Текст книги "Секрет небес. Ангел или демон (СИ)"

Автор книги: Francess Vi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

– Люцифер! – вскрикнула я.

Дино тут же попытался оттолкнуть Люцифера, но тот не реагировал на его попытки.

– Успокойся!

Люцифер не сжимал ей горло, лишь придерживал, чтобы она никуда не делась. И всё же я была шокирована.

– Отпусти её!

– Всё нормально. – произнесла мама.

Они смотрели так друг на друга некоторое время, потом Люцифер сам отпустил маму. Она спокойно поправила одежу.

– Успокоился?

– Да.

– Сейчас время разочарований. Во мне, в цитадели… в Фенцио.

– Ты столько боли принесла Фенцио. Почему ты была в нём так уверена? – слабо поинтересовалась я.

– Потому что считала его хорошим человеком.

– Хорошим? Он вас искренне ненавидел. И не скрывал этого, когда вы встречались. – удивился Дино.

Мама рассмеялась.

– Ненависть… где есть она, всегда есть любовь. – мимолётная нежность, проявившаяся на её лице, тут же сменилась отвращением. – Но его поступок – это не ненависть. Это слабость. Терпеть не могу слабых мужчин. Какое унижение…

– Любовь не делает человека добрым. Скорее одержимым. – я невольно поёжилась.

– Его сделала. Хоть это и оказалось в прошлом.

– Расскажи.

Мама качнула головой, будто собиралась отказаться. Но вдруг передумала, и из её уст полился рассказ. И голос её обрёл какую-то новую, забытую мною, нотку откровения.

– Я тогда только поступила в школу ангелов и демонов. В те времена к Непризнанным относились ещё более пренебрежительно, чем сейчас. Позже мне удалось доказать, что люди не уступают бессмертным, но тогда я только начинала этот путь борьбы.

"Я ещё не отошла от своей смерти, от того, что вы с отцом остались на земле, что я вас больше не увижу. Сидела на скамейке и статуи и молча молилась. Я недавно вернулась с задания: словно специально, мне подсунули семью с ребёнком. Мне нужно было уговорить женщину остаться в семье, но я видела, что брак разрушает её. И в то же время видела страх ребёнка перед неизвестностью. Страх, что как прежде уже не будет. Я оценила ситуацию и пришла к выводу, что всем будет лучше, если женщина уйдёт. Меня обвинили в том, что я не справилась с поставленной задачей. Во мне кипела ярость, раздражение было таким сильным, что хотелось разреветься, но я никак не выдала своих эмоций, даже перед статуей. В это время в школу приехал престол Фенцио: его сын в скором времени должен был поступать в школу. Видимо, он тоже решил побыть в одиночестве, но в укромном месте уже сидела я. Он остановился, увидев меня, кивнул вместо приветствия и уже хотел уйти, но что-то его удержало.

– Что с вами? Вы расстроены?

Мои плечи были напряжены в гордой осанке, моё лицо – я знала это – ничего не выражало, но он всё равно почувствовал.

– Всё нормально, не беспокойтесь.

Он снова сделал шаг от меня, но снова передумал. Важно поднял полы плаща и сел рядом со мной.

– Я слышал о задании.

– И что же? Как ангел вы не можете поддержать мой поступок.

Он подумал немного прежде, чем ответить.

– Я слышал об одной выскочке – Непризнанной, возомнившей, что может соперничать с бессмертными. Меня восхитило это. Я сразу подумал: "Она станет ангелом".

– Почему ангелом?

– Только будучи ангелом можно добиться настоящих высот. В наших руках реальная власть. – его слова взволновали меня, хотя я не могла понять почему. – Знаешь, в чём разница между ангелами и демонами?

– В том, какую сторону они принимают?

– Демоны думают эмоциями, мы – головой. А голова хладнокровна, а значит, справедлива. Иногда ангелы кажутся жестокими, но это не так. Жестокость – это всегда эмоция. Это не про нас. Вы были бы жестоки, если бы сделали то, что сделали. – от его слов мне стало легче. – я буду следить за вашими успехами. – он поднялся, чуть поклонился мне и ушёл".

– Фенцио был первым бессмертным, кто обратился ко мне с уважением. Ещё и в таком высоком статусе. Престол поклонился ученику и не просто ученику – Непризнанной. Тогда это было немыслимо. Потом удалось завоевать уважение многих, в том числе и Кроули, но Фенцио увидел во мне достойного соперника, когда я ещё не была им. И он зауважал эту силу, не оскорбившись, что эта сила Непризнанной. Его слова стали роковыми для меня, они стали основой моих взглядов. Я думала, несмотря на всю обиду, он не отступится от своих слов. Он не будет жестоким. Я думала, мы всегда будем смотреть на мир одними глазами, даже ненавидя друг друга. Но это оказалось не так.

– Уверен, отец думает, что поступил правильно, ради общего блага.

"Ох, Дино…"

Люцифер рассмеялся.

– Твой отец – больной ублюдок, который затеял это только для того, чтобы отмыться от унижения перед женщиной, что его отвергла. Он сделал это только для своей власти.

– Заткнись! – Дино схватил Люцифера за майку.

– Ты зол, потому что знаешь, что это правда.

Дино нервно отпустил его и пошёл вперёд. Мы прошли ещё несколько кварталов уже в тишине. Виды всё так же удручали, но мама продолжала водить нас по узким улочкам, словно нарочно.

– Для чего мы ходим здесь? – раздражённо спросил Люцифер.

– Хочу снять с вас розовые очки. Хочу, чтобы вы были готовы к войне и не ждали поддержки свыше. Но ты прав, нам пора обратно. – мама махнула рукой, и драконы, скрывавшиеся за пеленой облаков, вдруг вынырнули и подлетели к нам.

Фыр опустился, чтобы я смогла на него забраться. Его глаза внимательно изучали меня.

– Не смотри так на меня. – прошептала я.

Он замотал головой, дёрнул телом. Я рассмеялась, но смех мой оборвался: в глазах потемнело, я перестала чувствовать собственное тело. И снова перенеслась в видение.

"Мальбонте стоял за столом, забитыми картами. На некоторых, словно на шахматной доске, стояли фигурки демонов и ангелов. Другие карты были помечены красной толстой линией, обрамляющей определённый путь. Перед Мальбонте замерли трое демонов, послушно ожидая приказаний.

– Меня интересует только одно. Победа. И есть только две вещи, которые меня к ней приведут. Что нового ты можешь предложить? – он говорил как-то странно, будто обращался не к ним.

От угла отделилась тень. На неё тут же упал свет, обнажая фигуру, точно сорвав маску с грабителя. Это был Фенцио.

– Нужно отрезать провизию к школе.

– К чему мне эта школа? Мне нужна цитадель.

– Щенок мал, но даже он может перегрызть глотку, если будет очень зол и хитёр. Лучше пусть ослабнет настолько, что не сможет кусать.

Одна сторона губ Мальбонте поползла вверх, делая его лицо злобно-насмешливым, но при этом проницательным. Эта улыбка как бы говорила: "Я знаю твои мотивы, старик. Я всё понимаю".

– Мне нравится твоя ярость, Фенцио. Ты со мной, пока она – двигатель, а не слепая помеха.

– Я знаю.

Некоторое время Мальбонте молча рассматривал карты перед собой. Потом, не поднимая головы, отдал холодный короткий приказ:

– Отрезать провизию."

Я очнулась на руках у Люцифера. Он недоумённо, едва ли не испугано глядел на меня.

– Всё нормально?

– Вроде.

– Ты упала в обморок. – он убрал прядь волос с моего лица. – Что с тобой? Или ты просто решила полежать у меня на коленях.

Я резко встала.

– Ещё чего.

Мама несколько растерянно посмотрела на меня.

– В чём дело?

Меня охватило волнение. Я вдруг поняла: ставки выросли и каждое моё слово, каждое действие несёт за собой последствия. Последствия, которые, возможно, повлияют на судьбу многих бессмертных.

– Нет, ничего.

Мама подозрительно сощурилась, оглядела меня.

– Ты уверенна?

– Абсолютно. – сложно было сказать причину моего молчания. Делала я это ради себя или ради него… ради Мальбонте.

Возникло напряжение. Оно витало в воздухе, непровозглашённое, скрытое, но всё равно ощутимое. Драконам передалось наше волнение, и они нетерпеливо ожидали, когда мы оседлаем их. Летели мы быстро, обгоняя сам ветер.

Когда мы приземлились, мама спокойно слезла с дракона и не спеша пошла в сторону школы. Люцифер слез с дракона. Его глаза, не задерживаясь ни на чём конкретно, прошлись по моему телу. Я замерла, думая, что он хочет что-то сказать мне. Но он сделал шаг назад, затем ещё один, а после развернулся и ушёл в школу. Я смотрела ему в след, грустно размышляя.

"Люциферу легче оттолкнуть меня, чем подпустить. Ему кажется, что любые чувства делают его слабым. А он не хочет быть слабым. Однажды он решится, но может быть поздно".

Мими стояла чуть поодаль. Она ждала, пока я подойду к ней.

– Ну как всё прошло?

– Натянуто, я бы сказала. С тобой всё нормально?

Мими будто не слушала меня, её глаза медленно и задумчиво гуляли по горизонту позади меня.

– Хочу пойти к отцу в тюрьму. – она посмотрела на меня, отчаянно, почти заискивающе. – Ты можешь попросить Ребекку, чтобы меня пустили к нему?

– Я…

– Я пойду к нему в любом случае! Так и знай! Это из уважения к тебе хочу сделать всё правильно. – то как резко поменялся её голос и подача, ошарашило меня.

Я удивлённо замерла и расхохоталась.

– Что смешного?

– Вряд ли мама разрешит.

– Что ж. Придётся нарушить правила.

– Тогда я с тобой.

После сражения башню не успели полностью восстановить. Мы дождались ночи и залетели внутрь через щель, образовавшеюся от какого-то удара. Прошли по коридору и остановились возле едва ли не единственной уцелевшей камеры. Мамон сидел на полу, оперев локоть на колено, и насвистывал какую-то мелодию.

– Папа!

– Дьяволица, ты что здесь делаешь? – он подошёл к решётке, но чуть помедлил, завидев меня. – Ты не одна.

– Здравствуйте.

– Когда тебя отпустят?

– Я не знаю. – он посмотрел на меня. – Надеюсь, твоя мать не будет спешить рубить головы, они могут ей ещё понадобиться.

– Она думает, вы связаны с Мальбонте.

Мамон скривился так, словно его оскорбляла сама мысль об этом.

– Я служил Сатане. И не собираюсь подтирать зад только родившемуся сосунку.

– Так значит, Сатана был не при чём?

– Он оказался лишь марионеткой, как и многие из нас. Мальбонте надавил на раны, и гной вылился наружу, потому что не мог не вылиться.

– Чтобы рана зажила, её нужно очистить от гноя.

Мамон странно взглянул на меня, прижался к решётке, не отнимая сощуренного взгляда.

– Так вот что делает Мальбонте? Очищает?

– Именно так.

Он расхохотался, и смех его показался зловещим.

– Ждёшь подвоха оттуда, откуда не ждёшь.

– Прекрати, папа. Лучше скажи, когда тебя отпустят?

– Когда я смогу ему доверять.

– Мама?

Она вошла в камеру первой, за ней следом – Мисселина и Энди. Её спина была неестественно прямой, плечи напряжены, взгляд нетерпеливый, словно нападающий.

– Что случилось?

Заговорил Энди, и я вздрогнула от его голоса. В нём появилась какая-то сталь, холодность, что-то пугающе деловитое.

– На эту ходку меня назначили главным лётчиком за провизией. Мы летели по заданному маршруту. В какой-то момент на нас напали. Они явно знали, что мы будем там пролетать.

"Значит видение было реальным!"

– В школе завелась крыса, которая докладывает всё Мальбонте. Иначе объяснить, откуда они знали маршрут, я не могу. – сказала мама.

– Голод нас не убьёт, но, если Мальбонте захочет напасть на нас… – начал Мамон.

– Мы не сможем защититься. – закончила Мисселина.

– Я постараюсь продумать такой маршрут, чтобы они нас не вычислили. А пока… – мама достала ключи из кармана.

Мими выпрямилась в надежде.

– Решила освободить меня?

– Мне не хватает бессмертных. Можешь считать, что на испытательном сроке.

Мамон только усмехнулся на грубость мамы. Его не смущало, что бывшая Непризнанная говорила с таким, как он, в подобном тоне.

"Когда ты уверен в себе и своих силах, никому ничего доказывать не нужно…"

– Сатана мёртв. От меня отказались так же легко, как если бы я был простым Непризнанным. Пока мне интересно побыть на твоей стороне.

– Пока?

– Да. Пока.

Мама замерла с ключом у замочной скважины. Она посмотрела на него, оценивая услышанное. Дверь камеры отворилась.

– Пока меня это устраивает.

Мамон вышел медленно, вальяжно, словно выходил не из сырой камеры, а из собственных покоев, чтобы встретить гостей.

– Что ж, я…

В камере позади Мамона стало темно, как в склепе. За единственным окном в темницы мы увидели чёрное небо, заполненное птицами.

"Это снова повторяется?"

Не сговариваясь, бросились на улицу. Мы замерли, запрокинув головы, и молча стали наблюдать за небом. Я чувствовала плечо мамы, упирающееся в моё. Сотни тысяч субантр пролетали мимо нас.

– Он собирает армию. – я посмотрела на маму, удивившись ледяной безнадёжности в её голосе. – Все твари будут на его стороне…

Одна из птиц отделилась от стаи и полетела прямо на нас. Я дёрнулась, готовая к нападению. Но Субантра, вместо того, чтобы напасть, остановилась, напротив. Она мотнула головой в одну сторону, затем в другую. Сделала шаг. Я вздрогнула, но мама даже не шелохнулась.

– Кх-ха! – Субантра чуть опустилась и опрокинула на землю письмо – прямо к ногам мамы. А затем вернулась к остальным птицам и скрылась среди потока стаи.

Мама подняла письмо, развернула его и начала читать вслух:

– "Я не хочу войны. Но рыбу нельзя вылечить, если у неё гниёт голова, верно? Остаётся только отрезать". – мама вздрогнула, закрыла глаза. Руки её дрожали.

"Он будто о…"

"Ангел незамедлительно отреагировал на знак. Сверкнуло заточенное остриё клинка. Удар! Голова покатилась по эшафоту…"

Мама продолжила читать, не обращая внимание на хрипоту в горле.

– "Я предупредил все гниющие головы. Я смою гниль с вашей души, только не водой, а кровью". – мама не двигалась. Она смотрела на это письмо и ничего не говорила, а затем вдруг скомкала его, разорвала на части и бросила в воздух. – Ещё посмотрим! – она развернулась и решительно вернулась в школу.

Тренировка

Геральд стоял перед учениками и, сложив руки за спиной, молча оглядывал нас. Затем прогремел его голос, громкий, безэмоциональный. Каждая его фраза была короткой, точно удар хлыста.

– Сегодня вы отправитесь на войну. На земную войну. Многие из вас, хоть и были рождены бессмертными, – всё ещё щенки, которые боятся собственной тени. Но война теперь – не сказка, не история, рассказанная в книгах. Это то, с чем вам предстоит столкнуться. Вы должны быть готовы. Вы должны прочувствовать, каково это. – Геральд подождал, пока волнение учеников поутихнет, и продолжил: – Вы можете убивать противников, но только используя навыки солдат, чей облик вы возьмёте. Вам будут даны тела когда-то умерших солдат.

– Так ли это необходимо? – раздосадовано спросила Лилу.

– Ты о том же будешь спрашивать, когда армия Мальбонте нападёт на школу?

– Да кому мы сдались? – спросил Астр, не скрывая улыбку.

Геральд подошёл к Астру, долго смотрел в глаза.

– Ты-то, может, никому и не сдался… – Геральд поднял голову и бросил приказ: – К водовороту!

Я остановилась у самого края и посмотрела вниз. Где-то там прослеживались очертания земли. Внушение ли это или всё было наяву, но я почуяла запах крови и смерти. Тошнота подступила к горлу. Та ночь веером воспоминаний раскрылась перед глазами. Мне стало трудно дышать.

"Я не хочу… я не хочу. Снова, опять, сколько можно?!"

Холодные пальцы коснулись моего позвоночника. Над ухом прозвучал тихий, спокойный голос учителя:

– Бояться – это нормально. Укроти свой страх. Пусть он побуждает тебя к действию, а не парализует. Ты справишься.

Пальцы, что касались моей спины, отстранились. Я оглянулась, но Геральда уже не было. Пока я глядела вниз и решалась сделать шаг в пустоту, в душе моей что-то щёлкало, что-то ломалось. Но эта поломка – я чувствовала – делала меня сильнее, словно готовила к предстоящему.

– Я справлюсь. – шаг в пустоту. Полёт в человеческую бездну. Да здравствует земной ад.

Я приземлилась прямо на бойню. Едва мои ноги коснулись земли, несколько пуль проскочили мимо. Я кувыркнулась и скрылась за баррикадой. Оглядела себя. Месиво из тел, что больше никогда не поднимутся. Короткие команды, что утопали в какофонии стрельбы и криков. Я растерялась и не могла понять, что же делать. Вот кто-то хватает меня за руку и кричит бежать остальным, продвигаться вперёд, ну же, давай-давай! А кто-то велит прикрыть его и бежит на амбразуру, выкрикивая ругательства и не снимая пальца с пускового крючка. И я хочу помочь ему, я готова, но стоит мне выйти из укрытия – и я вижу, как тот падает на колени, изрешечённый пулями. И я снова в укрытии. Снова в растерянности. Снова напугана. Я закрыла глаза, глубоко задышала. Крики и грохот дребезжащего оружия отступили, как если бы у телевизора убавили звук. Но сквозь звон в ушах донёсся стон. Сначала тихий, но всё нарастающий. Я открыла глаза, выглянула. Не сумев добежать до укрытия, на земле лежал солдат, придерживающий кровоточащую рану на ноге.

"Выходить к нему опасно. Там открытая местность, и я буду как на ладони…"

Мужчина пытался ползти, пытался вырваться из объятий смерти. Но она уже вцепилась в него своими длинными когтями. Солдат посмотрел на меня, протянул руку, и губы его зашевелились в мольбе…

"Если я не помогу, он умрёт!"

Я прижалась к земле, чтобы не стать мишенью, и поползла к солдату.

– Держись! – мой голос рассеялся и утонул, оставшись неуслышанным.

Но солдат увидел моё приближение, и надежда вспыхнула в его глазах. Окровавленные дрожащие пальцы вцепились мне в руку.

– Ну же! – рывками мне удалось дотянуть его до баррикад. От боли и стресса, едва он оказался в относительной безопасности, силы его оставили. Но он был жив.

Бойня продолжалась. Мне не хотелось становиться частью военных действий, но вот он, урок Геральда в действии: ты не можешь не быть её частью.

"Именно это Геральд и хотел до нас донести…"

Война утащит тебя в свои игры, и ты станешь её заложником. Поэтому нужно выучить её правила до того, как она тебя поглотит. Взрыв, стрельба, погоня. Баррикада оказалась где-то далеко позади. Я бежала вперёд, с криком убивая всех, кто пытался убить меня. Я сбилась со счёта, сколько людей полегло от моей демонической руки.

"Никакой пощады! Кто хочет моей смерти – получит свою!"

Руки были в крови. Я испачкала их во имя чего-то большего. Я поняла, что ко смерти можно относиться по-разному, и иногда, чтобы выжить самому, приходится отнимать жизнь другого. Я замахнулась над телом противника, но мою руку поймали в воздухе.

– Что ты делаешь?! – недоумённо на меня смотрел Дино.

– Странный вопрос. Мы на войне.

– Это не наша война!

– И что же, мне теперь самоотверженно бросаться под пули, никак не давая отпор?

Он отпустил мою руку, не обращая внимания на пролетающие пули. Словно мы были не на войне, а где-то в парке на прогулке.

– С каждым убитым ты возвышаешь в цене свою жизнь. Но настолько ли дорога твоя жизнь на самом деле?

Я задумалась над его словами, но в итоге ответила:

– Она бесценна ровно до того момента, пока её не отняли. – Дино кивнул, но было видно, что он смотрит на это по-другому. – Не осуждай меня. Ты не имеешь права осуждать.

Пули свистели, пролетая мимо нас, но ни одна так и не достигла цели.

– Я не осуждаю за инакомыслие. И не отговариваю тебя. Но не ослепни от жестокости. Это не идёт даже демону. Осторожно! – он оттолкнул меня, спасая от очередной пули.

– Дино?! – но он уже слился с перепачканными, мельтешащими фигурами других солдат.

И снова война унесла каждого в гущу событий. Я побежала, не разбирая, куда бегу и кто рядом. Солдаты падали и не поднимались. Кто-то схватил меня за ногу. На земле лежал солдат. Его пересохшие губы шептали: "Воды…"

"Ему нужна помощь!"

Я оглядела его.

"Но он… он не выживет".

Рана в его животе не оставляла ему шансов. И всё же он продолжал цепляться за жизнь, отчаянно, по – животному. Он хотел жить, о Шепфа, как же он хотел жить! Я пригнулась, но риск ненамного уменьшился: казалось, воздух был наполнен пулями. Я не стала рисковать собой.

"Солдат уже одной ногой в могиле! Он всё равно погибнет…"

Я переступила через него, кувыркнулась в сторону и спряталась за укрытием. Бойня была жёсткая. Казалось, войне этой не будет конца. Я словно бы забыла, что всё это лишь урок, что мой дом не здесь, не на земле, а тело солдата – не моё тело. Но вскоре всё начало темнеть и растворяться.

Я очнулась в водовороте. Голова кружилась, а тело дрожало. Многие ученики, так же, как и я, растерянно оглядывались, выглядели уставшими и слегка напуганными.

– Добро пожаловать домой. Вернёмся в кабинет. – встречал Геральд.

Ноги едва волочились. Я даже не смотрела, куда иду, мой взгляд был сосредоточен на обуви учителя.

Геральд сел на место, закинул ноги на стол и обвёл кабинет глазами.

– Что ж… я следил за каждым из вас, и вот что скажу… – он сделал много замечаний, прежде чем дойти до меня. – Что на счёт тебя, Виктория… ты сделала всё правильно. Первый солдат нуждался в реальной помощи – её ты и оказала. Второй же был обречён. Какой можно извлечь из этого урок? Иногда жертвы бесполезны. Глупый альтруизм не принесёт нам победы. Но без помощи, когда она необходима, далеко мы не уйдём. Очень важно уметь принимать правильные решения, когда всё вокруг кажется безумием. Ещё вопросы будут?

Ости подняла руку.

– Да?

– Сегодня нас совсем не кормили. Запасов еды уже не осталось? – ученики зашептались, поддерживая вопрос Ости.

– Нет. Вы же знаете, что сейчас проблемы с поставками. Но мы решим этот вопрос. Нужно проявить терпение.

Передо мной сидел Астр. Он покачивался на стуле, скучающе подслушивая разговор. На его губах вдруг растянулась ухмылка, будто он знал больше, чем остальные. Мой взгляд он воспринял как приглашение к разговору.

– Забавно… вот-вот может настать война, а они переживают за лакомства, без которых смогут прожить.

– Без еды мы слабеем.

– Как будто силы им помогут.

Геральд встал из-за стола.

– Если на этом всё, вы свободны. – он собрал книги и вышел из кабинета.

Я сидела на камне – обломке беседке. Вообще многое теперь в школе было лишь обломком: обломком воспоминаний, обломком надежды, обломком боли, что призрачным шлейфом напоминала о себе. Кости зажили, раны затянулись, но всем почему-то всё ещё было больно. Я ощущала в себе силу, и эта сила разрывала меня. Сила, случайно подаренная мне Мальбонте. Я нервно сжимала и разжимала пальцы, тёрла кожу до красноты. Пыталась заставить себя встать и начать тренироваться, но страх от этой неизведанной силы душил меня нерешительностью. Подумала о Люцифере. Я смущённо огляделась, будто мои мысли транслировались для всех. Я нашла его на крыше. Ещё внизу заметила его спокойную фигуру, склонённую над самой пропастью. Что высматривал он, о чём думал? Когда я поднялась к нему, он сидел на краю, положив локти на колени. Ощутив моё присутствие, он лишь слегка повернул голову в мою сторону, а затем снова уставился вдаль, не говоря ни слова.

– Я тебе не помешаю?

Он помолчал некоторое время.

– Нет… конечно, нет.

Я села рядом с ним, обхватила ноги руками.

– В последнее время ты сам по себе. Избегаешь всех.

– Нужно было обдумать много вещей.

– И как, обдумал?

– Ты пришла об этом поговорить? – он повернулся ко мне. Посмотрел в глаза, и сердце забилось, взволнованное этим лицом, этим взглядом, этой внимательностью демона.

Я отвернулась, растерянно, несвязно проговорила что-то в ответ. Люцифер улыбнулся.

– Что?

– По правде говоря, я хотела попросить тебя о помощи.

– Говори.

– После ритуала во мне появилась… сила. Я чувствую её. Но не знаю, как с ней совладать, как приручить.

– Пока ты боишься собственной силы, она будет владеть тобой. Ты ощущаешь её как нечто инородное, но это не так. Теперь сила – часть тебя, ты должна это принять. Дай руку. – я положила руку в его раскрытую ладонь, протянутую мне. – Попробуй представить ауру своей силы, сосредоточенную между нами.

"Ну допустим…"

– Ауч! – я отдёрнула руку: сила обожгла меня.

– Вот видишь. Она должна быть приятна тебе, а не приносить боль. Давай ещё раз. Только на этот раз мысленно прими свою силу.

"Ритуал хоть и отпечатался во мне, как нечто злое и болезненное, ребёнок этой боли – необязательное её продолжение. Сила поможет мне, а не навредит. Поможет…"

Между нашими ладонями вдруг возник голубой шар. Он приятно холодил кожу.

– У меня получилось!

Люцифер убрал руку, и свет мгновенно погас.

– Вот и славно. – он лег на спину, сложил руки за головой. – Тренируйся каждый день. Может, в тебе есть огромный потенциал, кто знает.

Я склонилась над ним. Поддавшись порыву, поправила прядь его волос на лбу. Люцифер замер, даже будто бы перестал дышать. Он молчал, и я молчала. Люцифер стремительно приподнялся, притянул меня к себе ближе и поцеловал. Несколько мягких прикосновений губ, и мы отстранились, посмотрели друг на друга. Он лёг в исходное положение. Я думала, он больше не заговорит, но неожиданно раздался его голос:

– Когда я был маленьким, отец любил брать меня на тренировки. Он никогда не позволял мне выигрывать. Никогда не поддавался. Но каждый раз, когда мне удавалось превзойти самого себя, он подходил ко мне и гладил по голове несколькими грубыми движениями. – Люцифер махнул рукой в воздухе, пародируя отца. – Вот и вся его ласка. Похлопывания по голове, да такие сильные, что я весь сжимался, ожидая очередного хлопка.

Мне хотелось прикоснуться к нему… но Люцифер словно бы снова стал мальчиком, что испугался бы моего прикосновения, по обыкновению ожидая тяжёлой руки Сатаны. Он посмотрел на меня.

– Я подумал и понял: у отца не было тогда выбора. Тогда, на войне. – он схватил меня за кисть. – Выучи и ты урок, который преподал мне отец. Ты должна быть сильной и бескомпромиссной. Я не смогу тебя всегда защищать. – он умолк, будто сказал, что-то лишнее. Поднялся, нервно поправил одежду. – Скоро стемнеет. Не гуляй в ночное время.

– Люцифер…

Но он не дослушал: раскрыл крылья и бросился в объятия ветра.

"Ледяной ветер гулял то в одну сторону, то в другую, словно не мог найти пристанища. Я поёжилась и огляделась.

‘Где это я? ’

Попыталась вспомнить, как здесь оказалась, и не смогла.

– НЕ-Е-ЕТ!

Вокруг маленького Мальбонте замерли незнакомые ангелы и демоны.

– Успокойся, мы не причиним тебе вреда.

Они осторожно подходили к нему, но тот пятился, продолжая кричать.

– НЕТ!

От его крика прошлась волна энергии, которая смела половину бессмертных. Часть из них так и не поднялась.

– Прекрати! Мы не причиним тебе зла!

К нему сделали ещё несколько шагов навстречу, но Мальбонте в ярости снова закричал.

– НЕ-Е-ЕТ!!!

– Ах! – повинуясь инстинктам и боли, я закрыла уши.

– Не-ет! – бессмертные сделали то же самое, но им не помогло это. Один за другим они начали падать на колени, а затем – ничком набок или назад, и больше не двигались. Крик ребёнка убил их.

Дюжина мёртвых, искривлённых от страха перед смертью лиц замерла у меня перед глазами.

‘Он убил… убил их всех! ’

Я посмотрела на Мальбонте. Он тяжело дышал, так, что плечики его поспешно поднимались и тут же опускались, чтобы снова напряжённо подняться. Он был напуган. Я молча наблюдала за потерянным маленьким мальчиком, оставшимся одиноким среди пепелища своей ненависти. Он с удивлением рассматривал трупы бессмертных, словно не имел к ним отношения. Как ребёнок, наступивший на таракана, вдруг удивляется, что таракан больше не двигается. В голове не было определённой цели, хитрого плана, альтруических побуждений. Я просто подошла к Мальбонте и положила руку ему на плечо. К моему удивлению, он почувствовал моё прикосновение. Он вздрогнул, посмотрел прямо на меня. Его пересохшие губы медленно разлепились от удивления.

– Ты меня видишь?!

Его щёки были мокрые. Одним быстрым и лёгким жестом я смахнула слезу у него со щеки. Мальбонте поднял на меня вопросительный, молящий взгляд. Но я тут же стала отдаляться от видения, от Мальбонте. Он дёрнулся, вытянул руку, будто пытался меня поймать, задержать, но в итоге не стал за мной бежать. Просто наблюдал, как я отдаляюсь от него. Вскоре Мальбонте превратился в плоский образ где-то на горизонте, а затем и вовсе потонул в тьме".

– Ах!

Ночь. Тишина. Я лежала в кровати, запутавшись в одеяле.

"Это был сон… нет, видение во сне".

Сердце нервно стучало в груди. Я дрожала и не могла успокоиться. Прижалась спиной к стене, обхватила ноги руками и смотрела в одну точку, ни о чём не думая. Это было сродни медитации. Сопение Мими на фоне помогло мне успокоиться. Я хотела лечь обратно, но какая-то тень мелькнула в углу.

– А?

Тень отделилась от шкафа, с которым сливалась, и теперь вырисовывалась в фигуру. Я приподнялась, вгляделась в темноту. Вдруг тень задвигалась, теперь быстро, не скрываясь, и накинулась на меня.

– Ах! – мне закрыли рот.

От сухой большой и жёсткой ладони я почувствовала запах сосновых веток и реки. Этот запах, не вяжущийся с обстановкой, так удивил меня, что я распахнула глаза. Надо мной навис Мальбонте.

– М-м-м!

– Почему я вижу твою жизнь? Зачем ты посылаешь мне эти видения?! – он надавил ладонью, сильнее вдавливая меня в подушку.

Я начала задыхаться.

– М-м-м?

– Ты забрала мои силы! – я смотрела в его требовательные глаза. В них было много ненависти, но за ненавистью скрывалось что-то ещё.

Возможно, я бы разглядела, если бы не парализующий страх и мысль, которая переросла в утверждение:

"Он убьёт меня!"

На мгновение желание это сделать читалось во всем его теле. Но он вдруг вздрогнул, отпрянул от меня, будто обжёгся, и бросился обратно в темноту.

– Ах!

Ночь. Тишина. Я лежала в кровати, запутавшись в одеяле.

"Двойное видение? Мальбонте не было здесь?"

Я осмотрительно прошлась по комнате.

"Всё как было. Странно…"

Мими сладко спала.

"Везёт ей. Ничего не тревожит".

Я вернулась в постель. Долго смотрела в угол, словно ожидала, что снова замаячит тень.

"К чёрту!"

С головой накрылась одеялом. И так в темноте и под защитой я и уснула.

Утром мама призвала меня в зал школьного совета. Я пришла последней из приглашённых. Геральд, Мисселина, демон Мамон и даже Кроули с Лилу уже сидели за столом. Серафим Кроули выглядел неважно, но, во всяком случае, лучше, чем неделю назад. Когда я зашла, мама обернулась ко мне с серьёзным сосредоточенным выражением лица.

– Проходи. Садись. В школе почти не осталось бессмертных, которым можно доверять. Зато, как вы знаете, в школе появилась крыса.

– Наверняка это кто-то из ангелов. – спокойно сказала я.

Лилу возмущённо вздёрнула носиком.

– Почему это?

– Кто, как не ангелы, больше всего хотят власти, которую может дать им Мальбонте?

– Это не так!

– Кто бы это ни был, здесь я собрала тех, кому могу доверять.

– Какая честь! – Лилу благодарно кивнула.

– Что случилось, Ребекка? – спросил Геральд.

Она села за стол.

– Я велела осмотреть все книги и важные амулеты, что хранились в школе. Недавно обнаружили, что не хватает амулета, скрывающего энергию.

– У Фенцио такой был. – вспомнила я.

– Да, но он – я верю, что это был Фенцио – выкрал амулет сильнее своего.

– Наверняка это для Мальбонте! Чтобы Шепфа его не нашёл. – хмуро произнёс Геральд.

– Но разве этот амулет справится с энергией Мальбонте? – удивилась Мисселина.