355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » everlasting_wanderer » Навстречу мечте (СИ) » Текст книги (страница 10)
Навстречу мечте (СИ)
  • Текст добавлен: 12 сентября 2019, 15:00

Текст книги "Навстречу мечте (СИ)"


Автор книги: everlasting_wanderer


Жанр:

   

Роман


сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Говорит Ястреб, вижу цель, какие указания?

– Он что там один? – в его голосе было искреннее недоумение, – Пока зависни, между деревьев, вне поля видимости.

– Так точно, цель вооружена пистолетом, находится у кромки воды.

– Продолжай наблюдение, мы уже на подходе

– Принято.

В груди неимоверно сильно пылает сердце, оно горит, как-никогда прежде. Пусть у меня не вышло самому зажечь пламя в Маяке, пусть мне удалось лишь слегка раздуть искорки в душах других, но никогда. Слышишь судьба?! Никогда я не подставлю свое пламя семи ветрам, никогда я не буду развеян прахом! Огонь во мне будет пылать до самого конца, пока я не передам другому свое горящее сердце! Человек, принимай мою эстафету! Пусть навечно будет проклят Мрак в сердцах людей и если я смогу хотя бы на йоту хотя бы на одну десятитысячную процента приблизить эру вечного солнца, смогу помочь людям вырваться из порочного круга Инферно, то мне не жалко отдать за это жизнь. За тот мир, в котором смогут жить настоящие люди, чтобы они могли посвящать себя созиданию, а не вечной борьбе!

Когда-то давно я поклялся ей до конца, до последнего вздоха, до последней капли крови. Что я буду лететь на крыльях пока они не сгорят, буду бежать пока не вырвется пылающее сердце из груди, буду ползти пока тьма забвения не застелет мне глаза. Потому что по-другому, просто быть не может. Что я обязательно дойду до конца, чего бы мне это не стоило. И я дошел. Человек принимай мое горящее сердце, донеси его за меня до пылающего горнила Маяка!

Взвожу затвор. Из носа на песок капают капли крови вскипая от жара вырванного сердца. Подношу к виску дуло. На плечо опускается мягкая, мозолистая рука, ноги касается своим хвостом Черный кот. Надеюсь, она никогда этого не увидит, не узнает, как я ушел.

– Командир, он подвел дуло к виску!

– Есть визуальный контакт, Витя стреляй транком, его нужно взять живым!

Щелчок спускового крючка, истошный женский крик, полный отчаяния, разрывающий душу на миллиарды осколков.

Расширившиеся зрачки.

Взрыв.

На заброшенной автобусной остановке пылает огнем мотоцикл, за бушующим пламенем практически не видно, как стремительно удаляется вдаль черный минивэн, оставляющий за собой клубы пыли, ярко мерцающие в лучах восходящего солнца.

========== Часть 3 “Алые Цветы” ==========

Часть третья

Алые цветы

“В бушующем пламени перерождения, куются крылья Феникса. Только помни, этот миг скоротечен. Пожар стихнет и на выжженном пустыре останется, лишь каменный крест, да пепел времен. Но и это не вечно. Рано или поздно, там все равно распустятся полевые цветы. Жизнь, мой друг, это не порыв. Жизнь, это то, что взойдет после него.”

Смотритель маяка

Новая Заря

Тишина. Мрак. Абсолютные, безмолвные, всепоглощающие. Так значит вот он, конец. Ничто. Диалог с самим собой, длящийся вечность. Содрогающийся комок мыслей, воспоминаний, которые раньше были мною, которые теперь нельзя помыслить, вспомнить, потому что. Потому что я не могу. Они остались словно оттиск, но сама форма куда-то исчезла, осталась там, за бортом, колеблющихся волн мрака. Мысли теряются, опадают словно отрывающиеся от атома электроны, облетающие с дерева листья. Неужели это будет длиться пока я не испарюсь окончательно? Пока не превращусь в универсальную единицу, готовую стать первопричиной, семенем для нового? Или же и этому не бывать, как и всему здесь, включая меня. Но где здесь? Что значит быть? Меня? Кто я?

Пелена мрака подернулась, словно оживая, поигрывая мною, как ласковые волны играют бумажными корабликами. Течение несло меня, стремительно ускоряясь, а буквально через мгновение, то, что когда-то было моим телом будто сгорело в реактивном потоке, осыпалось лишней шелухой с моего существа, стало совершенно ненужным в этой бесконечной погоне. Разум превратился в стремительно летящую сквозь бесконечность комету. Вокруг себя я видел проносящиеся с огромной скоростью туманности, в горниле которых, древние боги ковали звезды, галактики перекатывались словно песчинки, нежно поглаживаемые легкими прикосновениями ветров сущего, целые звездные системы, уходили в небытие, становясь пищей огромных червоточин, незнакомые планеты, населенные невиданными существами, внешний облик которых я не мог представить себе даже в самом смелом сне. Это великолепное зрелище завораживало, казалось, что полет продолжается уже целую вечность, но блеск калейдоскопа замедлялся с каждой новой пульсацией сознания. Мой путь уходил все дальше от сверкающей вселенной в холодную бесконечность. Ничто поглощало меня, словно болото утягивало ко дну не давая вздохнуть, сковывая члены. Мироздание, размеры которого немыслимы для человеческого разума, предстало передо мной удаляющейся, сверкающей точкой. Она это все что осталось от огромного океана-вселенной, вернее правильнее будет сказать всего Сущего. Меня уносило в небытие. Последний лучик света содрогался, пульсировал, пока окончательно не погас.

Спустя мгновение, а быть может и века случилось немыслимое, свет разорвал тьму ярчайшей вспышкой, заполнившей мгновенно все вокруг. Ее энергия насытила все мое существо до остатка. Я чувствовал биение этой невероятной силы каждой фиброй своей сущности. Пока столь же внезапно не прогремел гром.

Удар. Шум прибоя. Свет режет глаза. На языке привкус соленой воды, а в носу запах морского бриза.

Я жив? Изумление прокатилось разрядами статического электричества по моей коже. Что это было? Где я? Вопросы нахлынули на меня, и мозг, стараясь хоть как-то справиться с этим огромным потоком новой, выходящей за рамки разумного информации, от которой шла кругом раскалывающаяся голова, упорно отказывался работать. Для начала нужно встать. Волны глухой и ноющей боли были ответом на этот приказ. Тело совершенно не слушалось меня, лишь сердце мерно отбивало счет проведенным без движения секундам. Над моей головой проносились ровным строем черные тучи, но вот их поток подернулся и открыл мне на мгновение кусочек звездного неба, до которого было словно рукой подать. Такое прекрасное, спокойное, как в ту чудесную ночь, только я, она и звездное небо над головой. Стоп, в какую ночь, кто она?! Воспоминание ускользнуло от меня так же внезапно, как и появилось, потому что это была его тень, послевкусие, запечатленная на уровне чувств информация. Но этого импульса хватило для того, чтобы я смог перевернуться на бок. Из носа потекла струйка алой крови.

С трудом мне удалось провести рукой по щеке. Она окрасилась в красный от липкой жидкости, которая, испаряясь, охлаждала мои пальцы, словно холодная сталь. В нос ударил запах железа, вернее пороха, а затем прогремел взрыв, разметавший окончательно осколки моего сознания, несмотря на тщетные попытки собрать его по крупицам из призраков прошлого. Тело словно пронзило тысяча кинжалов, меня разрывало изнутри, эта боль превратилась в крик предсмертной агонии. Теперь я вспомнил. Я мертв.

Боль отступила и мне удалось перебраться под стоящее метрах в десяти дерево. Тяжело привалившись к нему спиной, я глубоко вздохнул и принялся сосредоточенно рассматривать окрестности. Вокруг меня раскинулась небольшая, но довольно глубоко уходящая в скалистую сушу бухта, на берегу моря вот-вот готового разразиться свирепым штормом. На правом краю видимой мною суши вырисовывался еле различимый из-за грядущего буйства стихии темный силуэт скалы, уходящей далеко в небо, присмотревшись немного, я протер глаза, не почудилось ли мне это, неужели это какая-то башня, но стоило мне на секунду сомкнуть веки, как кажущийся отсюда мираж, осветил окрестности мерным всполохом пламени. Это был маяк.

В небе прокричала чайка, прогоняя летящего мимо сокола от своего гнездовья. Птица стремительно пролетела над моей головой, и сделав круг над бухтой, приземлилась на уступ скалы, призывно крикнув: “Кияк, кияк”. Сапсан расположился на каменном отвесе и с движениями полными благородства принялся приводить в порядок свое оперение. Мне всегда нравились эти птицы, но стоило незначительно сместить фокус внимания, как я заметил, что сокол сидит на уступе, в котором вырезаны ступени, ведущие к волнорезу. Да и как-то слишком он крупноват для сапсана, наверняка передо мной была очень старая птица.

Учитывая, что за моей спиной раскинулись неприступные скалы дикого пляжа, то единственное укрытие от грядущего шторма, это маяк. Тут только одна дорога. Луна выглянула из-за горизонта, освещая окрестности отраженным светом Солнца. Сокол какое-то время внимательно меня изучал, а потом взмахнув крыльями вознесся над бушующим океаном к стоящему вдалеке маяку, который наверняка на протяжении многих веков безуспешно атакуют свирепые волны. Он словно одиноко стоящий рыцарь, кто сказал, что один в поле не воин? А если его задача охранять покой других, служить им путеводной звездой? Тогда у него нет возможности сломаться, ведь кроме него больше некому нести эту ношу. Каждый несет свой крест, он не тяжелее и не легче чужих, он свой.

Силы постепенно возвращались, поэтому мне удалось аккуратно встать, придерживаясь за дерево. Ноги ощутимо подрагивали. Что за глупое чувство, словно делаю свой первый шаг? Со скалы позади меня скатился маленький камешек. Подняв глаза наверх, я увидел, сидящего на уступе снежного барса. Но что же призрак гор делает тут, на побережье? Пусть за его спиной и виднелись далекие хребты, припорошенные снегом, но как он добрался сюда, да и зачем? Наверное, в этой ситуации стоило бы испугаться, ведь встреча с хищником, пусть и таким осторожным не сулит ничего хорошего, но я уже не мог. Мне оставалось просто наблюдать за тем, как он спускался все ближе ко мне. Под его серой шерстью, украшенной узором из черных колец, перекатывались бугристые мышцы, а хвост покачивался в такт движениям, позволяя сохранять баланс в немыслимых положениях. Скоро я смог разглядеть его зеленые глаза, создавалось впечатление, что в них подрагивает искорками пламя. Ирбис остановился, изучая меня, а затем призывно прорычал, словно пытаясь мне что-то сказать. Это вырвало меня из оцепенения.

– Да, я знаю, мне нужно идти вперед.

Отпустив дерево, я сделал первый шаг, едва сохранив равновесие. Затем последовал еще один, но уже более уверенный. Вскоре мне удалось окончательно совладать с собой. Влажная галька, громко похрустывала под ботинками во время пути к волнорезу. Ноги словно сами начали вести меня наверх по ступеням, закончив подъем я оглянулся назад. Барс грациозно поднимался по отвесным скалам, уходящим далеко в небеса, а там на границе между землей и небом, сиял мудростью веков, монастырь. Над маяком продолжал кружить сокол, выкрикивая что-то на своем птичьем наречии. Увиденное во снах сбывалось наяву. По рисункам на теле пробежала волна электричества.

Теперь мне нужно было преодолеть путь, отделяющий берег от маяка, по узкому перешейку из изрезанных волнами глыб. В расселины между камнями были вбиты деревянные колья, связанные между собой пеньковыми канатами. Они конечно же не гарантировали полную защиту от хищной волны, которая могла утянуть незадачливого путника в царство Нептуна, но давали хоть какую-то уверенность. Эффект Плацебо, да и только, если учитывать, что веревка на ощупь была влажной и слегка скользкой от переизбытка органики, чего уж говорить местами на нее были намотаны водоросли, с усердием, которому позавидует пожилой, улыбчивый мужчина, который наматывает на деревянную палочку тонкие нити карамели в залитом летним светом парке. В нос ударил запах сахарной ваты и сирени. Налетевший порыв ветра в мгновение ока сдул это наваждение, но на этот раз мне удалось ухватиться за воспоминание. Теплое прикосновение, рассыпчатый смех. Кажется, я помню, как ее зовут. Имя вертится на языке. Лена, нет близко, но не оно. Может быть Лера? Тоже не то. Точно, вспомнил, ее звали Лиза, когда-то давно мы гуляли вместе в парке! А что было потом? Перед глазами возник образ улыбающейся сквозь еще не высохшие слезы, девушки. Она машет мне рукой, а затем, развернувшись, растворяется в воздухе, под эхо стука каблуков о каменную брусчатку. Я глубоко вздохнул. Надеюсь, у нее теперь все хорошо.

Вслед за ветром в воздух взметнулись тысячи блестящих хрусталиков, отражающих в себе бескрайнее звездное небо. Ничтожные по одиночке вместе они сливались в нечто большее, постепенно сливаясь в туман, который скрывал путь к моей цели пеленой неведения. Как всегда, я видел лишь на несколько шагов вперед, помимо конечно же конечной точки, от которой меня отделяла чудовищная пропасть неизвестности.

Водяная взвесь пробиралась под одежду, отбирая последние крупицы тепла, меня начинало немного потряхивать, но это совершенно не сказалось на темпе шага, потому что нужно было идти дальше. Стоило немного зазеваться, как неудачно выброшенная морем медуза, лишила меня остатков равновесия и отправила в свободный полет. Секундное замешательство и вот я уже лечу в объятия стихии. Настолько стремительно, что в голове даже не успела еще сформироваться констатация факта падения, поэтому оставалось уповать лишь на рефлексы. Тело совершает резкий рывок в попытке зацепиться хоть за что-то, как в это же мгновение ладонь крепко сжимает чья-то рука. Меня словно выдернуло обратно на дорожку и бросило к канату.

– Как? – меня должно было сейчас перемолоть о камни, – Что произошло?

– Ты слишком дорог нам дружище, иди вперед, а мы тебя подстрахуем, если что, главное не задерживайся шибко на той стороне, – сливаясь в один прошептали мужские голоса.

Дружище. Значит у меня были друзья? Те, кто помогал мне, кому помогал я, вылезая из кожи вон, не потому, что так принято или надо, а просто потому, что не мог по-другому? Те, кто остался в моем сердце навсегда несмотря на то, как судьба нас раскидала, несмотря на то, что ради их же блага мне пришлось пожертвовать нашим общением, стать призраком, который смотрел из невидимого укрытия на их жизни и просто радовался тому, что у этих людей все хорошо. Хотя раньше мы росли вместе, проживали самые трепетные моменты юности, вступали рука об руку во взрослую жизнь. Мне пришлось стать невидимым ангелом хранителем? Все это было. Я никогда вас не забуду, те кто стал ближе братьев, семьей не кровной, а духовной. О чьих делах меня всегда спрашивали родные, когда удавалось вырваться к ним повидаться, жаль, что это происходило так редко и все ради того, чтобы привлекать, как можно меньше внимания. Это были Женя, Дима и Витя. Я вспомнил. Пальцы обхватили канат еще сильнее от подступившей к горлу злости, если они с тобой, то ты не имеешь права не дойти, так что вперед. Наполнив легкие ледяным воздухом, раздувая их словно кузнечные меха, я двинулся дальше.

Дорога ощутимо расширялась, пока не превратилась в округлую площадку, где могли разъехаться пару автомобилей. Пол уходил вниз, напоминая подобие амфитеатра, в центре которого стояла крупная глыба. Ее обрамляли торчащие из скалы камни, острые словно демонические пальцы, пробившиеся из породы в желании любой ценой завладеть этим куском гранита. Я подошел к нему поближе.

На изрезанном стихией камне некогда были начертаны символы, теперь их было совершенно невозможно разобрать, но от него все еще ощутимо веяло энергией, силой. Хотя скорее это был не алтарь, а некое распутье, промежуточный этап, где могут собраться с мыслями путники, некое напоминание. Я провел по камню рукой, сметая мусор. По центру в нем оказалось углубление размером с крупное яблоко, на поверхности которого были видны следы сажи.

Из раздумий о предназначении странного сооружения, меня вывел раздавшийся в тишине крик ворона. Голова сама собой повернулась в сторону звука. Старая птица сидела на резном столбе, к которому пеньковым канатом была привязана лодка. Оба ее борта и экстерьер компактной каюты были отделаны искусными резными узорами, кажется кельтскими или старославянскими, к сожалению, я не слишком силен в мифологии поэтому затруднялся определить. Ветер легонько шелестел поднятым парусом алого цвета. Волны мерно покачивали пришвартованное судно.

Алые паруса, бригантины, Ассоль. Что это, кто это? С надеждой я взглянул на ворона, может быть он сможет напомнить мне, что это значит? Но птица лишь флегматично взглянула на меня, а потом огласила округу своим протяжным криком. В любом случае я пришел к выводу, что это расширение волнореза, выстроенное, на небольшой скале, оказалось своего рода пирсом. Только вот когда успела тут появиться лодка, учитывая какой здесь был шторм? Кто этот сумасшедший, который решился выйти в море в такую непогоду? Возможно, он сможет мне все рассказать?

Лодка манила своей красотой, я сделал шаг по направлению к ней. Она словно звала отправиться прямо сейчас в путь. Отвязать этот ненавистный канат, спустить алый парус, взяться за руль и понестись вперед, по волнам куда-то вдаль. Где не будет всего этого, где можно будет начать все сначала, в место, где я смогу начать новую жизнь. Вокруг судна словно, стало светлее, крики чаек отчетливо резали слух, в стеклах каюты отражались неведомые дали и белозубые матросы, которые помогают мне пришвартоваться в порту наполненным запахом специй, гвалтом торговцев и веселым смехом детишек. Стучали молотки на верфи, вдали виднелись высокие дворцы Верхнего города. Это было новое начало.

Меня отвлек легкий шорох на каменном алтаре, нехотя я отвернулся от прекрасного миража. В углублении на камне лежал истрепанный клочок бумаги. Я развернул его и прочел в слух те слова, которые смог разобрать:

– Променял, … на место в лодке у Харона? – мираж начал темнеть.

В памяти всплыл старый прокуренный бар, рыболовные сети, рокс яблочного сока, обаятельная улыбка и взгляд сильных, но при этом все понимающих глаз. А еще внешность, которая воспринимается не цельной картиной, а каким-то набором из ощущений. Мне так и не удалось запомнить его лицо. Да это была моя первая встреча со Странником, тем кто изменил весь ход моей дальнейшей жизни. Я определенно помню, что он открыл мне глаза, а потом долго просил не поступать так, как велит сердце, но это была банальная вежливость, а возможно еще одна проверка на прочность.

Перед глазами появился костер, ушей коснулся нежный перебор гитарных струн, а шум моря превратился в тихий шелест волн бескрайней реки. Искорки огня улетали с громким треском вверх к звездам, а я говорил. Слова лились из меня, словно вода из пробитой плотины, мне уже было не справиться с этим потоком, он уносил меня глубоко отсюда в пережитые воспоминания, в прошлое. А напротив сидела тень и тоскливо улыбалась. Луна выхватила лучиком своего света из темноты его лицо, я вспомнил это тоже был Странник! Во время моего рассказа его глаза, горели словно маленькие угольки безмерным участием, тоскливым сожалением и какой-то небольшой толикой гордости. Да это было именно так. Мы провели всю ночь перед костром, а потом пришло время. Рука ощутила холодную сталь, из носа скатилась капелька крови прямо на листок. Мозаика постепенно складывалась.

Под алтарем стояла бутылка с мутной жидкостью, налив ее в углубление, а затем нащупав в кармане зажигалку, я поджег записку, прикурив от нее свою последнюю сигарету. Горящая записка отправилась в свободный полет к алтарю.

Масло загорелось, оповещая путников о местоположении маленького пирса. Огонь должен гореть, а я должен завершить начатое.

– Не останавливайся, – прозвучал в голове призыв эти слова снова вспомнились как нельзя кстати.

Бросив последний взгляд на прекрасный мираж, я выдохнул клуб ядовитого дыма и махнув на прощание рукой старому Ворону, побрел дальше к маяку. Проводник переминался на своем столбе, сегодня он остался без работы. Татуировки начало жечь.

Камень за камнем, ступенька за ступенькой я продолжаю свой путь, под тихий шелест волн, прокладывая себе дорогу через спустившуюся с гор пелену тумана. Маяк мерно покачивался в такт моим шагам, казалось, что я застрял во временной петле. У меня не было ориентиров, мне нечем было измерить расстояние. Я просто шел. Ничего не менялось кроме того, что силы постепенно покидали меня. Сначала на лбу проступили первые капли пота, но я отмахнулся от них, как от минутного наваждения, призрака грядущей слабости. Затем в легких появилось ощутимой жжение, началась легкая отдышка, но почему-то в голове пульсировала одна единственная мысль.

– Мне нужно идти вперед, мне нельзя оборачиваться, мне нельзя останавливаться.

Постепенно сердце ускоряло свой темп, пока не стало биться где-то в районе кадыка, горло раздирало с каждым вдохом вместе с легкими, которые казалось перерабатывают не воздух, а раскаленные газы домн. Затем перестал чувствовать ноги, они работали словно износившиеся поршни. Вскоре я уже дышал сквозь крепко стиснутые зубы. Главное не остановиться. Только не сейчас, осталось совсем немного. Ненавистный камень, как всегда, оказался не вовремя под ногой, вот цена потери фокуса внимания.

Я падаю на землю, сдирая в кровь об острые края ступеней ладони и колени. В глазах темнеет, но мне удается сохранить сознание и не отключиться. Из носа капает кровь. Капли ударяются о камень с замысловатым узором. Я беру его в руки и стирая красную жидкость подношу его к себе, чтобы лучше разглядеть находку.

На округлом куске гранита высечено восходящее солнце, а под ним подпись. Новая Заря. Новая Заря, что-то до боли знакомое, я повторяю эти слова несколько раз, а по телу проходит волна изумления. Меня пробирает до мурашек, как же я мог забыть!

Высеченное солнце начинает тускло светиться, словно внутри зажегся уголек, который долго ждал своего часа, чтобы засиять снова. Так и я снова загорелся, когда на горизонте появились они, люди, которые дали мне цель, благодаря которым в моем сердце снова поселилась мечта. Воспоминания проносились передо мною со скоростью пейзажей перед окном маглева.

Наши долгие разговоры по сети с незнакомцем, которого я спустя год мог назвать своим настоящим другом. Первая встреча, у него появляется лицо, личность, имя. Марк, да его звали так. Долгая и плодотворная работа, знакомство с Амиром, Толиком, остальным членами организации. Я горел их идеей, потому что у меня были свои личные цели, у меня были свои личные счеты, которые привели к закономерному финалу. Спасибо тебе Марк, что помог добраться до конца, я никогда не забуду твою доброту, твою дружбу. Все снова начало постепенно темнеть.

Звезды, на небе ни облачка, тихо шелестит река. Рывок, затем тишина и снова плеск воды, после чего движение также неожиданно повторяется. Только на этот раз я отчетливо услышал шуршание песка и кажется чей-то голос?

Темные круги перед глазами расступились, я сжал еще сильнее зубы, а затем положив горящий камень за пазуху прорычал и встал. Они дали мне силы, они разожгли во мне огонь. Символы на моем теле оживают, барс с горящими глазами разъяренно рычит, ему вторит своим криком сокол их голоса сливаются с моим в единое целое в едином порыве. Ноги снова заработали. В сердце словно открылась дроссельная заслонка, заливающая его адреналином. Я перешел на бег.

Последняя ступень, клочья тумана расступаются, открывая мне маяк, чей шпиль величественно взмывает в небо, прорезая его своим черным силуэтом. Вот уже не один век он развеивает тьму неведения и оберегает мореходов. Тучи постепенно начинают расходиться. Сегодня не бывать шторму.

Над моей головой раскинулось чистое небо, усыпанное миллиардами звезд, неисчислимое число других миров, других судеб, других жизненных распутий. Легкий ветерок доносит нежный запах моря. Наконец-то я ощутил умиротворение, единение с окружающим меня миром, потоки энергии словно проходили сквозь меня унося все ненужное, сметая предубеждения и симулякры. Я чувствовал себя, как в ту чудесную ночь, только я, она и звездное небо над головой. Она? Воспоминание готово было ускользнуть от меня, но не на этот раз. Я все вспомнил. Вся моя жизнь пронеслась перед глазами.

Можно ли Славяну назвать первопричиной, той которая стала отправной точкой моей истории? Не знаю, но она точно занимает в ней одну из ведущих ролей. Та из-за которой я превратил маленький уголек во всепоглощающий пожар. Ради нее я зажег в своей душе огонь. Он должен был стать нашим домашним очагом, но, когда я узнал о ее судьбе. Пламя вырвалось из-под контроля. В буйстве стихии родилась новая цель. Такие как она, настоящие люди не смогут выжить в нашем мире. Но в моих силах положить хотя бы один кирпичик в фундамент нового, занять свое место в этой вечной эстафете. Выйти один на один против Черной Ночи, которая норовит задуть искры в душах людей и окунуть естество в первобытный ужас и мрак безволья. Сделать из нас всех податливых големов. Но этому не бывать пока горит наш Маяк, чье пламя питают сердца и души настоящих людей. Я никогда не хотел быть Данко, но свою судьбу не выбирают, жизнь распорядилась несколько иначе, а я не мог по-другому. Поэтому я дал Новой Заре второй шанс. Потому что когда-то давно Славя пожелала, чтобы у каждого был второй шанс. Свой я положил на Алтарь, вместе со своей жизнью, о чем совершенно не жалею. Но этого бы никогда не случилось, если бы не люди, которые появлялись в моей жизни, которые сделали меня мною. Воспоминания складывались в единую картину. Omnia mea mecum porto – все свое ношу с собой. Моя поклажа возвращена владельцу, моя личность. Теперь можно продолжать путь.

Маяк на груди разгорелся пламенем. Теперь понятно, почему дорога привела меня сюда. Пора. Я берусь за медную ручку, ударяю ей несколько раз о массивную дубовую дверь. Округу огласил громкий стук, изнутри раздались глухие шаги тяжелых ботинок. После чего ушей коснулся знакомый голос.

– Снова ты, зачем на этот раз? – отрадно снова слышать его.

– Я пришел встречать Новую Зарю, – ответил я огрубевшим от долгого пути голосом после того, как смерил колотящиеся сердце.

Дверь распахнулась. В глаза ударил яркий свет.

Бригантины

Больничный свет, прошелся словно скальпелем по моим глазам, так что мышцы сошлись в непродолжительном спазме. Тело безумно ныло, будто меня мордовала группа молодчиков-налетчиков на протяжении целой ночи до первых рассветных лучей, потому что у этих оболтусов не было фонариков, а в темноте потрошить мои карманы они не хотели. О головной боли стоит сказать отдельно, если соизмерять ее силу с количеством выпитого, то, пожалуй, это стопроцентно была бы смертельная доза, что кстати объясняет тот факт, почему хулиганы остались с зубами, которыми они наверняка не дорожат. Ведь с этим количеством промилле в крови передвигаться можно только ползком. Хорошо, что еще остался живой.

Зрение постепенно привыкло к освещению и моим глазам предстал белоснежный потолок, освещаемый флуоресцентными лампами. Одна периодически моргала с характерным треском. Это определенно была больница. Только вот кажется я что-то путаю. Стук сердца начал постепенно ускоряться. Какой к черту бар! Подсознание конечно же выиграло для меня пару мгновений спокойствия, подкинув эти мыслеформы, но я ведь мать его, пустил себе пулю в голову! Я должен был, чтоб меня черти подрали, уже кипятиться в котле. Потом еще тот непонятный сон – море, горы, маяк или это был не сон?! Стоп, а что если я жив, тогда…

Попытка резко подорваться с кровати, успехом не увенчалась, так еще и потемнело в глазах. Кто-то весьма старательно и предусмотрительно примотал меня к больничной койке, которая тут же протяжно скрипнула. Если я жив, то тогда самым разумным объяснением было бы, то, что сюда меня притащили оперативники из отделения “Э”, а теперь мое пробуждение будет вскоре обнаружено. Ну что баста карапузики, фенита ля комедия, попал ты Семен Семенович в переплет, думал выбраться из него весьма героичным способом, а в результате фигушки. Ну ничего, не на того напали. Нужно поменьше шуметь, может быть удастся попортить им немного крови. Я огляделся по сторонам, стараясь как можно меньше шевелить головой. Знакомая с детства обстановка. Напротив, меня стоял рабочий стол, заваленный различной врачебной утварью вперемешку с бумагами, также в нем была куча разнообразных ящичков, скорее всего с медикаментами. Над всем этим хаосом величественно возвышался старый советский компьютер, скорее всего мой ровесник, если не старше. Зачем он тут нужен не понятно, нет я конечно же знаю, что многие госорганы до сих пор используют Windows XP несмотря на прекращение тех поддержки, но это уже слишком. Странно, но меня не покидает устойчивое ощущение, что я здесь когда-то уже был. Чуть дальше была еще одна койка и большой шкаф на всю стену с разнообразными склянками и коробками. Рядом с ним висел плакат с анатомией какого-то непонятного уродца, не иначе как героя фильма День Независимости. Вкупе с таблицей зрения, где довольно забавно были перетасованы буквы это все, неплохо разбавляет серьезность данного обиталища. Так что можно сделать вывод – человек тут работающий, наверняка крайне эксцентричен.

Это несколько повышает мои шансы успеть его уболтать перед тем, как он поймет, что слишком поздно и пациент уже пустил себе по венам смертельную дозу яда. Ну или устроил веселую поножовщину с неудачно зашедшим сюда оперативником. Тут уже как карта ляжет.

Теперь главное – это изловчиться и вытащить из пряжки ремня нож. Спустя минут пятнадцать я уже распарывал последний бинт, который мешал мне тихо подняться с койки. Пригнувшись, чтобы не особо светиться в окнах я полез в ящик стола, мне нужны были стимуляторы, желательно какое-нибудь болеутоляющее, желательно в большом количестве, глюкоза и спирт, конечно же не факт, что я это тут найду, но попытаться стоит. Наверняка тут один активированный уголь, судя по обстановке. Сзади раздался знакомый женский голос:

– Ты что творишь, пионер? – последнее слово, несмотря на волнение, она как обычно произнесла своей фирменной томной интонацией. В этот момент я потрошил реанимационную аптечку в поисках стимуляторов.

Колбы вместе с ножом звонко выпали из рук. Какого черта!? Этого просто не может быть! Как!? Сознание словно изношенная зубчатая передача заедало, издавая, казалось, слышимый даже за пределами моей черепной коробки скрежет. Это была слишком большая нагрузка для столь уставшего механизма, но мне все-таки удалось взять себя в руки. Немного повернув голову, чтобы видеть лишь силуэт я ответил:

– Да вот решил помочь вам с каталогизацией медикаментов, – после этих слов я поднялся и посмотрел в ее ошарашенные разноцветные глаза. Паранойя осыпалась с меня звонко стуча по кафелю каблуками медсестры. Она практически не изменилась: все тот же халат с глубоким декольте, взгляд ехидных карие-голубых глаз c гетерохромией, густые, черные волосы, завязанные в конский хвост, и идеальная фигура. Такой образ больше подойдет героине какого-нибудь нуарного детектива, чем сотруднице медицинского учреждения.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю