?

– Нет, я помню, Кира Юрьевна, но дать Вам органайзер без разрешения Андрея Павловича я не могу.

А через некоторое время меня вызвал Урядов. Я все поняла сразу. Кира хочет от меня избавиться, пока нет Андрея. Но выбора у меня не было. Пришлось идти. Урядов протянул мне листок бумаги.

– Это Андрею Павловичу? – спросила я. И тут за спиной раздался холодный голос Киры:

– Нет. Это от Андрея Павловича. К сожалению, Катенька он не смог передать вам это лично. Он очень занят на важных переговорах в «Техноколоре». Вы же в курсе. – Она издевалась. И ей явно доставляло удовольствие издеваться надо мной. Но тогда я ее еще не возненавидела.

– Я уволена? – еле сдерживая слезы спросила я.

– А там не по-русски написано? Катенька, вы же знаете все языки, – Кира видно еще не до издевалась надо мной, – неужели это так сложно для вашего понимания?

– Спасибо, я все поняла, – сказала я и повернулась, чтобы выйти из кабинета Урядова. И тогда я еще Киру не ненавидела.

– Подожди, – в спину мне бросила Воропаева, – Георгий, позволь нам поговорить наедине, – подождала пока Урядов вышел и продолжила, – Катя, поверь мне. МНе очень не хочется тебя увольнять. Но мы здесь одна команда, а ты отказываешься работать по нашим правилам. Но еще не поздно все изменить. Ведь ты же не хочешь потерять это место?

– Нет, не хочу. А что это значит, играть по вашим правилам?

– Катенька, ты ведь умная девушка. Ты должна понимать, что для того, чтобы работать в коллективе, мало иметь образование и знать языки. Для работы важно уметь находить общий язык с важными тебе людьми. Катя, если ты будешь дружить со мной, то я сделаю все возможное, чтобы ты могла здесь не только долго и счастливо работать, но и получать за это достойную зарплату.

Вот тут я ее и возненавидела.

Не понимаю, я правда не понимаю, как они могут быть женихом и невестой. Он – такой живой, такой веселый, добрый и настоящий, и она – холодная, лживая, подлая. Я возненавидела ее в одно мгновение. Никогда раньше не думала, что я умею ненавидеть. Но одна ее фраза, всего одна и я поняла, что я ее ненавижу. Да как она смеет думать, что я продаюсь? Да как она смеет предлагать мне стать доносчицей, да еще за деньги.

Она еще не поняла что произошло, поэтому продолжала: – Если я задаю тебе какой-то вопрос, то на него нужно честно ответить. А если я тебя о чем-то прошу, то ты просто должна выполнить эту просьбу.

Слезы мгновенно высохли. Я выпрямила спину и, впервые в своей жизни, постаралась ответить холодно и надменно: – Дружить? Кира Юрьевна, Вы меня простите, но дружбу я по-другому понимаю. А зарплата меня вполне устраивает.

– А у тебя уже нет никакой зарплаты. И работы у тебя тоже нет.

– Зато у меня есть совесть и она чиста перед Андреем Павловичем. – Я слегка кивнула ей, повернулась и вышла в полной тишине. Зашла к себе в каморку, захватила органайзер Андрея и ушла. Моей гордости хватило до самого выхода из «Зималетто». А потом… потом я поняла, что больше никогда не увижу Андрюшу. Слезы навернулись на глаза, я честно пыталась их остановить, но это мне удалось только возле подъезда. Ох, еще маме с папой нужно что-то говорить. Они расстроятся.

Дверь я открыла своим ключом и сразу бросилась к заливающемуся телефону. Этого не могло быть, но это было. Было! Звонил Андрей.

– Катя, почему вы ушли с работы? Я принимал вас. Вы слышите, я! Вы мой секретарь. И слушать должны только мои приказы. Я вас не увольнял. Так что немедленно на работу. Да, и не забудьте захватить органайзер.

Я положила трубку. Воздуха мне не хватало. Андрюшенька, родной мой, любимый… он ангел-хранитель мой.

***

POV Андрей Жданов.

Что-то сегодня произошло. Я пока еще не понял что, но понять это мне необходимо.

Катя сегодня меня изумила, это же надо такую операцию разработала, чтобы меня выручить! Просто какой-то военный стратег. Нет, не зря я взял ее на работу. Голова работает у Катюни, что надо! Улыбаясь своим мыслям я вошел в приемную. Никого! Оно и понятно, ну, не мог же я, в самом деле, надеяться, что Викуся будет работать, да еще и в мое отсутствие.