Текст книги "Эй, влюбись в меня! Том 2 (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 27

С каждым глотком поддавшаяся эмоциям Мария всё больше и больше напивалась. Для девушки её статуса вот так вот пить вместе с подчинёнными было в новику, оттого и с уст её срывались порой очень важные, деликатные темы, знать о которых следовало не каждому.

И когда казалось, что уже всё, девочке, наломавшей дров, пора отправляться на покой, в игру раз за разом вступал Краска, явно пытаясь ту напоить. Уж не знаю, какие цели он преследовал, но позволять достигнуть ему их я не собирался. Точно так же, как и пребывавший пока ещё в здравом уме и сознании Гамбит.

Поведение Краски нам с блондином не понравилось. Сделав вид, что нашёл какую-то важную деталь, касавшуюся моего перевода, Гамбит приподнимается из кресла, предлагая Марии самой взглянуть. Опираясь руками на стол и кресло, прилагая большие усилия, девушка поднимается и тут же, чуть не рухнув, оступается. От этого её гипнотизирующая большая и подтянутая грудь, покачнувшись, подпрыгивает.

Все трое мужчин, заметившие произошедшее, одновременно жадно сглотнули. И даже порядочный Гамбит, поправив очки и отведя взгляд в сторонку, немного смутился.

– Что здесь у вас, может, нашли какую лазейку? – От тяжести повисшей на моём плечу груди у меня чуть сердце не встало. – Алекс, покажи… – Через меня пытаясь дотянуться до тактического планшета, словно дитя малое, дулась и пыхтела Ультрэ.

– Мария, пожалуй, я принесу нам напитки. Присаживайтесь… – Уступив своё место, поднялся Гамбит. – И да, Краска, не смей… – тыкнув пальцем в уже навострившего лыжи брюнета, хотевшего опять подсесть к Марии, вполголоса произнёс последние два слова Гамбит.

– Это война? Двое против одного, да? Гамбит, когда это ты успел променять друга и товарища на какого-то новичка?! – в голосе героя чувствовалась обида, но вместе с ней так же ощущалась и ирония.

– Не припомню, чтобы когда-либо называл тебя другом… – по-прежнему сдержанно, вызывая новый шквал эмоций от брюнета, направляясь к холодильнику, проговорил блондин.

Покрутив в руках планшет и напрягшись, вчитавшись в каждую буковку, Мария, внезапно расплывшись в некой зловещей и коварной улыбке, переводит взгляд на меня.

– Эй… Алекс, а не специально ли ты это сказал, чтобы я села к тебе поближе?.. – звучно икнув после окончания своей разоблачающей реплики, тыкая пальцем мне в плечо, проговорила девушка.

– Вообще-то это всё Гамбит… – Две верхние расстёгнутые пуговицы на белой блузке собеседницы не давали сконцентрироваться на разговоре. Да и алкоголь собранности особо не способствовал, ведь я и сам ощущал, что постепенно поддаюсь влиянию опасного напитка.

– Пошляк, пошляк… – всё так же продолжая тыкать мне в плечо пальцем и усмехаться, повторяла Ультрэ. Чем постепенно больше и больше накаляла закинувшую ногу на ногу Фортуну, явно мучившуюся от нехватки внимания. Стакан за стаканом она проглатывала последние капли, остававшиеся в её бокале, искоса с нетерпением поглядывая на неторопившегося Гамбита. Взрослый мужчина, заглядевшийся на свою начальницу, умывая лицо холодной водой, смотрелся слегка шокированным.

– Что, не можешь потушить вспыхнувший между ног п… – слово «пожар» Краске договорить не дали. Словно затылком чуя летящую в него бутылку, тот наклоняет голову, пропуская сосуд над собой. Будто в замедленной сьёмке, вижу бутылку, летящую прямо в лицо косо таращащейся на нас с Марией Фортуны.

Лишь только в голове промелькнула мысль о столкновение её личика с гранёной бутылью, как та совершенно спокойно ловит сосуд рукой. Шлепок, щелчок, и в её опустелый стакан уже льётся алкоголь.

– Наконец-то. – Отвлёкшись от нас с Марией, Флора делает несколько глотков, звучно обзывает отсутствующую тут Гигантэс безвкусной скупердяйкой, а после, взяв начатую бутылку под руку, поднимается и сама. – Гамбит, поможешь мне на первый этаж спуститься? Хочу посмотреть и взять пару по-настоящему хороших напитков, а то от этого пойла аж глаза чешутся…

Поправив очки, блондин отвечает согласием.

– Ты тоже с нами пойдёшь… – прихватив за шиворот сопротивляющегося Краску, злобно произносит очкарик, утаскивая того за собой. Происходящее вокруг смущает, мы вместе с Марией проводим компанию взглядом, и, когда двое из трёх уже оказываются за открытой дверью, раздаётся звучный щелчок пальцев, после которого свет внезапно становится более тусклым, а мигавшие по углам комнаты камеры, опуская свои объективы, выключаются.

– Будем через час, – сверля взглядом повисшую на моём плече, довольную и улыбчивую Марию, с дрожащей нижней губой проговорил Гамбит, а затем захлопнул за собою дверь и запер ту ключом-картой.

Этот старикан явно навыдумал там себе невесть чего, а мне теперь оправдываться? Я ведь тоже не железный, да и от одного ощущения облокотившейся на мою руку Ультрэ бросало в пот. Казалось, всё вокруг замело, музыка резко стихла, умолкли шумные голоса наших компаньонов, и в этой полуночной тишине я слышал лишь одно… То, как тяжело дышит девушка, сидевшая рядом со мной.

– Алекс… – Её жаркое дыхание, а вместе с ним и мелодичный голос обожгли ухо. Повернувшись, внезапно сталкиваюсь с ней носом. Мария, ойкнув, опускает голову, а после, хихикая, резко поднимает голову и соприкасается со мной губами. Такой детский, такой невинный и робкий поцелуй был у меня впервые. Но на этом казавшаяся робкой Ультрэ не останавливается. Напирая и прижимаясь всё сильнее, она буквально своей большой грудью захватывает мою руку в плен.

– Постой, Мария, если ты… – Её страсть и напор, а также необдуманные действия приводят к тому, что кресло заваливается и падает вместе с нами на пол. Высокая фигуристая девушка с растрёпанными волосами оказывается лежащей на мне сверху. Моя левая рука крепко держит ту за подтянутую задницу, а правая сжимает мягкую и такую упругую грудь. Понимая, что это неправильно, хочу отдёрнуть руки, отпустить её и сказать, что не специально. Но, чёрт, само моё тело требовало хвататься именно за эти места.

Чуть полежав на моей груди, Мария медленно поднимает голову, по её пухлым губкам тоненькой ниточкой свисает слюна. Утерев ту рукавом, своей левой ладонью она прижимает ещё сильнее мою руку к своей груди и неуместно с обидой говорит:

– Мужчины постоянно смотрят на мою грудь. Косятся, обсуждают, однажды я даже слышала, как старая прислуга отца про себя называла меня дойной коровой. Все всегда глазели, искали со мной встречи, желали моего внимания. Но только не ты, злой русский… Как вообще можно обращать внимание на Фортуну, когда рядом есть я?!

Свободной рукой Мария расстёгивает третью, затем и четвёртую пуговку. Уже отчётливо виднеются два холма-близнеца, а также скрывающие их белые кружевные облака лифчика.

– Твоё равнодушие, та безразличность, с которой ты всё время смотришь на меня. Она сводит мой ум с ума… – наклонившись и вновь поцеловав меня в губы, обидчиво произносит она.

– Это не равнодушие, а моя сила. Мария, пойми, вполне возможно, что сейчас я как-то влияю на твой ум…

– Только сейчас? А как же вчерашняя ночь и та, что была до неё, и та, что была на прошлой неделе? Если это и правда сила, то я бы жизнь отдала за подобную, чтобы только влюбить тебя в меня. – Ещё один поцелуй, а затем щелчок бюстгальтера позволяет раглядеть мне доселе невиданный прекрасный, чуть колышущийся в ночи пейзаж.

Не чувствуя моего сопротивления и демонстрируя всю ту же свою пьяную улыбку, ёрзая попкой по моему ремню, Мария сползает чуть ниже. Её сильные пальцы, скользя по брюкам, расстёгивают ремень, затем ширинку, а после, стягивая с меня штаны, добираются и до семейников.

Дальше действовать девушка стесняется и, словно ища поддержки, ладонями притягивает мои руки к своим упругим бёдрам.

– Только на одну ночь, на один оставленный нам час, я хочу, чтобы ты влюбился… Влюбись в меня, Алекс, – скинув с себя блузку и пиджак, смущённо отведя взгляд в сторону, произнесла Ультрамарин.

Глава 28

Движения трущейся о меня задницей Марии становятся всё более смелыми. Сквозь тонкую ткань её расстёгнутых брюк я чувствую, как та заводится, как появляются тёмные влажные пятна на ткани между её сочных ляжек.

Пальцы с её попки скользят ко всё ещё частично прикрытым брюками, выступающим кружевными трусикам. Едва резинка тех чуть оттягивается, а я ноготком задеваю начало её мокрой щёлки, как Ультрэ внезапно замирает. Глядя на свою почти полностью вываленную грудь, а также на то, где сейчас застыли мои пальцы, девушка краснеет, подобно раскалившемуся чайнику. Цвет длинных, уходивших за спину волос принимается меняться: то розовый, то синий, то лазурный, то голубой…

– Всё хорошо? – не желая торопить события, спрашиваю я. – Если хочешь, мы остановимся и…

– Всё просто отлично! – прервав попытку привстать, ткнув меня в грудь своей ладошкой, заявила Ультрэ. – Должно быть, за всю свою жизнь я лишь второй раз так сильно нервничаю.

Лёгкое движение бёдер Марии спускает мои пальцы чуть ниже. Каждое самое непринуждённое касание в интимной зоне заставляет девушку подрагивать, сладостно мычать и рассчитывать на то, что я не прекращу, при этом она раз за разом помогала мне своими бёдрами.

Картина наслаждающейся мной полуголой Марии завораживает, но я также хочу большего. Свободной рукой отодвигаю белую блузку, частично скрывавшую грудь, а после пальцами легонько сдавливаю её большой розовый сосок. Вновь лёгкий стон, и девушка постыдно отводит взгляд в сторону.

Огромная, такая упругая и мягкая одновременно. Моя ладонь буквально утопает в её потрясающей груди.

– Тебе нравится моя грудь? – подавшись вперёд так, чтобы её главное сокровище чуть ли не легло мне на голову, неуверенно спросила Мария, отчего загипнотизированный я лишь только и смог шокировано промычать. Ведь из моей позиции два холма теперь виделись ещё более внушительными.

– Тогда можешь… – прикусив ноготок, девушка не осмелилась продолжить и предложить мне действие, которое той и самой хотелось попробовать. Но меня упрашивать долго не надо.

Губами касаюсь сначала левого, затем, облизнув, присасываюсь и к правому, подключая к делу язык. Припавшая к моей голове Мария, едва не закрывая мой нос и рот своей грудью, не сдерживаясь, начинает стонать, елозя своей мокрой киской на моих пальцах. Несколько минут я присматривался, игрался с той, как хотел, а после, осознав, что мы оба готовы к чему-то большему, осторожно используя силу, поменял нас местами. Её сиськи, приподнятые бюстгальтером, под действием гравитации чуть разъезжаются по сторонам, отчего, словно стараясь скрыть непотребный вид, Мария пытается руками их вернуть к прежнему положению и прикрыть.

И пока та в «целомудренной» позе, стыдясь своего достоинства, прячет грудь, я медленно, не встречая сопротивления, стягиваю с неё сначала брюки, а затем ещё более медленно, наблюдая за утихшей девушкой, снимаю трусики. Сомкнув ноги и коленкой пытаясь прикрыть поблёскивающий в тусклом свете пейзаж, Мария обидчиво требует:

– Теперь твоя очередь.

– Моя очередь? – не совсем понимая, о чём та, применив немного силы и освободив спрятанную от меня руками Марии грудь, спросил я.

– Да, ты видел меня полностью голой, теперь я хочу…

Детское требование ещё больше раззадоривает разыгравшееся либидо. В сторону мигом отлетает рубаха, майка, затем брюки и трусы.

Оба голые, оба в одинаковых условиях, оба смущаемся и оба хотим получить то, ради чего всё и начиналось. Заранее пальцами подготовив Марию к проникновению, предупредил ту, что может быть немного больно и даже, возможно, появится кровь. На что та, в ответ робко взяв меня рукой за член, сама направила того к своей дырочке.

Первый очень тугой и жаркий толчок останавливаю из-за чуть скривившейся Марии, вновь попытавшейся отвести взгляд в сторону. Словно стараясь отвлечь, губами припадаю к её большой груди, кусая за вишенку, а затем вновь вхожу чуть глубже. Ультра стонет, её ногти ,царапая мне спину, проходят вдоль хребта.

Туго сжимая меня и тяжело дыша, постепенно, движение за движением она начинает привыкать, пытаясь двигаться в такт. С лица её исчезает боль, на смену приходят страсть и желание так же насладиться происходящим.

Снизу всё становится влажнее и влажнее, с опаской, боясь заметить кровь, опускаю голову и с облегчением выдыхаю – её нет. Не позволяя надолго отвлекаться, Мария берёт меня за волосы и вновь притягивает к своей пышной груди, которую ещё недавно пыталась спрятать. Казалось, от моего языка, работавшего сверху, та получала не меньше, а может, даже больше удовольствия, чем от члена.

– Я что-то чувствую… – произносит та, а затем, разрываясь громкими стонами и всё так же прижимая меня к своей груди, требует ускориться. Пошлые шлепки бьющегося о мой пах пухлого зада становятся всё отчётливее, а сама Ультрэ, уже забыв о всякой скромности, одной из незанятых рук мнёт свободный от моего рта холм.

– Больше не могу! – обвившись своими ножками вокруг моего таза и не позволяя вытащить, выгибаясь, срывается на писк Мария, отчего я едва и сам не кончаю прямо в неё.

Член в последнюю минуту выскальзывает из её вагины, после чего высвободившееся семя под напором разливается от её лобка и до самой груди. Мария, тяжело дыша, опускается на пол, на её задумчивом лице, анализирующем всё произошедшее, нет особых эмоций. Слезая с неё, плюхаюсь на зад, попутно пытаясь понять, с кем переспал и какие из-за этого могут быть последствия.

В каждом телике, новостной передаче или какой-нибудь книжной истории постоянно говорится об ошибках юности, потраченном не на тех времени, деньгах и, конечно же, любви… Сейчас, когда Мария вот так вот молчаливо лежала, почему-то мне казалось, что именно об этом, о худшем, она сейчас и думает.

Пальцы её, скользя от бёдер по животу, коснулись спермы. Словно изучая её, та поднимает на тусклый свет руку и оставшуюся на ней вязкую жидкость.

– Зачем ты его вытащил? – неожиданный вопрос севшей на попку девушки застал меня врасплох.

– Ты могла забеременеть… – отвечаю я.

– И что бы произошло тогда? Ты бы отказался от меня и твоего ребёнка или попросил бы сделать аборт?

– Что? Нет! – растерянно отвечаю я, пододвигаясь к той ближе. – Я бы никогда так не поступил…

За задумчивым взглядом Марии следует хитрая улыбка, а после страстный поцелуй. Понимая, что попался на искусственно созданные эмоциональные качели, назвав ту манипуляторшей и хамкой, отвечаю ей первым в её жизни французским поцелуем. Девушка растеряна, и поначалу даже не понимал что делать, но спустя пару секунд, попривыкнув, начинает импровизировать.

Её шаловливые ручки вновь лезут к моему паху. Хихикая и постоянно подразнивая меня касаниями своей большой груди, та спрашивает, готов ли я ко второму раунду. Понимая, что с радостью сделал бы с Марией это ещё десять раз к ряду, опускаю свой взгляд на поникшего бойца. Неумелые пальцы Ультры не могут заставить его вновь встать в строй.

– Вот как, значит, тебе не хватает стимуляции… – Вновь задумчивый взгляд, за которым следует размашистое движение головой. Забросив волосы себе за спину, Мария, облизнувшись, тихо произносит: – Не думала, что буду делать нечто подобное после первого раза с мужчиной. Поэтому, будь добр, никому не говори…

«Да кому тут расскажешь…» – приготовившись к десерту, уже морально представляя, что будет дальше, напрягся я, как вдруг свет в комнате резко загорелся.

«Протокол автоматической активации запущен. Перезапуск систем. Возвращение к первичным настройкам через две минуты тридцать секунд», – механический голос умного дома обламывает все наши с Марией дальнейшие планы. Через две минуты камеры активируются и наши голые задницы станут достоянием службы охраны! В спешке мы обо подрываемся, а затем в панике начинаем собирать раскиданные в порыве страсти по комнате вещи.

Трусы, один носок, рубашка, а где майка и второй носок? Чёрт… Столкнувшись лбом с точно так же ползавшей по полу девушкой, вновь возвращаюсь к поиску.

«Активация протокола через минуту». Под жалостливый крик Марии, пытающейся найти свои трусики, произнёс цифровой помощник.

– Мария, пятна! – Накинув рубашку на голое тела, девушка не заметила, как та сразу пропиталась оставшейся на животике Ультрэ спермой.

– Да бля-я-я-ять… – жалобно говорит она, накидывая на себя пиджак, и тут…

– А вот и мы. – Двери распахиваются, и в комнату, держа в двух руках по две бутылки, заваливается Краска. – Не скучали? Кстати, а что с креслом?

Всё так же лежавшая на спинке мебель привлекла внимание обоих зашедших мужчин.

– Да так, ножка сломалась… – Пока угол обзора не позволял Гамбиту и Краске увидеть, ударом ноги обламывает деревяшку Мария. – Такая забавная ситуация сейчас произошла, да, Алекс?

– Д-да-а-а… – Улыбаясь, я внезапно замечаю шедшую позади, ошарашенно застывшую Флору, чей такой же удивлённый взгляд уткнулся в деревце. Скромно стоявшее в углу комнаты, на одной из своих зеленых ветвей оно гордо, словно флаг, держало женские трусики, колыхавшиеся на ветру, исходящем от кондиционера.

Глава 29

Едва мы с Марией познакомились «чуть поближе», а после немного поработали физически, как девушку тотчас сморило. Выпитый алкоголь, дневная усталость и трудотерапия под конец дня сделали своё. Едва пригубив новую порцию высококачественного продукта, та, кивая, постепенно засыпала. Ни громкая музыка, ни шутки Краски, ни даже попытки Гамбита ту разговорить результата не давали. Довольная, пододвинув своё кресло ближе ко мне и положив голову на моё плечо, Ультрамарин, чьи волосы сменились с синего на розовый, спокойно, не стесняясь кого-либо, уснула.

Ещё где-то через полчаса за ней пришли её собственные няньки. Два здоровяка не собирались нести ту на руках или позволять делать это кому-то другому.

– Вставайте… – Словно медведь, лапой зацепившийся за молодое деревце, тряхнул Марию громила, а после, помогая той подняться, в сопровождении Гамбита увёл свою хозяйку отдыхать.

Через ещё минут двадцать, потеряв интерес к нашей компании, уходит и Краска. Назвав нас скучными и унылыми, тот отправился к какой-то своей знакомой на первом этаже ХироуТехнолоджи. Некоторое время после того, как сопроводил госпожу, Гамбит ещё побыл с нами, но, тоже изрядно поднакидавшись, с красным от алкоголя лицом и потухшим взглядом двинулся к себе.

Ещё тот не дошёл до выхода, в комнате вновь стал затухать свет. Взглянув вслед блондину, увидел неуместный и пафосный жест.

Не оборачиваясь, вытянув в сторону правую руку, тот показывал сжатый кулак и гордо поднятый вверх большой палец. «Удачи…» – промелькнула мысль мужика в моей голове.

Вернувшись к Фортуне, увидел её чуть смущённый, необычно милый взгляд, а также успевшие за мгновение наполниться напитками два бокала. Девушка, довольная нашим с ней уединением, подползая вместе с креслом всё ближе и ближе, предлагая получше узнать друг друга, принимается рассказывать о семье, чей род внезапно брал своё начало аж в далёкой, ныне погрузившейся под воду Старой Испании.

Смуглая, резкая как на слово, так и на руку, Флора являлась потомком одной из аристократических ветвей, некогда подпольно управлявших таким местом как Гибралтар. В бесконечных теневых войнах испанцы сражались против англичан за право контролировать Чёрную жемчужину Пиренейского острова, а также всю теневую часть древней Кастилии. Её сородичи, не жалея средств, своих жизней и жизней своих детей, едва не погубили свой род, в итоге приняв позорный мир, в коем старшую и единственную наследницу отдали в качестве жены и заложницы самому младшему из английских принцев.

Шли годы, и прапрапра и ещё несколько раз прабабка Флоры из запуганного гадкого гуся, коим пытались управлять все и сразу, превратилась в самого опасного шипящего и кидающегося на всех лебедя. Слабохарактерный юный английский принц, очарованный силой, решимостью и могуществом властной наследницы Кастилии, вмиг был подмят под её сильное крыло. Бабушка Флоры говорила, послушный принц делал. И вот спустя почти сорок лет все стоявшие перед младшим принцем наследники Англии трагически погибают, а сам он, надев корону, восходит на престол. Но радость была недолгая.

Не проходит и года, как младший погибает от неизвестной болезни, и единственной полноправной хозяйкой обоих преступных империй становится испанка. Действуя не силой, а коварством и стратегией, женщина изнутри разрушила английскую империю, всунув в каждый из её корешков по могильной булавке. После чего над структурами появлялись личные ставленники Железной леди.

Управляя медийными олигархами, истинные властители мира из тени делили сферы влияния, начиная войны, устраивая эпидемии, а после точно так же жертвуя своими марионетками-олигархами, безнаказанно продолжали волочить своё преступное существование.

– По крайней мере так было до того дня, когда Звездопад уничтожил старый мир. – повторяя за Марией, припав к моему плечу, довольная собственной историей, произнесла девушка.

Воспоминания об Ультрамарин ещё переполняли мой молодой организм. Состояние , наполненное адреналином, предчувствие того, что тебя во-вот застукают, хорошо пощекотало нервишки.

– И как же такая породистая злодейка вдруг стала на пусть справедливости? – приобняв ту за плечо, спросил я.

На лице Фортуны на секунду проступила искренняя улыбка, но уже спустя мгновение на смену пришёл хитрый прищуренный взгляд. Находясь близко к той, одновременно я чувствовал смущение, желание и некую, побеждавшую все другие чувства злость.

Внезапно, чуть двинув рукой, она подбрасывает в воздух некий предмет, что, плавно опустившись, падает мне на лицо. Сняв кусок ткани и передвив его на свет, нервно сглотнув, понял, что это были трусики Марии…

– Подруге передать не забудь, кавалер… – усмехнувшись и вырвавшись из моих объятий, заявляет Флора.

Сегодня настроение смуглой испанки предполагало разве что нажраться вусмерть, а завтра с больной головой приняться искать новую, подходящую для той работу.

– Обязательно. – Спрятав предмет нижнего белья в задний карман, смущённо приподнял стакан я. Тем общих у нас с Фортуной оказалось не так уж много, отчего всё, что в основном делали, это потихоньку накидывались, периодически бросая друг на друга заинтересованные взгляды.

– Слушай… – в конечном итоге вновь первая завела разговор Флора. – Ты хорошо знаком с Ванессой?

– Думаю, неплохо. А что с ней не так?

– А сам как думаешь? – Вопросом на вопрос пробудила внутри моей черепушки старые воспоминания собеседница. В последнее время блондинка действительно вела себя как-то загадочно, непонятно и странно. Хотя странность – это её «фишка». У той постоянно были какие-то заскоки.

– Она ведь англичанка, Алекс, и по бумагам, и по факту. Её английский, манерности, надменность – всё, что не касалось тебя и её личного безумия, соответствовало высокому положению. Я ведь наблюдала за вами. Через каналы связи своей семьи пыталась узнать о ней, понять, что она и кто…

– Зачем ты за нами наблюдала?

– Ты слушать о подруге своей будешь или нет?! – отведя смущённый взгляд, шикнула девушка, и я, тут же кивнув, заткнулся. Подождав немного, а затем убедившись, что я слушаю, Флора продолжила: – Так вот, обо всех можно узнать хоть что-то, даже о тебе, пусть это и было нелегко. Обо всех и на всех есть досье чуть ли не от рождения. Обо всех, кроме её… Каждый раз информация о Ванессе начинает появляться в мире только тогда, когда та приезжает в академию. Место её рождения давно глубоко под водой. Ни станция, на которой та садится на евразийский экспресс, ни станция, до которой едет, неизвестны. Кто за ней присматривает – загадка. За всё время обучения та лишь несколько раз, и то, видимо, для отвода глаз, бывала в парочке задрыпанных местечек. Короче, Алекс, она опасна. Всё моё чутьё кричит о том, что с ней что-то не так. И поверь, чутьё моё редко ошибается. Именно поэтому в следующий раз, когда вы встретитесь, а вы непременно встретитесь, не подставляй той спину и будь готов.

– Флора, я не понимаю, зачем ты завела эту тему, к чему я должен быть готов?

– К тому, что она выстрелит тебе в спину, – холодно произнесла Фортуна, и к своему собственному ужасу я не ощутил в её словах и доли возможной лжи.

– Постой. – Когда та, поднимаясь на свои костыли, собралась уходить, попытался придержать её за руку я, но получил отпор.

– Я и так сказала больше, чем должна. Отправляйся спать, Алекс, у тебя завтра важный день, постарайся убедить своих сестёр в том, что они должны находиться рядом с тобой, а не то…

– Что? – Вот то, что она знает о визите Ани и Кати, действительно начинало напрягать и пугать.

– Ты и сам уже всё понял. Спокойной ночи… – оставив после себя десятки лишних вопросов, едва не взорвав мою черепушку своей бесконечной риторикой и недоговорками, отозвалась Фортуна.