Текст книги "Уличная магия 1: Бал (СИ)"

Автор книги: Эш Локи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Бросаю Заклинателю Змей грустную улыбку и сразу же выскакиваю из проклятого дома самого противоречивого человека на земле.

Дорогу не помню. Все как в лихорадке, в бреду. Люди-люди… таксист. Черт, а я ведь машину оставил около «Вивенсо». Ерунда…

Оказавшись дома, долго пью воду из-под крана. Напившись до тяжести в животе, ползу в спальню. Раздеваюсь и с разбегу прыгаю на крепкие пружины, обтянутые мягким материалом.

Закрываю глаза, и сразу же проваливаясь в сон, надеясь, что Учиха Саске приснится мне. Разозлит, вызовет отвращение, обидит, ранит так сильно, что гадкое чувство потери и пустоты, наконец, отпустит.

Но даже мое подсознание не верит… что это конец.

От автора: маленькие и большие извращенцы! Если хотите заглянуть в сны Наруто, добро пожаловать в фик-зарисовочку «Яд».

http://ficbook.net/readfic/384031

========== О шкатулках, маскараде и новом уровне ==========

От автора: очень-очень советую послушать песню.

Thousand Foot Krutch – The Part That Hurts The Most. Один-в-один по смыслу подходит и офигенно звучит. Ниже приведен перевод.

Каждый день я становлюсь немного ближе,

И все, что для меня важно начинает таять.

Я вижу знаки, но не могу различить слова.

Все, чего я хочу – это быть с тобой,

Но я же и отталкиваю тебя…

Я просто хочу уйти,

Но все равно каждый день делаю тебе больно.

То, что причиняет больше всего боли – это я.

Больше всего – тебе.

Это все, что я могу делать без тебя.

С каждой моей переменой, я двигаюсь ближе

Знаю, я не обязан

Но не могу вырваться из этого

Я вижу знаки, но не могу различить слова.

Все, чего я хочу – это быть с тобой,

Но я же и отталкиваю тебя…

Ненавижу говорить об этом,

Я пытался потерять, но вместо этого нашел.

Просто хочу, чтобы ты знал -

Я не мог полюбить кого-либо еще.

Нет! Не подходи ко мне!

Встань! Я пытаюсь уйти,

Ведь это никогда не прекратится.

Проснувшись, резко подскакиваю и упираюсь безумным взглядом в стену. По телу гуляет мелкая дрожь, дыхание срывается, одеяло прилипает к коже и член настойчиво требует внимания. С минуту трачу на осознание себя и со стоном падаю обратно на подушку. Черт, как жарко…

Приснится же такое! Этот гад даже во сне не хочет отпускать меня!

Учиха…

Отчаянно краснею, без усилий восстанавливая сон в памяти. Такие яркие образы и мелкие детали… Мне еще ни разу не снились такие сны. Эротические то есть. Умереть не встать. Всё, надо прекращать думать о Саске и называть его ведьмаком!

А ведь ему очень даже идут украшения. Жаль, что наяву он ничего кроме Орочимару на шее не носит.

Снова вспоминаю, что Учиха творил со мной во сне и закрываю пылающее лицо ладошками. Что за? Мне же… мне… понравилось. Я извращенец!

Не выдержав напряжения, пытаюсь подняться. Состояние ужасное. Поясница, спина, причинное место – всё болит. А еще пусто как-то. На душе скребут кошки, воют волки, скулят собаки, вешаются мыши. Зачем я взял с Учихи то обещание? Так хотелось, чтобы он воспротивился… Чтобы переубедил в обратном. Но нет, мы гордые, верим, что всё это временно. Всего лишь феромоны, гормоны и животный магнетизм. И что? Желание никуда не делось. Притупилось слегка, но это на один день, не больше.

Но даже если наша дверь закроется навсегда, я не постучусь снова, потому что это бесполезно, пока он сам не захочет меня впустить. Пока не раскроет сердце по-настоящему, не признает, что я ему действительно нужен. Непрошибаемый упрямец.

И что самое главное: я сам такой же. Но принял. Впустил. И если бы Саске дал понять, что мы можем попробовать построить нормальные отношения, я бы решился. Бросил бы всё ради него. Плевать на правила, нормы, законы. На будущее, на мечты. На всё.

Итак, проблема… Что теперь делать? Мне, познавшему настоящую страсть и влюбленному до помутнения разума в неописуемого придурка?

Разве что искать ему замену. Да уж, смешно. Замену Учихе. Ха-ха.

Чувствую, что женщины мне не помогут. Даже самому себе не хочется доказывать, что я нормальный.

Сегодня нет репетиции. Уже плюс. Смотреть на равнодушную маску Саске нет никакого желания. Он ведь наверняка будет делать вид, что ничего особенного не произошло. Подумаешь, разум потерял. Подумаешь, впервые позволил обладать собой.

Но почему? Почему он поддался мне? Есть ли причина? Или, может быть, цель?

О, я знаю, что он ответит, если спросить.

Делаю чрезвычайно серьезную мину, изображая Саске, и с презрением смотрю на свое отражение в зеркале справа от кровати.

– Я давно хотел попробовать снизу, тупица.

Хм, нет, голос слишком высокий. Пытаюсь понизить на пару тонов, из-за чего получается смехотворно нереалистичный бас.

– Я давно хотел… попробовать снизу. И нечего так смотреть, Узумаки.

Не выдержав, начинаю хохотать, катаясь по постели. Господи, как же сложно его изобразить! Моя аура полностью сводит на нет попытки притвориться злодеем.

Еще полчаса пытаюсь представить себя величайшим завоевателем мира, божественной сущностью, владыкой вселенной… с подушкой на голове вместо короны. Крах. Саске для этого создан, а я должен дарить улыбки.

Кто-то еще верит в то, что я нормальный?

Благодаря странному развлечению, настроение подскакивает до уровня «не все так плохо». По крайней мере, теперь я знаю, что такое счастье. Всего лишь парочка мгновений… но Саске подарил мне их.

Это нужно ценить. Сложить воспоминания в шкатулку, спрятать в самом дальнем уголке души и бережно хранить. Вот.

Собравшись с мыслями, снова пробую подняться. С какого-то там раза удается. Потягиваюсь, позволяя расслабленным мышцам прийти в тонус, и иду на кухню, по дороге заглядывая в телефон. Давненько я на почту не заходил…

Цепляюсь по WI-FI к интернету. Я очень редко пользуюсь засасывающей информационной машиной, только по необходимости и только когда скучно.

Вздрагиваю, обнаружив в ящике письмо со знакомого адреса. Открыв его, замираю с открытым ртом. Сфотографированная афиша. Бал-маскарад иллюзионистов.

Черт! Письмо пришло две недели назад! Я должен был подготовить костюм, фокусы и реквизит!

Красочно прикладываюсь лбом об экран ни в чем не повинного телефона. Бал сегодня. Я не успею сделать классный костюм… придется купить. А с фокусами вообще лажа. Ничего не готово!

А все демон Учиха со своими играми!

Как можно быстрее набираю номер Гаары. Светотехник долго не берет трубку. Потом слышу шуршание и хриплый голос:

– Наруто, я больше никогда не пойду с тобой в клуб.

Смущенно улыбаюсь.

– И тебе доброе утро. Как добрался?

– Сай подбросил. Моя голова… черт… сколько мы выпили?

– Я немного. А ты разошелся. Буянил, веселился и лип ко мне, – невольно вспоминаю приставучего Гаару.

– Вы со своим интриганом разобрались? – слышу в голосе какие-то новые, не очень успешно скрываемые нотки.

– Хм… Как тебе сказать… Скорее да, чем нет.

– Вечер кончился постелью?

– Полом. А потом постелью.

– Я рад за вас, – смачно зевает в трубку. – Хочешь отметить данное событие?

– Мы не вместе, – слова жгут язык.

– Почему?

Вздыхаю, усаживаясь на любимый стул с тихим «ой».

– Потому что непрошибаемые идиоты. У тебя ведь сегодня тоже выходной?

– Ага…

– Мне снова нужна твоя помощь.

– Пить не буду.

– Нет-нет, – смеюсь. – Мне нужно стать неузнаваемым.

Гаара мгновенно оживает.

– Зачем это?

– Я иду на бал-маскарад. Совсем забыл про него и не подготовился… Что посоветуешь сделать?

– Я помогу. Собирайся, – короткие гудки. Так, похоже, сделать со мной что-нибудь «эдакое» светотехнику не помешает даже жуткое похмелье.

Конечно, целесообразнее было обратиться к Ли, но, боюсь, он сделает из меня что-нибудь смешное и зеленое.

Надо бы с Кибой встретиться… Ладно, с этим после бала разберемся.

***

– Рыжий?!

– Тебе пойдет! – Гаара прикладывает к моей растрепанной шевелюре бутылек с временной краской для волос, сравнивая цвет. – Нет, надо потемнее. Насыщенный огненно-рыжий. Знаешь, пошли сначала хвост подберем.

– Какой хвост?!

– Накладные волосы. Сделаем тебе низкий хвост.

– Да не хочу я…

– Ты меня зачем из постели вытащил? Все, угомонись и дай сосредоточиться.

И я смиренно плетусь за светотехником, светлые глаза которого горят маниакальной страстью. Откуда он знает адреса всех специализированных магазинов, можно только догадываться. Фетишист.

Скоро мы останавливаемся у стендов с линзами.

– Карие.

– Зачем?!

– Голубые глазищи тебя сразу же выдадут, Наруто.

На все протесты и возмущения у Гаары всегда находятся контраргументы. Он таскает меня по магазину дотошно подбирая детали одежды и убеждает в необходимости облачиться в темное. Как бы я этого не хотел, сразу вспоминается Учиха.

Наверняка Саске тоже пойдет на бал. Насколько я помню, он никогда не пропускает такие мероприятия. Обычно мы не сговариваясь устраивали соревнование: кто кого найдет первым. Ну, а дальше всё по избитой схеме: демонстрация новых фокусов, жесткие подколки, тихая зависть и ненависть.

Учиха всегда идеально маскируется. Найти его практически невозможно, а узнать можно только по голосу. Мне удается еще и по фокусам.

Еще утром я совершенно точно не хотел его видеть. А сейчас не могу дождаться двенадцати часов. Хочу попасть в зал, наполненный людьми в масках и искать Саске в каждом человеке. В жестах и взглядах. И еще хочу, чтобы он искал меня.

Сегодня мы не будем демонстрировать фокусы как обычно. Мы будем прятаться друг от друга…

Вдруг осознаю, что не собираюсь сдаваться. Игра продолжится. Это просто новый уровень. Сначала было «задеть и разозлить», потом «показать, кто лучший», далее «выиграть сладкий приз», а теперь «заставить признаться в чувствах».

Что дальше? Что еще мы можем предложить друг другу? Душу?

Я заставлю его признаться мне в любви, используя любые методы. Не отступлю. Я не сдаюсь!

Позитивные мысли вызывают искреннюю улыбку. Расслабляюсь настолько, что перестаю возмущаться и препираться с Гаарой. Он, нагло воспользовавшись этим, окончательно перестает учитывать мои вкусы.

По дороге домой заходим в дорогую кондитерскую и покупаем самые вкусные пирожные.

Понимаю, что обожаю Гаару. За столь короткое время он умудрился стать мне настолько близким другом!

В результате на поход по магазинам мы убиваем больше четырех часов. Чувствую, на перевоплощение уйдет еще больше времени. Я уже и забыл, что совершенно не успел подготовиться, ибо светотехник задумал нечто грандиозное.

Он заставляет меня покрасить волосы в огненно-рыжий, нацепляет бутафорский хвостик, присобачивает накладную серьгу в виде колечка. Темно-карие линзы полностью поглощают цвет глаз. Сам наряд состоит из поражающей количеством деталей темно-бордовой рубашки, которую мы выцепили в косплей-магазине, черных брюк и туфель. Данная рубашка прикрывает мои руки, оставляя видимыми только пальцы, украшенные несколькими перстнями-печатками.

После недолгой борьбы, Гаара валит меня на кровать и страшными угрозами заставляет лежать смирно. Еще не меньше получаса пыхтит над лицом с косметичкой наперевес.

Увидев себя в зеркале, не верю своим глазам. Просто… просто… бандит-разбойник какой-то! Совершенно точно не Узумаки Наруто! Идеальная маскировка! Даже маску надевать не нужно! Но все равно надену. Так образ станет цельным.

За все старания Гаара награжден пироженкой с пушистым клубничным кремом и сладким чаем. Светотехник нереально доволен своей работой и обещает затащить меня на ближайший фестиваль компьютерных игр.

Уже примерно к десяти часам я полностью готов. Фокусов сегодня будет по минимуму. Я хочу найти Саске прежде, чем он найдет меня.

Итак, игра продолжается. Кто победит на этот раз?..

========== О поисках, странностях и ледоходе ==========

На этот раз местом проведения бала стал подземный ресторан. Организаторы Цунаде и Джирайя всегда выдумывают что-нибудь интересненькое. Я с ними почти не знаком, но в наших кругах знают, что они интересные люди, искренне любящие свое дело.

Нас с Саске приметили уже давно, еще в самом начале «пути» и буквально спустя полгода включили в список ожидаемых гостей. В основном, конечно же, из-за вечного соперничества.

Подъезжаю к нужному зданию и, выскользнув из салона, громко хлопаю дверцей. Сразу у входа заметив беседующих гостей, окидываю внимательным цепким взглядом. Из-за линз глаза немного слезятся.

Мужчина в бирюзовом костюме, отдаленно напоминающем фрак, весело смеется, еще один парень в желто-золотистом наряде с рюшками о чем-то увлеченно рассказывает, а женщина в элегантном черном платье улыбается. Прислушиваюсь и убеждаюсь в том, что Саске среди них нет.

– Приглашенный гость? – спокойно спрашивает молодой парень на входе.

– Призрак, – ухмыльнувшись, тихо называю свой почтовый адрес. Парень кивает и дает мне войти внутрь.

Как же я соскучился по этому стилю! Все такое необычное, экстравагантное, но не дикое, как на косплеях. В самом конце зала виднеется небольшая сцена, пока что закрытая занавесом. Освещение приглушенное, из-за чего стразы на платьях и костюмах таинственно переливаются. Теплый свет делает обстановку немного интимной, мистической. Людей много, даже больше, чем было в прошлый раз. Сразу же начинаю поиск, по ходу дела рассматривая декорации.

Тема сегодняшнего бала – пиковая масть. Цунаде всегда выбирает какую-то масть. Ее можно увидеть на одежде, на драпировке ткани, на деталях, даже на бокалах.

Тихонько проскользнув между столиками, выискиваю самый удобный угол наблюдения. Хорошо, что тут прохладно, иначе я зажарился бы в своем костюме. Поправляю маску и, не теряя времени, выискиваю мужчин. Чаще всего Учиха приходит чуть раньше положенного, по идее он уже должен быть здесь.

Так. Неподходящий рост, слишком широкие плечи, слишком узкие плечи, слишком яркий костюм, слишком короткие пальцы, слишком широкая улыбка. Алый, синий, черный, серебристый, бирюзовый, зеленый… цветовой набор костюмов сегодня изобилует оттенками. На первый взгляд Саске в зале нет. Но это только на первый взгляд.

Нельзя забывать, что Учиха непредсказуем. Теперь попробую послушать голоса.

Перемещаюсь по залу, одновременно поглядывая на входную дверь, чтобы не пропустить новоприбывших. Не то, не то, снова не то… Вот так всегда. Главное не выделяться, ни с кем не говорить и наблюдать. Рано или поздно он точно выдаст себя.

Проходит около сорока минут. Начинается концертная программа, но я не могу найти никого, кто может напоминать Учиху в гриме.

Закрадывается подозрение, что он… не пришел. И сразу становится тяжело на душе. Чего я жду? Может быть, он вообще хочет забыть о том, что произошло. Это же Саске…

Вымотавшись, оседаю у края сцены. Заказав себе парочку коктейлей с интригующими названиями, растерянно осматриваю ближайшие столики. Есть несколько кандидатур. Но… Чтобы Учиха пришел в разноцветном костюмчике джокера? Или с ушками кролика?

Присматриваюсь к входу и замечаю стоящую у дверей фигуру в белом фраке. Приглядываюсь. Маска на все лицо. Похоже на кошку или лисицу. Поднимаюсь, медленно подхожу ближе. Рост подходящий. Фигура вроде тоже. Глаза светлые, но это могут быть линзы.

Долго стою неподалеку, дожидаясь, когда к парню в белом хоть кто-то подойдет. Помучавшись в ожидании минут десять и окончательно расстроившись, подхожу сам.

– Не хотите выпить? – все внутри стягивается в нервный комок.

– Не откажусь, – нет, не он. Слишком высокий голос. Идем к занятому мною столику, садимся. Тихо обсуждаем концертную программу.

На сцене фаерщик с веерами. Красивый номер, но желания смотреть нет. Потом на сцену выходит Цунаде в костюме пиковой дамы. Приветствует всех собравшихся, благодарит за вечер. Ну и бюст… Такой грудью убить можно. Ничего не имею против большой груди, но у нее арбузы какие-то!

Одинокий собутыльник молчалив. Чуть позже к нему подсаживается девушка. К тому моменту я почти решаюсь покинуть зал. Стараюсь убедить себя, что всё в порядке, но лишь сильнее разочаровываюсь.

Без Саске всё кажется тусклым. Как я раньше не замечал, что прихожу сюда только ради него? Что оттачиваю мастерство, больше всего желая увидеть восхищение в темных глазах? Как так получилось, что мир стал серым без его пристального взгляда? Мой яркий, цветной, обычно сияющий всеми цветами радуги мир…

Краем глаза слежу за сменой артистов на сцене. Вот, девушка в пышном бело-розовом платье выходит петь песню. Даже отсюда вижу, что поет под фонограмму, просто открывая рот. Ее плечи и часть фигуры скрыты под меховой накидкой. Разглядывая белый мех, почему-то вспоминаю Акамару.

Она двигается по сцене под мелодию из какого-то фильма. Вот, быстрым движением поправляет длинные золотистые волосы, экспрессивно пинает стоящий на крае сцены бокал, приподнимает верхнюю пышную юбку, забавно трясет ею из стороны в сторону. Так танцовщицы канкан делают.

Подперев голову, слежу за её руками, облаченными в шелковые перчатки.

– Жемчужинка! – кричит сидящая в зале Цунаде, заливаясь громким смехом. – Жги!

Жемчужинка бросает в центр зала озлобленный взгляд ярких желтых глаз. У меня внутри что-то проваливается и обрывается.

Не может этого быть. Медленно ставлю бокал на стол. Девушка продолжает «петь», поправив фальшивый микрофон, торчащий около уха.

Вертит задницей, прыгает. Замечаю, что она не на каблуках.

Сердце пропускает удар, когда сия богиня бросает мне острый заискивающий взгляд.

Под самый конец песни Жемчужинка спускается со сцены, подходит и одним рывком залив в себя остатки коктейля, эпично падает мне на колени.

Шумно выдыхаю, подставляя руки. Ничерта эта дамочка не легкая…

– Расслабь булки, Узумаки, – голосом Саске говорит Жемчужинка, пряча лицо где-то в изгибе моей шеи. – Ненавижу вас всех.

Как бы красочнее описать это состояние? Глубокопространственный континуум уже не канает. Я выпал в другую вселенную. О боже. Твою же мать. Остановите Землю, я сойду.

Даже моя больная фантазия не смогла бы создать для Саске такой образ.

– Жемчужинка? – выговариваю слабым от пережитого шока голосом. – Почему?..

– На спор, – зло отвечает «дамочка», все еще не рискуя смотреть мне в глаза. – Еще на прошлом балу. Цунаде. Она обещала рассказать секрет своего фокуса с исчезающей картой…

Бросаю быстрый взгляд в сторону столика организаторов. Цунаде хохочет и пьет, пьет и хохочет.

– Жесть…

– Ты проиграл. Я нашел тебя первым.

– И что же меня выдало?

– Взгляд. Еще в начале вечера.

Вспоминаю, как мигрировал мимо людей в платьях, не удостаивая их даже взглядом. Я, черт возьми, был уверен, что Учиха оденется во что-нибудь сверхнеобычное! Но это! Невероятно…

– Вот это жесть… – почему-то других слов в голову не приходит.

– Неплохая маскировка. Долго готовился?

– Один день.

Наконец, Саске выпрямляется. Даже маска не может скрыть пылающее лицо. Вдыхаю и чувствую запах алкоголя. Да уж, надо немало выпить, чтобы решиться на такое выступление.

– Ты пьян?

Осторожно касаюсь золотистого парика, пробегаюсь быстрым взглядом по костюму. Он умудрился скрыть все особенности мужской фигуры. Даже выпирающий кадык прикрыт воротом под шею. Все ради победы, да?

Я удивлен до глубины души. Блин, ну это же Саске. Учиха. Тот человек, которого я знаю, не сделал бы такой глупости… Я мог бы. А он терпеть не может, когда над ним смеются!

– И только посмей сказать кому-нибудь, – рычит на ухо. – Что видел меня… таким.

– Ты мог и дальше прятаться. Почему раскрылся?

– Потому что… – затихает. Глубокий мыслительный процесс запущен. Итак, что мы имеем? Думающего, пьяного в доску, краснеющего от смущения мужика в женском платье, который имел меня прошлой ночью. Злейшего врага и по совместительству лучшего кардиста. Придурка, не желающего ни в чем мне уступать. И все это в одном грубоватом лице, так удачно скрытом под белой маской с перьями.

Начинаю судорожно ржать. Так, что все соседние столики оборачиваются. Пьяные злые глаза с желтыми линзами выпиливают во мне дырку чисто по инерции. Получаю оплеуху, но не могу угомониться. Получаю еще одну.

Саске подскакивает, пошатывается. Приходится придерживать его. Кажется, остатки коктейля были лишними.

– Поехали, я отвезу тебя домой, Жемчужинка.

– Заткнись.

Жду, пока Учиха более-менее обретёт равновесие. Как он вообще умудрялся выпендриваться на сцене в таком состоянии?

– Домой? – Саске хлопает ресницами.

– Если хочешь, можно и ко мне.

Размышляет.

– Допустим, – вижу наглую ухмылку. – Но обещание…

– Ничего не будет, – говорю немного резко. Хочется добавить «пока ты не признаешь, что влюбился». Но я не хочу разбрасываться подсказками. Сейчас Саске может наговорить что угодно. А утром сказать «я был пьян».

Учиха равнодушно кивает. Под прикрытием танца вихляем к выходу. Мой спутник путается в длинной юбке, что-то озлобленно бормочет, фыркает и тихо ухмыляется своим мыслям. Счастлив, что сгреб за одну ночь сразу две победы?

Надо бы его сфотографировать. Я ведь могу использовать данные для шантажа, только вот мало кто поверит в то, что Саске решился выйти на сцену в платье. Я бы и сам ни за что не поверил…

Он умеет удивлять.

Спихиваю укравшего мое сердце идиота на пассажирское сидение. Он сразу же стягивает с головы парик. Темная солома не торчит во все стороны, пригладилась, облепила голову. Теперь Саске выглядит еще более комично. Звезда сцены, мать его.

– Первый раз на балу я не выполнил ни одного фокуса, – фыркает, исподтишка наблюдая за тем, как я завожу машину.

– О, поверь, твоя выходка затмила все трюки…

– Думаешь, что я не способен делать подобные вещи? – с вызовом отвечает Учиха.

– Цунаде тебя на этом и поймала? – бросаю быстрый взгляд. Ну, зачем он держится так высокомерно? Ох, курица с манией величия…

– Хм… Можно сказать и так.

– Я начинаю сомневаться в том, что ты не умеешь веселиться, – против воли улыбаюсь.

– Просто… не хотелось, – Саске сразу же отводит взгляд. Поддавшись порыву, открывает окно, впуская в салон свежий ветерок.

– Почему? – нагло пользуюсь тем, что Учиха пьян и вроде как откровенен.

– Разве должна быть причина? Её нет. Мне, в отличие от тебя, не требуется водоворот впечатлений для того, чтобы чувствовать себя комфортно.

Вздрагиваю. Так-так. И давно он наблюдает за мной настолько пристально?

– Ты любишь покой?

– Я люблю одиночество.

– Кого ты сейчас пытаешься убедить, меня или себя?

Саске молчит. Мысленно чертыхаюсь. А ведь почти получилось…

– Тебя.

Снова вздрагиваю. Полностью концентрируюсь на дороге. Мягко повернув руль, пересекаю прерывистую полосу.

– Зачем?

– Чтобы ты понял одну вещь.

Начинаю усиленно думать, но подтекста не чувствую. Я слишком туп, чтобы понимать тонкие намеки Саске?

– Не понимаю.

Повернув голову, прижимается щекой к поверхности кресла. Легкий ветер треплет темные пряди, глаза с линзами кажутся искусственными, стеклянными. А на лице ни грамма косметики, хоть он и бабой притворялся. У меня вот, наоборот… спасибо Гааре.

– Это же очевидно.

– Не понимаю я!

– Сейчас. Что происходит сейчас? – Учиха начинает рассуждать вслух, при этом напоминая умалишенного с раздвоением личности, задающего вопросы самому себе. – Явно что-то дикое. Что же это? Даже не знаю, что ответить. Может быть, то, что я, мать вашу, в платье? Да не-е-е, это для меня привычно! Или дело все-таки в том, что я очередной раз в машине своего врага? Нет, ерунда. За последнее время это случается довольно часто. Почему пьян только один из нас? Черт его знает, обычай такой, хитросплетение судьбы.

Закусываю губу, чтобы не рассмеяться. Под градусом Саске бредогенератор тот еще.

– В чем же тогда дело? – продолжает Учиха, снова подставляясь под ветерок. – Может в том, что при всей моей любви к одиночеству я хочу провести время, о ужас, с тобой? У-зу-ма-ки На-ру-то?

Тихо хмыкаю, стараясь подавить рвущийся наружу смех. Да что с ним такое?

– Твоя тупая рожа меня достала. Достала. Вот в чем дело.

Как ни странно, ни в одном произнесенном слове нет привычной агрессии или холодной злобы. Только странное безумное веселье. Теперь я понял, что он хочет сказать. Кажется, лед тронулся. Но это только маленький толчок. Незаметное глазу движение.

– Саске, скажи, почему ты так отчаянно отталкиваешь меня?

Молчит. Я жду ответа, остановившись около входа в высотное здание.

– Есть причины.

– Какие могут быть причины?

– Мне незачем врать, – сейчас он мягок. Спокоен. Настроен немного философски, но все равно не хочет раскрыться.

– Я и не говорю, что ты врешь. Просто ищешь себе оправдания. Кто возвел эти стены, Учиха? – наглядно демонстрирую стены ладошками. – Все это ведь неспроста? Почему ты боишься искренности?

– Я не боюсь.

– Звучит так же как «я люблю одиночество».

– Вот только не надо лезть в душу. Тебя никто не просил.

Саске делает вид, что увлечен чрезвычайно интересным движением стекла.

– Это верно. Но ты зачем-то поддерживаешь этот разговор.

– Выхода нет.

– Да что с тобой?! – поворачиваю голову Учихи к себе. – Почему ты всегда отрицаешь очевидное? Что за манера такая, а?

– Так удобнее.

– Господи! – почти рычу. И как он умудряется простым разговором вывести меня из себя? – Ты можешь воспользоваться словами, языком и мозгом одновременно?! В чем причина?

Учиха пьяно ухмыляется. Завороженно наблюдаю за движением четко очерченных губ.

– Самая главная причина в том, что причина есть, – просканировав улицу на наличие людей, фокусник выскальзывает из машины.

Досадливо бью руль. С ним невозможно разговаривать!

Так, надо успокоиться. Выхожу. Бросаю взгляд на ночное небо с далекими тусклыми звездами.

Саске крутит в руке свой парик. Спустя минуту поднимает глаза и озвучивает мысль, давно прячущуюся на задворках моего сознания.

– Ты не можешь сказать, что знаешь меня. Только, разве что, по фокусам. Да, верно, знаешь мою технику. Она совершенна, потому что в ней нет никаких эмоций. А ты… ты, Наруто, кормишь публику харизмой. Эмоциями. Получается, я знаю тебя лучше.

– Говоря, что в технике нет эмоций, ты очень сильно ошибаешься, – пропускаю Саске вглубь своей квартиры.

– Как ты это делаешь? – останавливается, стягивая с себя меховую накидку. Вешает на крючки для верхней одежды. Теперь его тело очень даже узнаваемо. Сильные плечи, крепкие руки, отсутствие груди. Смотрится глупо и непривычно. Легкое раздражение исчезает, уступая место новому приступу веселья.

– Что именно?

– Читаешь эмоции. Мои эмоции.

Так вот что его волнует? Догадался, значит.

– Зачастую ты сам себе противоречишь. Говоришь, что ненавидишь и ищешь меня в толпе людей…

– За врагами нужно следить пристальнее, чем за друзьями.

– Называешь врагом и всегда готов прийти на помощь.

– Мне нравится наша война. Довольно эгоистично…

– Ты снова ищешь обходные пути вокруг своих стен!

Учиха замирает, стянув перчатку. Сглатываю, чувствуя, как дико бьется мое сердце.

– Ненавижу тебя.

– А можешь объяснить за что?

Саске усаживается прямо на пол. Хорошо напился, как раз до уровня «море по колено». Радует, что хоть не переборщил.

– Бесишь. Постоянно бесишь.

Полуженщина падает на спину.

– Собрался тут спать? – прислонившись к стене, наблюдаю за совершенно незнакомым мне Саске.

– Какая разница где?

– Только не ной потом, что спина болит.

Нехотя встает. Идет в ванную. Умывается, вынимает линзы и сразу же выкидывает. Я приношу ему одежду. И размышляю.

Слишком много удивительного за один вечер. Подумаю завтра. А сейчас надо придумать, как лечь спать на одной кровати и не накинуться друг на друга.

========== О шланге, печеньках и холоде ==========

Медленно выплываю из объятий сна. Под одеялом непривычно жарко. Учиха доверчиво и интимно прижимается грудью к моей спине, нагло закинув ногу на бедро. Надо бы вставать. Но… так хорошо и тепло. По-домашнему уютно. Давненько я не просыпался в таком странно приподнятом настроении…

Втягиваю носом воздух. Подушка пахнет временной краской для волос. Смыть рыжий оттенок до конца так и не получилось. Гаара говнюк.

Сегодня репетиция. Фокусы, сценарий… ассоциативный ряд медленно доходит до сцены. Вспоминаю телодвижения «певицы» и резко открываю глаза. Более-менее проснувшись и стараясь подавить довольную улыбку, как можно грубее спихиваю с себя конечность Учихи.

– Жемчужинка, просыпайся, нам скоро на работу.

– Сволочь, – хрипло бурчит Саске. – Какого черта я делаю у тебя дома?

– Ты не помнишь?

Молчит. Осторожно поворачиваюсь, стараясь не задеть его. Конечно, не получается. Мы спали слишком близко.

– Не… – столкнувшись с моим ехидным взглядом, Саске прячет лицо в углублении подушки. – Теперь помню.

– С прозрением.

– Иди к черту, – голос приглушен, но слова разобрать довольно легко.

– Да ладно, ты был великолепен. Особенно в той части, где начал разрушать окружение и пнул бокал…

Молчит.

– Учиха, не прикидывайся шлангом.

Саске резко поднимает голову, ловко разворачивается под одеялом и мстительно спихивает меня ногами с постели. Вот это прыть! Свалившись на пол, начинаю безудержно хохотать. «Жемчужинка» – это тема для шуток как минимум на полгода.

– Тупица!

– Я что, не прав? – все еще посмеиваюсь, растянувшись на полу. – Боюсь теперь от популярности тебе никуда не деться.

Схватившись за край матраса, подтягиваюсь наверх. Саске растрепанный, сонный и немного раздраженный. Можно даже сказать забавный. В моей яркой футболке. Оранжевый цвет ему совершенно не идет. Лицо выглядит еще более бледным, чем обычно.

– Голова болит?

– Нормально, – судя по выражению лица, я прав. Потерев ушибленную задницу, встаю и иду за таблетками. По возвращению обнаруживаю, что Учиха добился немалых «успехов» в процедуре пробуждения и свесил одну ногу с края постели.

– Держи.

Берет без лишних препирательств, запивает водой две маленьких таблетки. Крупная капля собирается в уголке губ. Снова чувствую мучительное желание. Да, я был прав, никуда моя одержимость не делась. Она стала даже сильнее, укоренилась, не желая отпускать свою жертву.

– Тебе надо за нормальной одеждой заехать.

– Не хватало только наставлений от тебя…

– Да-да. Хватит бухтеть. Иди уже в душ.

Саске переводит на меня внимательный взгляд. Полностью проснулся. Вижу в глубине глаз всё ту же вязкую смолу, раздражение и плохо скрываемый огонек желания.

– Что я… что я говорил? Вчера, – ага, боится, что наговорил лишнего? И не зря же. Теперь я на все сто уверен в своей правоте. Только вот как сделать так, чтобы и до Саске, наконец, дошло, что между нами не страсть, а самое настоящее сильное влечение, плавно переходящее в одержимость?

Лично я знаю только один путь. Так как весь чертов Учиха – это ходячий набор противоречий, надо действовать от обратного.

Я должен вести себя прохладно. Взять себя в руки, на время забыть о мучительной жажде. Если он сможет принять свои чувства, то мы сдвинемся с мертвой точки. Если нет… значит, я ошибаюсь и для него все это – игра.

– Не волнуйся, ничего компрометирующего. Ты говорил, что тебя достала моя рожа, обзывался и ехидничал. Ничего нового.