Текст книги "Мистер Фермер. Морковка за интим! (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– Б-р-а-а-а-т, хватит, стой, а-а-а-а! – Когда живой мертвец, вспоров себе брюхо, сорвался с рога носорога и принялся пожирать родственника, взревел младший.

«Мёртвые, они восстают… проклятье пожирает их души!» Подскочив к младшему, зажмурившись, мысленно извиняясь перед матерью, отцом и богами, лис мощным ударом сносит старшему брату голову. Ран у младшего много, из разорванных на руках и ногах вен хлещет кровь.

– Проклятье, держись, держись малой. – Стянув с себя сначала ремень, затем налобную повязку, попытался остановить кровотечение лис, но, по тому как быстро бледнело лицо его младшего, понимал, он не успеет помочь.

В проходе показалось ещё несколько теней. «Слава богу, помощь!» Подняв взгляд, средний из братьев лис в ужасе замечает в полумраке свет десятков золотистых глаз.

– Б-брат, не бросай меня… – Глядя туда же куда и старший, взмолился жалостно младший, придавленный тушей носорога брат. Мольбы его оказались бесполезны.

– Не бросай меня, не бросай, брат, бра-а-а-а-т!

От автора: Спасибо за 800 лайков. Челендж продолжается. Теперь цель 900-т!

Глава 32

Весь день мне снились кошмары. В них я, поменявшись местами с хищниками, штурмовал казавшиеся неприступными стены. Без лестниц, осадных башен и таранов, на своей шкуре испытывая отчаяние. Ловил вонзающиеся в тела болты, злобно кричал на врага, которого не мог достать, по сетям штурмовал стены, а после, раз за разом поднимаясь, в конце видел самого себя, навевшего на мой новый облик арбалет.

Во снах я множество раз умирал, уже будучи во сне, засыпал и просыпался от криков, но совершенно в другом, далёком и незнакомом мне месте. Пожухлые леса сменялись пустынными пейзажами, горные цепи, песчаными дюнами и барханами. И в каждом из снов своих я видел крепость, видел кричащих под ней людей, а сверху, словно насмехаясь над умирающими, во тьме сверкали золотом, пугающие до усрачки, демонические взгляды.

В общем плющило меня не по детски. В очередной раз проснувшись, я осознал, что не могу понять, в реальности ли я, или в мире собственных галлюцинаций. Внутри всё перетрясло, и я решил подниматься.

За окном царила ночь. Пом всё так же шкрябалась за стеной, а у дверей в мою спальню, как обычно дежурил Обба.

– Ты реальный? – Вместо слов «добрый вечер или ночь», спросил я.

– Староста, с вами всё хорошо? Момохо, проверь. – Дремавшая у дверей на шкурке, словно домашний зверёк-крольчиха, будучи сонной, не сразу поняла, кто перед ней. Но, пролупив глаза и увидев меня, тут же подорвалась, приложив свою горячую ладошку к моему лбу.

– Холодный и мокрый, нужно переодеть… – Взглянув на брата, сказала девушка.

– Сходи за мамой, пусть несёт отвар, он вроде ещё горячий, и приготовленную для шамана одежду тоже захвати.

Хохо в своём репертуаре, ждала, когда я проснусь и заранее обо всём позаботилась. Невольно усмехнувшись, в очередной раз отметил, что она чудо, а не женщина.

Долго ждать мою прекрасную Хохо не пришлось. Женщина всё время находилось рядом, либо у дома, либо у ближайших западных врат, либо, как сейчас, спала на скамеечке переговорного стола. Едва меня увидев, в глазах женщины аж слёзы проступили. Я часто кричал во сне, и Хохо очень волновалась. Неспешно приведя меня в порядок, она накормила и поставила меня на ноги. Идеальная милфа, как ни посмотри!

– Что нового, красотка?

– Кра… – Хотела переспросить та, но, осмыслив мною сказанное, смутилась. Поддерживая меня за талию, та опустила голову, под причёской пытаясь спрятать проступившую на лице улыбку. Я вообще не слышал, чтобы кролли ранее говорили своим женщинам комплементов, и вот, красное словцо, и я сам, мать его, Аленделон. Гениальный вор, способный украсть любое кроличье сердечко.

– К… как не странно, всё хорошо. – Не позволила себе осечься Хохо. – Трофеи собраны, нашим раненым оказывается помощь. Кролли с Му поужинали и спят у стен.

– У стен? – переспросил я, и девушка усмехнулась.

– Странно конечно, но да. Наша победа оказала на жителей такое влияния, что каждый счёл своим долгом ждать и готовиться к новой. Жаль, что только Боба…

– Что с ним? – Не успев испугаться, спросил я, и Хохо, услышав двусмысленность в своих словах, поспешила меня успокоить.

– С ним всё хорошо. Он ведь из семейства Эрла Предателя, после случая с вратами, на совете его решили не допускать к… к патрулю и вратам.

– Рехнулись? Если бы не он, то я бы погиб!

– Кобаго тоже настаивал на сохранении его полномочий, и я просила не трогать парня. Но большинство проголосовало против. У Боба забрали оружие и не выпускают за пределы поселения.

Ну блять… отлично. Один из самых перспективных кролли подвёргся гонениям из-за предрассудков толпы и ненависти к его сородичу. Сын за отца не отвечает, так дедушка Сталин сказал, и я, собственно, с этим утверждением полностью согласен!

– Боб хороший парень, я его в обиду не дам. – На мои слова Хохо ответила улыбкой. – Ещё какие проблемы?

– Хищники, их много, они голодные, а кролли и Му не хотят видеть в них живых. Многие считают, что казнить их или дать возможность поедать друг друга, было бы гораздо правильней, чем кормить и держать живыми в ваших стенах.

А вот еда – это проблема. Травоядные не позволят мне кормить хищников на ровне с собой. Да и с моей стороны это выглядело бы как неуважение и предвзятость. От которой и до бунта, и до предательства с отравлением, и сменой власти недалеко. Может попытаться обменять пару пленников на провиант? Вызвать на переговоры хищников, растолковать: Мол, вот мы вам живых, а вы нам корм для остальных. Должны же мужчины хищники заботиться о своих самках? У тех же вроде сейчас брачный период, хотя, как мне кажется, из-за пережитого стресса, цикл может сдвинуться. Да и что делать, если они не согласятся? На что и кого менять мне пленных хищников? Мои воины в бою показали себя на высоте. Враг понёс колоссальные потери, деморализован, разбит, наверное… Может попробовать организовать контратаку? Добить…

От мысли и желания «добить», мне поплохело. Тут же вспомнил, как Му со спины разнёс голову бойкому, израненному хищнику. Нет, добивать мы никого не будем. Геноцид чужих племён не входит в мои планы по покорению мира, я ж блять вам не Гитлер! Ну не любят хищники травоядных, как фашики евреев, что теперь, кончать всех зубастых? Так это и меня тогда придётся ебнуть, я ж всеядный. Кстати, Гитлер вроде тоже был на половину евреем… Блять, не нравится мне, что я начинаю его с собой сравнивать, ой как не нравится! Может реально кукухой поехал из-за этих глюченных снов?

– Кто такой Гитлер и Евреи? – Внезапно спросила меня Хохо, и я осознал, что мыслил в слух.

– А, забудь, ты ничего не слышала… – Попробовал откреститься от произнесенного я.

– Нет, не забуду. Этот Гитлер убивал Евреев… Ранее вы говорили, что испытали боль схожую с той, что испытали хищники теряя родных. То есть, Евреи – это были ваши родственники, а Гитлер убил их всех? – Повысив интонацию, спросила кролли, от чего даже следовавший за нами Обба напрягся. Словно готовясь дать невидимому врагу бой, он, стиснув зубки, состроил воинственную моську и по удобнее перехватил арбалет.

Боже, как всё так обернулось…

– Матвеем, вы величайший из Человече когда-либо мною встреченных! – Гордо выпалила Хохо. Я б сказал единственный из тобою встреченных, но ладно… – Мне тяжело даже представить, насколько был ужасен этот Гитлер, сумевший одолеть ваш народ. Но, будьте уверены, если нам вновь с ним доведется столкнуться, я до конца, до последней капли крови буду стоять рядом с вами!

– И я, вы – герой! – Подтвердил слова матери Обба. Отчего, со стыда, желание пробить себе ладонью череп только увеличилось.

– Не переживайте, Гитлер мёртв. – В принципе, мертв он только технически, в моём мире. Надеюсь, это богиня, щадящая заблудшие души, каким-то хером не запихнула меня в один мир с шизанутым нацистским художником!

– Я знал! Вы убили его? Верно? А после бежали из разрушенного края, где вас больше ничего не держало⁈ Мама, я говорил, он из-за солёного, Бескрайнего озера! – Заверещал от радости Обба, понимая, что ни с каким сверхсильным Гитлером ему не придётся драться.

– Да-да… – Соглашаясь со всем, что те скажут, пока не сгорел со стыда, поспешил покинуть компанию сумасшедших фантазёров.

– Из-за солёного озера? – переспросила Хохо. – Но как, как ты смог его пересечь?

– На деревянном коне скачущем по волнам… – подыгрывая той, уже не обращая внимания на то, что несу, ответил я и покинул дом.

У меня в планах насчитывалось так много дел, так много разного рода важных построек и даже кое-каких первых предприятий, а я был вынужден играть роль этакого горе-царька, на плечи которого свалилась ноша победителя.

Недосып, комичность возникшей ситуации и лёгкая потерянность спровоцировали появление хорошего настроения. От касаний Хохо в штанах всё зашевелилось, сердцем я радовался за то, что ещё жив, и плевать, что воспалённый мозг привёл мне в пример чёртового Гитлера. Я не он, и точно смогу создать мире без геноцида и тотального истребления всех со мной несогласных. Я наконец-то взял себя в свои костлявые руки и был готов вершить великие дела!

Заняв положение на пне, у вечно кипящего чана с супом, велю подозвать ко мне Боба. Ретивые, верные мне от кончиков длинных ушей и до пяток кролли, приводят заспанного «провинившегося».

– Говорят, Боб стрелял вам в спину! – Шипел привевший того охранник. От части тот был прав. Выстрел Боба, поразившего своего дядю, и вправду был из-за моей спины, да только…

– Спасибо друг. – Поднявшись, протянул тому руку я. Кролли взглянул на меня большими, растерянными и слегка напуганными глазами. – Ты спас меня, защитил врата, убив предателя, а с тобой так жестоко поступили. – Извиняясь, склоняю голову я, и толпа, включая самого Боба, в едином порыве охнула.

– Не стоит, шаман, поднимите голову, я ничего не сделал! – Затараторил парнишка.

– Спас шамана, он? – Пав на колени, в ужасе схватился за голову называвший парня предателем кролль. Понимая, что может быть за его неправильно воспринятые взгляды, кролли набычился. – Но я же видел, видел куда он целился…

– Подойди, добрый воин. – Поманил жестом устроившего кипиш, кролли. – Ты сделал всё правильно, проявил бдительность и ради всего поселения рассказал нам об увиденном.

Кролль растерялся, наверняка, у того были и скрытые мотивы, но озвучивать их он не стал. Скорчив понимающую морду, тот закивал:

– Да-да, всё так и было, всё для поселения!

Вот же крысёнышь. Обняв того, словно брата, ощутил исходящее от того зловоние и тихо шепнул на ухо:

– Ещё раз посмеешь кого-то оклеветать, утоплю.

Кролли сглотнул. Не знаю, понял ли он смысл слова оклеветать, но общую суть он уловил.

– Молодец, молодец! – Стуча тому по плечу, взглядом глаза в глаза велел тому съебаться к херам собачим. Глаза б мои эту вонючку не видели.

Выйдя в центр к пленникам, испытал то, что современный человек может испытать глядя на допотопных рабов. Жалость… Уставшие, изнеможённые, голые, напуганные, связанные по рукам и ногам, с деревянными намордниками и кляпами, вставленными в зубы. Не так я собирался содержать их, не так.

Костей после сегодняшнего ужина осталось много. Му ели хорошо, сытно, не жалея припасов и принесённого с собой мяса. Видя, как косится на пустой чан, на объедки, валяющиеся на земле, хищная толпа, думал, как лучше поступить. Клетки – хороший вариант, так мы сможем им хоть ноги развязать. Хотя те, что зубами, что когтями на ногах с лёгкостью себя освободят, после чего, так же легко могут перегрызть узлы на клетках. Нужен другой вариант содержания…

Но какой? Строить каменные темницы, когда нет даже обычного жилья – глупо. Любое строение для пленников покажется кролли домом лучше того, что есть у них. Подобный вариант отметается сразу. Если мы не можем строить, остаётся только одно, копать! Выроем пару глубоких ям, спустим туда по веревочным лестницам пленников, да и пусть себе сидят! Еду можно сбрасывать, для нечистот на веревке спустим ведро, так же его можно будет и забирать. Яму сверху накроем деревянной решеткой, поверх той кинем булыжники и приставим часового.

Пока основная часть будет сидеть по клеткам, других, легкораненых пленников, подлатаем и поставим перед фактом: Либо они работают на нас, помогают нам и зарабатывают для своих сородичей еду. Либо все дружненько пухнут от голода, ну а за побег или попытку побега во время работ, наказание они уже знают. Только останется пояснить, что если не удастся наказать беглеца, ответственность за его проступок понесёт кто-то другой из тех, кто остался в яме. Круговая порука, мать её…

В моей деревне нет места тунеядцем, все будут работать!

Для лучшей коммуникации, первой из пленников решил привлечь к работе Пом. Слишком долго она просидела на казённых харчах, пришло время поработать на благо своих сородичей. К тому же, я очень надеялся, что физическая нагрузка пойдёт той на пользу, и она наконец-то перестанет шкрябаться по ночам…

Постойте ка, если будут ямы, мне и нужды ведь её держать в комнате нет. Отличная возможность поселить кого-то рядом, хотя… Любой стае нужен вожак, вожак должен жить в тепле, достатке и комфорте, показывая пример своего повиновения и того, как хороший работник может достойно жить, если будет правильно выполнять свою работу. Я могу попробовать шантажировать Пом хорошими условиями. Мол, если хочешь комфорта, служи, работой докажи свою верность. А если не будешь, твоё будущее перед тобой… в верёвках, с кляпом и в яме.

– Боб, Кобо, приведите пленную лисицу!

Пом появилась спустя десять минут. За последние дни, что девушка просидела за дверьми, она заметно изменилась. Мех стал более пушистым, щёчки налились красками, а сама девушка немного прибавила в весе. Теперь её ребра не торчали, и даже грудь немного увеличилась. Видя лежащих в свете факелов сородичей, их состояние и положение, та испуганно уставилась на меня. Упираясь ножками в землю, она всячески боялась нашего с ней будущего диалога.

– Пом… Пом!

– Пом⁈

– Пом! – Зашипели сквозь кляпы следившие за нами пленники.

Так она у нас знаменитость? Хм, интересно. Остановившись неподалёку от группы пленников, дождался, когда девушку приведут и спросил:

– Как тебе отдыхалось в нашем плену?

– Хорошо. Рыба на ужин была вкусной. – Опустив голову, прикрывая руками голую грудь, а распушившимся хвостом наготу чуть ниже, ответила лиса. Хоть я и не говорил парням ту раздевать, они видимо решили сами уровнять всех пленников во внешнем виде.

– Я рад. Но дальше так кормить тебя мы не сможем. Видишь ли, Пом, прошлой ночью твои сородичи пришли мстить за тебя и твоих товарищей, охотившихся на моих друзей. Когда-то ты предупреждала меня об этом, и вот оно свершилось. Объединившаяся армия волков и лис разбита, пять сотен мужчин и женщин больше никогда не посмеют поднять руку на народы Кролли и Му!

Толпа поселенцев радостно загудела, топоча ножками по земле и мыча, травоядные поддерживали мои слова. Лиса, не веря услышанному, ещё раз взглянула на поникших, опустивших голову сородичей. Осознание горькой правды проступило на милом личике. Руки её обмякли, рыжий хвост с белым кончиком, пал в разбитую ногами грязь. Обречённо девушка повисла на руках приведших её мужчин.

– Чего нос повесила? – Подойдя поближе, осторожно приподнял личико за подбородок. Отведя взгляд в сторону, лиса не ответила.

– С этого дня ты будешь работать вместе с кролли и на благо кролли. Своим потом и кровью искупишь причинённые нашим народом боль и страдания. Если откажешься, твои соплеменники не получат еды, если решишь напасть на кого-то из нас, то умрёшь, попытаешься сбежать, умрёшь либо ты, либо трое из тех, кто взят в плен. Решай, Пом, будешь мне служить или нет?

Девушка взглянула на печальные лица израненных сородичей. Она сомневалась, не верила и не доверяла мне. Стоило чуть сильнее замотивировать её. Наклонив голову, тихо-тихо шепнул той на ушко:

– Это твой последний шанс сохранить за собой право на комнату и двухразовое питание. – Девушка сглотнула, хвост её с ушками заинтересованно приподнялся, и я ощутил, как жарко та выдохнула в ответ. Предложение стало ей интересно, но что-то попрежнему ту сдерживало. – Помоги мне примерить наши племена, Пом, а я в свою очередь сделаю тебя старостой лисиц, возьму все заботы о тебе на себя и помогу с твоей течкой…

Лисица дрогнула, зрачки её расширились, и та, решительно подняв взгляд, ответила:

– Согласна!

Глава 33

Взрослые, дети и старики, усевшись вокруг костра и затаив дыхание, с приложенными ушами, дрожащими пальцами и блестящими глазами, внимали каждому моему слову. Казалось, все они забыли как дышать, и даже не задействованные в работе хищники, припав к земле с опаской, навострили уши.

– И восстали машины из пепла ядерного огня, и пошла война на уничтожения человечества!

От последних моих слов публика, охнув, похваталась за головы. Очередная развлекательная история на ночь превратилась в ужастик, и по глазам ушастых я понял. Многие, включая не которых хищников, сегодня не смогут уснуть.

Первая ночь в моём плену во многом решающая, то как, мы покажем себя, зарекомендуем, в дальнейшем сильно отобразится во всех возможных аспектах нашей жизни. В коротких антрактах, вспоминая и перемешивая фрагменты их некоторых фильмов, я поглядывал на рывших в отделении пленников. Всего за лопаты взялись пятеро, стерегли их под прицелом арбалетов пятнадцать наших. Остальные кролли либо дежурили на стенах, либо разместились вокруг основной массы связанных пленных. Все незадействованные, включая Кобаго, слушали мою историю, эмоционально сопереживая многострадальному народу Человече.

Здоровяк-охотник, что по началу относился к моим ночным рассказам как к детским сказкам, сегодня так же проявил своё любопытство. Но не к тому, как мой вид пытался защищаться, а к машинам «поработившим» нас. Охотник любил оружие, уважал силу, и то, что есть некая сущность, в разы сильнейшая и умнейшая меня заставила его, шерсть вздыбится.

Да… я смог впечатлить даже его. Языком трепать – это вам не мешки ворочать, нести чушь я умею, в прошлом стример, как никак.

На дворе расцветало, а мне всё не спалось. Тушились огни на вышках, сменялись караулы, из пут и веревок, одного за другим, высвобождали трупы. Трое раненых не смоли встреть новый рассвет.

Лис тщательно охраняли, любое лишнее движение вызывало на лицах стражников гнев. Хищники прям сидя ходили под себя, от чего по деревне пополз неприятный запашок мочи и дерьма. Первая из тюремных ям по прежнему рылась, да и по диаметру своему, вместила бы от силы трёх, максимум четверых пленников. А их у меня тридцать два… А вернее, уже двадцать девять. Этой ночью, на потеху жителям, зверей кормили в основном объедками. «Они ведь не работали!» – Посмел заявить кто-то из толпы, когда я закинул в чан целую рыбину. Плевать, что она моя, сам факт, что я не пожалел для них рыбы – уже раздражал народ. Народ; который по прежнему помнил, что такое голод.

Спорить с простым кролли не стал, да и не требовалось это, сородичи говоруна быстро того усадили. «Ты как с Шаманом говоришь? Так нельзя, прояви уважение!» – читалось на лицах других кролли. У меня статус, у меня привилегии, а значит и позволить себе я могу в разы больше, чем другие. Главное палку не перегибать, а то сломается.

Котелок мой кипятил воду, не переставая, уже вторые сутки. Проведя небольшую разнарядку, одну группу рабочих отправляю продолжать тягать и слаживать тела за стеной. Вторую, в большей степени состоящую из Му, направляю продолжать рыть ров, третью кидаю на помощь ослабевшим пленникам-землекопам. Бойкие дети Кобаго вместе с отцом направляются прочёсывать ближайшие к нам деревья. Вражеского, осадного лагеря не видно, но, наверняка, они где-то близко, и пока они зализывают раны, мы должны извлечь из временной передышки максимальный профит. Добыть дерева, добыть сена, передвинуть коровье пастбище в новое место, попытаться совершить вылазку к любому из ближайших озёр или рек, дабы набрать рыбы для пленников. Из округи нужно выжимать весь возможный ресурс, ибо никто не знает, что будет завтра.

Пока вскипала вода, а я, пользуясь отсутствием большей части кролли в деревне, готовил хищником наваристый завтрак, Хохо принесла мне один очень любопытный трофей. Тонкий, но весьма широкий, медный нагрудник. Его красота, и даже наличие какого-то нацарапанного рисунка, привлекли внимание женщины. Она хотела, чтобы я обезопасил себя и постоянно носил того, прикрывая живот, подчёркивая свой статус. Но мне на ум пришло более гениальное решение!

Мой котёл использовался постоянно, и его содержимого катастрофически не хватало. Бедные жители были фактически вынуждены ждать по несколько часов своей порции, потому иногда предпочитали забирать к себе еду в сыром виде. Меди не много, если начать закруглять, то кастрюлька литров на пять может и получится, но моя магия ведь любит всё преувеличивать⁈

Сделав молоточек, подобрал с земли камешек и, пользуясь тем как долотом, постепенно принялся отстукивать углубления, поднимать края и придавать им округлую форму. На всё про всё ушло полчаса. Кусок меди, полыхнув в моих руках яркой вспышкой, изменившись до неузнаваемости. От немногочисленных, следивших за мной хищников послышалось удивлённое мычание. Ещё бы… Честно говоря, я и сам удивился здоровенному, начищенному до блеска котлу с ручками, крышкой и дугой, на которую того можно было подвешивать. По размерам он был приблизительно как и чёрный котелок богини, разве что дно выглядело чуть более плоским.

– О-о-о… – Затопала ножкой Хохо, – теперь готовка пойдёт быстрее!

– Ага, есть там ещё что из металла?

В трофеях нашлось много чего интересного. Пара шлемов, ещё как минимум два таких же нагрудника, несколько металлических мечей, очень много стрел со стальными наконечниками. В основе своей лисы носили броню из толстых, сшитых между собой шкур. Отдельные виды хищников, поверх кожаных курток надевали костяные латы. Против колющего, тонкого острия стрелы или копья, костяная броня особо не защитит, слишком большие между рёбрами зазоры. А вот от удара дробящего, какой-нибудь шипованной палицей, или даже рубящего удара мечом, вполне может спасти. В ближайшее время требовалось поснимать наконечники со стрел и пустить их либо на создание бронебойных арбалетных болтов, либо на переплавку и отлив чего-то более нужного. Правда я пока ещё не знал, как плавить, и чего такого «нужного» мне не хватает. Но, как говорится: «в хозяйстве всё пригодится!»

Защищать себя медной броней не стал. Взяв арбалет, я стрельнул и в цельную пластину из металла, и в костяную с подкладкой из плотной шкуры под ней. Арбалет насквозь прошил обе. Выбрав для себя кожаную, толстую, тёплую куртку с самой приятной на ощупь меховой подкладкой, попросил Муррку ту застирать, а после пошить к ней кожаный капюшон. Молодая крольчиха с радостью понеслась исполнять мои пожелания, а сам я вернулся к изготовлению кастрюль и котлов. Скоро зима, и от лишней тарелки горячего супа никому не станет хуже.

Когда я закончил разбираться с новой посудой для поселения, еда для пленников уже была готова. Разлив первые четыре порции, под присмотром охраны, отношу их раненым лисам. Еды, которой дали пленникам ночью, едва ли бы хватило чтоб приглушить голод десяти, не говоря уже о целых трёх десятках. Первыми к еде рванули более здоровые, переползая через раненых, запутанные в веревках, они толкали и шипели друг на друга, ожидая когда с них снимут намордники…

– Отвратительно… – Глядя как одному из бедолаг в суматохе случайно наступили на рану, велю стражникам растянуть пленников, а после выволочь самых тяжело раненых. – Проявите уважение, не ко мне, а к своим собственным товарищам!

Пристыдил я более активных нежели их битые мужчины лисиц. Девы опустили глаза, уши, приклонили головы, а мужчины… двое с благодарностью кивнули мне, переняли тарелки, один, с простреленными руками и ногой, взглядом щенячьим попросил помощи. Я велел ближайшей из волчиц накормить его. Четвертый, самый тяжёлый, с дыркой в животе, мучаясь, кривился, скалился, он не хотел даже глядеть на еду. Сжалившиеся Му вытянули его силой.

– Чего не ешь? – Спросил я у того. Не понимая, как подобный ему мог принять судьбу пленника, и не «попросил» что бы его добили у стен.

– Отдай самкам, видишь как слюни пускают… – Прорычал тот.

– Гордый?

– Гордый!

– Тогда почему в плен сдался? Сдаются ведь только трусы, а ты гордый, мог там остаться, с остальными… – Мой едкий, местами надменный вопрос заставил лиса показать окровавленные зубы. Порычав, тот постыдно отводит взгляд в сторонку.

– Хотел посмотреть на того, кто убил Этто…

– И как, насмотрелся?

– Да… на всю жизнь насмотрелся… Ты… У самого клыки, а якшаешься с дичью. Позор на твою голову и головы твоих храбрых предков, шаман. Как можно делиться такой силой с… кем-то вроде них. Ты мог прийти к нам, к хищникам, вместе мы бы покорили Рыкунов, захватили власть над горами и лесами, над реками и полями, городами и даже странами Разумных. Но ты выбрал их… эту ушастую, слабую и трусливую сволочь. Помяни моё слово шаман, наступит день, они вонзят тебе в спину нож так же, как некогда потомки Эрла вонзили в спину Седобородого.

От последних слов хищника, Хохо нахмурилась, недовольно зафыркав, положила руку на дубину.

– Не нравится правда, девка? Ха… – Сплюнул кровь на землю хищник. – Седобородый был сильным вождём, его уважали даже наши предки. Ты тоже, шаман, сильный, но кончишь так же, как и он, потому что выбрал не тех.

– Этого, ты уже никогда не узнаешь. – Присев, лапой отодвинула кусок ткани с живота хищника Хохо. – Возрадуйся, этой ночью ты умрёшь, животное… – Едка выплюнула она, лапой своей, нарочно задев и перевернув тарелку супа на хищника.

Окружавшие раненого лиса женщины, тут же принялись ручками своими подбирать с земли кусочки рыбы и овощей.

Мда, даже у ангелочков таких как Хохо, бывает плохое настроение.

Первая яма была готова к полудню. Туда спустили «пациентов» со средней тяжестью ран, тех, кто и работать не мог, и умирать пока не собирался. Пришедшие после «ночной» лисицы и волчицы выглядели изнеможенными. За их работу предоставил им по полноценной, хорошей, полной тарелке супа, с плавающим в той кусочком рыбы. «Кушали» они так, что аж рыча на всю округу, хрустели рыбными хребтами и костями.

– Вкусно, как же вкусно… – Бубнила про себя одна из волчиц. Столь соблазнительный хруст косточек пробудил интерес к работе ещё у двух перевязанных женщин, не веривших в награды. Одна хромала на обе ноги, вторая, так же могла передвигаться лишь опираясь на подругу. Как ни посмотри, отправлять их на работы жестоко… А ведь эти семеро выглядели в разы лучше, чем те, кто даже подняться без чьей-либо помощи не могли.

– Пом, готова поголодать денёк? Я лично готов отдать твой пайок этим несчастным.

Взгляд верящих в ту звериных глаз пленниц, заставил лисицу согласиться. Якобы две рыбы, предназначавшиеся той, были брошены во второй поставленный на огонь котёл.

– Спасибо, спасибо храбрая лисица, мы знали, что Неприкасаемые не бросят своих в беде! – Едва ли не поцеловав той ноги, проговорила одна из пленниц.

Неприкасаемые? То есть, в каком это смысле неприкасаемые? Разве она не шалашовка, подстилка, назначенная в элитный отряд Резни, в качестве дырки для обслуживания мужчин?

– Кто она? – Обернувшись, взглянул на шикнувшую на сородича Пом. Глаза той испуганно забегали, глядевшая на Пом с земли женщина, понимая что только что спалила статус моей первой пленницы, руками схватилась за рот.

– Кто такие Неприкасаемые? Говори честно, и тогда я дам ещё еды твоим сородичам… – Потребовал я от Пом.

– Самки лисиц и волков, которых никогда не отдают в пользование Рыкунам. – С земли выдала другая пленница. – Пожалуйста, дайте нам ещё еды!

Рыжехвостая печально зажмурилась:

– Я Неприкасаемая. Отцы больших семей лис, трепетно относятся к чистоте крови и рьяно защищают нас от недостойных самцов. Из каждой семьи выбирается по деве для сохранения чистой крови. Нас отправляют по дальше от поселений, в лучшие отряды, чтоб наблюдатели Рыкунов и Волколаков не уволокли нас в свои пещеры и не покрыли своим грязным семенем.

– То есть… ты мне лгала? – «Называя себя шлюхой», хотел добавить я, но не стал. Лисица кивнула. – И почему же?

– Нетронутых дев считают сокровищем в любой из семей хищников. Многие самцы готовы жизнью рискнуть, лишь бы завладеть подобной самкой. Я подумала, если признаюсь, вы убьёте меня, чтобы не подвергать своё поселение лишней угрозе…

Да ты что? В текущих реалиях её признание даже немного повеселило. Мы разбили армию, но испугались бы какого-то любвеобильного парнишки?

– Может ты опять мне врёшь, и на самом деле дочь какого-нибудь вождя?

– Нет, я простая лиса… только пока ещё не тронутая… – Не тронутая, это типа в смысле, совсем не тронутая, ну, прям девственная что ли? Да не, быть такого не может. Они ж тут все с самого детства ебутся, как такое вообще возможно.

– А течка?

– С каждым годом переносить её всё тяжелее. Особенно, когда за стеной постоянно… ну вы поняли. – Подняв глаза, вновь прикрыла хвостиком голую промежность между ног Пом.

Вот оно что… На лице моём всплыла демоническая улыбка.

– Руки за спину. – Подойдя к той, взял у одного из стражников кусок веревки, плотно затянул ту у лисы на запястьях. После чего ещё одной веревкой подлиннее, соорудил поводок и повязал у лисицы на шее. – Слушай внимательно, стоит мне лишь потянуть за этот конец, петля на твоей шее сдавится и задушит тебя. Сейчас ты пойдёшь со мной на второй этаж, где всё мне подробно расскажешь, поняла?

– Что, что вы с ней собрались делать⁈ – Испуганно вскрикнула лежавшая на земле женщина. Та самая, что раскрыла секрет Пом.

– Пытать. Пытать до тех пор, пока она не расскажет мне всю правду. – Звучно хлопнув ту по голой заднице ладонью, толкнул навострившую ушки Пом вперёд. – Ступай, пришло время держать обещание. – Добавил я.

Опустив голову, девушка едва заметно улыбнулась, показав острый зубик.

– Простите меня, Пом, простите, простите… – Перейдя на плачь, кричала нам в след потрясённая моим откровением пленница. Знала бы бедняга, что плачь её только сильнее раззадоривал нас с Пом. Я видел, как та скалится, как заинтересованно начинает вилять своим задом и хвостиком.

Поднявшись на второй этаж, под присмотром Кобо, завожу лису в свою комнату. Шанс того, что сучка попытается меня ебнуть крайне высок, стоило перестраховаться. Потому ввожу Кобо в курс дела и того, что будет дальше. Кролли удивлён, как мужчина он не понимает зачем мне, уважаемому Человече, совать член в хищника, «она ведь худая как бревно». Спорить с этим утверждением не стал, лишь попросив, чтобы тот просто был наготове в любой момент прийти мне на помощь. Не в смысле, стать вторым или проникнуть в лису с другой дырки, а именно прийти и спасти мою задницу от острых зубов или когтей.