Текст книги "Последняя, кто умела лгать (СИ)"

Автор книги: feral brunette

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Она достала из сумочки несколько флаконов с разными зельями и протянула их Сириусу. Гермиона знала, что может понадобиться после такого приключения.

– Времени будет очень мало, – девушка посмотрела в глаза мужчины. – Не больше часу, но ты должен рассчитывать на полчаса. Кто с тобой идёт?

– Анджелина и Рон.

– Хорошо, – она достала из кармана последнюю бутылочку. – Думаю, что тебе это зелье знакомо. Об охране я позаботилась, а гоблины на тебе. Не церемонься с ними, что-то идёт не по плану – применяй Империус.

– Всё будет хорошо, Гермиона.

Она наконец-то встала с кресла и отряхнула платье. Сириус поднял голову и выдохнул с каким-то облегчением. Ухватился снова за повязку и встал на ноги, протягивая руку Гермионе:

– Мы хорошо поработали с тобой.

– Да, – она почувствовала, как этот момент ложился на плечи тяжелым грузом. – Жаль, что нам пора прощаться.

– В сумке лежит письмо. По возможности постарайся передать его Гарри.

– Я передам, Сириус. Обязательно передам.

– Ты умница, Гермиона. Ты проделала большую работу, – он отпустил её руку. – Доведи её до конца. Прикончи этого сукиного сына.

Тяжелее, чем убить знакомого тебе человека или друга, только убивать того, кто знает, что его ждёт и просто прощается с тобой. Сириус смотрел в её шоколадные глаза, как смотрели Северус и Джинни. В их глазах читалась только поддержка, самопожертвование и искренность. Непростительное, запущенное вот так вот – убивало её саму.

– Передавай «привет» Северусу и Джинни от меня, – её голос дрогнул. – До встречи, Сириус.

– Надеюсь, не до скорой, Гермиона.

– Авада Кедавра!

Она научилась убивать близких и родных тем Непростительным, которое требовало этого самого желания убить. Сложность возникала в том, чтобы искренне желать убить человека, который обещает тебя дождаться на вокзале Кингс-Кросс. И бездыханное тело на диване в очередной раз показало, что в Гермионе есть то умение, которому её когда-то самолично обучил Том Марволо Реддл.

Пронзив диадему клыком василиска, что она носила с собой последние несколько недель, девушка взмахнула палочкой, и голова Бродяги рухнула к её ногам. Подняв её за грязные волосы, Гермиона заперла за собой дверь злосчастной Розы-Виллы. Отныне во внутреннем кармане мантии мирно лежала не только Бузинная палочка, но и письмо товарища своему крестнику. Гермиона дала обещание, и она сдержит его.

Вихрь аппарации увлекает её и переносит из тёплой Италии в неприветливую Англию. Омерзительное поместье Лестрейндж встретило девушку привычным мраком и гробовой тишиной. На своё удивление она застала Тёмного Лорда в гостиной, в которой он не появлялся несколько недель.

– Мой Лорд, – она низко склонила голову перед хозяином, держа в руках свои «дары». – Вор был наказан по всей строгости, но диадему спасти не удалось – Блэк уничтожил ее раньше, чем я выследила его.

– Здравствуй, Гермиона, – увидев Пожирательницу, Том склонил голову набок. – Полагаю, что мне стоило бы тебя наказать, что ты это допустила… И я сделаю это, не сомневайся. Но, к сожалению, к нам прибыл гость, которого мы просто не сможем заставлять ждать своей очереди.

– Неужели? – она подняла глаза и посмотрела на Лорда. – Могу ли я поинтересоваться, кто этот человек?

– Конечно, – Реддл был необычаемо радушен, что было огромной редкостью. – Беллатриса! Гермиона желает увидеть нашего драгоценного гостя.

Минутное затишье прежде, чем двери отворились и послышался безумный смех Лестрейндж. Та направлялась в их сторону вприпрыжку, что только подчеркивало её безумие. В руке у брюнетки была волшебная палочка, а вслед за ней зашли Макнейр и Роули, волоча за собой бессознательное тело.

И только, когда эта троица приблизилась, Гермиона разглядела их пленника. Гарри Поттер собственной персоной висел на руках мужчин и содрогался от ряда заклинаний, которые нашептывала Беллатриса. Грейнджер даже не была уверена, что Поттер чувствует их. Письмо, лежащее во внутреннем кармане, словно раскалилось и прожигало её кожу.

– К нам пришёл сам Гарри Поттер, – победоносно озвучил Волан-де-Морт. – Мальчик-который-выжил… пришёл умереть.

– Но он ещё жив, – сказала Гермиона, отвернувшись от тела некогда лучшего друга. – У Вас на него особые планы?

– Сегодня такой прекрасный день, пташка, – ответил Реддл. – Ты принесла мне такие ценные подарки, – в этот момент девушка невольно сглотнула, – что заслуживаешь места в первом ряду. Я убью Гарри Поттера, а все будут смотреть на это.

С последними словами тяжелые портьеры на окнах раздвинулись, позволяя лунному свету залить гостиную. Беллатриса коснулась своей метки, вызывая в поместье остальных Пожирателей. Гермиона не успела рассмотреть Гарри, как львиная часть прихвостней Лорда уже была в сборе.

Она заметила в нескольких шагах от себя Люциуса и Драко, которые стояли возле Долохова и Нотта-старшего. Каждый новый прибывший Пожиратель тут же начинал аплодировать при виде Поттера, однако в половине взглядов читались разочарование и отголоски страха. Лишь некоторые злорадно ухмылялись и искренне ждали расправы над последним членом Ордена Феникса.

– Друзья, – Волан-де-Морт подошёл к Роули и Макнейру. – Мы будем начинать.

Гул ликования и некой победы стряс воздух в гостиной, а сама Грейнджер не могла оторвать глаз от Гарри, который начал понемногу приходить в себя. Они не виделись так давно, а ещё дольше они не смотрели друг на друга без ненависти и презрения. Его круглые очки были разбиты и невольно напомнили о дне их знакомства. И напомнило о дне, когда Гарри окончательно отвернулся от неё.

– Гарри, я прошу тебя, – она подходит ближе к нему. – Поверь мне. Я знаю, о чём говорю…

– Не смей! – он сделал несколько шагов назад, увеличивая расстояние между ними. – Ты предала нас, Гермиона! Ты предала меня и нашу с тобой дружбу! Как ты могла склонить голову перед ним?!

– Как же ты не понимаешь, Гарри? Ведь сбылось всё, о чём я тебе говорила! Абсолютно всё.

– Ты как-то забыла упомянуть о том, что в своих видениях видела то, что ты сама примкнёшь к Волан-де-Морту! Ты просишь тебе поверить, но сама при этом убиваешь своих бывших друзей, – Поттер достал палочку из кармана. – Так, что мне мешает убить тебя?

– Я смогу помочь его убить!

– Ты убила Джинни, Гермиона, – крикнул Гарри. – Ты мне омерзительна! Ты насквозь прогнивший человек! Ты даже не человек, ты – жалкая Пожирательница!

Его голос раздался звонким эхом в голове, заставляя вновь посмотреть на него, не переставая при этом думать, где же ещё один крестраж. Поттер поднял голову и смотрел на неё через всю толпу. В его взгляде была всё та же ненависть и злоба, но теперь в них было что-то ещё… Что-то, что Гермиона никак не могла уловить. Словно внутри Поттера шла борьба.

Сириус Блэк сидел напротив Гарри в задрипанном маггловском пабе и смотрел поверх кружки дешёвого пива на своего крестника. Сейчас тот как никогда напоминал ему Джеймса – такой же искалеченный войной человек, желающий победить в неравном бою. Только у Джеймса была Лили. Были Дамблдор, Люпин, Долгопупсы и другие члены Ордена Феникса. Сейчас же весь оставшийся Орден сидел в этом пабе. Никого больше не осталось.

– Ты просишь меня довериться самой жестокой убийце в стане врага, Сириус, – нарушил молчание Поттер, нервно постукивая мальцами по деревянной поверхности стола. – Той, кто убил большинство из нас, кто убил Джинни!

– Тише, Гарри, тише, – Бродяга призвал юношу говорить на пару тонов ниже. – У неё дар провидения, она видела все ужасы этой войны и изо всех сил пытается свести потери к минимуму.

– Мне плевать! – Гарри рывком встал из-за стола, опрокинув свою нетронутую кружку с пойлом. – Она убила всех!

– Сядь! – прикрикнул Сириус, в глубине души радуясь, что повесил над столиком заглушающие и магглоотталкивающие чары. – Она – мой источник, Гарри. Это она давала мне наводки на крестражи, это она вела поиски Пожирателей в неверном направлении. Лишь про диадему я узнал от Снейпа, потому что Гермиона начала привлекать к себе его внимание. Не верю, что говорю это, но Снейп отдал жизнь, потому что поверил Гермионе, и я не вижу смысла не доверять и ему тоже!

– Нет, я не верю, – проговорил Поттер, обессиленно опускаясь на стул. На Сириуса смотрели глаза, наполненные болью. – Она убийца…

– И тем не менее, она пожертвовала всем, чтобы получить шанс убить его.

Гарри с болью и решимостью посмотрел на Гермиону. Его губы зашевелились, но смысл сказанного достиг разума девушки только когда зеленый луч из палочки Волан-де-Морта ударил в грудь юноши и тот упал замертво к ногам Пожирателей. Беллатриса залилась безумным хохотом. Остальные пожиратели несмело поддержали её, и даже сам Тёмный Лорд позволил себе рассмеяться. Лишь Гермиона безучастно смотрела в расслабленное лицо старого друга, постепенно осознавая, что успел сказать ей Поттер перед своей смертью.

Я – последний…

========== Глава 15 ==========

Показалось, что время остановилось в тот самый момент, когда среди громких смешков Пожирателей она услышала глухой звук удара мёртвого тела Гарри Поттера об мраморный пол. Стёкла очков вылетели и превратились в горстку осколков, а зелёные глаза закрылись. Гермиона стояла, не шелохнувшись, прокручивая в голове раз за разом последние слова бывшего друга.

– Гарри Поттер мёртв! – победоносно озвучил Волан-де-Морт, ожидая должной реакции своих прихвостней. – Мальчик не выжил в этот раз, какая жалость!

Пока все спешили выдать как можно больше радости и восхищения перед своим хозяином, Гермиона не могла и пальцем пошевелить. Сердце билось через раз, а из глаз норовили вырваться неуместные слёзы. План, которого она придерживалась не один год, и прятала глубоко внутри себя, больно обжигал внутренности.

С одной стороны, всё ведь удалось – крестражи уничтожены, и оставалось лишь направить палочку в Реддла. Стереть эту наглую ухмылку с его омерзительного лица, остановить его сердцебиение и навсегда заставить заткнуться. Это то, ради чего Гермиона когда-то согласилась влезть в планы судьбы и внести свои правки.

А с другой стороны – она до последнего хотела, чтобы Гарри остался жив. Она желала ему другой жизни, как и всем тем, кто давно отправился на вокзал Кингс-Кросс после встречи с ней. Гермиона ввязалась в это, чтобы подарить мир этому миру, но по итогу потеряла всех. Где-то за спиной стоял Драко, которого она, в конце концов, тоже потеряла.

Она считала, что в мире есть всего одно чувство, которое значительно хуже, чем смерть. Это одиночество. Ты можешь быть несказанно богатым или иметь власть, но толку от этого, если ты один. Гермиона в полной мере прочувствовала на себе это сжирающее всё твоё естество чувство, когда тебе некуда идти и не с кем поговорить. Тот, кто любит одиночество – давно умер, провалился в трясину по шею и начал разлагаться. Титанические усилия нужны для того, чтобы выбраться из этого состояния, или хотя бы один человек, ради которого стоит это сделать.

Но Гарри Поттер мёртв, а на холму Запретного леса Гермиону ждут три могилы. А ей даже некому завещать, чтобы её могила стала там четвёртой.

Она подняла глаза и посмотрела на стоящего, в нескольких шагах от неё, Теодора и его родителей. Тот в ответ посмотрел на девушку с некой горечью в глазах. Гермиона не забыла разговор с Ноттом о том, что такое семья и, что он готов сделать ради неё. Он готов рисковать и идти на жертвы, потому что есть ради кого. Пожирательница быстрым движением достала волшебную палочку из внутреннего кармана мантии и кинула многозначительный взгляд на Теодора. Последний взгляд перед тем, как сделала шаг вперёд из толпы.

– Это не важно, что Гарри Поттер умер! – решительно произнесла Гермиона, посмотрев в глаза Волан-де–Морту. – Люди всегда умирали, умирают и будут умирать.

– Как любопытно, – ехидно прошипел Реддл. – Мы с тобой обязательно об этом поговорим, Гермиона.

– Это вряд ли, Том, – она вскинула палочку перед собой, направляя её во врага. – Скорее в аду станет холодно, чем мы с тобой ещё раз поговорим.

И тут случилось сразу всё. Из толпы выскочил Теодор Нотт с палочкой в руках, а его примеру последовали Пэнси, Астория, Дафна и Винсент. Дети Пожирателей, которые, наверное, не до конца понимали, что творят, но и отступать было поздно. А за спиной Волан-де-Морта внезапно на своих двух оказался Гарри Поттер. Мальчик выжил.

Гостиная поместья Лестрейндж превратилась в своеобразное поле боя, где каждому стоило очень быстро определиться за свою сторону. Боковым зрением Гермиона заметила новоизбранных Пожирателей, которые стояли друг к другу спиной, крепко держа свои палочки. Только Драко и Грегори продолжали держаться родителей, не понимая, что происходит.

С холодной ненавистью Гарри посмотрел на того, кто много лет назад убил его родителей и обрёк магический мир на Войну. Самой же Гермионе казалось, что она наблюдает за всем происходящим в замедленной съёмке: Беллатриса первая запустила заклятие в Мишель Паркинсон, которая держалась дочери, а Пэнси неожиданно отбила атаку.

Комната враз осветилась лучами заклятий, выпускаемых Пожирателями. Хватило одной минуты, чтобы некогда сплочённая Армия Волан-де-Морта разбилась на два неравных лагеря. Семейство Ноттов и Малфоев, в полном своем составе, отбивались от четы Лестрейндж и Ориана Паркинсона, что без устали сеяли Непростительными.

Ужасало зрелище, как Крэбб-старший целился палочкой в свою супругу. Эмили упала и зажмурила глаза в ожидании неминуемого, когда мужчина упал и распластался на мраморе. Винсент помог матери встать на ноги. Следующим трупом оказался Рабастан Лестрейндж, схвативший Аваду от Люциуса Малфоя. На стороне Реддла осталось слишком мало Пожирателей, которые не справлялись с наступлением.

У большого камина Пэнси и Теодор отбивались от Мальсибера и Розье. Яркий луч прилетел в грудь девушки, отбрасывая её в стену. Она попыталась, как можно скорее встать на ноги, чтобы помочь другу, который явно не справлялся в одиночку против двух опытных Пожирателей, но её взору открылась картина, где Ориан Паркинсон методично наносил удары своей жене. Он просто избивал женщину, без использования волшебной палочки, получая безумное удовлетворение от того, что делал.

Красивое лицо Мишель успело превратиться в одно кровавое месиво, а губы шевелились в неслышимом обращении к мужу. Пэнси забыла о том, что ещё секунду назад хотела рвануть на помощь Тео – теперь она пробиралась сквозь толпу к отцу. К человеку, который давно перестал быть её семьёй, который был готов подсунуть жену в качестве жертвенного ягненка, а её саму засунул в ряды таких же отморозков, коим являлся сам. Рука Пэнси не дрожала, а в глазах не было страха перед мужчиной, на которого она так была внешне похожа.

– Ориан! – она обратилась к нему по имени, как к малознакомому человеку. – Авада Кедавра!

Ни капли сомнения. Этот человек не заслуживал жизни. Пэнси не знала этого человека – это давно был чужой мужик. Она давно перестала в нём узнавать своего заботливого отца, который провожал её когда-то на Хогвартс-Экспресс.

Под ногами оказались тела Макнейра и Руквуда, которых поразили заклинания, выпущенные из палочек четы Гринграсс. Беллатриса продолжала уже в одиночку отбиваться от Шарлотты Гойл и собственной сестры – Нарциссы Малфой. Убивающее заклятие ударило мимо леди Малфой, так что та чудом осталась жива.

– Я всегда считала, что этот брак с Люциусом испортил тебя, сестрёнка, – злорадно хохотнула Лестрейндж. – Ты – Нарцисса Блэк!

– Во мне течет кровь Блэков, но я давно уже Малфой, Белла, – ответила женщина.

Средь темных силуэтов показался Малфой-старший, который бежал на помощь своей супруге. Он увидел, как Непростительное просвистело в дюйме от головы Нарциссы и тут же чуть не потерял голову. Резко сменив направление – он направился в сторону жены, позабыв о Пиритсе.

– Авада Кедавра! – его голос сочился ненавистью и гневом.

То ли не осознавая проигрыша, то ли от собственного безумия, Беллатриса взорвалась в приступе смеха и моментально замолчала, когда зелёный луч поразил в самое сердце. Тело медленно опрокинулось и рухнуло на пол. Последняя Лестрейндж пала, а Гермиона услышала, как Волан-де-Морт громко вскрикнул. Его ярость взорвалась с силой многотонной бомбы при виде гибели самой лучшей и верной сторонницы. Он поднял свою палочку и направил её прямо Грейнджер в грудь.

– Протего! – крикнул Драко.

Щитовые чары разделили гостиную поместья пополам. Волан-де-Морт обернулся, ища глазами того, кто осмелился ему помешать. Малфой-младший стоял в нескольких метрах и смотрел на Реддла серыми глазами, полными презрения и злости.

– Экспеллиармус! – Гермиона отвлекла внимание Лорда на себя, понимая, что тот сейчас же может убить Драко.

Она была готова умереть. Здесь и сейчас. Её глаза цвета карамели внимательно смотрели в красные глаза Реддла, будто провоцируя того на последний рывок. И пока в этом зрительном контакте она проживала свои пять лет службы Лорду, вспоминая глаза каждого, кого ей пришлось убить, она не видела, как Драко передал свою палочку Поттеру. Ей было нестерпимо больно просто стоять рядом. Это было хуже Авады.

– Том! – окликнул Гарри. – Оставь её, тебе ведь нужен я! Бери в руки свою палочку и давай покончим с этим!

Он громко засмеялся, но всё же поднял свою палочку. Все вокруг замерли, наблюдая за тем, какие обороты набирает начало конца. Или Поттер, или Реддл. Третьего не дано.

– Эверте Статум! – Гермиона отлетела в противоположную сторону, разбив огромное стекло, и вылетев на улицу. – Мерзкая грязнокровка! И кто сегодня послужит для тебя щитом, Поттер? Все твои спасители давно сгнили под землёй. Кстати, не без помощи грязнокровки.

– Никто, – просто ответил Гарри. – Крестражей больше нет. Кстати, не без помощи Гермионы. Она оказалась умнее тебя, Том. Поэтому теперь остались только ты и я.

– Ты ведь понимаешь, что по итогу останусь только я. А все они, – он обвёл гостиную рукой. – Все они сдохнут, потому что решили сегодня поверить в тебя – в Мальчика-Который-Выжил. Выжил благодаря случайностям и козням старика Дамблдора!

– Смерть моей матери во имя моего спасения не была случайностью. Наша встреча с тобой на кладбище не была случайностью. То, что я пришел к тебе сюда, не стал защищаться и остался живым – тоже не было случайностью.

– Случайность! – крикнул Волан-де-Морт, но не спешил наносить первый удар. – Это случайность и везение! Ты просто прятался за спинами тех, кто почему-то верил в тебя. А она, – он вновь перевел руку на Гермиону. – Убивала их всех.

– Сегодня больше никто не умрёт, – сказал Гарри, продолжая смотреть врагу в глаза. – Ты больше никогда не сможешь никого убить и никому не сможешь приказать кого-то убить. Ты слаб, Реддл! У тебя нет того, что помогло бы тебе победить…

– Любовь? – рассмеялся Волан-де-Морт. – Любовь, вечная присказка Дамблдора: он пытался всех убедить в том, что она способна победить саму смерть. Хотя любовь не спасла его, когда грязнокровка Грейнджер направила на него палочку и он полетел с башни, разбившись, подобно восковой кукле. Любовь не спасла и твою мать, Поттер. Ты так кичишься смертью своей мамаши, что, похоже, забываешь о том, что она давно сгнила под тонной земли. Любви нет, давно нет. Посмотри вокруг – она давно покинула этот мир, оставив своих последователей на произвол судьбы.

Волан-де-Морт снова рассмеялся, и его смех звучал страшнее, чем крик. Холодный, безумный и ядовитый. Гермиона почувствовала, как этот смех проникает под кожу и заставляет сознание забиться в угол, причиняет боли больше, чем осколки битого стекла.

– Ты глуп, если так считаешь, – ответил Гарри. – Дамблдор предрекал твою погибель, когда рассказывал тебе о том светлом чувстве, которое ты никогда не испытывал!

– Дамблдор мёртв! – Реддл швырнул эти слова в лицо Поттеру, надеясь причинить этим ему несносную боль. – Твоя подруга его убила. Та самая, которая предала тебя и весь Орден, склонив голову передо мной!

– Неужели ты ещё не понял, что тебя все обыграли. Гермиона никогда не склоняла перед тобой голову, а они, – он указал на Пожирателей. – Никогда не верили в тебя и твою победу. У тебя был ещё один верный слуга – Снейп, но и он не был твоим цепным псом. Он не служил тебе.

– Мне плевать! Плевать, кто из них мне служил, а кто нет! Мне плевать на то, какой план в голове у себя строили Снейп и девчонка. Он не удался. Один давно мёртв, а вторая сдохнет совсем скоро – сразу после тебя. Как видишь – им любовь так же не помогла, как и твоей грязнокровной мамаше!

– Он удался, – Гарри говорил спокойно и уверенно. – И ты знаешь об этом, но боишься признаться в этом. Боишься признаться в том, что тебя обыграла маглорождённая ведьма. Не можешь поверить в то, что она столько лет лгала тебе.

Её кости ныли, но не так сильно, как душа. Она лежала на груде разбитого стекла и отчётливо слышала разговор Поттера и Реддла. Гермиона слышала, как они упоминают Северуса и слёзы вырвались из глаз. Она вспомнила, как читала дневник Снейпа, в котором тот так много лет обращался к Лили Эванс – матери Гарри. А еще она знала о парном патронусе профессора и Лили. Он любил её всю жизнь, и каждый его выбор был осознанным. Северус жил с глубоким чувством вины, пытаясь искупить его.

Она коснулась ладонью лица, утирая горькие слёзы и сжав зубы, поднялась на ноги. Волан-де-Морт стоял к ней спиной, продолжая свои жалкие попытки задеть Гарри за живое. Но каждое его слово задевало Гермиону – всё, что тот говорил, отдавалось болью под рёбрами. Где-то в потаённых уголках почерневшей души.

– Реддл! – вскрикнула девушка, что было силы, отвлекая того на себя. – Посмотри на меня, жалкий сукин сын!

– Неужели…

– Авада Кедавра! – в этот раз её Непростительное было наполнено самым искренним и неподдельным желанием убить.

– Бомбарда Максима! – послышался крик Поттера, который направил палочку в спину Волан-де-Морта.

Они наслали диаметрально противоположные заклятия. Гермиона знала, что Поттер никогда не прибегал к Непростительным, в отличие от неё. Столько людей погибли от её руки, так пусть же последним будет тот, кого она так отчаянно ненавидела, кто научил её так искусно лгать, и кто сам попался на эту ложь. Яркий зелёный луч попал в самое сердце, заставляя красные глаза померкнуть. Хлопок и уже бездыханное тело Волан-де-Морта превратилось в горсть пепла.

Тишина. Гостиная поникла в гробовом молчании, пока все присутствующие тут пытались поверить в реальность произошедшего. Случилось то, о чём многие из них мечтали очень давно и то, что другим даже не снилось. Тёмный Лорд побеждён, а гостиная усыпана телами. Гермиона наконец-то опустила палочку и просто села. Опустилась на том же месте, где только что стояла, направив волшебное древко на своего заклятого врага. Волан-де-Морт был её врагом, в первую очередь.

– Я смогла… Смогла, Северус, – прошептала очень тихо, обнимая себя за колени. – Мы смогли.

Теперь она чувствовала не только гнетущее чувство одиночества, но и душевную пустоту. Гермиона дошла до конца игры и даже осталась жива, но что дальше? Это, как выполнить миссию, после которой нет продолжения. У неё нет дома, куда она могла бы вернуться. У неё нет людей, к которым она могла бы вернуться. У неё нет мечты. У неё нет ничего.

Она подняла голову и ещё раз взглянула на то, что осталось после Тома Марволо Реддла – человека, который считал, что у него есть всё. От него осталась просто горсть мусора, которая развеется с легким дуновением ветра. А что осталось бы после самой Гермионы? Она неуверенно посмотрела в сторону толпы, которые начали обниматься.

Малфои обнимали своего сына, а лицо Нарциссы блестело от пролитых слёз. Нотты обнимали Тео, а рядом с ними стояла Пэнси с Мишель. Астория и Дафна помогали Оливии залечивать раны отца, пока Винсент и Грегори успокаивали своих матерей. Эти люди были счастливы ровно настолько, насколько они были разбиты. Лишь так может выглядеть счастье в таких условиях – оно не может быть абсолютным.

Гермиона понимала, что чувствуют все вокруг, но так сильно боялась понять саму себя. Она не знала, что происходило внутри неё, что говорило сердце и что шептала израненная душонка. Она заметно напряглась, когда увидела приближающегося Гарри. Они не виделись очень давно, а уж тем более не разговаривали. Все нити внутри неё были натянуты до предела – она видела в Поттере всех ею убитых людей. Всех тех, кого они знали и любили, и начинался этот список с Джинни Уизли.

– Привет, – он сел возле неё. – Ты как?

– Ты лгать не умеешь, Гарри. Тебе неинтересно это, – Гермиона не могла посмотреть ему в глаза. – Тебе-то и сидеть возле меня не особо приятно.

– Я не могу тебя простить за одну минуту, Гермиона…

– Ты не простишь меня ни сегодня, ни завтра, никогда, – перебила она. – И я тебя не собираюсь просить о прощении, Гарри. Ты знаешь, что в том, что случилось, есть твоя вина. Во всей этой истории, которая тянулась так долго, есть твоя вина и вина всех тех, кто отверг меня.

– Я…

– Нет, Гарри, – она вновь перебила его, не желая продолжать этот бессмысленный разговор. – Мы с тобой не друзья и не станем ими. Я противна тебе во всех отношениях – начиная с того, скольких людей я убила, и заканчивая тем, что я – Гермиона Грейнджер. Но и ты не вызываешь во мне животного восторга, Гарри Поттер. Ты не Избранный. Нет.

В поместье раздалась череда хлопков аппарации. Гермиона поднялась, оставив Гарри размышлять над её словами, отряхнула мантию от осколков стекла и убрала палочку во внутренний карман, успев до того, как в комнату вбежали авроры, оглушая каждого встречного. Гермиона устала. Она чувствовала себя опустошённым треснутым сосудом, который некому наполнить. Когда ближайший аврор выпустил в неё Оглушающее, она не сопротивлялась.

Её миссия окончена.

========== Глава 16 ==========

В камере было сыро, холодно и темно. Но даже это место ей нравилось больше, чем поместье Лестрейндж. Она так много раз обещала себе больше не возвращаться туда, как будто бы у неё была такая возможность. Были и те дни, когда Гермиона обещала себе, что когда-то сожжёт этот дом дотла, как дурное воспоминание, как напоминание о том, в кого она превратилась. В кого была вынуждена превратиться. Но теперь она сидела на холодном каменном полу маленькой камеры и понимала, что больше нет такой сжигающей ненависти к семейному гнездышку безумных Лестрейндж. В том поместье для неё всё началось, там же всё и закончилось. И это заставило её улыбнуться.

Глаза давно привыкли к мраку и девушка отчётливо видела свои руки, пальцы и отметины на бледной коже. На спине чувствовались те мелкие порезы, которые образовались от полета в окно, но они не болели. Просто небольшой дискомфорт по сравнению с тем, что творилось внутри Гермионы. У неё впервые за много лет появилось время, чтобы понять себя, чтобы приоткрыть занавес в своей душе и побеседовать со своим сердцем. Но вместо вменяемого диалога она слышала лишь горький плач той Гермионы Грейнджер, которая пять лет назад оказалась взаперти.

Она не была способна вынести увиденных ужасов и очень быстро отправилась под замок, позволяя родиться новой Гермионе – той, которую так часто хвалил Волан-де-Морт, которая беспощадно убивала и, которую схватили и упрятали в камеру. И теперь, когда в ней должны были уживаться эти две личности – она начинала сходить с ума. Это было безумие высшей пробы, которое изводило похлеще Круциатуса.

Её слушание будет последним: то ли на потеху всем, то ли, как способ сильнее её помучить. Она сидела на полу, поджав под себя ноги и продолжала бубнить имена тех, кого убила. Список был заучен – это всё, что она скажет во время своего слушания. Гермиона собиралась просто подтвердить, что действительно убила всех их и готова встретиться с дементором. Это правильно.

– К тебе пришли, Грейнджер, – раздался грубый мужской голос. – Не пойму, кто вообще это разрешил и почему ты всё ещё жива.

– Я тоже этого не понимаю, – прошептала девушка и послушно встала на ноги.

Руки были связаны магическими нитями, а каждый шаг давался с невероятной болью. Неужели кто-то считал, что она собиралась бежать отсюда? Она ведь сдалась первой там, в поместье. Аврор грубо одёрнул её за плечо и открыл металлическую дверь. В этой камере света было не больше, чем в той, в которой она сидела. Это была камера для свиданий? А такая вообще может быть в Азкабане?

Дверь громко захлопнулась за ней. В тех слабых солнечных лучах, которые проникали через крошечное отверстие под потолком, невозможно было понять, кто решил проведать Гермиону. Она лишь поняла то, что это мужчина. Руки затекли, а ноги неистово болели. Грейнджер сделала несколько шагов и невесомо приземлилась на холодный стул, не решаясь первой заговорить. Молодой человек стоял к ней спиной с высоко поднятой головой, всматриваясь в решетки маленького окна.

– Это бесчеловечно, – зазвучал бархатистый голос, который она не могла узнать. – Мало того, что волшебники, заточенные здесь, лишены любых привилегий жизни, так у них отбирают даже солнце.

– Это доказывает всю никчёмность жизни тех, кто тут отказался, – спокойно ответила Гермиона. – Они настолько противны этому миру, что не заслуживают даже солнца.

– Считаешь, что узники Азкабана – какие-то нелюди? – незнакомец не спешил поворачиваться к ней лицом. – Тебе ли не знать историю Сириуса Блэка?

– Я знаю свою историю. Полагаю, раз ты ко мне пришел, то ты тоже знаешь её?

– Я знаю её начало, – парень повернулся и в секунду оказался за столом. – Поэтому и пришёл сюда.

– Здравствуй, Седрик.

– Привет, Гермиона. Давно не виделись.

– Да, – она слабо улыбнулась. – Я рада видеть тебя живым. Что тебя привело ко мне?

– Мне кажется, что я тебе обязан жизнью…

– Нет, Седрик, – её голос стал тише. – Ты ничем не обязан мне, и если это всё, что ты хотел мне сказать, то на этом можем заканчивать разговор.

Она была рада узнать, что выжил хотя бы кто-то, что она смогла сохранить чью-то жизнь. Но не хотела слышать подобных громких слов в свою сторону. Гермиона давно усвоила для себя урок, что она не заслуживает жизни и бьющегося сердца в груди за все свои поступки.

– Я хочу свидетельствовать в твою пользу, – продолжил Диггори. – Ты ведь спасла меня тогда – выскочила передо мной за секунду до того, как меня могли убить.

– Не бери на свой счёт, Седрик. Это лишь был удобный момент. Тебя спасла случайность, а не я.

– Я так не думаю.

Гермиона устало посмотрела на парня и снова выжала из себя улыбку. Она не нуждалась в защите или жалости к себе, не нуждалась и в оправданиях своим поступкам. Было бы у неё желание – она нашла бы, что сказать на суде: отдала бы им свои школьные воспоминания или дневник Северуса, не отвергала бы помощь Диггори или поговорила бы с Поттером. Но она не хотела. Гермиона Грейнджер хотела лишь покоя.