Текст книги "D/Sсонанс (СИ)"
Автор книги: Extazyflame
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 47 страниц)
Я не могу изменить прошлое. Я могу только попытаться не допустить аналогичных ошибок впоследствии!
Мои подрагивающие губы накрывает глубокий поцелуй. Вместо тысячи слов заверения... Он пьет отголоски моей тревоги... нет, даже не так! Он уложил самую упрямую и неприступную мысль одним выстрелом из лазерной винтовки! А я снова так ничего и не поняла...
– Моя дорогая девочка...– Пальцы переплетаются с моими, поднимают руки вверх, к спинке кровати. От этих слов мне хочется смеяться впервые счастливым смехом... – Забудь... Вообще об этом не думай, моя сладкая... Я прощаю тебя!
Наверное, мои опущенные ресницы взлетают, как в анимешном мультике, до самого лба! Теплая волна – но не облегчения, не чувства победы, вовсе нет, – заливает с ног до головы... Я никогда не осознавала, как много может значить прощение...
Даже если ты не виновата!
Кончики пальцев поглаживают скулы... Я ловлю такой родной и желанный взгляд глубокого кофейного цвета, и остатки всякой тревоги, страха, сомнения и неопределенности вытесняет судорогой бесконтрольно ненормального желания, с прогибом позвоночника ему навстречу, кожей к коже, словно мало мне ментального единения!..
– Забудь... Я все понимаю... Девочка моя любимая... – его голос прерывается, затрудненное дыхание. – Прости... Я наговорил непонятно чего... У тебя не было выбора! Постарайся забыть... Иди со мной до конца!
Мне хочется ответить, что как только я отдышусь после оргазма, наберу Вадима с просьбой, нет, требованием не приезжать, но последний импульс его слов взрывает сверхновый, его лучи беспощадно проникают сквозь душу, закрывая в сжатии материи навсегда, друг в друге... Именно так и в этот самый момент!
Тебе всегда будет мало контроля... Сделай, что хочешь! Еще один взрыв в сплетенных сознаниях! И вслед за этим, разряд эйфории от запястий к сердцу... Да! Фиксируй меня в себе с помощью этих некогда напугавших меня стальных браслетов! Чтобы я не смогла упасть, если вдруг в один миг погаснут звезды!
Это последняя инъекция безумной совместной эйфории, мои руки в поцелуях стальных оков... Твой горячий шепот, никогда больше не молчи, когда мы вместе! Я готова кричать, ощущая твое медленное вторжение сантиметр за сантиметром. Потому что не в тело... В самое основание того, что составляет мой мир. Мою вселенную. Мою жизнь! До сабспейса далеко, но я хочу чувствовать тебя в себе до каждого движения. Каждого сокращения. До каждого рывка, до каждого слияния клеток нашей сущности! До каждого... Понимаю ли я то, что происходит в следующий момент, на самой вершине Олимпа абсолютного растворения?!
Это не больно. Просто жаркая вспышка... Тело реагирует всплеском эндорфина за секунду до того, как... Как пробить сознание беспощадным обвалом реальности!
... Что чувствуют безмолвные яркие звезды за миг до того, как разорваться на триллионы осколков от одного маленького метеорита?!
... Что чувствуют покорившиеся чужой воле черные лепестки за секунду до того, как их накроет волной уничтожающего напалма?..
Что чувствую я, когда безжалостный удар ладони по щеке, наотмашь, уверенно, хладнокровно, выгибает тело болезненной судорогой?!
Почему ты бил по лицу, а... Ударил прямо по сердцу?!!!!
– Нет... – это не протест, я просто не верю! Это транс. Это гребаный спейс, только почему-то сбилась программа!
Ангел, почему ты плачешь?.. Потому что это... Произошло... На самом деле?!
Тьма ощетинилась острыми, режущими остатки сознания кинжалами. Она заливает чистый белый лист нашей предполагаемой истории черными чернилами цвета твоего торжествующего взгляда. Острые шпили казавшихся далекими скал на месте моего падения... До крови! Прямо в сердце! Нет! Им мало! В сознание! В центр единения сущностей! Рывком с корнями, мышцами, артериями, капиллярами, прочь, ударом ноги впечатывая умирающую телесную оболочку в эти острые шпили! Черные. Холодные. Скользкие. Кровь протараненного сердца замерзает на этих камнях красной россыпью капель... Удар теплой ладони удесятеряется, кроваво-черная прогрессия, цепная реакция боли и разрушения...
Дима, бывает сабспейс, только наоборот?! Когда ты падаешь не в безмолвные, уже рухнувшие небеса, а в саму преисподнюю?! Когда агония стала не просто словом, а реальностью?! Когда ты еще не в состоянии осознать, что твой мир взорвался, горят его дистрикты в одну яркую вспышку, после которой не остается даже пепла?! Это не пощечина. Это не месть. Это УНИЧТОЖЕНИЕ.
...Знаешь, охотник, хищник, первопроходец таинственных джунглей... Там, наверное, правда не страшно. Там не надо бояться, да, в замкнутом мире твоей лаборатории? Ты же не сомнешь наши уязвимые лепестки в своей сильной ладони, если мы добровольно... С удовольствием... Позволим тебе срезать наши стебли?!
Нет. Не сомнешь. Легко! Банально! Неинтересно! Кнопка пуск. Почему закат опустился на землю и движется... Нет... Уже сметает лепестки волной алого пламени?!
Я хочу увидеть твой взгляд... Дрогнула рука, да? Ответь "да!" Мне показалось?
Боль. Мрак. Ужас. Удар.
Агония сознания. Суицид так и не проснувшейся любви.
Полное осознание за миг до того, как...
Твоя месть была без правил. Твоя садистская сущность не знала пределов в своей изощренности. Мне не надо уже ничего понимать. Злорадное торжество цвета эспрессо, прямой транзит в умирающее сердце... Почему я еще жива, если оно перестало биться?! Что за силу обрела твоя ладонь в тот момент, как опустилась на мое лицо хлестким ударом ледяного огня?!
Руки безвольно падают, разжимаются ладони, пронзенные холодом натянувшихся цепей... Мир не прыгает перед моими глазами, нет... Это трясет с болезненной судорогой каждой мышцы мою физическую оболочку! Еще сильнее, когда острые кинжалы твоих пальцев впиваются в ребра!
– На живот, сука.
Сжатие времени и пространства, почему, если в космосе всегда царит тишина, я могу тебя слышать? Я не могу даже чувствовать, как ты переворачиваешь меня беспощадным захватом... Почему бьется сердце, пронзенное гранитным осколком? Сколько крови в моих сожженных твоим ударом венах? Когда она закончит бить фонтаном, окрашивая алым эти бивни черных скал?!
Твои прикосновения не стали жестокими. Остались прежними. Нежными и... Убивающими. Зачистка периметра, захваченного квадранта, где отгремел последний бой, закончившийся моим полноправным разгромом... Сколько во мне эмоций, ментальных ответвлений?! Когда они сгорят без остатка?! Когда я перестану понимать, что ты только что со мной сделал?
Перекрученная крест-накрест цепь. Подогнутые колени... Почему им не больно? Почему физически ни единого болевого ощущения?! Почему меня трясет в уничтожающем ознобе, и я перестаю понимать, что происходит?! Удар по щеке... такая малость. Ты бил меня довольно часто, почему сейчас это стало ударом в самое сердце, на поражение?! Я сейчас перестану дышать! Я просто не смогу с этой судорогой, сдавившей мое горло! Мне страшно... Но не потому, что я могу умереть от нехватки кислорода! Мне страшно, что я останусь жить, пронзенная электродами самой душераздирающей моральной боли из всех имеющихся!
Я ощущаю твои пальцы. Нет, они не стали ледяными. Они не вспарывают мою кожу подобно маникюру Хью Джекмена в фильме. Они теплые! Твою мать, если меня уже нет, почему я это чувствую?!
– Тяжело? – вкрадчивый голос...
Из последних сил прерываю блокаду голосовых связок сжатого в тугой узел горла. Еще миг, и эта судорога прольется бесконтрольными рыданиями, потоком слез цвета крови... Которые никогда больше не иссякнут и не остановятся!
– Больно... – я не знаю, почему отвечаю... Может, сердце прекратит истекать кровью, услышав мой собственный голос?! "Док, она еще жива! Она говорит! – слава богу, а мы уже думали ее в морг... – нет, у Люцифера на нее иные планы..."
Я думаю, что мне плохо сейчас... Я не могу даже предположить, что... Что это еще не плохо! Что это просто шок, и выброс настоящей боли произойдет через...
Семь. Шесть. Пять. Четыре...
Та самая рука, что ударила меня... Нет, не просто ударила – отодрала свои ментальные крепления, искромсав мою душу колотыми ранами! – ласково опускается на мои волосы. Теплая. Едва уловимая вибрация бегущей крови. Это очень плохо. Я не ушла в свой замкнутый мир снова, и просто не смогу во второй раз! Это еще одна обязательная программа по запуску уничтожения. Чувствовать прикосновения рук того, ко только что стер из твоего сердца робкие ростки осознания самого неоднозначного чувства в мире! Свято место пусто не бывает. Там поселилась тьма. Сегодня и навсегда. Рывок за волосы, нежнее, чем прежде, я пытаюсь зацепиться обоими руками за необходимую мне сейчас физическую бль, но ее нет! Он намеренно мне ее не причиняет...
Три, два... Один!
– МНЕ ТОЖЕ БЫЛО БОЛЬНО!
Глава 28
Дима
Почему самые глубокие потрясения не могут растянуться во времени? Отмерить каждому стрессу – приятному или же нет – продолжительные часы, дни, недели для того, чтобы прочувствовать всеми фибрами, оценить острые ребра каждой грани, изучить так, что потом априори будешь готов к новому виражу судьбы-юмористки? Зачем обрывать их на пике самых оголенных эмоций острыми, неподконтрольными разуму взлетами-падениями? Никому не дано замедлить этот полет сменяющих друг друга событий, поставить на паузу определенный момент. Ненадолго! Особенно, если знать, что очень скоро все это будет безвозвратно потеряно. Отобрано самым жестоким образом, намеренно выкручено именно так, чтобы бить цикличными круговыми разрядами по обнаженным нервам, пытаясь подобным артобстрелом достучаться до тех глубин сущности, где долгие годы пряталась никем не опознанная и не замеченная слабость.
У таких, как я, ее нет? Да ладно, ее есть и не в таком уж ничтожном количестве. Просто у каждого она своя. Она может находиться за самыми крепкими замками, она может спать коматозным сном, но о ее существовании забыть невозможно! Вопрос в другом, как ты ею воспользуешься. Позволишь одержать над собой верх, утратить контроль, нажать красную кнопку, выпустив тем самым на свободу? Рано или поздно многие устают удерживать рычаг засова, позволяют ей взорвать все шлюзы и отсеки, – но я никогда не стоял в одном ряду со многими. Слабость – она женского рода. Изменчивая и непостоянная. И не стоит отмахиваться от нее, не признавая самого факта существования – не простит подобного игнора, ударит в эпицентр жизненного уклада беспощадным движением, как и любая отвергнутая и намеренно забытая женщина. Не проще ли принять существующее положение вещей при первом ознакомлении? Принять, а не отмахнуться – первый этап. Это открывает полезные грани, дает возможность изучить ее природу и выявить слабые стороны. Да, именно так. У слабости тоже много слабых сторон, непризнанная философская тавтология. Принять и изучить, но, ни в коем случае с этим не смириться. Потому что все, абсолютно все ты можешь взять под контроль при правильном подходе!
Моя слабость умеет сопротивляться. Так же, как ее первопричина с воинственным именем Юля. И так же, как и она – думает, что умеет!
Я не позволю ей увидеть солнечный свет. Даже попытаться вскрыть защитный код. Хотела вырваться и отравить своим неадекватным бессилием? Да ты должна быть благодарна, что я позволил тебе выжить в собственном сознании! Мало тебе свободолюбивого кайфа было в детстве? До тех пор, пока я не протянул руку холодному цинизму, скрепляя наши договора. Без подписи и печати, поэтому они не могли по всем пунктам истребить эту суку на букву С, но, по крайней мере, и не обещали этого. Научить меня жить с ней и не позволять одержать над собой верх цинизму было как раз под силу.
Много ли надо, чтобы однажды проржавели замки ее темницы, сбился под воздействием лазерного импульса магнитный код, да что там – чтобы ее же обладатель в растерянности оборонил ключ подле широкой решетки?
Когда она подобралась ко мне с совершенно иной стороны, с которой ее не ждал никто, а, посему, не выставил ряд вооруженной охраны? А если бы даже там стоял взвод спецназа с нашивками "воинство цинизма", никто бы не разглядел ее истинных намерений под маской гребаного миротворца. Я и сам не мог этого понять и отдать приказ "открыть огонь". Мне казалось, что Тьма устала сражаться со мной, ушла на поиски слабохарактерной жертвы, впервые за все время, расставив все по своим истинным местам.
Разрушение всегда тупик. Оно может быть полезным только в определенных количествах, и нужно четко понимать, когда ты должен остановиться. Отставим прочь предположения, что не стоило всего этого допускать. За свои чувства и главную цель – стоило трижды.
В какой момент я это понял? В какой временной отрезок ударило по натянутым нервам осознание того, что я больше никогда не смогу причинить ей боль? То, что раньше вызывало издевательскую презрительную улыбку, грозилось затопить все прежние пределы половодьем персональной Амазонки.
Я привык мыслить резкими, на грани фола, категориями. Ощущать адреналиновые сотрясения при виде чужой подчиненной слабости. У меня хватало смелости признаваться в этом самому себе! Ничто и никогда прежде не вызывало во мне подобных эмоций. Я любил ее крики. Ее зажмуренные глаза и подрагивающие губы. Ее слезы и отчаянные попытки сопротивления. В какой момент он перестали быть объектом повышенного желания? Всегда работал по установленной программе лишь один сценарий. Ломка. Покорность. Гаснущий интерес. Пора на новую охоту. Когда сбился весь алгоритм, перевернув сознание с ног на голову? В какой момент это произошло – когда однажды я проснулся, ощущая тепло ее доверчиво прижавшегося тела, или гораздо раньше, прочувствовав на интуитивном уровне мораль распространенного анекдота: "ты не путай, это твоя женщина – корова, а моя – львица!"?
В определенный день незаметно рушатся стены между тобой прежним и тобой настоящим. Это осознание даже не бьет под дых, оно, скорее, обнимает ласковыми объятиями, усыпляя бдительность и гася взрывы протеста. Потому что ты не хочешь этому протестовать, это твой выход в конце тоннеля, где не просто свет... Где обволакивающие весенним теплом солнечные лучи, вместо сжигающего огня, и впервые в жизни ты им радуешься по-настоящему. Да ты просто раньше не принимал, что они имеют место быть и в твоей жизни тоже!
Я всегда, наверное, не признаваясь самому себе, хотел чего-то иного. Не было спасительных страховочных тросов, спасательного круга в омуте добровольно принятой за основу... Нет, даже схваченной обеими руками Тьмы! Стоило на пороге пропасти принять эту протянутую ладонь, и через прикосновение увидеть предполагаемую картину. Кто знал, что от того, что я увижу, меня накроет не просто волной затяжного удовольствия, граничащего со счастьем, а сразу девятым валом?
... Увидев подобные кадры из растиражированных кинолент, я бы, скорее всего, рассмеялся театральным, леденящим кровь смехом. Предполагать, что однажды подобное случится со мной, было выше всякого понимания.
Просыпаться одновременно... нет, лучше на четверть часа раньше. Если не на часы, чтобы иметь возможность наблюдать за тем, как она спит, долго, не замечая боли в затекших локтях, лишь ради одного – не потревожить этот глубокий сон, в котором она так часто улыбается... И впервые знать, что эта улыбка не сотрется с ее пухлых, впервые не искусанных от невысказанного протеста губах, когда она откроет глаза. Когда не отшатнется, забившись в угол кровати в неосознанной попытке натянуть на себя одеяло... Наверное, мне с самого первого дня морально тяжело было наблюдать подобную реакцию. Всегда хотелось верить, что она принимает свою роль с показательным ненамеренным сопротивлением. Эти две сущности боролись внутри, а я не мог понять, что именно происходит, приходил к выводу, что мне нравится именно агрессивная дерзость и страх перед неизвестным в ее широко распахнутых глазах...
Я не хочу больше видеть ничего подобного. Я сам в этом виноват, и, если ты позволишь, мы сотрем это совместными усилиями. Ты же позволишь? Я знаю, что именно ты прячешь за кирасой неотразимой стервозности. Я сам был рад этим обмануться при первой встрече. Твое сердце не из стали, и совсем не в силу неискушенной молодости. Ты просто не умеешь ненавидеть, не попытавшись найти в каждом что-то хорошее. Я не знаю, что произошло у тебя в детстве, и то, что я готов был назвать исключительным эгоизмом, подразумевает собой что-то кардинально противоположное. Ты пока еще не смогла понять нестандартную заботу собственной матери о своем будущем, но на подсознании забрала себе подобную линию поведения. Мне достаточно было того, что я увидел.
Ты хотела использовать мою слабость против меня же. Помнишь, Юля? Обмануть друг друга уже практически невозможно. Подобная эмоциональная связь возникает раз на сто лет, о ней мало кто мог рассказать – просто молчали те единицы, которым довелось ее испытать. Ты не утратила способности переживать и видеть все грани даже сейчас. Простого спасибо мало... И я не знаю, кто сделал этот выбор за меня.
...Просыпаться вместе. Да, как в защелканной мелодраме/романтической комедии, принести тебе завтрак в постель. Увидеть хитрый блеск в глазах за секунду до того, как полетит подушка в голову вместе с твоим по-детски искренним счастливым смехом, и едва успеть увернуться. Подумать о том, что не плохо бы впервые в жизни без сожаления утопить напугавшую тебя коллекцию девайсов в Черном море. Да на том самом пляже, где ты смогла сбросить оковы своей зажатости и пойти наперерез всем страхам и тревогам. Я впервые в жизни осознаю, что желаю лишь одного: чтобы каждый мой день начинался именно так, потому что именно ты, которая пробудила во мне почти ненавистную сейчас сущность, сможешь недрогнувшей рукой стереть ее полностью и без остатка. Мои страховочные тросы в твоих руках. Удержи и не отпусти. Я не хочу возвращаться. Первый раз осознанно и искренне.
Я могу сколько угодно рассказывать тебе, что не боюсь. В свете последних событий ты и не могла в это не поверить. Я больше всего на свете сейчас боюсь тебя потерять. Боюсь, что ты даже закованными руками подпишешь приговор на мое одиночество, и впервые в жизни я не смогу этому помешать. Если ты этого не хочешь, уже мало что остановит.
После поездки к морю я осознал четко. Ты моя вторая половинка. Для меня больше нет ничего приоритетнее твоей улыбки и безопасности, и ничего безразличнее, чем прежние увлечения. Иные женщины. Чье-либо мнение. Скептический настрой родных. Я все это зачеркну с легким сердцем. Я хочу лечь головой на твои колени. Заснут и знать, что у тебя не возникнет мысли перерезать мне горло в такой удобной позе. Спокойно говорить с тобой о том, что пошатнуло прежнюю гармонию, и не слышать в ответ циничного "да твою мать, хватит скулить!" Даже если первое время ты будешь с упорством Декарта и Билла Гейтса вычислять мои слабости, собирая на леску предполагаемого ожерелья... Я шел не тем путем, чтобы завоевать твое доверие. Но сейчас мне легко будет перечеркнуть прежние ошибки.
Никогда, оказывается, прежде я не замечал всей прелести природной гармонии окружающего пейзажа. С детства привык к эстетическим декорациям, Как к чему-то привычному и не заслуживающему внимания. Все так быстро изменилось, лишь потому, что сейчас она была рядом. То, что эмоции зачастую не помощник, а персональный враг, мне предстоит убедиться уже спустя пару часов.
Я не могу ее отпустить. Да, это самый настоящий гребаный эгоизм на грани фола. Народная мудрость "насильно мил не будешь" больше не работает – да чтобы я ослеп, если Юлька подсознательно... пока! Не хочет того же самого.
Девочка моя, ты можешь сопротивляться и отбиваться, сколько влезет, но прошу, никогда не называй это насилием. Не насилие подняло тебя так высоко, как не поднимался еще никто. Не ненависть окрасила твой свободный полет в феерические неоновые цвета. Не отторжение моих рук позволило тебе ускользнуть в самый яркий сабспейс, не лишив при этом способности получать физическое удовольствие. Если бы я с самого начала знал, что с тобой это не впервые, скольких слез, истерик и пугающих нас обоих провалов можно было избежать! Ты слишком гордая. Когда же ты поймешь, моя маленькая мятежница, что ничто тебе не угрожает, что я не сожму твою гордость в тисках до абсолютного уничтожения? Я полюбил тебя именно такой. И, наверное, отчасти за это, хотя трудно в этом признаваться. Дрянная девчонка, с необоснованно завышенной самооценкой и острым язычком, которому с первой встречи хотелось найти иное применение, если бы меня это так сильно взбесило, не задев скрытых рычагов, я бы давно потерял к тебе интерес!
Ты коктейль разламывающих противоречий, уникальная и неповторимая по-своему – настолько, что с тобой не работают прежние опробованные не раз методы! Тебе очень трудно принимать серьезные решения, особенно в свете последних событий, поэтому для тебя же будет лучше, если самый главный выбор я сделаю за тебя!
Смягчить резкость своих суждений призрачным светом свечей. Неотвратимость слов – шаблонным раскладом. Мужчины боятся загса? Слабаки – да, боятся. Трусы – да, эти тоже. А у меня от одной мысли о том, что на твоем безымянном пальце будет маленькая копия моего ошейника, вырастают крылья. Что сам факт твоей принадлежности будет закреплен документально и при свидетелях, без слез и протестующего надрыва, с улыбкой, белым платьем и бокалом шампанского "Кристалл". Ты думаешь, родные меня остановят? У меня в семье как-то не прижился вариант приумножения капиталов путем выгодных бракосочетаний. Не ожидала от меня такого? Не буду сейчас никому врать в стиле "я и сам в один прекрасный день прифигел". Я, скорее, шокирую всех вас, озвучив несовместимые с реальностью вещи: "моя" и "жена" в моем понимании синонимы.
Дожать. Ударить на поражение. Ты понимаешь только так, когда у тебя отбирают ненавистную необходимость принимать самые сложные решения! Пусть это сначала покажется тебе временным адом на земле после первозданного рая, звезды никогда не будут столь яркими, как после погружения в абсолютную темноту.
– Я не намерен давать тебе свободу по истечении времени. Последние события убедили меня в том, что мы не сможем отпустить друг друга. Я дам тебе все, но не жди, что я исчезну из твоей жизни.
Тебе сейчас легче обманывать себя... Но я даже в полумраке заметил, как заблестели твои глаза при этих словах. Отголоски кратковременной эйфории пробежали замкнутый маршрут ментальных проводов. Девочка моя, первая эмоция – самая настоящая и самая правильная! Зачем ты тотчас в своей манере закрылась от нее надуманными стенами страха? Почему мне никогда не достучаться до твоего сердечка иными методами? Я устал давить на тебя. Я не хочу ни одной эмоции, которая причинит тебе боль! Я не умею по-хорошему? Я все умею и могу, но сейчас банальная попытка изобразить сцену из романтической мелодрамы будет воспринята в штыки, заклеймена грифом "слабость", вслед за чем в тебе снова проснется желание уничтожить меня моим же оружием.
Юлька, не осознавшая в полном объеме власти своего дара эмпатии, каким образом ты это вычислила и сама подтолкнула меня в нужное русло?
– Беспалова-тире-Лаврова! Слабо?
Нет, не слабо. Это то, что тебя ждало уже давно, вне зависимости от того, заговори ты об этом или нет. Ты думала, это меня испугает? Девочка, это еще на один оборот повернет замок в дверях твоей клетки.
Ты ни к чему не можешь относиться серьезно. Шутишь и бросаешь вызов. На которой минуте ты помчишься в автосервис перекрашивать розовый «порше» в классический цвет? И как скоро пожалеешь о неудобной двойной фамилии? Одно я знаю точно, через сутки ты успокоишься, и будешь прятать от меня свою довольную улыбку. Но прежде вынесешь мне мозг своими протестами!
Прошу, не повторяй как постулат мироздания, что тебе нужно побыть одной черт знает сколько времени и собраться с силами. Ты мне потом сама этого не простишь. Будешь отталкивать из года в год. Ломать мое спокойствие своими ледяными стрелами, ночью реветь в подушку, но бояться кромсать стереотипы своего сознания. Ад каждому будет свой на протяжении ядерной зимы твоей же непримиримости.
Ты не шутила, Юля, твою мать. В этой шутке ничтожная доля шутки. Впервые, сними оболочку вечной девчонки и ответь себе на вопрос, чего хочешь ты сама! И не ври, что только розовых колес и красивой жизни!
Все зря. Любые попытки достучаться до тебя обречены на провал. По каким еще полочкам мне разложить очевидные факты? И как ты сумела меня взбесить именно сегодня, если до того ничего не могло лишить меня железного самоконтроля?
Я просто смотрю в твои глаза, два зеленых изумруда. Отдых и позитивные эмоции наполнили их яркими искрами, но сейчас я вижу то, чего опасался. Ты определила мою слабость. Сжала ее шею обеими руками, если б у тебя еще хватило ума и такта не демонстрировать свой стервозный цинизм! Все логические доводы разбиваются о твою самоуверенность. Я наношу контрольный удар прежде, чем успеваю понять, что делаю.
– А теперь слушай меня очень внимательно. Я иду на поводу всех твоих желаний не для того, чтобы тебя покупать! Ты могла об этом не просить – все это у тебя будет, потому что этого хочу я! Ты пытаешься сейчас упростить мне задачу? Заруби на своем хорошем носике, я тебя не отпущу! Ни на полгода, ни на сутки! Выбор за тобой. Поскольку мне все равно тратить капитал, выбери сама, на что именно. На салон, автомобиль, обручальные кольца и красивую жизнь... Или на твое исчезновение без вести с покупкой прокуратуры и милиции!
Почему я должен прибегать к подобным методам, чтобы ты растеряла все фишки своей необоснованной дерзости? Б..дь, ты хоть сама понимаешь, что мне с недавних пор тошно от жестокости, с которой я вынужден приводить тебя в чувство? Потому что это единственный метод... Нет, не заставить тебя делать то, что я хочу! Просто принудить тебя услышать меня, я стараюсь ради нас обоих, потому что ты уже раз тридцать перекрутила мои слова... Если вообще их услышала!
Нет никакого выбора. С тобой никогда не будет по-иному. Все благие намерения стынут льдом. Юля, останови это. Научись слышать меня. Какая еще встряска тебе нужна, чтобы ты научилась читать послания собственного сердца? Зачем проходить суточный круг ада, чтобы потом с изумлением осознать мою правоту?! Помоги мне не причинять тебе боль своими словами, уничтожить эту реверсивную психологию на этапе ее зарождения, я тебя прошу, хоть раз сделай шаг мне навстречу! Мы устали оба. Мы начали совсем не с того, с чего стоило, и еще не поздно все вернуть в правильную колею, но, с..ка, без тебя я этого не смогу! Нарисуй нам иную историю. Не лишенное смысла существование рядом с теми, кто никогда не станет нам настолько близок. Не бессмысленное сожаление о том, что когда-то так и не сделала шаг навстречу. Да лиши себя этих воспоминаний, которые сама себе обеспечила, замени их другими, теми самыми, что будешь прокручивать в голове с улыбкой на губах... Я тебе не враг, когда ты поймешь, наконец?
– Я начну переговоры с нашей доблестной милицией. Тебе нельзя давать никакой свободы. Начинай морально настраиваться на то, что я сделаю с тобой в скором времени, – почему мне кажется, что ты сама спровоцировала меня на такие слова своими мыслями? Я на пороге безумия от твоих выходок. Контроль, кажется, уже отпустил...
Юля, забудь. Это не то, что я хотел тебе сказать! Я не знаю, отчего мне больно, но догадываюсь – именно от того, с какой легкостью ты в это поверила в ту же минуту. Девочка моя, это не для того, чтобы поселить в твоем сердце ужас. Я хочу всего лишь встряхнуть тебя, чтобы мои слова нашли свою цель! Как ты могла подумать, что те самые руки, которые возносили тебя к звездам, не дрогнув, повернут ключи в замке твоей камеры заточения? Как ты могла подумать, что я причиню боль твоим близким? Мои бы, от такой перспективы махнули рукой – не оправдал надежд, мы ошиблись со ставкой, но твои! Ты всерьез думала, что мое сердце выдержит, если я каждый день буду наблюдать совсем не сладкие слезы любимого человека?
Я запутался. Если бы я только мог нащупать твои кнопки сопротивления мирным путем! Не так должна была начаться эта история. Я в первую очередь думал только о себе, вместо того чтобы услышать доводы разума... Но куда там. Как мы с тобой во многом похожи, возводя неприступные стены, чтобы, не дай бог, не проникли через эти ограждения разумные, но малоприятные стебли ясного рассудка!
Переиграй все сейчас. Дай ей, наконец, ощутить себя в безопасности. За пять минут до абсолютного доверия – пусть будет хотя бы это, потому что рассчитывать даже на подобие взаимности у меня нет никакого права! Шокируй ее дальше альтернативными методами! Сейчас, дай ей чувство этого полета, пусть рухнут гребаные стены, иначе ты ее лишишься навсегда!
Меня ничего не удерживает от отчаянного шага. Не привыкла видеть меня на коленях? Просто пойми сейчас это так, как должна! Не ищи в этом слабость и повод свесить ноги с моей же шеи! Выруби хоть раз этот переключатель и дай до тебя достучаться! Мы можем по-иному! Мы перепишем этот гребаный алгоритм, пусть система летит к чертям. Твою мать, Юля! Просто протяни руку в ответ! Не обрекай нас на безответное одиночество и негаснущую ненависть в перспективе, мы выпили ее до дна, второй раз просто не осилить!
Долбаный звонок... Уже почти готовые согнуться колени остаются выпрямленными. Вашу мать, нашли время!
Реутов, полковник феодосийского департамента СБУ, сух и лаконичен. Выявили того самого, кто преследовал Анастасию Беспалову, прямо сейчас проведут с ним долгую интеллектуальную беседу в участке. За самой же юной леди установят негласное наблюдение, дабы избежать подобных казусов в будущем. Рады были помочь, долгих лет здоровья Валерию Лаврову.
Ты дрожишь, и от панической атаки в твоих глазах мне хочется разбить кулаками стену. Ты подумала... Конечно. Ты именно это подумала... Момент упущен, но я осуществлю задуманное в любой момент! Как ты можешь не чувствовать, что именно со мной ты в абсолютной безопасности? Опять закрылась? Юля, сдайся хоть сейчас. Не ужасу моей Тьмы, а пониманию того, что сама не хочешь существовать вдали от меня!
– Юля, я сказал, что заботится о тебе – мой долг? Уже сегодня с тем, кто преследует твою сестру, поговорят. Объяснят популярно, что он не прав. Ей ничего не угрожает. Не дрожи ты так!
Я снова говорю не то, что собирался... Глажу ее волосы и пытаюсь передать прикосновением возможный максимум тепла и спокойствия, плевать, если собственная психика после этого заледенеет. Почему так трудно донести до ее сознания свои настоящие чувства, особенно после того, как мы начали чувствовать друг друга непостижимым образом? Мне надо собраться с силами и мыслями без права на ошибку, пояснить ей это так, чтобы не осталось ни страха, не сомнений. Как можно быстрее... Как только она обсудит со своей подругой вопросы касательно сестры, я это сделаю. Мы заигрались. Надо положить этому конец, если я не хочу потерять свою девочку окончательно. Жду окончания разговора, чтобы заключить ее в объятия и наконец, убедить, впечатать в уставшее сознание тот факт, что ни боли, ни слез, ни переживаний больше не будет...
