Текст книги "Эй, влюбись в меня! Том 2 (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 52

Та лёгкость, с которой мы зашли на ГЭС, вызывала опасения. Ни персонала, ни охраны, ни солдат Олимпа. Огромное строение, значимость коего для города сложно приуменьшить, превратилось в крепость-призрак, за каждым углом и поворотом узких проходов которой скрывалась опасность: надуманная ловушка, несуществующая засада.

– Связь со своими ещё поддерживаешь? Где Ластик и Вор? – спросил я.

– Твоя подружка Лас заходила через северный проход, Вор с южного, – не теряя концентрации, пристально следя за Франческой, коротко ответила Дюйм.

– То есть этот проход не единственный? – пискнула Катя, чьи золотистые настороженные глаза так же внимательно вглядывались в спину идущей впереди Франчески.

– Нет, конечно… – недовольно выплюнула мать, интонационно обозвав Катю дурочкой.

Постепенно с осторожностью мы продвигались всё дальше вглубь станции. Помещение за помещением, блок за блоком мы прочёсывали внутреннюю часть вымершей ГЭС. Но ничего, кроме пустующих комнат, так и не нашли. Ни тел, ни личных вещей, даже следов крови найти не удалось. Тишина в радио эфире, тишина на подстанции, мир и время в этом месте остановились.

Глухой взрыв, а затем и лёгкая дрожь, последовавшая за ним, едва не сбила с ног Аню. Неужели не успели?! Пугающая мысль в моей голове заставляет взглянуть на девочек, подумать о том, как в случае беды их спасти.

– Северный пост, Дюйм, он здесь! – вслед за ещё одним взрывом раздался внезапный крик Ластика в голосовом канале. Сорвавшись с места, вновь заняв позицию впереди, мать рвётся по узким лестничным проходам вверх, на помощь своей подруге. За ней, минуя ступеньки, акробатически отталкиваясь только от перил, так же рвутся вперёд Кошка с Медоедом, за которыми стараемся не отставать и мы с Аней.

Пролёт, другой, проход по коридору и вновь лестница. Опять перила, ступени. Проходит меньше двух минут, и мы на месте. Впереди лишь полупустая прямая, за которой под скальными породами, усиленными сталью, находится смотровая. Справа за толстым стеклом в полумраке подсвечиваемого прожекторами морского дна кипит подводная жизнь. Слева открывается панорамный вид на значимую часть третьего уровня с его идущими вверх от центра города колоннами, многочисленными, выбитыми в скальных породах домами, бесконечно длинными, укутавшими всё вокруг трубами, а также уходящими ввысь опорами, созданными из самых прочных на земле сплавов.

Впереди вновь что-то взрывается, на этот раз гораздо слабее. Чёрный пороховой дым заволакивает дальнюю, уходящую чуть в сторону часть смотровой. Под действием кондиционеров и фильтрационных систем непроглядное облако быстро развеивается. Впереди, припав к земле, разбросанные по разным сторонам лежат двое, а в центре на небольшом выжженном пяточке стоит закутанный в рваные тряпки незнакомец.

Не было на нём того, что можно назвать «нормальным». Ни боевого костюма, ни обыденной одежды. Видно только босые изуродованные ранами ноги, вывернутые, регенерирующие руки и пальцы. Его чёрный плащ, изодранный в лохмотья, местами просвечивается насквозь. Ни оружия, ни соратников – ничего. И при всей той внешней глупой простоте, жалком виде, казалось, что он не способен постоять за самого себя, но от незнакомца исходила такая аура, такой эмоциональный контраст, что даже без использования силы всё внутри меня кричало об особой опасности данного индивида. Не многие герои при таких полученных ими увечьях смогли бы подняться на ноги. Ожоги, переломы, местами отсутствующие фаланги пальцев на руках и ногах, и, несмотря на всё это, человек, гордо стоявший впереди, ещё как-то умудрялся прятать своё лицо под остатками глубокого капюшона.

– А вот и долгожданные свидетели… – грубым хриплым голосом проговорил незнакомец. – Хватит притворяться, Тэн, поднимись, на тебя же сейчас смотрит вся твоя семья. Не стыдно?

Когда последнее из пороховых облаков развеялось, я наконец-то увидел лицо лежавшего у северного входа мужчины. Это был Андрей. На дрожащих ногах, помогая себе руками и опираясь на стекло, тот поднялся, а затем, вновь направив энергоклинок в сторону неизвестного, спросил:

– Лас, ты как?

– Жить буду. – Опираясь на руки, пытается встать женщина, а после добавляет: – Кеп, это он, Паук собственной персоной…

Силён сукин сын. Один против отца и Лас выстоял. Злодей из злодеев, цель номер один для каждого героя! Не ожидая каких-либо команд, Франческа, показав зубы, выхватывает пистолет, а после, сделав пару выстрелов, озверев, кидается вперёд. Каждая из пуль, выпущенных Медоедом, достигает цели. Часть головы мужчины разносит вдребезги вместе с куском груди, где у обычного человека находится сердце.

– Сдохни, ублюдок! – выпустив когти в прыжке, намереваясь снести тому остаток головы, кричит Франческа.

На превращённом в кашу лице возникает зловещая улыбка.

– Как грубо… – произносят губы, поверх которых виднеются лишь только остатки черепа. Тело мужчины взрывается, отбрасывая не ожидавшую подобного Франческу обратно в нашу сторону.

Энергетическое защитное поле костюма Цивини проседает практически до нуля, мощная взрывная волна едва не пускает трещину по мною выставленному барьеру. После этого сработавшая система безопасности здания опускает на стеклянные стены прочные железобетонные жалюзи. Яркий белый свет, освещавший помещение, сменяется тревожно красным. Воздухоочистные приборы вновь принимаются очищать смотровую, в которой ровно на том же месте точно так же, как и десять секунд назад, обрастая мясом с ног до головы, стоит развороченный человеческий скелет. Чёрными провалами отсутствующих глаз он, будто видя насквозь, таращится в заслон, за которым ещё не так давно плавали рыбы.

– Такой прекрасный вид испортила… – как только шея и голова обросла мышцами, произносит живой мертвец.

– Изменение реальности не помогает. Физические атаки бес… полезны… – Измученный голос отца, всегда и во всем казавшегося мне непобедимым, в очередной раз заставил сердце дрогнуть. Подняв прочность своего кинетического щита, оттягиваю за спину сёстрам отошедшую от шока, кричащую и обещающую разорвать врага на куски Франческу.

– Бешеная регенерация, это ведь его сила. Ластик, сможешь отменить? – подскочив к подруге, помогая той подняться на ноги, спрашивает мать.

– Нет, не смогу. Лена, эта регенерация – не способность. Этот человек, это существо, оно просто бессмертно, сколько бы мы его ни резали, ни убивали, оно всё равно регенерирует, а затем раз за разом подрывает куски себя, не позволяя нам подобраться поближе. Эта тварь бессмертна. – Ластик, повиснув на руках у матери, теряет сознание. Воин высочайшего ранга, сопровождавший в бою моего отца, что, по рассказам знающих людей, так же, как и Лас, не уступал сильнейшим героям… Они вместе проиграли человеку без костюма и оружия!

– Паук, сукин ты сын! – Взревев, активируя экипировку, усиливает тело и выпускает два энергоклинка мать, готовясь так же, как и Франческа минутой ранее, безрассудно кинуться вперёд.

– Сукин сын? Я? Хо-хо-хо, догорая Елена Тэн, данное обращение мне не по нраву, да и вам в ваши-то годы не к лицу. Хотя, зная всю подноготную вашей семьи, говорить что-либо о воспитанности и этикете нет смысла. Мы пока ещё не знакомы, так что позвольте преставиться, для вас – Бессмертный… – прижав руку к голому, принявшемуся зарастать миазмами телу, прохрипел мужчина.

– Лена, стой! – когда мать уже хотела кинуться вперёд, вместе с кровью выплюнул отец. – Ему плевать на физическую боль. Нужно нечто иное!

– Отнюдь, – подняв палец, произнесло существо, к чьей плоти постепенно стала прирастать и чёрная материя, чем-то напоминавшая ткань. – Боль есть смерть, сиюсекундная, краткая, как миг. Она хорошо притупляет тот нестерпимый зуд… – Руки Бессмертного охватывают не успевший покрыться тканью торс, после чего тонкие пальцы, до крови разрывая миазмы, вспарывают истекающие гнилью нарывы.

Мерзкая картина корёжит и от неё выворачивает всем, что было поглощено желудком ранее. Это существо своими же руками вытаскивает из живота собственные потроха и органы! Я, Франческа, мать и Катя держимся, но внезапно схватившаяся за живот Аня, съёжившись, припадает на колено.

– Зачем ты это всё устроил, к чему спектакль, Бессмертный? – в голосе отца слышится уважение и даже некий страх к тому, кого он не смог одолеть. Для меня не сдержанный, резкий и заносчивый отец сейчас внезапно стал таким же, каким всегда старался казаться для сестёр, добрым и податливым, не настоящим. Не можешь победить – попытайся договориться. Да, батя?

Без какого-либо страха существо поворачивается к нам спиной и, гордо расправив плечи, выпрямляется.

– При сегодняшней нашей с тобой первой встрече я ведь предлагал нам для начала поговорить, обсудить… – Тут Паук задумался, а после, хрипя, посмеявшись с собственной не озвученной шутки, сплюнул на землю кровь и продолжил: – Обсудить наше возможное совместное будущее. Ты настоящая проблема, Тэн, и твоя жена, а вместе с ней и этот мелкий паршивец ничуть не лучше. То, с какой частотой вы вставляли мне палки в колёса некоторое время, заслуживает отдельного уважения. В какой-то момент я даже возжелал видеть вас в своей свите. Вы могли жить. Но ты отверг меня, не дал сказать и слова, посчитал слабым, не ровней себе, и не дал даже сделать предложения. То самое, которое сейчас для тебя важнее твоей же собственной жизни. Так к чему теперь все эти разговоры?

– Я был не прав, – шокировав мать и сестёр, коротко отвечает отец, вызывая очередной приступ смеха со стороны Бессмертного. Отец думает, что нам не победить, или просто тянет время. Но для чего?!

– Андрей Тэн – плут, шут, предатель, лжец. Я узнал о тебе достаточно, чтобы понять: ты тянешь время. Надеешься, что твои товарищи, герой номер два, Хронос и топ сорок Пурпурная салочка, остановят надвигающуюся на мир войну? Жаль тебя разочаровывать, но твои потуги читаемы. Неважно, что станет с Западным флотом, выживет он, погибнет, выйдет из порта или нет. Атака на Сеул всё равно состоится, и будет ли она изнутри или извне – не имеет никакого значения, – подойдя к стене, отделявшей нас от моря, холодно произнёс Бессмертный.

– К чему всё это? Столько людей погибнет и ради чего? Ради того, чтобы тебя запомнили, как величайшего террориста, человека, спровоцировавшего начала очередного конца света. Небось вторым пришествием себя возомнил, пророк ты ссаный?! – Слегка передохнув, понимая, что с врагом не договориться, вновь готовится к новому бою отец.

– Террорист, второе пришествие? – не скрывая удивления, внезапно произносит Бессмертный. – Я не псих, а ты не идиот, чтобы считать меня настолько мелочным, дабы занять эту вшивую, никому не нужную в мире людей должность. Тэн, закрой глаза и посмотри налево, после направо, а затем вспомни историю. Наш мир всегда разрывали войны, люди жаждущие власти, используя деньги, веру, чужие амбиции, год за годом, век за веком, тысячелетие за тысячелетием приближали наш общий конец. Одна грандиозная война сменялась другой, более масштабной и разрушительной, и так по кругу из цикла в цикл. Рождавшиеся в огне более сильные королевства поглощали слабые и расширялись, после эти королевства поглощали уже империи, ещё сильнее сокращая то число созданных и разделяющих нас границ.

И длилось это всё до того момента, пока друг напротив друга с взведёнными курками не остались двое. Такого ещё не было, Тэн, сейчас мы всего в шаге от того, чтобы увидеть мир, в котором больше не будет войн, все подчинятся кому-то одному.

Восточный Красный Дракон и Западный Небесный Орёл вот-вот схлестнутся в своей последней схватке.

Их встреча была предрешена, и тот, кто победит в последней войне, завладеет всем. Ты правда считал меня террористом? Наивное дитя, склонись же, перед тобой будущий правитель этой грёбаной, наполненной лицемерами, лжецами и идиотами планеты!

– Ёбаный псих! – кинувшись вперёд, едко выплюнул отец.

В этот раз Бессмертный не стал подставляться под атаку отца и контратаковал. Его рука при соприкосновении с клинком Андрея подорвалась, не позволив тому отсечь и сантиметра пальцев или кисти. Атака матери со спины так же наткнулась на выкинутую за плечо руку и взрыв. Ублюдок, даже имея бессмертие, умело подрывал себя, держа оппонентов на достаточной дистанции.

– Я буду резать тебя столько, сколько потребуется, и не позволю взорвать это место! – отступив при взрыве и вновь кинувшись в атаку, но только целясь в ноги, рыкнул отец, после чего к их с матерью нападкам присоединились и сёстры вместе с Франческой. И лишь я, глядя за всем со стороны, не видя в этом никакого смысла, замер. Опять предчувствие, опять ощущение того, что что-то здесь не так, что враг вновь скрывает и недоговаривает.

Долго думать в бою опасно. Враг откинул мою родню, после, пропустив выстрел в грудь от Ани, слегка пошатнулся. Щупы мои окутывают его тело, используя силу телепатии, пытаясь побороть всю ту невыносимую боль, с которой это существо живёт. Мучительная, зудящая, до боли в зубах сводящая с ума, ужасающая… Обычный человек никогда бы не смог жить с чем-то подобным, но это существо обладало сознанием и могло как-то побороть те адские муки, от которых у меня изо рта, как у бешенной собаки, повалила пена и слюни.

Припав на колено, пытаясь отдышаться, прекращаю лезть в его сумасшедшую голову и слышу:

– Всё готово, Бессмертный. – Внезапный столь желанный и одновременно напугавший меня голос заставил обернуться. Позади, у южного входа в смотровую, через которую наверх поднимались и мы, стояла Ванесса. Маска её была сброшена, в красно-чёрном костюме виднелись десятки дыр, клинки её были изломаны, а кобура для огнестрела пустовала. Сильной рукой, словно вещь, та держа за волосы Воришку, а потом кинула нам под ноги её бессознательное тело.

За спиной Ванессы двигалась четвёрка поддержки, трёх из которой я хорошо знал. Первыми двумя, кого я не ожидал и не хотел увидеть в числе сегодняшних врагов, были Сандра Моретти, девушка Игуана и Флора Фортуна. Прячась за их спинами, следом шли живой мертвец Гамбит, чьё лицо предательски украл ублюдок Краска, и ещё один, находившийся в самом тылу, молодой коренастый тип с длинной чёлкой на глазах.

Ледяной взгляд полностью игнорирующей меня Ванессы уткнулся в Бессмертного. Казалось, сейчас передо мной был совершенно другой, незнакомый человек, настоящий враг.

– Ванесса! – На мой оклик девушка даже не обернулась. В одно мгновение я и та троица знакомых мне девиц стали друг другу чужими. Моя растерянность, удивление и отчаяние сильно насмешили прятавшихся за спинами девушек Краску и неизвестного челкастого уродца.

Гортанный смех Бессмертного не сулил ничего хорошего. Что имела в виду Ванесса, говоря «всё готово»? Чего и откуда ждать? Неужели мы, сами того не подозревая, добровольно прыгнули в сети нашего главного врага?!

– Последователи мои, вы отлично выполнили свою работу, теперь вместе с вами мы увидим столь долгожданный финал! Рассвет нового мира грядёт! – раскинув руки, открывшись для совместной атаки матери и отца, вскрикнул бессмертный, а после, когда их оружие пронзило гнилую плоть, вновь подорвался, в очередной раз показав полную нецелесообразность хоть каких-либо физических атак. Эта тварь, некогда бывшая человеком, действительно как-то умудрилась стать бессмертной!

– Г-господин, вы же говорили, как только мы закончим, все станут свободными. Говорили, что водники подготовят маршрут отступления! Я честно выполнил все ваши условия, теперь, будьте любезны, выполните свои. – Робкий, но в меру настойчивый голос изменившегося в лице Гамбита прервал дьявольский смех не перестававшего регенерировать ублюдка.

– Шулер говорит о честности. Мир полон противоречий, но ладно. Конечно, друг мой, ты свободен!

За хрипящими, переполненными иронией словами последовал быстрый, чёткий и отработанный удар. Ножом в спину, между рёбер, прямо в сердце. Ирония то или нет – предателя предали. Тело Краски вздрогнуло, сам он, выпустив слой красящего вещества, прыснул им по глазам стоявшего позади челкастого. Из последних сил он схватился руками за свой пиджак. В глазах его ещё пылало желание жить, но та болезненная гримаса на лице говорила об иной судьбе. Вытягиваясь на носочки, выкатив глаза и с ненавистью стиснув зубы, мужчина произносит:

– Сука!

На последнем издыхании рука краски показывается из-за пиджака. На безымянном пальце его, словно обручальное украшение, красуется кольцо от гранаты.

– Нет! – внезапно обеспокоенно вскрикивает Бессмертный и кидается в нашу сторону, после чего происходит взрыв.

Ванессу, Фортуну и Игуану, не ожидавших подобного, взрывной волной кидает к нам. Сопровождавшего их мужика, напротив, откидывает назад к выходу.

Хрипя, держась за голову, первой в себя приходит Фортуна. В привычной для неё манере матерясь, лёжа на земле, та вытаскивает из кобуры пистолет, а после, кувыркнувшись в сторону и увернувшись от удара ногой Кати, желавшей выбить из рук Фортуны оружие, внезапно для нас всех оборачивается, а после производит несколько выстрелов в сторону ускользнувшего в дверной проём челкастого урода.

– Паук и Бессмертный – разные люди! Тот пидарас сзади, он контролирует Игуану и Ванессу!

Мгновение, и мать меняет вектор атаки, рябью возникая над напуганным и отползающим назад Пауком, на защиту которого успевает встать Ванесса. Стальная хватка блондинки всегда была тяжёлой.

Каким-то образом обнаружив мать под действием иллюзорной способности, блондинка хватает ту за ногу, а затем с размаха бьёт о пол. Вёрткая и сильная Катя внезапно натыкается на не уступающую той Ванессу. Пара нечитаемых атак с земли и с отскоком от стены, произведённых Франческой и Катей, сталкиваются с классической английской двойкой. У Ванессы стиль боя тот же, но сама она стала сильнее, причём не в раз или два, а в десяток! Мощные прямые удары прямо в челюсть отбрасывают девчат, после чего и я сам кидаюсь вперёд. Мои путы, окутав тело подруги, подкидывают ту вверх. Путь к ублюдку, овладевшему их разумом, открыт, но внезапно меня со стороны атакует Игуана.

Сандра Моретти оказалась менее удачливой и не пришла в себя после взрыва, а значит, всё ещё находилась под контролем разума. Её язык, опутав мои ноги, должен был лишить меня точки опоры, но благодаря щупам,я с лёгкостью устоял. А после, схватив ту за язык и намотав его на руку, со всей силы дёрнул на себя и чувственным ударом ноги в челюсть попытался напомнить вчерашней подруге, с кем та сражается.

Лёгкое тельце, кувыркнувшись в воздухе, отлетело к стене, на автомате смотав язык. «Вырубил», – подумал я, вновь переведя взгляд на Паука, но тот, воспользовавшись моей отвлечённостью, выхватил пистолет и несколько раз выстрелил.

Очередная моя ошибка, оплошность новичка. Полностью сконцентрировавшись на быстроте передвижений и противодействии врагов в виде Игуаны и Ванессы, я не возвёл вокруг себя достаточно плотный барьер. Все выпущенные врагом пули достигают цели. Показатель энергозащиты костюма опускается до нуля, а последний выстрел и вовсе напоминает, какого цвета моя кровь.

– Взрывчатка не в шлюзах сброса, она в южной стене между плитами! Если произойдёт взрыв, то обрушения станут причиной разрушения внешней городской стены и дамбы! – выкрик не унимающейся Фортуны рушит планы Бессмертного.

– Закрой рот! – Кидается на Флору тот, но в очередной раз вставший у него на пути отец не позволяет и пальцем коснуться пришедшей в себя девушки.

Откуда у неё эта информация, как узнала? Случайность, совпадение, удача или наоборот? Известно лишь одно: до этого спокойный Бессмертный в ярости, а значит, в словах Флоры что-то есть. Теперь удача на нашей стороне, и всё ещё возможно исправить!

Рухнув на землю, конусовидным щитом прикрываю себя от очередной серии выстрелов вставшего челкастого. Пуля, пущенная им, попала мне прямо в живот, и это пиздец как плохо. Внутренние системы жизнеобеспечения уже принялись зализывать рану, но это тебе не царапина или порез какой-то, судя по адской боли, могли быть задеты и органы. Несколько секунд понадобилось моим подругам, дабы заградительным огнём, а также рукопашным боем с отлипшей от потолка Франчески закрыть стрелку обзор, не позволив меня добить.

– Хрон, их цель не шлюзы, они ударят по стене. Срочно возвращайся, срочно! – выкрик отца ещё больше подначил Бессмертного к действием. Откусив себе палец, тот с брызжущей кровью кидает его в отца, серия мелких взрывов, закончившаяся одним громким, вновь заволакивает помещение дымом, из которого на нас с целью схватить и подорвать вместе с собой выскакивает Бессмертный.

– Андрей, забирай мальчика и уходи, только ты со своей силой сможешь в случае угрозы поглотить заряд! – звонкий крик матери напомнил о том, кем я внезапно стал для группы. «Саня, ты что, балласт? Ну уж нет! ИИ, экстренная программа. Ввести обезболивающее, ввести адреналин, все силы на поддержание боеспособности!» Серия уколов прокатывается по всему телу, запускается инъекция.

– Прикрой! – кричит отец, меняясь с матерью, затем хватает меня на руки. – Куда ранило? – уклонившись от очередного куска плоти, летевшего в нас, пробежав по стене и приземлившись у выхода, спрашивает Батя.

– В живот…

– Хуёво, – коротко подмечает тот. – Вводи адреналин. В костюме обезбол есть?

– Уже ввёл, нужно время. Потом вновь буду в строю. – Стараясь справиться с колющей от каждого движения отца болью, ожидая спасательного действия стимуляторов, отвечаю я.

– Прости, сынок, думаю, ты и сам всё прекрасно понимаешь…

Не поймёшь тут. Что моя жизнь, что жизнь отца, матери, сестёр и друзей, когда за нашей спиной десятки миллионов, закончатся прямо сейчас, и ещё сотни, которых может погубить грядущая война. В глазах на мгновение всё потемнело, но после обезболивающее вместе с разгоняющим разум адреналином наконец-то дали результат. Монотонный мир вокруг становился всё чётче и чётче, а я стал подмечать множественные странности, окружавшие нас.

– А ты, бать, оказывается, медленно бегаешь… – неуместно попытался пошутить я, получив в ответ лишь негромкую усмешку. – Кстати, неужели Бессмертный так просто нас отпустил?

– Нет, ты отключался примерно на минуту. – Взглянув на лицо отца, замечаю разбитую губу. – Дело рук твоей блондиночки. Горячую ж бабу ты в своё время оседлал, сынок, одобряю выбор. Жаль только, что она сейчас не хозяйка своему телу да и башке судя по всему тоже. Бессмертный её наркотой с Икс геном смешанной накачал. Да причём походу столько в неё залил, что любой другой от перетоксикации в желе превратился бы, а это дитя лаборатории живее всех живых… Вон мне то, что в её крови, на перчатку попало, аж слой краски разъело, девка сейчас по сути сама себя жарит, как печь микроволновая.

На броне отца красовалось токсично красное пятно с углублением в защитный слой.

– Думаешь, она делает это против своей воли? – спросил я, и в следующую секунду, выпустив щупы, сам подхватил того, а затем ускорился.

– Нет, с таким уровнем регенерации после пары мозгодробящих ударов хоть на часть, но она пришла бы в себя, а тут…

– Ты чё ей черепушку разнёс? – нервно сглотнув, спросил я.

– Пару раз. Не помогло, – ответил отец.

По наводке Фортуны поиски долго не продлились. Привлекла нас даже не какая-то определённая комната, а страшный смрад, с силой которого не справлялись даже относительно современные воздухоочистные системы, установленные на станции. От скал прямо-таки разило мертвечиной и чем-то ещё, странным и очень непонятным. Как ищейки, идя на запах, мы движемся вдоль стен к месту, где смрад самый сильный и стойкий. Каждое действие требует внимания, осторожности к возможной системе защиты, установленной кем-то из Олимпа.

Внезапно достаточно далеко от металлизированной части стены запах становится слабее, что противоречит словам Фортуны.

– Возвращаемся, – командует отец, и мы вновь движемся назад, рискуя в любой момент столкнуться с нашей такой же бессмертной проблемой, как и её старшая копия. Именно копия – такой сейчас я видел Ванессу, обладавшую той же главной способностью, что и Бессмертный кукловод. Ну и бандиты пошли: один бессмертный, другой людьми управляет, а как и что – хрен поймёшь.

– Андрей… Мы проиграли. Нам удалось остановить ту языкастую, даже Контролёра убили, но всё пошло не по плану, – голос матери в передатчике звучал обречённо. – Бессмертный ушёл вслед за вами, а с ним наша Катя. Этот челкастый ублюдок перед смертью захватил нашу доченьку, у них в руках наша Катя… Помоги, помоги ей, Андрей, прошу…

– Мне жаль, – не выходя на связь, глядя мне в глаза, произнёс отец. – Это не Лена, скорее всего, манипулятор или Контролёр, как его там, уже взял её под контроль и давит на жалость. Пойми меня правильно, сынок, твоя мать умеет расставлять приоритеты, и семья для неё никогда не была чем-то что превыше долга.

Отвечать на подобное не хотелось. Кивнув, не зная, что на самом деле случилось, я полностью доверился отцу, а после, подтолкнув его вперёд, двинул вместе с ним обратно к месту, где смрад чувствовался лучше всего. Тайный ход, замаскированный под продолжение стальной конструкции стены, оказался весьма хитрым иллюзорным и тактильным приёмом, за которым нас уже ждала парочка охранников из Олимпа. С ног до головы увешанные взрывчаткой, те при виде нас судорожно похватались за рации, а руки их тотчас направились к висящим на животах кнопкам. Если бы они их нажали, хер знает, что со всеми нами случилось бы.

Отец отреагировал моментально. Энергоклинки, выскользнувшие из его рук, срезают оба запястья левого, что первым потянулся до злополучной красной кнопки на пузе. Я же едва успел щупами остановить второго, а после, связав его по рукам и ногам, предоставил отцу.

– Умри! – Понимая, что не вырвется, зубами потянулся к какой-то херне у шеи пленник, но быстро парализовавший первого отец тут же примчался мне на помощь. Пара секунд, и оба террориста живы, но бьются в конвульсиях.

– Почему ты их не добил? – спрашиваю я, оглядывая залитое кровью скрытое помещение с сотнями, а то и тысячами странных бочек, наполненных гнилой жидкостью, напоминающей разложившуюся плоть.

– Нельзя сразу убивать, особенно тех, на ком подобные устройства. – Подобрав с земли нож, отец тыкнул им по направлению к проводу, шедшему от головы террориста куда-то под одежду. – Эти ублюдки – смертники, и смерть для них избавление, а значит, убив их, есть шанс увидеть нечто подобное.

Осторожно срезав ремни, отец демонстрирует мне странного рода механический прибор, прикреплённый к груди мужика без рук.

– Пульс остановится, будет взрыв. Система простая, проводок тут, проводок там, и… – Выдернув пару одноцветных проводов, отец без колебаний всаживает раненому врагу нож в сердце, пробивая злополучный аппарат. – И всё… – На лице Андрея усмешка, а вот на морде второго слёзы, видать, передумал. Поздно. Тому, кто без колебаний был готов стать причиной смерти десятков миллионов, слёзы не помогут. Расправа в стиле Андрея Тэна. В своих ночных детских кошмарах после тренировки именно таким я видел отца. Быть может, это были вещие сны.

Странная субстанция внутри старых бочек состояла из перемешанных кусков тел, крови, органов и той же самой чёрной странной ткани, окутывавшей тело Бессмертного. Спешный вывод напрашивался сам собой.

– Да ну нахер… – Повидавший многое отец, топчась на месте, взглядом проходится на все триста шестьдесят градусов. Везде одна картина: бочки, куски тел, кровь. – Сколько же раз он себя убивал, резал, чтобы заполнить этот место своими ошмётками?..

Рука отца, погрузившись в бочку, зачерпывает в металлическую пробирку немного крови. Нажав две кнопки, тот запускает прибор, но не успевает центрифуга взбить субстанцию, как та, вспыхнув, едва не взрывается. Благо отец был готов и при помощи собственной силы поглотил смертоносное для нас пламя.

– Отец, мать говорила, ты можешь…

– Нет, не смогу, – прервав меня, отвечает тот. – Видишь ли, сынок, моя сила напрямую связана с реальностью и разумом. Зная свои способности и способности своего врага, я могу настроить мозг, заставить в некоторых моментах чувствовать то, что не чувствуют другие. Так, к примеру, твоя сила по созданию невидимых рук и моя по поглощению и изменению предметов очень похожи. Ты создаёшь и управляешь, я создаю иллюзию и, направляя ту, изменяю нужный объект. Но это базовое, помимо прочего, у каждой силы есть и своя скрытая возможность. Не переживай, ты свои ещё раскроешь, ты парень талантливый, я уже это вижу. Мою же я познал не так давно, лет семь назад, и называется она «абсолютное ничего». Другими словами, когда твоя мать просила меня ликвидировать взрывчатку или бомбу какую-нибудь, она, да как и я, в общем, думала, что там будет какой-то определённый предмет, при воздействии на который всё выйдет из строя. Но здесь, блять… Да тут тонны и тонны крови, пропитанной взрывчаткой. Скорее всего, нитроглицерин какой-то допотопный. Но, блять, и этого хватит, чтоб всё разнести здесь к ебеням! – раскинув руки, раздосадовано произносит отец.

– И? Сейчас сюда ворвётся парочка бессмертных, подорвёт себя, и всё? Так всё и закончится? – Улыбка на лице отца не давала мне покоя, ибо так в последний раз он улыбался только тогда, когда что-то шло не по его плану.

– Санечка, я когда-то говорил, что Хронос, герой номер два, твой крёстный?

– Ты говорил, что мой крёстный – спившийся бомж и тунеядец.

– Так и есть, он почти всё время пьёт, причём вусмерть, а после, чутка поигравшись, отматывает время назад и опять начинает пить. И так до момента, пока не вызовут на задание. Страшный тип, хочу тебе сказать. Так вот, именно он в своё время и помог мне создать приём под названием «абсолютное ничего». – Тяжело вздохнув, отец тянется к сигарете, а затем под мой охеревший взгляд, закатив глаза, ломает ту и, словно туша, затаптывает подошвой.

– Короче, сын, не бзди, папа всё решит. Главное – отвлеки девку, Бессмертный на мне. И да, сын… – внезапно тон отца становится снисходительно мягким, таким, каким я никогда его не слышал. – А ты реальным мужиком вырос, как батя твой, ха-ха! Уважаю…

– Да ну тебя. – Усмехнувшись от столь редкой похвалы в свой адрес, нажав на кнопку, пускаю в кровь последние дозы адреналина и обезбола, молясь о том, чтобы их хватило.

Первой через стену, а не вход к нам ворвалась Ванесса. Кинувшись той наперерез, вновь на полную использую щупы и, подхватив её ещё на подлёте, останавливаю прямо в воздухе. Несколько секунд с её пояса, плеч, спины и даже шеи снимается всё, что только может выдать искру. Девушка сопротивляется, вырывается, чувствуется её бесконтрольная мощь, сила, способная крушить сталь, рвётся наружу. Она совершенна иная, нежели та Ванесса, которая осталась в моих воспоминаниях, но и я теперь далеко не тот простой пацан. Шести невидимых жгутов с головой хватает для того, чтобы связать её по рукам, ногам и даже заткнуть рот.