Текст книги "Людвиг Узурпатор: Или как создать империю с нуля! (СИ)"

Автор книги: Focsker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 22

Известие о смерти короля Клермонда быстро разлетелось по всей вражеской армии. А ещё через четыре дня войско Кардаграна с поднятой на копье головой Клера Избы таранным ударом разнесло гения обороны Зигн Зазеля, деморализованные ополченцы коего, не получив подкрепления из тыла, разбежались спустя пять минут после начала боя.

Сам же Зигн, брошенный в Искре, не сразу понял, что до его армии и самой обороны уже мало кому есть дело. Принявшиеся бороться за место короля, дворяне Клермонда, надеясь первыми завладеть беззащитной столицей, бросились со своими армиями назад. А когда до Гардана Зигна дошли эти известия, то уже было поздно бежать. Он был убит собственными подопечными. Они взамен на его тело, денежную компенсацию и вассальскую присягу выторговали у короля Альфонсо Кардаграна своё помилование и дозволение также сохранить за собой родовые поместья и наделы.

Война закончилась, не успев начаться. Но даже так погибнуть успело много заслуживавших жизни людей. Своего оруженосца Ролана я нашёл повешенным на столбе, оставшемся от сгоревшего амбара. После допроса взятых в плен нашли и кучку сожжённых костей, оставшихся от наших рыцарей, убитых местных мужчин, детей и подростков. Ну и, конечно же, женщин.

У не успевших сбежать из древни судьба оказалась крайне незавидная. Особенно у дочек старосты, которые, со слов пленных, до конца пытались защитить имущество бывшего хозяина.

Взятый в плен воин в подробностях рассказывал, как те кричали, ожидая, что на помощь им придёт какой-то Людвиг, но Людвиг не спешил к ним на помощь. Пухлую насиловали несколько дней, после чего та, не выдержав, в одну из ночей ногтями расцарапала себе горло. Дольше продержалась худая, может, и выжила бы, если б не прирезавший её командир, коему девушка показалась слишком дерзкой.

Ну а разорванное тельце бедной Розы и тело зарубленной старухи я сам нашёл в нескольких метрах возле одного единственного уцелевшего дома. Дома старосты.

Эти девочки – дуры… Они ведь могли сбежать, и Барель же говорил, что они сбежали. Он говорил, и он солгал. Когда Искра вновь перешла под наш контроль, я хотел сжечь эту чёртову избу, сжечь причину гибели двух идиоток, отчего-то возомнивших меня всесильным богом. Но поступи я так, за что тогда умерли бы эти несчастные? Этот мир оказался куда более жестоким, чем я мог себе предположить.

После победы в битве за территории Мидчела, армия Кардаграна, стуча копытами, огненным смерчем прокатилась по землям Клермонда. Где я в роли всё того же неуловимого ночного лазутчика совершал налёты на вражеские лагеря, деревни, оттачивая свою магию контроля.

Первые эксперименты с тем пленным ублюдком, что со всеми насиловал моих беззащитных девочек, показали огромный потенциал и опасность для подчиняемого мною объекта. Опасность заключалась в душевной защите цели, внутренние, физические и духовные силы сопротивлялись вливанию в тело моего золотого потока, отчего у цели лопались барабанные перепонки, с орбит слетали глаза, или те и вовсе откусывая себе язык, пальцами, всякими средствами начинали искать способ либо сбежать, либо убить себя. С людьми всё оказалось куда сложнее, чем с насекомыми или животными.

За три недели боёв с Клермондом около двадцати человек стали моими жертвами. Отчего в стане врага пошла молва о демоне Кардаграна, приходящем ночью за всеми врагами его короля. В общем, из-за поползших слухов найти кого-то из стражников врага спящим стало почти невозможно. Да и атаковать в одиночку патрули из трёх-пяти солдат я не был в силе. Поэтому во благо моего магического прогрессорства пришлось возвращаться в ряды бойцов его величества и уже после разгрома врага, вылавливая отдельных несчастных, испытывать свои силы непосредственно после победы.

Дело рисковое, опасное, один раз за это мне даже чуть руку не оттяпали, но благо стоявший рядом Блюмонд и прикрывавшая спину Сайрис надёжно защищали мою задницу от все возможных опасностей. И да, по естественным причинам никто из них не знал, какую именно магию для убийства врагов я использую в бою. Всё, в чём они были осведомлены, так это то, что она очень смертоносная и мучительная, а больше знать им и не требовалось.

Спустя два месяца боёв начались дожди, снег здесь, в южной части материка, являлся вещью чуть ли не легендарной, но и он порой шёл один, максимум два дня в году. Начавшаяся распутица сковала передвижения сил «Альянса», что внезапно организовался после смерти текущего короля. Все «потерпевшие», резко вспомнив о старых счётах, из говна и палок клепая армии, принялись возвращать утраченное. В числе желавший побороться за своё оказалась и сама Сайрис, подбивавшая меня, помочь ей вернуть королевство Силистину на карту материка.

Разумеется, как и на вопросы мага по поводу моей «особой магии», на подобные провокационные предложения отвечал сдержанным молчание. Не отказом, но и не соглашением. Иными словами: тренировался и ждал момента, когда смогу по полной реализовать силу окрепшего внутри меня дара, коему в память о деревне, в которой всё началось, я дал название «Искра».

Прошёл ещё месяц моих опытов, Кардагран, разбив остатки аристократии Клермонда, обеспечил себя всем необходимым для взятия вражеской столицы в осаду. Войска, уставшие от передвижений по разбитым дождём дорогом, встали на зимовку, а я от Бареля внезапно узнал, что у моего покойного оруженосца, оказывается, была родня. Письмо, написанное его сестрой, застало меня врасплох. Девушка, воспитывавшая в одиночку ещё двух мальчуганов, в своём письме просила о доставке и прочтении содержимого адресату. Отправительница жаловалась на тяжёлую жизнь в Каине, также она упоминала о том, что из-за переставших поступать к ней денег она, не в силах прокормить мальчиков, вынужденно пошла работать в публичный дом кухаркой, но не шлюхой, дабы не посрамить имя доблестного воина.

Сказать той, что парень погиб, я не мог. Соврав в письме о том, что её брат жив, через гонцов Мидчела велел найти девушку, от меня вручить ей полугодовую плату, а также сказать, что Ролан вернётся домой, как закончится война. Это было жестоко, очень, но я не мог забрать у неё надежду, навеки сломав незнакомке жизнь. В благодарность за подвиг Бэгского я взял на себя обязательство позаботиться о его семье.

Время шло, стены крепости всё так же уверенно и твёрдо выдерживали все наши магические попытки их проломить. Ни подкопы, ни уж тем более поджоги видимых результатов не давали. Подкопу препятствовали очень глубокий фундамент и вражеские контр-подкопы, которые клермондские землекопы делали очень умело.

Люди гибли, войска безуспешно стояли на своих постах, и казалось, мы никуда не движемся. Но это только казалось. Умение ждать и наблюдать у осадных гениев являлось главной чертой, коей темпераментный, не привыкший сидеть на месте я не обладал. Ещё после убийства Избы король Альфонсо обещал мне за успехи титул и земли. Вот так месяц назад я стал лордом, в управление которого назначили аж сразу тройку местных, сожжённых дотла деревень, чьё население всем числом угнали в рабство. Подарочек, конечно, так себе, но земля есть земля – не пропадёт. К тому же теперь с титулом аристократа я мог претендовать на ручки дочек окружавшей меня знати. Да и та же Сайрис, тоже получившая обещание после победы взять под контроль исторические провинции силистинцев, ещё больше стала набиваться мне в «подруги». Её вера в возрождение силистинского королевства с каждым днём, проведённым в местных болотах да по колено в грязи, прямо-таки тухла, как дерьмовая клермондская лучина.

За время войны рвавшаяся доказать Альфонсо свою полезность, девочка в чужом конфликте сгубила почти всех своих последователей и теперь пожинала горькие плоды своей недальновидности. Сейчас во мне она видела умного и сильного мужчину, способного помочь той заработать денег на новую армию. Она смотрела на меня, как на предмет достижения своих целей, когда я точно так же глядел на нашего короля Альфонсо Кардаграна, в списке детей-наследников которого так удачно существовала дочка.

Глава 23 – Танец марионеток

Людвиг Узурпатор. Часть вторая.

Танец марионеток

Годом позже. Дворец короля Альфонсо Кардаграна.

Огромное число конных экипажей, съезжающихся в Каин со всех концов девяти королевств, свидетельствовало о почтении к зарождающейся, доминирующей на людской части материка силе. Среднее по территориям, торговому влиянию, инфраструктуре и армии, королевство Кардагран в своём победоносном походе полностью разгромило считавшееся на материке сильнейшим королевство Клермонд. Основная часть земель, включая столицу, отошла нам, приграничные спорные территории, во избежание начала новой войны, Альфонсо добровольно взамен на договор о ненападении раздал соседям. Причиной чему и стало сегодняшнее празднество, цель которого – сплотить разрозненные людские силы в один несокрушимый альянс.

Именно так звучала основная причина сбора знати, но на самом деле все сегодня прибывшие слетелись лишь с одной целью: найти новых союзников. Кардагран, ослабший от года войны, не мог обеспечить себе полноценную защиту так же, как и ни одно из более мелких королевств в случае прямого столкновение с Кардаграном не могло в одиночку выстоять против нашего влияния. Праздник в честь дня победы стал балом лжецов, льстецов и предателей, в коем числе сегодня выступал и я.

Карета остановилась возле десятка парадно одетых рыцарей. Высокие мужчины в сверкающих доспехах с жёлтыми, блистающими в свете магических светильников плащами приветствовали меня высоко поднятыми вверх мечами. Так у нас было принято встречать лишь самых знатных людей, либо героев войны, к коим за постоянное рвение отправиться в бой приписали и меня.

– Людвиг, друг мой, думал, ты и не появишься! – не успел я выйти из кареты, с раскинутыми в стороны руками приветствовал меня Гидеон Барель, отец Блюмонда и мой верный боевой, а также научный товарищ, с коим после знакомство нас связало множество специфических исследований.

– Как я мог, Гидеон, – обняв пузатого старика, так же, как и он, в ответ похлопал его по спине. – Гляжу, столице понравились мои магические светильники?

– Да, чёрт тебя побери, от клиентов отбоя нет. Стены не коптят, угарного газа не производят, а значит, ночью не удушат, правда, тускловаты, но я тут один рецептик расписал, эффект – залюбуешься. Кстати, насчёт эффектов… – Сбавив тон, чуть притулившись, алхимик тихонько спросил: – Как там твой названый брат?

– Плох, хворь поразила его мозг. Он дышит, ест, но говорить и вставать с кровати уже более не в силах, – придавая голосу хмурости, тихо проговорил я.

– Какая досада. А что с той беременной наложницей, говорили, у неё вроде корни какие-то дворянские раньше были? – вновь поинтересовался Гидеон.

– Да, она оказалась дочкой одного из верных Избе вассалов, что в обмен на красивую жизнь раздвинула перед братом ноги. По-хорошему стоило бы дать ей пинка под задницу, и пусть катится на все четыре, но вот только она оказалась беременной, и из уважения к Мидчелу и его единственному ребёнку отправил бабу в Нивград. – Всё же выбрать Мидчелу эту податливую женщину предложил именно я. Пугливой забеременевшей дурочкой оказалось очень легко управлять, да и к тому же она являлась человеком светским, образованным, ещё и не дурна собой – самое то на роль управленки и старосты.

– Да, но не думаешь, что повзрослевший наследник Тутлюса решит оспорить твои права, всё же ты лишь названый брат, принятый в семью, – высказав свои опасения, поинтересовался алхимик.

– До этого у меня ещё четырнадцать лет, да и я, собственно, облегчил ему эту задачу, более я не Тутлюс, а всего-навсего лорд Людвиг Мидчел Первый. – Показав сертификат старшему Барелю, а после и страже, спокойно вместе с бухтящим мне под руку пухляшом двинулся вперёд.

Гидеону, с коим мы заключили личный союз для изобретения эликсира бессмертия, не нравился мой мягкий подход к окружению. Привыкший дорожить секретами семьи, алхимик не скупился на угрозы любому, кто смел сунуть нос в его дела, и требовал того же от меня. Но я не из тех, кто привык слушать других, ведь для чего-то и у меня же на плечах голова своя имеется?

Так я вне зависимости от мнения семейства Барелей дважды спас бестолкового Мидчела. Первый раз при весеннем неудачном штурме Клермонда, когда мне пришлось скинуть его со стены для спасения от магического залпа. Ну а второй от разъярённого лорда Этельхельма, который застукал Мидчела в кровати сразу с двумя его плечистыми дочками-воительницами. И бля, даже не знаю, в какой из историй тот был ближе к смерти, но именно после второго случая он, отрезвев, при лордах пролил кровь, назвав меня равным в правах братом. И именно последнего ему делать не стоило.

Я долго возился с этим щенком, множество раз после попоек отмазывал от карающей плети герцогов, но вот на третий раз при штурме королевского дворца Клермонда моему терпению пришёл конец. Тот день выдался особо кровавым. Гидеон, потерял одного из своих сыновей, Блюмонд также получил смертельно опасное ранение, а мы, продвигаясь в стене щитов по узкой улочке, неся огромные потери, поджимались к главному замку города. Увидев возможность, Мидчел, стоявший со мной в центре построения, без приказа ринулся вперёд. Строй разрушился, ожидавший этого враг осыпал нас стрелами и заклинаниями, одно из которых, тёмное, мощное, угодило Тутлюсу прямо в нагрудник, швырнув его в меня и откинув нас на добрые пять метров от строя. Едва успев подняться, получаю по стреле в плечо и ногу. При помощи алхимии за мгновение излечиваю раны и, ухватив валяющегося на земле дебила, оттаскиваю того в сторону.

Быстро отсканировав его тело, понимаю, что он выживет. Плюясь кровью, тот пытается острить, говорить что-то о своём «не вовремя разрядившемся обереге», но я его уже не слушаю, долгое время именно эта магическая штука у него на груди служила защитой, не позволявшей мне подобраться к сознанию Мидчела, и сейчас эта самая защита полностью отсутствовала.

Даже стоя в резиденции короля средь прекрасного сада, красивых девушек и таких же нарядных боевитых мужчин, глядя на все прикрасы, я вспоминаю его глаза. В тот момент, когда Искра стала поглощать его душевную силу, они были как никогда напуганными, жалостливыми, просившими пощады. «Слишком поздно, парень», – сжимая голову брыкавшегося, захлёбывавшегося кровью Тутлюса, я насильно вторгся в чертоги его разума и полностью уничтожил их, оставив вместо человеческой души деревянную куклу, готовую исполнить для меня любую заготовленную роль.

И мой зачарованный щелкунчик её исполнил. Принял попавшую в тело тёмную, враждебную энергию, как свою собственную, а после впал в кому. «Неведомая болезнь» – есть ничто иное как мой приказ его телу. Мидчел Тутлюс должен умереть и сделать это не от моей руки.

– Людвиг, не время предаваться воспоминаниям и печалям, – подтолкнув меня рукой, без особой радости в голосе вернул моё сознание в настоящее старший Барель. – Идём, познакомлю тебя с парочкой приезжих принцесс, коим я не так давно продал твои великолепные ароматизирующие масла. Может, хоть в их компании ты наконец-то забудешь о нашей «прекрасной» Терезе Кардагран. – Шутка алхимика о «красоте» Терезы мне зашла.

– Забудешь тут, когда я её впервые увидел, вместо покойников, приходящих в моих ночных кошмарах, стал видеть лезшую ко мне принцессу…

– Тихо ты, идиот… – прыснув от смеха и оглянувшись, дабы убедиться, что нас никто не слышал, прорычал алхимик.

Глава 24

Как и все вокруг, не собираясь особо выделяться из толпы, уподобившись местным змеям, в компании весьма известного алхимика, чью фамилию я использовал для раскрутки своей продукции, принялся заводить новые знакомства. Изучать местные элиты, находить людей со схожими интересами, взглядами на жизнь, а также союзников и потенциальных врагов – являлось для здешнего аристократа задачей первостепенной важности. И с ней, этой самой задачей, я справлялся на все сто и один процент.

Две мои «безымянные» деревушки, производившие ароматизированные масла, магические светильники, мыло и чернила, с рецептом производства коих мой покойный отец ознакомил меня ещё в детстве. Житейский опыт, а также иномирский подход к финансам и их тратам позволили мне на пепелище с нуля возвести не нуждающуюся во взращивании сельхозпродукции деревню. А причиной этому стала всё та же река и наше более тесное знакомство с родом Барелей, что с радостью взамен своей маны получали от меня деньги, попутно бесплатно пиарясь за счёт новых качественных товаров. Именно благодаря мне Гидеон и его род переживали новый расцвет своей внутрикоролевской значимости.

Гостиная особняка Альфонсо сегодня сверкала как никогда ярко. Сотни огоньков свечей и моих магических светильников освещали каждый уголок прибранной к приходу гостей двухэтажной резиденции. Музыканты, забавляя разодетых дам и молодых юнцов, на струнных и духовых играли местные «современные песни», позволяя молодёжи элегантно кружиться под музыку, наслаждаясь компанией и вниманием противоположного пола. В то же время, как поколения постарше, сгруппировавшись в свои отдельные кучки, разбившись на союзные фракции и объедая ломящиеся от угощений столы, с особым усердием искали своим детям подходящие союзы.

– О, это же Лорд Людвиг Тутлюс, герой войны… – приветствуя меня взмахом руки, пренебрежительно произнёс герцог Клавдий Сабран, видеть коего сегодня мне хотелось в последнюю очередь. Этот паршивец, получивший довольно большой надел, а также новый чин, хотел подмять под себя и меня, заставив платить дань не только королю, но и его герцогству, что сейчас составляло половину от всех принадлежавших Клермонду земель. В тот раз, как некогда и с Мидчелом, я, спрятавшись за плащом короля-добряка, смог избежать подчинения жадному ублюдку и заполучить редкое право с приобретённых мною клермондских земель – платить королю налогов столько, сколько сочту нужным.

Естественно, Клавдий не стал спорить с решением короля, но моё «ябедничество» и неповиновение запомнил. К счастью, из четырёх кардагранских герцогов только он один, считавшийся самым молодым и слабым, имел на меня зуб, когда другие относились полностью нейтрально или даже местами симпатизировали.

– Приветствую вас, уважаемые герцоги. – Прижав руку к сердцу, отвесил полные сорок пять градусов аристократам, чем заставил одного из них засмеяться.

– Когда я тебя впервые увидел, ты даже королю и то менее величественно кланялся. – Стукнул меня по плечу рыжий усатый великан с огромными ручищами и свисающим пивным пузом, спрятанным под дорогими тканями.

– Как там поживает Этельхельм, мальчишка? – поинтересовался рыжый герцог Вильгельм Эльд.

– Лучше, чем мой брат и господин, – переняв из рук здоровяка кубок, с наигранной печалью в голосе ответил я.

– Понимаю, знаю, ты частенько его выручал. И от законных обучающих розг, и от смертоносных, разящих всё живое ударов. Не печалься, Людвиг, я слышал, ты дважды спасал его жизнь, быть может, лишь только благодаря тебе этот обалдуй Мидчел прожил так долго.

– Он ещё не умер, – тут же поправил здоровяка я, и все герцоги, глядя в мои честные, полные надежды глаза, чуть потупив взгляды, кивнули.

– За достойного лорда Мидчела Тутлюса, пусть боги излечат его тело, – заставив всех четверых чокнуться кубками, произнёс Вильгельм.

– За лорда, – вторя тому, понимая, какая честь выдалась мне пить вместе с герцогами, строя саму скромность, отвечаю я.

В данный момент именно Вильгельм Эльд, верный друг и товарищ короля Альфонсо, являлся силой, что владела войском больше, чем насчитывалось у самого короля. Именно на его землях находились поселения Тутлюса и граничили с бывшими владениями покойного ныне Зигна, перешедшими в моё пользование. Именно он и его милитаристические взгляды помогали слабому Альфонсо держать трон, а также окружавших нас герцогов в узде. Считавший меня полезным придворным, Вильгельм был абсолютно бесполезен для меня по той лишь причине, что у герцога в живых находилось ни много ни мало, а сразу восемь взрослых сыновей и всего лишь одна десятилетняя дочка. Пусть мы и хорошо с ним ладили, но ничего, кроме защиты, и так положенной мне со стороны короны, пузатый великан дать не мог, в отличие от других местных герцогов, не проявлявших ко мне вообще никакого интереса. Практически для всех из них я являлся «почти обычным» лордом, заручившимся поддержкой рода алхимиков.

Выпив ещё один бокал, откланявшись, вернулся в компанию старика Бареля, коего, в свою очередь, уже успело облепить множество симпатичных дам, искавших в его устах способ вернуть некогда утраченную молодость и красоту. Практически все из них превосходили меня по статусу и одновременно с этим уступали в полноте кошелька. Только Гидеон, через имя которого проходило большинство сделок, знал моё настоящее финансовое положение и то, как быстро мои земли обзаводятся новой рабочей силой.

– О боги, неужели это сам правитель Безымянных полей! Людвиг, рады вас видеть и благодарим за помощь, оказанную вами господину алхимику. Зелья Барелей – это просто чудо! – протягивая мне руку для поцелуя, проговорила дама почтенного возраста.

Ответив как положено человеку моего положения, оценил внешний вид собравшихся вокруг нас дам и внезапно находившейся среди них в мужском костюме Сайрис. Последнее время девушка частенько приходила ко мне за советом. О том, как лучше, дешевле и проще силистинская принцесса, впитывая всё, как губка, будет поднимать дарованный ей королём регион, накапливая средства. Связавшись с варварми, дамочка, не теряя надежды отбить своё ещё, рассчитывала возродить империю своего отца, даже не понимая, что на неё у её же союзников уже были планы.

Вновь всё внимание местной знати достаётся не мне, а старику Барелю. Обычный лорд-деревенщина без резиденции, стражи или чьей-либо открыто выраженной поддержки никому не интересен. Лишь редкие дамы в почтенных годах и совсем уж скромных нарядах смеют уделить мне пару-тройку косых взглядов, растворяющихся в тот же миг, когда на горизонте появляется кто-либо поперспективнее. Ни о какой связи с принцессой и речи идти не могло, по крайней мере до тех самых пор, пока я не создам силу, что заставит всех вокруг меня уважать.

Среди знати, беснующихся от излишеств толп аристократов и их пафосных чад в специально отведённым уголке, где угощениями являлись лишь хлеб, рубиновое вино и немногочисленная зелень, замечаю интересную компанию, состоящую из четырёх мужчин в чёрно-белых рясах, а также сопровождающих тех четырёх женщин, одетых в такие же церковные цвета.

Религия. С приходом Кардаграна в землю Клермонда началось слияние двух совершенно разных религиозных конфессий, и это третье, что могло возникнуть между ними, показалось мне именно тем, что нужно сейчас. Улучшив Искру и направив ту на слабые, готовые поклоняться всему и вся умы, я мог стать для своих крестьян и церковников не просто правителем, а самым что ни на есть настоящим Богом!