Текст книги "Секрет небес. Ангел или демон (СИ)"

Автор книги: Francess Vi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

Последний полёт

Мама подняла бокал.

– За успешное окончание университета!

– Мы гордимся тобой. – мягко улыбнулся папа.

– Спасибо.

Бокалы зазвенели, соприкоснувшись. Мама провела рукой по моим волосам.

– Я так рада за тебя…

– Самой не верится!

"Так хорошо… будто это сон!"

– Как же мне теперь справиться с двумя образованными женщинами?

– Не волнуйся, любимый, мы будем направлять так, чтобы ты не заметил.

Папа рассмеялся, взяв маму за руку и тепло посмотрел в глаза.

– Как всякая мудрая женщина.

"Какие же они милые…"

Мама поцеловала его в щёку и обернулась ко мне.

– А где Эллиот? Почему он не с нами?

– Эллиот? Кто это?

– Как же… твой парень. Или ты забыла? – папа рассмеялся.

– Виктория, наверное, от облегчения потеряла голову.

– Да… да, простите. Не сообразила даже. – я попыталась вспомнить лицо Эллиота, его голос, запах тела, но не смогла… его будто бы не существовало.

Холодок прошёлся вдоль позвоночника, желудок скрутило от страха, но чего я испугалась?

"Кто такой Эллиот? Что со мной? Забудь. У нас семейный ужин. Подумаешь об этом после…"

– У меня тут возникла идея. Может, вам с мамой открыть свою выставку? Ты же раньше этим занималась, Ребекка.

– А что, было бы здорово!

– Ох, не думаю, что это отличная идея. Мне хватает роли хранительницы очага. – мама скромно улыбнулась папе. – Готовить вам вкусные ужины, создавать уют…

"Когда мы подошли, Кроули медленно повернул голову и посмотрел на нас.

– Как ты? – в утешение мама положила ладонь ему на плечо, но движение это выглядело механическим.

– Не мёртв, а значит, всё ещё бессмертен.

– Кроули, ты слишком слаб. Школой займусь я.

– Так решил Шепфа или совет?

– Так решила я.

– Но как же?..

– Кто дал вам полномочия?

У нас нет времени на бюрократические издержки. Будем честны. Ты стар, ты слишком много времени провёл на земле и здесь. Ты устал и не скрывал это. Твои действие стали необдуманными, кое-где даже истеричными. Иногда нужно вовремя уйти. Я не нянька, чтобы разжёвывать тебе такие вещи. Оставим тактичность и официоз на более мирное время. Ты временно отстранён. У меня всё. – она развернулась на каблуках и ушла".

– Виктория? Виктория, что с тобой? В каких облаках ты витаешь?

– Что? – я посмотрела на маму и стала жадно разглядывать её.

Но она словно бы ускользала, я не могла как следует вобрать в себя её образ. Я сказала будто во сне:

– Ты не моя мама.

– Что?

– О чём ты говоришь? – удивился папа.

– Она бы не смогла смириться с такой жизнью. Ты – не она.

Удивлённое лицо матери вдруг стало каменным, безэмоциональным, точно болванка.

– Ребекка?

Дверь распахнулась, и в гостиную медленно вошёл человек. Лицо мужчины было мне знакомым, но я не могла вспомнить, где его видела.

– Кто вы? Что вы здесь делаете?!

Он бросился на папу, схватил его за шею и ударил о стену. Удар был такой сильный, что проломил череп отца.

– НЕТ!

– Не трогайте меня, прошу… прошу, не надо… – мама упала на пол и стала ползти от него на карачках.

Мужчина всё так же не торопясь подошёл к ней, стянул волосы на затылке, чтобы она подняла голову. Мы встретились взглядами. Я стояла и не могла от страха пошевелиться. Незнакомец надавил ей на шею. От прозвучавшего хруста я вздрогнула, но не сдвинулась с места, парализованная. Он посмотрел на меня, улыбнулся хищной улыбкой и двинулся ко мне.

– Что вам нужно? Деньги? – я выставила руки вперёд, будто это движение могло защитить от него. – Мы знакомы? Откуда… откуда я вас знаю?

Незнакомец всё приближался. Я бросилась бежать. Через кухню снова выбежала в гостиную, из гостиной – в коридор, и сразу на улицу…

Голубое небо, обрамлённое острыми скалами. Высокие, потемневшие от времени статуи, склонившиеся над бассейном.

"Я здесь бывала, но когда? Во снах?"

Женские рыдания эхом проносились мимо, а затем поглощались, натыкаясь на горы. Я пошла им навстречу. Рыдания стали громче, истеричнее. Поднялась к бассейну. Женщина сидела на самом краю, склонив голову над младенцем.

– Он умирает! О, Шепфа, он умирает!

Я оглядела ребёнка, укутанного в покрывало, и имя само по себе вспыхнуло в сознании.

"Мальбонте…"

– Молю, он умирает… я прошу… если он погибнет, я утоплюсь в этом же бассейне! – она зарыдала громко, отчаянно, срывая голос. А затем замерла, словно героиня картины, чьи страдания на века запечатлел художник. – Ты вспомнила? – она говорила безжизненно, лишённая всяких сил.

– Да… я всё вспомнила.

Мать нежно провела пальцем по щеке ребёнка.

– В детстве он был таким милым… ангельское создание. Впрочем, все дети такие, верно? Я знаю, в нём всегда была демоническая натура, но с Шепфамалумом она стала чернее ночи. Ему скучно было там, в темноте, и он забавлялся, взращивая в моём мальчике ненависть! – она поцеловала сына в лоб. – Посмотри же, какой он милый… какой он маленький… как его можно было убить?! – женщина снова замерла. Глаза её, блеснув от подступающих слёз, вдруг остекленели, а вместе с ними и всё тело с ребёнком. Она походила на статуэтку.

– Ах! – я коснулась её плеча.

"И правда стеклянная!"

– Ах, если бы я забрал тогда одну жизнь, то сохранил бы гораздо больше… – голос звучал отовсюду или вовсе не раздавался – я не смогла бы ответить точно. – Мне не хватило демонической решимости, и теперь все расплачиваются за эту слабость. Я всегда был заточён в плену своих решений, как и ты сейчас. И потому предоставил детям право самим решать, что для них лучшее.

– Где я?

Бассейн начал растворяться, как и горы и небо над головой. В конечном итоге я оказалась среди бесконечного света…

Я ощутила умиротворение. Как оно течет под кожей, проникает всё глубже.

– Шепфа?

Невидимая поверхность, на которой я стояла, задрожала. Вибрация прошлась по всему пространству, искажая его. Вдалеке стало разрастаться нечто чёрное. Оно пугающе нависло над этим миром, медленно, лениво всасывая всё, что находилось поблизости.

"Это очередная дыра?! Что она здесь делает?"

Впереди показалась сухопарая фигура, медленно приближающаяся ко мне. Это оказался старик, сгорбленный временем.

– Добро пожаловать.

"Почему Шепфа выбрал именно этот облик? Хочет казаться слабым?.."

Словно прочтя мои мысли, он сказал:

– Я принимаю разные облики.

– Я думала, менять обличье – прерогатива дьявола.

– Не только зло, но и добро приходит к нам под разной личиной.

Мир снова задрожал. Казалось, ещё несколько таких толчков, и он разорвётся на части.

– Что происходит?

– В эту секунду я борюсь с Мальбонте.

– Но как же?

"Нужно ли мне предпринять что-то сейчас? Как-то помочь Мальбонте? Но что я могу сделать против самого Создателя?"

– С тобой сейчас лишь мой образ.

– Почему я здесь?

– Кроме нас с Шепфамалумом есть ещё один Создатель, прародитель всего сущего и нас с ним в том числе. И имя этого Создателя – вселенная. Она порождает и разрушает.

– К чему вы клоните?

Шепфа посмотрел на чёрную дыру, что разрасталась на горизонте.

– Тебя привело сюда стремление вселенной разрушить то, что она создала. Аннигиляция – болезнь, над которой не властны даже создатели. А может, это и не болезнь вовсе?

– Я не понимаю…

– Это значит, что свет всегда будет стремиться к тьме, а тьма к свету, чтобы раствориться в друг друге. Ты как воплощение зла – демон, иными словами – притянулась к добру. – на мгновение Шепфа исчез, словно рассеявшись по ветру, но тут же появился как ни в чём ни бывало. – Я создал много миров. Временных и постоянных. Но не могу удержать их всех, особенно те, что несут в себе тьму. Я отдаю все силы на ваш мир людей, но темницу Шепфамалума скоро поглотит мрак. И этот мир – тоже.

Меня осенила догадка.

– Поэтому вы боялись давать власть демонам?

Шепфа покорно кивнул.

– Я могу править только светом.

Чёрная дыра стала больше. Я почувствовала, как все вокруг тянется к ней, точно засасывает в воронку. Лицо старика вдруг стало отчуждённым.

"Он слишком сосредоточен на Мальбонте…"

– Шепфа..?

Но он не ответил. Всё снова затряслось, на этот раз сильнее. Раздался звук, словно воздух сжался и сосредоточился в одной точке. Очертания Шепфа стали неясными, как под пеленой.

– Нет, постойте!

Но он исчез. Я осталась одна наедине с катастрофой. Я побежала прочь, но, как в самом жутком кошмаре, казалось, стою на месте, сколько бы не пыталась убежать. А дыра всё приближалась, и тьма в ней была беспросветной, точно само олицетворение смерти.

"Этот мир – лишь иллюзия, созданная на время Шепфа… а чёрная дыра – трещина в мир настоящий. Туда мне и нужно!"

Я побежала к тьме, засасывающей небо и облака. В какой-то момент чёрная дыра стала такой огромной, что я не видела больше света. Я падала в темноту, у которой не было дна. Лишь холод и пустота.

Я с опаской разлепила веки. Глаза болели от того, как сильно я их зажмурила. Передо мной предстал сад, прекраснее которого ещё не встречала. Едва я сделала шаг, крылья мои изменились, преобразились в секунду, как по мановению палочки фокусника. Они словно подстроились под божественную атмосферу сада. Я пошла вперёд. Повсюду журчали водопады, и вода в них, кристально чистая, отражали лучи солнца. Олени перепрыгивали ручей, щипали травку, бегали по лугу. Всё это было сказочным, неестественно прекрасным.

– Какое сочное! – я остановилась возле дерева с яблоками, круглыми, красными, искусительно спелыми.

И шёпот, слишком быстрый, что не разгадать, раздался в голове, и рука моя сама потянулась сорвать яблоко. Но я опустила руку.

"Это место играет мною… Ева так же когда-то соблазнилась яблоком".

Вдалеке загремел гром, под ногами вздрогнула земля, похоже, от падения. Я обернулась, всмотрелась вдаль, и вдруг пространство сжалось, перенося меня туда, куда я смотрела.

Сгусток чёрной энергии пролетел прямо над головой. Я испуганно пригнулась и так и осталась, не решаясь подняться. Мальбонте бился с Шепфа. Метались молнии и громыхало небо, вокруг них чувствовалась пугающая сила, способная уничтожить любого, кто окажется поблизости. Шепфа, заметив меня, выпрямился, опустил руки. Мальбонте лишь слегка повернул голову в мою сторону, окинул быстрым, равнодушно-серьёзным взглядом и снова обернулся к Шепфа. Я не двигалась. И само время словно бы замерло. Несколько листиков, сорвавшись, пролетели мимо меня. Я проследила за их траекторией и увидела, куда их тянет.

"Опять она!"

Чёрная дыра.

"Нет… она отличается. Это скорее портал. Но куда он ведёт?"

Чем шире становился тоннель, тем крепчал ветер.

– Шепфамалум всё равно не сможет выбраться оттуда.

– Я знаю.

– Для чего он тебе тогда? – Шепфа хлопнул в свои огромные нечеловеческие ладони и коснулся земли.

По ней прошла рябь, стремящаяся к порталу. Но Мальбонте пересёк ей путь, расколов землю надвое. Из дыры вдруг проскочил поток чёрной энергии. Мальбонте усмехнулся, раскрыл руки по сторонам и закрыл глаза. Выжженный на его спине символ стал просвечиваться сквозь одежду. Поток вырвался прямо в него. Символ будто бы поглощал его. От напора Мальбонте покачивался, но держался прямо, не падая.

– Он убивает тебя, глупец! Ведь ты и мой ребёнок тоже! Ты не выдержишь столько тьмы в себе!

Мальбонте поднялся в воздух, всё ещё держа глаза закрытыми. Шепфа раскрыл ладони и хотел было атаковать его, но я прокричала:

– Мальбонте, осторожно!!!

Когда Мальбонте открыл глаза, лицо его воплощало то, что он поглотил.

– А-А-А!!! – из него вырвалась тьма с новой силой. Она, словно яд, мгновенно убивала всё до чего добиралась.

Шепфа махнул руками и исчез, точно иллюзионист в конце выступления.

"Скрылся!"

– Мальбонте!

Он обернулся ко мне, но глаза его ослепли от тьмы.

"Он не узнаёт меня!"

Мальбонте бросился на меня, повалил на спину и надавил локтем на горло. Он давил так сильно, что казалось, будто мои глаза вот-вот лопнут, а голова сорвётся с шеи и покатится, как у пластмассовой куклы.

– Ма…бонте…

Искривлённые в ярости губы смягчились.

"Он слышит… слышит меня!"

– Бонт… это я!

Мальбонте отстранился.

– Это ты.

– Р-А-А-А!!! – Шепфа отбросил Мальбонте от меня.

Он врезался в дерево и упал наземь.

– Я победил брата, равного мне по силе. Ты не сможешь меня убить! – Шепфа приближался к нему, словно тигр перед атакой. От каждого его шага дрожала земля.

Такой титанической, такой всемогущий – на фоне него Мальбонте казался совсем крошечным. Мальбонте приподнялся на руках и исподлобья посмотрел на Шепфа.

– Тебе стоило убить меня ещё тогда…

– Ты прав. – Шепфа стремительно рванул к Мальбонте.

Мальбонте кинулся в ответ. Но Создатель не позволил ему даже отразить атаку. Удар, а затем ещё один и так без остановки. Мальбонте не успевал прийти в себя от одного удара, как за ним следовал другой. Кулаки, похожие скорее на кувалды, светились белым светом и, соприкасаясь с кожей Мальбонте, обжигали её.

А-А-А!!

– НЕТ! – я дёрнулась вперёд.

Очередной удар сломал обе ноги. Мальбонте упал на колени. Ещё один пришёлся на живот. Человек бы давно уже умер, но Мальбонте терпел боль, не собираясь умирать так быстро. Он поймал на лету кулак Шепфа. Свет прожёг левую руку Мальбонте до кости. Шепфа опустил кулак.

– Откажись от этой идеи. Откажись, и я прощу тебя.

– Но Я не прощу тебя!

– Тогда ты умрёшь.

– Я готов.

Всегда непоколебимый, кто бы не решился сразиться с ним. Всегда непобедимый, жестокий и опасный Мальбонте лежал на земле, пропитанной его же кровью, и не мог пошевелиться. Шепфа оставил его, поняв какой он беспомощный, и отошёл в сторону. Он стал разглядывать горизонт, созданный своими руками.

– Я был удивлён, когда ты вырвался из темницы, и знал, что ты захочешь сделать. Но ничего не предпринимал. – он выглядел задумчивым, спокойным. И в этом умиротворении ощущалась ещё большая сила, чем, когда он боролся с Мальбонте. – Чем бы дитя ни тешилось… Ты же не думал всерьёз, что сможешь победить меня? – Шепфа говорил без насмешки, без чувства торжества.

– Кха-кха! – Мальбонте вытер рот от крови, и рука тут же безвольно повисла вдоль туловища.

"У него совсем нет сил!"

Я подбежала к нему, обхватила голову.

– Ты как?

Мальбонте отбросил мои руки. Нет, даже сейчас ему не нужна ни жалость, ни поддержка.

"Ты не умеешь проигрывать, Мальбонте. Такие личности выходят либо победителями, либо мертвецами. Ты такой же, как она…"

– Шепфамалум использовал тебя как игрушку. Уверен, ты скрасил его жизнь в темнице.

Мальбонте молчал. Он упёр взгляд в одну точку, но ничего не видел.

– Я дал тебе шанс, Маль-Бонт. Такой путь пришёлся тебе не по вкусу. Понимаю… – Шепфа обернулся к нам. Он посмотрел на меня жёстко, бескомпромиссно, впервые как на равную. – Вы возомнили себя вершителями судеб, способными свергнуть Создателя. За это я казню вас.

Мальбонте вдруг дёрнул головой, повернулся ко мне и прохрипел:

– Портал… это вход в темницу. Ты сможешь попасть в неё, но это билет в один… конец. Всё лучше, чем… смерть.

Я отпрянула от него.

– Ну уж нет! – вскочила на ноги.

Мальбонте рассмеялся сквозь боль. Он опрокинул голову и продолжал смеяться, держась рукой за растерзанный живот.

– Ты права. Смерть всё же лучше.

"Что делать? Шепфа медлит, потому что уверен в своей победе. Это шанс. Но шанс для чего? Что я могу против него? Если он так просто одолел Мальбонте с поддержкой Шепфамалума, есть ли хоть что-нибудь, что способно остановить его?"

– Ты выбрала не ту сторону, дитя моё.

В небе снова загромыхали молнии. Шепфа стал приближаться. Солнце и небо скрылись за его гигантской спиной. Он раскрыл ладонь, и шар белого цвета завертелся в её центре.

"Неужели это всё? Меня убьёт чистая энергия создателя. Считается ли это достойной смертью?"

Я посмотрела на Мальбонте. Все его кости были раздроблены. Даже если бы захотел, он не смог бы подняться и дать отпор. Лишь только одна рука была цела.

"Достаточно ли одной руки, чтобы сделать хоть что-нибудь?"

" – Я создал много миров. Временных и постоянных. Но не могу удержать их всех, особенно те, что несут в себе тьму. Я отдаю все силы на ваш мир людей, но темницу Шепфамалума скоро поглотит мрак. И этот мир – тоже. Я могу править только светом."

"Шепфа скрылся, как только Мальбонте попытался обратить против него тьму… он может отразить атаки, но сможет ли он отразить нашу суть? Что если… Ах! Что если мы отравим его мир самой тьмой? Он не властен над ней!"

Я прокричала:

– Мальбонте, вспомни, зачем ты здесь!

Мальбонте приподнял голову, но едва мог удержать её на месте.

"Он умирает…"

От страха, что мы обречены, я замолкла.

"Нет, это же Мальбонте. Он не сдастся так просто!"

– Шепфа слаб против тьмы. Но именно он подтолкнул тебя к ней! Покажи ему… покажи ему, Мальбонте, что он с тобой сделал!!!

Шепфа сжал ладонь в кулак, и свет мгновенно померк.

– Ты зря стараешься. Его нить жизни почти оборвалась.

Я даже не посмотрела на Создателя: мой взгляд был прикован к Мальбонте. Он смотрел на меня, и могло показаться, что он только и делал, что смотрел, готовый встретить смерть с широко раскрытыми глазами… но я заметила, как дрожали его мышцы в попытке поднять истерзанное тело. А лицо обрело решимость, былую гордость и фанатичную целеустремлённость убить Шепфа. Он вспомнил. Всё вспомнил… отца, мать отправленных на землю… вспомнил как его разделили. Как маленьким мальчиком он оказался заперт в башне… а другой частью в темнице, придавленный копытом Шепфамалума.

А-А-А!!! – Мальбонте кричал сквозь слёзы ненависти. Она была так велика, что увечья казались мелочью по сравнению с ней.

Даже Шепфа остолбенел, не в силах оторваться от демонстрации этой боли. Я видела, как боль пожирала его изнутри. И почувствовала, что во мне тоже крепнет злость. Я закрыла глаза, концентрируясь на своих воспоминаниях. Потери, тоска, сожаления – я вспомнила всё.

Мы с Мальбонте смотрели друг на друга, обнажая друг перед другом тёмные стороны своих душ. И татуировка Мальбонте вдруг засветилась ярче, чем прежде, наполненная его персональной тьмой. И тьма, разбрасывая длинные щупальца, начала разрастаться.

– Я не позволю тебе отравить мой мир! – Шепфа раскинул руки по сторонам, и ослепляющий свет волной озарил всё в округе.

Я упала на колени, прикрывая глаза рукой.

– Мальбонте!

– Виктория!

Но тьма закрыла его в плотный купол, не позволяя проникнуть ни одному лучу.

– Тьме здесь не место! – Шепфа вскинул ладони вверх, чтобы вобрать в себя силу солнечного света.

Мы с Мальбонте снова встретились взглядами. От перенапряжения пот стекал у него по лицу. Он дрожал, из последних сил цепляясь за жизнь.

– ДА БУДЕТ ТАК! – Шепфа вытянул одну руку над головой, а другую направил в меня.

Я видела, как свет вырывается из его ладони и направляется ко мне.

– А-А-А-А!!! – тьма вырвалась из Мальбонте, словно из лопнувшего шара.

Дерево, созданное рукой Шепфа, соприкоснувшись с этой тьмой, рассыпалось и разлетелось пеплом. Зелёная трава вспыхнула и исчезла. Небо потемнело, лишённое солнца. Шепфа бросился ко мне, но я тоже закричала, выпуская все пережитые страдания.

– А-А-А-А!!!

Наши с Мальбонте тьмы встретились и соединились в одну, уничтожившую свет Шепфа. Всё задрожало, воздух, казалось, стал вязким, едва вдыхаемым.

– НЕ-Е-ЕТ! – Шепфа потянул ко мне свои громадные руки, полные силы.

Ещё немного, и он коснулся бы меня! И свет уничтожил бы меня так же, как наша тьма – его мир. Оставалось всего несколько дюймов между мной и Шепфа, но его руки вдруг замерли. Я тоже не двигалась, уставившись на них, и некоторое время пыталась понять, что происходит. Потом медленно подняла глаза выше. Шепфа замер в одном положении. Всё его тело покрывала корка прозрачного чёрного стекла. Он походил на статую, увековеченную скульптором.

Мальбонте попытался подняться, но застонал и упал наземь. Я подбежала к нему.

– У тебя сломаны ноги.

– Нам нужно убираться отсюда.

Я проследила за взглядом Мальбонте. Земля дрожала, всё больше покрываясь трещинами. Небо сверкнуло, а после стало резко и неравномерно меняться в цвете, точно сломанный калейдоскоп. Фигура Шепфа, запертая под толстым стеклом, выглядела как эпицентр разрушений его мира. Божественный сад Шепфа исчезал вместе с ним.

– Мы убили его?

– Шепфа нельзя убить. Он запечатан тьмой. – Мальбонте оставался спокойным, и лицо его, как всегда серьёзное, не выдавало никакой радости и торжества победы. – Подними меня.

Я обхватила его за талию и приподняла. Он был тяжёлый, но я упрямо тянула его за собой. Перед нами открылись врата.

– Ещё немного!

Мальбонте дёрнулся, вынуждая меня остановиться, и обернулся на статую Шепфа позади.

– Нам нужно идти.

Он смотрел ещё несколько мгновений, потом спокойно сказал:

– Да, идём.

Последние рывки, и мы вышли за ворота.

Я осторожно усадила Мальбонте и, изнурённая, упала рядом с ним. Двери почти закрылись, но я успела разглядеть за ними анархию разрушений. Это было подобно реверсии вселенной и всего существования мира. Всё возвращалось к истокам – спокойному ничто – через первозданный хаос. А затем врата закрылись и исчезли. Битва между цитаделью и приспешниками Мальбонте всё ещё продолжалась, но уже менее ожесточённая. Обе стороны не знали, стоит ли бороться дальше и чего ждать от нашего отсутствия. Когда нас заметили среди сутолоки и бойни, бессмертные остановились. Кровь больше не проливалась, и лица, настороженные, измученные, смотрели с крайним интересом.

– Помоги мне.

Я подняла его. Мальбонте оглядел устремлённые на нас взгляды и прокричал:

– Война окончена! Шепфа повержен! Мы победили!

Все ошарашено смотрели на что-то позади нас с Мальбонте. Мы обернулись.

Мир Шепфа без его света разрушился, а его замурованное тело перенеслось вместе с нами. Все бросились оглядываться, словно для того, чтобы убедиться, что это не шутка.

"Шепфа заточён… мы победили…"

В душе моей поднималось почти болезненное облегчение.

"Война кончилась!"

Несколько месяцев спустя…

Я стояла у окна и наблюдала за подготовкой к обряду посвящения. Сегодня я примкну к одной из сторон. Сегодня наступит новая глава моего бытия. Я не ощущала ни радости, ни волнения. Война выковала из моей боли хладнокровие. Лицо моё не отражало ни одной эмоции, когда я подошла к зеркалу. Я равнодушно покрутилась, поправила несколько выбившихся прядей волос. В дверь постучали. Я даже не обернулась. Раздался чей-то вкрадчивый тихий голос: "Вас ждут". Я посмотрела в свои отражённые зеркалом глаза.

"Удачи, Виктория".

А затем вышла к остальным.

Здесь собрались все ученики школы. Те, кто уже выпускался, и те, кто только начинал свой путь. Маленькие бессмертные и растерянные Непризнанные, попавшие к нам недавно. Раньше и я была такой… потерянной.

Мальбонте стоял на пьедестале. Когда-то вселяющий ужас и всеми презираемый. Теперь народ внимал каждому его слову. Ведь в его могуществе никто не мог усомниться: он замуровал самого Шепфа!

– Хочу поздравить всех выпускников. Думаю, война научила вас в разы большему, чем эта школа, но тем не менее. Я пришёл сюда ради одной бессмертной. Той, без которой победа была невозможна. Я думаю, будет справедливо, если обряд посвящения откроет именно она. – он кивнул мне. – Виктория…?

– Уокер.

– Виктория Уокер.

Я поднялась на сцену, обернулась к толпе. Она смотрела на меня не моргая, а я смотрела на неё. И тут раздались громкие овации. Визг, рукоплескание, подбадривающие выкрики. Меня встречали, как главную выпускницу школы, что останется в истории. Меня знал каждый и, казалось, даже новеньким уже всё обо мне рассказали. Толпа скандировала моё имя, забрасывая цветами и конфетти.

"Вот так приём…"

Ко мне подошёл ангел со светящимся жезлом.

– Ну тише-тише! – его голос едва был различим на фоне гула поддерживающих меня бессмертных.

Я рассмеялась от восторга. Впервые я чувствовала себя такой значимой, такой большой и сильной! Меня любили и уважали, я была для них примером. Мои ошибки и моё стремление сделать, добиться, узнать вернулись ко мне нескончаемыми аплодисментами.

Когда ангелу всё же удалось их успокоить, он сказал:

– Встань на колени, Непризнанная.

Я послушалась его.

– Запомни это мгновение. – у него был раскатистый, низкий голос, который звучал будто бы изнутри меня. – Когда ты поднимешься на ноги, ты больше не будешь Непризнанной. Ты готова принять сторону, бывший человек, ныне бессмертная?

Не поднимая головы, я ответила:

– Да!

Он приложил скипетр к моему темечку. Его сила будто бы проникла в меня, а затем вернулась, выйдя через то же место, через которое вошла. Жезл загорелся красным цветом. Ангел поднял его так, чтобы все увидели.

– Она – демон!

Демоны взревели, поддерживая меня. Я даже не взглянула на них. Глядела в одну точку и думала: "Теперь я демон".

– Виктория Уокер, встань.

Я встала. Он взял меня за руку и поднял её вверх.

– Встречайте нового демона!

Аплодисменты оглушили меня. Всё это казалось нереальным. Вроде бы совсем недавно я только начала свой путь, а теперь… ангел перебил мои мысли, прошептав на ухо:

– Ты должна сказать речь.

– Речь?

– Так принято: кто открывает обряд, тот говорит речь.

Я вытерла о бёдра мгновенно вспотевшие ладони.

– О-ох, ладно…

Толпа поутихла, и все в ожидании уставились на меня.

– Я не готовилась говорить, и речь моя может быть несвязной. Но так всегда бывает, когда эмоций слишком много, и их не описать словами. – я оглядела присутствующих.

"У всех такие вымотанные лица, но лишь немногие учувствовали в войне. Это речь – итог случившегося. Смогу ли я взять на себя такую ответственность?"

Я выпрямила плечи и решительно заговорила.

– Этот путь был долог и тернист. Война унесла жизни, растоптала наши души, истерзала настоящее и будущее. Многие из вас не участвовали в войне, но вы видели её следы, что отпечатались в выживших. Я видела много смертей. Я видела так много крови, что могла искупаться в ней! Я видела боль, одну лишь боль. – я закрыла глаза, сжала кулак и прокричала: – Но мы не должны забывать об этом! Мы должны помнить, как это ужасно, чтобы это больше не повторилось! Чтобы смерть погибших была не напрасной! Мы должны помнить каждого павшего в бою! Ведь это всё, что нам осталось, – помнить. Я буду помнить Мисселину – самое светлое и чистое существо, что породил этот грязный мир! – Геральд незаметно кивнул мне, улыбнувшись кончиками губ. – Я буду помнить отважного демона Мамона, боровшегося за дело, в которое он верил! – Мими прижала руку к груди, не сдерживая поток слёз. – Я буду помнить Дино, его принципиальность, твёрдость и силу духа! Может, он не слышит меня, но слышите вы, так что знайте: я восхищаюсь им. Он был достоин жизни больше чем кто бы то ни был! Я буду помнить о Лое! Вы знали его как Фыра, морского дракона! Но знайте теперь и то, что за ним скрывался человек! Он отдал свою жизнь, так и не вкусив её! Помните об этом! Я буду помнить маму! И пусть она умирала, ненавидя меня, я любила её до последней секунды и люблю сейчас. Мы боролись на разных сторонах, но идеи, что двигали нами, не отменяют нашу любовь! – я умолкла. Прошептала лишь себе под нос: – Прости, мама…

Горло сжала судорога от того, как отчаянно я пыталась подавить рыдания. Голос мой срывался, но я не прекращала говорить.

– Кто знает, может, вы боитесь меня? Боитесь, ведь я на стороне Мальбонте? Хочу, чтобы вы знали: настала пора перемен! Война задела всех. В ней нет ничего приятного, но она привела к изменениям! – я снова сжала кулак, как бы ловя себя на слове: – Обещаю, стагнации, к которой привёл жестокий в своём равнодушии Шепфа, приходит конец! Отныне мы идём вперёд! Отныне всё будет иначе!

Мальбонте ободряюще кивнул и неожиданно вмешался.

– Расскажи им. Расскажи им правду.

– Сейчас?

– Давно пора.

– Да… да, я расскажу. Расскажу то, что скрывал от вас Создатель! Шепфа не единственный Создатель!

Волна беспокойства обрушилась на меня, едва я договорила предложение.

– Существовал ещё один – Шепфамалум. – я рассказала им всё, следя за тем, как менялись выражения их лиц. Как отторжение переходит в агрессию и недоверие, а следом за ними приходит понимание.

Когда я закончила, никто не смел ничего добавить: ни крикнуть, ни шепнуть на ухо – ничего. Стоя на сцене, я чувствовала холодок от будущего, что уже было почти на пороге. И это было самое прекрасное, что я испытывала с конца войны!

"Теперь они всё знают…"

Я выждала, пока они переварят сказанное, и добавила:

– Я верю в лучшее! Верю, что мы на правильном пути! Верю, что чёрная полоса наконец сменится белой. Я верю в себя и верю в вас! Мы будем мудрыми бессмертными!

Толпа, словно очнувшись, подала голос, и голос этот был полон такой же веры. Аплодисменты ещё долго не утихали. Я спустилась со сцены. Мальбонте преградил мне путь.

– Это было хорошей репетицией перед остальными твоими речами.

– Какими речами?

Он провёл рукой по горизонту, простиравшемуся вдали.

– Мы будем править. И не станем, как Шепфа, прятаться в тени. Народ должен слышать наш голос, а мы – его. – он поцеловал меня в щёку. – Скоро встретимся. – Мальбонте скрылся среди бессмертных.

– У тебя была сильная речь. Мне понравилось. – Мими обняла меня и долгое время не отпускала.

– Спасибо.

– И что дальше? Вы с Мальбонте станете новыми Шепфа и… Шепфамалумом?

– Нет. Не совсем… – я обняла Мими. – Теперь всё будет действительно хорошо!

Мими рассмеялась.

– Это мы ещё посмотрим!

Из-за угла вышел Люцифер. Мими оставила нас наедине. Он долго на меня смотрел, прежде чем задать вопрос.

– Так, ты теперь с ним?

– Да.

Он покачал головой и мягко улыбнулся.

– Надеюсь, ты счастлива. – и так же быстро удалился.

Не знаю, как и когда, но, потерянная в размышлениях, я забрела в сад. Теперь его украшала статуя Шепфа. Мне было не по себе от мысли, что он будет у всех на виду. Словно в насмешку, как какой-нибудь трофей. Но когда я села на скамью и снова взглянула на замурованного Шепфа, на душе стало спокойнее. Его образ навевал на разные мысли. Война подкосила меня. Теперь я была лишь призраком самой себя. И всё же я знала, что переживу это. Переживу все смерти, всю боль, всю ярость и всё сожаление. Я снова возрожусь, как феникс – нет, я стану лучше, чем прежде! Фениксу это не по силам, а я сделаю.

"Я справлюсь! Справлюсь!!!"

Статуя наблюдала за мной так же, как и я за ней. И это мгновение как бы замерло, растянулось бесконечностью. И всё, что происходило после, всегда возвращалось к тому моменту, когда я решила для себя, что справлюсь со всем, что бы ни встало у меня на пути.

Прошло несколько лет, прежде чем мир бессмертных восстановился от разрушения войны. Ненависть народа к Мальбонте таяла долго, как снег после холодной зимы. Но проходило время, и ненависть перешла в настороженность, настороженность – в недоверие, а недоверие понемногу сменилось верой. Война, как бывало и на земле, помогла её участникам сломать иерархию власти. Люциферу удалось добиться трона Сатаны. Ради этого он едва не породил новую войну, но вовремя потушил очаги недовольства и, как и обещал, сел на трон, не спрашивая разрешения Мальбонте. Мальбонте на это лишь усмехнулся, и в его усмешке было заметно скрываемое уважение. После произошедших событий директора школы сменялись, но никто не мог с необходимой чуткостью и строгостью подойти к её правлению. Мими неожиданным образом проявила оба эти качества. Она взяла на себя ответственность за школу, и ученики быстро прониклись к ней уважением. Энди стал главным крылолётчиком. Не было более решительного, смертоносного и стратегически подготовленного бойца, чем он. Что до остального…