Текст книги "Очередной Выборный брак (СИ)"
Автор книги: Foury
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– Я тебя не трону.
Скарлетт лишь отрицательно покачала головой. Коннор вздохнул и продолжил:
– Я пришел только затем, чтобы рассказать о западном крыле и объяснить, почему туда запрещено ходить.
Она стояла, прижимая к груди голограф.
– Говори отсюда.
Он так ничего и не сказал, но и на нее больше не смотрел. Казалось, он хотел подобрать нужные слова.
Коннор вздохнул и взглянул на бассейн.
– Её звали Кэрри. Я помню, как в библиотеке, пытаясь выучить очередной параграф, увидел ее. Наше общение началось с того, в чем я спец – с медицины. – Он стал ходить из стороны в сторону. – Перед нашими днями рождения мы расписались. Этой весной отметили пять лет, готовились к рождению ребенка.
На последнем слове Коннор сглотнул. Скарлетт понимала, к чему все идет, и она, как никто другой, понимала его.
– Летом, в августе, они с матерью попали в аварию. Был дождь, электрокар улетел в кювет. – Коннор сжал кулаки. – Власти дали два месяца, чтобы прийти в себя. Мы жили в западном крыле.
Сказав это, он вышел из помещения. Скарлетт опустилась на пол, почувствовав себя еще той сволочью. Она вынудила его заговорить о настолько ужасной ситуации только затем, чтобы наконец убедить ее не заходить в крыло его собственного поместья.
Скарлетт вспомнила о Тори и тот момент, когда узнала о ее смерти:
Скарлетт пришла домой после прогулки с Чаком и очередной выгодной сделки.
– Мам, пап, я дома! – она сняла с Чака поводок.
Никто не отказывался.
– Мам, пап?
Скарлетт прошла дальше, в гостиную. Эллы и Софы не было, как и Дэниса с Лорен. Зайдя в комнату, она увидела родителей и включенный голограф. Мама плакала у папы на плече, сжимая в руке платок.
– Что случилось?!
Мама обернулась и испуганно посмотрела на Скарлетт. Она попыталась выключить голограф, но папа не дал ей этого сделать.
– Она заслуживает право знать.
Он подозвал ее к себе. Скарлетт села на диван, не сводя с родителей удивленного взгляда.
Папа запустил ролик. На нем была мама Тори. Той Тори, что сейчас в Португалии, но ненадолго. Ведь Скарлетт поедет к ней через две недели.
«Дорогие Сьюзан и Рэй, я бы очень хотела, чтобы это видео было розыгрышем на первое апреля, но это не так. Сегодня мне сообщили, что Тори снова избил муж. И этот раз стал последним».
– Как хорошо, что его посадили, – прокомментировала Скарлетт. Мама только положила ладонь ей на спину.
«Вчера ночью Феликс ударил Тори об угол стола. В больнице констатировали смерть от потери крови. Передайте это видео Скарлетт, пожалуйста».
Она не помнила, как оказалась на полу возле дивана, как орала в плечо маме, как вплоть до октября не могла встать с кровати. Четырнадцатого сентября её подруги не стало, а следовательно, и прежней жизни тоже.
Больше не будет идиотских разговоров, когда у одной двенадцать ночи, а у другой пять утра. Скарлетт не поедет в Португалию, чтобы поддержать Тори. Никто больше не похвалит ее работы и не толкнет в бок, чтобы наконец заговорила.
Без Тори жизнь Скарлетт станет серой и скучной, как и она сама.
Скарлетт не заметила, как плачет. Слезы текли по щекам, но больно не было. Она поняла, почему так испугалась угроз Коннора. На подсознательном уровне Скарлетт проецировала на него образ Феликса, считала их одинаковыми.
Но Коннор не такой. Он помогает людям в больницах, спасает жизни, а не бухает неделями. И ей стало стыдно за то, что она так о нем думала.
*
Проходили дни, Коннор не попадался ей на глаза. Сначала Скарлетт подумала, что они просто не пересекаются, но потом поняла, что он сам старается ее избегать.
Но сейчас ее волновало кое-что другое: она глядела на пустую стену в коридоре восточного крыла.
– Что ты тут делаешь? – спросил Майкл.
– Этому коридору не хватает жизни. Где у вас краски?
– У нас только белая, других нет, – нахмурился он.
Скарлетт скрестила руки на груди.
– А можно съездить в город?
– Думаю, да, но только с Шэрон.
– Конечно.
Она улыбнулась и пошла собираться, ибо ехать в центр Лондона в спортивном костюме – идея не из лучших.
– Ты правда хочешь поехать? – недоумевала Шэрон.
– Почему нет? Я просто не могу проходить по коридору и видеть скучные, пустые стены.
Служанка покачала головой и улыбнулась. Они вышли из дома к такси.
Машина уже везла их в город. Прекрасный, великий город. Давным давно тут начинались история, войны и прочее. Лондон – один из передовых городов мира и сей статус держит веками.
Они специально поехали по тауэрскому мосту. Скарлетт просто не могла оторвать взгляд от Бигбена, Лондонского глаза и простых улиц. Этот город вдохновлял ее. Она сначала хотела нарисовать его на той стене, но вскоре передумала, так как есть кое-что более подходящее.
– Он рассказал тебе?
Скарлетт повернулась к Шэрон. Её печальный взгляд не утратил той пронзительности, что присутствовала всегда, когда она смотрела на неё.
– Да, сказал. Простите, мне действительно стоило послушаться.
– И ты не была удивлена?
– Авария на скользкой дороге предсказуема.
Шэрон отвернулась.
– Значит, умолчал, – шепнула она.
– Вы о чём?
– Кэрри не умерла в машине, ее и ребенка могли спасти. Но дежурный врач по-другому расставил приоритеты и решил, что это идеальная возможность испытать нового робота, хотя никто не был уверен в нем. Не смогли спасти ни Кэрри, ни Дилана.
– Дилана?
– Так они хотели назвать сына.
Скарлетт уже хотела что-то сказать, но водитель ей помешал.
– Приехали.
Стиснув зубы, они вышли из электрокара.
Магазинчик был уютным и ламповым: домашние корзины, где лежали баночки с красками; целые полки с коробками; подвешенные светильники.
Скарлетт дотронулась до шарообразной лампы.
– Что вы ищете? – спросила консультант. Высокая блондинка-андроид с аккуратными бровями, то есть полная противоположность ей. Она была невероятно красивой, Скарлетт даже стало не по себе. Но она взяла себя в руки.
– Да, можете показать ваши наборы? – Она ткнула пальцем на полки.
*
Вернувшись в поместье, Скарлетт буквально прыгала от счастья, держа в руках коробку с акриловыми красками.
Она поднялась к себе в комнату и поставила их на стол. Сумерки уже спускались на небо, а стены западного крыла приобретали оранжевый оттенок.
Несколько лет назад они с Эллой вставали рано каждое утро, чтобы посмотреть на рассвет и сравнить его с закатом. И обе пришли к одному выводу: ничто не сравнится с закатом, он более яркий, гармоничный. Это наблюдение натолкнуло их на еще большие философские размышления.
Уход всегда будет ярче, чем приход. Теперь есть визуальное подтверждение этому.
Вдруг она почувствовала укол вины, и от улыбки не осталось и следа. Она чувствовала вину за то, что так и не рассказала Шэрон о Тори. Но на этот раз Скарлетт не будет молчать. Она решительно сжала кулаки и пошла в столовую.
– Где Шэрон? – спросила она у Валери.
– В западном крыле.
Скарлетт ругнулась про себя.
– А когда она вернется?
– Не знаю.
Она была неудовлетворена таким ответом, но ничего не сказала.
Вместо этого она обратила внимание на голографон. Входящий звонок. Лорен.
– Извините. Алло?
– Скар, можешь говорить?
– Конечно!
Она ушла в восточное крыло, ведь там никого, кроме неё, не было.
– Как ты? Мне все говорят, что ты испытываешь страшные боли.
– Да, но это пройдет. Всё будет хорошо.
– Лорен, не надо надеятся, надо действовать. Что врач говорит?
– Что это плохо.
Скарлетт начала ходить вдоль коридора.
– А что делать?
– Меньше напрягаться и отдыхать. Если приступы участятся, то уже обращаться снова.
– И не таблеток, ничего?
– А какие таблетки? Это для ребенка вредно. Но я звонила за другим. Дэн с ума сходит.
– Это понятно, он волнуется.
– Я понимаю, но не могла бы ты его успокоить? Мне и так тяжело, я не могу смотреть, как он мучается.
Скарлетт вздохнула и схватилась свободной рукой за волосы, поворачиваясь на 180 градусов, как военный на марше.
– Ладно, я попробую что-нибудь сделать.
– Спасибо.
Положив трубку, она с разочарованием швырнула голографон на пол и села, прислонившись к стене.
У Лорен проблемы, а у Скарлетт тут каникулы в Лондоне. Она поджала под себя колени и опустила на них голову. Что бы сделала Тори?
Она бы уверенно встала и позвонила Дэну, поставив его на место. Она бы прямо сейчас позвонила Шэрон и устроила встречу. Она бы уже проектировала рисунок на стене.
Тори всегда была увереннее и решительнее Скарлетт. Она не думала, а действовала. Но почему сильные и интересные люди гибнут, а такие, как Скарлетт, живут в огромных особняках?
Она хотела, чтобы Тори была хотя бы в Лиссабоне. Тогда им обеим было бы проще.
Но Тори больше нет. Она умерла, а Скарлетт до сих пор на ногах. В ту же секунду она пообещала себе, что будет смелой и уверенной в своих силах.
···
– Господи, ну что же ты ещё в пижаме! – возмутилась Шэрон, когда увидела Скарлетт, смотрящую на пустую стену.
Было утро, и она не совсем понимала сути претензии.
– А что не так?
– Сегодня должны приехать Мэрилин и Джон Атчесон. Родители Коннора, проще говоря.
– И что?
Шэрон скрестила руки на груди и изучающе посмотрела на нее. Каждый раз, когда она так делала, у Скарлетт на лице появлялась забавная улыбка.
– А то, что они хотят познакомиться с тобой.
Скарлетт лишь пожала плечами и включила голограф.
– И зачем мне притворяться? Свадьбу не отменить, так что у меня нет причин им нравится. Да и к тому же, я не понаслышке знаю, что спектакли выходят из-под контроля очень быстро.
Она запустила новую программу – «Проектирование», – ты можешь сделать набросок на устройстве и спроектировать его на холст. В данном случае – на стену.
– Упрямая девчонка! – Шэрон улыбнулась. – Переоденься хотя бы в рабочую одежду.
Она уже хотела уйти, но этого не было в планах Скарлетт. Не прекращая работать, она сказала:
– Её звали Тори.
Шэрон обернулась, но Скарлетт это не волновало. Она все так же делала набросок на голографе.
– У меня была лучшая подруга, ее звали Тори. Мы были одноклассницами, но она старше чуть меньше, чем на год. Как и я, Тори не вступила в брак до назначенного срока. Мы тогда хотели подать документы, чтобы пожениться. Не по любви, сразу скажу. Просто мы проанализировали и поняли, что уж лучше будем жить вдвоем, чем порознь с какими-нибудь наркоманами. Даже если для этого нужно завести ребенка. – Скарлетт вздохнула и снова вернулась к работе. – Мы не успели. На следующий день после своего дня рождения, Тори сказала мне, что едет в Лиссабон. Ее мужем оказался какой-то Феликс Гарсиа, пьяница, но достаток у него был выше, чем у Тори. Она уехала. Поначалу были мелкие побои, пощечины и прочее. Но в один день этот ублюдок переборщил с выпивкой и ударил ее посильнее. Тори не удержала равновесие, стукнулась об угол стола и… – Скарлетт стиснула зубы и судорожно вздохнула. – Скончалась от потери крови в Португалии. Я даже не была на похоронах.
Шэрон подошла к ней и положила руку на плечо. Во взгляде служанки не было ни капли насмешки или же недовольства.
– Мне жаль.
– Я не хочу жалости, я хочу, чтобы вы поняли и меня. Вот почему я четыре недели не выходила из комнаты, вот почему я хотела узнать правду.
– Сколько времени прошло до того, как ты предстала перед Выбором?
– Полтора месяца.
Скарлетт убрала руку Шэрон со своего плеча и продолжила проектировать рисунок.
– Я не эгоистка, которая считает Коннора ненормальным и лезет, куда не надо. Просто я знаю, каково это: потерять близкого человека из-за дебилизма властей, которым дела до людей в принципе никогда и не было.
*
Шэрон ушла подготавливать гостевую комнату, Скарлетт занималась наброском уже четвертый час. В окне она увидела, как к дому подъехала машина, из которой вышли мужчина и женщина. Оба довольно богатые с виду.
Скарлетт выключила голограф и спустилась вниз. Как назло, сегодня был выходной и Коннор в поместье.
Как только он ее увидел, то отвел взгляд. Раздраженный взгляд.
– Скарлетт, – буркнул он.
– Коннор, – кивнула она.
Шэрон и гости зашли в дом. Супружеская пара подошла к Коннору и стала его расспрашивать.
– Не волнуйся, минут через пять переключаться и на тебя, – успокоила она.
– Это, скорее, является проблемой. Уж лучше бы они общались с ним, а мне дали
спокойно закончить работу со стеной.
– Нельзя быть такой букой, тебе с этими людьми видеться на праздниках.
Скарлетт постаралась не показать, как эти слова ее укололи. В глубине души она надеялась, что это ошибка, и скоро ей скажут возвращаться в Индианаполис.
Но этого не будет. Она должна собраться и начать участвовать в собственной жизни, а не быть наблюдателем.
Мужчина и женщина повернулись к ним с Шэрон.
– Вы, должно быть, Скарлетт? – спросил мужчина.
– Скарлетт Макалистер, – ответила она и протянула ему руку. Тот ее пожал.
– Джон Атчесон, это Мэрилин. Мы родители Коннора.
Она кивнула и засунула руки в карман толстовки. Настала неловкая пауза, и она заметила, как Коннор не сводит с нее глаз. И тем не менее, даже после того, как она узнала правду, он все равно пугал ее.
К ним подошел Майкл.
– Мистер Симмонс говорит, что завтрак готов.
– Отлично, – откликнулась Шэрон. – Пойдемте.
Скарлетт кивнула и пошла с ней.
Впервые в жизни работники едят вместе с “хозяевами”, но все ту же кашу изо дня в день.
– Яичница с беконом и тостами? – спросил Джон.
– Типичный американский завтрак, – объяснил мистер Симмонс.
Скарлетт улыбнулась: мистер Симмонс был в числе тех, кого она могла считать друзьями здесь. Вкус, как всегда, был потрясающий.
– Скарлетт, – сказал мистер Мерфи, – ты уже решила, что будешь рисовать?
– Вы художница? – спросила Мэрилин.
Скарлетт уже хотела что-то ответить, но Коннор ее перебил:
– Голограммный дизайнер.
Джон гневно посмотрел на сына.
– Она спрашивала Скарлетт. Если бы я спросил у тебя, кем ты работаешь, а Скарлетт сказала: “медбрат”, не был бы ты расстроен? К тому же, голограммный дизайнер сейчас достаточно востребованная профессия.
Коннор что-то буркнул и отвернулся, а Мэрилин снова посмотрела на Скарлетт, ожидая ответа.
– По профессии я голограммный дизайнер, но закончила художественный университет,– ответила Скарлетт.
– А что вы хотите сделать со стеной? – спросила Мэрилин.
– Можно на “ты”, пожалуйста? Ну, а про рисунок: вы же знаете, что в восточном крыле пусто, да?
– Ты поселил ее в восточном крыле? – возмутился Джон.
– Ну не в западном же ей жить! – пытался защититься Коннор.
– Ты мог хотя бы в крыле для прислуги ей место выделить, у них и то больше комфорта, чем в восточном крыле. Если бы оно еще и было достроено.
Тут Скарлетт не выдержала:
– Ты поселил меня в недостроенном крыле?!
Коннор не ответил. Его рука еще сильнее сжала вилку, да так, что на тыльной стороне ладони проступили вены.
– Да, – сказал Джон. – Восточное крыло недостроено. Оно пострадало от грозы в прошлом году, и мы приняли решение делать ремонт. Вот только я не думал, что у Коннора хватит мозгов тебя там поселить. Нет, не так. Я не думал, что у врача хватит мозгов тебя там поселить.
Коннор только фыркнул. Они продолжили есть в тишине, но Скарлетт готова была набросится на него. Да, его жена и неродившийся сын мертвы, но она в этом не виновата.
Вдруг ей стало ясно, почему работники так плохо питаются. Коннор – эгоист, и хочет, чтобы вместе с ним страдали все. И почему она его жалела?
*
Джон и Мэрилин уехали намного раньше, чем планировали, из-за ссоры с Коннором. Скарлетт не было до этого дела, так что она тут же вернулась к проектированию рисунка.
– У тебя неплохо получается, – сказал мистер Мерфи.
– Спасибо. Эта работа просто приносит мне удовольствие, поэтому и неплохо выходит.
– Ты уже согласна с моей философией.
Он улыбнулся, но Скарлетт не было весело.
– Вы стали плохо есть после смерти Кэрри, так?
Она посмотрела на работника, тот был очень удивлен.
– Ты знаешь?
– Узнала недавно.
Мерфи подошел к голографу и стал наблюдать за движениями рук Скарлетт.
– Да. Сразу после смерти Кэрри, Коннор изменился. Он стал необщительным и замкнутым, ушел в работу. Раньше я делал минимальную работу в саду, в основном следил за растениями в доме и общался с Кэрри, чтобы той не было скучно, пока Коннор на работе. Но после ее смерти он убрал всех роботов. Мы стали работать намного больше, а жить проще. И да, я уже предвижу твое недовольство. Мы можем устроить “митинг”, но проблема в том, что никто из нас не терял любимых и дорогих людей. Я вырос в приюте, у остальных семья жива. Мы даже представить не можем, какую боль он чувствует.
Скарлетт еле заметно, печально улыбнулась.
«А я могу», – подумала она.
– Это эгоизм в чистом виде. Вы же делаете намного больше, чем стоило бы, а он этого не ценит.
– Знаешь, я никогда такого не говорил, но ты очень отличаешься от Кэрри. Она никогда с нами подолгу не разговаривала, считала людьми второго сорта. Если же раньше Коннор пытался ее переубедить, то сейчас наоборот: считает, что Кэрри права. Или ему вдруг просто стало все равно.
– Где сейчас Коннор?
– Вроде был на заднем дворе, а что?
Выключив голограф, Скарлетт сорвалась с места и направилась туда.
*
– Ну привет, Великий Врач, – сказала она, увидев Коннора. Он повернулся и раздраженно рыкнул.
– Чего ты хочешь?
– Узнать, почему ты относишься к людям, которые тебе помогают, как к скоту.
– Я им плачу зарплату, кормлю и содержу, зачем мне сюсюкаться?
– Никто и не просит тебя с ними дружить. Они работают в поте лица за деньги, не стоящие этого. Они едят пресную кашу, как рабы.
Он испепелял ее взглядом, потому что понимал, что она скажет. Эта девчонка и так доставила кучу проблем, так еще и настроила родителей против него самого.
Скарлетт просто не могла не ненавидеть его. Он издевается над хорошими людьми только потому, что так хотела его “прекрасная” жена.
– Она этого хотела, так?
Его взгляд стал еще более злым. Коннор сделал шаг к ней, но она не сдвинулась с места.
– Никогда не говори ее имя.
– Кэрри считала их людьми, недостойными внимания, да?! И после ее смерти ты решил вот так скорбеть? Так вот я тебе кое-что скажу: твоя потеря – это твоя потеря, и другие люди не виноваты в этом. Относись к ним по-человечески.
– Или что? Что ты сделаешь? Ты не понимаешь того, о чем говоришь. Ты не теряла близких, ты ничего не теряла.
Скарлетт дала ему пощечину.
– Не говори о том, чего не знаешь. Ты понятия не имеешь, кто я такая и что пережила. Кое-кто сказал, что они, – она указала на крыло, где были работники, – не могут попросить тебя вернуть прежние условия труда, потому что понятия не имеют о том, что ты пережил, поэтому и давятся пресной кашей по твоей милости. Знаешь, я не буду тут танцевать, а просто скажу то, зачем шла: ты не несчастный вдовец, ты самый обычный эгоист.
С этими словами Скарлетт ушла, оставив Коннора на заднем дворе.
========== Мамина сказка или реальная жизнь? ==========
Завершение проектирования…
Проектирование завершено.
Скарлетт взяла голограмму наброска и направила его на стену. Теперь ей осталось только обвести все на самой стене и приступать к раскрашиванию. Хвала голографическим технологиям!
Взяв карандаш, она подошла к стенке и стала обводить темную башню, ведь нарисовала долину с драконом и прекрасной девушкой. Они находились на переднем плане, дракон закрывал ее крыльями от огня, обжигаясь. На заднем плане зловещий лес, а на среднем – его башня. На них напал другой дракон: страшный, злой.
Скарлетт хорошо помнила эту сказку и всегда ее любила. Правда, рядом нет папы, который ее расскажет. Мамы, которая сделает из страшной истории сказку со счастливым концом.
Элла и Дэнис не звонили с того самого дня, как она говорила с Лорен. Это было больше месяца назад. От ее выпада на Коннора ничего не поменялось, Скарлетт только стала еще больше ненавидеть его.
Вдруг проектировка исчезла со стены.
– Какого?..
Она повернулась и взяла голограф.
– Черт!
Скарлетт начала стучать по нему, но ничего не помогало.
– Ну же, пожалуйста, только не сейчас.
Она с досадой швырнула его на пол. Проектировка тут же появилась. Скарлетт улыбнулась и достала голографон.
– Новая заметка: купить голограф.
Она решила немного отдохнуть и вышла на балкон.
Февральские холода обнимали Скарлетт сквозь толстый пуловер и кофту. Смахнув с перил снег, она села на любимое место. Снежинки, как крутые шпионы спускаются по канату, сползали по ее волосам.
Скарлетт вспоминала о доме и том, как они с Эллой ждали снега. Как играли в снежки, делали ангелов и снеговиков.
Но сейчас ей совсем не хотелось веселиться, хотелось распластался по полу и орать до тех пор, пока ее не заберут домой.
Она скучала по Элле. Ее сестра была очень похожа на Тори: такая же жизнерадостная, решительная. И точно так же является полной противоположностью Скарлетт.
Очки запотели и она их сняла. Впервые за все время в Лондоне она обратила внимание на линзы. Одна из них уже где-то треснула. Скарлетт достала голографон.
– Новая заметка: купить очки.
Она решила посмотреть поближе, но дотронувшись до очков, сломала их: линза просто выпала из оправы. Скарлетт закатила глаза и взяла голографон.
– Сегодня же.
Благодаря голосовому контролю ей не надо смотреть в телефон, так как без очков она ну очень плохо видит. Уайтхолл стал коричневым пятном на белом одеяле. Как с таким зрением Скарлетт сможет дойти до работающего голографа?
Она встала с балкона и пошла вдоль темных пятен.
*
Из-за того, что Скарлетт никогда не снимает очки(только когда темно), у нее начала кружится голова.
– Скарлетт?
Она обернулась, чтобы увидеть говорящего, но перед ней было длинное пятно. Однако голос выдал себя.
– Что тебе надо? Отвали.
Она толкнула его и подошла к лестнице.
– Тебе помочь?
– Отвали!
Она споткнулась и кубарем полетела вниз, больно ударившись.
Скарлетт схватилась за голову и свернулась в клубочек. Она услышала, как Коннор к ней подошел, закрыв собой свет.
– Поверить не могу, что живу с таким недоразумением, как ты.
Он поднял ее на руки и куда-то понес.
– Отпусти! – Скарлетт начала его бить, но Коннор только засмеялся.
– А если бы я тебя насиловать нес? Тебе надо взять пару уроков самообороны.
– Куда ты идешь?
– В медпункт, куда еще? У тебя синяк будет. Если не шишка. И почему ты без очков?
– Они сломались. Я хотела спустится и попросить у Мерфи голограф.
– А что с твоим?
– Барахлит.
Коннор поставил ее на пол, но руку со спины не убрал. Он открыл дверь и завел ее в ту комнату, где Шэрон как-то обработала порез.
Коннор усадил ее на кушетку и начал шарудеть в тумбочке.
– Черт, забыл.
– Что?
– Я убрал отсюда холодильник. Весь лед на кухне.
Он достал из кармана голографон.
– Мистер Норман, можете принести лед в медкомнату?…Спасибо.
Он сел рядом со Скарлетт и взял ее руку, раздертую о ковер.
– Ковровый ожог. Секунду.
Она услышала звук резиновой перчатки.
– Что ты делаешь?
Коннор только усмехнулся.
– Соблюдаю санитарные нормы, чтобы не трогать рану грязными руками. Я не ошибся: ты еще то недоразумение.
– Много ты знаешь…
Скарлетт больше не хотела спорить, так как с каждой минутой голова болела все сильнее.
Он сел рядом и начал обрабатывать рану.
– Ай..
Коннор только улыбнулся.
– Много лет назад родители дули детям на ранки, чтобы болело не так сильно.
– Дули? Ты серьезно?
Он посмотрел на нее, как на дуру.
– Я очень часто шучу?
Скарлетт фыркнула и отвернулась. Она закрыла глаза, так как все равно от них никакой пользы не было.
– Какой у тебя минус? – спросил Коннор.
– Я уже не знаю. Тем очкам три года.
Он не ответил, а встал со стула и начал рыться в полках на стенах. Вдруг Скарлетт услышала, как открылась дверь.
– Держи. – Майкл передал Коннору что-то синее.
Его “спасибо” уже звучало где-то далеко от нее, ведь она провалилась в спасительный сон.
*
– Спасибо, – сказал Коннор и повернулся к Скарлетт. – Она что, издевается?
Майкл прыснул со смеху.
– Все-таки хочет спать.
– Вы о чем? – Коннор подошел к ней и попытался положить, но на двух стульях спать неудобно.
– Скарлетт работала над картиной около трех дней без сна, я сам видел. Похоже, организм вырубился, как только смог.
Коннор кивнул, не отрывая глаз от Скарлетт. Он еще помнил ее слова, понимал ее негодование, но ничего не мог с собой сделать. Эта девчонка слишком упрямая, неуклюжая. И тем не менее…
– Спальня родителей убрана?
– Да.
– Можете ее подготовить?
Майкл хитро улыбнулся, что очень разозлило Коннора, но он не подал виду.
– Конечно, – ответил мистер Норман ушел, а он снова повернулся к Скарлетт.
– Что же ты там такое важное рисуешь?
«Голограф барахлит. А какая у нее модель?»
Он был в шоке от того, что за мысли ему пришли в голову. Она просто его Выбор. И не более.
Как только Майкл сказал, что комната готова, Коннор подхватил Скарлетт на руки и понес туда.
Она обвила руками его шею и что-то невнятно промямлила. На протяжении всего пути она сладко сопела у него на плече.
Коннор открыл дверь ногой. Комната была прекрасно обустроена и убрана, а кровать – широкой и нескрипучей.
Он положил Скарлетт на кровать и снял с нее обувь. Она свернулась клубочком и обняла подушку. Коннор накрыл ее одеялом и сел в кресло ждать, пока та проснется.
А ведь все, что она сказала ему на заднем дворе, – правда. Он действительно эгоист, и никто из прислуги не заслужил такого отношения.
Коннор видел, как она его испугалась у бассейна, как отходила назад, стоило ему сделать шаг вперед. Он напугал ее, хотя она не виновата.
Он устало провел ладонью по лицу, пытаясь не заснуть; достал голографон и начал искать лучшие голографы для рисования.
*
Скарлетт проснулась в незнакомой комнате на очень удобной кровати. И самое главное: проснулась не от скрипа.
Она приподнялась на локтях и поняла, что вчерашнее происшествие вовсе не сон. Ее голова болит, глаза словно в расфокусе.
– Не делай резких движений, будет хуже.
Скарлетт резко повернулась к голосу и тут же зажмурилась от боли.
– Я же говорил.
– Можешь сказать имя, а то я не понимаю?
Незнакомец прыснул со смеху.
– Мое имя Коннор.
Она не выдержала и расхохоталась.
– Андроид. Прислан из Киберлайф, – продолжал он, отчего ее смех становился все громче. Коннор тоже рассмеялся.
Последний раз у Скарлетт текли слезы от смеха во время их разговора с Тори. Они тогда разыгрывали людей.
Как только она вспомнила это имя, смеяться больше не хотелось.
Коннор откашлялся и заговорил обыденным, грубым тоном:
– Мне надо выехать на работу через полчаса. В больнице есть окулист, он может сделать тебе рецепт на очки. Если надо, жду тебя через полчаса у входа. – Он что-то нажал на голографоне. – Шэрон будет через пару минут. Это чтобы ты не убилась, пока будешь идти.
Он ткнул пальцем на тумбочку. Там был стакан воды, таблетка и ее сломанная оправа.
*
Руки Коннора лежали на руле, они ехали в город.
– Как голова?
– Таблетка помогла, боли больше нет.
– Она должна пройти к концу дня, а после лучше не нажимать на шишку.
Скарлетт улыбнулась и решила начать шутливый разговор:
– Откуда ты знаешь о той игре?
Он усмехнулся.
– Мой дедушка в нее играл, говорил, что она невероятная. Я решил посмотреть, что же это такое и был приятно удивлен.
– Да?
– Графика на две тысячи восемнадцатый год довольно неплохая, даже терпимая. Это одна из первых игр формата развилок. Сейчас мы не можем представить себе жизни без них, а почти сто лет назад такие буквально считали по пальцам.
– Поэтому тебя и назвали Коннором? – спросила Скарлетт и засмеялась.
– Да, – улыбнулся он. – Ты угадала.
Они замолчали. Скарлетт понимала, что лучшей возможности рассказать о Тори, чем сейчас, у нее уже не будет. И тем не менее, она до сих пор не знала, стоит ли говорить ему.
– Прости, – сказал он.
Скарлетт повернулась к нему.
– Что?
– Прости за то, что я сказал на заднем дворе. Ты права.
Она вздохнула.
– Они не понимают, с чем ты столкнулся. И если бы я тоже не понимала, не лезла бы.
– Ты хочешь сказать…
– Да, я тоже теряла близких. В середине сентября я потеряла свою лучшую подругу. Она умерла от потери крови из-за своего Выборного мужа. И вот, я узнаю об этом, а потом осознаю, что в начале ноября мне самой надо пройти через это. И я..
– И ты боялась, что я окажусь таким же?
Скарлетт кивнула.
– В этом я тебя винить не могу, – продолжал он. – Выборный брак всегда был очень опасным, хоть и создан для людей.
Она согласилась и повернулась к окну. Снежный Лондон не переставал ее удивлять, подобно новому фэндому. Снежинки прыгали с парашютом из облаков и приземлялись на город. Скарлетт улыбнулась, смотря на завораживающее и успокаивающее зрелище, пусть она и видит только одним глазом.
Коннор привез ее к большой больнице. Они зашли внутрь.
– Доктор Атчесон, рады вас видеть, – сказала девушка на ресепшене.
На ресепшене работает человек?
– Здравствуйте, мисс Вудли. Вы не видели Блэка?
– Да, он в своем кабинете.
– У него есть пациенты?
– В первой половине дня – нет.
Коннор кивнул и, взяв Скарлетт за руку, пошел в кабинет.
*
– У вас -7 на левом и -9 на правом глазу, – сказал доктор Блэк после осмотра. Он отправил в ее голографон рецепт.
– Спасибо. А где Коннор?
– Доктор Атчесон должен быть у себя в кабинете, я вас проведу. О, и да. Ваша оправа будет готова к шести вечера.
Они шли по белым коридорам, Скарлетт мысленно благодарила Коннора за то, что он оставил на тумбе ее сломанные очки.
Доктор Блэк постучал в дверь и открыл ее.
Коннор делал какую-то работу на компьютере, но оторвался от нее, увидев Скарлетт.
– Что там?
– Только очки и нужны, – сказал доктор. – Скоро они будут готовы.
Скарлетт отправила Коннору рецепт.
– Сама домой не поедешь. Значит, останешься тут, – бурчал он. – Ладно, я в долгу. Спасибо.
Блэк кивнул и закрыл дверь. Скарлетт села на один из двух стульев перед письменным столом Коннора.
– Спасибо, – сказала она.
– Не стоит, это моя работа.
– Твоя работа – возиться со мной?
Он ухмыльнулся и набрал что-то на голографической клавиатуре.
– Моя работа – помогать людям.
Скарлетт начала следить за движениями его рук, вспоминая, как это делала Софа в Индианаполисе. Она невольно заулыбалась.
– Чем таким смешным я занимаюсь? – спросил Коннор.
– Ничем, я просто вспомнила кое-что.
– И что же, если не секрет?
– Жена моей сестры работает врачом в городской больнице Индианаполиса. Год назад я чуть ли не каждый день была у нее на работе и смотрела, как она спасает жизни детям.
– Она детский врач?
– Да, работает в детском ожоговом центре.
Он скривился.
– Я там был, ужасное место.
Скарлетт кивнула. Она видела орущих, плачущих детей, и всех до единого было жалко. Над кем-то хорошо поиздевались родители, кто-то просто неаккуратный. И тем не менее, это отвратительно. Но Софа говорит, что поэтому и не бросает работу. Скарлетт полностью поддерживала ее: детям нужна поддержка, а жизнерадостная Софа подходит для этого как нельзя лучше.
