Текст книги "D/Sсонанс (СИ)"
Автор книги: Extazyflame
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 47 страниц)
Я жду новой порции вежливых утешений. Может, даже не вежливых. Попроси! Это не сложно! Не ставь меня перед фактом, не смотри прошивающим насквозь взглядом... Мне просто страшно! Даже страшнее, чем от твоих слов!
– Ты сделала меня счастливым.
Сердце колотится в висках, шарахает в распахнутые ладони, останавливает отчаянный рывок с просьбой взять слова обратно нелогичностью произнесенной фразы. Да, я сделала тебя счастливым, когда сорвалась в эротический транс под твоими руками! Когда доверчиво потянулась к тебе, почти признав твою силу и власть.
Я была почти согласна жить в твоем патриархальном замкнутом мире... Только позволь мне быть свободной рядом! Не ставь мне ногу на грудь, оставь это далеким предкам! Тебе же это почти... Почти... Не нужно!
– Ты сам сказал... Счастливым! Отпусти меня! Просто потому, что тебе было со мной хорошо! Я тоже заслужила право на счастье!
– Вдали от меня?
– Именно так! Я не выдерживаю твоего безумия!
Холод. Капли ртути, в остывшем эспрессо. Пожалуйста, только не снова! Предательская дрожь в коленях, скрывать нет смысла.
– Сядь.
Откуда ушли, туда и пришли. Хорошо, я сяду! Все, что угодно, чтобы достучаться до тебя!
Ты еще ничего не говоришь, сверлишь меня взглядом, от которого неделю назад я бы зашлась в панической истерике, но сейчас же я просто отмечаю его острыми углами сознания, и только. Сильнее этого демонстрационного взгляда оказались твои слова. Я не позволяю им пока прожечь свое сознание, я не могу в них поверить! Это невозможно!
"Я не намерен давать тебе свободу по истечении времени. Последние события убедили меня в том, что мы не сможем отпустить друг друга. Я дам тебе все, но не жди, что я исчезну из твоей жизни"...
Горячие усилия, мне надо успокоиться и не поддаваться панике! Мля, какого ты расставил здесь свечи? Ждем пришествия Сатаны? Провожу пальцами у основания пламени, огонь не жжет. Скорее, отвлекает.
– Я решил, что оптимальное месторасположение – на Пушкинской. Есть три неплохих варианта. По возвращению регистрируем ФЛП на твое имя, все проблемы с документацией я беру на себя, оборудование и прочие денежные вопросы – тоже. Можешь тем временем обсудить с дизайнером интерьер салона и придумать название, продумать рекламную компанию, я пришлю тебе неплохих профессионалов по пиару. Ты слышишь меня?
– О, мне разрешено общаться с другими людьми?
– Юля, хватит паясничать. И не надо мне заливать, что ты страстно мечтаешь заваривать кофе в чужом офисе!
– Дай подумать... А там не будет тебя?
Я жду нового удара, впечатывающего в пол твоего взгляда, к улыбке же совсем не готова. Моргаю и отдергиваю пальцы от огня. Чуть не обожглась!
– А вот на это не надейся. Я всегда буду рядом, и ты будешь спустя время благодарить меня за это решение!
– На коленях? Мне тренироваться облизывать твои туфли, или экспромтом сойдет? – Юля, твою мать, застегни собственные губы! Это не метод! Выключи режим стервы, достучись до его сердца – да, путем правды, хватит играть в Зою Космодемьянскую!.. Ангел-Хранитель? О, привет, давно не виделись! У тебя голос прорезался? Так быстро, охренеть! Че пришел? За черной клубничкой на цепях и во все дыхательные-пихательные? О, ты покраснел! Ну что за лузера мне назначил всевышний?
– Юля, ты можешь стать серьезной хотя бы на пару минут, и выслушать меня?
Вдыхаю... Я не хочу и не готова к продолжению! Я хочу побыть одна лет пять!
– Дима, забудь! Мне не нужен твой салон красоты!
– Да? И чего же ты хочешь взамен?
Он провоцирует меня намеренно, но мне ли бежать от его тонких завуалированных игр! Чувство нереальности происходящего и вихрь самых разных эмоций... От типично комфортного – да что страшного он может сделать, на цепь точно не посадит, зато будущее обеспечено! До стервозно-отчаянного – не сдаваться так просто!
– Через палочку хочу!
– Что? – его брови забавно ползут вверх, пока никакой угрозы в этом нет. Любопытство и веселье. Мне и самой хочется улыбнуться... И гнать прочь мысли о том, что с ним, с таким, как сейчас, я бы могла остаться без всяких взяток...
– Беспалова-тире-Лаврова! Слабо?
Лучше б я молчала. Вздрагиваю, скорее ощутив, чем заметив, как сжимаются его губы в тонкую, безжалостную линию. Сейчас начнется. Рывок за волосы с воплем "что ты о себе, сука, возомнила?" Точно таким взглядом на меня смотрел твой отец тогда. О, если б я могла знать всю глубину твоей е..нутой одержимости! Я бы не шутила подобными вещами.
– Что, и даже окончания учебы не дождемся?
– Ну, салон же не помеха вроде?
Его пальцы сжимаются в замок, локти сгибаются, уткнувшись в колени. В тот же момент я атакована, пронзена щупальцами абсолютной изучающей тьмы оттенка глубокого кофе, за шаг до пропасти... Над которой меня удерживают тросы его ненормального "хочу!" Ледяной ужас прошибает позвоночник, перехватывая горло... Но он даже не двигается, продолжая смотреть мне в глаза, и я понимаю состояние кролика перед удавом!
– Van Сliff & Аrpels, Тiffany?
Тьма его власти сожгла мой мозг. У меня галлюцинации, потому что я ни черта не понимаю, о чем он говорит!
– Cartier? Сarrera y Carrera? Luca Carati?
Это что? Студенты-медики изучали латынь и случайно вызвали Дьявола? Я даже не понимаю, что названия мне откуда-то знакомы... Как и того, что теперь все, окончательно заплыла за буйки. Если серьезность имеет имя... оно звучит как ДИМА!
Я, наверное, сейчас выгляжу, как та Алена на пляже, ошалевшая при виде его красивого тела. Только я офигела от игр его воспаленного разума!
– Не понимаю тебя... – перед глазами темные круги с картинками из журналов. Кольца. Элитная ювелирка. Сияние золота и платины, блеск бриллиантов. Он лишь снисходительно усмехается, заметив мой офигевший взгляд в спасительную точку.
– Ты думала, я позволю своей жене носить кольцо из затрапезного ювелирного салона?
Нервно хихикаю. Но почему все так же не чувствую себя в безопасности от его утонченно-коварного юмора? Это должно меня расслабить похлеще массажа, но моя вселенная сжимается, неотвратимо, безжалостно. Скоро ее поглотит тьма. И он, похоже, все это видит? Почему тогда ведет непонятную мне игру?
– И еще... Лаврова – Беспалова – не лучше звучит?
Юля, заткнись... Оборви этот фарс прямо сейчас. Ты роешь себе яму! Увы, современная пластическая хирургия еще не так далеко шагнула, чтобы имплантировать в губы зипперскую молнию.
– Вот тебе непременно надо во всем быть первым!
– Ну, в этом я, пожалуй, буду непреклонен... Прислушаешься ко мне?
Пока я на одной с ним юморной волне я, наверное, в безопасности... или же нет?
– Твой папа оторвет мне башку. А после, и тебе оторвет! – выдаю речитатив хита группы "Звери". Но у него, наверное, на все заранее готовы ответы!
– Если б я во всем слушал своего папу, я бы уже сидел в президентском кресле. Политика – не мое. И мне давно не десять лет.
Лучше б ты его слушал... Может, диктатура реально спасла бы страну.
– Есть любимый бренд?
Да, конечно. Lamborghini и Luca Carati. Скуповую их пачками на свою стипендию.
– Надо выбрать по каталогу, что понравится...
– Не вопрос, выберешь. Тут я даже готов не диктовать тебе свое мнение. Что-то еще?
Сжатие материи. Как в замедленной съемке... Так возникают черные дыры, где нет времени и пространства... А я этого не понимаю. Любуюсь танцем смертельного хаоса и не могу оторвать глаз!
– Да. Порше Кайен хочу. Розовенький.
Насмешливо приподнятая бровь.
– Да что ты так гоняешься за громкими именами? Тебе он реально внешне нравится? – ласково, словно уговаривая ребенка, спрашивает Дима. – Дело твое, только тебе бы больше подошел Panamera. Черный. Он похож на тебя и твой характер... Никогда особо не тащился от брендов мирового автомобилестроения... Но раз моя девочка хочет, как я могу ей отказать?
Пора заканчивать. Мне не просто неуютно. Я уже догадываюсь, что под веселым корсетом остроумия скрыт очередной дистрикт преисподней.
– Ты сейчас серьезно? Я не понимаю...
Вот он, момент истины. Дима поднимается во весь рост, и я понимаю, что только что поставила негласную размашистую подпись на договоре с Люцифером. Выбрала красную таблетку, доверчиво уместившуюся в широкой ладони Морфея из "Матрицы". C воплем "долой фашизм!" расфигачила годовой запас прозиума прямо в здании парламента Эквилибриума, при этом врубив живую классическую музыку. Продолжать можно до бесконечности, смысл один – я перешла допустимую черту.
Coffe darkness в и без того пугающих меня глазах. Новый уровень, рядом с которым пятый кажется детской забавой. Куда делась его улыбка? Мне хочется слиться с кожей дивана, раствориться, сигануть в пока еще необозримый туннель засасывающей черноты, только не видеть и не слышать того, что он мне сейчас скажет!
– Если ты не против, дешевые понты, в виде преклоненного колена и предложение руки и сердца, оставим романтикам. К тому же, кольца пока не выбраны... – подгибаю ноги, с трудом не отшатнувшись от его приближающейся тени, зловеще неотвратимой в свете свечей. – У тебя предсказуемые условия, о них можно было и не просить. У меня их не так много. Тебе что-то говорит понятие lifestyle?
Замирает время. Несет меня по стремительному горному спуску событий не столь далеких дней. Да, мне знакомо это понятие. Я студентка, у меня позади сессия, но неистребимая привычка осталась – запоминать сухие определения с первого слова.
"Lifestyle переводится как "стиль жизни", или "образ жизни". Отсюда легко понять, что речь идет о постоянных (24/7 24 часа в сутки, 7 дней в неделю) БДСМ-отношениях, включающих в себя психологические, бытовые, сексуальные и многие другие аспекты, в отличие от сценовых, которые чаще всего ограничены сексуальным аспектом и имеют четкие временные и ситуационные границы". Слишком длинное определение... А проще говоря, раб/рабыня ощущает себя собственностью своего Мастера все время, вне зависимости от ситуации и продолжительности общения с ним... На всю оставшуюся жизнь.
Вот он, момент истины!
Я не произношу ни слова. Кажется, не могу даже дышать. И чудом удерживаю крик, когда его ладонь ложится на мое плечо.
– Вижу, что понятие знакомо. Детализация нужна или все понятно?
Голосовые связки сломал сухой лед ужаса. Но ему все равно.
– Я задал вопрос! – у меня почти шок, я сейчас не отвечу тебе даже под дулом револьвера! – Прекрати изображать из себя жертву! Ты думала, в браке для тебя что-то кардинально изменится? Что я стремлюсь в рутину со скандалами по поводу недожаренного ужина и выноса мозга от супруги? Не вздумай соврать, что ты на это идешь ради материального благополучия! У нас связь, о которой никто и никогда не имел понятия! Не ты ли умоляла меня ночью растерзать себя до основания, но только не отпускать? Это не ты называла себя рабыней и готова была на все, лишь бы я и дальше держал тебя в руках? Мне надо было записать тебя на диктофон, потому что ты, похоже, об этом напрочь забыла!
Это невозможно. Я не могла такого говорить вслух! Почему он меня обманывает?..
– Тебе приснилось! Ты совсем е..нулся! – меня трясет при одной только мысли о том, что он мог слышать вопли моего сознания. Я ведь тогда не принадлежала самой себе! Значит, спокойно произнесла... Нет, нет, нет!!!
– Вот это да. Знаешь, в чем прелесть ЛС? – сейчас в его словах никакого намека на веселье. – В нем не будет твоих истерик и капризов! Это идеальный брак!
Может, просто задушишь меня сейчас? Вырвешь нахрен сердце, которому больно? Тогда я не смогу тебе сказать и слова против, мне будет все равно!
Он даже не повышает голос... Ему это просто не нужно. Меня и без того трясет мелкой дрожью. Начинает потихоньку доходить, чем обернулась моя шутка.
– Ну, я не вижу радости в глазах! – мой тиран безжалостен. – Или ты мне огласила не весь список требований? Я жду, ты же знаешь, я все для тебя готов сделать! Давай, самые безумные идеи.
Ошейник с алмазами! Платиновую цепь! Твою ж мать!
– Хочешь доучиться в Оксфорде? Отжечь на Гоа с подругами в качестве предсвадебного девичника? Перевезти семью в Харьков, где они ни в чем не будут нуждаться? Чего ты замолчала?
Потому что я не этого хотела! Пошутили, и хватит! Не знаю сама, откуда появляются последние усилия.
– Дима, забудь! Ты же не перегрелся на солнце, чтобы не понимать, что я прикалываюсь?
– Насчет чего ты прикалывалась? Двойной фамилии? Розового цвета автомобиля?
– Да я скорее убьюсь об стену, чем стану твоей женой! – мне страшно. Он уже принял решение! А я своим тупым юмором зажгла зеленый свет всем ненормальным фантазиям... Твою ж мать!
– Советую не быть столь категоричной. Лучше авто и бриллианты, штамп в паспорте и ребенок в перспективе, чем эти же деньги, потраченные на твое исчезновение без вести!
Это выстрел в висок с близкого расстояния. С глушителем, чтобы не встрепенулся мир. Разрывная пуля твоих безжалостных слов не проходит навылет. Она плавит оборонные бункеры моей воли окончательно... Потому что я, наконец, с ужасающей ясностью понимаю, что ты не врешь!
Я не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я задаю свой вопрос в ответ... Почему именно этот? Наверное, вся перспектива подобной жизни промелькнула перед простреленным сознанием именно этой картиной...
– Мне что, придется носить ошейник?
Да уж, самая большая из реестра твоих проблем. И это все, что по-настоящему беспокоит?!
Он просто садится рядом, обнимая за плечи. Если бы я смогла прочесть его мысли, наверняка бы знала, что могло быть и хуже. Например, он бы мог сжать мой подбородок и заставить смотреть себе в глаза. Или же грубым рывком разорвать мой халат и показать, у кого всегда была и будет власть, просто сбросив на пол в позу покорности. Особая поблажка будущей жене?
– Наедине со мной придется. Чего ты так боишься? Запомни, никто и никогда не будет знать, что у нас происходит при закрытых дверях. В остальном у тебя будет прежняя жизнь! Я не собираюсь тебя ограничивать в общении с друзьями и родными. Я не забираю у тебя право голоса!
– Я не хочу! Все равно, на каких условиях! – Ну зачем ты гладишь меня по голове? Что за жестокая извращенная ласка? Зачем? Ты же не думаешь, что мне от этого станет легче? Я ненавижу этот контраст. Нож и шелк. Лед и ласковое тепло. Он делает меня слабой... Каким-то незримым нажатием сжимает горло, и остается только плакать, чтобы не умереть от удушья. – Я прошу тебя... Сколько там по условию нашего негласного договора я должна подчиняться твоим правилам? Неделю? Больше? Черт с ним, ты выиграл! Продли свое время еще на неделю! Я слова тебе больше поперек не скажу, только пообещай, что потом все закончится!
Он просто прижимает меня к себе и не произносит ни слова, пока я не прекращаю дрожать, согретая чужим и таким близким теплом одновременно. Пламя свечей перестает хаотично метаться – яркие язычки сожгли мое отчаяние, но не окончательно и не навсегда. Он, наверное, всего лишь хотел без слов показать то, что я сейчас в упор не хочу видеть, рисуя картины ужаса в своей голове... Нет! Я не просто их рисую. Я требую деталей и подробностей... Словно мне мало того, что уже прозвучало! Мне обязательно надо довести себя до отчаяния, и не останавливаться на достигнутом, чтобы я, не дай бог, не дрогнула, и не увидела очевидные плюсы открывшихся перспектив... Я их увижу уже совсем скоро. Извиваясь в сильнейшей моральной агонии, на которую обреку себя сама нелогичным поступком, причина которому – паника. Я буду готова отказаться от любой выгоды, лишь бы прекратился самый настоящий ад... Если бы я могла только это знать! Или хотя бы остановиться на полпути, просто положить ему голову на плечо, соврать страстным шепотом "мы постараемся", показать свою уязвимую сущность, разложить по полочкам все, что меня так пугает... Почему мне было так трудно поверить в то, что он во многом пойдет мне навстречу?
Закомплексованная, ненужной моралью малолетняя дура! Я отрицала в нем все хорошее с такой обреченной безысходностью, что готова была требовать самых страшных пыток, лишь бы иметь право ненавидеть его дальше, снова и снова! Не видеть ничего человеческого, наклеить ярлык "монстр" прямо на лоб! Подсознательное желание начало сбываться со стремительной скоростью. Еще бы, с моим долбанутым Ангелом-Хранителем, который сидел рядом и философски отмечал – совсем уехала крышей подопечная, желания такие ненормальные, но что поделаешь... Надо исполнять! Почему я убедила себя в том, что в будущем он уничтожит меня окончательно? Почему зациклилась в мире своей боли, настолько глубоко, чтобы не понять очевидного... Сломанным игрушкам не дарят бизнес и не делают предложения руки и сердца! У них даже не спрашивают банального – а чего же ты хочешь?
Я пойму это очень скоро. Тут время летит стремительно для того, чтобы повзрослеть, и ничтожно медленно для того, чтобы закончился кошмар... Который я сама возвела в своем сознании и не собиралась отступать ни на шаг!
– Хорошо... – его молчание сказало о многом. Хрен отступится и передумает. Решение было принято давно и без моего участия, я лишь придала ему ускорение своими тупыми шутками о браке. – Я хочу понять, на что соглашаюсь. В деталях... Пока что ЛС для меня просто набор букв. Что это будет значить на практике?
Мне хочется зажмуриться и перестать понимать суть происходящего, но шаткая надежда держит на плаву. Дима, соври сейчас. Скажи, что ничего серьезного. Что тебе достаточно раз в месяц потрясти плеткой, а потом все останется как прежде. Что дашь мне выбор, прекратить или продолжать. Просто соври!
Нет, не ври. Режь правду по живому, вскрывай мои вены. Ты не можешь быть нормальным человеком! Тебе никогда больше не убедить меня в этом!
Говорят, что, когда чего-то сильно хочешь, вселенная движется тебе навстречу, способствуя выполнению желаемого. Так вот, моя, в тот момент, взбесилась. И в ней назрела очередная теория большого взрыва. Чувство неотвратимости сковало мой разум уже тогда, когда его руки перестали обнимать.
Я следила за тем, как бокал наполняется золотистым в свете свечей вином, не меньше чем за полштуки баксов бутылка, а впереди уже угадывался мрак бездны, которая скоро сомкнется над моей головой окончательно.
– Выпей.
От этого еще страшнее. Ты скажешь что-то, от чего у меня без алкогольного допинга случится нервный срыв? Но я ничем не выдаю своего страха, звон соприкоснувшихся бокалов... Прогоняю мимолетное видение белой залы центрального дворца бракосочетаний и фигуру рядом, лица разобрать не могу... Что это, взбесившаяся интуиция или дежавю с разрывом во времени? Хочется до дна, но я делаю два неспешных глотка, чтобы не показать всю глубину собственной уязвимости.
– Юля, обманывать не буду. Понимаю, что это было бы проще всего, но я слишком сильно тебя люблю для подобных уловок...
Апокалипсис, твоя любовь! Гребаный вирус Эбола! Передоз марихуаны до клинической смерти! Досталось же мне такое счастье...
– Любишь – отпусти!
– Ты опять меня перебиваешь.
Очень хочется закурить, но я боюсь упустить момент того самого откровения, которое взмахом крыла бабочки вызовет скорое цунами в моей жизни. Сгущается тьма, и огонь свечей мечется в разные стороны предвестником скорой катастрофы.
– Первое, что ты должна уяснить – есть только мои правила. Они не подлежат обсуждению, но это не значит, что я буду игнорировать твои просьбы. Просьбы, а не капризы с истериками. Ты всегда будешь моей собственностью. 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Повторю в сотый раз, что у меня все в порядке с головой, но не советую проверять эти пределы своим поведением. Если ты будешь меня расстраивать, от наказания не уйдешь. И да, заранее настройся на то, что спать ты будешь в ошейнике и на цепи. Считай это единственным условием, которое ты не можешь изменить, остальные оговариваются. Я проведу тебя по всем граням абсолютного подчинения, но при этом никогда не дам тебе упасть. Также имей в виду, что....
Я его больше не слышу. Черно-красная пелена. Стены серого цвета. Взорванные, разлетевшиеся по бескрайнему космосу остатки галактик.
– О каких детях ты говоришь?! Какие дети в такой семье?! – меня должно трясти в истерике, но я сейчас спокойна... Убивающим, апатичным спокойствием! – Офигеть, ячейка общества! Когда я буду кормить детей, ты с моих сосков зажимы поснимаешь или оставишь висеть ради прикола? Нет, не говори. Цепи вместо погремушек!
– Откуда ты так осведомлена о зажимах? Я вроде как с тобой еще этого не делал! – Безжалостно вырывает меня из вакуума шаткого спокойствия цинично-ледяной голос. – У тебя есть хоть какое-то понятие такта? Я начинаю приходить к выводу, что с тобой нельзя по-хорошему! Или это все, что ты поняла из нашего разговора? Цепь и ужас, а больше ничего?
– Я не хочу никакого брака на таких условиях! – еще держусь, фиг тебе, никогда не узнаешь, как сильно меня испугал. – Что за средневековье?! Насильно на себе не женят! Кайфово будет знать, что жена тебя ненавидит?
– Зря стараешься. Я же знаю, что в тебе ни капли ненависти! Ты меня хочешь! Полностью, со всеми моими желаниями! Давай ты не будешь ломаться, Юля, просто ни к чему. Любовь придет со временем, в этом можешь не сомневаться...
– А ты не боишься, что я с собой что-то сделаю в один прекрасный день?
– Силикон в грудь не разрешаю. Как и менять цвет волос. Расписывать себя татуировками во весь рост – тоже. В остальном... Хотелось бы, чтобы согласовывала со мной. Если ты о другом говорила, лучше не возвращайся к этой теме. За суицидальные истерики я спущу с тебя шкуру и точно посажу в подвал на круглые сутки.
Я придавлена безапелляционной волей этого мужчины. Мне не хочется даже думать. Но я еще не вполне ощущаю тянущий на дно взгляд бездны. Такая вот апатия перед смертью...
– Хорошо, Дима.
– Отлично, – он и не ожидал ничего другого. Поразительная самоуверенность. – Стало быть, мы договорились?
Пожимаю плечами. Спасительное чувство нереальности происходящего.
– Юля, впредь, когда я задаю вопросы – ты не молчишь!
– Договорились.
– Осталось только скрепить наш договор? – Мне сейчас все равно. Даже на то, что его голос потеплел. – Подойди и сними халат.
Триумф римского императора. Как же без подобной финальной части? Радует лишь одно, что нет сносящего крышу возбуждения. Я придавлена виражом судьбы и еще не вполне осознаю, чем это закончится.
Остается только радоваться, что цепи в этот раз заменил пояс халата. И я даже благодарна ему за это. Имей я возможность отбиваться руками и не используй ее – потом убью себя самоедством...
Это словно картинки из параллельной реальности... Я получаю оргазм от его негрубых толчков, но он не задевает моего разума. Реакция тела, этого достаточно. Просто отдаю ему себя на растерзание, лишь потому, что не имею ни малейшего понятия, что же делать дальше.
...Светящиеся серые стены тоннеля, словно под толщей воды, извне не проникают даже звуки. Мне нужно идти к выходу, я не знаю, почему – просто нужно, и все.
– Юлечка...
– Мама? – это настоящее удивление. Поворачиваюсь к ней и трясу головой в недоумении. Неужели Дима был прав... Был же, мать его так! Она любит меня безмерно. Это в ее глазах, на ее уставшем лице, с которого словно слетела маска.
– Я не смогла тебя защитить, дочурка... Прости! – она подходит и прижимает меня к своей груди. – Ты постарайся, ладно? Я не могу тебя потерять. Пообещай!
– Ты меня не потеряешь! Что за глупости? – свод тоннеля сотрясается, по нему словно пробегает рябь.
– Пора. Он пришел за тобой!
– Систер! – тянет меня за руку Настя. – Слушай, а можно я заберу себе твой планшет и полушубок, когда тебя не станет? Ааа!
– Закрой рот, паршивка малолетняя, – ласково произносит Лена, отталкивая Настю. Впивается пальцами в мои плечи. – Юля, ты сейчас звонишь мне! Но говоришь с ним! Поняла? У тебя мало времени! Вспомни точный адрес, где ты! Что из окна видно! Постарайся уложиться в несколько секунд! Поняла меня?
Ни черта я не поняла... Сбрасываю ее руки, делаю шаг вперед... Но перед этим завожу руку за спину, показывая Лене большой палец. Перед шагом навстречу обрыву, без какого-либо страха...
– Юля! Юля, успокойся, это просто сон!
Свечи догорели, за окном серые сумерки. Наверное, я вздрагиваю, сбрасывая оковы сна, потому что сильные руки прижимают меня к себе... или удерживают в шаге от обрыва, или же обнимают, чтобы шагнуть в него вместе.
– Мне начинать привыкать к боли?
Серое и неприветливое утро за окном. Слышно, как шелестит ветер в кипарисах, живом ограждении этого загородного дома, ставшего местом моего заточения. Днем будет дождь, я чувствительна к таким вещам. Сдавливает виски, затяжной сон не помог ни капли. Как и контрастный душ, и самый крепкий кофе, который в последнее время лучше пить с закрытыми глазами, чтобы прогнать ненужные ассоциации. Мое безумие кофейного цвета теперь только в его глазах.
– Когда я сделал тебе по-настоящему больно?
Мне не холодно, но я сжимаю третью за утро чашку обеими руками, словно удерживая ускользающее тепло и не позволяя холоду проникнуть под кожу... Холоду реальной угрозы потери себя, дамоклова меча, нависшего надо мной... Я ненавижу себя за беспечность.
"Одна девочка однажды, не сумев вовремя прикусить язык, продала душу Дьяволу за розовый "Порше Кайен", колечко от "Тiffany", штамп в паспорте и иллюзию того, что стала акулой бьюти-бизнеса..."
Это не моя история. И никогда ею не будет.
Дима, я тебя умоляю. Когда? Тебе точное время и географические координаты? Список, заляпанный кровью моего вывернутого наизнанку сознания с зашкалившими линиями маршрута до преисподней? Давай, я попытаюсь. Может, еще до того, как я выцепила тебя взглядом в суши-баре? Или спустя пару часов, когда мои губы опухли от твоих поцелуев, а я вместо того, чтобы бежать и забыть, рванула со скалы без страховочных тросов, поскольку нуждалась в подтверждении работоспособности своих женских чар, как в кислороде? Комплексы детства никуда не делись. Где-то с этого этапа я подписала контракт на прием боли в больших количествах.
Что ты хочешь услышать в ответ? Наверное, вполне логичное "колени!" "ремень!" "кнут!" "анал!"? Тяжелее всего было с коленями, но я уже этого не помню. Прочую боль тоже не запомнила особо – может, ее и не было? Ты хоть немного представляешь, что творилось у меня внутри? Как горели ментальные капилляры под током отчаянной душевной боли? Наверное, не представляешь совсем.
Я ничего ему не отвечаю.
– Я не садист, мне не нравится причинять тебе боль.
Да, я так и подумала. Розовый зайчик. Мишка Тедди с приступом бешенства. – И плетки у тебя для красоты? – вчерашний разговор о самых серьезных вещах сейчас кажется очередным бредовым сном. Допиваю кофе и тихо офигеваю от легкости общения. Ни дать, ни взять, два старых друга слетелись на кофе-брейк поговорить о жизни.
– Большей частью, да. Если меня об этом не попросят.
– А когда я тебя об этом просила?
Я скорее чувствую, чем вижу, в его глазах предостерегающую вспышку холодного огня. Но сейчас совсем не страшно. Желание одно-единственное – прекратить этот фарс, который вчера сама так беспечно поддержала.
– Ты просто не оставила мне выбора. – Серьезность или... сказочный долбо...зм?
– Выбор есть всегда, любимый, – растягиваю последнее слово в манерно-издевательском тоне, почти повторяя его слова тогда, перед открытием ворот ада на моей квартире. – Отправить меня домой, раз я так тебя напрягла. Второй этаж, ненадежно... Но можно с высокой скалы и прямо в море...
– Что это, Юля? – он улыбается, а я непроизвольно офигеваю от непредсказуемости его реакции на мои слова. – Хорошее настроение или генеральная репетиция?
– Репетиция чего?
– Первого семейного скандала, к примеру. Классический штамп.
Отставляю чашку в сторону, стягиваю полы халата на груди.
– Давай в открытую, Дима. Какая, нахрен, семья... Хотя в какой-то момент это да, было весело.
– А мне так не показалось. Мы говорили о серьезных вещах.
– Я тебя умоляю! Или ты настолько е..нулся в своих фантазиях о мировом господстве, что для тебя и штамп в паспорте не преграда?
Он просто спокойно смотрит на меня. Затем вздыхает.
– Еще одно правило, которое ты не имеешь права изменить. Как только ставишь свою подпись на свидетельстве о браке, из твоего лексикона исчезают все ругательства. До единого. Моя жена будет леди во всех смыслах. Так что советую начинать привыкать к этому заранее.
Мне хочется рассмеяться ему в лицо. Ему плевать на собственную садистскую сущность, а вот ругательства оскорбляют восприятие! Гребаный эстет! Мне предлагается под его плеткой орать не "больно!" а "неперевершено!?"
Слова замирают на моих губах, виски простреливает вспышкой какой-то обреченной тревоги. Я хочу верить, что это просто пониженное давление из-за дождя, еще одна чашка кофе снимет этот симптом, но горло перехватывает уже знакомой судорогой предчувствия. Я в аду при любом раскладе!
Если бы я могла понять, что именно в этот момент он меня даже не жалел... Окружил огненным кольцом заботы и нежности с готовностью на любой компромисс, перестал видеть во мне ту, которую следовало держать за горло и подчинять своей воле методом кулака и жесткого секса... Что его слова о браке несли иную смысловую нагрузку, совсем не ту, что я нарисовала в своем возбужденном разуме. Ему не нужна была легализация моего уничтожения таким способом! Он не хотел ломать во мне ничего уже в тот момент, когда мы завели этот разговор. Но почему я исключала с пеной у рта все мысли о том, что он уже пошел мне навстречу?
"Ты была недостаточно взрослой для всего этого" – услышу я слова, которые отчасти освободят меня из замкнутого периметра разъедающей вины, спустя несколько месяцев. А потом, скрываясь от себя самой, буду разбивать костяшки пальцев о плитку, сжимая зубы, чтобы не орать с надрывом связок в личные мрачные небеса "какого хрена ты молчал и не убедил меня?!" Действительно, какого? Дима, неужели ты боялся, что я тебе не поверю? Да в страхе перед неизвестностью совместного будущего я готова была поверить даже в самую сказочную ложь из всех существующих! Чего ты ждал? Что я сброшу сеть отчаяния и пойму в самые краткие сроки, что бояться абсолютно нечего? Как же ты ошибся. Я могла. Ты ведь не зря всегда называл меня умной девочкой... Если бы не страх, который свел все грани моего интеллекта к одному: я здесь для того, чтобы терпеть боль и быть основной пешкой в твоих жестоких играх, я бы разложила по полочкам каждый твой поступок с холодным рационализмом, чтобы понять одно...
Если бы ты хотел только секса в кандалах, ты бы его получил иными методами. Без теоретического креста на своей холостяцкой жизни. Без розового Порше Кайена и салона красоты. Это не чувство вины в тебе играло и не желание купить мою покорность. В тот момент ты бы лег костьми, чтобы сделать меня счастливой, потому что не соврал в одном: ты действительно увидел всю мою женскую сущность, скрытую за семью замками свободолюбивой стервозности. Ты с самого начала знал, что это маска, с которой я чуть ли не родилась, поэтому не понимала, что ее можно снять. Эта маска подчинила меня, чтобы я выстояла в жестоком мире, пока рядом не появится сильный мужчина, способный закрыть стеной от всех невзгод и позволить мне быть слабой. Дать вполне легальную санкцию на слезы, забрать ненужный груз ответственности одним росчерком пера...
