Текст книги "Уличная магия 1: Бал (СИ)"

Автор книги: Эш Локи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

***

Совершенно не запоминаю дорогу домой. Я двигаюсь как робот, на автопилоте. В теле гуляет боль: физическая и душевная. Какая сильнее уже не могу разобрать. Не могу сказать, что мне не понравилось. И что понравилось – не могу. Все слишком сумбурно, непонятно, запутанно…

Почему-то мне показалось, что оставаться у Сая на ночь себе дороже. Лучше после всего произошедшего уснуть в своей любимой постели. Все-таки хорошо дома.

Спина ноет. Особенно левая лопатка, там, где кожа срезана. Остальное по сравнению с этим болит не так сильно. Можно даже забыть. Если не думать. На мобильном пять пропущенных звонков от Кибы. Сейчас уже поздно звонить, лучше сделаю это утром. Та-а-ак, завтра нужно съездить в магазин за реквизитом для нового фокуса.

Бросаюсь в объятия постели. Лежать удобно только на животе. Закрываю глаза и сразу же проваливаюсь в сон без сновидений.

Просыпаюсь от звонка в дверь. Нехотя тянусь к мобильному телефону, щелкаю блокировкой. Кого нелегкая принесла в пять часов утра? Я поспал всего пару часов… На телефоне сообщение от Кибы: «друг, ты жив?»

Он что, приперся среди ночи, только чтобы проверить все ли в порядке? Долбоящер.

Нехотя встаю и сразу же замираю в скрюченной позе. Адски больно. Твою мать…

Звонок повторяется, теперь уже настойчивее, кнопку держат дольше. Прислушиваюсь к звукам. Тихое постукивание капель – на улице дождь. Шум машин, который не прекращается даже ночью. Еще какие-то посторонние звуки…

Медленно встаю. Очень-очень медленно. Иду к двери, свет не хочу включать из принципа.

– Киба, тупица, неужели не ясно, что я сплю? Ну, зачем названивать в два часа ночи, а потом еще и приезжать в…

На пороге Саске. Одной рукой упирается в дверной косяк, с волос капает вода, взгляд пугающий и жуткий, наполненный неизвестной мне силой. В который раз сравниваю прилипшие к щекам и лбу пряди с разводами чернил. Красиво все-таки. Да…

– Ты…

– Я.

Вижу, что он сдерживается. Практически все силы пускает на то, чтобы не сорваться.

Саске резко бросает мне свой телефон. Ловлю и спросонья не сразу попадаю по экрану. Сообщение. От Акаши. «Блондин, голубые глаза, симпатяга-фокусник. Терпеливый и страстный. В сексе совсем новичок. С болью справляется непринужденно. Интересует?».

Что-то внутри переворачивается. Вспоминаю слова Сая: «…могу в любой момент прислать ему сообщение с данными какого-нибудь паренька, получить положительный или отрицательный ответ…»

Он сделал это специально. Зачем?

Учиха молчит. Но чем дольше молчит, тем сильнее хочется услышать его голос. Спокойно возвращаю телефон назад.

– Зачем ты приехал? – понимаю, что он заметил потертости на моих запястьях. Следы от веревки, ссадины. Взгляд Саске впивается в кожу. Жадно, с остервенением.

– Зачем ты поехал к нему? – произносит медленно. С расстановкой. Я вижу, что он дрожит. Может быть, даже не от холода. Боже, его сдержанность хуже, чем любые эмоции.

Открываю рот. И понимаю, что не могу признаться. Учиха не должен знать о шраме. Не должен. Не должен.

Не должен…

– Сай мне понравился.

Саске срывается. Проходит какое-то жалкое мгновение, и он с невероятной силой вбивает меня в стену коридора. Вскрикиваю. Боль жуткая. Каждый синяк, каждый ожог и ранка – дают о себе знать. Не знаю, каким чудом я остаюсь в сознании.

Учиха так же резко и порывисто отходит к противоположной стене. Света мало, но я вижу испуг и страх в его темных глазах. А потом – безумство. Помутнение рассудка, сумасшествие, дикость и…

– Я люблю тебя, – шепчет. – Наруто… Наруто…

Повторяет мое имя как заклинание. Снова оказывается рядом, бережно касается лица кончиками пальцев, поглаживает, стирает несуществующие слезы. Я мог бы дать слабину, но не хочу выглядеть разбитым.

Какой же Учиха открытый в этот момент! Как книга. Как распустившейся цветок. Как распахнутая дверь. Открыт и беззащитен.

– Люблю… люблю… тебя… я люблю… – шепчет так болезненно, с трудом. Осторожно касаюсь бледной щеки. Холодный. Ледяной. Мокрые пряди прилипают к пальцам. Смеюсь. Немного сумасшедшим, безумным смехом.

– Я тоже.

И всё замирает. Неважно. Пусть всё идет к черту. Наша игра, противостояние, Сай и его замашки, распахнутая дверь моей квартиры, из которой в коридор просачивается свет, фокусы, концерт, друзья. Да, черт возьми, весь мир – к черту!

Сейчас есть только я и он. Мы. Признавшие, наконец, свои чувства до конца.

========== О сожалении, сумасшествии и хитрости ==========

Понятия не имею, сколько времени мы стоим, вцепившись друг в друга. Хотя, нет, не вцепившись. Обнимаясь. Саске – осторожно, бережно, несмело. Я – со всеми жалкими остатками сил.

– Не смей… Наруто, не смей даже смотреть… Если узнаю, что ты был с кем-то, я убью вас обоих… – Учиха говорит очень тихо, но угроза в голосе реальная и мощная. Он все еще дрожит, то ли от переизбытка эмоций, впечатлений и событий, то ли от холода.

Осторожно выпутываюсь из его рук. Закрываю дверь, включаю свет. Саске, как и я, привык к темноте. Щурится. Молча тяну серый пуловер вверх. Одежда не приведена в порядок, кое-где мятая, местами промокшая, надетая наскоро. Господи… Представляю, как он, получив сообщение, яростно и быстро одевался. На сердце так тепло…

– Я дам тебе одежду. Снимай.

Учиха слушается. Поднимает руки, позволяет мне себя раздеть.

Я еще не понял, что произошло. Не могу осознать.

Саске здесь. В пять часов утра. Оставил свою машину где-то далеко от дома, чтобы пройтись под дождем и немного остыть. А если бы мы жили в соседних квартирах? Он бы с одного удара меня вырубил.

Так разозлился… Я рад. Рад, что Учиха чувствует злость, что сходит с ума из-за своих мыслей и фантазий. Взгляд то наполняется любовью, то снова разгорается ненавистью.

– Послушай. Я просто захотел сделать татуировку… Сай… предложил мне небольшую сделку. Я не смог отказаться и позволил проделывать эти штуки…

Саске резко выдыхает, сжимает руки в кулаки и отворачивается. Так. Вроде бы держит себя в руках.

– Ничего такого между нами не было. Он напоил меня афродизиаком… но…

Вздрагиваю и пячусь назад. Боже, таким выражением лица убить можно. Серийный маньяк-убийца. Игнорируя вспышки боли и нервно хихикая, ненавязчиво мигрирую в спальню. Слышу, что Учиха разувается.

Стоять к нему спиной как-то страшно, поэтому я иду практически наугад. Футболка сзади стала влажной, скорее всего обработанные ранки снова начали кровоточить из-за столкновения со стеной. Придется Саске приводить меня в порядок, раз уж напакостил.

По дороге в спальню беру аптечку. В одной руке пуловер Учихи, в другой – коробочка.

Саске проходит следом. Кажется, слышу, как работают шестеренки у него в голове. Отдав болвану аптечку, отношу одежду на балкон.

– У тебя кровь… – неуверенно произносит мой ведьмак.

– Да, я чувствую. В следующий раз не торопись в драку лезть, – вздыхаю и стягиваю футболку. На ткани эпичное пятно. Повязку надо сменить. – Помоги мне.

Саске лезет в аптечку, еще не до конца понимая, какого рода помощь от него требуется. Иду в ванную, скидываю футболку в раковину.

– Это… – касается плеча. – Это Сай сделал?

– Да… сними повязку, – встаю так, чтобы видеть Саске в зеркале. Интересно, как он будет выглядеть.

Учиха действует. Осторожно отлепляет медицинский скотч и, стянув бинт, замирает. Наблюдаю за его лицом. У меня даже руки начинают трястись от волнения.

Тонкие брови сходятся к переносице. Непередаваемое выражение: боль, понимание, сожаление, удивление, некоторое недоверие и грусть. Учиха опускает голову, прижимается лбом к моей шее. Бережно целует кожу. Кажется, всхлипывает.

– Прости меня… – тихий голос прорывается в сознание с силой урагана. – Пожалуйста…

Злость сошла на нет. Неловко улыбаюсь. Вряд ли я когда-нибудь еще увижу его таким.

– Не грузись.

Саске рассматривает следы от плетки, мелкие алые точки – ожоги. Они ерундовые, но болят, как настоящие. Целует. Вернее, зацеловывает.

– Сай – урод, – шипит. – Прибью…

А мне в кайф. Ощущение едва теплых губ на больных местах – это что-то с чем-то. Нельзя чувствовать себя таким счастливым.

Примерно полчаса Учиха копошится с моей спиной. Боится дотрагиваться, боится сделать еще больнее. Снова чувствую дичайшую усталость. Когда он заканчивает, я беру полотенце и промокаю тканью любимую черную солому.

– Пошли спать, Жемчужинка… – шепот в губы. Саске хмыкает и впервые с момента прихода улыбается.

– Идиот.

– Да-да, это я уже слышал. Ты становишься предсказуемым.

Раздевшись до нижнего белья, молча ложимся. Учиха сразу же сгребает меня в осторожные, но собственнические объятия. Я тоже обнимаю его, закидываю ногу на бедро, усмехаюсь. Хочется разгладить складочку между темных бровей. Провожу пальцем по лбу, вниз, по носу, касаюсь губ. Аккуратно обвожу нижнюю губу по краю. Целовать страшно. Как будто Саске может растаять. Исчезнуть.

Сейчас я проснусь, и волшебство будет разрушено. Раз – и ничего не останется. Только боль и холод.

Наверное, в моих глазах отражается что-то тяжелое.

– Болит? – обеспокоенно спрашивает. Если он не прекратит быть таким, я сойду с ума. Точно-точно.

– Ерунда. Саске, не смотри на меня так, словно этот момент – всё, что у нас есть. Я никуда не денусь. Я люблю тебя.

Интересно, наши чувства всегда будут такими сильными? Остановить бы время и навсегда остаться в темнице его теплого взгляда.

Да, я не похож на Итачи. Я заключу сделку с дьяволом, чтобы вытащить Саске из бездны. Я постараюсь наполнить его жизнь солнцем. Затмить все вокруг, чтобы он думал только обо мне. Чтобы тянулся к свету, грелся в лучах. Отдам всё: жизнь, душу, мысли.

А сейчас просто целую в щеку. По-детски, нежно, глупо.

– Спи сладко, сволочь.

– И тебе того же, тупица.

Смотрим друг другу в глаза. Секунда… две… три…

Начинаем хохотать. До слез. Мы точно психи. Все, это была последняя стадия. Теряю ту секунду, когда мы успокаиваемся и снова тепло прижимаемся друг к другу.

Такой вот Учиха Саске. И… такой вот я.

***

Просыпаться не хочется. Совсем. Приготовившись поприветствовать пустую постель, нехотя открываю глаз. Нет, моя черногривая опухоль тут. Спит. Немного хмурится во сне. Неловко сев, осовело осматриваюсь. Лицо вспыхивает одновременно с болью в спине. Господи, столько всего произошло…

Саске мне признался. Признался. Мне. В. Любви.

Против воли улыбаюсь. Да, пусть перед признанием он хорошенько приложил меня об стену, но сам факт…

Хихикаю, совершенно не замечая ленивого движения рядом.

– Кому-то пора к врачу… – бормочет Саске, натягивая одеяло повыше. – Совсем сбрендил ржать с утра пораньше?

– Если к врачу, то только вместе, ибо это ты с утра начинаешь бухтеть, как жопа под водой, – не могу отказать себе в удовольствии, поворачиваюсь, подползаю ближе. – У-чи-ха.

Фокусник старательно делает вид, что меня тут нет.

– Саске… Саске? Ты что, не выспался? Я зна-а-аю, ты хочешь приготовить нам какую-нибудь вкуснятину… – облокачиваюсь на недовольного паучьего выродка, рассматривая торчащий из-под одеяла черный хохолок. – Учиха? Э-э-э-эй! Вот только не надо притворяться мешком с…

– Узумаки, я хочу еще немного поспать, – слышу в голосе тепло. Мамочки, у нас целых два сдвига за последние двенадцать часов.

– Ты – жуткая зануда, не держащая обещаний.

Саске откидывает одеяло, резко садится и придвигается к моему лицу. Я вздрагиваю и чуть-чуть отклоняюсь назад.

– А разве я нарушил обещание?

– Ты обещал что… что…

– Вот именно. Что? «Этого больше не повторится» – ты так сказал. Видишь ли, «это» – очень широкое понятие. Чего не повторится? Не повторится совместного купания в душе? Или, может быть, тебе больше не быть активом? Или…

– Хитрец…

– Я знал, что ты оценишь. А теперь, будь добр, иди, попей чаю и дай мне поспать еще немного, – сволочь укладывается обратно и приобняв подушку, прячется под одеялом. – Я не выспался.

– Чем ты занимался всю ночь?!

– Сначала я пытался разобраться в нашей проблеме. Понял, что бесполезно, но выпил слишком много кофе и не смог уснуть. Потом получил сообщение…

Замолкает. От греха подальше соскальзываю с кровати и линяю к выходу.

– Сообщение… черт…

Застываю в проходе. Веселый настрой сразу исчезает. Сердце щемит в груди и что-то подсказывает мне, что сейчас лучше не оставлять Саске одного. Но… мне страшно сделать вдох, не то чтобы вернуться назад. Почему? Может быть, потому что даже вчера я не слышал столько отчаяния в его голосе?

Жду. Стою на месте, надеюсь, сжимаю руки в кулаки…

– Не уходи.

И всё. Всего двух слов достаточно, чтобы я сорвался, метнулся назад, стянул чертово одеяло и крепко сжал Учиху в объятиях. Порывисто, резко, быстро, как будто он может передумать в течение секунды.

Обнимаю, покрываю лицо нежными поцелуями, стискиваю, удерживаю, полностью игнорируя боль. И он делает то же самое. И что самое важное: мы не переходим границу, не позволяем страсти взять верх, даже не целуем друг друга в губы.

Да, мы целовались. Без чувств, без любви как таковой. Теперь нам придется всё познавать заново. С самого начала. Первое объятие, первый поцелуй, первый раз…

Настоящие. Не похотливые и страстные, а… искренние. Не торопясь. Медленно, по чуть-чуть, смакуя каждую секунду, наслаждаясь согревающим сердце теплом.

Саске хмыкает, и я впервые слышу в этом звуке непосредственность, легкость, насмешливость. Не злое презрение или превосходство. Он кажется мне сладким. Сладкий звук.

Втягиваю воздух, уткнувшись носом в изгиб шеи, чувствуя, как сильно бьется кровь под кожей. Чистый учиховский запах, без примесей, приятный, будоражащий, холодный. Думаю о том, как буду покрывать тело Саске засосами, а внутри все ходуном ходит. Екает, прыгает, сжимается и резко выстреливает.

Боже, как же я его люблю. До беспамятства. И он ведь тоже. Любит. Теперь никаких сомнений, переживаний и беспокойств, по крайней мере, что касается взаимности.

Выпрямляюсь. Учиха смотрит на меня с непередаваемым набором эмоций. Хочется проникнуть в его память и вытащить все записи с пометкой «Акаши». Невозможно… жаль.

Я начинаю верить, что Саске действительно способен убить любого, кто меня тронет. Причем особо жестоким способом. Впредь надо быть осторожным. Ползать по клубам с пьяным Гаарой точно не стоит.

Есть ли слово, которым можно обозначить данный уровень собственнического отношения? Фанат? Это ведь фанаты глотки друг другу могут разодрать? Черт, тут намешано столько мощных чувств, что я не могу понять, в чем все-таки дело.

– Саске… мы забыли самое главное.

– М? – запускает руку в мои волосы, нежно массирует кожу. Игриво дергает светлые пряди, пропускает их сквозь пальцы. Обожаю это тесное сплетение жестокости и нежности.

– Мы – пара?

– Глупый вопрос, Узумаки.

– Знаешь, ты бываешь настолько непредсказуемым, что я рискну переспросить. Мы – пара?

– Конечно…

– Тогда… не смей отводить от меня взгляд, – что ж, у меня тоже есть право объявить кое-кого своей собственностью.

– Как скажете, мистер придворный маг.

Ухмыляюсь. Мы справимся.

Я уверен.

========== О качелях, космосе и улитках ==========

Наблюдаю за тем, как Учиха шаманит над плитой. Мне становится как-то неуютно на собственной кухне. В искусстве готовки мастера не превзойти, даже жаль, что такой талант пропадает зря. Хотя нет, теперь ему есть кому готовить и перед кем красоваться. И всё же…

– Почему бы тебе не поработать поваром, а, повелитель сковородок?

– Тогда мне придется забыть про любимое хобби, – самодовольно отвечает Саске, что-то там вытворяя с тонкими кусочками мяса. – Карты. Лезвия. Твое возмущенное лицо. Разве я могу бросить все это?

– И правда, – смеюсь. – Ужасная глупость.

– Наруто… – Саске накрывает сковороду крышкой и поворачивается. Во взгляде решимость. – Я совершил ошибку.

Что опять? Жизнь – чертовы качели! Я не успел насладиться нашим счастьем! Ну, почему снова…

– Насчет фокуса…

Недоуменно моргаю. Так это он не о нас? Господи, нельзя же так пугать!

– Я считаю, что тебе лучше не браться за опасные фокусы. Профиль другой и это будет… странно.

– Понять не могу, ты боишься, что я справлюсь или просто беспокоишься? – подпираю голову рукой, заискивающе разглядывая Учиху. Взбунтовавшийся пульс понемногу приходит в норму.

Самец запускает руку в волосы, лохматит длинную и без того растрепанную челку, усиленно размышляет. В моих штанах и футболке он выглядит как всегда нелепо. Вообще, думаю, Учиха все-таки прикольный. Урод, конечно, но прикольный урод.

Интересно, сколько секунд мне останется жить, если я озвучу свои любимые ассоциации? Про пауков и прочих интересных существ ему точно рассказывать не стоит…

Поставив дыбом шевелюру, совиная срань снова переводит на меня взгляд. Неужели я задал столь сложный вопрос?

– Саске, ты ловишь сигналы с Марса?

– Ты можешь запороть весь эпизод.

– Не уходи от темы, – атакую в лоб. Хитрая улыбка все-таки выползает на лицо.

– Я от нее и не уходил. Мы ведь говорим о фокусе?

– И все-таки, в чем причина протеста?

Складывает руки на груди и молчит.

– У тебя какая-то область мозга блокируется, что ли? Так трудно ответить?

– Отвали, – снова возвращается к готовке. Вот, ну не идиот? Так…

Поднимаюсь, подхожу ближе, обнимаю гада со спины. Целую открытую область шеи, едва-едва касаясь кожи губами. Запустив руки под футболку, провожу пальцами по животу. Саске партизанит и делает вид, что увлечен готовкой.

– Я хочу знать, – зарывшись носом в волосы, хихикаю и морщусь. Ежиные колючки. – Пожалуйста… ответь.

– Да, я беспокоюсь. Доволен?

– А то… – блаженно улыбаюсь. Саске вздрагивает от прикосновений, но все равно держится отстраненно. Ему слишком тяжело быть откровенным со мной. – Если поможешь – точно справлюсь.

– Не в этом дело. Просто такие вещи не делаются за два-три дня. Кому нужен неоправданный риск?

– Саске, для меня находиться с тобой в одной комнате – уже риск.

Весело хмыкает. На поле боя Учиха чувствует себе увереннее, подобные подколки нам привычны. Язвить легче, чем произнести простое «я беспокоюсь».

– Подай тарелки.

Слушаюсь и повинуюсь. Наблюдаю за тем, как он выкладывает обед и неожиданно ловлю себя на мысли, что хочу поцеловать плотно сжатые губы. По-настоящему. Что ж, эффект внезапности мне в помощь.

Перехватив руку с лопаткой в области запястья, притягиваю Учиху ближе. Он сглатывает и растерянно моргает. Черт, ну что такое? Я даже на первом выступлении так не нервничал. Сердце бьется гулко, отчаянно, сильно. Не дав себе времени на раздумья, резко придвигаюсь, но почему-то замираю в сантиметре от его губ.

Саске тоже каменеет. Пронзительно смотрим друг другу в глаза, по спине бегут мурашки. Его рука едва ощутимо дрожит в моих пальцах. Странно. Всё это так странно. Вот оно как, значит, когда любишь и знаешь, что чувства не безответны?

– Что… такое? – у великого и ужасного Учихи заплетается язык. Свершилось!

Мягким рывком сокращаю оставшееся расстояние. Очень-очень нежно касаюсь губ Учихи своими. В какой-то момент кажется, что Саске огреет меня лопаткой по голове. Но нет, отвечает. Осторожно, неспешно. Его губы сухие. Движения неторопливые, изучающие, такие тягуче-вязкие. В голову приходит нуга и мед. А еще карамель. Свободной рукой касаюсь лица, ласково сдвигаю темные пряди к уху. Теперь Саске перехватывает инициативу, касается кончиком языка моих губ.

Позволяю углубить поцелуй. Каково это целоваться с центром вселенной? Я скажу – здорово. Мой центр умеет быть пугающе жестким и умопомрачительно нежным. Говорят, там черная дыра… Теперь верю.

Я провалился и потерялся в неизведанных космических глубинах.

Его язык начинает своенравно и дерзко играть с моим. Такой резкий переход. Подхватываю, отвечаю, ведусь на провокацию. Оторваться совершенно невозможно…

Сквозь пелену забвения слышим подозрительное шипение и нехотя отлипаем друг от друга.

– Черт, Узумаки, я же готовлю! – быстро поднимает крышку, мешает соус.

– Я не виноват, что опасное сосало меня засосало, – делаю шаг в сторону, чтобы не наброситься на Учиху. Все тело напряглось и стянулось в тугую пружину. Хочется большего. Больше наркотически опьяняющих поцелуев, больше тепла, больше нежности. С другой стороны мое животное «я» отчаянно вопит, что надо загнуть его прямо здесь и сейчас. Соблазнительная перспектива…

– Посади свою задницу на стул, – совсем не угрожающе шипит Саске.

Едим молча. Учиха молчит, потому что слишком много думает, я – потому что он слишком вкусно готовит. Только полностью опустошив тарелку, пробую завести разговор:

– И все-таки я хочу попробовать. Всего один фокус. Пожалуйста, Саске.

Хмурится. И со вздохом кивает.

– Как спина?

– Нормально. Говорил же – забудь.

– Почему ты выбрал именно карты?

– Это то, что объединяет нас. С этого всё началось и… это… ты, – смущенно чешу щеку. – Мой возлюбленный – кардист, поэтому…

Поднимаю взгляд на Саске. Робко улыбается уголками губ и смотрит чуть удивленно.

Все мысли мгновенно покидают мою голову. Я хотел что-то сказать? Не помню. Не знаю. Учиха никак не может решить, злиться на меня или нет. Ему льстит, что ли?

– Жутко вредный кардист с совиными лупиками, – недовольно бормочу, а улыбка Саске становится шире. – Манией величия, несоразмерной наглостью, необоснованной жестокостью и проволокой вместо волос!

– Ужас какой, – самодовольно хмыкает. – А ты много думал обо мне, да?

В точку. Зараза.

– Иди ты.

– Смотря куда.

– Лесом, – сам начинаю улыбаться. – Или огородами.

– Если ты пойдешь со мной – то неважно по какому пути.

– Куда?

– Ко мне. На ночь. Завтра поедем на репетицию вместе.

Просто киваю. Саске вздыхает и снова проводит рукой по волосам. Набираю в легкие побольше воздуха и все-таки решаюсь попросить:

– Расскажи мне про Итачи.

Учиха мрачнеет и заметно напрягается. Рискованно спрашивать в лоб, но я хочу знать правду. Как показывает практика – Саю доверять себе дороже.

– Что ты хочешь знать? – пытается сохранить невозмутимость.

– Почему он уехал?

Саске громко хмыкает и отводит взгляд.

– Советую перестать верить в официальные версии. Это тебе Сай рассказал?

– Да, – киваю.

– Итачи не уехал, Наруто. Он погиб.

Меня ужасно пугает эта наигранная безэмоциональность. Саске всем видом показывает пренебрежение, но я вижу под фарфоровой маской равнодушия что-то темное, жуткое, болезненное… Что-то, что заставляет нервничать и беспокоиться. Что-то, что изменило Учиху.

– Это я сказал всем, что Итачи уехал. Наверное, потому что до последнего не хотел верить, что его больше нет. Что я теперь один… та колода… она принадлежала ему. Колода, благодаря которой мы с тобой столкнулись. Это он увлекался фокусами, а не я. Я… вообще ничем не интересовался.

– Саске, я… – перебиваю его, но Учиха прерывает меня жестом.

– Раз уж спросил, будь добр дослушать до конца, – складывает руки на столе, сцепляет пальцы в замок. – Если бы я в тот день остался дома, то тоже сейчас был бы мертв.

Понимаю, что Сай мыслил слишком поверхностно. Само собой Саске любил брата! Судя по всему, кроме него рядом никого не было. Это любовь совсем другого плана.

Почему-то камень у меня на душе становится еще тяжелее.

– Обрушение дома. Он умер мгновенно. Тело было настолько изуродовано, что я смог узнать Итачи только по чудом уцелевшему кольцу на пальце. Я не хотел верить в его смерть, придумал легенду для окружающих, сказал, что он просто уехал куда-то до того, как дом рухнул. Конечно, все поверили, у нас было немного знакомых, – хмурится. – Какое-то время я жил у Сая. Потом купил дом… с тех пор как-то недолюбливаю квартиры. Та колода – единственное, что у меня осталось.

Теперь ясно, почему у него дома так мрачно. В склепе, пожалуй, красок больше будет.

– А потом встретил тебя. Первого, кто смог разбудить во мне столько негативных эмоций. Признаюсь честно, поначалу мне действительно хотелось тебя придушить.

– А сейчас? – растерянно улыбаюсь.

– Пожалуй, чуть меньше, – с привычной едкостью отвечает Учиха.

О, кажется, я начинаю понимать, в чем дело. Так вот почему Саске боится любить. Хотя, нет, не так… он боится терять. Чтобы не испытывать боли проще спрятаться в раковину, словно улитка. Обычная защитная реакция.

Похоже, он, как и я, буквально жил нашими стычками. Как так получилось, что желание доказать правоту, показать себя, побороть соперника переросло в зависимость? А теперь еще и в любовь?

– Сай говорил, что ты с легкостью менял партнеров.

– Этого было недостаточно, чтобы заполнить пустоту. Сай думает, что знает меня, но это не так. Почему он решил рассказать тебе всё это?

Слишком поспешно пожимаю плечами. Мне тоже нелегко быть откровенным до конца.

– Спасибо, что рассказал, Саске. Давай закроем эту тему.

– Не за что. А теперь я спрошу. Что у тебя с Гаарой?

Неожиданно раздается звонок в дверь. Трясу головой, смахивая напряжение разговора, и иду открывать. На пороге мой лучший друг собственной персоной.

– Какого лешего ты трубки не берешь, придурок?! Я волнуюсь, между прочим! Мог сообщение написать!

– Киба, я был занят.

– Чем это?!

Пользуясь заминкой, Инузука впускает в квартиру Акамару. Пес, не обращая на меня никакого внимания, несется на кухню. Слышу сдавленные ругательства Учихи. Киба в ужасе бросается за псом, а я замыкаю веселую цепочку.

Взъерошенный Саске с самым воинственным видом угрожающе выставляет вилку, судя по всему, защищаясь от любвеобильной псины. Акамару, игнорируя орудие, пытается лизнуть брюнета в лицо. Аура демона на собаку Инузуки не действует совершенно.

Вообще это первый раз, когда Акамару меня проигнорировал! Вот так всегда! Все вокруг выбирают этого злодея! Девушки, поклонники… теперь еще и мой любимый пес! Да что они в нём нашли?!

– Наруто, у тебя на кухне Учиха.

– А, спасибо, я не заметил, – ехидничаю, наблюдая за офигевшим и быстро изменяющимся лицом Кибы.

– Хочешь сказать, что не перезвонил, потому что… потому… – друг алеет, как заправская девственница. Я хохочу, Саске борется с настойчивым обожателем, недовольно кряхтя сквозь зубы «уберите от меня это слюнявое существо».

– Я все объясню. Хорошо?

– Погоди-ка. Вы… это?

– Что? – закусываю губу, усиленно стараясь не обращать внимания на ругань.

Акамару добивается-таки своего и сбивает Саске на пол вместе со стулом. Тут уже смеяться начинает даже Киба. Ну, вот теперь он спокоен. Этот пес вряд ли полез вылизывать человека, желающего зла окружающим.

– Да, ты правильно понял, – шепчу, отсмеявшись. – Все в порядке. Теперь все хорошо. Правда.

– Ну, раз ты так говоришь… – немного неуверенно произносит Инузука.

Пять минут мы пытаемся увлечь псину чем-нибудь другим. Бесполезно, похоже, он нашел себе лучшую на свете игрушку. Я даже ревную немного. Совсем чуть-чуть.

Саске и Киба обмениваются любезностями. Не совсем любезностями, ну да ладно. Главное, что теперь все вроде как встало на свои места? Верно же?

Только вот что-то царапает меня изнутри. Грызет, цепляется коготками за мягкое естество. Я так сильно боюсь потерять его… Что, действительно, легче было бы не поддаваться этому чувству.

Если Учиха Саске исчезнет из моей жизни, я умру. Я растаю, погибну и исчезну. Никто и никогда не был мне так сильно нужен. Как воздух. Горький, ядовитый воздух.

Убьет или изменит? Увидим.

Главное… не оглядываться назад.

========== О соли, йоге и близости ==========

По дороге к Учихе, заезжаем в самый популярный магазин реквизита для фокусов. Ничего интересного там не находим, но зато залипаем в соседнем отделе со всякого рода холодным оружием. Присматриваю интересный нож с дыркой в основании рукояти. Его очень удобно прокручивать на пальце.

Под неодобрительным взглядом Саске покупаю четыре штуки.

Когда мы оказываемся дома – Учиха без лишних прелюдий тащит меня в свою магическую комнату и без стеснения, даже демонстративно переодевается в «рабочую» одежду: темную футболку и обычные спортивные штаны.

Это он пытается отомстить за тот стриптиз? Удается. Неуловимый мститель, блин. Я глаз не могу отвести.

Покончив с переодеваниями, Саске освобождает место для тренировок и достает из тумбы какой-то реквизит.

– Что это?

– Увидишь.

– Саске, знаешь… может быть, правда стоит попробовать сделать совместный фокус?

– У нас совершенно разные стили, – Саске наливает в небольшую мисочку какую-то жидкость. Опускает туда мягкий шарик, быстро поджигает и невозмутимо удерживает горящий шар в руке.

– В этом-то вся соль… – как заворожённый наблюдаю за красивыми, профессионально отточенными движениями. Саске ловко перекатывает шар в руках, в пальцах, по запястьям. Это больше похоже на трюк факира, чем на обычный фокус.

Но тут шарик исчезает из поля зрения. Я изумлен. Куда он спрятал горящий шар?! Не под футболку же?!

Насладившись произведенным эффектом, Учиха выворачивает руку. Шарик зажат в сгибе локтя. Вот ведь…

– Тебе ведь нравится быть обманутым? Так хочется поверить в то, что это все по-настоящему, верно? – легонько дует на пальцы. – Здесь будет «дыхание дракона».

– Как ты…

Саске жестом подзывает меня ближе и просит вытянуть руку. Подчиняюсь. Едва-едва теплый шарик опускается на ладонь. Как так? Ничего не понимаю…

– Специальный состав жидкости. Если использовать его с этим материалом, получается такой эффект. Не новость, но как показала практика, немногие об этом знают. Да и эффект в перемещении, а не в горении.

Вернув шар иллюзионисту, достаю ножи из пакета. Вытаскиваю один, внимательно изучаю. Обоюдоострое лезвие, значит, нужно быть предельно осторожным.

– Я хочу создать эффект исчезновения.

– Ты же понимаешь, что прятать лезвия в одежде – верх идиотизма?

– Тем проще, потому что я – идиот.

Саске обреченно вздыхает. Забрав у меня лезвие, красиво вертит в руке. Ну, как он это делает?

– Ладно, – Учиха едва-едва касается моей шеи. – Они очень острые. Давление должно быть минимальным. Если приложить нож под определенным углом, повреждения не будет.

Демонстрирует. Чудовище. Смотрю прямо в глаза. А его, похоже, всё это заводит, несмотря на опасность. Может быть, идея сделать совместный фокус Саске понравилась – так он хотя бы может контролировать ситуацию.

Без труда забираю оружие и бросаю вниз. Нож повисает на тонюсенькой леске.

– Когда успел? – ох, как я люблю этот недоверчивый взгляд…

– Я научился вязать узлы за секунду, Саске. А как, по-твоему, выполняется левитация?

– Хитрец… – хмыкает и придвигается ближе. Да, верно, его это заводит. И меня тоже. Два извращенца.

Пытаясь подражать движениям, проворачиваю нож на леске.

– Если я обвяжу все четыре, то получится весьма интересный эффект. Тогда мы могли бы… изобразить… настоящий… – меня тянет навстречу как магнитом. Ну вот, снова это произошло. Только теперь целует Учиха. Своенравно, дерзко, нагло. В одной руке он все еще держит горящий шарик, другой сжимает мое плечо.

Леска выскальзывает из пальцев. Саске на мгновение отпускает меня, чтобы потушить шарик и метко бросить его в миску с жидкостью.