Текст книги "For your eyes only // Larry Stylinson (СИ)"

Автор книги: FlaunderTommo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Я забрался к нему в мысли, посмотреть, что он делает, обожаю так делать, таким образом я будто бы нахожусь с ним, а не за тысячу километров от него. Гарри стоял на кухне, что-то готовя. Я мог поспорить, что это то, что ожидает меня на ужин. Я невольно облизнул губы, а мой живот издал урчание.

К мужу подбегает Лина, оборачивая свои маленькие крохотные ручки вокруг его ног.

–Чем это так вкусно пахнет? —спрашивает девочка.

–Твой папа подслушивает нас.

–У! —смеется она, засовывая пальчики в рот.

–Иди поиграй, я скоро позову тебя кушать. —говорит Хазз.

–Мой шеф-повар. —не удерживаясь говорю ему я.

–Знал, что ты подслушиваешь.

–Я еще и подсматриваю. —возражаю я.

–Последний рывок? —улыбается мама, вырывая меня из беседы.

–Да. —она берет меня за руку, и я чувствую уже привычное мне ощущение.

Мы приземляемся на одной из малозаметных улиц Праги, где нас сразу пронизывает холодок. В Мюнхене, правда, погода тоже не теплая, но ноябрь везде ноябрь. Один из министров, уже ожидавший нас там сразу захлопал глазами.

–Мистер Томлинсон. —произнес он, машинально и энергично тряся мою руку.

–Мистер Бартелби.

–А вы, наверное, миссис Томлинсон.

–Мисс.

–Да, да. Прошу извинить меня.

–Нет никакой необходимости. —произносит мама.

–Пройдемте в помещение, вам должно быть прохладно.

–Благодарю вас. —произносим мы с мамой и заходим в заведение больше напоминающее бар, чем комнату совещаний.

–По кружечке пива? —предлагает Бартелби.

–Нет, спасибо. —отказываюсь я.

–А я, пожалуй, соглашусь. —мама улыбается Бартелби и тот уходит за напитком.

–Мы же на деле.

–Поправочка. —замечает мама. —«На деле» тут ты, а я просто твой транспорт.

–Ладно, развлекайся. —усмехаюсь я.

–Скажите, Бартелби, сколько литров пива хранится в одной такой бочке? —спрашивает мама, проводя рукой по одной из деревянных бочек, уводя мужчину подальше от меня. Министру нравится это внимание, оказанное молодой мисс Томлинсон, так что он начинает без устали тараторить про разные бочонки. Мама подмигивает мне и скрывается за углом.

Я могу заметить, как она изменилась за то время, что жила с нами, я старался сделать ее жизнь намного спокойнее, я пытался заставить ее забыть обо всем плохом, что с ней случалось. В каком-то смысле, у меня это получилось, но воспоминания о папиной смерти иногда проскакивали в ее голове. Я очень любил и, наверное, до сих пор люблю отца и, думаю, что никогда не смогу полностью пережить его смерть, но я не хочу, чтобы мама зацикливалась на нем, может быть у нее получится найти нового кавалера? Папа был бы не против, где бы он сейчас не был, думаю, он желает ей счастья.

–Мистер Томлинсон, мы можем начинать?

–Конечно, господа.

–Тогда мы бы хотели начать с…

Тут пошли объяснений проблем и обмен подарками. Весь этот каламбур происходил на ломанном английском, так что я не очень все понимал. Где мать, когда она так нужна? Я могу поспорить, что она знает хоть какой-то язык, напоминающий чешский.

Он рассказывает мне про последние новости в Чехии, а я только молюсь, чтобы у них не было много чего нового, наверное, я плохой политик, судите меня, если хотите, но мне настолько надоело выслушивать все это. Каждый раз одно и тоже.

–…на этом, пожалуй, все.

–Спасибо за вашу информацию. —вру я и пожимаю ему руку. —Кстати, поздравляю с тройней!

–Что? —удивляется он.

–Упс! —хихикаю я, зажимая рот рукой.

–Хай! —отвечает мне Гарри.

–Я скоро буду, малыш.

–Просто дал о себе знать.

–Вы… Вы… Вы уверены? —начинает тараторить министр.

–Удачи, мой друг. —улыбаюсь я.

–Господи! —восклицает он.

–Мисс Томлинсон! —зову я маму.

Думаю…нет, знаю, ей нравится когда я называю ее на людях так, а не мамой. Она говорит, что чувствует себя моложе, тем более, что она считает, что молодые люди тянутся к ней, когда не знают, что ей уже за пятьдесят. В некотором смысле, она права.

–Да?

–Мы тут закончили.

Мама появляется в поле моего зрения.

–У тебя тут… -я протягиваю руку к ее волосам и вытаскиваю из них солому.

–Что, ради всего святого, вы там делали?

–Бартелби показывал мне загон с лошадьми.

–Извини?

–Ну…это там, где стоят лошади.

–Это я как раз и понял. Зачем он тебе это показывал?

–Мне стало интересно, вот я его и попросила.

–Ты никогда лошадей не видела?

–Да что ты прикопался к этим лошадям?

Я смеюсь и обвиваю ее талию рукой.

–Я шучу, мам.

–Мисс Томлинсон. —произносит она, сжав зубы.

–Может уже пойдем? —спрашиваю я.

–Последняя вещь, я хочу показать тебе одно место.

–Какое?

–Не хмурься. Я знаю, что ты хочешь поскорее залезть в постель к своему любовничку…

–Мам! —перебиваю я.

–Мисс Томлинсон. —снова исправляет она, махая Бартелби на прощание рукой.

–Не важно… Какое место?

–Это то место, где ты был зачат. —выдыхая произносит мама, задумываясь о чем-то.

–Оу, ты уверена, что мне надо это видеть?

–Ты же просил показать то место, где твой папа сделал мне предложение.

–То есть вы поженились после того, как зачали меня? —удивляюсь я.

–Кто бы говорил. —усмехается она.

–Хей! Мы не знали, что Гарри окажется беремен.

–Это не важно, пошли уже. —женщина хватает меня за руку и тянет в глубь города.

Знаю, что мать выглядит совсем не как женщина, а больше как девушка, но я не могу с собой ничего поделать. Она всегда видеться в моих глазах только как моя мама.

Мы подходим к Пражскому Граду, самой большой крепости Чехии, и мать останавливается.

–Что? Теперь мы идем в замок?

–Нет, глупыш! Мы пришли.

–Нет, —мотаю головой я. —ты ведь не серьезно.

–Ты был зачат в настоящем дворце.

–Вот почему ты постоянно называешь меня принцем?

–Ты был создан для этого.

–Ты сейчас говоришь так, будто мы в каком-то комиксе.

–А что я не могу пофантазировать?

–Как вы вообще это провернули? И нет, я не имею ввиду процесс зачатия, мам. —предупреждаю я, прочитав ее мысли. —Почему ты постоянно шутишь на эту тему?

–Я же тебе говорила, что была создана, чтобы ставить тебя в неудобное положение. Тем более, что ты такой же!

–Не правда.

–Кому ты врешь? —спрашивает она, показывая на свой мозг.

–Ладно. —смеюсь я. —Но я серьезно, как вы смогли это все провернуть? Разве там не на каждом шагу охрана?

–Ночью нет. —ее глаза становятся немного безумными.

–Отец переместил вас в замок ночью только ради этого?

–Ну…вообще-то с самого начала у нас там была довольно интересная экскурсия.

–По анатомии тела?

–Луи!

–Ты можешь, а мне нельзя? —смеюсь я.

–Зайдем внутрь? —посмеявшись предлагает она.

–Не уверен, что хочу представлять это.

–Ладно, тогда возвращаемся домой.

Она берет мою руку и всего за одно мгновение мы переносимся в мой дом.

–Спасибо, люблю тебя. —я целую ее в щеку.

–И я тебя, до завтра.

–Куда? —вздыхаю я.

–Португалия, Испания, Италия, Греция. —она машет мне рукой и исчезает.

Я же подключаюсь к мыслям Гарри, заранее блокируя свои. Пусть будет сюрприз. Я вижу, что он лежит в ванной и почти бесшумно направляюсь к комнате, на ходу снимая обувь. На мне все еще одета белая рубашка и штаны, но на них мне наплевать.

–Я дома. —говорю я, заходя к нему.

–Привет! —улыбается он.

Я подхожу к нему и нагибаюсь для поцелуя. Отвлекая его поцелуями от моих мыслей, я падаю в воду. Она немного выливается на пол. Гарри удивленно на меня смотрит, а потом начинает дико смеяться.

–Ты придурок. —истерический смешок вырывается у него изо рта.

–Я тоже соскучился.

Когда-то я смотрел фильм, где главный герой так сделал, название уже не помню, но в тайне, я всегда хотел так сделать. Был один случай, когда я пришел с работы и запрыгнул в ванную в одежде, сев позади него. Тогда было очень мило, потому что он не ожидал этого. Если бы я сделал в этот раз также, это бы не предоставило ему такого же настроения.

Он прикасается своими губами к моим, придерживая мою голову руками, в то время как я поддерживаю свое тело руками таким образом, чтобы я не падал.

–Сам будешь потом воду с пола убирать.

Я настраиваюсь на воду на полу и, поднимая ее своей силой, посылаю в одно из ведер, стоящих за пределами комнаты.

–Жульничество.

–Моя магия, мои правила. —смеюсь я, потирая свой нос об его нос.

–Я тебя обожаю.

–Взаимно.

Мои руки снова накрывают его.

Я открыл глаза и немного резкий белый цвет ослепил меня. В комнате было две кровати: для меня и для него, но это не мешало нам оставить одну из них свободной.

–Знаешь, у нас будет довольно милое будущее.

–Да?

–Не знаю, что произойдет с дядей Роджером, но все в конечном итоге будет хорошо.

–Это радует. —произносит он. —Ты, кстати, не знаешь, когда это будет?

–Об этом видения умалчивают.

Я задумываюсь о том, правильно ли мы поступили, когда вчера пришли сюда и понимаю, что да. Другого выхода просто не было.

–Всегда? —спрашиваю я, из моих глаз текут слезы. Все это не должно так заканчиваться.

–Всегда.

Он заводит машину и начинает ехать по направлению к нашему месту назначения. Это заведение носит название Бедлам, так же оно известно, как Бетлемская королевская больница. Вы правильно поняли, мы едем в психушку. Знаю, что это возможно не лучший выход, если в том же месте сидел и мой дядя, но может быть я так смогу узнать хоть какую-то информацию о том, как он смог сбежать, где он может быть сейчас и что он собирался делать на свободе.

Мы с Гарри подходим к стойке.

–Могу я вам чем-то помочь?

–Из вашей клиники на днях сбежал человек, он преследует меня.

–Что я могу сделать для вас?

–Я вижу его лицо в каждом прохожем, он просто не выходит из моей головы.

–Не понимаю, как это связано с проблемами вашего психического состояния.

–Да. Извините, я Хранитель.

Она начинает смеяться.

–Марла, у нас тут еще один. —говорит она по телефону.

–Я серьезно.

–Лу, это может сработать.

–В каком смысле?

–Притворись, что ты безумен.

–Я не хочу врать.

–Тогда это сделаю я. Ты знаешь, что если мы не сделаем это сейчас, то мы не сможем защитить окружающих нас людей от самих себя.

Я вспоминаю, что произошло вчера после английского, когда я уходил из здания университета. Дядя Роджер снова начал говорить со мной, и в этот же момент я натолкнулся на девушку, у которой было его лицо. Я начал душить ее, думая, что это он. Только голос Гарри, говорящий мне на ухо, что это не он, помог мне отпустить ее шею. Я быстро извинился и убежал в машину. Еще пятнадцать минут я просто сидел там и пытался отдышаться. Мне стало очень страшно. Я чуть не убил эту девушку.

–Я сам.

–Хорошо.

–Я могу доказать вам, что я Хранитель.

–Хорошо.

–Сейчас я покажу вам силу моего телекинеза на моем парне.

Я поднимаю руку и подмигиваю Гарри так, чтобы она не увидела этого.

–Рука поднимись! —командую я, и Гарри взмахивает ее в воздух.

–Мальчики, заканчивайте. У нас тут еще работа есть.

–Мне нужна помощь, этот человек просто не выходит из моей головы.

–Он вас даже не знает.

–Это мой дядя.

–У того пациента не было семьи.

–Мои приемные родители скрыли его личность, потому что после того как моя мать и отец умерли, меня взяли дядя и тетя. Дядина жена Мэй умерла, и он начал избивать меня, из-за того, что стал сумасшедшим. Позавчера мою мать отпустил огромный дуб в парке, чтобы она смогла мне помочь в моей будущей сложной ситуации. Они сами так сказали, и я думаю, что мой дядя Роджер это и есть та самая сложная ситуация, с которой моя мама должна помочь мне справится.

–Марла, позови Джона и Кевина. —говорит женщина, не сводя глаз с нас.

–То есть, когда он говорит вам правду, вы верите, что он безумен, но, когда мы показываем, что-то действительно странное, вы говорите, что мы просто тратим ваше время. —Гарри подходит ближе к ее стойке. —Это очень странно, почему вы нам не верите?

–Молодой человек, отойдите пожалуйста.

–Зачем? Вы меня боитесь? —скалится он.

–Молодой человек!

–Значит боитесь. —смеется он.

–Это они? —спрашивают два огромных бугая, вошедших в комнату.

Женщина кивает, и она приближаются ко мне.

–Не трогайте меня своими руками! —кричу я.

Гарри же решает просто кусать их.

–Куда их? —говорят они, хватая нас. Сразу хочу заметить, что мы поддавались, а иначе мы бы продержались намного дольше.

–В Седьмую.

Они относят нас в комнату, мы брыкаемся и кричим на них, но они даже не дергаются.

–Кто ж знал, что ты такой хороший актер? —смеется Гарри в наших мыслях.

–Ты тоже не плох, выйдем отсюда, попробуем себя в театре.

–В будущем же этого нет.

–Его всегда можно поменять.

–Сам знаешь, что не всегда.

–Во многих случаях можно.

–Хорошо, нас выпустят пойдем в театр. —снова смеется он.

–Каждому из вас придется заполнить анкету про себя.

Нам выдают бланки, и я начинаю писать что-то про мою историю, я исправляю свое имя с Луи на Сидни Рейн.

–А ты что написал? —спрашиваю я.

–В смысле?

–В анкете. —говорю я.

–Правду? —неуверенно говорит он, санитары выходят из палаты.

–У тебя была возможность открыть свой мозг и включить фантазию, ты мог стать любым человеком на планете, а написал правду? Кто так делает? —спрашиваю я.

–Я? —снова спрашивает он.

–Повезло же тебе, что я люблю тебя.

–А что было бы, если не любил? —усмехается он.

–Я бы сказал, что ты идиот, просравший идею пожить в тайне.

–Значит так? И как мне тебя теперь называть?

–Я твой новый парень, Сидни Рейн.

–Ты выбрал имя, буквально означающее сиднейский дождь? —смеется он.

–В нем хоть тайна есть.

–Какая? Место, где он выпадет в следующий раз?

–Очень смешно. —говорю я.

–Но тебе ведь смешно.

–Я просто рад, что не смогу теперь навредить родным.

Мы оба молчим, и мне кажется, что еще немного и нам станет неловко, но тут он произносит одну вещь, которая меняет всю ситуацию.

–Ты бы еще австралийским ежиком назвался. —смеется он.

–Почему ты находишь это таким смешным?

–Ты ведь тоже смеешься.

–Я смеюсь, потому что смеешься ты.

–Тогда мне немного неловко.

–Спасибо, что пошел со мной.

–А как иначе? —спрашивает он и кладет голову мне на плечо.

–Что у нас сегодня по плану? —спрашиваю я, заканчивая вспоминать события вчерашнего вечера.

–Я тоже в первый раз в психушке, Бу, я не знаю. —смеется он.

–Только не называй меня так на публике, не то они поймут, что я наврал.

–Хорошо, Сидни. —говорит он, прижимаясь своим лбом к моему.

Вскоре в нашу комнату приносят завтрак, я не думал, что тут он будет таким хорошим, но видимо я ошибался всю жизнь. Если не считать таблеток, которые нам давали, а мы притворялись что глотали их, хотя на самом деле я останавливал их перед входом в гортань, а потом выплевывали в один из санитарных кулечков, наш день проходил как обычно. Телекинез – это отличная штука, если умеешь им пользоваться.

========== 40. На высоте 1250 метров ==========

POV Луи

Это был наш самый первый медовый месяц, да я говорю самый первый потому что он был не единственный. Мы решили, что будет намного веселее, если мы позовем в него пару друзей. С нами поехали Найл, Лиам и Зейн, Кэтти и Стив, Круз и Мэредит, которые тогда только начали встречаться. Они были, наверное, самой молодой парой, которую я когда-либо видел. Понимаете, суть в том, что люди обычно находят свои половинки, когда им исполняется двадцать один.

Я могу предположить, что они могут найти друг друга в любом возрасте, но, если у них уже есть татуировки, ведь до совершеннолетия их почти никогда не делают. Эта мысль пришла ко мне в голову, когда я думал, почему Петунья стерла Гарри из моей памяти. Нам тогда было лет по восемь, может девять, а Хазз говорил, что его татуировки появились у него в четырнадцать. Знаю, срок большой, пять лет как-никак, но все же… Может быть дело действительно было в этом? И если Хранителем я бы стал сразу после того, как увидел его татуировки, не опасно ли бы это было для моей жизни? Я ведь был еще тогда почти ребенком. Что бы я смог сделать?

Говоря про наш медовый месяц. Это был август месяц, и мы решили поехать на неделю в Турцию, погулять по Стамбулу, посмотреть достопримечательности и покупаться в море. Это был первый раз, когда я покидал свой регион. В самый первый день я должен был представиться Хранителю африканского региона, это оказалась очень милая низенькая женщина, лет сорока пяти, с черными волосами и черными глазами. Она поприветствовала нас, и хочу заметить, что в отличии от меня, ее знаки на лице не были скрыты. Женщина носила их с огромной гордостью. Я увидел завитушки, идущие от глаз до корней волос. Наверное, чем старше ты становишься, тем больше становятся знаки. Представляю себе дедушкины, хотел бы я на них посмотреть.

Наш тур начинался с прогулки по всему Стамбулу, мы проходили огромную голубую мечеть, кушали жаренные каштаны на улице, я не очень понимал почему люди считали их деликатесом, лично мне казалось, что они просто безвкусные, тем более, что после них сразу хотелось пить. Найл повел нас к другой лавочке, где продавались соки и очень порекомендовал нам попробовать сок из выжатого граната. Он был очень кислый, что мне понравилось, но также он растирал горло, будто щекоча его. Из этого опыта я выяснил одну вещь: турецкая еда не для меня.

–Будешь? —спрашивает Гарри, протягивая мне бутылку с водой.

–Мой спаситель.

–Тебя замучили? —смеется он.

–Ужасно. —говорю я и делаю глоток.

–Нам еще на набережную спускаться.

–Я не устал, если ты об этом, просто давай ничего не брать из еды по дороге.

–Хорошо. —он целует меня в лоб, и мы продолжаем дорогу.

Найл рассказывает нам о том, когда были построены обе мечети, расположенные на этой площади, когда и кем они были построены, и я делаю для себя пометку, что Найл бы стал неплохим гидом.

Мы спускаемся к набережной, проходя вниз по скользкой дороге километров три. Хоран останавливается и кладет руку себе на голову.

–Что случилось? —спрашиваю я.

–Тут раньше было что-то, напоминающее парк. Все выглядело очень красиво из-за того, что он стоял в трех метрах от моря. То есть тут были деревья, а сразу за ними шел пляж. —проговаривает блондин.

Я смотрю на то, о чем он говорит и понимаю, что видимо там начали делать ремонт или что-то перестраивать.

–Нам и без этого парка было на что посмотреть. Давайте вернемся в город и найдем, где мы можем поесть. —предлагаю я.

–Знаешь, как поднять мне настроение, Томмо. —улыбается друг. —Нам надо подняться обратно!

Все начинают вздыхать и говорить, что они очень устали. Я их понимал, из-за нашего очень плотного графика нам пришлось уйти из отеля со всеми нашими вещами на плечах. Мы сразу решили, что в этой поездки первые три дня мы будем именно путешествовать и смотреть на интересные достопримечательности и только в последние дадим себе вольно отдыхать. Первый день в Стамбуле вымотал нас, он выжил из нас все соки, и на самолет до Каппадокии мы садились, еле передвигая ноги.

Рейс был ночным и в отель мы приехали только в час ночи. Мы его особо не рассматривали, но сразу заметили, что наша с Гарри комната была очень похожа на пещеру, как нам объяснили на следующее утро во время завтрака, почти все дома в Каппадокии чем-то напоминают пещеры из-за того, что в этом городе очень много огромных скал, в которых люди раньше жили целыми поселениями, выбивая вход в них, делая из глины столы и стулья, кровати и полочки.

В тот день у нас был автобусный тур по Гёреме, туристическому центру Каппадокии. Мы побывали в музее под открытым небом, покатались по разным долинам, имеющим свою историю и название. Долина любви называлась так из-за расположения одних скал на других таким образом, что казалось, что все они сделаны в форме сердца, в долине голубей жили голуби, интересно правда? Во всех скалах той долины были маленькие отверстия, являющиеся домами этих птиц. Скалы в долине мечей были длинные и острые. Но самой запоминающейся долиной была долина мечтаний или долина фантазий, где каждая скала напоминала животное или человека. Мы потратили больше всего времени именно тут. Это была последняя точка нашей экскурсии на сегодня, и мы были рады, что могли остаться тут на полчаса.

Следующим делом мы заехали в наш отель-пещеру и надели на себя солнцезащитные очки и легкие курточки. Найл заказал нам квадрациклы, от чего я не был в большом восторге.

Когда я был маленьким, Пейны взяли меня покататься на этих машинах, и я упал со своей, наехав на большой булыжник, при этом сломав себе ногу. После того случая мне не очень хотелось пробовать себя в этом деле еще раз, так что я решил сесть позади Гарри, и мне было абсолютно все равно, если кто-то посчитает меня трусом, мне не было стыдно, я мог признать, что я боюсь катание на квадрациклах.

–Поехали? —спрашивает Гарри.

–Поехали. —говорю я, спуская очки на нос.

Я, если честно, думал, что это будет всего лишь прогулка, но нет, тут у нас тоже был гид! Он останавливался в каждой из долин, в которых мы побывали с утра и предлагал нам сделать фото. Естественно после такого загруженного дня, мы просто валились с ног, как и вчера, так что все решили лечь спать пораньше, тем более, что на завтрашний день у нас был запланирован полет на воздушных шарах.

–Просыпайся, малыш. —шепчу я ему на ухо.

–Бу…

–Давай, уже четыре утра. —смеюсь я.

–Зачем надо вставать так рано?

–Шары взлетают таким образом, чтобы мы могли увидеть рассвет.

–А по позже они взлететь не могут?

–Нет, вставай. —смеюсь я, целуя его в мочку уха, оттягивая ее зубами.

–Ты меня провоцируешь. —усмехается он.

–Знаю. —проговариваю я и оставляю поцелуй на его закрытых глазах.

–Мне это даже нравится.

–Вставай. —произношу я, целуя его в губы. Он даже не думает отвечать мне на поцелуй. —Хазза!

–Встаю. —сопит он.

Я поднимаю его на руки, и он моментально открывает глаза.

–Что ты делаешь?

–Ты ведь не хочешь вставать, поэтому я несу тебя в душ.

–Бу, не надо. —ворочается он в моих руках.

–Тогда ты встанешь?

–Я уже встал, ты победил. —я ставлю его на пол. Мы смотрим друг другу в глаза и начинаем смеяться. —Ты бы серьезно сейчас начал поливать меня холодным душем?

–Не знаю, я надеялся, что ты проснешься до того, как я дойду до нашей ванной.

–Просни…-к нам заходит Хоран. —Надо предупреждать.

Он закрывает глаза рукой, а я надеваю боксеры.

–Ты знаешь, что я сплю голым.

–Вы так оживленно беседовали, я думал вы уже собраны.

–Как видишь нет.

–За нами через пятнадцать минут приедет автобус.

–Мы будем готовы.

–Я надеюсь. —проговаривает Найл и выходит из комнаты.

Мы снова смеемся и начинаем собираться. По пути к шарам, мы заезжаем в кафе, где нам выдают каждому по булочке и стаканчику чая.

Мы приезжаем на взлетную площадку и наблюдаем за процессом подогрева шара. Я видел их на картинках пару раз, но в живую они намного огромнее. Как только он нагревается, нас просят по одному залезать в корзину. Она разделена на четыре, и в каждой должны стоять по пять человек. Мы сразу размещаемся в две четверти и ждем пока шар взлетит. Сначала мы летим очень низко от земли и деревьев, так что я думаю, что мы можем столкнуться с чем-то и упасть, но Слава Богу, ничего такого не происходит, а мы начинаем подниматься все выше и выше. Все вчерашние долины мы теперь видим с высоты птичьего полета. Это безумно красивое зрелище. Вокруг нас летают еще много разных разноцветных шаров, мне становится так хорошо, на высоте 1250 метров, я чувствую себя свободным.

Хазз оборачивает свою руку вокруг места, где расположены мои лопатки, и я кладу свою голову ему на грудь, вдыхая свежий воздух. Вот, что означает настоящая свобода. Когда в пять утра сна нет ни в одном глазу.

Это второй день нашего время препровождения в Бедламе, и я хочу заметить, что люди тут не совсем такие, каких нам представляют в голливудских фильмах или сериалах. Они, в основном, спокойные и миролюбивые. Просто некоторые из них слишком много пережили за свою жизнь. Может быть я встречал только миролюбивых людей с поломанной психикой, наверное, так и есть. Маньяков и убийц скорее всего держат в более ужасном помещении.

Все, что делали мы —спокойно проводили время, играли в разные настольные игры в положенные часы, выходили на улицу в положенные часы и разговаривали. Из-за того, что мы попали сюда, у нас с Гарри появилось уйма времени для разговоров. Мне нравилось вот так сидеть и просто общаться с ним. Казалось, будто мы одни во всем мире…психбольницы.

Мы сидели в игровом зале и болтали с одной женщиной. Она рассказывала разные интересные истории, в которые было очень сложно поверить, но она настолько в них верила, что считала реальностью. Ее звали Аделаида, у нее были седые волосы и мягкие, наполненные добротой и невинностью, голубые глаза.

Некто принес в комнату гитару, и Хазз взял ее в руки.

–Ты умеешь играть? —спрашиваю я.

–Нет, но ты умеешь. —говорит он, улыбаясь. —Сыграешь?

–Только если ты будешь петь.

–Какая песня, Сидни? —спрашивает он.

–The beach boys. «Wouldnʼt it be nice?».

–Интересно. —кивает он.

Я провожу рукой по струнам, и мне требуется еще три минуты, чтобы наладить правильный тон. Я вижу, как другие люди подходят к нам, они садятся в круг вокруг нас, и я обвожу взглядом каждого из них. Мои глаза останавливаются на одной девушке из первого ряда. Она блондинка с ярко зелеными глазами. Это самая молодая пациентка, которую я видел за эти два дня. Девочка тоже смотрит на меня и сразу опускает глаза. Девушка выглядит настолько маленькой и хрупкой, что кажется будто она сейчас разобьется, если ее толкнуть.

–Начинаем? —спрашиваю я, переводя взгляд на Гарри.

Парень кивает, и я провожу рукой по струнам уже более отчетливее.

Wouldnʼt it be nice if we were older

(Разве не было бы здорово, если бы мы были старше,)

Then we wouldnʼt have to wait so long

(Тогда нам не нужно было много ждать,)

And wouldnʼt it be nice to live together

(Разве не было бы здорово жить вместе,)

In the kind of world where we belong

(В таком мире, в котором мы бы чувствовали себя, как дома.)

You know itʼs gonna make it that much better

(Знаешь, будет очень чудесно,)

When we can say goodnight

(Когда мы сможем говорить друг другу «Спокойной ночи»)

And stay together

(И не расставаться.)

Wouldnʼt it be nice if we could wake up

(Разве не было бы здорово, если бы мы просыпались)

In the morning when the day is new

(Утром, в начале нового дня,)

And after having spent the day together

(И после того, как провели его вместе,)

Hold each other close the whole night through

(Сжимали бы друг друга в объятиях всю ночь?)

Happy times together weʼve been spending

(Все хорошее время, которое мы проводили вместе,)

I wish that every kiss was neverending

(Я хочу, чтобы каждый наш поцелуй был нескончаемый.)

Wouldnʼt it be nice

(Разве не было бы здорово…)

Maybe if we think and wish and hope and pray

(Возможно, если мы будем думать об этом, надеяться и молиться,)

It might come true

(Это сможет стать реальностью.)

Baby then there wouldnʼt be a single thing we couldnʼt do

(Малыш, тогда нам все будет нипочём.)

We could be married

(Мы могли бы быть женаты,)

And then weʼd be happy

(И тогда мы были бы счастливы.)

Wouldnʼt it be nice

(Разве не было бы здорово.)

You know it seems the more we talk about it

(И знаешь, кажется, что чем больше мы об этом говорим,)

It only makes it worse to live without it

(Тем больнее нам становится от осознания того, что мы не живем так.)

But letʼs talk about it

(Но давай говорить об этом.)

Wouldnʼt it be nice

(Разве не было бы здорово…)

Он заканчивает петь, я уже говорил, что мне безумно нравится его голос? Он в одно время такой мягкий, а в другое такой хриплый и сексуальный. Мы заканчиваем: он петь, а я играть. Я откладываю гитару и вижу, как та молодая девушка выбегает из комнаты.

–Я сейчас вернусь. —произношу я и бегу за ней.

Не знаю, что меня сподвигнуло к этому, но я просто почувствовал, что должен последовать за ней. Когда вижу ее силуэт за одной из дверей в длинном коридоре, иду туда. Я захожу в комнату за ней.

–Не подходи ближе. —говорит девушка. Мое сердце делает кувырок в груди, когда я вижу, чем она занята.

–Не делай этого.

–Я так больше не могу. —у нее начинается истерика, и табуретка под ней трясется.

–Расскажи мне. —прошу я.

–Никто меня не понимает.

–Прошу, я попробую понять. —говорю я.

–Не поймешь. —произносит она и прикасается к веревке.

–Пожалуйста.

Из ее глаз начинают течь слезы, и я слышу в ее мыслях, что она на самом деле ужасно боится сделать это. Девушка позволяет мне снять ее с табуретки. Она повисает у меня на шее, я глажу ее по спине и жду пока она успокоится.

–Чшш. —продолжаю повторять я. —Как тебя зовут?

–Хатор. —врет она.

–Если не хочешь говорить, не нужно.

–Откуда ты знаешь?

–Я сам такой же. —говорю я.

Она смотрит мне в глаза.

–Что случилось?

–Я не знаю. —честно отвечает она.

Я заглядываю в ее память и действительно не вижу причину ее состояния. Она сама была запутана. Девушке сейчас было шестнадцать, все это началось год назад, она вдруг начала болеть, ей стало плохо. Она будто умирала внутри, я прочувствовал только толику ее боли и сразу вышел из ее сознания. Мне стало очень жаль эту девушку, я не понимал, как она до сих пор еще стоит на ногах. Я видел, что боль немного отступила, но каждый раз, когда она просыпалась по утрам или ложилась спать вечером, все ее тело будто выворачивали наизнанку.

–Мне жаль.

–Из-за чего?

–Я вижу, как тебе больно.

–Да кто ты такой?

–Меня зовут Луи. —произношу я, потому что не имею малейшего желания врать ей, что я Сидни Рейн. Мне действительно захотелось помочь ей.

========== 41. Одна услуга, разве это так сложно? ==========

Больно. Очень больно. Боль всегда была рядом со мной. Такова моя судьба. Терпеть, стиснув зубы, и продолжать жить. Продолжать дышать. Продолжать мечтать. Продолжать верить в то, что скоро всё изменится.

–Mrs. Loneliness

POV Луи

Это был, наверное, один из пяти самых волнительных дней в моей жизни. Сегодняшние события доказывали, что будущее изменить можно, и оно действительно налаживается. Я стоял рядом с мамой, она ужасно нервничала. Ей недавно исполнилось тридцать три, и женщина чувствовала себя слишком молодой, она не знала, готова ли к этому. Дэн был отличным парнем, да, я называю его парнем, он младше меня, у меня есть на это право. Ладно, проехали. Это был очень волнительный момент для него тоже, я мог чувствовать это.

Мама и Дэн познакомились на одном из заседаний совета в Англии и тот факт, что ее будущий муж был из Великобритании не мог мне не нравится. По крайней мере, ей не придется уезжать от меня. Они были такими противными все это время, в хорошем смысле этого слова. Постоянно флиртовали и прикасались друг к другу. Первой его татуировки увидела мама и немного испугалась, она не хотела еще забывать отца, и она не могла поверить, что кто-то может заменить его. Да, ей с самого начала очень нравился этот молодой светловолосый джентльмен с восхитительными глазами и прекрасной улыбкой, но она не могла и подумать, что сможет найти в нем свою половинку.

Также она переживала, что я обвиню ее в том, что она забыла папу, хотя я ей десять раз говорил, что все будет прекрасно, если она найдет себе кого-нибудь и будет счастлива. Дэн понимал, почему мама сомневается. В общем, она только боялась, что не заслужила такого и что в каждый момент его могут забрать у нее, а она не сможет пережить потерю еще одного мужчины и полностью потеряет себя. Поэтому я заверил ее, что всегда буду рядом, чтобы поддержать ее.