Текст книги "Мистер Фермер. Морковка за интим! (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

– В обмен на мою верность, на преданность – «сука, так и знал» – и готовность положить свою жизнь, я прошу лишь одного. Права убить Эрла Кролли. – Холодно заключил охотник.

– Хорошо. – Ответил я, но Кобаго не успокоился.

– Поклянись мне, человече, клянись всем что имеешь, клянись здоровьем своих нерождённых будущих детей. Клянись, что не станешь на пути моей мести! Клянись, ибо если солжешь, я убью и тебя и его, а смерти твоей я хочу меньше всего…

– Клянусь. – Протянув тому руку, честно и решительно, ответил я.

Глава 20

Некоторое время спустя.

Шёл пятый день с момента отбытия на торговую миссию Хохо и её спутников. По уши погрязнув в работе и стройке, каждый в поте лица занимался вверенным ему делом. Одни продолжали тягать лес, другие копать, а третьи наблюдать и исподтишка строить свои козни.

Брат Эрла вернулся три дня назад, со слов заставших его в ночи младших детей Кобаго, лицо его было разбито, а сам он прихрамывал. Скорее всего переговоры с хищниками по поводу Каглахама прошли не совсем успешно. Закрывшись в одной из комнат, тот не выходил на свет мирской, опасаясь что чужие умы, видя лицо его, могут заподозрить неладное и начать задавать ненужные вопросы.

Опасные мысли закрадывались в мою голову, вынуждая работать более усердно, от рассвета и до заката. Пока светло: в поле, с погребом, частоколом и домами. Ночью – с арбалетами и болтами. Получив предупреждение от Кобаго, я перестал ночевать в своей комнате, отложил благоустройство и перебрался по ближе к охотнику и его детям. А между тем большая, ослабевшая семья, отдыхавшая в соседней комнате моего дома, наконец-то смогла встать на ноги. Радости Боба не было предела, хвостиком он крутился вокруг бедной женщины, восхваляя её, небеса и того, благодаря кому она встала на ноги (то есть меня). Много лестного он мне наговорил, хотя, по большей степени, именно благодаря его труду, бесконечным поискам еды и целебных трав, женщина вновь «расцвела».

Хотя и лично у меня вне интриг и грандиозных строек, были кое-какие успехи. Самые главные – на огороде. Местами, на обработанных мною грядках, из земли стали пробиваться первый ростки ботвы. Лучше всего себя проявила любимая картоха, её стебли поднимались и росли прям не по дням, а по часам! Хуже дела обстояли с перемешанными зернами и семечками. Разного рода побеги, вырываясь из земли, заглушали более слабые, от того эффективность роста в разы падала. Детишки недовольно глядели на мой огород, бормоча что-то о колдовстве и обидчиво косясь на меня. Наверняка, не корми я их, кто-то уже бы сдался, перестав рыть всё новые и новые грядки под посевы. Только я ведь не тиран и за работничками своими добросовестно ухаживаю, кормлю и приглядываю. Всё шло нормально, я бы даже сказал так как должно, почти…

Проблемы возникали лишь с женщинами. С каждым новым днём, вокруг меня их вилось всё больше. Наблюдав за тем, как я общаюсь с Хохо, как сблизился с одной из глав семей, пользуясь её отсутствием, активизировалась пара давно забытых мною девиц. А именно рыжая бестия, с грудью как минимум на размер больше Мурркиной, и та самая заложница своей семьи, немногословная, пугливая и покорная словно кукла внучка старосты. Ох и на мучался я вчера с последней. Вилась вокруг меня, за всем следила, обо всём спрашивала и всюду свой голый зад подставляла. «Может хотите? Может хотите?» – Вчера раз пятьдесят, если не больше, задала мне она этот злоебучий вопрос. Она считалась самой красивой из рода кролли, вернее даже не красивой, а самой пригодной к продолжению рода. Молочная, упругая грудь, большая задница с широким тазом, и пару лишних кило на бочках, что для кролли большая редкость. Всё это говорило о её хорошем женском здоровье, мужчины прям слюни пускали, глазея на неё. А мне такие безвольные куклы инструменты, направленные на сбор информации и настроенные против меня совершенно не нравились. Более того, даже чутка пугали.

Другой вариант, осложнившая жизнь – гордая и заносчивая рыжая бестия. Она умела представала подле меня в пикантных позах, кидала косые, недвусмысленные взгляды, давала понять что готова сблизиться. Но не подходила сама. Характерная дочь одного из приближённых к Эрлу кролли. Чья именно, я пока не знал, да и спросить то толком не у кого было. К кому не обратись, появиться слишком много лишних вопросов, а там и до ненужных ушей моё любопытство дойти может. В общем, ну их всех… Проблем без баб хватало.

Частокол, нехватка земли на подсыпку, быстро редеющий вокруг нас лес. За каждым действием возникало необходимость совершать всё новые и новые трудовые подвиги. На фоне стройки средь детей Кобаго начали расти опасения из-за пропажи Хохо.

Последний раз, когда целительница отправлялась в путешествие, вернулась она на рассвете второго дня. Самое позднее её возвращение в третью ночь. Уже шёл пятый день. Она задерживалась, об этом говорила Муррка и нервозное поведение Кобаго. Мужчина только и делал что постоянно отправлялся на проверку силков, осмотр ловушек, и прочёсывание местности. Всё племя, за исключением косившихся на нас со стороны детей Эрла, с нетерпением ждало Хохо и то на что она обменяла нашу рыбу.

– Я пойду за ними. Чует сердце неладное. – Найдя меня в подвале за проверкой перегородок, сообщил о своих намерениях здоровяк.

– Стой, Кобаго. Ответь мне на пару вопросов, и если сочтешь нужным – ступай. – Охотник взглянул на меня своим единственным глазом, после хмуро кивнул.

– Как много племен в округе? В какое именно в первую очередь направилась Хохо и как долго туда может занимать путь? – Спросил я, на случай, если здоровяк так же исчезнет. Чтоб знать куда лучше не ходить и как далеко от нас враги.

– Хохо никогда и никому не говорит куда пойдёт сначала. – Протянул Кобаго.

– Почему? – Чисто формально спросил я, ведь ответ был максимально простым. Она никогда и ничего не говорила посторонним, потому что не доверяет местным, и знала что староста связан с хищниками. Хохо, как глава семьи, знала это, точно так же как и Кобаго!

На мой вопрос охотник ответил задумчивым молчание, а в конце гортанным рыком.

– Возможно мы с тобой Матвеем уже опоздали. Старик почуял угрозу раньше чем мы объединились, и сначала решил избавиться от нас, глав семей, представляющих угрозу его статусу.

– Подожди! Но Хохо, она ведь лекарь, помогает всем, ничего и никому плохого не сделала, так за что, неужели её уже убили⁈ – Одна мысль что женщина уже мертва, содрогнула разум. Неужели ради сохранения той нищенской крупицы власти, Эрл готов убить того, кто спас и вылечил огромное число кролли, включая его собственных детей.

На поверхности послышался какой-то гомон. Затем звучный детский крик.

– Хо-хо вернулась, Хо-хо вернулась! – словно резанный верещал один из сорванцов. Слава богине, она живая. Вместе с Кобаго отправляемся на встречу девушке, отдалённо, замечая пару следивших за нами детей Эрла, что услышав о возвращении целительницы, тут же бегом рванули в дом.

– Сын мой, где еда? – Глядя на всего один мешок за плечами здоровяка, непонимающе спросил вышедший на встречу Кобо, охотник Кобага.

– Отец, надо поговорить. – Сбросив еду на землю, косясь произнёс тот.

– Наедине, – с шерстью дыбом, демонстрируя бешаные глаза и торчащие зубки, добавила злая как чёрт Хохо.

Хищники, семеро молодых лис ждали наших торговцев у водопоя. Кто-то сообщил им место и приблизительное время, когда Хохо прибывает к лесному ручью что бы пополнить запас воды во время своих переходов. Но в этот раз из-за большого числа грузов, которые они несли, и большого числа людей, участвовавших в переходе они сильно задержались. Сначала племя Выр-выр пригласило их на банкет в честь помолвки детей главенствующих ветвей, к которой мы так вовремя доставили рыбу. Затем, после позднего прибытия, была незапланированная ночевка у племени Му.

В очередной раз продемонстрировав свою дальновидность и ум, Хохо, оставив старому другу часть рыбы, договорилась о том, что Му сами принесут кролли обещанное количество продуктов, после чего, чтобы не идти с пустыми руками обратно, смогут выторговать у нас инструменты, плату за которую возьмёт уже наш следующий торговый караван. Другими словами, Хохо самолично создала первый торговый путь в наше поселении! Просто чудо а не женщина!

Итогом многочисленных переговоров стало затянувшееся путешествие. Благодаря неспешности движения, наличию у каждого из торговцев фляги, а также помощи в транспортировке продуктов, оказанной силачом Кобо, вместо того, чтобы идти к водопою, Хохо решила двигаться прямиком в лагерь, и по косой траектории миновать ручей. Там то, сын лучшего охотника племени, и заметил поджидавших их лис.

– Они были в тяжелой костяной броне с оружием и луками. Точно не охотники и не изгнанные. Стая для резни, и ждали они именно Хохо, из наших, никто кроме её не ходит по той тропе. – Вещал Кобо, косо поглядывая на постепенно собирающуюся у мешков с едой толпу.

– Как вас не учуяли? – Сквозь зубы прорычал Кобаго.

– Учуяли, но поздно, северный ветер, дувший нам на встречу, спас нас. Боги явно были на нашей стороне. Жаль только большую часть еды пришлось оставить. Женщины устали и не смогли бы бежать с мешками.

Я молча вслушивался в разговор двух глав, и комментарии от их напуганных детей. Паника в глазах, страх, непонимание как быть дальше. И, самое главное, попытка решить, посвящать меня в свои дела или нет. Хохо косилась на меня, цыкая на Кобаго, каждый раз когда тот позволял себе лишнее словцо в сторону старосты и хищников.

Заметив бегущего в припрыжку к нам Эрла, охотник рывком подтянул к себе Хохо, а после, едва слышно шепнул: «Матвеем всё знает и готов». Глаза целительницы округлились, она была готова разразиться словесной бранью, но визит старосты заставил девушку умолкнуть.

– Хохо, прекрасная целительница, с возвращением! – Донёсся голос старика. – Признаться, ждали мы вас раньше. Где же все ваши дары и еда, ведь столько рыбы было отдано, а в обмен… Где же все богатства, неужели, вся та рыба стоило каких-то двух мешков⁈ – В провокационной интонации старика чувствовалась подоплёка. Он специально растягивал слова, делал паузы в ожидании когда вокруг соберётся толпа побольше.

– Вы конечно можете сказать не моё дело, мол рыба то не моя и всё тут. Но я ведь староста, и в обязанности мои входит оберегать и защищать племя, в том числе и от вранья и ворья. – За последним словом старика последовали многочисленные шушуканья. За воровство в племени кролли карали жестоко, либо смерть, либо Каглахам, что по факту одно и тоже.

– Вы уносили большое количество еды, а принесли крохи… Я, как главный защитник кролли, жду объяснений.

– Мы п…– Настроение в поселении менялось моментально, Эрл умело делал из нас врагов и Хохо едва тому не подыграла. Её решение сказать всем правду могло нас погубить, или, что ещё хуже, вынудить сняться со стоянки и бежать, бросив все наши труды, включая и начатое строительство частокола.

– Ну что вы, староста! Братья и сёстры кролли, о каком вранье и воровстве может идти речь! – Воскликнул я, приобняв старика по братски за плечо. – Разве я хоть раз подводил вас, разве по чести не благодарил за труды и жертвы? – От слов моих, хмурые лица кролли вновь превращаются в нейтральные, задумчивые.

– Староста, не нагнетайте, всё у нас хорошо. Мы принесли часть рыбы в дар племени Выр-выр, сейчас у них великий праздник, в брачный союз вступают дети глав семей, сами понимаете староста, такое праздництво заслуживает внимания.

– Понимаю, но…

– У Выр-Выр были проблемы в тот момент. Именно поэтому, в благодарность за наш дар, они принесли клятву, пообещав, что племя кролли не будет голодать этой зимой, и если придётся, они разделят с нами всё. В плоть до последнего рыбьего хвоста! – Встав напротив толпы, громко, во весь голос заявил я. В случае беды или голода, моё враньё поможет списать наши беды на кого-то другого, или выиграть немного времени на поиски провианта.

– Но это ещё не всё. Наша потрясающая Хохо заключила первый торговый союз с нашими друзьями из племени Му. Му были на столько удивлены и шокированы количеством принесённой нами рыбы, что просто не смогли передать нам всю положенную еду. Они пообещали прислать к нам целый караван со своими продуктами. Их староста был в восторге от умений и способностей к рыбной охоте племени кролли. Хохо говорила, что тот даже чуть не заплакал…

– Это всё благодаря тебе, шаман! – Воскликнул кто-то радостно из толпы.

– И благодаря умной Хохо, если бы не вы двое! – Добавил другой крикун.

– Кролли, успокойте, будет вам, это всё наша общая заслуга, и если мы и дальше будем трудиться вместе, то голод никогда больше не придёт в наше поселение! – Воскликнул я и толпа взорвалась топотом и свистом. Эрл растерянно глядел на Хохо, усмехавшегося Кобаго, и на своих кролли, глядевших на меня, словно на бога.

– Говорите так, словно сами были там мистер Мат-ве-ем… – Уже чуть тише, чтоб основная масса не слышала его недовольства в голосе, прошипел старый хуй.

– Я не был, но если бы у нас были проблемы с едой, сказал бы я так… ПИР! В честь наших новых друзей, союзников Выр-выр и Мо, прославим их, пожелаем счастья детям и здоровья столь щедрым отцам, пообещавшим заботиться о нас как о самих себе!

– Пир! – Радостно закричали все слышавшие, бедные, худые и замученные кролли.

– Кобаго, тащите пик-пика, не жалей мяса. Муррка, неси мою рыбу, лучше две и пожирнее. Хохо, щедро отсыпь принесённой снеди, у нас её скоро в избытке будет, так чего жалеть. А ты, Кобо, дуй за картофелем, устроим пир на весь мир! – Вскрикнул я, глядя в нахмуренные, непонимающие глаза старика. – Староста, вы и ваши дети так же приглашены, отметим же наш общий успех. Приходите когда стемнеет!

Ничего не сказав, старик развернулся и ушёл. Не на такой исход он рассчитывал.

– Что ты несешь, Матвеем, какое обязательство Выр-Выр, откуда ты знаешь что сказал староста Му? Как и… Я ничего не понимаю. – Полушёпотом затараторила растерявшаяся Хохо. Видимо, я и вправду угадал слова старосты Му? Ха-ха, ляпнул не подумав и палка стрельнула!

– Чем страшнее ложь, тем больше в её верят. Дети старосты явно не ожидали твоего возвращения, дорогая Хохо.

– Дорогая… – Покраснев, опустив глаза, повторила за мной Хохо. Никто не смущался так же мило, как эта взрослая женщина. Откашлявшись и отвлёкшись от этих милых глаз, я продолжил:

– Скорее всего, староста, получив известие, в спешке принялся подбирать слова, порочащие наше доброе имя, моё и твоё Хохо. Он хотел облить нас грязью, уличив во лжи и воровстве общих запасов. Он жаждет уничтожить нашу репутацию. И поступками своими буквально вынудил меня бить его его же оружием. Теперь, когда есть информация о союзе с Выр-выр, а сам он не знает что случилось с его отрядом опростоволосившихся хищников, у нас будет день другой на подготовку. А пока требуется отвлечь всех невовлеченных в процесс ваших семейных разборок.

– Наших, уважаемый шаман. – Поправил меня Кобаго. – Вооружившись твоим новым оружием, мы с лёгкостью пощёлкаем всех лисов. После чего, у нас будет день-другой пока они соберутся, и ещё день до того, как они явятся сюда.

– Хорошо, к этому времени я планирую закончить строительство частокола. Не знаю сколько сил уйдёт, возможно даже потеряю сознание на несколько дней. За это время, пока я буду отдыхать, ты, Кобаго, и дети Хохо должны пройтись по ближайшим водоёмам с сетью и запастись едой, а так же научиться пользоваться арбалетами. Главное – дотянуть до зимы, первых морозов, а там, хорошо вооружившись и подготовившись, мы спокойно сможем совершать вылазки за провиантом!

– Матвеем, боюсь мои дети не смогут помочь вам в бою, мы… Мы трусливы, и… И неумелы.

– Не переживайте, Хохо, оружие Матвеема – самое то для труса. Только понадобится нам его много, очень много… Шаман, уверен что сможете создать столько сколько нужно? – Обратился ко мне задумавшийся Кобаго,

– Хуйня вопрос, друг мой. – Усмехнувшись нашему с ним общему пониманию обстановки, ответил я. – Главное, чтобы было кому стрелять, а арбалетов и болтов я наделаю!

Глава 21

Кто-то когда-то где-то сказал очень умные слова, «самое мучительное на войне это ожидание». Стругая болты, которыми в ближайшее время будут убивать, и пытаться убить других живых разумных существ, я не мог не согласиться или как-то опровергнуть эти слова. Сама смерть держала меня за плечи, направляла руку, нашёптывая подлые слова: «Не поможешь убить своего врага, убьют твоего друга». Для меня именно факт неотвратимой надвигающейся смерти стал самым страшным. Даже если не будет битвы с лисами, даже если мы избежим лишнего кровопролития завтра или возьмём лис в плен послезавтра, так или иначе, их соплеменники придут мстить. А Эрл, встав на их сторону должен будет умереть.

Работая над очередным арбалетом, я боялся наступления следующего дня. Вчерашний пир хорошо повеселил моих трудолюбивых кроликов. Они пели песни, танцевали, и после, провожая по утру уходящую луну, радовались наступлению нового дня. Весь вчерашний вечер и всю ночь они искали меня, звали к костру, но я был слишком напуган и занят мыслями о грядущем. Нам предстоял бой, смертельный, в какой-то степени даже роковой. Если хоть один из лис убежит, доложит о нашем нападении, мы потеряем драгоценное время, подвергнувшись риску не успеть до конца отстроить врата и частокол.

– Матвеем… – окликнул меня Кобо. – Мы всё сделали, – донёсся голос из мрака. Решив не оттягивать с заготовкой припасов, Кобаго, не дожидаясь наступления следующего дня, взял сеть, поговорил с введёнными в курс дела детьми Хохо, и показавшись на пиру, покинул нас. На свой страх и риск, он с пятью кролли отправился к ближайшему водоёму. Охота ночью оказалась тяжёлой, трофеев немного, но они были. Сырой рыбой мы выиграем для поселения пару сытых дней, подтвердив мои слова о нашей племенной состоятельности. Затем, когда придут хищники и о их происках в ближайших лесах пойдёт молва, мы урежем паёк, оправдывая подобную необходимость, банальной «осадой» и «требованием экономить». Так или иначе, когда кролли будут заперты в моих стенах, за которыми их будут ждать зубастые пасти, им придётся взяться за оружие. Ибо нет никого более мотивированного, чем зверь загнанный в угол. Ни себе, ни кролли я не оставлю иного выбора, кроме как одного единственного права драться за свою свободу и жизнь!

– Кобо, скольких удалось собрать?

– С моими братьями и сёстрами, детьми Хохо, тринадцать. Также рвётся нам во всём помогать выздоровевшая кролли, но вокруг неё вьётся Боб, он ребёнок Эрла и отец не хочет, чтобы мы рисковали.

Правильное решение, лишние риски не к чему. Арбалетов уже больше, чем у нас есть стрелков. Болтов на каждого по десятке. Стоило подумать о собственной защите. Оружие, которым я сам смогу управлять и драться. Меч и топор не подходят. С ними я буду в прямой досягаемости вражеских когтей и зубов. Длинное копьё и щит вариант получше, но ими тоже нужно уметь драться, хотя… Если я буду прятаться за чьей-то спиной и бить издали, исподтишка (как крыса), мои шансы на выживание кратно увеличиваются. Только я по-прежнему не знал как сделать этот ебаный щит, да и длинное копьё слишком заметно. Нужно придумать что-то по лучше.

– Как успехи в стрельбе? – между делом спросил я у Кобо.

– Уже лучше. С десяти шагов каждый попадет в дерево.

– Отлично. Тактику отработали?

– Стреляй и бей? Да. Как вы и говорили, делаем первый залп из засады, после, если враг далеко, перезаряжаемся и бьём еще раз, если близко, кидаем арбалеты и бьёмся в ближнем бою. Проблемки конечно же ещё есть, но, мы стараемся… – отчитался Кобо.

– Хорошо. Как твой отец?

– В предвкушении. Он долго ждал этого момента, когда сможет открыть нам свою тайну. И теперь, когда мы тоже знаем… – кулаки Кобо сжались. – Знаем кто убил нашу мать… Мы все жаждем мести!

Месть – это блюдо, которое подают холодным? Не похоже. Парень прям на взводе, как спичка горит, лишь бы до нашей вылазки ничего не натворил.

– Как вернёшься, ложись спать. А отцу передай, выдвигаемся с рассветом.

– Понял, – стукнув меня по плечу кулаком, обронил Кобо, а затем едва звучно добавил. – Я горжусь тем, что повстречал вас, шаман, и буду гордиться этим до последнего своего вздоха.

Ответить на столь теплые слова, я не смог. Во всех наших разговорах с кролли, я был вынужден играть роль храбреца, бойца, предводителя и лидера. Я должен был вести себя как статный шаман, способный привести их к светлому будущему. Личность, чью роль я выбрал, не могла бояться, не могла трусить и сомневаться в правильности принятых решений. Я должен быть смелым и сильным! Но, лишь подумав о смерти, о том что могу умереть будучи разорванным на части острыми зубами, меня бросало в пот, кости выворачивало, а пальцы начинали трястись. Трус примерял шкуру храбреца, и вот итог…

Краешек луны выглянул из-за большой осенней тучки. Левую трясущуюся руку пришлось прижать к себе, дабы в лунном свете никто не заметил моего истинного состояния. Легкая дрожь от рук перешла ко всему телу. Так происходило каждый раз, когда меня ждала важная киберспортивная игра или партия с принципиальным соперником. Вот и сейчас меня трясло в жесточайшем предвкушении скорой кульминации.

Холодное дуновение ветра тронуло за спину, колючим щипком укусив за оголившуюся поясницу. Словно готовясь к смерти, ещё разок окинул окружавшие меня красоты непредвзятым взглядом. Мир вокруг казался таким умиротворённым, спокойным, тихим. И тишина эта…

Хр-хр-хр-х-х-х… – чей-то храп, подобный рыку льва, отрывает от печальных мыслей. На лице, выгибаясь, проступает робкая улыбка. Покрепче прижав к себе результат своей работы, вместе с оружием и боеприпасами в обнимку, в очередной раз вспоминаю свою богиню. Как же она там, следит ли за мной, ждёт ли моих побед и свершений?

* * *

Жгучая пустыня. Город-оазис Абу-Хайра.

Базарная площадь.

В безоблачном небе свирепствовало яркое обжигающее неприкрытую плоть солнце. На вымощенном из старых досок эшафоте, обычно использовавшемся для казней, в ряд стояли десять голых женщин. Их тела исписывали шрамы, синяки и ссадины, грязные и немытые, со связанными руками и магическими ошейниками, женщины из разных племен были обречены стать рабынями.

Вверх, по покосившимся ступенькам, опираясь на своего охранника, поднимается до омерзения жирный и вонючий хряк. Лицо его покрывают множественные язвы и бородавки, а из пасти несёт словно из выгребной ямы. Оглядев женщин, тот взглядом цепляется за последнюю, с виду страшную, но высокую, жопастую, с двумя бивнями и четырьмя сиськами. «О, какая редкость, соплеменница…» – Облизнувшись подумал хряк, а затем, подойдя к той, грубо велит:

– Раздвинь ноги. Женщина послушно исполняет требование, после чего коротконогая свинья, облизнув у той промежность, усмехнулся. Точно такая же улыбка всплыла и на лице странной женщины.

– Хе-хе-хе, хрр… пойдёшь в мой гарем семнадцатой женой, – только и достав до ошейника, притянул ту к себе хряк.

– А может лучше первой… Хочешь прямо тут покажу, что языком умею?.. – Облизнув пятак того, кокетливо заявила рабыня, от чего звериная толпа взорвалась свистом и овациями, а стоявшую рядом Астаопу, едва не стошнило.

Приступ омерзения искривил её лицо, привлекая внимание обоих хряков.

– Рабыня, кожа и кости, ни сисек, ни жопы, ни лица, в росте словно пещерный Рыкун и смеешь кривиться? – перечислив все недостатки Астаопы, прохрюкал торгаш.

– Зато у неё пиздёнка и очко всегда узкие, сколько не дери! – выкрикнул недовольный оскорблением своего лота лис.

– Тогда может и заберешь это недоразумение? Кто она вообще…

– Небесная птица! – Вскрикнул гордо лис и толпа заржала.

– Ага, как же, птица. Дохлая, общипанная и без крыльев… – добавил хряк и толпа ещё сильнее расхохоталась.

Чувствуя что публика разогрета, хряк деловито хрюкнул. Оттолкнув в сторонку свою соплеменницу, велит своему спутнику убрать ту с эшафота, а сам начинает представление.

– И так, первый лот, чёрная Му! – Со всей свой силы, мощно шлёпнул по смуглой голой заднице торгаш. Вперёд выходит высокая женщина с зелёными смущёнными глазами, черными волосами и торчащими из-за ушей коротенькими рожками. Большая грудь, из-за недоедания и слабости, обвисает до живота, большие коричневые соски грустно покачиваются на фоне торчащих рёбер и упавшего внутрь живота. Практически всем в этой проклятой пустыни не хватало еды. Отчего повсеместно процветал каннибализм.

Богиня Астаопа, не успевшая позабыть все прелести мира Аида, была в ужасе от местных правил и обычаев. Любвеобильная, прибывая на земле, она за вечер могла переспать с десятью, а то и двадцатью мужчинами в любом из местных клубов. И практически каждый её там хотел, любил, был нежен и по своему умел, а здесь… Когда её во все щели трахали эти скорострелы лисы… От них исходило лишь зловоние, похоть и грубость. Решившая попробовать для себя что-то новенькое, Астаопа, рассерженная подобного рода неуважением к себе, откусила одному из скорострелов член, двум другим оторвала яйца. Она попыталась силой вырвать для себя свободу, но не получилось. За выходку её сильно избили, даже попытались убить, но… Не смогли. Раны богини исцелились спустя полчаса и та воскресла. Лисы, обрабатывавшие раны своим братьям, подумали что она маг или ведьма. Запихнув той в рот кляп, связав руки и ноги, они нацепили на её маг-ошейник, а после поспешили в город, желая побыстрее продать ценный лот. Весь путь до города они с опаской поглядывали на богиню и своих побратимов, двоим из трёх которых так и не удалось добраться до города. От полученных травм, кровотечения и заражения. Двое лис погибли и были съедены во время путешествия. Жестокий мир Жгучей пустыни никого не щадил.

– Продано! – Прохрипел во весь голос хряк. – Следующий лот. Опасная, резкая, но гибкая и изящная, самое то для любого коллекционера женских писичек… Девочка гепард из далёких-далёких тропических джунглей!

Точно так же, ударив ту по задницы, попытался вытолкнуть связанную кошку с кляпом во рту торгаш, но женщина, пальцами вцепившись в доску прогнившего эшафота, отказывалась повиноваться и тогда хряк прибегнул к грубости. Двумя пальцами, рывком он проникает в её вагину, а после, схватив за промежность, заставив женщину испытать боль, вытягивает вперёд.

– Только поглядите какая бунтарка! Начальная цена, два золотых Дария.

На лице кошки проступили слёзы, гордая и сильная, с рельефными точёными мышцами, она выглядела как первоклассный боец. По её связанным за спиной рукам, срезанным ногтям и шрамам у вен, богиня поняла насколько силён был дух девушки гепарда. Несколько раз та пыталась покончить с собой, пытаясь избежать участи рабыни, не получилось.

– Продано лошедеголовому воину в последнем ряду. Не порви её там в первый день! – Сторговавшись на четырёх Дариях, продал хищницу травоядному торгаш. От слов хряка, площадь вновь взорвалась волною смеха, после чего, аукционист вновь продолжил свою работу.

– Следующая на очереди… эм… это… э-это дроу? Р-развяжите ей рот, скорее… какого чёрта дама вольного народа на рынке, кто… Кто составлял в смету, где…

– Хрябек! Сукин ты сын… – из-за поворота вынырнул отряд вооруженных до зубов мужчин. На улицы было плюс сорок, но все они были в чёрной броне, чёрных плащах и с демоническими масками на лице. То были стражники Дроу, слуги правящей городом семьи.

Подобно самой тьме, воины дроу заполняли площадь, беря в окружение всех собравшихся и самого торговца.

– Хрябек. – взбежал по лестнице высокий плечистый мужчина с золотыми наплечниками поверх чёрной брони. – Зная все наши законы, как посмел ты держать в пленницах одну из нас!

– П-п-подождите уважаемый, Эглер… п-подождите… -х-х-р, это какая-то ошибка, меня подставили, у меня тут указа-а-а-а-а!

Мощная рука воина хватает кабана за грудки, а после, словно сто кило не вес, отрывает от земли и кидает в лапы своих не менее сильных солдат.

– Арестовать!

«О мой герой…» – Глядя на прекрасные фиолетовые глаза, мужественный выступающий подбородок и чёрные как сажа, длинные волосы, от одного лишь вида Дроу, возбудилась богиня. «Таких красавцев как он, даже в мире Аида найти сложно».

– Не-е-е-е-т! – На руках хряка захлопываются магические кандалы, а рот затыкается красным, похожим на яблоко кляпом.

– В Башню наказаний! – Вскинув руку, отчего плащ его героически затрепыхался, скомандовал Эглер.

Под поросячий визг толпа в быстром темпе стала рассасываться и расползаться. Никому из местных не хотелось иметь дела с правящей семьёй Дроу. Тем временем их грациозный капитан, припав на колено, осторожно освобождал свою соплеменницу. Ножка за ножкой, ручка за ручкой он снимал стой кандалы, и в конце, сняв свой прекрасный плащ, обернул в него деву.

– Тёмная сестра, кровь от моей крови, можешь быть спокойна, я Эглер, сын Великой матери, более никогда не позволю причинить тебе вреда.

«А-а-а-а-а, какой голос, какая нежность, от одного его вида я сейчас кончу!» – сомкнув ножки, продолжала таращиться на дроу богиня. То был настоящий атлант, воплощение мужества и красоты, она видела в нём свой идеал.

Прекрасная, смуглая женщина устало подняла на мужчину свой взор.

– Благодарю тебя мой спаситель, уверен, моя мать по достоинству отблагодарит тебя и твой род за помощь… – диалог двух тёмных был подобен сцене из драматического сериала или фрагменту из книг для девушек. «Вот оно, вот каким должен быть мужчина. Именно так он должен себя вести, как рыцарь и защитник, а не как малолетняя пискля или дикарь какой!» – Продолжала размышлять Астаопа.

– Уведите сестру в замок, обмойте, отогрейте, накормите и предоставьте лучшую из гостевых комнат. Пусть слуги и денно и нощно заботятся о ней, и так до тех пор, пока вы, прекрасная дева, не соизволите сами выйти к нам на свет.

Войны послушно отвешивают поклон, а после, осторожно взяв девушку под руки, уводят куда-то в сторонку. Темный принц, томно вздохнув, остаётся один на эшафоте с шестью голыми пленницами.

– Так, теперь вы… дамы. Ваш скупщик арестован, все вы становитесь рабынями нашей семьи… – «Чего?» – лицо её принца изменилось до неузнаваемости, стало грубым, зловещим и холодным. Богиня, всеми силами напрягая слух пыталась понять, не послышалось ли ей.

– Этих двоих… – указав пальцем на близняшек девушек лисиц. – В бордель клана. Эту, что по жопастей, на скотный двор, церберу в игрушки, оставшихся отдайте нашим солдатам, пусть делают что хотят, им скоро в поход… «ЧЕГО⁈» – от услышанного Астаопу переклинило, её идеал, мужчина предел её мечтаний, внезапно оказался дьяволом!