Текст книги "Навстречу мечте (СИ)"

Автор книги: everlasting_wanderer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Дверь подъезда скрипуче открылась и оттуда, показалась старая женщина, она направилась ко мне, а затем спросила, подрагивающим голосом:

– Милок, так кого ты ищешь, скажи еще раз, а то я плохо слышала, о чем вы там говорили? – я глубоко вздохнул и ответил, не глядя на нее.

– Старую знакомую, бабуль. Зовут ее Славяна, – старуха присела рядом со мной.

– А можешь сказать, как она выглядела? – женщина внимательно смотрела не меня.

– Голубые глаза, сильный, но открытый взгляд, золотые косы, стройная фигура, насколько я помню она много занималась спортом, помимо общественной работы конечно же. А еще у нее была очень красивая улыбка, такая, что, увидев ее невозможно самому не улыбнуться в ответ, как бы тяжело не было. Она была, словно солнышко, для меня и всех, кто был вокруг нее, – женщина все это время смотрела на меня испытующим взглядом.

– Да она такой и мне запомнилась, никогда не унывающей, вечно все на свои хрупкие плечи взваливала бедняжка, – я на мгновение замер и осторожно спросил:

– Так что вы ее знаете? – свет маяка начал слабо потрескивать.

– Конечно же знаю, а ты хорошо сохранился, коли помнишь ее такой молодой, – она сделала небольшую паузу погружаясь в воспоминания, а после произнесла, – Зовут-то тебя как?

– Семен, – женщина глубоко вздохнула, глаза ее начала застилать предательская влага, верный спутник давнего горя.

– Опоздал ты Семен, на полвека опоздал, – сокрушенно произнесла она

– В смысле опоздал? – в голове все смешалось, я не понимал, о чем она говорит, вернее понимал, но не хотел верить, надеялся всем сердцем, что это не так.

– Умерла твоя горлица, ждала тебя ждала, да не дождалась, – утирая подступившие слезы сказала старуха.

– Как? – внутри что-то разорвалось, забрызгав стенки грудной клетки омертвевшей плотью. Свет не разгорался, это была последняя конвульсия перегорающей лампы. Тьма подступала, застилая взор туманом.

Весь последующий рассказ Елены Геннадьевны я слушал, медленно перебирая между пальцев сложенную фотографию, которую достал из портмоне, стараясь держать себя в руках. Все потеряло значение, кроме ее слов. Мне нужно было знать, как все было на самом деле, как бы тяжело это знание не было.

Оказалось, что Елена Геннадьевна работала в одной школе вместе с мамой Слави, своих детей у нее не было, поэтому она порой помогала многочисленному соседскому семейству. Младшие братья настолько к ней привыкли, что звали ее просто тетей Леной. Но большая часть ответственности все равно была на Славяне, ведь отец подолгу пропадал на заводе. Должность начальника смены была крайне хлопотной. Мать постоянно задерживалась в школе, особенно после того, как стала завучем. Так что для шести своих братьев и сестер Славя была второй мамой.

Все шло своим чередом, пока она не вернулась из летнего лагеря поздним летом восемьдесят девятого. Только она одна помнила меня, все упоминания из официальных документов, фотографии, даже показания других ребят говорили об обратном. Я исчез, словно меня и не было. На этой почве ее даже собирались вести к психологу, но тетя Лена не дала, сказала, что сама сначала поговорит с девочкой.

Сначала ей действительно казалось, что Славяна заболела душой, но вскоре она поняла, что все оказалось гораздо серьезнее, чем на первый взгляд. Обняв плачущую девушку, Елена произнесла:

– Никому больше не говори о нем, сделай вид, что забыла, но всегда помни и жди. Если все было действительно, как ты говоришь, он обязательно придет за тобой, – на ее глазах тоже проступили слезы

– А если нет? – страшный вопрос, лишающий воли и надежды.

– Не говори глупостей, вернется, обязательно вернется. Такова наша женская доля, ждать этих нерадивых мужчин, вечно их тянет на подвиги, а мы сидим около окна и ждем их всем сердцем и не нужны нам эти их достижения, а только лишь бы они вернулись, живые и здоровые.

После этого разговора, Славя последовала совету Елены и чудесным образом излечилась, только теперь подолгу стала смотреть в окно по вечерам, вглядываться в лица случайных прохожих, ожидая своего маленького чуда, своего второго шанса.

Так прошло без малого четыре тяжелых года. Девяностые бушевали во всю. Страшное время, зарплату на заводе отцу задерживали чуть ли не по полгода и от безысходности он ушел с предприятия, которое вскоре закрылось и превратилось в овощебазу, которую крышевали азербайджанцы и начал торговать на рынке джинсами. Матери также пришлось покинуть школу, теперь она учила детей местных авторитетов английскому языку, терпела издевки за те гроши, которые ей платили за эту неблагодарную работу. Очень часто им не хватало средств даже на еду, хорошо, что помогали родственники из деревни, так бы они банально не выжили. Старшие братья, часто приносили в дом деньги, порой пропадали по несколько дней, а возвращались еле живые, но уже после того, как зализали раны, чтобы как можно меньше пугать домашних. Славе тоже приходилось работать, помогать матери и совмещать это с учебой в вузе. Вернее, теперь это было учебой только на бумаге. В вузе можно было купить не только диплом и водку с сигаретами, но и дозу. Но она вместе с немногими оставшимися приходила туда за знаниями, ведь не может же смутное время продолжаться вечно?

Вскоре ей попалась неплохая подработка, знакомый отца открыл цветочный магазинчик и ему требовалась продавщица в дневную смену, ночью он работал сам. Так прошло несколько месяцев, новая работа даже начинала ей нравиться, тем более что это место было гораздо лучше той прачечной, где она работала до этого. Слишком уж страшные пятна приходилось ей порой отстирывать от дорогих пиджаков и плащей.

В один из вечеров перед магазином остановился черный мерседес, новой модели и оттуда вышел смазливого вида молодой человек, который долго выбирал букет. Дорогой костюм, часы, рыхлая фигура и порочные глаза. Это был эталон красоты нового времени. Практически американ-бой, только местного разлива. Девушки вешались на него гроздьями, а он в свою очередь менял их, как перчатки. Видимо парень захотел удивить свою новую пассию.

Славя, помогла составить ему шикарную композицию, молодой человек расплатился, оставив щедрые чаевые и взяв букет направился к выходу. Буквально за шаг до него он остановился, затем развернулся и сказал:

– Эти цветы слишком красивы для нее, поэтому я оставлю их для тебя, – после чего он положил цветы на стойку и плотоядно улыбнувшись вышел за дверь, бросив через плечо, – До встречи.

Она, стояла, как вкопанная, не понимая, что случилось. После того, как закончилась смена, Славя рассказала о произошедшем Вазгену. Он долго хмурился, а затем проворчал:

– Не к добру это, может тебя проводить домой, золотце? – она отмахнулась и поспешила к себе, ведь нужно было еще приготовить ужин, так и не заметив, что за ней наблюдали.

Жорик ухлестывал за девушкой на протяжении нескольких месяцев, дарил дорогие подарки, которые она не принимала, поджидал ее с работы, в вузе, около дома, но все было безрезультатно. Она словно снежная королева, оставалась холодна и сдержана. Это его только распыляло. Ее братья, как-то раз пытались с ним поговорить, только вот их не было несколько дней после этого дома, а вернулись они белее снега. К сожалению, мальчик, который всегда получал все, что захочет, шел уже на принцип. Ему нужна была наша умница-красавица, как говорила Елена Геннадьевна.

– Ублюдок, – проскрежетал я, сквозь зубы, сжимая кулаки.

– Точнее не скажешь Сема, таких раньше свет не видывал и откуда он только взялся на нашу голову!

Так долго не могло продолжаться, золотая молодежь никогда не славилась терпеливостью. Поэтому в один из вечеров, когда Славя сдавала ключи Вазгену ее уже ждали. Она прошла буквально тридцать метров от магазина, как дверь припаркованной рядом машины открылась и ее попытались затащить в салон. Она истошно кричала, но редкие прохожие лишь ускоряли шаг, а люди задергивали посильнее шторы своих окон. Человек-человеку волк, таков был девиз нового времени. Даже если на твоих глазах ломают чью-то судьбу. Поэтому эти гиены действовали в открытую, плюя всему обществу в лицо. Стая бешеных псов, пена эпохи перемен, твари, лицензия на отстрел которых должна выдаваться каждому желающему у кого хватит смелости противостоять несправедливости.

Старик, услышав крики сразу понял, что произошло. Он пожил достаточно, чтобы опыт и интуиция совместно стали выдавать почти стопроцентные прогнозы. Схватив припрятанный обрез, он сунул его во внутренний карман кожанки и поспешил на помощь.

– Вали своей дорогой хмырь, – проскрежетал бритоголовый.

Появление старика вызвало секундное недоумение, которым воспользовалась Славяна. Она бросилась прочь, освободившись из рук похитителей на другую сторону дороги. Вазген за стаканом горькой потом рассказывал, что время будто бы остановилось. Вот на него направили пистолет, в ответ он берет их в перекрестье обреза, вот Жорик, что-то кричит, вот Славя делает шаг, второй. Все ближе и ближе слышен рев мотора. Секундой позже на асфальт падает уже не живая, настоящая девушка, а тряпичная кукла. Визг тормозов, машина остановилась, из нее вышел какой-то крепкий мужчина, осмотрел свое авто, а мгновения спустя унесся с места ДТП. Ублюдки, которые собирались похитить ее, даже не стали проверять жива ли она, а просто погрузились в машину и уехали в противоположную сторону. Такой она ему оказалась больше не нужна.

Славяну хоронили в подвенечном платье, на которое пришлось собирать всей немногочисленной родней. Ее провожали мужчины с ожесточившимися лицами и сокрушенные женщины. Естественная смерть это одно, ведь всему свое время, но вот когда кто-то уходит до срока, не успев пережить даже рассвет лет, то это настоящая, трагедия для близких. Елена теребила подол черной юбки и плакала:

– Так и не дождалась Славушка наша, так и не дождалась, дай бог вы встретитесь хотя бы на небесах, – следующей весной на могиле распустились белоснежные цветы. Бесконечная любовь к жизни и свету, несмотря ни на что, даже после того, как уйдешь в небытие.

Конечно же родные так и не добились правды. Судья был непреклонен, несчастный случай и точка. Гиенам не пришлось даже давить на них. Просто левое заключение и в путь. Буквально в этом же году умер от сердечного приступа отец, пропали без вести два старших брата, которые неудачно пытались отомстить. Больше в этом городе оставшуюся часть семейства ничего не держало, поэтому, чтобы выжить они уехали на Украину к родственникам, в деревню. Мама Слави, долго не хотела уезжать, но Елена ее уговорила, пообещав, что будет ухаживать за могилой дочери, сколько хватит сил.

Предвосхищая мой вопрос, Елена сказала, что судьба все потом расставила на свои места. Жорик был убит родственниками другой девушки или же умер от передоза, показания разнились, а виновник ДТП погиб в автокатастрофе. Лоб в лоб с фурой, тут не помогут никакие подушки безопасности. Мне было некому даже мстить. В конце этой истории стояла жирная точка.

– Вот так все и было Семен, мне кажется, ты должен был это узнать, – прошептала она.

– Да вы правы, видимо об этом она меня предупреждала, – я обреченно вздохнул.

– Предупреждала? – в ее голосе прозвучало неподдельное удивление.

– Да она часто приходила ко мне во снах.

– Так значит она все-таки тебя нашла?

– Выходит, что да. А теперь у меня остался последний вопрос, – я посмотрел ей в глаза.

– Я понимаю, – она вытерла рукой слезы, – ты сможешь ее найти на городском кладбище, – она вымученно улыбнулась, – Там очень красивый вид.

– Прощайте Елена Геннадьевна и спасибо вам большое за все, – я кивнул в знак благодарности, а затем мягко ее обнял. Она была для нее второй матерью и частичка своей энергии это единственное, что я теперь могу дать ей.

– Прощай Семен, – теперь она не смогла сдержать чувств, да и уже незачем.

Город словно застлала густая дымка тумана. Мгла, прямо, как у Стивена Кинга, только в моей мгле, ужас вселяли не монстры, они покажутся мелкими зверушками по сравнению с воспоминаниями. Мой разбитый разум, словно слетев с катушек превратился в приемник неведомых до этого восприятию частот. Я словно чувствовал эгрегор мест. Видел, разные временные отрезки прошлого. Город показывал мне то, что он пережил. Период рассвета, активной работы, а затем смерти и тошнотворного тления. Наркоманы, бандиты, перестрелки, дешевая свобода, которая оказалась фантиком, на который конкистадоры выменивали у аборигенов золотые слитки. Я шел следом за ней, она вела меня на кладбище. Как наяву перед моими глазами стояла сцена ее смерти, тот самый момент, когда человек превращается в прах. Когда тело становится легче на отрицательную величину души.

Высокие витиеватые ворота, ровные ряды могил, кладбище. Всегда мне говорили, что бояться нужно живых, а не мертвых. Но теперь чувства покинули меня, кажется я и сам уже одной ногой там. За чертой.

Впереди виднелся лес, словно на глазах пестреющий красками осени. Первые листья облетали, ветер гонял их по округе шумно веселясь. Один из них упал в лужу, рядом с моей ногой. Заканчивается очередной цикл, скоро будут холода. Рядом пролетело несколько ворон, одна из них села рядом и внимательно изучала мою фигуру, склонив голову набок.

– Не дождешься, – процедил я сквозь зубы.

С другой стороны, расположились уходящие вдаль овраги, плавно переходящие в золотые поля. Трибьют жизни в месте, где люди находят свой покой. Из праха вышли и в прах превратимся. Солнце клонилось к закату, придавая всему этому действу торжественный оттенок.

Вот и нужное мне место. Я осторожно отодвинул, смазанную калитку. В отличии от остальных могил, которые выглядели уже давно запущенными у нее здесь было чисто, а на клумбе перед мраморной плитой все также цвели белоснежные цветы. Елена Геннадьевна сдержала свое слово и приходила сюда каждый месяц. Больше некому.

С фотографии на меня смотрела она. Юная, прекрасная, цветущая, только искорки глаз были подернуты немой грустью, волосы не переливались золотом, улыбка не дарила свет, как раньше. Я кладу руку на надгробный камень и закрываю глаза.

– Ну вот мы и встретились, золотце. Теперь я понял, о чем ты меня просила, почему не давала даже заикаться о том, что мы с тобой можем встретиться. Ты хотела уберечь меня от этого, – глаза предательски резало, кто сказал эту глупость, что мужчины не плачут? Пусть придет на могилу своей любимой или своего ребенка, своего верного товарища и повторит это еще раз, – Поэтому ты пропала, когда поняла, куда я иду, какую дорогу я выбрал. Ты не могла этого вынести, но и не могла меня оставить тут одного, поэтому ты стала моим ангелом хранителем. Это наибольшее на что я мог рассчитывать. Но знаешь, даже если правда настолько горькая, даже если от нее так сильно режет сердце, то пусть лучше уже будет она, любовь моя, чем сладкая ложь и мучавшие меня видения. Лучше уж так.

Я открываю глаза от мимолетного ощущения прикосновения, она проводит своей ладонью мне по щеке, а затем устремляется навстречу солнцу. Живая, настоящая, она уходит туда, где ее давно ждут. Она закрыла свой гештальт, последняя прихоть моего любимого призрака. Славя, уходит на небеса, махнув мне на прощанье рукой и одарив улыбкой от которой хочется жить, растворяется на горизонте вечерней дымкой, реющей между небом и землей. А секундой позже на меня опускается Черная Ночь.

Не в силах сдерживать себя я уронил голову на руки и застонал. Вот и все. На плечо мне опустилась мозолистая рука. А о ноги, кажется, терся Черный Кот. Видение разбилось давно забытым голосом:

– Здравствуй Семен, он протягивает мне сигарету и садится рядом со мной на маленькую лавочку около железного забора, – снова он, я уже начал забывать с чего все началось.

– Не откажусь, Странник, – странные у него сигареты, слишком легко курятся, но зато становится хоть чуточку, но легче.

– Она дает тебе последний шанс, ты можешь начать все с начала, – он наливает мне и протягивает стакан, – Нужно помянуть.

– Нужно, – мы пьем не чокаясь, вместо яблочного сока в стакане оказался неплохой бурбон, что же он и правда хорошо меня знает.

– Понимаешь, что это совершенно ничего не изменит? – он прекрасно знает, что меня бессмысленно отговаривать.

– Какая разница Странник, я хотя бы попытаюсь. И если есть хоть малейший шанс, а он есть, то я пойду в ва-банк. Она это единственное, что меня удерживало, но теперь во мне стало еще больше решимости, – пора в дорогу, я встал со скамейки, еще раз глянул в сторону солнца, а затем на своего собеседника.

– Не боишься в таких сапогах истоптать газон, Странник? – ответом мне была лишь усмешка, потому что он не оставлял после себя ни следов, ни тени, – Прощай, а мне нужно сделать еще один звонок.

– До встречи Семен, до встречи, – его слова тихо повторило эхо.

Еще раз на прощанье проведя рукой по надгробной плите я устремился прочь от этого места, по пути набирая крепко запомненные цифры в телефоне. Затем его пришлось отправить в увлекательный полет до ближайшей мусорки, вызов продолжался, передавая информацию.

Навстречу ветру

трек: Scorpions – Still Loving You

В ушах стоял звук свистящего ветра, который подпевал бэк-вокалом старику Клаусу Майне. Прекрасный дуэт, лучшее обезболивающее для незатягивающихся душевных ран. В голове пульсировали слова, когда-то давно услышанные мною, спрятанные в закромах памяти, до нужного момента, и теперь с каждым ударом в висках с них стекало все меньше формалина, они становились все ярче, вытесняя собой все остальные мысли. Сознание будто бы кричало.

– Не останавливайся!

Вся жизнь превратилась для меня в гонку, где нет ни победителей, ни проигравших. Любой вступивший в нее останется с отрицательным балансом и весь смысл остается лишь в промежутке между стартом и финишем. Вся жизнь.

Мимо меня проносились на заоблачной скорости, сливаясь в пеструю картинку калейдоскопа, пейзажи средней полосы России. По бедрам громко хлопал плащ, его удары словно шпоры, заставляли меня выкручивать ручку акселератора на полную мощность. Хорошо, что на дороге редко попадались медленно ползущие фуры или разворачивающиеся без поворотников легковушки. С другой стороны, когда ты двигаешься минимум на сто шестьдесят километров в час быстрее, то время их реакции на твое появление уже теряет значение. Байк несся вперед, без лишнего груза в кофрах ему стало гораздо легче передвигаться. Я оставил только легкий рюкзак-пиявку за плечами, в котором были самые необходимые на сегодня вещи. Остальное было поручено хозяину хостела. Бьюсь об заклад, что оно уже продано на авито.

Спустя пару часов этой утомительной гонки, стрелка уровня топлива показала мне, что зверь голоден и требует еще пищи, если я хочу двигаться в том же темпе. А я не хочу, я просто вынужден! Навигатор был отключен и выброшен вместе с остальным хламом, который мог передать мое расположение, так что искать АЗС пришлось по памяти, визуально представляя ранее изученную карту.

С визгом остановившись напротив заправки, соседствующей с мотелем в довольно живописном месте, смерив сердцебиение я направился в сторону кассы. Около нее сидел на стульчике, прислонившись к стенке, дремавший молодой парень. Судя по его форме, он должен уже заливать бензин в мой бак. Я щелкнул перчаткой по надвинутой на лоб кепке и громко рявкнул:

– Девяносто восьмой, до полного! – парнишка резко вскочил, а затем увидев меня, громко ойкнул, рассыпался извинениями и натурально побежал к стоящему байку. Я же постучал в окошко кассы протягивая пятитысячную:

– Дайте еще армейскую жвачку, – забрав коробку шариков, адской смеси сахара и кофеина я пошел обратно, не забирая сдачу, незачем.

Парень внимательно рассматривал мой мотоцикл, а когда я подошел произнес:

– Крутой байк, сколько едет? – по нему было видно, что он простой, как двадцать пять копеек, хотя некий потенциал все-таки довольно различимо ощущался.

На вскидку я мог уже описать его примерный жизненный путь, совершенные ошибки и те, что он собирается совершить. У меня было в запасе не слишком много времени, но достаточно, чтобы немного с ним поговорить.

– Едет быстро, это он выглядит древним, на самом деле тут стоит сердце на полторы сотни лошадей, – с момента, как мы выбрались с ним на пару из болота, мы оба претерпели много изменений, в чем-то даже кардинальных, но того требовали обстоятельства. В мотоцикле мне удалось сохранить дух старой школы, не поступиться особо удобством езды и при этом приблизиться к максимальным характеристикам, которые можно снять без снижения ресурса. Но мы немного отвлеклись.

– Классно, я вот тоже хочу себе мотоцикл, – мечтательно протянул он.

– Хотеть и быть это две разные вещи, – отрезал я.

– Как это? – парень немного удивился такой реакции.

– А вот так. Если бы ты действительно был, то уже собрал достаточную сумму на покупку какой-нибудь старенькой япошки, а если ее нет, то значит просто хочешь, а отдаешься чему-то другому.

– Я пробовал откладывать, но тут мать заболела, да и девушке нужно было помочь, она в другом городе учится. Тоже вот думаю к ней переезжать скоро, – он тяжело вздохнул, – Денег вечно не хватает.

– Тебя, как зовут?

– Артем

– Меня Семен. Так вот слушай Артем, ничего страшного, это достойные для мужчины приоритеты, семья и любимая женщина. Считай, что у тебя есть все что нужно, чтобы быть счастливым, – я ободрительно потрепал его за плечо, – А касаемо денег, – тут уже пришлось сделать небольшую паузу.

– Знаешь я сейчас скажу сущую банальность, но вот не в них совершенно счастье, поверь на слово человеку, который успел побывать на всех ступенях социальной лестницы – его скептицизм начал постепенно улетучиваться.

– Так, а в чем же тогда, да ведь и без них совершенно никуда? – я взглянул на часы, фора таяла с каждой секундой.

– Знаешь, как-то я жил пару месяцев в палатке в горах, собирал грибы, ягоды, помогал монахам из ближайшего монастыря в постройке новой часовни на склоне, в которой мы потом подолгу смотрели за горизонт и пили чай. Они читали молитвы, а я думал о чем-то своем, уносясь вдаль, в другие миры. Раньше мне безумно хотелось там остаться, каждое возвращение было большим испытанием, чтобы излечиться от недуга я пришел в горы. Эти люди научили меня смирению, сожаление никуда не делось, но ко всем прочим эмоциям добавилось счастье. Просто счастье от того, что вокруг меня есть этот прекрасный мир. Что мне выпала удача оказаться в этом месте и в это время, что судьба свела именно с теми людьми, кого я встретил на жизненном пути. Это знание дало мне облегчение, благодаря ему я обрел внутреннее спокойствие. Причем не спокойствие бескрайних гор, которые тянулись вдоль горизонта сколько хватало глаз, не спокойствие мирно шуршащего водопада и не спокойствие грациозно дремлющего на склоне снежного барса, который часто отдыхал неподалеку от нас, а свое личное, в душе. Когда я вернулся в мир вечно спешащих людей оно никуда не делось, – парень слушал меня, как завороженный, – Только после того, как ты полюбишь этот мир, он ответит тебе взаимностью и даст возможность себя менять. А касаемо денег, то поверь я видел огромное количество людей, у которых было абсолютно все по меркам нашего нового мироуклада: машины, квартиры, дети, жены, деньги, много денег. Только вот счастья ни на йоту, по сравнению с этими тихо попивающими чай монахами или моим старым другом, который работает на Бали инструктором по серфингу, а живет вместе со своей девушкой, которая собирает прекрасные кастомные байки, удивительная пара.

– Там бы и я счастлив был, – протянул малец.

– Так ты дослушай, я ведь еще не закончил. Помимо них у меня есть друг, который работает на заводе, уже стал начальником цеха, живет в домике со своей супругой, растит двоих детей, другой товарищ работает тренером по борьбе, недавно наконец-то встречаться начал, третий организовывает мероприятия, женился пару лет назад. Они счастливы, потому что каждый оказался на своем месте, пусть это не люди, высокого полета, но зато они проводят каждый день с улыбкой на устах. Да бывают трудности без них никак, это их просто судьба проверяет время от времени. Но они гордо несут свою любовь к жизни через время и поверь мне, им стоит завидовать белой завистью гораздо больше, чем большинству финансовых воротил. Такую жизнь даже врагу не пожелаешь, знал бы ты, что у них творится внутри, – он отрицательно покачал головой, – Представь скотобойню, где никогда не слышали о дезинфекции, так и они только и умеют, что зарабатывать, а вот как жить чтобы остаться чистым душой они позабыли. Но в любом случае даже у них есть выход, всегда можно все изменить.

– Вы так много всего знаете, только почему-то говорите мне это словно, вам больше вся эта информация не нужна, – парень оказался довольно проницательным.

– Если вкратце, то меня просто довольно неплохо поболтало по волнам жизни, поскитался от одного острова к другому с поломанным компасом, ища место, нарисованное на карте, но как оказалось которого нет в океане.

– И что теперь? – лучше тебе никогда не знать, что теперь.

– А обратного пути назад уже нет, – сказал я, перебрасывая ногу через мотоцикл, – Ты вроде бы довольно неглупый парень, расскажи буквально в двух словах, что умеешь и чем занимался.

– Закончил строительный техникум, на малоэтажном строительстве работал, даже небольшую бригаду собрал, только вот с оплатой нас обманули немного, пока есть время до отъезда, помогаю на заправке тетушке, проекты домов я сам рисовал, – он показал мне довольно неплохой снимок дома на экране телефона.

– Хорошо, тогда держи визитку, Артем. Его зовут Виктор, помимо всего прочего еще строительством немного занимается, скажи, что от Семена. Это все, что я могу для тебя сделать, – сказав это я крепко пожал его руку, – Да и еще потруси немного тетушку, на дорогу к Виктору хватит, я ей там сдачи немного оставил.

– Семен, так ведь вы сами говорите, что всегда есть выход, может быть вы попробуете? – он наверняка станет большим человеком, надеюсь его ждет счастливая жизнь.

– Просто дело в том, что любой выбор имеет свои последствия, не забывай об этом, потому что иначе проспишь момент и выходов может остаться всего два. Но не нужно над этим зацикливаться, уверен, что у тебя все будет хорошо, просто всегда оставайся человеком, удачи тебе и береги свою горлицу, – я подмигнул ему, накинул шлем, взглянул на время, а затем завел байк и сорвался с места так и не услышав робкие слова, только что понявшего многое человека, который еще неоднократно будет вспоминать этот короткий, но от этого не менее важный диалог.

– Вам тоже удачи, Семен! – он еще долго стоял и смотрел за горизонт, туда куда меня несла дорога. Давно мне не желали удачи так искренне в том деле, где она уже не может помочь. Но все равно спасибо тебе, малец.

После того, как я вышел на эту дорогу прошло около часа, сразу видно, что ей очень давно не пользовались, но хотя бы благодаря этому покрытие осталось в нормальном состоянии и я по-прежнему мог держать приемлемую скорость.

Леса, поля, пышные словно деревья кустарники, буйствующая красками природа, все, как и везде по большому счету, если бы не эти две опоры ЛЭП, пусть на них уже срезали провода, потому что местная ТЭЦ давным-давно прекратила давать округе энергию, пусть их грызло ржавчиной время, но ни с какими другими я никогда их не перепутаю, потому что они были первым, что я увидел попав сюда. Мне захотелось ударить по тормозам и соскочить с байка, чтобы прикоснуться к ним, проверить не мираж ли это, не свихнулся ли я окончательно, но не было времени. К сожалению.

После остановки, первым делом в глаза бросилась поржавевшая табличка, которая раньше уведомляла о номере маршрута, проходящего здесь. Его я запомнил наизусть. Потому что сначала его ждал, а когда он все-таки приехал, то готов был заложить хоть все на свете лишь бы не слышать, как за моей спиной закрываются двери, отрезая путь обратно. Путь в лето. Поставив мотоцикл на подножку, я сбросил шлем, вдыхая вечерний воздух полной грудью. Чтобы затем медленно повернуться и увидеть ту картину, что мучает меня, наверное, всю сознательную жизнь.

Двое пионеров, застывших в стремительном полете, приветствовавшие новых гостей. Приоткрытые металлически двери, покрашенные когда-то давно, теперь уже облупившейся, серой шаровой краской, с вырезанной в них пятиконечной звездой. Тянущийся сколько хватает глаз кирпичный забор с рядом высоких колышек, утопающий в зелени, за буйным ростом которой теперь некому следить. Теперь это было жалкое зрелище, как и любое покинутое человеком место. Помню, когда увидел его в первый раз, створка была также приоткрыта и через несколько мгновений оттуда появилась она, сверкая приветливой улыбкой. На мгновение мне показалось, что так и произошло, солнце стало светить гораздо ярче, все было, как тогда и она была тут, живая, настоящая. Через несколько секунд крик ворон вернул меня на бренную землю.

– Ну что братец, вот мы и приехали, извини дальше я тебя взять с собой не могу. Хотя очень хотелось бы. Надеюсь, у вас тоже есть свои небеса, своя проекция в загробной жизни, и мы там когда-нибудь встретимся, но даже если и нет, то я чертовски был рад проехать с тобой столько дорог. Не скучай тут без меня, – я похлопал его по бензобаку.

– Пора, – слова тихо слетели с моих уст, давая окончательную отмашку, после чего, мне не осталось ничего другого кроме, как нажать на кнопку включения передатчика, затем я бросил его в кофр и направился ко входу.

Ворота огласили всю округу о моем появлении протяжным скрипом, несмазанных петель. Кинув последний раз взгляд на одиноко стоящий у обочины мотоцикл, я вошел на территорию лагеря.

Ночь уже вступала в свои права, на небосводе разгорались первые звезды, верные спутницы белоликой луны, так что пришлось слегка напрячь глаза, чтобы разглядеть в тени деревьев здание, которое когда-то было пристанищем местной творческой интеллигенции. Я подошел ближе к выцветшей табличке и провел по ней рукой. Общие кружки, еле различимо читалось на ней.

– Семен, вступай к нам в клуб кибернетиков, – вещает светловолосый парень

– Шурик, дай новенькому хотя бы немного освоиться, а пока просто подпиши ему обходной, – тоном нетерпящим возражений произносит Славяна.

Сначала все казалось добрым и безобидным, как и это здание, но видимо такая у меня карма, вечно впутываться не в свое дело, а потом разгребать последствия. Словно кроме моей груди закрыть амбразуру больше нечем, но у судьбы на это видимо свои соображения.

– Семен, смотри не поскользнись, крыша сырая от вечерней росы!