Текст книги "История"

Автор книги: Фукидид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 44 страниц)

1 Т. е. в начале ноября.

2 У Будора (см. ниже II93,3) на северо-западной оконечности Саламина.

94. Между тем известие о нападении врагов было передано в Афины с помощью сигнальных огней, и в городе началось такое смятение, какого не бывало за все время войны¹. В Афинах думали, что вражеский флот уже в Пирее, а жители Пирея – что враги уже захватили Саламин и вот-вот войдут в гавань. И если бы пелопоннесцы в самом деле стали действовать решительно, то легко могли бы захватить гавань, и противный ветер вряд ли бы задержал их. На рассвете общенародное афинское ополчение поспешило в Пирей на помощь. Афиняне спустили на воду корабли², в смятении разместились на них и отплыли на Саламин, тогда как сухопутное войско заняло Пирей. Лишь только пелопоннесцы узнали, что афиняне идут на помощь, то, разорив большую часть Саламина и забрав людей и добычу и упомянутые три корабля из сторожевого поста у Будора, поспешно отплыли к Нисее (они опасались за свои корабли, так как те в первый раз за долгое время были спущены на воду и давали течь). Прибыв в Мегары, пелопоннесцы возвратились оттуда в Коринф по суше. Афиняне же, не застав врагов у Саламина, также вернулись назад. С тех пор, однако, они стали более тщательно охранять Пирей и среди прочих мер предосторожности запирали вход в гавань.

1 Именно Архидамовой войны. Поэтому некоторые исследователи думают, что этот пассаж написан до 415 г. до н. э. (ср. VII71,7; VIII1; 96,1).

2 У афинян было в резерве 100 самых лучших кораблей (ср. II24,2).

95. В то же самое время, в начале этой зимы, одрис Ситалк¹, сын Тереса, царь фракийцев, выступил в поход против царя Македонии Пердикки, сына Александра, и против халкидян² на фракийском побережье, желая добиться исполнения обещанного ему и самому выполнить свое обещание: Пердикка не исполнил обещаний, которые дал Ситалку, взявшемуся примирить его с афинянами³ (в начале войны Пердикка испытывал большие трудности) и не помогать его брату и противнику Филиппу⁴ получить престол в Македонии. С другой стороны, сам Ситалк обещал афинянам, заключая с ними союз, положить конец халкидской войне во Фракии. Итак, по этим двум причинам Ситалк теперь и выступил в поход в сопровождении Аминты, сына Филиппа⁵, которого он хотел посадить на македонский престол, и афинских послов, именно по этой причине находившихся у него вместе с военачальником Гагноном⁶. Ведь и афиняне также должны были помогать ему в походе⁷ на халкидян своими кораблями и возможно большим войском.

1 См. II29; II67,1–3.

2 Здесь афиняне недавно потерпели поражение (ср. II79).

3 Ср. II29,6–7.

4 См. 157,3. Филипп заключил союз с афинянами против своего брата Пердикки.

5 Вероятно, Филипп умер, хотя Фукидид не говорит этого (ср. II92,7).

6 Гагнон был экистом (основателем) Амфиполя и пользовался известностью во Фракии (см. II 58,1; IV 102, 3).

7 См. II101.

96. Итак, Ситалк, выступив из страны одрисов, прежде всего начал набирать воинов среди всех подвластных ему фракийцев, обитающих между горами Гемом и Родопой¹ до берегов Евксинского понта и Геллеспонта. Далее, за Гемом он призвал под оружие гетов² и остальные племена, живущие по сю сторону реки Истра ближе к Евксинскому понту. Геты и другие тамошние племена граничат со скифами и вооружены подобно им: все они конные лучники. Кроме того, Ситалк призвал многих независимых горных фракийцев, вооружен-ных саблями. Они называются диями и живут преимущественно на Родопе. Одни племена Ситалк привлек за плату, а другие пошли за ним добровольно. Призвал он также аг-рианов и лееев и все остальные подвластные ему пеонийские племена³. Последние были самыми крайними в границах его державы; их области простирались до леейских пэонов и реки Стримон, которая берет начало с горы Скомбра⁴ и протекает через земли агрианов и лееев. Здесь кончаются владения Ситалка и начинается область уже не зависимых от него пеонов. По направлению к трибаллам⁵ (которые также независимы) границы его владений образуют области треров и тилатеев⁶. Обитают же эти последние к северу от горы Скомбра, и земля их простирается на запад до реки Оский⁷, которая берет начало с той же горы, откуда текут Нест и Гебр⁸; гора эта, дикая и огромная, примыкает к Родопе.

1 Тем – горная цепь на севере Фракии. Родопа – горный хребет между Македонией и Фракией.

2 Геты – фракийское племя на нижнем Истре (Дунае).

3 Племена, жившие к северу от Македонии между Иллирией и Фракией.

4 Скомбра – гора в Македонии.

5 Трибаллы – фракийское племя, обитавшее в теперешней Сербии.

6 Треры и тилатеи – фракийские племена на севере царства одрисов.

7 Оский – приток Истра.

8 Реки во Фракии (теперешние Месепа и Марица). Обо всех этих фракийских племенах и о царстве одрисов известно очень мало, кроме известий Геродота и Фукидида.

97. Что до величины державы одрисов¹, то она простиралась вдоль морского побережья от города Абдер² до Евксинского понта, именно до реки Истра. Этот край можно кратчайшим путем объехать на купеческом корабле за четверо суток³, если непрерывно дует попутный ветер. По суше же путнику налегке надо идти из Абдер до Истра кратчайшим путем 11 дней⁴. Таково было протяжение державы одрисов по морскому побережью. Внутри же страны, где она больше всего удалена от моря, хороший пешеход может пройти путь от Византия до земли лееев и реки Стримон за 13 дней. Подати со всей варварской земли и с эллинских городов⁵ при Севфе⁶, наследнике Ситалка (когда они были самыми большими), составляли в деньгах сумму около 400 талантов серебра и вносились серебром и золотом. Подносились также и дары золотом и серебром, по стоимости равноценные податям (помимо искусно и пестро расшитых и простых тканей и всякой утвари), и не только самому царю, но также его соправителям⁷ и знатным одрисам. В противоположность обычаям персидского царства⁸, у них (как и вообще во Фракии) считалось благопристойным лучше брать, чем давать, и более постыдным отказать другому в просьбе, чем самому получить отказ. Однако одрисы благодаря своему могуществу пользовались этим обычаем гораздо чаще других фракийцев: без подарков от них нельзя было ничего добиться. Таким образом царство одрисов достигло великого могущества. Действительно, среди всех государств в Европе между Ионийским морем и Евксинским понтом ни одно не могло сравниться с ним по количеству денежных доходов и прочему богатству, тогда как по военной мощи и численности войска оно далеко уступало скифскому царству. Ведь в этом отношении со скифами вообще не может сравниться ни один народ⁹. И не только в Европе, но даже и в Азии нет народа, который сам по себе мог бы устоять против скифов, если бы они были едины¹⁰. Впрочем, в отношении благоразумия и понимания жизненных потребностей скифы не поднимаются до уровня прочих народов.

1 Царство одрисов занимало территорию современной Болгарии, турецкой Фракии и Греции (между Гебром и Стримоном), т. е. между Истрой (Дунаем) на севере и Геллеспонтом на юге. Фукидид мог получить сведения о Фракии от фракийцев, а быть может, и сам путешествовал по Фракии (см.: RE Thrake).

2 Абдеры – город во Фракии, член Афинского морского союза.

3 По Геродоту (IV 86,1), купеческий корабль мог пройти за день 700 стадий, а за ночь 600 стадий. Таким образом, это расстояние составляет 5200 стадий (ок. 100 км).

4 По Геродоту (IV 101, 2), йутник налегке мог пройти в день 37 км (200 стадий). Таким образом, расстояние от Абдер до Истра около 400 км.

5 Неизвестно, какие это были города.

6 Племянник Ситалка (см. II101,5–6).

7 Соправители – полунезависимые царьки. 8Cp.:Xen.Cyrop.VIII2,7.

9 Здесь, по-видимому, Фукидид сознательно противоречит Геродоту, который говорит, что фракийцы (после индийцев) – самый многочисленный и могущественный народ на свете (V 3).

10 Могущество скифов ясно показано Геродотом в его рассказе о неудачном походе Дария.

98. Итак, Ситалк, царь столь могущественной страны, готовился к войне, набирая войско. Когда все было готово, он выступил в поход на Македонию. Сначала царь шел через свои владения, затем через безлюдную горную цепь Керкину¹, на границе между областью синтов и пэонов, следуя той самой дорогой, которую он велел проложить уже ранее при походе на пэонов², вырубив просеку в лесу. Пройдя эту горную цепь из земли одрисов, войско двигалось, имея по правую сторону область пеонов, а по левую – земли синтов и мэдов³. Перевалив через гору, царь прибыл к Доберу в Пэонии⁴. В походе войско не имело потерь (кроме умерших от болезней), напротив, численность его еще возросла. Действительно, многие из независимых фракийских племен добровольно присоединились к царю в надежде на грабеж, так что общее число воинов составляло, как говорят, не меньше 150 000 человек⁵. Из них около двух третей составляли пехотинцы, остальные – всадники⁶. Большую часть конницы выставили сами одрисы и затем геты. Среди пехотинцев самыми главными бойцами были вооруженные саблями независимые фракийцы, спустившиеся с Родопы. Остальное войско состояло из разноплеменных полчищ и главным образом было страшно своей многочисленностью.

1 Керкина – гора между верхним Стримоном и Аксием. Царь держался внутренней части страны и не сговорился с афинянами о переходе Стримона по мосту у Амфиполя (см. IV 108; II99,1).

2 Когда именно, неизвестно.

3 Мэды – фракийское племя, жившее к северо-западу от Керкины.

4 Добер – город в Македонии, отличный от упоминаемого Геродотом (VII113).

5 Диодор (XII50,3) также дает цифры 120 000 пехотинцев и 50 000 всадников.

6 Сомнительно: для такого огромного количества конницы трудно было добывать фураж в этой горной стране.

99. Итак, царское войско собиралось у Добера, готовое вторгнуться с горных высот в подвластную Пердикке нижнюю Македонию¹. Ведь к Македонии относятся также линкесты, элимиоты² и другие племена в верхней области, союзные и подвластные македонянам³, но управляемые своими царями. Приморскую область (которую мы называем Македонией) впервые завоевали Александр⁴, отец Пердикки, и его предки Тимениды⁵, в древности прибывшие из Аргоса, и воцарились там. Они силой оружия изгнали из Пиерии⁶ пиеров, которые впоследствии поселились за Стримоном у подошвы Пангея в Фагрете⁷ и других местах (еще и поныне обращенная к морю область у подошвы Пангея⁸ называется Пиерийским приморьем). Из области же под названием Боттиея они изгнали также ее жителей боттиеев, живущих ныне по соседству с халкидянами. В Пеонии македоняне овладели узкой полосой земли вниз по течению реки Аксий⁹ до Пеллы¹⁰ и моря. За Аксием до Стримона они владеют страной под названием Мигдония¹¹, откуда они вытеснили эдонов. Затем они изгнали также эордов из земли еще и теперь называемой Эордией¹². При этом большинство эордов погибли, а оставшаяся небольшая часть поселилась около Фиски¹³. Из Алмопии¹⁴ же были вытеснены алмопы. Македоняне подчинили себе и владеют доныне разными местностями, принадлежавшими прежде другим племенам, таким как Анфемунт¹⁵, Грестония, Бисалтия¹⁶ и большая часть собственно македонской земли. Все эти области в совокупности называются Македонией, и во время вторжения Ситалка ее царем был Пердикка, сын Александра.

1 Собственно Македония или Эмафия. Верхняя Македония находилась к западу и юго-западу от долины Аксия и простиралась до северных границ Фессалии и на запад к Эпиру.

2 Линкесты – племя, обитавшее в верховьях Эригона, притока Аксия; элимиоты—жители области и города в юго-западной Македонии.

3 С начала V в. до н. э. греки понимали под Македонией Пеллу и нижнюю область.

4 Александр по прозванию «Филэллин» (см. 1137,1).

5 Ср.: Herod VII137,1. Тимениды – потомки Тимена, одного из Гераклидов.

6 Пиерия – область между горой Олимп и Фермейским заливом.

7 Крепость в Пиерии.

8 Гора в Македонии к востоку от устья Стримона.

9 Аксий (совр. Вардар) – река, впадающая в Фермейский залив.

10 Пепла – город в центре Эмафии к востоку от Аксия.

11 Мигдония – область в нижнем течении Аксия. Эдоны – племя, обитавшее к западу от Стримона (см. 1100,3).

12 Эория – область к западу от Пиерии и Боттиеи.

13 Фиска – город в центральной Македонии.

14 Алмопия – область к северу от Эордии.

15 Анфемунт – область между Аксием и Стримоном.

16 Ср. IV 109,4; Herod. VII115,124,127.

100. Македоняне не могли сопротивляться нападению столь огромного войска. Поэтому им пришлось укрыться в укреплениях, которых тогда было мало. Ведь существующие теперь укрепления построены Архелаем, сыном Пердикки, который по вступлении на престол велел проложить прямые дороги и провел различные преобразования для улучшения военного дела. При этом для подготовки войска и воинского снаряжения этот царь сделал больше, чем все предшествовавшие ему восемь царей¹. Из Добера фракийское войско вступило сначала в прежние владения Филиппа и взяло штурмом Идомену. Гортиния же, Аталанта² и некоторые другие поселения добровольно открыли свои ворота из расположения к сыну Филиппа Аминте, который участвовал в походе. Фракийцы осадили также Европ³, но взять его не могли. Затем они проникли и в остальные части Македонии влево от Пеллы и Кирра⁴. Однако дальше на запад – в Боттиею и Пиерию – фракийцы не пошли, но занялись опустошением Мигдонии, Грестопии и Анфемунта. Македоняне же не решались действовать против неприятеля силами пехоты, но, вызвав на помощь конницу союзников из верхней Македонии, при каждой возможности незначительными отрядами нападали на большие соединения фракийцев. Никто не мог выдержать атаки македонян, так как это были искусные всадники, защищенные броней. Окружаемые во много раз превосходящими силами неприятелей, они сами бросались навстречу опасности. Но наконец, чувствуя себя не в силах выдержать бой со столь превосходящим их по численности неприятелем, они отступали.

1 Геродот дает их имена (VIII139).

2 Шомена, Гортиния и Аталанта – города Македонии по среднему течению Аксия.

3 Европ – город к югу от Аталанты на Аксии.

4 Кирра – город к северу от Пеллы, нигде более не упоминаемый.

101. Между тем Ситалк вступил в переговоры с Пердиккой о спорных вопросах, приведших к войне. Афинская эскадра не прибыла на помощь, так как афиняне не верили¹, что Ситалк выступит в поход, и ограничились отправкой к нему послов с подарками. После тщетного ожидания афинян Ситалк послал часть своего войска против халкидян и боттиеев и, принудив их запереться в крепостях, начал разорять поля. Пока Ситалк со своим войском стоял лагерем в этих местах, фессалийцы и магнеты², живущие далее к югу, и другие подвластные фессалийцам племена, и все эллины вплоть до Фермопил из боязни, что войско Ситалка пойдет на них, приняли меры предосторожности. Были устрашены также и все независимые фракийские племена, живущие на равнине к северу за Стримоном – панэи, одоманты, дрои и дерсеи³. Даже среди враждебных афинянам эллинов действия Ситалка вызвали тревожные толки и опасения, как бы царь, подстрекаемый афинянами в силу союзного договора, не пошел со своим войском против них. Ситалк, однако, оставался в Халкидике, Боттике и Македонии и опустошал эти земли. Между тем царю не удавалось достичь своей цели (ради чего он и совершил вторжение), а его войско начало страдать от недостатка продовольствия и зимних холодов. Тогда, следуя убеждению своего племянника Севфа, сына Спарадока (человека наиболее влиятельного после него самого), Ситалк решился немедленно отступить. А Севфа Пердикка тайно привлек на свою сторону обещанием отдать ему в жены свою сестру и дать за ней приданое. Итак, Ситалк позволил себя уговорить и, пробыв в стране в общем 30 дней (из которых 8 дней провел у халкидян), поспешно возвратился домой. Пердикка же впоследствии выполнил свое обещание и отдал свою сестру Стратонику в жены Севфу. Так окончился поход Ситалка.

1 Недоверие афинян основывалось на том, что Ситалк долго тянул с походом и двинулся с наступлением зимы.

2 Магнеты – жители полуострова Магнесии, омываемого Фермейским и Пагасейским заливом.

3 Все эти племена жили между Стримоном и Нестом.

102. В ту же зиму, после того как пелопоннесский флот был распущен, афиняне в Навпакте во главе с Формионом выступили в морской поход. Плывя вдоль побережья, они высадились в Астаке¹ и оттуда направились в глубь Акарнании с 400 своих гоплитов², снятых с кораблей, и 400 гоплитов мессенских. Из Страта, Коронт³ и других мест афиняне изгнали тех лиц, которых считали ненадежными. Затем они возвратили в Коронты Кинета, сына Феолита⁴, и снова вернулись на свои корабли. Ведь поход на Эниады⁵ – единственный город в Акарнании искони враждебный афинянам – представлялся невозможным в зимнее время. Действительно, река Ахелой, берущая начало с горы Пинда⁶, течет затем через страну долопов, агреев и амфилохов и по акарнанской равнине и впадает в море близ Эниад, образуя озера в окрестностях города. Разлив реки зимой затрудняет поход на город. Большинство так называемых Эхинадских островов также расположено против Эниад, непосредственно перед устьем Ахелоя. Ахелой, как большая река, постоянно образует здесь при наводнении наносы, и некоторые острова, вероятно, в непродолжительном времени также соединятся с ним. Действительно, река эта широкая, многоводная и илистая. Острова тесно примыкают друг к другу и задерживают речные наносы, не позволяя растворяться в воде. Расположенные беспорядочно, а не один за другим, острова мешают водам реки впадать в море прямым путем. Впрочем, острова эти невелики и необитаемы. Сказание гласит, что Аполлон изречением оракула повелел Алкмеону, сыну Амфиарая, во время его скитаний по земле после убиения матери избрать эту землю в качестве прибежища. При этом оракул предупредил Алкмеона, что тот не освободится от страшных видений, пока не найдет приюта на той земле, которая при убиении матери еще не была сушей и солнце ее не видело, потому что вся другая земля осквернена его злодеянием. Алкмеон, гласит далее сказание, долго не знал, что делать. Наконец он заметил эти наносы в устье Ахелоя и решил, что здесь со времени его долгих скитаний после матереубийства образовалось достаточно земли, чтобы поселиться на ней. Так он и обосновался в области Эниадов и стал ее правителем. Впоследствии страна получила название от его сына Акарнана. Такое предание об Алкмеоне дошло до нас.

1 Ср. III3 – 19; III 25–50. См. II30; 133,1–2.

2 Эти гоплиты были эпибатами (морская пехота).

3 Коронты – город в Акарнании.

4 И отец и сын – лица неизвестные.

5 Город в Акарнании к западу от Ахелоя – самой большой реки в Греции. Развалины города сохранились до нашего времени.

6 Пинд – горный кряж в северной Греции.

103. Афиняне во главе с Формионом отплыли из Акарнании обратно в Навпакт и в начале весны возвратились в Афины. Они везли с собой пленников, свободных по рождению, взятых в плен в морских битвах, а также захваченные неприятельские корабли. Пленников они обменяли человека на человека. Так окончилась эта зима, а с ней и третий год войны, которую описал Фукидид.

Книга третья

1. На следующее лето в пору созревания хлеба пелопоннесцы и союзники вторглись в Аттику во главе с царем лакедемонян Архидамом, сыном Зевксидама. Расположившись лагерем, они стали опустошать поля. Афинская конница и на этот раз производила налеты на врага при удобном случае, мешая главной массе легковооруженных воинов удаляться от своего лагеря и разорять окрестности города. Пока у пелопоннесцев не иссякли запасы продовольствия, они оставались в стране, а затем отступили и разошлись по своим городам.

2. Тотчас после вторжения пелопоннесцев подняли восстание против афинян лесбосцы, кроме жителей Мефимны¹. Они думали восстать еще до начала войны², но не выступили потому, что тогда лакедемоняне не оказали им поддержки. И теперь они еще не были готовы к восстанию, но были вынуждены к этому скорее, чем намеревались. Действительно, они ожидали окончания постройки дамбы, ограждавшей гавань³, сооружения городской стены и снаряжения кораблей. Кроме того, из Понта еще не прибыли лучники, хлеб и другие запасы, за которыми они послали. Однако все враги лесбосцев на Тенедосе⁴, в Мефимне и отдельные сторонники противной партии, дроксены афинян в самой Митилене, доносили афинянам, что митиленцы решили объединить в Митилене все население острова и с помощью лакедемонян и своих единоплеменников-беотийцев постепенно готовятся к восстанию, так что, если не предупредить это, афиняне потеряют Лесбос.

1 На Лесбосе было пять городов-государств: Митилена, Антисса, Пирра, Эрес, Мефимна. В Мефимне было демократическое правление, а в Митилене – олигархическое.

2 Быть может, еще когда восстал Самос или в 433–432 гг. до н. э. (когда Спарта готовилась к войне) (ср. III13,1).

3 Ср. II 94,4.

4 Остров у побережья Троады, принадлежал к Афинскому морскому союзу.

3. Однако афиняне, жестоко страдавшие от чумы и только что разгоревшейся войны, тягости которой теперь стали сильнее сказываться, считали весьма опасным начинать новую войну против такой державы, как Лесбос с ее сильным флотом и свежими ресурсами. Сначала афиняне не доверяли таким донесениям, главным образом потому, что не желали, чтобы они оправдались. Когда же афиняне, отправив послов на Лесбос, не смогли убедить лесбосцев отказаться от объединения их городов и от военных приготовлений, то встревожились и решили предупредить восстание. Они неожиданно послали на Лесбос эскадру в составе 40 кораблей (назначенных для крейсирования в пелопоннеских водах) под начальством стратега Клеиппида¹, сына Диния, с двумя товарищами. Афиняне получили сообщение, что в ближайшее время на острове будет справляться вне города празднество в честь Аполлона Малоентского² с участием всего населения Митилены, и если афиняне поспешат, то, вероятно, смогут напасть врасплох. Удастся попытка, думали афиняне, – хорошо. Если нет, нужно потребовать от митиленцев выдачи кораблей и срытия стен. В случае же отказа митиленцев – начать войну. Афинская эскадра тотчас вышла в море. Десять митиленских триер, которые, согласно договору, пришли на помощь, афиняне задержали и команду их взяли под стражу. Однако какой-то человек из Афин предупредил митиленцев о выходе эскадры. Он переправился на Евбею и по суше прибыл в Герест³. Здесь он нашел выходивший в море грузовой корабль и, продолжая на нем путешествие, на третий день прибыл из Афин в Митилену и сообщил о приближении афинской эскадры. После этого митиленцы не вышли из города в святилище Аполлона Малоентского, поставили охрану у стен и гаваней и оградили частоколом незаконченные сооружения.

1 Из дема Ахарны. О нем и его товарищах ничего больше не известно.

2 Эпитет Аполлона по имени местечка Малоент близ Митилены.

3 Герест – мыс на юге о. Евбеи. От Гереста до Митилены около 1500 км.

4. Вскоре за тем прибыли афинские корабли. Начальники эскадры, видя, что их планы внезапного нападения расстроены, объявили, что им было поручено. Митиленцы отказались подчиниться требованиям афинян, и стратеги начали военные действия. Застигнутые врасплох, митиленцы были вынуждены сражаться неподготовленными. Они вышли со своими кораблями из гавани¹ немного вперед, намереваясь дать морское сражение. Афинские корабли вскоре, однако, оттеснили их назад, и тогда митиленцы вступили в переговоры со стратегами афинян, желая, если возможно, тотчас же на приемлемых условиях избавиться от неприятельской эскадры. Афинские стратеги приняли их предложения, опасаясь, что у них самих не хватит сил вести войну против целого Лесбоса. Итак, было заключено перемирие, и митиленцы послали уполномоченных для переговоров в Афины (среди них был один из доносчиков, теперь, впрочем, уже раскаявшийся). Митиленцы хотели убедить афинян, что они вовсе не намеревались восставать, и уговорить их, если возможно, увести свою эскадру на приемлемых условиях. Не ожидая, однако, успеха посольства в Афины, они одновременно отправили на одной триере послов и в Лакедемон, тайком от афинской эскадры, стоявшей у Малеи² к северу от города. После трудного плавания послы прибыли в Лакедемон и стали добиваться хоть какой-нибудь помощи.

1 Митилена имела две гавани (см. II6,1). Неизвестно, какая из них имеется в виду.

2 Малея – мыс на юго-западе Лесбоса.

5. После того как послы вернулись из Афин, ничего не добившись, митиленцы и остальной Лесбос (кроме Мефимны) решили начать войну. Мефимна же, как Имброс¹, Лемнос и немногие другие союзники, осталась верной афинянам. Митиленцы, сделав вылазку, напали на афинский лагерь². В завязавшемся сражении они разбиты не были, но не решились остаться на поле битвы и отступили в город. С этого времени митиленцы бездействовали, не желая рисковать в битве без ожидаемой помощи из Пелопоннеса или еще откуда-нибудь. На помощь к ним действительно прибыли лакедемонянин Мелей и фиванец Гермеонд³. Они были посланы еще до восстания, но не могли прибыть раньше афинской эскадры и только после битвы на одной триере незаметно пробрались в город. Посланцы советовали митиленцам отправить новое посольство на другой триере вместе с ними при их возвращении в Лакедемон, что митиленцы и сделали.

1 Имброс (остров против фракийского Херсонеса) и Лемнос были афинскими военными колониями уже со времен Писистрата.

2 Лагерь находился, вероятно, у Малеи.

3 Об этих лицах ничего не известно.

6. Бездействие противника весьма ободрило афинян, и они стали вызывать на помощь союзников, которые являлись тем охотнее, видя, что лесбосцы не проявляют никакой воинственности. Став на якорь к югу от города¹, афиняне укрепили два лагеря на каждой из сторон города и блокировали входы в обе гавани. Таким образом они отрезали митиленцев от моря. Земля в непосредственной близости от их двух лагерей также находилась в руках афинян². Однако митиленцы и другие лесбосцы, прибывшие на помощь, господствовали над всей остальной частью острова. У Малеи афиняне имели только якорную стоянку для кораблей и рынок. Таковы были военные действия у Митилены.

1 С этой позиции афиняне могли наблюдать за кораблями из Пелопоннеса.

2 Силы афинян были незначительны.

7. Около того же времени в это лето афиняне послали эскадру из 30 кораблей в пелопоннесские воды под начальством стратега Асопия, сына Формиона, ибо акарнанцы просили послать им военачальником сына или какого-нибудь родственника Формиона¹. На пути вдоль берегов Лаконии эскадра опустошала побережье. Затем Асопий отослал большую часть кораблей домой, а сам с 12 кораблями отплыл в Навпакт. После этого он собрал всеобщее ополчение акарнанцев и с этим войском пошел на Эниады². Его корабли вошли в Ахелей, а сухопутное войско опустошало страну. Но так как город не сдавался, то Асопий распустил свое войско, а сам отплыл с эскадрой на Левкаду и высадился в Нерике³. На обратном пути он вместе с частью его отряда были перебиты местными жителями и немногочисленной пелопоннесской охраной. Затем афиняне вышли в море, получив по договору о перемирии от левкадцев тела своих павших воинов.

1 Ср. II68—69; 81,1; 102,1. Формион был популярен в Акарнании после своего первого похода туда.

2 Ср. II102,2.

3 Нернк– город на Левкаде (упомянут еще у Гомера, Od. XXIV 377). Ср.: Strab. p. 452.

8. Между тем отправленные на первом корабле митиленские послы прибыли в Олимпию, так как лакедемоняне просили их явиться туда, чтобы остальные союзники также выслушали их пожелания и решили, что делать. Это была олимпиада¹, на которой родосец Дорией² второй раз одержал победу. По окончании празднества послы выступили на собрании с такой речью.

1 Словом «олимпиада» обозначалось не только самое состязание, но и промежуток времени от одного олимпийского состязания до другого. По олимпиадам велось греческое летоисчисление, начиная с первой олимпиады 776 г. до н. э., когда впервые были записаны имена победителей.

2 Дорией одержал три победы подряд (432,428,424 гг. до н. э.) в панкратии (атлетические состязания и кулачный бой); ср.: Paus. VI7; Thuc. VIII35,1.

9. «Нам, лакедемоняне и союзники, известно обычное отношение эллинов к людям, покинувшим союзников во время войны: того, кто изменяет своим прежним союзникам, порывая с ними, они охотно принимают, поскольку он им полезен, но меньше ценят, считая его предателем старых друзей. И действительно, такое суждение справедливо, если только дело идет о разрыве между двумя государствами с одинаковыми убеждениями и интересами, которые равны друг другу по мощи и ресурсам, и когда нет уважительного повода для отпадения. Между тем наши отношения с афинянами совсем не таковы, и поэтому никто не может обвинять нас за то, что мы покидаем их теперь в час опасности, хотя в мирное время они относились к нам с уважением.

10. Так как наша цель – вступить в союз с вами, то прежде всего обратимся к вопросу о справедливости и чести. Мы знаем, что не может быть прочной дружбы между частными людьми и союза города с городом для какой-нибудь цели, если друзья или союзники не верят во взаимную честность и не сходны по характеру и образу мыслей. Ведь несходство образа мыслей приводит к расхождению в действиях. Наш союз¹ с афинянами был заключен после того, как вы перестали участвовать в мидийской войне, а они остались, чтобы завершить борьбу. Однако мы никогда не были союзниками афинян в их намерениях поработить эллинов, но союзниками для освобождения эллинов от мидийского ига. Пока афиняне, стоя во главе союза, обращались с нами как равные с равными, мы были готовы следовать за ними. Но мы стали тревожиться, видя, что они ослабляют свою враждебность к Мидянину и все больше и больше стремятся к господству над союзниками. Союзники, однако, в силу различия в интересах², не могли прийти к единству, чтобы дать отпор афинянам, и были, таким образом, порабощены, кроме нас и хиосцев. Но будучи по имени свободными и независимыми, мы должны были сражаться на их стороне. И теперь, судя по прежним примерам, мы больше не можем доверять афинянам как нашим вождям. Ведь невероятно, чтобы они, подчинив тех, которых вместе с нами приняли в союз, не поступили так же и с остальными, если бы смогли.

1 Ср. 195, 1; Herod. IX 106.

2 Букв.: «из-за множества голосов», т. е. разногласий, а не «за многочисленностью отдельных государств».

11. Если бы все союзники сохранили еще независимость, и мы имели бы больше уверенности, что нас оставят на прежнем положении. Но большинство союзников уже подчинились, а с нами афиняне должны были еще обращаться как с равными, и для них, естественно, становилось все тягостнее терпеть такое положение; ведь даже когда большинство союзников стали подчиняться, один наш город еще сохранял равноправие, к тому же афиняне делались все могущественнее, а нам приходидось все более рассчитывать на свои силы. Только взаимный страх делает союз надежным. Ведь пожелай одна сторона в чем-нибудь нарушить союзный договор, удержать ее от этого может лишь сознание собственной слабости. Независимость афиняне оставили нам лишь потому, что предпочитали достичь господства скорее красивыми речами и хитрой политикой, нежели грубой силой. Вместе с тем мы служили им и были нужны для доказательства справедливости их дела, так как с равным правом голоса в делах союза мы не выступили бы, по крайней мере добровольно¹, с ними в поход без справедливого основания. Кроме того, афиняне использовали сильных против слабых. Оставив нас, более сильных, под конец и устранив остальные малые города, они думали, что мы станем для них легкой добычей. Напротив, начни они с нас, когда все прочие союзники были еще в силе и знали, где им следует искать опору, они не смогли бы одержать верх так легко, как это им удалось. К тому же наш флот внушал им некоторые опасения. Они боялись, что в союзе с вами или с каким-нибудь другим городом он станет для них опасным. В конце концов, нас оставляли в покое еще и потому, что мы постоянно оказывали услуги их городу и ублажали деятелей, которые стояли в данный момент у них во главе. Конечно, долго мы не уцелели бы, если бы не началась эта война, так как на наших глазах были примеры печальной участи других.