Текст книги "Городские истории (СИ)"

Автор книги: Fricked

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Привет, – от преувеличенно бодрого голоса Славы Сотникова Антон чуть не вздрогнул – вот уж кого не ожидал увидеть, сидя в обнимку с бывшим прокурором по их направлению. С парнем. Но отскакивать друг от друга в панике было бы как-то совсем по-детски глупо, и он встретил пылающий костром эмоций взгляд такого спокойного обычно Славы нейтральной, приветливой улыбкой.

– Привет. Ты все материалы доделал? – Антон не смог удержаться от этого вопроса. Очень уж кипел возмущением его заместитель, и он попытался перевести это возмущение в рабочую сферу – на сжавшегося и закрывшего все эмоции Рому было страшно смотреть.

– А у меня встреча внезапно образовалась. С осведомителем. Представляешь! – жёстко усмехнулся Слава, переводя пылающий взгляд с Антона на Рому и обратно. – А тут смотрю – надо же! Знакомые лица! То есть, знакомые спины… Ну ладно, чего это я, – он фыркнул, покачав головой. – Удачи вам в новом этапе вашей жизни, Роман Юрьевич. Во всех её сферах. – Он резко кивнул им на прощание, и с какой-то болезненной решительностью направился к парковке.

У Антона половина слов замёрзла на языке от этого представления. Если бы рядом с ним сидела девушка, он бы всё понял сразу – яркий пример ревности. Но не мог же Слава ревновать… Рому? Едва уловимый солоноватый запах дал больше ответов, чем Антон был готов услышать. Сжавшись на краю лавочки, Рома закрыл лицо руками, не издавая ни звука, не позволяя себе ни единого выплеска эмоций из таких же мощных стен, как у Антона. Только запах слёз и крови немного выдавал его состояние.

– Ром… – Антон осторожно положил руку ему на плечо, но так и не придумал, что сейчас можно сказать. Банальное «Что с тобой?» крутилось на языке, но он зарёкся задавать вопросы, на которые собеседник не может не ответить. – Если ты хочешь что-нибудь сказать, можешь сказать. Если не хочешь, давай просто посидим помолчим. – Он сделал глубокий вдох и выдох, по миллиметру отпуская контроль над собственным энергетическим полем. Очень осторожно и очень покойно, он развернул свою энергию вокруг себя, тёплым меховым плащом. Очень спокойным, тёплым успокаивающим плащом. Напрягшаяся на секунду под его рукой спина Ромы ощутимо расслабилась, и через несколько минут он выпрямился, глубоко вздохнув.

– Спасибо, – чуть слышно прошептал Рома, глядя вдаль остановившимся взглядом. Нижняя губа, прокушенная до крови, заживала на глазах. – Не знаю, что сейчас сказать. И стоит ли что-то говорить, – он устало выдохнул, прикрывая глаза.

– Ты, конечно, можешь ничего не говорить, – осторожно начал Антон, прикуривая сигарету. – Но мне сегодня на работу возвращаться, материалы дописывать, которые я глубоко сомневаюсь, что дописаны. И завтра на работу идти, совещание проводить. Как думаешь, он мне сначала морду набьёт, а потом рапорт швырнёт, или наоборот? – меланхолично спросил он, затягиваясь горьким дымом.

– Я не мог ничего ему рассказать, – тихий, безжизненный голос резанул как ножом – столько в нём было застарелой горечи. – Нам не запрещают встречаться с людьми, если мы хорошо себя контролируем. Но раскрывать нашу тайну нельзя. Я не мог ему объяснить, почему мне приходится иногда не ночевать дома. Он чувствовал неискренность, и воспринимал это на свой счёт. Я не сказал ему, что увольняюсь. Просто перед этим приехал и сказал, что всё кончено. Если я больше не буду принадлежать себе, я не мог продолжать обманывать его ещё и в этом…

Антон отстранённо кивнул, сосредоточившись на очень медленных, размеренных вдохах и выдохах. После знаменательного пробуждения в клубке из голых тел после полнолуния, с первоклассным стояком, пришлось немного пересмотреть свои взгляды на ориентацию. Потому что он прекрасно почувствовал абсолютно одинаковое влечение и к женской части этого «клубка», и к мужской. И пытаться строить из себя убеждённого традиционного гетеросексуала стало немножко нечестно. И пытаться изображать на чужие негетеросексуальные отношения привычную для традиционного постсоветского общества презрительную реакцию он не стал. Не перед кем изображать.

– А у вас это… серьёзно? – ему пришлось слегка прочистить горло, чтобы голос звучал не так задушенно. Всё-таки, не так просто оказалось принять не совсем обычную ориентацию Славы, прошедшего не одну «горячую точку», и проработавшего с ним бок о бок пять лет.

– Мы познакомились, когда я устроился в прокуратуру, – Рома бледно улыбнулся, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом. – Четыре года уже. Мне он сразу понравился. И я почувствовал… что он тоже хочет. Только у него нет нашего обоняния, поэтому он бы долго ходил кругами, не решаясь на активные действия. Я немного ускорил его, – с кривой усмешкой, Рома перевёл блестевший от непролитых слёз взгляд на настороженно замершего Антона. – Для меня всё было почти идеально, все эти годы. За исключением того, что я не мог открыть ему половину своей жизни. Когда я понял, что его это сильно напрягает, я ушёл. Потом каким-то чудом собрал силы и сказал ему, что всё кончено. Он заслуживает честности, которой я не смогу ему дать.

– Ты поэтому спрашивал, как на моё обращение дали разрешение? – Антон чуть не обжёг пальцы догоревшей сигаретой от неожиданной догадки. И тут же исправился, – Можешь не отвечать, если не хочешь!

Молчаливого кивка и двух мокрых дорожек из-под зажмуренных век ему вполне хватило.

– Господи, – Антон тяжело выдохнул, проведя руками по лицу, – Ну что же ты нормально-то не спросил?! Есть же способы, если подумать! У нас райотделов куча! Переведём его куда-нибудь начальником розыска и обратим спокойно! Он довольно давно замом работает, начальника вполне потянет…

Рома печально усмехнулся.

– Надо же… Какой простой вариант. А мне даже в голову не пришёл. – Он тяжело вздохнул, откидываясь на спинку лавки. – Только уже слишком поздно. Я очень… резко всё обрубил. Наговорил ему много всего. Чтобы он не копался в причинах, и не винил себя. А после сегодняшнего, он вообще в мою сторону смотреть не захочет. И правильно. Прости, что тебя втянул в это.

Антон подавился вдохом, медленно повернувшись к замершему на месте Роме. Тот сидел, безнадёжно опустив плечи и безжизненно глядя под ноги. В открытом ментальном поле плескалась горечь и чувство вины, приправленное сожалением от потери.

– То есть, ты это подстроил? – севшим голосом спросил Антон, закрывая всю свою всколыхнувшуюся возмущением энергию под жёсткие стены контроля. Стоило раньше сообразить, что просто так Слава вряд ли припёрся бы сюда посреди рабочего вечера. Не за ним же поехал.

– Ему нужно было что-то. Какое-то подтверждение, что я шлюха неблагодарная и не стою никаких отношений, никакого доверия. – Он тяжело сглотнул, прикрывая глаза.

– Да, хороший ход, – ровным голосом продолжил Антон, заставляя себя не показывать ни капли ярости, которая плескалась в душе. – Только я не могу подобрать для себя подходящих определений в твоём маленьком спектакле. Как думаешь, мне тоже подойдёт «шлюха неблагодарная» или надо что-то более экспрессивное? Про подонка, который все эти годы втирался в доверие, изображал из себя друга, а на самом деле потихоньку поёбывал на стороне человека, с которым у него были серьезные отношения? В перерывах между секс-марафонами, обсуждая с тем, какой слепошарый дурак у нас Слава, да?

Знакомый солоноватый запах резанул по его носу, но Антон даже не обернулся к беззвучно сидящему рядом Роме. Руки чесались просто встать и уйти, с каким-нибудь едким пожеланием «удачи в личной жизни», но на фоне такого ментального фона, пропитанного горькой безнадёжностью и отчаянием, это было бы слишком жестоко.

– Что ты собираешься дальше делать? – Он заставил себя отбросить лишние эмоции, и задать вопрос ровным голосом. Достаточно боли и жестокости для этого дня. – До завтра ты должен определиться с альфой-покровителем. Определился?

Рома с трудом поднял на него больной взгляд и чуть покачал головой.

– Чем Надя тебя не устраивает?

– Она… занята. У неё и так двое бет, – прошептал Рома, опуская взгляд. – У всех нормальных уже есть… Кроме тебя.

– Кроме меня, – жёстко усмехнулся Антон, доставая сигарету. – Польщён, что ты меня относишь к «нормальным». Хотя да, я подхожу даже для театральных постановок на импровизации, надо будет взять на заметку. Когда меня уволят из органов за драку с заместителем на рабочем месте, пойду в театр работать. Или сразу в цирк, как думаешь?

Он заставил себя замолчать, чтобы не накалять ситуацию. Всем хватило сегодня эмоций. Глубоко вздохнул, выравнивая мысленную «вздыбленную шерсть».

– Если ты не против, то я тоже. Я тебя сегодня одного не оставлю, не надейся. Или говори, кому тебя передать, или соглашайся на меня. Несмотря на то, что ты меня хорошо так подставил, в таком состоянии я тебя не оставлю.

Рома безразлично пожал плечами и тяжело поднялся на ноги, опустив голову.

– Мне всё равно, – прошелестел он, едва слышно. – Только это нужно делать не в общественном месте.

– Это долго? – Антон нахмурился, прикидывая в голове, сколько у него ещё есть времени, чтобы дописать отказные.

– Нет. Если ты не захочешь… большего.

– В смысле? – Антон перевёл на него озадаченный взгляд, который с каждой секундой тяжелел, наполняясь догадками. – Кем ещё ты меня считаешь? Бесчестной сволочью, это я уже понял. Насильником? Маньяком? Живодёром? – Он прикрыл глаза, в очередной раз выравнивая бешено подскочивший ментальный фон. – Станешь тут с вами, пожалуй. Беты, блядь, покорные и почтительные. – Пошли, если не передумал. Это не приказ. – Он резко поднялся и пошёл к машине, на ходу соображая, кому из руководства звонить, если не пойдёт. Но в машину они сели почти одновременно, так что проблема выбора отпала сама собой.

*

Для разнообразия, в десятом часу вечера отдел встретил Антона удивительной картиной прилежно работающих оперов. Он даже глазам не сразу поверил. Слава молча сверкнул на него угрюмым взглядом и вернулся к сортировке материалов по списку, не удостоив припозднившегося начальника даже кивком.

– Как дела? – осторожно поинтересовался Антон, подходя к компьютеру. – Как минимум, он ожидал пустых кабинетов, как максимум, быть сходу избитым собственным замом. Ну, или, как вариант, увидеть на столе рапорт на увольнение из-за такого козла-пидораса начальника. Но всё оказалось на удивление тихо и спокойно. Очень обыденно и привычно, не считая подчёркнуто-отстранённого Славы, который не позволил себе ни одного лишнего слова, кроме односложных ответов на прямые вопросы. Очень вежливых и корректных ответов.

– Ладно, вы молодцы. Вижу, все отказные дописаны. Идите спокойно домой, завтра можете к десяти на работу приходить. Всё равно материалы только к двум везти, отсортируем завтра. Слав, задержись, пожалуйста, по анализ-прогнозу пообщаемся немного.

Когда все опера, не заставив себя уговаривать, с радостью отправились по домам, Антон повернулся к молчаливо стоящему у окна заму. Тот даже не обернулся в его сторону, просто стоял, сложив руки на груди и глядя в окно.

– Мне рапорт написать? – Антон не сразу понял смысл этого короткого вопроса, его внутренний зверь впал в ступор от спокойного, ровного голоса, и отчётливого запаха безнадёжности и бессильной злобы.

– В смысле? – тупо переспросил Антон, не в силах однозначно интерпретировать такое предложение. Мало ли о чём они рапорта пишут.

– На увольнение. – Всё тот же ровный, бесцветный голос. Антона начало потряхивать от этого бесконечного дня.

– А ты хочешь уволиться? – Антон постарался скопировать его невозмутимые интонации, насколько позволяло собственное трещавшее по швам спокойствие. Глубоко вздохнув, он достал сигарету из пачки и подошёл к окну, бесцеремонно подвинув застывшего изваянием заместителя.

– Судя по тому, что моя морда ещё не набита, ты не поверил в тот маленький спектакль? – невозмутимо спросил Антон, затягиваясь порцией горького дыма.

– Сначала поверил, – криво усмехнулся Слава, пожав плечами. – Потом понял, что всё слишком гладко получается. Слишком он себя… – он поморщился, доставая сигарету и прикуривая рядом с начальником. – Слишком грязно хотел себя выставить. И напоказ, у меня перед глазами. Чтобы мне противно было дальше лезть. А я идиот, не сразу сообразил.

– Молодец, что не повёлся, – облегчённо вздохнул Антон, докуривая сигарету. – Всё правильно понял. Это попытка оттолкнуть, чтобы ты не лез куда не надо и не напоролся на проблемы.

– Ты знаешь, какие у него проблемы? – под внимательным взглядом Славы, Антон слегка поморщился, перед тем как ответить.

– Знаю. Но сказать посторонним тоже не могу.

– Мне на нём жениться, что ли, чтобы вы перестали воспринимать меня как «постороннего»?! – фыркнул Слава. – Сам-то ты ему родня, что ли?

– Скажем так, мы родственники, да, – согласно кивнул Антон, окинув его в ответ пристальным взглядом. – И если ты настроен действительно серьёзно, могу предложить тебе вариант, при котором вы сможете быть вместе, без всяких тайн и недомолвок.

– А он этого хочет?

Антон чуть не сплюнул на пол. Ещё один, блядь…

– Давайте вы сами мне ответ дадите на этот вопрос, я заебался немного вас слушать, самопожертвователей влюблённых. Поехали, – Антон решительно затушил недокуренную сигарету и закрыл окно. Рабочий день наконец-то подошёл к концу.

Забросить молчаливого Славу в квартиру к ошарашенному от их появления Роме было делом нескольких минут.

– Короче, у вас шанс выяснить всё между собой, по-нормальному. Кто там кого любит, не любит, хочет, не хочет…

В конце концов, зря он, что ли, полчаса согласовывал с начальником УВД и руководством клана вариант перевода своего зама начальником в соседний отдел?

====== 12. Между отчаянием и надеждой ======

Остановка. Разворот.

Сплюнуть крошки от зубов.

И вперёд, по новой, жить…

Порнофильмы – В диапазоне между отчаянием и надеждой

Город был другим. Это витало в воздухе. Толпы людей в центре сбивали с толку. Слишком разномастные, с пирсингом, с затейливыми разноцветными причёсками. Запах свободы, непринуждённости и беззаботности кружил голову – давно Марк не видел подобного. Пару раз ему даже показалось, что он уловил запах каких-то кошачьих или лис… Но он только тряхнул головой, торопливо отходя от оживлённого проспекта в сторону спокойных улочек. Пока ещё и галлюцинации не начались. Привычно затянувшись крепкой LD, он уверенно направился к призывно развевающемуся флагу – наконец-то нашёл какое-то административное здание!

Перед входом он глубоко вдохнул и выдохнул. Он прекрасно понимал, на что идёт. И что его ждёт за несанкционированное пересечение границы другой стаи. Но ради остальных, он готов был на это. И смирился заранее, с любым вариантом своей судьбы.

В помещении райотдела полиции было достаточно многолюдно. Кто-то ожидал очереди подать заявления, кого-то отводили под конвоем в камеры, кого-то пропускали на допросы. Марк немного растерянно оглянулся вокруг, но так и не почуял никого из местной стаи. Только люди! Фыркнув, он присел на стул, собираясь дождаться окончания рабочего времени и выхода сотрудников – уж там-то обязательно должны показаться волки! Не могут же они допустить, чтобы в полиции работали только люди. Даже в каком-то райотделе.

Через несколько минут он встрепенулся, почуяв отчётливый запах кого-то кошачьего. Принюхавшись, он даже чихнул, и с удивлением огляделся вокруг внимательнее. Из пары вошедших в отдел полицейских в форме, один точно был оборотнем. Но, судя по запаху – леопардом! Марк даже протёр глаза – впервые он видел оборотня другого вида. Который так спокойно расхаживает в отделе полиции! Тот обернулся к нему, почуяв пристальный взгляд.

– Иди, я попозже поднимусь, – леопард отослал своего коллегу во внутреннее помещение отдела и подошёл к напряжённо подобравшемуся Марку.

– Приветствую, – молодой парень с майорскими звёздами и сильной энергетикой альфа-леопарда кивнул угрюмо сидящему на стуле Марку, и склонил голову к плечу, – кого-то ждёте?

Марк исподлобья сверкнул на него глазами и скривил губы. Как-то не привык он к тому, что какие-то кошки вот так свободно расхаживают и первыми разговаривают с волками!

– Я ищу местных волков. Думал, здесь точно найду. Пока не нашёл. Мне на улицу выйти? – голос был хриплым и звучал грубовато – после стольких-то дней в волчьей форме! Но глаза он заставил себя опустить – на чужой территории он не станет ввязываться в истории. Пока не решит судьбу своей стаи, по крайней мере.

Леопард задумчиво оглядел его с ног до головы.

– Да сиди здесь, никому не мешаешь. Но волков здесь нет – они не работают у нас в силовых структурах. Я могу позвонить и сказать им, чтобы приехали. Хочешь?

Марк с сомнением посмотрел на леопарда, который вот так просто и открыто предложил помочь. Первому встречному. Волку.

– Хочу, – он кивнул, с осторожностью глядя, как парень достаёт телефон. – У меня нет телефона. И каких-то контактов местных тоже нет. Спасибо.

– Да забей, – Отмахнувшись от него рукой, леопард продиктовал кому-то информацию о приехавшем «родственнике» и адресом отдела, и сбросил вызов. – Они приедут через несколько минут. Нужна ещё какая-то помощь?

– Помощь? – Марк чуть не подавился горьким смешком, – Ты первая кошка, которую я вижу в своей жизни, которая так свободно разговаривает с волком! У вас так принято?

Леопард криво усмехнулся, смерив его пристальным взглядом.

– Похоже, ты откуда-то издалека. У нас принято не обзывать друг друга детскими дразнилками. И совсем не сложно помочь своим «родственникам», независимо от вида зверя. Мы не цапаемся по пустякам, – он пожал плечами, – Нас здесь много – большие кланы леопардов, лис и волков. Если бы мы передрались все как кошки с собаками, извини, это бы странно выглядело. Не говоря уже о том, как это отразится на секретности.

Марк поморщился и хмуро взглянул на невозмутимо улыбающегося леопарда.

– Прости. Это ваша земля и ваши правила. Не хотел оскорбить. Здесь только одна стая волков?

– Клан, – мягко поправил леопард. – Они не любят слово «стая». Мы тоже. Да, здесь только один клан волков.

Благодарно кивнув леопарду, Марк устало откинулся на спинку стула.

Тому, что вошедшие в двери волк и волчица с мощными энергетиками очень сильных альф достаточно тепло поздоровались с леопардом, он уже почти не удивился. Только поднялся на ноги, и склонил голову, максимально закрыв своё энергетическое поле. Меньше всего он хотел мериться силой с местными альфами, не прояснив сначала судьбу тех, кто от него зависел.

*

Под тяжёлыми пристальными взглядами местного Ульфрика, Гери и Фреки, Марк стоял, опустив глаза. Заставляя себя стоять смирно и не показывать ни грамма агрессии. Его короткий рассказ о том, как они, небольшой подмосковной группой, взяли и сбежали с территории, подконтрольной Сосновскому, выглядел несуразным и глупым в полной тишине комнаты.

– И вы решили вот так просто заявиться на чужую территорию? – Девушка-Гери скептически приподняла бровь, не сводя с притихшего гостя жёсткого, пристального взгляда.

Марк спокойно встретил её взгляд, подняв голову.

– Я готов ответить за свою дерзость. Я действительно нарушил ваши границы без предупреждения. Никто из моих волков ваших границ не пересекал. Если возможно им присоединиться к вашей стае… – он прикрыл глаза, досадливо выдохнув, – Простите. Клану. Они примут все ваши условия и останутся. Если нет, они обойдут вашу территорию и уйдут дальше.

– А почему не связались с нами заранее? Зачем так вторгаться на чужую территорию? – нахмурился молодой парень-Фреки. Марк заставил себя не думать, где он его видел в Москве, когда доставлял вампирам какую-то посылку от Сосновского. И в каком положении. Как рассчитываются с кровососами за назначения из других городов, все прекрасно знали. И если в родной Москве привычно откупались бетами, а альф на пытки отправляли только в наказание, то представить в роли «отступного» Фреки – Третьего волка в стае – было просто кощунственно. Если они такое делают с сильнейшими из своих, то чего ожидать для кучки никому не нужных отщепенцев?

– Мы оставили телефоны там. Чтобы не отследили, – Марк жёстко дёрнул уголком рта, открыто встретив его недоверчивый взгляд. – Никакой информации о местных волках у нас не было. Мы знали только, что у вас с Москвой околовоенное противостояние. Поэтому надеялись, что вы хотя бы московским нас не сдадите. Если не примете, они уйдут. Сюда больше никто без условного сигнала не пройдет. Мы не воевать пришли. Просто жить хотим, – он устало пожал плечами.

Фреки вышел из комнаты, отвечая на телефонный звонок, а Ульфрик и Гери молча переглянулись.

– Говоришь, никто больше из твоих не нарушит наших границ? – Марк медленно перевёл взгляд на быстро вернувшегося в комнату Фреки, холодея с каждым его словом. Под жёсткой усмешкой молодого парня, Марк молча проглотил ледяной комок в горле.

– Вы видите, что я вам не лгу. Ни в чём, – проговорил он побелевшими губами. – Я приказал им не идти за мной. Если я не вернусь в течение дня, они должны просто уйти. Если кто-то… нарушил приказ, – он тяжело сглотнул, прикрывая глаза. – Я приму любое наказание за этого глупца. Позвольте ему уйти. Пожалуйста. – Он опустился на колени и склонил голову, подставляя шею.

*

Ник весь извёлся, когда его оставили одного в комнате, даже толком не выслушав. Не то, чтобы он особо надеялся на какой-то тёплый приём, впрочем. Услышав недовольное урчание его желудка, не видевшего нормальной еды больше трёх суток, один из альф-охранников молча вышел и вернулся с двумя большими хот-догами и минералкой. Которой он чуть не подавился под жёстким взглядом Марка, вошедшего в комнату через несколько минут.

– Марк… – Ник осёкся на полуслове от нешуточного удара чужой Силы. Падать в позу подчинения перед альфами Нику было не привыкать, но Марк обычно таким не злоупотреблял.

– Какого. Блядь. Хера. Ты. Здесь. Делаешь?!

– Ты нужен нам, – сдавленно прошептал Ник, не поднимая глаз. Давно он не слышал от своего альфы такого едва сдерживаемого рычания сквозь сжатые зубы. Хотя он и смел называть его «своим» только мысленно. – Если местным будет нужно чем-то отплатить за нарушение границ, я готов. Ты должен вернуться. Они пропадут без тебя…

Марк шумно выдохнул, проведя руками по лицу и присел на пол перед застывшим на коленях Ником. Тот заставил себя не вздрогнуть от неожиданно мягкого прикосновения к лицу.

– Дурак ты, – выдохнул Марк ему в шею, привычным властным движением зарываясь в гриву тёмных волос. А вот от укуса в основание шеи Ник вздрогнул всем телом, жалобно всхлипнув и неверяще распахнув глаза. Метка обожгла огнём, расцветая в ментальном поле ярким узором, связавшим их крепче любых оков.

– Марк…

– Сорок лет уже Марк, – он криво усмехнулся под испуганным, недоверчивым взглядом теперь уже полностью принадлежащего ему парня.

====== 13. Дела семейные ======

Жизнь висела на волоске

Шах – и тело на скользкой доске

Ногу свело – Идём на восток

Стас Измайлов не мог сосредоточиться на работе – всё буквально валилось из рук. И на первом совещании с новым начальником уголовного розыска сидел как обкуренный – голова была занята совершенно другими мыслями, весьма далёкими от планов и раскрываемости.

– Капитан Измайлов, задержитесь на пять минут. Остальные свободны.

Молча прикрыл глаза, заставляя себя вернуться к реальности. Хоть не при всех материть будут, уже хорошо. Прежний начальник не стеснялся поливать матами всех по очереди, не тратя время на индивидуальные беседы.

– Извините, Вячеслав Фёдорович, – Стас решил не дожидаться вопросов, сразу пояснить ситуацию. – Знаю, как это выглядело. – Он тяжело вздохнул, проведя руками по лицу. – Не могу пока собраться. – Его передёрнуло от одного только воспоминания, что там от КАМАЗа и Кириной «Мазды» осталось. – Если можно в отгул. Хотя бы на день. Пожалуйста.

Майор Сотников, недавно переведённый из соседнего райотдела на должность начальника уголовного розыска, нахмурился, разглядывая своего новоявленного заместителя, буквально расклеивающегося на глазах. Поднявшись на ноги, он отошёл к окну и прикурил сигарету.

– Думаю, мы обойдемся без лишних формальностей без посторонних. Просто Слава, можно на «ты». Будешь?

Стас благодарно кивнул и на нетвёрдых ногах подошёл к нему, вытаскивая сигарету из предложенной пачки.

– Я в курсе, что произошло, – вчерашнюю страшную аварию, в которой чуть не погибла начальница следствия другого отдела с дочерью, только ленивый не обсуждал. И каким чудом они остались обе живы, никто объяснить не мог. Хотя с прогнозами врачи пока не торопились, и Стас просто не мог вернуться к работе, пока у него не будет хоть какой-то конкретной информации, чего ему ждать. – Я хотел отправить тебя в отпуск, когда твоих жену и дочь выпишут на амбулаторное лечение. – На ошарашенный взгляд Стаса, Сотников только поморщился, – Я узнал в госпитале. Кризис пройден, они обе поправятся. Скоро их выпишут.

Стас присел прямо на подоконник, когда ноги перестали его держать. И шумно выдохнул, прикрывая глаза. Последнее, что он слышал – разрыв желудка у Киры и перспективу ампутации ног у Яны.

– Врачи сказали, что сейчас два дня их тревожить нельзя, даже краткими визитами. Подумай, когда тебе нужен отгул, сегодня или через два дня. В счет отпуска, конечно.

– Я… – Стас прочистил горло, заставляя себя вернуться к разговору. – Господи, я не знал. Мне ничего не говорили. Может, я не особо адекватное впечатление производил, – он нервно усмехнулся, – Спасибо. Можно я смотаюсь сейчас в больницу до обеда? После этого, два телефона отработаю.

Слава молча кивнул, и Стас сорвался с места, как ошпаренный – ощущение свалившегося с плеч камня придало ему ускорения и развеяло нервную трясучку последних двух дней. С повторным «Спасибо!» он выскочил из кабинета, на ходу натягивая куртку.

*

Кира и Яна лежали в одной палате, бледные, с заострившимися скулами, облепленные мерно пищащими датчиками.

– Всё, на выход, – лечащий врач решительно потянул замершего на пороге Стаса за дверь. – К ним сейчас нельзя. Мы их буквально с того света вытащили. Два дня даже не подходите. Состояние должно стабилизироваться. Вы знаете, сколько от вас микробов может проникнуть в воздух? Вы же не хотите испортить весь результат лечения?!

– Я… Нет, конечно, – прохрипел Стас, не в силах даже говорить нормально. – Просто, я поверить не могу. Должен был увидеть. До меня какие-то слухи страшные доходили… Когда примерно к ним будет можно?

– Никаким слухам не верьте, – строго сказал врач, поправляя очки в дорогой оправе. – Операции прошли успешно. Непоправимых последствий удалось избежать. За единственным исключением. У них не будет детей. Но, думаю, это не такая страшная цена за жизнь. И возможность ходить своими ногами. У вашей дочери действительно был риск остаться без ног, но мы успели вовремя.

Стас тяжело привалился к стене, прикрывая лицо руками.

– Господи, главное – живы! И без детей люди живут, это не смертельно. – Прошептал Стас. – Спасибо! Господи, спасибо вам! – он бессильно сполз по стене на пол, когда напряжение последних дней выплеснулось глухим всхлипом, и резким движением стёр бегущие без остановки слёзы.

*

– Э, я нашёл…

– Я сейчас тоже найду у тебя что-нибудь, хочешь?! Давай без сказок мне, искатель, блядь! – от резкого удара кулаком по столу, нервный подучётник подпрыгнул на месте, опасливо вжав голову в плечи.

– Всё-всё, ладно! Что писать?

Пока один из младших оперов диктовал ему текст явки, Измайлов деловито закончил заполнять вторую карточку. Ровно к шести вечера, как и обещал. И отложил пока рапорт на отгулы в стол – он как на крыльях летал, узнав, что Кира с Яной скоро поправятся. Лучше тогда с ними и побыть подольше, если новый начальник не передумает насчёт отпуска. Пока его поведение вызывало у привыкших к хамству и грубости оперов опасливое недоумение.

*

Ник не мог отделаться от странного чувства, что всё происходящее в этом городе – просто какой-то сон. Нереальный, странный, фантастический и невероятный сон. Начать хотя бы с того, что после того знаменательного побега с территории Сосновского, к нему и другим «общим» бетам кардинально изменилось отношение – даже альфы из его окружения не позволяли себе прежних вольностей, не говоря уже о местных волках.

После метки Марка он ходил как пришибленный, не смея лишний раз глаза поднять и рот открыть. Но никто не торопился тыкать в него пальцем и попрекать общеизвестным прошлым, и постепенно он начал расслабляться.

– Напомни, тебя во сколько лет обратили?

Ник настороженно замер на полпути до мойки – странный вопрос Марка застал его врасплох, как раз во время уборки после ужина.

– В шестнадцать лет, – тихо ответил он, не отрываясь от работы. Он старался ничем не ускорить тот момент, когда Марк окончательно разочаруется в своём порыве поставить личную метку такому, как он.

– Школу не закончил, получается? – Ник тяжело сглотнул, оборачиваясь, и заставляя себя прямо встретить внимательный, изучающий взгляд своего альфы.

– Нет. Три месяца не хватило, – он безразлично пожал плечами. О чём он совершенно не жалел в своей жизни, так это об утрате сомнительного удовольствия посещать унылую серую коробку, наполненную тупыми озлобленными ублюдками.

– А чем ты вообще по жизни хочешь заниматься? Учиться, работать, не думал?

Если это было тем самым с опаской ожидаемым моментом выкидывания на улицу, которого Ник с тоской ожидал каждый день, то он случился как-то слишком обыденно и даже почти не больно. Он криво усмехнулся, позволив себе лишь мимолётно скользнуть по своему альфе взглядом, слишком красноречивым для его положения.

– Не смотри так, – поморщился Марк, подходя к замершему у стены Нику и мягко приподнимая за подбородок опущенную голову. – Я не гоню тебя никуда. И не отказываюсь от тебя. Я имел в виду только то, что сказал. Если ты сам хочешь – можешь учиться или работать. Если тебе скучно целыми днями дома сидеть.

====== 14. Семейный портрет ======

You make me feel so dumb

Like always, there isn’t anyone else

But I know what you did,

I know what you came for

Driving me insane, you wait by my door

Seal – I know what you did

– …я не просила меня спасать! Пусть бы оставили там сдыхать! Кому я нужна теперь?! Я даже друзьям не могу рассказать…

Звонкий звук пощёчины оборвал крики Яны, такие привычные в последнее время.

– Кир… – Стас нахмурился, когда мимо него молнией пробежала Яна, на ходу подхватив куртку и ботинки, и громко захлопнула за собой входную дверь. Раньше Кира никогда не поднимала на неё руку. – Ты чего?

– Она знала, что ты слышишь, – напряжённо ответила Кира, отходя к окну и обхватив себя руками за плечи. – Специально устроила истерику. Чтобы ты опять стал раскручивать свою паранойю. Таинственность девочка разводит. Чтобы папе было не скучно на работе работой заниматься. Внимания ей мало. Давай теперь истерики поощрять.