Текст книги "Очередной Выборный брак (СИ)"
Автор книги: Foury
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
– Ты когда хочешь улететь? Сегодня или завтра?
– Не знаю, смогу ли уснуть сегодня, так что лучше отправиться как можно скорее.
Коннор кому-то позвонил.
– Миссис Норман, можете забронировать один билет бизнес-класса до Индианаполиса? Да, на ближайший рейс. Спасибо.
Он убрал голографон в карман.
– Скорее всего, придется лететь завтра.
Они сели на скамейку, Скарлетт все еще наблюдала за течением Темзы.
– Даже не знаю, как тебя отблагодарить,– сказала она и положила голову ему на плечо.
– Я не мог поступить иначе, – ответил он, сжимая ее руку. Это всегда успокаивало.
Она придвинулась ближе поцеловала его.
– Я буду по этому скучать. – Скарлетт на мгновение прижалась губами к его губам, а потом снова уткнулась носом ему в шею, положив голову обратно на плечо.
*
Утро следующего дня. Скарлетт стояла у ворот Уайтхолла и дожидалась такси. Ветер обдувал ее сквозь песочный тренч, а в руках она держала голографон, куда был загружен билет из Лондона до Индианаполиса.
– Ты как? – спросил сухой и теплый голос. Скарлетт обернулась к Коннору, тот стоял, сложив руки в карманы джинсов и обеспокоенно на нее смотрел.
Она улыбнулась, хоть и притворно.
– Не знаю. – Губа ее задрожала, на глаза навернулись слезы. – А если что-то пойдет не так и она…
– Этого не будет, – резко оборвал ее Коннор, подошел ближе и наклонился, заглянув в глаза. – Все будет хорошо. Иди сюда.
Он обнял Скарлетт, и она с рыданиями уткнулась в его грудь. Свист ветра стих, остались только стук сердца Коннора и его ровное дыхание. Она всхлипывала, сцепляя руки за его спиной.
– Сделай мне одолжение, – прервал он тишину, отпрянул и положил руки на плечи Скарлетт: – никогда заблаговременно не готовь себя к наихудшему исходу, это ничего не изменит, поверь. Боль будет такая же сильная, ты просто потратишь нервы.
Скарлетт отчаянно улыбнулась.
– Ты ведь знаешь, я не смогу.
– Знаю. – Он отвел взгляд всего на мгновение, прежде чем продолжить: – А еще я знаю, что ты невероятно сильная. Ты прожила несколько месяцев в страшном и незнакомом доме с людьми, которых не знаешь, и мной, которого боялась, как огня. Ты справишься, я в тебе уверен.
Она немного улыбнулась – слова Коннора успокоили ее. Через пару минут они оба услышали сигнал такси. Скарлетт утерла слезы, взяла чемоданы и отправилась в аэропорт.
···
Бессонный полет до Индианаполиса, придирки по поводу брака в аэропорту – всё это уже не доставляло Скарлетт никакой боли. Она старалась сдерживать все свои чувства, как и сказал Коннор. Пессимизм еще никого до добра не довел, но эти слова, что она повторяла у себя в голове, с каждым разом теряли свою ценность и действенность.
Пройдя таможенный контроль, в толпе Скарлетт увидела мужчину с такими же стальными глазами, как и у нее.
Она подошла к папе и обняла его.
– Как я по тебе скучал, – сказал он.
– И я по вам.
– По нам? Старичью?
Скарлетт фальшиво улыбнулась, отдала ему чемоданы и поплелась сзади.
Сколько раз она представляла, как будет ехать по этим улицам и восхищаться тем, что наконец дома. Кто же знал, что тот день, которого она ждала с момента, как самолет, что вез ее в Лондон, оторвался от земли, мог быть одним из самых ужасных в ее жизни.
– Элла и Софа говорили, что у тебя в Лондоне все очень удачно сложилось, – пытался начать разговор папа.
– Да. Работники там вежливые и дружелюбные, сам Коннор приятный и интересный в общении человек, пусть сначала мы и не ладили.
– Вы не ладили?
Скарлетт покачала головой.
– Скажем так, у нас были некоторые разногласия, но в конце концов мы нашли общий язык.
Папа улыбнулся.
– Не думай об этом, ты наконец дома.
А вот и тот самый дом, где Скарлетт росла, плакала, смеялась, боялась, улыбалась и…
– Чак!
Она увидела в окне своего песика, который грустно лежал на траве. Папа остановил электрокар и она вышла оттуда.
– Чак, ко мне!
Терьер тут же поднялся на ноги и побежал к хозяйке, радостно гавкая. Скарлетт опустилась на колени(светлые штаны тут же стали зелеными) и обняла друга. Тот начал облизывать ее лицо и прыгать вокруг.
Мама вышла из дома и улыбнулась, видя эту картину. Им нужно было это затишье, повод улыбнуться. Ее мама понимала это, как никто другой. Она наблюдала за тем, как ирландский терьер чуть ли не валил на спину Скарлетт, пачкая зеленой травой светлую одежду. Вот только Скарлетт было все равно, ведь прямо сейчас она с самым прекрасным существом на планете – со своим лучшим другом. Она еле встала, но Чак не унимался, а прыгал возле нее и клал лапы на грудь, плечи и спину.
– Тихо, мы с тобой погуляем, но потом.
Она зашла домой, откуда тут же послышался радостный смех малыша. Пройдя дальше, они заметили бутылочку.
– Он на втором этаже.
Скарлетт поднялась в комнату Дэниса и увидела, как он качает у себя на руках маленький синий сверточек. Увидев ее, Дэнис улыбнулся.
– Хоть что-то хорошее за сегодня.
Она улыбнулась, ведь Дэнис был прав: кроме встречи с Чаком, этот день ничего хорошего ей не принес.
– Можно?
Дэнис дал ей малыша. Закрытые глазки, чуть красная кожа, темные волосики. Впервые за двое суток она по-настоящему улыбнулась. Племянник мирно засыпал у нее на руках.
– Как его зовут?
– Айвен. Айвен Кларк Макалистер.
– Тебе не жить в школе, Айвен, но до этого еще далеко…
Дэнис издал тихий смешок, отчего улыбка Скарлетт стала еще шире. Она положила малыша в кроватку, после чего они с Дэнисом вышли из комнаты.
– Вы едете сегодня к Лорен?
– Конечно. Элла и Софа приедут – сразу выдвигаемся.
По его выражению лица было видно, что он подавлен. Скарлетт обняла брата.
– Все будет хорошо, обещаю. Я не готова на сказку без хэппи-энда.
Дэнис ответил на объятия.
– Спасибо. Ты даже не представляешь, как я скучал по тебе, нашей оптимистке.
Скарлетт улыбнулась – Коннор был прав. Она сильная и со всем справится.
*
Эта больница была очень похожа на ту, в которой работает Коннор. От этих воспоминаний стало трудно дышать, а слезы готовы были вот-вот наполнить глаза. Как она хотела, чтобы он сейчас взял ее за руку и сказал, что все будет хорошо.
Они дошли до палаты, Лорен уже перевели из реанимации. Зайдя туда, Скарлетт увидела ее: к носу были подсоединены прозрачные трубки, на правой руке был катетер, к которому подключили капельницу. На безымянном пальце – пульсоксиметр.
Волосы уже посеклись, скулы стали более выразительными, а глаза отныне безжизненно закрытыми.
– Привет, – сказал Дэнис и сел на стул возле кровати Лорен. – Тут Скарлетт приехала.
– Привет, – сказала Скарлетт и опустилась на стул с другой стороны. – Я уже виделась с Айвеном, он просто очаровашка.
Она смотрела на Лорен и не могла увязать этот образ с тем, что она видела перед отъездом. Счастливой улыбки и след простыл, осталось только безэмоциональное выражение лица. То, которого раньше не наблюдалось у дружелюбной и милой Лорен.
Они еще очень долго общались, Скарлетт описывала жизнь в Уайтхолле, но почему-то умалчивала о Конноре. Ей казалось, что сейчас неподходящее время. Лорен должна услышать это напрямую, когда откроет глаза. Ведь откроет же?
Скарлетт не нравилось говорить о Лондоне, но для спокойствия родителей пришлось рассказывать и дома. Она представила себя лучшей актрисой в мире и сделала вид, будто бы сейчас исполняет самую важную роль в своей жизни. Все смеялись и со стороны это выглядело так, будто бы Скарлетт вернулась из полугодового отпуска.
Но ночью ей все-таки удалось снять маску. В тот день она пожалела, что не имеет собственного жилья. Ведь тогда бы ей не пришлось надевать эту личину снова.
А ненавидела она это потому, что смеяться в то время, как в больнице ее подруга лежит в коме и может умереть, – высшая степень бесчеловечности, да и из нее самой слова просто не лезли.
Скарлетт перевернулась на бок и закрыла глаза.
*
– Апорт! – она кинула Чаку палку, тот побежал за ней. Наверное, выглядела она ужасно: огромная темно-синяя толстовка, черные спортивные штаны и такого же цвета ботинки, наспех зашнурованные. Она не мыла голову уже как четыре дня, синяки и мешки были размером с айсберг.
Чак принес палочку.
– Молодец, – сдавленно произнесла Скарлетт и погладила мохнатого друга за ушком. В памяти всплыл тот момент, когда Коннор рассказывал о том, можно ли перевести его в Лондон. Чаку бы там понравилось: просторно, свежо, а главное: куча грязи для того, чтобы валяться там. Она ненавидела его купать, но приходилось это делать практически всю осень.
Скарлетт снова кинула палку, на этот раз как можно дальше, и села на скамейку, наблюдая за жизнью парка.
Она улыбалась, смотря на природу и посетителей этого дивного места, где время будто бы замедляется. На пруду резвились утки, некоторые подплывали к пожилой паре, что кидала куски хлеба в воду. Две девушки в облегающих спортивных костюмах бегали по дорожке, расслабленно беседуя.
– Ваш пульс ниже нормы, уголки губ не приподняты, зрачки сужены. Вы грустите?– спросил робот. Он нужен был здесь для того, чтобы люди могли с ним поговорить. Этакий робот-помощник детства, только для взрослых.
– А как мне не грустить?
Он сел на скамейку.
– Можно узнать причину вашего плохого настроения?
– Моя подруга в коме, любимый человек за тысячи километров, а родители ждут, что я расскажу им парочку веселых историй, пока находилась в другой стране.
– И почему вы им не расскажете?
– Я не хочу.
– Насколько мне известно, семья должна поддерживать в сложных ситуациях. Разве это не она?
– Вот видишь, я же сказала, что ты не поймешь. Можешь оставить в покое?
– Конечно.
Он встал и ушел помогать какой-то милой женщине. Железный Дровосек, получивший сердце, только смазанный и отлично работающий. Скарлетт улыбнулась, вспомнив, как читала цикл «Изумрудный город» Александра Волкова.
– Чак! Ко мне!
Пес подбежал к ней и они пошли домой.
========== 6. По одну сторону баррикад ==========
5 месяцев спустя…
Скарлетт сидела на веранде, где около года назад она ждала того самого Выбора, даже не представляя, что ее ждет в ближайшем будущем. Хотя какая разница, если все вернулось на круги своя, словно ничего и не было?
Лорен очнулась около трех месяцев назад, пропустив тот сущий ад, через который проходят все молодые родители.
Скарлетт была несказанно рада, когда Лорен проснулась, так как все это время она занимала ее место, пока Дэнис работал.
Но ее пробуждение означало еще и то, что в скором времени Скарлетт будут окружать коричневые стены Уайтхолла и летние сады, которые они создадут вместе с мистером Мерфи. Означало.
Вдруг она почувствовала, как ее будто бы прижал пресс. То самое чувство несбывшейся мечты, невыполненной цели вывалилось на нее, как лавина на горы. Она с тоской вспомнила, как улыбалась по ночам, когда все спали. Улыбалась, что совсем скоро она снова будет творить в восточном крыле, что снова попробует очередную вкуснятину мистера Симмонса, что…
Все было не так просто. Вкус долгожданной свободы оказался не таким сладким, как она себе представляла, ведь фирма, в которой работала Скарлетт, медленно шла ко дну, что заставило ее остаться в Индианаполисе на следующие два месяца, вплоть до сегодняшнего дня.
И у нее практически не было времени на самого важного человека в своей жизни. Поначалу они с Коннором довольно много переписывались, только у одного появилась свободная минутка – счастью не было предела. Однако после пробуждения Лорен на Скарлетт навалилось намного больше проблем, чем раньше, да настолько, что некогда было поднять головы. И у Коннора, к сожалению, была точно такая же ситуация с больницей, ведь каждая неудачная операция все больше разогревала интерес СМИ, хоть статистика и показывала, что есть куда более проблемные клиники даже с андроидами. Такими темпами их общение медленно пропадало, но не исчезало насовсем, что ее и радовало.
– Скарлетт! – кричала мама из дома.
Скарлетт редактировала иллюстрации для новой книги про волшебный мир, но услышав голос мамы, повернулась к окну. Та махала белой тряпкой в синюю клеточку и звала на обед. Она встала и, оставив голограф на диванчике, зашла внутрь.
Дом не изменился: все те же бежевые стены, зарисованные всем, чем только можно; мебель из темного дерева и голографические устройства.
– Помоги накрыть на стол, – попросила мама, не отрываясь от поиска чего-то в холодильнике.
– Хорошо, – вяло согласилась Скарлетт и подошла к ящику со столовыми приборами. Вилки, ложки и ножи из нержавеющей стали блестели, отражая свет от люстры. Ее длинные и худые пальцы взяли обычное количество: три пары.
– Возьми еще одну, – сказала мама. – Тетя Анна сегодня приезжает из отпуска, хочет тебя увидеть.
– Кто вообще уезжает в отпуск на полгода в Австралию?
Мама засмеялась:
– Так говоришь, будто бы не знаешь ее. Спонтанность – синоним Анне Тернер. К тому же, будь у тебя выбор, ты бы поехала?
Если же вопрос и был риторический, у Скарлетт имелся на него ответ.
– Да, – ответила она. – Если бы я могла уладить все дела с фирмой и после этого мне предоставили выбор, я бы поехала.
Мама хитро на нее взглянула и по-лисьи улыбнулась.
– Да? И куда же?
Скарлетт так и не рассказала маме об их с Коннором отношениях, та считает, что они просто нашли общий язык и все. Она не знала, как мама отреагирует, поэтому предпочла не знать дальше. Конечно, ей придется сказать, так как рано или поздно Скарлетт все равно улетит в Лондон, но она была пока что просто не готова, да и так измучена работой, что времени и сил на выслушивания маминых взволнованных речей у нее не оставалось.
– В Норвегию, – ответила она. – Это же очевидно.
Мама кивнула и пошла расставлять тарелки, а Скарлетт так и осталась с четырьмя вилками в руках.
Тетя Анна всегда ненавидела закон о Выборном браке, хоть сама никогда не состояла в нем из-за своего бесплодия. Однако всем ее друзьям попались не самые благоприятные варианты, поэтому она ходила на все митинги за его отмену.
Но те не давали результата, ведь никто не мог гарантировать того, что демографический кризис не станет еще большей проблемой, чем он есть сейчас. Как ни крути, рождаемость повысилась, а в массовой культуре в его реалиях создали тысячи сериалов и подростковых фильмов.
И тем не менее, Анна не теряла надежд на то, что когда-нибудь его отменят и люди смогут продолжить искать свою любовь, а не жениться на лучших друзьях и воспитывать с ними детей, только бы не попасть под прицел Выбора.
Скарлетт уважала тетю за ее целеустремленность и жажду справедливости. Поэтому она обожала, когда Анна заходит к ним в гости.
Да и сама по себе Анна была очень интересной и компанейской женщиной, у которой всегда имелась интересная история или смешной конфуз в другой стране. Благодаря своей привилегии она наслаждалась жизнью и проживала каждый ее момент с удовольствием. А со Скарлетт Анна любила общаться больше всех в семье Макалистер.
«Ты здесь лучше всех умеешь слушать, это я в тебе уважаю, – говорила она на одном из Дней Благодарения. – Я благодарна тому, что ты моя племянница. Жду не дождусь, когда смогу слушать твои смешные истории всю ночь напролет. Поверь, они у тебя совсем скоро появятся».
Захлопнулась входная дверь, и перед Скарлетт оказалась тетя Анна – с подтянутой фигурой и в элегантном костюме, в каких ходят все герои испанских фильмов, особенно тех, события которых связаны с пляжем.
Тетя Анна повернулась к Скарлетт и наклонила голову вниз, дабы увидеть ее. Она и так была довольно высокой, так еще и каблуки подбирала на десяток сантиметров, чтобы уж точно в случае чего опереться о Скарлетт.
– Ну ты и похудела, солнышко, – сказала Анна, увидев ее фигуру: за полгода Скарлетт похудела килограмм так на десять, только и занимаясь игрой на своих нервах.
– Спасибо. – Она заправила прядь волос за ухо. – Ты тоже похорошела.
– Благодарю, милая.
Она прошла мимо и с радостными криками начала гладить Чака, что весело прыгал около нее. А вот Скарлетт все еще оставалась в каком-то астрале, будто бы впервые в жизни пообщалась с человеком вживую. Хотя, может, оно и есть так?
– Скарлетт, идем ужинать! – позвал папа.
Его голос вернул Скарлетт в реальность, но она все так же безжизненно переставляла ноги по направлению в гостиную.
Стол был накрыт на четыре персоны, это означало, что ни Элла, ни Софа, ни кто бы то ни было еще не придет. Видимо, одной Скарлетт придется слушать теткины возмущения по поводу закона, надеясь, что по ее выражению лица и манере поведения никто ни о чем не узнает.
– Смертность и статистика о домашнем насилии выше, чем когда-либо ранее, по телевизору в новостях сначала рассказывают об убийстве мамой дочери из-за безумия, а потом идет реклама того, какой в мире хороший закон и что не нужно торопиться с выбором своей второй половинки, ведь в крайнем случае, “ее найдут за вас”, – рассказывала Анна, яро жестикулируя, да так, что брызги каши заляпали очки Скарлетт. Те самые, что когда ей подарил Коннор. – Так не бывает, это не сказка, где два человека оказываются в одном доме и влюбляются друг в друга. Вернее, такое может быть, но крайне редко, вспомнить Тори.
Скарлетт просто молча ковыряла тарелку, хоть слова Анны ее немного насторожили. Она ведь права: вероятность того, что Выборные жених и невеста со временем хотя бы поладят друг с другом крайне мала, что уж говорить о любви. Она достала из кармана голографон и в который раз посмотрела их с Коннором переписку. С каждым новым днем фразы становились все суше, у них оставалось все меньше свободного времени.
– Скарлетт, ты в порядке? – поинтересовался папа, глядя на ее мешки под глазами и волосы, собранные в тугой хвост.
Она оторвалась от чтения переписки и подняла на родителей и тетю растерянный взгляд.
– Что? А, я в порядке. – Она нацепила улыбку, заставляя поверить в искренность ее слов, но потом тихо добавила: – В полном.
Мама вскинула руки, вилка упала на стеклянную столешницу. Тарелка тети Анны пережила землетрясение в 6 баллов по шкале Рихтера.
– Вот об этом я и говорила! – воскликнула мама. – Все свое время тратит на работу в фирме, где ей платят копейки, да настолько мелкие, что в двадцать пять своей квартиры нет! И где благодарность этой самой фирмы? Завалить работой, чтобы уж наверняка?!
– Мама, я закончила учебу почти четыре года назад и сейчас набиваю себе руку, ищу постоянных клиентов, – тихо оправдывалась Скарлетт, но ее голос был настолько тихим, что, наверное, даже Чак, лежащий под стулом, ничегошеньки не услышал.
– Нашла?
– Да, ко мне постоянно обращается одно и то же издательство уже почти четыре года. – Она вздохнула и отпустила вилку. – Прости, что в свои почти двадцать шесть я живу у вас в доме, но я просто не могу позволить себе собственное жилье… Я понимаю, вам с папой уже хочется самим дышать полной грудью, и когда я улажу все дела с фирмой, когда она снова заработает в своем темпе… Я перееду обратно в Лондон.
– Что? – Тетя Анна встала из-за стола. – Ты переедешь к Выборному жениху?
Скарлетт стиснула зубы.
– Не к жениху. К мужу, – поправила она и также встала со стула, однако между ними с тетей все еще была существенная разница в росте. Скарлетт оглядела ее сверху вниз и встала на стул, чтобы сравняться.
– Скар, не думаю, что это будет хорошей идеей, – запротестовал папа. – Каким бы хорошим ни был этот медбрат, он живет на другой стороне земного шара. Ты же только вернулась!
– Хирург, – вновь поправила она. Скарлетт уже раздражало то, что все просто желают унизить Коннора, хотя за что? – И не “только” – прошло уже почти полгода!
– И почему ты его так яростно защищаешь? – спросила мама на удивление спокойным тоном.
– Потому что…
– Потому что со своими рисунками крыша поехала окончательно! – перебил ее папа. – Сама подумай: в Лондоне у нее были так сказать каникулы, все было прекрасно, а как навалились проблемы, так мы сразу хотим обратно!
– Это неправда! Я не говорила, что там все было идеально!
– Да?! – встряла мама. – А вот по твоим рассказам так не казалось!
– А во время комы Лорен вы так хотели услышать о моих проблемах там?
– Прекратите кричать! – сказала тетя Анна. – Вы сейчас не придете к компромиссу, за пять месяцев мозги выели друг другу окончательно.
– После приезда домой ты изменилась, Скар, – сказала мама. – Ты постоянно со всем не согласна, занята чем-то, всегда с кем-то переписываешься. Что случилось с той доброй и отзывчивой девочкой?
Скарлетт сглотнула.
– У нее проявился характер, – ответила она.
– Вот что, – прервала их тетя Анна. – В четырех стенах вы все глотки друг другу перережете. Скарлетт, давай ты поживешь какое-то время у меня и дашь родителям покой? Тот же Индианаполис, продолжишь решать дела с фирмой, а когда все обдумаешь, уже скажешь нам. Так лучше?
Все кивнули.
– Отлично. – Она села за стол. – Теперь можно поесть.
···
Скарлетт складывала чемодан в багажник, пока тетя Анна прощалась с родителями. Радовало только одно: она разрешила взять Чака с собой. Пушистый друг сидел на заднем сиденьи, высунув голову из окна.
Она улыбнулась: вот было бы круто на один день стать собакой. Никаких тебе проблем, сидишь и всю жизнь удивляешься магическим приборам в огромной будке.
Анна подошла к ней:
– Ну что, поехали?
– Да, но… – Скарлетт посмотрела за спину Анны, на родителей. Те стояли и печально смотрели на нее. – Что они говорят?
– Они просто не могут принять тебя такой, какой ты стала. Дай им время, они все обдумают без твоего присутствия и трезво посмотрят на вещи.
– Ты права. Так действительно будет лучше.
Скарлетт, не попрощавшись с родителями, села на заднее сиденье электрокара и захлопнула дверь.
*
Мистер Мерфи все продолжал приводить в форму уже чуть позолоченный бонсай, состригал каждую лишнюю веточку. Способ Скарлетт, конечно, действенный и быстрый, но так удовольствия от работы не получаешь. Но раз удовольствия нет, то какой смысл ею заниматься?
– Джейсон! – подбежал к нему Майкл. – Тебя зовут уже пятнадцатый раз, ты не откликаешься. Мы подумали, с тобой уже что-то случилось!
– Нет, – улыбнулся Мерфи, – со мной все в порядке. Вы лучше скажите, когда Скарлетт Атчесон приедет.
Майкл помрачнел, услышав это имя. За последние полгода его произнесли, наверное, все работники, но старались поменьше о ней говорить в присутствии Коннора, хотя тот и так редко бывал дома. Если не в клинике, то где-то гулял, но пьяный никогда не возвращался. Многих это удивляло, ведь в первые месяцы после смерти Кэрри, Шэрон и Майкл искали его по всей столице Объединенного Королевства.
– Никто из нас не может этого сказать. Скарлетт в сети каждый день, но на наши сообщения отвечает сухо и вяло, а на вопрос о том, когда же она приедет, пишет, что не знает – какие-то проблемы с фирмой, где она работает.
– Ну, раз проблемы с работой, то это затянется. Ты же видишь, что с клиникой Коннора, – она под каждодневным наблюдением уже три месяца, а СМИ не собираются сбавлять обороты.
– В общем, никто не знает, когда Скарлетт прилетит, даже сама Скарлетт. – Майкл вздохнул и, как подобает дворецкому, сложил руки за спиной. – В любом случае, обед готов.
С тех пор, как Скарлетт улетела в Америку, поместье словно обесцветилось. Картина та осталась недописанной, из сада пропали цветы, библиотеку заперли на ключ, ведь никто туда не заходил. Странно, как один человек мог вернуть жизнь в этот особняк и как с его исчезновением все вновь пошло своим чередом: ряд обязанностей, свободное время, и так по кругу.
Поначалу они разговаривали и по видеосвязи, и переписывались в социальных сетях. Скарлетт даже поздравила Шэрон с днем рождения. Однако все это не могло длиться вечно, и кризис в ее фирме стал катализатором неотвратимых событий. Скарлетт и работники все реже переписывались, общались – она вся была в работе. Еще и разница в часовых поясах очень мешала, что неудивительно. В итоге Шэрон и мистер Симмонс просто перестали тратить время впустую, тем более, у работников есть чем заняться: восточное крыло все так же недостроено.
Сколько бы они ни пытались в последнее время разговорить Коннора, от него тоже следовали стандартные ответы и набор реакций на новости, что даже становилось грустно. Все видели, насколько крупные проблемы на работе, а справляться самому и оставаться жизнерадостным человеком очень сложно, что, кажется, даже Коннору не под силу.
*
Шэрон шла по коридору, что освещал яркий медовый свет, а в отражении стекол прыгали солнечные зайчики самых разных форм и размеров. В ее руках звенела связка ключей, каблуки стучали бы по полу, не будь ковров.
А шла она только за тем, чтобы наконец открыть библиотеку и убрать ее, как того хотел Коннор много месяцев назад, пусть сейчас его это не особо волнует. Двойные резные двери янтарного оттенка с каштановыми ручками, наверное, не меняли свой вид с той самой эпохи – хоть сами двери постоянно сменялись, дизайн оставался все таким же, каким был более двухсот лет назад.
Щелкнул замок, и двери открылись. Лучи солнца врезались Шэрон в глаза, она зажмурилась. Служанка прошла дальше, заметив тот самый стол, где она когда-то отчитала Скарлетт; пустые полки, которые они вместе убрали.
Она повернула голову вправо и подошла к небольшой перегородке, задвинув которую можно было найти швабры, метлы и прочие инструменты для уборки грязи и пыли, причем, все они были разного размера для удобства. Шэрон взяла пипидастр и подошла к окну, начав смахивать пыль.
*
– Ты ведь знаешь, что они переживают? – спросила Анна, пока Скарлетт заканчивала текущий проект.
Она оторвалась от голографа и посмотрела на тетю с бокалом вина в руке, улыбнувшись. К тесному, но безумно уютному домику Анны оказалось легко привыкнуть. Деревянные полы и стены карамельного оттенка создавали небывалое ощущение дома, какое Скарлетт чувствовала только в одном месте на планете…
Она улыбнулась, глядя на бокал, наполненный вишнево-красной жидкостью.
– Столько же, сколько ты за свое вино? Я понимаю, просто из-за того, что я в свое время не купила квартиру, пока была возможность, эта канитель и началась. Я ведь не была в отношениях, соответственно зачем мне квартира, если все равно жить придется с мужем?
– А потом ввели закон о двух гражданствах для Выборных мужа и жены, – мрачно закивала Анна.
– Именно.
Закон о двух гражданствах, хоть и был довольно тупым в плане основной цели брака, придуман не просто так: очень много людей выходили на митинги по поводу того, что им просто не выдавали визу в страну, где они родились(после Выборного брака гражданство выбирали путем благосостояния: у кого выше, то гражданство и получают оба супруга). В итоге теперь у Выборных мужа и жены два гражданства, однако отсюда следует другая проблема: многие пары просто разъезжаются в свои страны и больше ни с кем не контактируют. Но Скарлетт слышала, что скоро будут введены программы считывания расстояния между чипами, чтобы знать, живут супруги вместе или же нет.
Скарлетт не заметила, как Анна стала испепелять ее пронзительным взглядом, будто бы пыталась прочесть ее мысли.
– Скар, можно спросить?
– Конечно. – Она отложила голограф на тумбочку и, завернувшись в песочный плед широкой вязки, посмотрела на Анну.
– Ты так защищала своего Выборного мужа, что мне даже стало не по себе. Расскажешь?
Она опустила взгляд и отрицательно покачала головой.
– Прости, – сказала Скарлетт. – Поверь, я очень хочу, но никто из вас не поймет, а спорить желания у меня нет. Ты же знаешь, я за мир.
– Я не пойму, если ты не расскажешь. Скар, никто никогда тебе не желал зла.
– Черт, да в этом и проблема! – Скарлетт улыбнулась и села в позу по-турецки, сложив ладони друг к другу. – Семья всегда желала и желает любому ее члену счастья, но проблема в том, что у каждого понятие о счастье разное! Что для вас означает счастье, для другого может оказаться пыткой. Все просто.
– Ты права, но…
– Без “но”. Я не хочу, чтобы меня учили жизни и осуждали за выбор. Мне скоро двадцать шесть, черт бы меня побрал! Я взрослая женщина, так почему же мне так важно одобрение семьи?!
Тетя Анна улыбнулась и отставила бокал.
– Потому что твоя семья всегда была твоим другом. Зависеть от мнения других нормально, но все должно быть в меру. Ты можешь нам сказать, мы выскажем свое мнение на этот счет, кто-то начнет говорить, как будет лучше. И это нормально, людям свойственно лезть не в свое дело. Мы существа эгоистичные, если страдаем, то хотим, чтобы и остальным было плохо. Если же нас что-то не устраивает(какая-то профессия, к примеру), то мы всем начнем доказывать, что она неперспективная, там мало платят и так далее. А все зачем? Есть две причины: мы либо хотим выглядеть лучше на фоне остальных, либо(такое обычно в семьях) просто не хотим, чтобы у родного нам человека случались неудачи и он слишком много времени потратил впустую. – Она хлопнула в ладоши. – Только и всего. Так что рассказывай и помни: мы, хоть и, возможно, будем недовольны, запретить тебе это не сможем.
– Если бы все было так просто, – усмехнулась Скарлетт. – Ты ведь понимаешь, что всегда есть вероятность ссоры, а это влечет за собой разрыв связи.
– Тогда тебе решать, что важнее: семья, которая уже прожила так, как хотела, или цель, к который ты усердно идешь.
– А если это не работа?
– Неважно, подставь сюда свою ситуацию и запомни: если семья любящая и понимающая, она рано или поздно с тобой помирится.
Анна встала с кресла и, не забыв взять свое вино, ушла наверх. А вот Скарлетт осталась одна. Ей казалось, голова взорвется от такого количества противоречивых мыслей.
С одной стороны, не хочется снова бросать тех, к кому она рвалась так долго, а с другой: ее дом очевидно не здесь.
Если она останется в Индианаполисе, то все будет, как сейчас, а это ее категорически не устраивало. В случае выбора Лондона есть шанс поссориться с семьей или(это ее пугало до мозга костей) сам Уайтхолл будет к ней не благосклонен.
Скарлетт встала с дивана и начала расхаживать по комнате. Почему она вообще вдруг рассказала маме с папой о плане полететь в Лондон? Ясное дело, они недовольны – как можно радоваться, когда ты даже не знаешь, что у твоей дочери за муж?
Она была уверена, что если им выдастся шанс узнать Коннора получше, им бы он понравился. Однако в первую очередь ей необходимо поговорить с ним самим. И это являлось проблемой, ведь времени на это практически не было, только сейчас у нее есть один свободный вечер.
– Скарлетт? – послышался голос Анны.
Она повернулась к ней.
– Что?
– Просто хочу, чтобы ты хорошенько подумала, прежде чем решила. Не прыгай в омут с головой, трезвое мышление – залог принятия здравого решения. – Она подмигнула ей и, взяв бутылку красного полусладкого, пошла наверх.
Скарлетт посмеялась и вновь взяла в руки голограф. Клиент не станет долго ждать.
