Текст книги "For your eyes only // Larry Stylinson (СИ)"

Автор книги: FlaunderTommo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

У Дэна тоже был ребенок от первой жены, у них с мамой была почти одинаковая история. Они даже недавно выяснили, что их комнаты в санатории огромного дуба были рядом, просто ее отпустили раньше на четыре года. Дочке Дэна понадобилась помощь позже, она была на семь лет младше меня. Ее звали Шарлотта, но она сразу попросила называть ее Лотти. Девушка также была всего на два года младше моей мамы, что делало эту свадьбу настолько запутанной и странной с одной стороны, но такой родной и домашней с другой.

–Я хотела спросить тебя. —говорит мама, поворачиваясь ко мне.

–Что?

–Ты сможешь повести меня к алтарю? —тараторит она.

–Конечно. —улыбаюсь я. —Другой вариант и не рассматривался.

Она смотрит на меня и поднимает руки, чтобы обнять меня. Я расставляю свои в сторону и когда она подлетает ко мне, оборачиваю руки вокруг ее талии.

–Спасибо, дорогой.

–Я так рад за тебя.

–Ты думаешь мы готовы к этому?

–Думаю, что ты уже давно должна была найти свое счастье.

Я провожу рукой по ее щеке, смахивая проступившие слезы.

–Хей! Никаких слез сегодня.

–Это от радости.

–Скажи спасибо, что Лотти не видела этого.

–Кстати, когда она должна прийти?

–Она подходит. —говорю я, слыша ее в конце коридора.

–Кто тут сегодня выходит замуж? —спрашивает Лотти, заходя к нам.

–Не я. —смеюсь я, целую маму в щеку и подхожу к двери. —Удачи, она вредная, но думаю, ты сможешь ее убедить.

–Постараюсь. —говорит Лотти, а я выхожу из комнаты.

Дом украшен просто восхитительно. Организаторы обвесили его разными белыми украшениями из фетра и бумаги. На крыше и деревьях развивались белые шарики на каждом из которых была фотография мамы и Дэна. Ворота были выкрашены в тот же цвет с огромной буквой Д на них. Это было огромнейшее совпадение, что и их имена, и фамилия начинались на эту пятую букву алфавита.

–Можно я тебя украду? —спрашивает голос, внезапно появившийся у моего уха.

–Я свободен еще минут сорок. —говорю я.

–Я не про это, малыш. —смеется он и втягивает меня в ванную комнату.

–Хорошо, тогда у тебя, наверное, есть другое объяснение тому, что мы сейчас сидим в туалете?

–Да.

–И что это такое? Давай, я же вижу, что тебя буквально распирает от желания рассказать мне.

–Томас на подходе! —выкрикивает он.

–Мы беременны? —удивленно спрашиваю я.

Он быстро кивает, и я подхожу к нему, крепко обнимая его.

–У меня будет сын! —кричу я на весь туалет и слышу, как он трясется от смеха возле меня.

–Ты хотел сказать у нас.

–У нас будет сын…-шепчу я ему на ухо. —Когда ты узнал?

–Только что. —улыбается он и протягивает мне тест.

–Мы же в туалете, теперь я понял. —смеюсь я над своей невнимательностью.

Я беру тест в руки и вижу красный плюсик. На моем лице снова появляется улыбка, и я поднимаюсь на носочки, чтобы поцеловать его. Я прикасаюсь своими губами к его, посасывая нижнюю, он пропускает меня внутрь, когда я надавливаю на него. Его язык двигается с моим по часовой стрелке, обследуя все впадинки наших ртов.

Мы выходим из туалета через тридцать минут. Скажем так, я получил то, зачем зашел в эту комнату и даже больше. Гарри остановил меня за поворотом, и я пригладил его волосы, успевшие выбиться из-за наших действий в том помещение.

–Скажешь маме?

–Не сегодня, пусть это будет ее день. —улыбаюсь я.

–Я тоже так подумал.

–Идем?

–Я там нужен?

–Абсолютно, ты моя поддержка, и я уже давно хотел познакомить тебя с Шарлоттой.

–Помню.

Мы входим в мамину комнату, и я замираю, увидев то, насколько красивой девушка смогла сделать маму.

–Ты выглядишь прекрасно. —говорю я, рассматривая ее с ног до головы.

–Мы точно не преувеличили количество блесток и макияжа? —нервозно спрашивает мама.

–Джоанна, я буду решать, когда мы преувеличим. —улыбается девушка.

–Спасибо, дорогая. —она легонько обнимает ее.

Хазз легонько толкает меня в бок.

–Ах да! Лотти, это Гарри, мой муж. Гарри, это Лотти, моя сестра. —знакомлю их я.

–Привет. —они обнимают друг друга.

–Я не слышала Лиама и Зейна. —волнуется мама.

–У Лиама жуткий токсикоз. —говорю я.

–Оу, жаль, что их не будет.

–Гарри все им передаст через Зейна.

–Хорошо.

–Есть еще что-то, что заставляет тебя нервничать.

–Туфли.

–Что с ними?

–Они слишком высокие. —шепчет мама.

Я начинаю смеяться.

–Вот ты веселишься, а мне в них еще идти.

–Я даю тебе слово, что буду поддерживать тебя всеми своими силами, чтобы ты не упала. Все будет хорошо, мам.

–Я упаду, да? Ты видел это в каком-то видение и теперь ты пытаешься подбодрить меня. —начинает нервничать женщина.

–Я не видел ничего такого. —клянусь я. —Хватит нервничать. Я говорю, что все будет хорошо не потому, что видел это наперед, а потому, что уверен, что никто здесь не даст ничему плохому испортить этот день.

–Спасибо, милый. —она также обнимает меня и Гарри. —Мои хорошие. Привет, карапуз.

Мама поглаживает живот Гарри и возвращается к столу, чтобы выпить воды.

–Откуда… -начинаю я.

–Я ценю то, что ты хотел сделать этот день моим, но я не против поделиться этим.

–Ты подслушивала.

–Это было мое любимое полотенце.

Я краснею.

–Шучу. —смеется она. —Не любимое.

–Это конечно все меняет. —я утыкаюсь в плечо Гарри, чтобы мама этого не видела.

Это все конечно очень мило, но стук в нашу дверь будит меня и вырывает из этой прекрасной фантазии.

–Доброе утро. —проговаривает медсестра, входя к нам в комнату.

–Доброе. —произносим мы, открывая глаза.

–Как вы там?

–Все хорошо, мам.

–Вас никто не обижает?

–У нас все отлично. —говорю я. —Как там вы? Он не появлялся?

–Нет, о Роджере ничего не слышно.

–А все остальные?

–Они думают, что вы в Испании.

–Триша нормально восприняла то, что ты ей рассказала?

–Она немного поматерилась, а потом поплакала, но все обошлось.

–Я рад, пусть все так и остается. —прошу я.

–Конечно, дорогой. Сейчас самое главное —ваша безопасность.

–Мам?

–Да?

–Можно попросить тебя об одолжении?

–Конечно, что нужно?

–Ты можешь пойти в дом дедушки Кита, спуститься в подвал, найти все, что связано с Хранителями и принести это мне?

–Я сделаю это.

–Спасибо, мам.

–Люблю тебя. —проговаривает она.

–И я тебя.

Женщина подносит нам два подноса, на которых лежат завтрак и таблетки. Она следит, чтобы мы приняли их и уходит. На завтрак у нас сегодня овсяная каша и апельсиновый сок, также нам нарезали яблок и все это смотрится так, будто мы находимся не в психушке, а в каком-то пятизвездочном отеле.

–Ты как? —спрашиваю я, вспоминая события прошлой ночи. Ему всю ночь было плохо: Гарри не покидал область туалета. Он почти не спал, и я вместе с ним. Мне не хотелось оставлять его в момент его слабости, пусть даже слабости желудка.

–Получше.

–Думаешь, это из-за лекарств? Я слишком медленно их вытаскиваю?

–Нет, наверное, просто плохо. —говорит он.

–Знаешь, мне кажется зря я тебя сюда с собой притащил.

–Все нормально, Бу. —успокаивает Гарри. —Ладно, пойдем проверим как там Хатор?

–Да. —я хлопаю его по коленки, и мы направляемся к двери.

–Ты спрашивал у нее в какой она палате?

–Оу… Я забыл…

–Тогда тебе придется искать ее мысли.

Мы идем по коридорам, он немного придерживает мою руку, пока я погружен в свои мысли…ну…в чужие мысли. В этом заведении все мысли будто начинают давить на меня, они так много думают!

«Как бы я выглядел, если бы был лысым?»

«Чем отличается замок от крепости? Наверное, один из них больше. Нет, что ты говоришь! Тот просто для королей, а то для обороны. Я тебя не спрашивал. Это я тебя не спрашивал!»

«Добры бобры идут в боры, а дровоколорубы рубили дубы. Как известно, бобры добры. Добротою бобры полны. Если хочешь себе добра, надо просто позвать бобра. Если ты без бобра добр, значит сам ты в душе бобр.»

На последнем вообще запутаться можно было. Я искал дальше и наконец нашел ее, появилась жгучая боль в моей груди на месте сердца, и я понял, что это ее комната. Гарри постучал в дверь, и мы вошли. На одной из кроватей сидела Хатор, а на другой еще одна женщина.

–Привет. —говорит она. —Это Марли.

–Привет, Марли. —здороваемся мы, присаживаясь на стулья рядом с Хатор.

–Она не совсем разговорчива. —поясняет девушка молчаливость соседки.

Я смотрю на женщину, ей не дашь больше тридцати, у нее рыжие волосы и все лицо покрыто веснушками. Она похожа на такого маленького котеночка или еще кого-то оранжевого. У нее настолько детская внешность, что если бы я не видел все то, что она успела пережить в ее глазах, я бы не сказал, что ей больше восемнадцати.

–Как ты? —спрашиваю я Хатор.

–Вроде бы в порядке.

–Не ври мне.

–Я не вру.

Я заглянул к ней в память и понял, что это действительно так. Она не считала, что ей больно, потому что понимала, что есть боль намного страшнее ее, намного сильнее ее. Она верила, что как бы больно не было тебе, всегда есть на свете человек, который в эту самую минуту страдает намного больше, и она не хотела приравнивать себя к кому-либо другому.

–Ты не можешь держать это в себе постоянно, понимаю, ты хочешь казаться сильной, но ты никогда не пробовала просто дать волю эмоциям?

–Если я выпущу свои чувства, то за этим будут последствия. Я не могу дать безумию захватить меня, без обид, Эм. —обращается она к соседке, но та будто и не слышит ее.

–Что ты хочешь этим сказать?

–Моя боль в душе безгранична, и я не смогу ее контролировать.

–Мы поможем.

–Вы не сможете меня остановить.

–Это уже происходило? —догадывается Гарри.

–Да. —мрачнеет она. —И поверьте, вы не сможете остановить это… Никто не сможет.

–Что произошло в прошлый раз.

–Вы не поверите, если я вам скажу.

–Проверь нас.

–Год назад у меня появились способности.

–Мне казалось ты говорила, что не встречала свою половинку.

–Нет, в этом то все и дело. Год назад в тот день, когда появилась боль, я не сдерживала ее. Я позволила ей себя поглотить, и она воспользовалась этим. Она взяла контроль над моим разумом, я ничего не могла делать, будто она управляла моим телом. Вокруг меня стали подниматься тучи и везде била молния, я не могла понять, как она не ударила меня. Весь океан эмоций, которые тогда нахлынули на меня, выплеснулся на окружающих и чуть не задавил их своей мощью. И тут ураган перерос в тайфун и стал направляться в сторону города. Я не могла его остановить и в тот момент, я даже не хотела. Моя гроза начала перерастать в электрические волны, и я не могла уследить за своими движениями. В один миг я была тут, а в другой уже за милю от прежнего места, я будто перемещалась по проводам, была в каждом компьютере, каждом мобильном телефоне и планшете. Я ощущала невероятную мощь, я понимала, что всего лишь в один миг я могу снизить любые акции, уничтожить любое видео в интернете, ограбить самый защищаемый банк на планете всего лишь подумав об этом.

–Что остановило тебя? —спрашиваю я.

–Я сама.

–Но как?

–В глубине души, я все еще ощущала, что это не я, что настоящая я никогда бы такого не сделала. Можете не верить, но я всего лишь вспомнила кем я по-настоящему являюсь. Я не была той свирепой леди, я не была ходячим электричеством, я не была больной на коляске, которой меня все считали, я просто была маленькой девочкой подростком со сложным детством, попавшей в неприятную ситуацию.

–Извини, ты сказала, что была на коляске? —уточняю я, переводя взгляд на ее ноги.

–После того дня я снова смогла ходить, и я не стала вдаваться в подробности из-за чего. Эта боль стоит того, чтобы снова быть способной передвигаться, используя свои собственные конечности. Некоторые говорят, что они бы отдали все, чтобы снова ходить, видеть или слышать, и они не преувеличивают. Если бы вы только знали, какого это: просыпать рано утром, пытаться подняться и не ощущать своих ног. В некотором смысле, думаю, тем, кто страдает от этого с самого рождения немного легче. Они не знают, что потеряли, они не понимают, как можно скучать по такому просто из-за того, что они никогда этого не могли делать. Когда же ты все детство бегал с друзьями, играл в футбол и в резиночки на детской площадке, а потом проснулся и понял, что не можешь пошевелить ногами, тебе становится невероятно…даже не так, ты впадаешь в глубокую депрессию. Мир больше не кажется тебе таким волшебным, каким ты считал его раньше. И когда ты смотришь на эту коляску и на плед, которым укрыты твои ноги и вспоминаешь, какого это было, когда ты мог передвигаться по дому сам, без помощи родителей, ты будто умираешь внутри. Я не могу это описать словами, это безумно больно и неприятно. В этот момент ты обижаешься на весь окружающий мир, думая, что все те, которые говорили, что все будет хорошо, ошибались и теперь тебе придется сидеть в этом кресле всю оставшуюся жизнь и единственная вещь, которую ты хочешь, чтобы люди тебе предложили это не мягкую подушку или какао с зефирками, единственная вещь, которую ты хочешь является тем же самым, что и единственная вещь, которая тебе просто необходима в этот мент. Смерть. Все, что ты хочешь от этого мира это смерть. Одна услуга, разве это так сложно?

========== 42. Обстоятельства требуют ==========

POV Луи

Мы сидели каждый на своем месте, родители и родственники сидели позади. Возле меня ужасно нервничал Лиам. Парень успел уже три раза проверить что-то в телефоне, из-за чего я боялся, что он ждет какого-то важного звонка.

-Нервничаешь? —спрашиваю я.

-А ты нет?

-Мы выпускаемся, ты все сдал на отлично, о чем еще тебе волноваться?

-А если я забуду свои слова?

-Ты? —смеюсь я. —Могу поспорить ты до сих пор помнишь все произведения Шекспира наизусть.

-«оРомео и Джульетта» легко учиться, там ведь все в рифму.

-А это ты писал сам, твои руки помнят все эти слова.

-Но это не означает, что губы помнят.

-Может быть.

-У бурных чувств неистовый конец,

Он совладает с мнимой их победой.

Разрывом слиты порох и огонь,

Так сладок мед, что наконец и гадок:

Избыток вкуса отбивает вкус.

Не будь не расточителен, не скрягой:

Лишь в чувстве меры истинное благо.

-И что это было?

-Я проверял был ли ты прав.

-Нервничает он, что забудет. —смеюсь я.

-Для вручения дипломов приглашаются студенты последнего курса. Мы будем называть фамилии, а вы подходить на сцену. Мисс Дора Абернелли.

Я вижу, как на сцену выходит маленькая девушка, которую я никогда раньше не видел. Я конечно понимаю, что наш университет большой, но проучиться пять лет с человеком и не знать, что он там даже находился? Это надо постараться, Томлинсон.

-Мистер Роберт Корнвол. —приглашает ректор.

Он был членом нашей футбольной команды, его я помнил очень хорошо. Парень был задавакой и вел себя, как настоящий придурок. Мне было немного стыдно держать его в команде, он больше всех остальных начинал скандалы и сорил нас с другими командами во время соревнований, но играл он хорошо, поэтому я просто не мог его выгнать.

-Мистер Лиам Пейн, лучший ученик этого года и староста потока. —объявляет ректор, и я хлопаю брата по спине.

-Вперед. —говорю я ему.

Лиам поднимается на сцену, ему вручают диплом, парень пожимает руку учителям на сцене и спускается обратно к нам.

-Мистер Пол Ричардсон.

К ректору поднимается парень, с которым я ходил на кинематографию на первом курсе. Он так и не изменился за четыре года, за которые мы с ним ни разу не пересекались. Все его лицо до сих пор было усыпано прыщами, а волосы он, будто все это время не мыл. Я знал, что после него иду я.

-Мистер Луи Томлинсон, капитан университетской команды по футболу.

-Ой вот не надо притворятся, будто вы гордитесь мной. —говорю я сам себе.

Я выхожу на сцену, получаю свой диплом, нас с директором фотографируют, и я спускаюсь обратно на площадку.

-Что такое?

-Я не знаю. —отвечаю я Лиаму. —У меня такое чувство, что я должен был что-то сделать.

-Что?

-Я не знаю, Ли, я поэтому и сказал: «что-то».

-Зато, думаю, знаю я. —решительно произносит он.

-Что ты собираешься делать?

-Мне кажется, что тебе нужно рассказать по все то, что нас ожидает в будущем.

-Нет, ты ведь не имеешь ввиду…

-Именно об этом я и говорю.

-Я не могу этого сделать.

-Но почему нет? Ты же сам только что сказал, что что-то забыл, может быть ты хотел рассказать о плане министров по поводу нас? Расскажи им, не дай им самим уничтожить свою жизнь.

-Я знал, что ты так скажешь. —качаю головой я.

-Потому что я прав, ты сам знаешь, что я прав.

-Потому что ты думаешь, что просто не можешь ошибаться?! —спрашиваю я. —Извини, не хотел кричать на тебя

-Ничего страшного. И нет я могу ошибаться, но я сейчас прав потому, что ты это уже видел.

-Не правда.

-Правда, ты просто не помнишь этого. Ты попросил меня, чтобы я тебе напомнил об этом.

-Зачем мне надо было это делать, если я просто мог бы не стирать видение из головы?

-Я что знаю, как устроен твой мозг? —спрашивает он.

-Но это не имеет никакого смысла…если…

-Если?

-Если только это не зафиксированная точка во времени, на таких видениях не ставится дата в конце, такие видения по правилу Барта должны быть стерты из памяти, как только они были увидены. —тихо ликую я, мой мозг начал соображать с огромной скоростью. —Спасибо, будущий я.

-Что только что произошло? —спрашивает брат.

-Ничего. —вру я. —Ты прав, я должен рассказать всем. После того, как произнесешь свою речь, объяви меня.

-Хорошо.

Я сижу с огромной ухмылкой на губах, сейчас будет весело.

-Для произношения прощальной речи на сцену приглашается лучший студент и староста потока, мистер Лиам Пейн.

Брат поднимается на сцену, стучит пару раз по микрофону, улыбается мне и начинает говорить.

-Что для вас университет? Кто-то находит его местом, где они получили знания. Кто-то местом, где они познакомились с новыми интересными людьми, некоторые считают его простой тратой их детства. Что насчет меня? Я думаю, что все выше перечисленное не может обходиться друг без друга. Тут начинается наша взрослая осмысленная жизнь, поступая в университет, мы осознанно оставляем детскую жизнь позади. Здесь мы учимся тому, как быть взрослым, как справляться с трудной ситуацией без помощи родителей, как поддерживать друзей в трудную минуту. Кстати о них, друзья, которых вы приобрели в университете могут и не остаться с вами на всю оставшуюся жизнь, многие из них уедут, многие забудут друг друга, многие и вовсе не вспомнят, но то, что у вас было: все розыгрыши, победы, поражения, чувства, все это останется у вас в памяти. Мне кажется, что многие из нас могут забыть то, зачем мы здесь собрались, я смотрю на все ваши лица, пытаясь запомнить каждого и, наверное, вы не можете понять зачем? Разве есть смысл делать такие усилия, если мы больше никогда не встретимся? Ответ: да, смысл есть. Каждый из нас успел помочь друг другу, некоторые из нас возможно задолжали что-то другому… Шоколадку? Домашнее задание? Танец? Но кто знает? Может быть все это пора отпустить? Может быть нам стоит забыть о друг друге, забыть о долгах и просто начать новую жизнь? Это только наш выбор, и только нам его делать.

Брат заканчивает, и все студенты встают со своих мест и начинают хлопать. Я как можно дольше откладывал это, я молился, чтобы речь Лиама продолжалась вечно, чтобы он просто не заканчивал. У меня никогда не было боязни сцены, да это и не была она. Коленки трусились, руки потели и сердце ужасно билось в груди, когда я понимал, что сейчас мне придется открыть мою тайну всем этим людям. Я никогда не стеснялся своих способностей и сил, я уже успел привыкнуть к ним, но остальные думали, что я всего лишь парень Луи, который пропускает занятия, играет в футбол и ждет ребенка. Мне казалось, что это и так уже было слишком много личной информации обо мне.

-Кстати про будущее. —говорит Лиам, и все садятся обратно. —Знаю, знаю, вы хотите уйти, но потерпите еще одну минуту, хочу позвать сюда моего брата Луи, это очень важная информация, прошу вас выслушать его.

Я поднимаюсь на сцену.

-Знаю, что многие из вас сейчас думают, что он тут делает и что он сделал, чтобы говорить речь на выпускном? Я не делал ничего, и никто мне не разрешал ее говорить, кроме самого себя. Многие из вас могут думать, что, когда они выйдут из университета, все будет отлично, но они ошибаются, ничего не будет отлично. В этом году больше всего слухов, помимо Зейна и Лиама, ходило про меня. Я никому не сказал, что я капитан «Арсенала», никто не знал, почему я подвозил маму профессора до университета, никто не знал, что я скоро стану мужем и отцом. Но вы как-то смогли об этом догадаться, думаю, не без помощи Найла, но все же… Осталась еще один секрет, самый, наверное, важный секрет, и поверьте мне, если бы не определенная ситуация, я бы никогда вам не раскрыл этот секрет, но…ситуация, к сожалению, есть. Министры нашего региона хотят поменять всю политику, они хотят начать войну против других регионов и захватить ближайшие к нам страны. В этой войне погибнут миллионы людей, и все, что я могу у вас попросить, это выступить против них, я один не справлюсь с ними, если вы будете бездействовать. Но вместе у нас может получиться.

-Мистер Томлинсон, что вы себе позволяете? Вы не имеете права говорить так о сенате. —выступает мистер Сайкс.

-Вы ошибаетесь. —произношу я. —Я не хотел об этом говорить, я признаю, что хотел скрыть это от вас, но как я уже сказал, ситуация заставляет. Мне очень жаль, что вы узнали это из-за такой причины, но… Как говориться: «Лучше поздно, чем никогда.», верно?

Я открываю всем свои знаки, закрывая глаза, я чувствую, как они появляются на моих глазах.

-Он…

-Да…

-Это те самые знаки…

Слышу я повсюду.

-Хранитель, он Хранитель.

-Хранитель…

-…Пророк.

Все люди шепчутся вокруг меня, я открываю глаза и вижу, как они все опускаются на колено, даже мистер Сайкс.

-Поднимитесь, никакого преклонения. —говорю им я. —Если вы действительно хотите доказать, что верны мне, помогите мне остановить министров.

Хазз подошел ко мне на сцену, незаметно для всех остальных и обнял сзади за плечи. Мы оба понимали, что его поддержка мне сейчас необходима.

Мы с Гарри лежали в палате, укрывшись теплым одеялом. Сегодня было прохладнее, чем обычно. К нам снова зашла мадам Кэй, местная медсестра. Она обожала нас с Гарри и постоянно проверяла, чтобы с нами все было хорошо.

-Завтрак, мальчики. —говорит она, ставя поднос на стол.

-Спасибо.

Она наблюдает, чтобы мы проглотили лекарство и выходит из комнаты. Я говорил, что нахождение в психбольнице – это хороший способ избавится от моей привычки курить? Тут тебе никто не разрешит этим заниматься.

Мы поглощаем свой завтрак, как раз тогда, когда к нам снова заходит мадам Кэй.

-Сидни, Гарри, к вам посетитель.

-Это, наверное, мама. —произношу я.

-Она представилась Джоанной Томлинсон.

-Мать вышла замуж второй раз. —быстро проговариваю я.

-Она не выглядит как ваша мама.

-Вы сказали Джоанна? —сразу говорю я, вспоминая, что мать на вид не дашь больше двадцати одного. —Это моя сестра, я их путаю, извините.

-Идемте за мной. —произносит женщина, странно смотря на нас.

Мы выходим из комнаты и следуем за мадам Кэй. Мадам была женщиной средних лет, никто не знал, когда она родилась или сколько ей лет сейчас. Она все время ходила в очках, так что и по глазам я понять не мог. У нее были волосы сливового оттенка, а носила она голубые штаны, белую блузку и такого же цвета фартук. В принципе, остальные медсестры носили тоже самое, так что я мог предположить, что у них такая форма, что делало мои вычисления ее возраста намного сложнее. Я не хотел помогать себе магией и поэтому не заглядывал ей в мозг. Она должна была когда-нибудь расколоться сама.

-Привет. —машет рукой мать.

Я подхожу к ней и обнимаю, Гарри поступает точно также.

-Тут есть место, куда бы мы могли сесть?

-Да, проходи.

Мы заводим ее в комнату отдыха, и все вместе присаживаемся за маленький игральный стол.

-Ты что-то нашла? —спрашиваю я.

-Да, много всего, дорогой. Твой дед был ярым коллекционером.

-Можно мне на это посмотреть?

-Они сказали, что я не могу тебе ничего приносить.

-Черт.

-Не чертыхайся!

-Извини, мам.

-Что тебе нужно знать?

-Как вызвать видение? Мне нужно один конкретный момент прошлого, но про человека, не связанного со мной, вообще-то я даже не знаю кто это.

-И зачем он тебе?

-У меня есть одна теория. Здесь находится одна пациентка, с которой творятся странны вещи, я хочу узнать из-за чего все это с ней происходит.

-Я могу попробовать поискать ответ на твой вопрос и передать тебе его мысленно. —предлагает мама.

-Это было бы замечательно, спасибо.

-Что-то еще?

-Будущий я постоянно говорит что-то о том, что мне нужно стирать свои видения, если я не хочу или мне не нужно знать, что тогда произойдет. Ты можешь посмотреть нет ли у дедушки записи о том, как это сделать?

-Хорошо.

-Тебя что-то беспокоит? —спрашиваю я.

-Это скорее волнует, чем беспокоит.

-Разве это не одно и тоже слово?

-Не важно. Энн, мне кажется она что-то подозревает.

-Почему ты так думаешь? —задает вопрос Гарри.

-Потому что вчера она подошла к нам и сказала, что знает, что мы что-то скрываем.

-У мамы такая способность, она видит, когда человек врет о чем-то.

-Отлично было тогда оставить ее с нами в доме! —восторгается мама.

-Просто продолжайте это, мы скоро вернемся.

-Что? —спрашивают они оба.

-У меня вчера было видение.

-Что ты видел?

-Мы были на каком-то матче по хоккею, Найл уговорил нас пойти, видите ли его мама сняла его с той ужасной диеты, которая ему ужасно не нравилась. Он сказал, что это первый матч в сезоне, и мы не можем это пропустить, и, хотя я и уверял его, что мы способны это сделать, он все равно потащил нас на него.

-И откуда ты знаешь, что это скоро? —спрашивает Гарри.

-Потому что вчера, когда ты был на обследовании, я залез в голову одного из охранников и выяснил, что матч проходит двадцать первого октября. —горжусь собой я.

-Я тоже тобой горжусь. —произносят Гарри и мама, и мы все смеемся.

-Как трудно находится в обществе, где все могут читать твои мысли.

-Кто бы говорил. Сам можешь читать мысли каждого.

-Зато я себя не выдаю.

Я вспомнил, как вчера считал, сколько дней нам еще осталось до того, как дядю Роджера посадят обратно. Сегодня было двенадцатое, значит оставалось всего девять дней до матча, но мамы бы не пустили бы нас не куда, если бы мы до этого не просидели день дома, плюс один день на выписку, в общей сложности, осталась примерное неделя. Мы, наверное, самые недолговременные посетители психбольницы.

-Луи? Гарри? —к нам подходит Хатор.

-Привет, это Джоанна, моя мама. —говорю я. —Она помогает нам найти причины твоей боли.

-Здравствуйте, я Хатор.

-Как египетская богиня неба и любви?

-Вы знакомы с египетской мифологией?

-Я знаю ее наизусть. —улыбается мама.

-Вы интересный человек. —она подсаживается к нам. —У меня такое чувство, будто вы буек, который я искала в этом море.

-Любишь метафоры?

-Обожаю.

-Мы, наверное, пойдем. —говорим мы с Гарри, оставляя из наедине. Хатор будто была ученицей, которой так не хватало учителя вроде моей мамы.

========== 43. Это все она ==========

POV Луи

На календаре с утра я увидел дату. Сегодня седьмое февраля, это означало, что сегодня вся моя семья соберется вместе. Мы с Гарри еще вчера были в Болгарии, на его день Рождения я устроил нам маленький отпуск от всех дел и вот уже неделю мы отдыхали в горнолыжном курорте Банско. Весь день мы проводили, спускаясь по заснеженным трасам, а вечером гуляли по городу, покупали сувениры и искали новые интересные кафе. Одно из них называлось rock club или rock pub, я уже не помнил название, но последние два дня мы провели исключительно там.

Кафе было почти как ночной клуб, в нем витала какая-то байкерская атмосфера, поэтому я и не мог представить, чтобы кто-то тут проводил время при свете солнца. Тут всегда было много народа, особенно ближе к двенадцати, когда местная рок-группа начинала выступать. У них был отличный голос, да и песни, которые они перепевали были великолепными, мы с Гарри всегда подпевали им. Но самое главное веселье начиналось тогда, когда главный солист делал паузу во время концерта и кричал на все кафе своим грубым рокерским голосом: «Whiskey Time!». На его микрофоне была специальная подставочка под стакан, и бармен должен был следить, чтобы бокал музыканта всегда был наполненным.

Сам певец выглядел очень странно, если бы я увидел его на улице, я бы скорее всего подумал, что он бездомный или еще чего хуже. Это был мужчина лет пятидесяти с лишним, успевший скорее всего уже много раз посадить себе печенку, его волосы были длинными, темно-черными, вьющимися и, наверное, из-за этого казались запутанными, а он сам —лохматым. По его носу можно было понять, что он не раз был сломан до этого, скорее всего из-за драк в клубе, которые случались очень часто, как говорила мне его память, но не смотря на все эти вышеперечисленные признаки, мне не было противно находится рядом с ним, думаю, что такой образ ему даже шел, он будто придавал ему мужественности и…не знаю, он был собой, имея такую прическу, нося кожаную жилетку с заклепками и черные кожаные штаны.

Мы уехали из Банско вчера вечером, чтобы к сегодняшнему утру добраться до назначенной цели. В этом году мы все собирались около моря, чтобы избежать разных нюансов, типо: где каждый из нас будет спать, кто будет готовить еду или чей дом придется убирать после, ведь в этом году нас будет не шесть человек, как раньше. В этом году и у Лиама, и у меня, и у мамы появились половинки, следовательно, наши семьи объединяются вместе.

–Мы скоро приедем? —десятый раз за этот час спрашивает Гарри.

–Да, малыш.

–Ты говорил так сорок минут назад.

–Мы приближаемся.

–Сколько еще осталось?

–Тридцать километров. —отвечаю я, смотрю на только что промелькнувший знак.

–А сколько это в часах?

–Двадцать минут.

–Так долго?

–Наш малыш еще не появился, а такое чувство будто он ноет вместо тебя.

–Он выражает свое возмущение через меня.

–Она. —поправляю я.

–Я имел ввиду малыша, малыш —слово мужского рода.

–Хорошо, рад, что мы это выяснили. —улыбаюсь я, одной рукой поглаживая уже видимое пузо Гарри.

–Не называй мой живот пузом. —просит Хазз.

–Почему нет? Мне кажется это очень мило.

–Мне кажется, что ты уделяешь больше внимание тому, что это наш ребенок, а не мой живот.

–Но она там, она внутри, и это просто чудесно.

–Я знаю. —восторженно произносит он, смотря на живот. —Извини, Бу, это дурацкие перемены настроения.

–Я понимаю, Хазз. —говорю я и беру его руку в свою.

–Мы скоро приедем? —снова спрашивает он.

–Да, малыш, скоро. —с улыбкой произношу я.

Мы наконец-то доезжаем до места назначения, Гарри выбегает из машины, падает коленями на песок, расставляет руки в сторону, откидывает голову назад и закрывает глаза, подставляя свое лицо солнцу.

–Привет, Аруба! —кричит он, и я смеюсь. Паркую нашу машину возле машины Лиама и Зейна и выхожу к Гарри.

–Думаю, ты уже можешь встать.

–Не могу. —продолжая улыбаться, сквозь зубы проговаривает он.