Текст книги "Навстречу мечте (СИ)"

Автор книги: everlasting_wanderer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Да уж, но это все равно лучше, чем сидеть без работы. Как ты там мне всегда писал: «Хочешь больше, бери больше». Кажется, так, – пусть это и была прописная истина, но даже такая банальность сказанная вовремя может круто повернуть жизнь человека.

– Ага только там еще продолжение есть: «Смотри не надорвись», – съязвил он, а спустя несколько мгновений раздумий остановился, как вкопанный, кажется, самую малость наигранно.

– Семен, ты же учился в техническом вузе так?

– Ну да, – вот оно сейчас будет, предложение от которого нельзя отказаться.

– И кажется даже писал мне что-то про 3д графику, что рисовал когда-то немного? Более того, ты сменил пару работ, как на производстве, так и в продажах?

– Было такое, – крайне быстро затараторив, он сбивчиво огласил список задач, две трети из которых я мог бы выполнить, освежив за пару дней кое-какие навыки.

– Так что же ты все это время молчал, бегом поехали в офис, там работы не початый край! Я тебя зафрахтую минимум на месяц, финансово тоже не обижу, поехали! – активно жестикулируя, и еще быстрее тараторя, сказал Марк.

– Посмотрим, чем я могу быть для вас там полезен, говори адрес, я по навигатору доеду, – после того, как я внес туда всю информацию, я окрикнул почти уже убежавшего товарища.

– Марк, а касаемо той странной записки, это что вообще было? – этот вопрос меня волновал довольно давно.

– Да это была шутка, не бери в голову. Жду тебя в офисе, поесть никуда не заезжай, чтобы время не тратить у нас все есть на месте.

Резкий перевод темы меня насторожил, но лишь ненадолго. Ровно до того самого момента, как я повернул ключ в замке зажигания.

До того, как Марк взял шефство над этим зданием, оно пустовало с середины девяностых. Судя по рассказам местных в этом неприметном месте, фасовали наркотики и развозили по ближайшим областям. Бизнес шел в гору, пока сюда не приехал целый пазик с молодчиками, которые устроили настоящую бойню. Здание штурмом они, кстати, так взять и не смогли, поэтому после отступления, крепость полыхнула алым пламенем от залпа из «Шмелей». Где они их взяли не понятно. В любом случае это не важно, потому что цех выгорел дотла, вместе с десятком защитников и парой сотен килограмм опиатов.

Поэтому в ремонт пришлось вложиться капитально, но, с другой стороны, данные расходы покрыла низкая цена недвижимости и большая площадь. Так что тут свободно расположились лаборатории прототипирования с широкой номенклатурой станков, офисы для сотрудников, генерирующих идеи и для тех, кто эти идеи продает, ну и конечно же небольшая столовая, с двадцатью видами кофе, кажется, про Нескафе покривил душой Марк, и непонятными названиями блюд. Вышла самодостаточная и крайне гибкая система. Но это внутри, снаружи это был все тот же старый цех, только над ним красовалась минималистичная вывеска и машины стояли на парковке слишком уж разномастные, ничего не поделаешь люди творческие. Поэтому старый «второй» гольф, соседствует с американским масл каром, а тот рядом с какой-то футуристичной праворукой хондой, которая скорее всего на Российском рынке так и не появится.

За обедом с Марком меня ждал короткий брифинг и знакомство с Виктором, его компаньоном и непосредственно техническим директором, который сев за стол в первую очередь произнес: «Чертова богодельня»! Думаю, мы с ним сработаемся.

В команде меня приняли сначала несколько настороженно, потому что я курил сигареты, а не вейп, делил горячие напитки исключительно на чай и кофе, да и еще брился не в барбершопе, а по старинке дома безопасной бритвой. Шучу конечно же, мы с ребятами практически сразу же сработались, учитывая разношерстность коллектива, то на любые отклонения, не мешающие работе, всем было до лампочки. Ну разве что лишняя тема для обсуждения в курилке. Так что в процесс я влился моментально. С корабля на бал не иначе. Ночевать я собирался здесь же, но эту затею не одобрил Марк, увидев, как я пытаюсь устроиться на мягком диване. После недолгих препираний он всучил мне в руки ключи и сказал, что квартиранты из этой квартиры все равно съехали, а новые не предвидятся, так что пока поживу там.

Утром легкая пробежка, затем двадцатиминутные сборы и в офис, ближе к полуночи приползаешь домой, иногда остаешься за работой до утра, лишь изредка выходя покурить на улицу, где уже задумчиво стоит Виктор или Марк, перекинешься так парой слов, переведешь дух и опять в забой. Такой режим цейтнота, после пары лет безделий мне даже нравился, более того он отлично сплачивал коллектив, обнажая все проблемы и вынуждая их латать в срочном порядке. Раньше Марк был для меня товарищем по переписке, а теперь стал не просто начальником, а скорее примером для подражания, человеком у которого хотелось учиться. В этом есть большая разница, потому что начальник перекладывает бумажки в кабинете, а лидер пашет больше всех при этом еще умудряясь поддерживать боевой дух в коллективе. И что самое главное, данные отношение были не односторонними. Мне тоже удавалось порой влиять на коллектив, избегая таким образом серьезных проблем для всех нас в целом. Кажется, я стал меняться. Давным-давно усопшие на кладбище талантов мертвецы, ходили к друг другу в гости и травили байки. Все в самых лучших традициях.

Можно сказать, что мы легли костьми, но дату завершения проекта, так и не сместили, это конечно же стоило дорогого, но благодаря работе в таких условиях я быстро нашел верных товарищей, которые уже подбивали меня на то, чтобы остаться тут работать дальше. После сдачи, всем был даны сутки на отсыпные. Народ потихоньку разбредался, уставшие, измотанные, но при этом с неимоверным чувством гордости и удовлетворения своей работой. Так все и должно быть. Легкие в очередной раз наполнили клубы горького дыма. Я наблюдал за опускающимся солнцем. Снова неведение, вечный туман войны, который невозможно развеять и где-то между мной и этой бескрайне клубящейся серой пеленой горит далекий маяк. Словно мираж на небосводе сливающийся с горящими на небе звездами.

– О чем думаешь, товарищ? – я улыбнулся за подобные выражения ребята иногда называли Марка красным комиссаром, особенно это прозвище любил Виктор.

– Думаю, что же дальше.

– Дальше новый проект, новый вызов. Или ты видишь что-то другое? Кажется, когда я тебя сорвал, ты был в пути.

– Я вижу маяк на отвесном обрыве, клубы тумана и звезды, – Марк внимательно посмотрел на меня.

– Похоже на Мыс Рока, край земли, за которым начинается неизведанное. Все еще ищешь свой Фронтир? –он был абсолютно прав.

– Да, я все еще ищу, в поиске чего-то по-настоящему стоящего.

– Тогда тебе нужно обязательно съездить туда. Это действительно то место, которое ты видишь, только потом снова задашь себе тот же самый вопрос: «Что дальше».

– Если я видел его ночью, то потом будет рассвет, а вместе с ним и ответы.

– Верно, потом будет новая заря, – Марк сказал эти слова немного другим голосом. Я же повторил это выражение несколько раз про себя, смакуя его, перебирая слоги, а затем произнес:

– Новая. Заря. Пожалуй, ты прав. Марк, это то, что я ищу.

– В таком случае, отправляйся в путь. Тебя там будет ждать мой старый друг, – я вопросительно взглянул на него, – Он работает на маяке, скажи ему что пришел сюда встречать Новую Зарю.

– Хорошо.

– А потом обязательно возвращайся, поверь у нас здесь еще очень, очень много работы, более того в коллектив ты вписался замечательно.

– Хорошо Марк, я постараюсь вернуться до октября, но не знаю буду ли я тут вновь полезен.

– Будешь, а теперь отправляйся в путь, дружище, – после этих слов он пожал мне руку и кивнул. Снова пора в дорогу.

Час Быка

Этой ночью мне снился странный сон. Мне было больно, очень больно. Помню лишь, что нужно было идти вверх. По ступенькам капали алые капли крови. Падал, оступался, но продолжал идти, ползти туда. В груди полыхало пламя, прикрывал его правой рукой. Вокруг бушевала стихия. Были лишь я и обтесанная злыми ветрами и каплями соленной воды лестница. Но вот я поднимаюсь на возвышение, трибуна под которой стояли они. Пустые лица, безвольно опущенные руки. Безглазые головы обнажавшие выщербленные рты. В голове полыхал вопрос как, как люди стали этим? Тишина разорвалась хохотом:

– Они никогда и не были людьми, это кадавры явившие свою суть. Големы слепленные из глины, лишь по образу и подобию, но без искры и первопричины, – Оно опустилось на пол с мягким шуршанием шести кожистых крыльев, тело было закутано в рваную мантию, а под капюшоном горели мертвым пламенем глаза.

– Не лги! Они не лишены искры, в их сердцах еще остались угольки, которые не задули твои ветра, им не под силу лишить их этого, пламя, потушенное, вновь полыхнет неистовым пожаром! – бросило качнувшееся из-под мантии кадило, оставляя за собой россыпь звездной пыльцы, светящейся теплым светом лучины, которую зажигает мать, чтобы успокоить сон своего дитя.

Оно зарычало, схватив когтистой рукой неподатливую лампу, которая тут же была накрыта черной ночью. А затем вперило в меня свой взгляд, вместе с безликой толпой внизу. Пламя в груди разгоралось все сильнее, оно больно жгло сердце, но это чувство, оно давало мне понять, что здесь, в данную секунду я все еще жив.

– Не слушай ее уговоры, как это делали тысячи до тебя, пламя освещает путь, лишь пока горит факел, а тьма вечна. Она все равно возьмет свое, Она все равно наступит, Она умеет ждать. Ты все равно ее не победишь, а огонь приносит, лишь боль и разочарование. Единственный способ выжить это открыть его ветру! Иначе тебя ждет это, – демон указал на плаху передо мной, вокруг которой был рассыпан пепел и стоящего рядом с ней слепого голема, держащего в руках окровавленный топор.

– Ты принесешь себя в жертву ради них, – оно обвело рукой безжизненную толпу, – а может быть будешь гореть ради мечты, галлюцинаций, непонятно откуда взявшихся в твоей голове от постоянной боли? Единственное утешение для тебя, это семь ветров.

На мое плечо опустилась испещренная мозолями ладонь Человека.

– Тьма отступает, когда загорается маяк, ночь не может быть вечной, за ней обязательно наступает Заря, – уголек на месте сердца горел неистовым огнем, на щеке вскипала слеза, я сжал кулак. Ночь скалилась на черного кота.

Постель была мокрая от холодного пота, а сердце неистово перекачивало кровь, работая в тишине, словно корабельный насос. Я встал с постели и протер рукой лоб. Приснится же такое, словно сошедшие прямо с картин Вильяма Бугро демонические образы. Конечно же понимаю, что в незнакомых ночлежках, тем более, где большинство даже ломаный английский не понимает, нормальные сны сниться и не должны. Потому что твое сознание постоянно находится в режиме повышенной готовности, но это уже никуда не годилось. Я отдернул занавеску. Светало. Вставало солнце, над столицей страны Басков. Похоже пора собираться и отправляться в дорогу. До мыса Рока, как раз около девяти часов пути, с учетом остановок на перекусы и отдых думаю, как раз доберусь к закату. Утро в Байонне было сонным, размеренным. Создавалось ощущение, что время среди этих узких улочек остановилось пару сотен лет назад и ничто более не вмешивалось в размеренную жизнь горожан. Ну разве что иногда доносились еле различимые звуки работы порта или местного металлургического завода, которые напоминали, что сейчас все-таки двадцать первый век. Перекусив в портовой забегаловке, вместе с отрядом филиппинцев, сошедших с сухогруза, привезшего уголь, я отправился пополнить запасы провизии в маленький магазинчик, который приметил еще вечером. Продавец серб, оказался очень приятным мужчиной, а когда во время разговора, я, призадумавшись, случайно обронил пару слов на русском, вообще отказывался брать у меня деньги за тот небольшой паек из консервов, сухарей и энергетиков, который я себе набрал. Но не в моих это принципах пользоваться людской добротой, поэтому я положил на стол всю сумму и попросил его в следующий раз помочь тому, кто действительно будет нуждаться в этом. После этого я отправился к хозяину хостела-турку, чтобы расплатиться за постой и отправиться дальше в дорогу. Мой близкий друг, уехавший жить во Францию, сносно говорит по-французски, но зато по приезду неплохо выучил турецкий, понимает по-арабски и при необходимости может сойти за серба. Раньше я этому неимоверно удивлялся, но теперь пожив немного в Европе, нашел ответ на этот вопрос. Дело в том, что простые трудяги тут, это эмигранты в первом или втором поколении. Основные посетители кабаков, ночлежек и прочих злачных мест. Волею судеб это, то куда я в первую очередь наведываюсь, посещая новый город, чтобы прощупать его пульс, ведь жизнь там бьет сильнее всего. Настоящая, не рафинированная и не вылизанная словно мальчик официант в ресторане, на котором костюм дороже твоего. А вот места, где работают такие вот мальчики, я никогда не любил, слишком уж там все ненастоящее и люди, которые только и делают, что притворяются, настолько заигравшиеся в маскарад, что потеряли за масками свои лица.

Выехав пораньше, я сэкономил себе кучу времени, по причине того, что после полудня на границе между Францией и Испанией на въезде на платную дорогу начиналась довольно крупная пробка. Нет, после московских транспортных коллапсов, она выглядела, как небольшой затор, но вот дело в том, что их я там объезжал в междурядье, а здесь таким баловаться лучше не стоит. Испания встретила меня жарким солнцем, ровными дорогами и приветливыми людьми. Поэтому время летело незаметно, его успевал обгонять только одометр отсчитывая километры, которые остались до моего пункта назначения.

Тот разговор с Марком был действительно, крайне странным, но я один раз уже послушал свой инстинкт самосохранения и ни к чему хорошему это не привело. Потому что на мой взгляд медленная смерть в болоте от недостатка кислорода, а затем долгое существование в заживо гниющей оболочке, перспектива не самая привлекательная. Хотя кому как.

На часах было уже давно за полночь, когда я проехал Синтру и повернул на дорогу, ведущую к Мысу Рока. Уже было темно и последние автобусы, с туристами, забившими память камер прекрасными фотографиями заката, которые займут почетное место в семейных архивах и втридорога купленными магнитиками, отправились восвояси. Судя по количеству автомобилей, местная гостиница была практически пуста. Охранник даже ухом не повел, когда я припарковал там свой мотоцикл и подняв воротник куртки, чтобы хоть как-то защититься от пронизывающего ветра, направился к стеле.

– Это место, где кончается земля и начинается море, – я тихо повторил цитату Луиса Камоэнса, вырезанную в камне, проведя по ней кончиками пальцев.

Прислонившись к памятной табличке спиной, закурил. Внизу разбивались о скалы волны, стихия неистовствовала, темноту ночи освещал маяк. Когда-то это место было отправной точкой для экспансии Европейцев в Америку. Это был последний край родной земли, который видели моряки, уходя вдаль, в неизвестность пучины. Жаль, что все это кончилось кровавой бойней и уничтожением целой цивилизации, осколки которой до сих пор живут в резервациях, тихо спиваясь.

Тишина, ветер, море. Мысли в голове замедлялись, упорядочивались. Так бы и продолжал сидеть здесь, но нужно было закончить одно дело. Я подошел к маяку и встал около большой дубовой двери. По телу пробежала волна мурашек, а перед глазами, словно наваждение стояла картина из сна. Было поздно уже, что-то переигрывать. Округу огласил громкий стук, изнутри раздались шаркающие шаги. После чего я услышал скрипучий голос.

– ¿Qué haces aquí? (Ты что здесь делаешь?), – испанский я не знал, но трудно было не догадаться, что спрашивал меня старик.

– Я пришел встречать Новую Зарю, – выдало пересохшее горло после того, как я смерил колотящиеся сердце.

Костер

– А вот это уже был переломный момент, точка невозврата, – тихо прошептала Тень.

– Почему ты так считаешь, мне кажется, что все началось гораздо раньше, – возразил я.

– Нет, дорогой друг. Раньше были лишь незначительные изменения. Ты в любой момент мог снова стать прежним, вернуться на исходную. Эта же ночь изменила тебя настолько, что утром глаза в твоем теле распахнул совершенно другой человек, – он продолжил задумчиво перебирать струны, подбирая мелодию.

– Твоя правда, – вздохнул я.

– Одного не могу понять. Почему ты выбрал самую тяжелую дорогу, которая объективно не могла привести тебя к счастью.

– Да, но зато она привела меня сюда, – на моих губах появилась кривая усмешка, – А, к счастью, с обывательской точки зрения я никогда и не стремился, потому что для меня это была бы просто на просто отсроченная кончина.

– Как знать, может быть ты всего лишь забил себе голову чушью, люди ведь живут свои жизни с улыбкой на устах и все у них хорошо, – произнес мой собеседник оскалившись в ответ.

– Вряд ли бы ты, смог спеть про меня балладу, если бы я выбрал одну из тех ровных дорог. А тут я подкинул тебе замечательный сюжет, благодаря которому слушатель наверняка задумается, так ли нужен ему тернистый путь, если есть возможность прожить тихую и спокойную жизнь обычного человека, который живет от зарплаты до зарплаты, любит своих детей, жену и большого Брата.

– Твоя правда, – засмеялась Тень, повторив затем уже чуть тише, – Твоя правда.

Где-то вдалеке ревели моторы, несущихся куда-то автомобилей, над нашими головами пролетели встревоженные птицы, а на другом берегу протяжно завыл на выглянувшую из-за туч луну волк. Повисла неловкая пауза, которую разбавлял лишь треск костра.

– Времени осталось мало, ты ведь сам знаешь. Поэтому продолжай, очень важно, чтобы ты успел все рассказать, – сделав большой глоток виски из фляжки, я выдохнул и продолжил:

– Ничего, я успею. Осталось совсем немного.

Фронтир

Океан. Бескрайняя водная гладь, наполненная бесконечной жизнью и энергией. Все из тебя вышло и все в тебя уйдет. Начало и конец, после которого будет новый виток, будет новое противостояние, будет новая история. Но уже без нас.

Мои волосы трепал соленый ветер, заглушая шум прибоя, который вгрызается в эти скалы с начала времен. Вокруг раскинулась безжизненная пустыня. Край земли, как его когда-то представляли древние. Человек так и не смог отвоевать его у природы, здесь получается жить только в согласии с ней. Четырехгранный обелиск стоял обдуваемый северными ветрами, напоминая о первопроходцах. О канувших в веках атлантах, поступь которых развеивала белые пятна на картах. Великие люди, которые сумели побороть свой страх и оседлать удачу. Над головой пролетели, громко перекликаясь птицы. Белые ночи практически подходили к концу, поэтому можно сказать, что это был настоящий рассвет.

Проводник вернется только ближе к полудню. Так что в моем распоряжении была целая ночь полная размышлений, подведения итогов. Это нужно было сделать давно, но все никак не получалось, пока я не добрался до этого места, где я наконец-то почувствовал умиротворение. В этом прослеживалась некая ирония, новая глава в моей жизни началась у одного маяка, а теперь я подвожу под ней черту, облокотившись спиной о другой.

Путь от Мыса Рока, до Мыса Дежнева занял долгие пять лет, настолько насыщенные, что их хватило бы на несколько жизней. Солнце вставало, а за ним из оцепенения выбирался мой разум, раскладывая все по полочкам, снова проматывая кинескопом воображения, старые воспоминания.

На самом деле все началось гораздо раньше, чем я предполагал. С первых сообщений бот в анонимном чате прощупывал меня, а после того, как я прошел по всем критериям за переписку взялся Марк. Это была самая обыкновенная процедура вербовки, если бы не череда нелепых совпадений, которые по большому счету спасли мне жизнь ну или как минимум круто изменили ее ход.

В тот вечер, когда мне была назначена встреча в парке и за мной подкатил злополучный автобус, я пропал со всех радаров на неделю, а затем проснулся у себя в кровати с искромсанным сердцем и неистовым желанием стать лучше, начать жизнь заново. Если бы не это, то в парке из-за утечки, со мной бы вышел на контакт человек из отделения «Э». В связи с этими же событиями Марку пришлось на некоторое время свернуть свою деятельность, но досье на меня продолжало лежать в его архиве.

Спустя примерно год мне написали снова. А затем все так завертелось, что очень скоро я оказался словно семечко одуванчика, сорванное ветром. Меня понесло вдаль. Таким образом и состоялось первое знакомство с Марком и его официальным фасадом. Во время работы в студии меня и еще пару человек аккуратно прощупывали. Затем последовало путешествие в Испанию, где меня на маяке встретил старый друг организации, а по совместительству профессор психологии Альберто Марино, который в довольно длительной беседе со мной, выдал свое экспертное мнение: «К работе готов». В последствии я еще наведывался к нему несколько раз, уже с дружескими визитами или просто за советом. Он помог мне разобраться в себе, конечно же за бокалом крепленого вина. Прекрасный человек.

Где-то ближе к октябрю, я, как и обещал вернулся в Москву. С какой-то странной тоской я включил телефон с российской симкой. На него посыпались сообщения о пропущенных звонках от старых друзей. Пришлось звонить им и оправдываться:

– Привет Жень, извини что пропадал, я уезжал в командировку по работе.

– Привет, да ничего, я думал может случилось чего, слишком ты странным мне показался во время прошлого визита. Подожди, по работе? Так значит тебя на севере не ждать? – к сожалению, он был прав, мы так больше и не увиделись.

– Алло Дим, слушай прости за то, что не отвечал, я просто в командировке был.

– Здравствуй дружище, значит я тут один сразу две группы тренирую, а ты там по командировкам катаешься, ну ты даешь конечно же! На сборы к нам приедешь хотя бы и что это за работа у тебя? – на сборы у меня также не вышло приехать, хотя я всеми силами старался вырваться.

– Добрый день, можно услышать Виктора? – менеджер приветлива, как всегда, – Здравствуй Вить, каюсь, нет мне прощенья, уезжал в командировку, а телефон дома оставил, так что не смог тебе набрать.

– Привет Сем, спасибо, что набрал, а то у меня тут снова аврал намечался, думал уже тебя с собаками, да вертолетами искать. Как съездил, что за работа, ну и самый главный вопрос, когда снова к нам в город выберешься? – не выбрался.

Рубикон пройден, а все находящиеся на нем мосты пришлось сжечь. Надеюсь, они смогли меня понять. Я положил трубку и направился на встречу с Марком. На этот раз мы взялись за работу основательно, благодаря моим стараниям фирма показывала заметный рост финансовых показателей. Во мне снова открылся талант архитектора, модернизация системы шла полным ходом. В таком режиме прошел где-то год.

С весной я начал выбираться в небольшие путешествия, для того чтобы развеяться и каждый раз по возвращению останавливался в кафе у Амира.

– Здравствуй Семен-Джан, как дорога? – широко улыбаясь спрашивает он, выходя из-за прилавка

– Чем едешь дальше, тем страшнее, – в тон ему отвечаю я.

– Это значит, что движешься в верном направлении, – смеясь говорит Амир, похлопывая меня по спине.

– Как жена, дети?

– Ох, все хорошо, только скучают без меня дома, но это ничего, скоро снова приедут, – он достает бутылочку вина и вопросительно смотрит на меня. Я киваю, этот человек прекрасно знает, как поднять настроение путнику, – А ты откуда на этот раз?

– Я из Владивостока, посмотрел на сопки, а потом пришлось ехать в Японию по работе, – хотелось бы провести там больше времени, но только я успел разбить палатку, как мне позвонили. Пришлось, выкручивая ручку акселератора до упора, нестись до ближайшего аэропорта, чтобы успеть на улетающий рейс.

– Сумасшедший!

– Это точно, – помещение заполнил громкий мужской смех.

Мы сидели этими редкими вечерами встреч, пили вино и завидовали друг другу белой завистью. Он мне за то, что я свободен, как ветер и несусь по миру в поисках правды, а я ему за то, что он уже свое место нашел и судьба подарила ему замечательную супругу Наиру, двух сорванцов Давида и Марута.

За это время я успел изъездить практически всю Россию, как в рабочих поездках, так и в собственных отрывах, которые порой плавно перетекали в командировки. Постепенно меня подпустили к финансовой отчетности. Конечно же я сунул свой нос куда не следует раньше времени. Посл проведения некоторой работы с базами данных и сопоставления фактов передо мной открылась нечеткая, но уже картина. Финансовые потоки проходили через нашу фирму, причем похоже это было на обычную помывочную контору, если бы не наши показатели. Выходило, что поток попадая к нам лишь усиливался на выходе, чтобы потом разбиться по мелкой цепочке каналов и утечь в офшоры. Только вот там он уходил к фондам, которые занимались перспективными исследованиями. Вернее, к тем самым организациям, которые имели настолько дурную славу, что неясно, какой идиот в них вкладывал деньги. Если хочешь спрятать правду, то положи ее на самое видное место, между двумя неправдами, но посимпатичнее. Старый, как мир принцип, который вывели в четкую формулу еще Иезуиты. Это меня и насторожило больше всего. Именно в этот самый момент я понял, что залез туда куда не следует.

Конечно же мои навыки в сетевой безопасности оставляли желать лучшего. Так что в мою дверь постучали. В голове прозвучала лишь одна мысль: «Вот и все. Допрыгался». Каково же было мое удивление, когда с порога на меня смотрел помрачневший Марк.

– Выходит мы тебя недооценили, слишком быстро ты все понял, – сказал он, закрывая за собой дверь.

– Выходит, что так, – произнес я, глядя ему в глаза, интересно что дальше, повторная вербовка или сразу инсценированное самоубийство?

– Что собираешься с этим делать? – не сиделось же мне в своем болоте.

– А разве у меня много вариантов? – я кивнул в сторону слегка приподнятого кармана пиджака, – Кажется наиболее разумный это примкнуть.

Напряжение ненамного спало, затем после долгой тирады, где приличными были только междометия и то не все, меня ввели в курс дела, дав прочесть пару невесомых, машинописных листков. Которые тут же были сожжены в пепельнице.

Организации требовались колоссальные финансовые вложения, которые необходимо было скрыть. Так что в комитете было вынесено решение о моем повышении. Теперь мне необходимо было курировать собственную фирму и заниматься перераспределением ресурсов. Также на меня легла часть работы Марка, которую тот не мог выполнять по причине того, что в сутках было всего двадцать четыре часа.

Таким образом я стал директором агентства оказывающего, консалтинговые услуги в области производства и менеджмента. Скажем так капитальный ремонт бизнеса под ключ. Начиная от отдела продаж и заканчивая планированием производственных процессов. Впоследствии пришлось открыть еще несколько дочерних фирм, которые занимались дизайном, производством, документооборотом. Со стороны это была обыкновенная вакханалия, призванная снизить налоговое бремя для вывода финансов на заграничные счета. На за всем этим были совершенно другие цели. Мною была собрана отличная команда, а весь высший состав, постепенно втянут в работу Организации. За исключением Толика, моего заместителя и по совместительству боевого товарища, с которым меня свел Марк. Он был в Заре с самого начала нашей работы.

Колкие серые глаза, ставящие абсолютно все увиденное под сомнение, острый ум, припорошенные еле заметной сединой виски. И это все в тридцать с небольшим. Да и стоит заметить, что на его коренастой фигуре, любой костюм смотрелся, как на мафиози. Сигары, которые он любил курить в своем кабинете, лишь добавляли образу полноты. Но, как и у любого человека, который словно локомотив несся по рельсам у него был один большой недостаток. Ему не хватало гибкости и терпимости. В этом плане мы друг друга замечательно уравновешивали. В постоянной работе, командировках и отрывах, во время которых я уносился на встречу закату в чужую сторону, прошло без малого пять лет.

С того момента, как она в первый раз спасла мне жизнь, предупредив об аварии под Москвой, видения стали гораздо реже, настолько, что порой я и забывал с чего все началось. Но она приходила в те минуты, когда была нужна больше всего. Сначала, она перестала меня слышать и просто говорила, иногда сбиваясь на плач. Затем постепенно стали пропадать один за другим органы чувств, пока не остался только слух. Я просто слышал ее голос.

– Я не знаю слышишь ли ты меня Сем, но у меня снова было видение, – она глубоко вздыхает, собираясь с силами, – Там был большой морской порт, ты там разговариваешь с таможенником. У тебя растерянное лицо, это кажется не тот, кого ты ожидал увидеть, что-то пошло не так. Потом они кажется нашли что-то не то. Потом я закрыла глаза, потому что они начали стрелять. Какие-то люди в черном перевозят чемодан из того контейнера, а ты, ты, – она несколько минут плакала, но потом сквозь слезы продолжила, – лежишь весь в крови, кашляешь, а потом тебя тянут куда-то люди в форме и за тобой остается кровавый след. Мне так страшно! – скриплю зубами, пытаюсь хоть что-то сказать, набрав воздуха в легкие, но нет ни легких, ни воздуха. Есть только абсолютная тьма, голос и мое пылающее сердце.

В тот вечер мы перенесли дату передачи груза, нужный нам человек оказывается был ночью убит и вместо него на смену вышел другой. Все прошло без сучка и задоринки. Она стала моей интуицией, заставляя двигаться дальше по выбранному пути несмотря ни на что, заставляя просыпаться в холодном поту посреди ночи от ощущения собственной беспомощности, которая больше не могла меня сломать. Нет. Эта беспомощность сиюминутно превращалась в праведную злобу, в чистую энергию, которая тут же находила применение в работе. Но все равно я знал, что это все временно, до тех пор, пока не закончу с одним старым делом. После этого все прояснится и не будет больше места для иносказаний и пустых надежд, собственно, поэтому я и тянул, да и Марк кажется уже давным-давно забыл.

Отдельно стоит сказать о том, что произошло за эти годы в стране. Все медленно катилось в тартарары. Ключевые предприятия постепенно переходили под руководство иностранных концернов. За границу вывозилось все ценное, что можно было вывезти. Росла безработица и градус людского недовольства, несмотря на все совершенствующуюся машину пропаганды. Тяжело убедить человека, что все хорошо, если хлеб за три года дорожает в несколько раз, чего же говорить о других товарах. Но СМИ продолжали вещать о том, что все прекрасно, а полиция продолжала отрабатывать свои копейки, душа любые проявления недовольства в самом зачатке. Настоящих буйных мало, как пел Высоцкий. Вот за этих буйных они и взялись в первую очередь. Иногда мы успевали раньше них, иногда нет. Рост количества людей, погибших при неопределенных обстоятельствах рост по экспоненте. Но самое страшное началось, когда они взялись за ученых, вернее перевели начатое в новую фазу. Чтобы пресечь утечку мозгов государство решило окончательно закабалить работников умственного труда. Даже аспиранты подписывали договора о неразглашении, которые делали их невыездными. Хотя, чего уж там при помощи бюрократии можно провернуть и не такое. Люди, которые должны быть крыльями нации, чье призвание хранить огонь познания, который им принес сам Прометей, были вынуждены, работать на положении рабов. Им платили копейки, их унижали, о них вытирали ноги. Теперь они были обязаны отрабатывать минимум по сорок часов в неделю за нищенскую зарплату, которую не хватало даже на еду, а остальное время проводить на шабашках. Если бы это все видели Стругацкие, кто знает, возможно в их позднем творчестве было бы меньше разочарования в главенствовавшей тогда системе. Сложившаяся ситуация напоминала дурную карикатуру на «Трудно быть богом». Надеюсь, мы не успеем скатиться до уровня того, чтобы изобретателей новых станков казнили на их же детищах. Но с другой стороны и прогрессоров среди нас не было, а вот регрессоры выделялись явно. Слепые фанатики с промытыми мозгами, готовые совершить любую мерзость, которую оправдает хозяин. Эта часть бытия была доступна зрению обывателя, но полная картина была гораздо хуже. Парадигма развития менялась на парадигму регресса, разложения. Из нас собирались делать биомассу, субстрат. Но ввиду сложности системы, провернуть такое даже за несколько поколений не представлялось возможным, поэтому судьба дала нам небольшую фору и ее нужно использовать на полную. Когда мир на твоих глазах погибает, ты не имеешь никакого права стоять в стороне.