Текст книги "Истинный враг (СИ)"

Автор книги: Erovin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Коул тем временем представлял себе этого омегу: если посудить, то с работой, как у Ронвуда, такой и нужен. Обычный сломается, гулять начнёт, капризы, истерики устраивать. А этот, ничего, беременный и с супругом по горячим точкам таскается. Решив, что пора бы уже и собственного омегу проверить, Холл попрощался с ребятами и поплёлся в их с Эдди и Тони комнату. Они оба лежали на обещанной майором широкой кровати, обнявшись и не позаботившись прикрыться. От вида обнажённых любовников разгорячённый алкоголем организм быстро перешел в боевую готовность, и альфа, скинув с себя одежду, забрался на кровать к ним. Он уже хотел разбудить Эдди поцелуем, но остановился. Омега не спал. Лежал с закрытыми глазами и притворялся, во сне он дышал совсем иначе. Холл перевёл взгляд на Энтони и увидел, что он тоже не спит, лежит, уткнувшись носом в волосы Эдди, с полуоткрытыми глазами. Его взгляд быстро вернул Коулу трезвость. Печальный, потерянный, какой-то опустошённый.

– Ты в порядке, Тони? – спросил он, укладываясь с другой стороны от омеги и проводя пальцами по шее и щеке Нойса. – Почему не спишь? – таким тоном он говорил с ним редко. Тихо, нежно, не как с другом, как с любимым, таким же, как Джексон.

– Всё нормально, – прошептал Тони, быстро зажмурившись и снова открыв глаза.

– Давай поговорим о твоём задании? – предложил Коул, он знал, что другу обязательно нужно выговориться. Жаль только, что до сих пор не было такой возможности.

– Я убил пацана-омежку, лет двенадцать – тринадцать ему было, – немного помолчав сказал Тони, видимо это и было то, что терзало его больше всего, – он теперь снится мне постоянно.

– И какая у него была винтовка? R-700? SR-47? – спросил Коул, ни секунды не сомневаясь, что этот омега не был гражданским парнем.

– Коул… ты сделал бы так же? – с надеждой посмотрел Тони на друга. Он прищурил глаза и нервно облизал губы.

– Да, – без колебаний ответил Холл, и это была чистейшая правда. Прошло то время, когда у него руки дрожали, мучила совесть от убийств омег. Он привстал на локте и потянулся к Нойсу, чтобы медленно, мягко поцеловать в губы.

– Я убил своего напарника, Тони. Карла, помнишь его? Мы были друзьями, он встречался с гражданским альфой, постоянно посылал запросы, чтобы перевестись в штаб. А я приставил пистолет ему ко лбу и выстрелил, потому что только так мог убедить в «Дельте», что предал правительство и хочу перейти на их сторону, – не открывая глаз, тихо заговорил Эд. – Мы знали друг друга и работали вместе шесть лет. Он не был посторонним мальчишкой с автоматом. Я рассказывал ему о вас, мы менялись тампонами и таблетками в течки, я знаю его родителей, его младшего брата, – омега сел, притянув к себе ноги и обняв колени руками. – Мои ровесники на гражданке сейчас меняют своим детям памперсы и подтирают сопливые носы, а ваши ебут всё, что движется, изучая в колледжах какую-нибудь философию или политологию, – он говорил тихо, сдавленно, едва не срываясь на слёзы, – Хьюго прав, не важно, каким путём мы приходим в эту постель. Слава Богу, что нас в ней по-прежнему трое. То, что мы делаем, уже не просто наша работа – это наша жизнь.

Эдди устало плюхнулся назад на кровать и, спрятав лицо в подушку, плотно прижался к Тони, который тут же обнял его крепкой рукой и притянул к себе ещё сильнее. Коул перелез через них и лёг за Нойсом, грудью к его спине, он поцеловал его в шею, прежде чем все они наконец тихо уснули.

========== Часть 11 ==========

Шай

Омега вошёл в небольшой загородный домик, набрав на панели код. Настроение было приподнятым, и он улыбался себе под нос, предвкушая грядущее развлечение. Последние три месяца он планомерно шёл к завершению своего плана. Ещё совсем немного – и он будет «готов». В детстве Шай решил: чтобы попасть в «Дельту», нужно быть этого достойным. А после судьбоносной встречи в переулке и вовсе утвердился в этом окончательно. Зачем в такой организации бестолковые истерички? Им нужны умные, состоявшиеся, что-то из себя представляющие омеги. Китайский язык давался тяжело. Сложнее всех предыдущих, практики общения не было, а иероглифы постоянно путались, не желая укладываться в голове по полочкам.

Сегодня он отсидел три лекции по биологии в университете вольнослушателем. В сумке, которую парень держал в руке, лежали пара учебников и тетрадь с конспектами. Сегодняшние лекции проводились на английском, и после них Шай ещё долго разговаривал с профессором из Кембриджа. Альфа восхищался его познаниями и предлагал попробовать поступить в университет. Шай улыбался и отмалчивался, попросил о личной встрече, чтобы была возможность дольше и в более спокойной обстановке обсудить интересующие омегу вопросы.

– Приветствую Вас, Хозяин, – раздался тихий уважительный голос.

Шай повернул голову и расплылся в самодовольной улыбке, глядя на стоявшего перед ним на коленях альфу. На его шее был туго застёгнут ошейник, так, что причинял боль и немного мешал нормально дышать.

– Какой же ты всё-таки тупица, раб, – с наигранной досадой покачал головой Шай, отмечая, как альфа сжимается, стараясь стать меньше или вовсе исчезнуть, – разве я разрешал тебе разговаривать?

Альфа задрожал всем телом мелкой рябью, в его глазах отразился ужас, и нижняя челюсть затряслась.

– Забери мою сумку и сними обувь, – приказал Шай, следя за тем, как альфа незамедлительно забрал из его руки рюкзак и, отложив его на столик, вернулся, чтобы аккуратно снять с омеги мягкие лодочки, – что ты приготовил мне на обед?

– Плов с бараниной, Хозяин, – альфа отполз на коленях в сторону, чтобы Шай мог пройти в столовую. Такое раболепие грело парню душу. Каждый раз, глядя на своего раба, он чувствовал прилив энергии, казалось, может горы свернуть. Он проделал огромную работу, и осознание этого вызывало гордость.

***

Год назад Лаххам купил его в борделе, привёл сюда, избил до полусмерти, морил голодом, насиловал, душил ошейником. Первый месяц Шай просто не мог собрать мысли в кучу, чтобы выбрать линию поведения. Ему тогда даже показалось, что для него всё кончено. Он проиграл. Альфа хотел, чтобы Шай стал его рабом, собственностью, вещью. И когда психика омеги привыкла к новому режиму жизни, то он нашёл простое решение. Это как в сексе. Если дать альфе то, что он хочет, альфа становится добрым, теряет бдительность и им проще манипулировать. Значит, нужно всего-навсего прикинуться послушным слугой. Насилие не причиняло душевной боли, только физическую. Но чем больше её было, тем легче с ней становилось справляться.

Шай встречал альфу у двери, на коленях, обнажённым, за исключением сильно затянутого ошейника. Говорил, только когда ему разрешали, ел то, что оставалось от обеда или ужина, передвигался по дому на четвереньках. Приносил в зубах кнут или ремень, умолял наказать его или трахнуть. Всё, чего желал тщеславный идиот. Три месяца он убеждал Лаххама, что смирился со своей участью, сломлен и теперь вся его жизнь – это служение альфе. Пока альфа пропадал на работе, омега читал книги, стоящие в библиотеке, смотрел телевизор, спал, развалившись на широкой кровати, отжимался, качал пресс, приседал. У Шая часто болела голова, он нагружал себя физически, старался совершенствовать своё тело, но из-за недоедания постоянно не хватало энергии. Глядя на себя в зеркало, омеге было обидно. Он видел обтянутые кожей острые скулы и подбородок, горбатый нос. Шай не шёл ни в какое сравнение с рыжим и блондином из того переулка. Единственное, что в его лице было красиво – это глаза. Миндалевидные, чёрные, так же, как и волосы. Он научился отлично готовить, чтобы альфе нравилось есть его стряпню. Во дворе росла самая обычная валериана, из которой омега приготовил сонный настой. И воспользовался им в один из дней.

Альфа уходил утром из дома и с отвратительной ухмылкой продемонстрировал Шаю широкое кольцо примерно четыре сантиметра в диаметре.

– Знаешь, что это, раб? – спросил птиц, прокручивая кольцо в пальцах, и демонстрируя его омеге.

– Нет, Хозяин, – солгал Шай, целуя ботинок альфы на прощание. На самом деле он знал и, увидев его, решил, что настало время действовать. Тянуть дальше уже просто было невозможно. С этой дрянью в заднице он попросту не сможет осуществить свой план.

– Дисциплинарное кольцо. Чтобы такие шлюхи, как ты, не забывали своего места, – улыбаясь, объяснил альфа и, больно ударив омегу в лицо ботинком, вышел, бросив напоследок, – молись, сучка, чтобы я смог правильно поставить его с первого раза.

Он ушёл, а Шай спокойно пошёл досыпать, потом позанимался, принял душ и принялся за ужин, добавив в него лошадиную дозу снотворного. Когда вечером вернулся альфа, то омега отыграл свою роль в последний раз. Встретил на коленях, целовал ноги, ползал за ним, а пока альфа ел, делал ему минет под столом. Принёс в зубах плеть в спальню, где его ждал Лаххам, и заулыбался, увидев, что альфа спит, развалившись на кровати. Встал с колен, на кухне срезал с себя ошейник и оделся в альфью одежду. Она была сильно велика и смешно смотрелась на омеге, но собственной одежды у него не было. Шай перетащил альфу в комнату, где стояли колодки. Раздел его, укрепил в колодках, зафиксировал ноги и вставил в рот шарик-кляп. Все манипуляции он проводил не торопясь, без суеты, насвистывая какую-то песенку. Оставив альфу в комнате, Шай вернулся, чтобы найти в его вещах кольцо. Как его устанавливать, омега знал только в теории, но никакого волнения относительно этого не испытывал.

Яростное то ли мычание, то ли рычание застало его за просмотром американского боевичка, альфа пытался вырваться из фиксирующих его колодок. Омега усмехался, слыша бессмысленные попытки птица, он решил дождаться рекламы и тогда пойти к нему.

– Проснулся? Хорошо спал, раб? – ласково спросил Шай, проходя в комнату и присаживаясь по-восточному перед лицом альфы. Тот рычал, дёргался, делал страшные глаза. – Смотри, знаешь, что это? – Шай показал Лаххаму кольцо, и только насладившись ужасом на его лице продолжил. – Дисциплинарное кольцо, чтобы такие шлюхи, как ты, не забывали своего места, – это приспособление было очень широко распространено в исламских странах. Принцип его действия был довольно прост. Кольцо устанавливали омеге в прямую кишку, кодировали на определённую генетику и параметры. Альфа мог с его помощью отслеживать количество, продолжительность, время половых актов омеги. Также устройство контролировало оргазмы и его можно было запрограммировать с прямой дисциплинарной функцией. В случае, если член не соответствовал заданным настройкам – омегу пробивало током, причём разного разряда, в зависимости от желания альфы. Стоит ли говорить, что кольцо приносило омегам много неудобства и боли, а также влияло на их здоровье.

В глазах Лаххама стала подниматься паника, он понимал, что вырваться ему не удастся. Все эти приспособления он покупал сам и знал насколько они крепкие. А вот того, что омега может взбунтоваться, он никак не ожидал. Он видел в нём только безвольного раба.

– Молись, сучка, чтобы я смог правильно поставить его с первого раза, – хладнокровно улыбнулся Шай. Крик альфы не действовал на нервы, наоборот, омега почти возбуждался от него. Если бы Шай не был такой фригидной дрянью, то наверняка кончил бы только от осознания собственной власти и силы. – Знаешь, ведь омеги по природе своей не способны быть активами в сексе. Но у нас же с тобой столько игрушек! Не волнуйся. У тебя не будет недостатка в физическом удовлетворении, – пообещал Шай, закончив с кольцом. Пальцы обеих рук были в крови, и этот вид очень нравился омеге, завораживал.

Его руки часто окрашивались кровью альфы в дальнейшем. Он стал ломать его, подстраивать под себя, уничтожать личность. Лаххам сопротивлялся, но… у омеги были отличные помощники – голод и боль. Скоро он выкупил из борделя, на деньги альфы, русского, и дело пошло веселей. Саша с удовольствием «перевоспитывал» птица. У русского это получалось едва ли не лучше, чем у Шая. Уже через пару месяцев Шай притащил Лаххама в элитный альфий клуб, куда прежде ходил в статусе раба. Но на этот раз он был Хозяином. Члены клуба поразились и шокировано следили за тем, как альфа вылизывал омеге ноги и прислуживал ему. Шай не чувствовал раскаяния или сострадания, только экстаз от происходящего, наслаждался, наблюдая за страданиями альфы, упивался ими.

***

– Хочешь свободы, раб? – ласково спросил Шай, ухватывая тонкими пальцами альфу за волосы и запрокидывая его голову.

– Нет, Хозяин, я люблю Вас! – в ужасе затараторил Лаххам, он затрясся всем телом.

– Любишь? Правда? – с сомнением переспросил омега, отпуская чужие волосы и отступая на шаг. Его план давно созрел, теперь его нужно только осуществить. Птиц готов, он сделает всё что угодно. Исполнит любой приказ.

– Да, да, Хозяин, клянусь!

– Ты должен доказать мне это, – парень сменил голос на холодный, он резал без ножа, альфа боялся этого голоса. Шай выдрессировал его, как собаку Павлова. Меняется голос – следует боль, – я хочу, чтобы ты убил Заира.

========== Часть 12 ==========

Шай

В левую щёку Шая больно врезался жёсткий ковёр, а в – правую колено русского. Рука была заломлена и хрустела в плече. От бессилия хотелось завыть.

– Отпусти, – буркнул побеждённый омега, и Саша слез с него, плюхаясь на пол возле Шая. Тот сел, потирая разболевшееся плечо и разминая шею. – Как, бля, тебе это удаётся? – рассержено спросил он, недобро глядя на второго омегу. Позиция побеждённого сильно раздражала.

– Что, муслик, сдулся? – усмехнулся русский, откидываясь и опираясь на выставленные назад руки. В его лице не было ни триумфа, ни довольства, ничего. Непроницаемая маска с жестокими глазами.

– Я не понимаю, мы занимаемся одинаково, почему всегда побеждаешь ты? – снова спросил Шай. Из его головы вылетели все проблемы, осталась только одна: идея повалить Сашу. Но сколько бы он ни тренировался, сколько бы попыток ни делал – всё равно оказывался прижатым к полу коленом друга. Да, русского он мог бы назвать другом. Ни к кому он не испытывал такой привязанности, как к нему. Саша был ярким, несмотря на всю серость его окраски, харизматичным и очень жестоким. Иногда, когда он дорывался до Лаххама, даже Шай морщился, глядя на то, как он зверствует над альфой. Никакой жалости Шай, конечно, не чувствовал, но по спине временами бежал страх оказаться на месте их раба.

– Ты всё анализируешь, не даёшь выход эмоциям. Поэтому ты слаб. Нужно собирать в кулак не силу, а гнев, – объяснил Саша. Его больше волновала вечерняя встреча, а не переживания Шая. Он знал, что с этим омега сделать ничего не сможет. Это его психическое состояние, здесь нужен врач.

– Я не могу чувствовать гнев, даже когда об отце думаю. Только желание отомстить. Холодный расчёт, никаких эмоций, – с досадой ответил Шай и пожал плечами. Его не устраивало такое положение дел, но без чувств жилось хорошо. Без них и без Бога.

Русский встал и отправился проверить, не сдох ли ещё альфа. Последние два дня Лаххам висел под потолком в подвале вниз головой. Омеги были уверены, что он должен умереть в первый же день, но ошиблись. Голова альфы распухла, как огромный котёл, грудь и плечи почернели, а в глазах полопались сосуды, превращая его голову в ужасное подобие лица с провалами глазниц. Заир был мёртв, и Лаххама искали как сбежавшего преступника. Омеги прятались в доме отца Шая. Родителей омега держал в страхе, отец был заперт в одном помещении с птицем и следил за тем, как он медленно, мучительно умирает. Каждый раз, когда Шай или Саша спускались в подвал, он вздрагивал и начинал умолять о пощаде. Плакал, скулил, как паршивый шакал. Омеги не трогали его, они оба наслаждались его страхом. Шай только издевался, обещая сделать с отцом что-то ещё более ужасное. Анатэ омеги был заперт в комнате. Шай избил его, когда он попытался сбежать, и приковал наручниками, прихваченными из дома Лаххама, к кровати. Кормил его в основном Саша, Шай забывал. Он таскался на всякие лекции, прячась под никябом, а однажды вернулся довольным и с упоением стал рассказывать, что в его сумку кто-то подсунул мобильник. А вечером телефон зазвонил.

– Привет, Шайтан, как живёшь? Хочешь встретиться? – заговорил на английском немного насмешливый голос на той стороне связи.

– Да, – с энтузиазмом подтвердил Шай, энергично закивав головой, хотя видел его только Саша, который закатил глаза и скрестил руки на груди.

– Можно прийти к тебе в гости сегодня в семь? – засмеялся голос.

– Да, – повторил Шай, и держал трубку возле уха ещё долго после того, как собеседник отключился. Саша забрал мобильник из его рук и решил отвлечь друга от восторженных мыслей. Они дрались почти каждый день, это помогало держать себя в тонусе.

В семь не раздался стук в дверь, не зазвонил телефон. В комнату, где сидели молодые омеги, просто зашёл рыжий красавчик из переулка и, облокотившись плечом о косяк, улыбнулся. Сегодня он был одет в чёрный никяб до пола.

– Ты подрос, Шайтан. Хозяин борделя – твоих рук дело? – склонил голову старший омега и улыбнулся. Казалось, он пытается узнать, понимает ли второй мальчишка английский.

– Как тебя зовут? – по-русски спросил Саша, он говорил на английском и немного на арабском, но сейчас, как понял Шай, просто вредничал. Он нередко замечал, что иногда с его настроением что-то происходит и он становится совершенно невыносимым.

– Дэвид, детка. Кто твой друг, Шай? – старший омега легко поменял язык разговора, казалось, ему плевать, на каком языке изъясняться. Но он очень внимательно осмотрел Сашу, как будто размышляя, нужен ли он им. Однако Дэвид не стал дожидаться ответа и продолжил. – У нас есть замечательная возможность исчезнуть. Представь, какая легенда! Вся семья сгорела заживо в своём доме. Вот только незадача – где твой труп? – омега говорил безразличным тоном – точно не о жизнях людей, а о перестановке мебели в комнате.

– Не рассчитывай, рыжий. Любой криминалист определит принадлежность костей арабу или европеоиду, – с вызовом выплюнул Саша, он смотрел на собеседника полными гнева глазами. Ему не составило труда догадаться, что незнакомый омега хочет выставить его труп за Шая. А уж исполниться этому плану он бы не позволил и подавно.

– Ну так пойди, найди нам араба, – равнодушно предложил Дэвид, кивнув на дверь.

– Его станут искать, – тут же отказался русский. Шаю показалось, что сейчас происходит нечто странное. То, что совсем не вписывается в его план. Было похоже, что у этих двоих противостояние, и ему не хотелось, чтобы Саша проиграл.

– Ты мне нравишься, – улыбнувшись, старший омега склонил голову набок и посмотрел на русского, как будто бы сквозь одежду.

– Закатай губу, ты не в моём вкусе, – буркнул Саша, презрительно поморщившись. После этого уж точно Шай запутался. Дэвид же не имел в виду, что Саша нравится ему в «этом» смысле. Они же оба омеги. Или имел? Судя по тому, как старший омега облизнулся и задержал взгляд на сердито поджатых губах друга, возможно, что всё-таки имел.

– Это мы решим позже. Время уходит. Ничего, не найдут твой труп – и ладно. Уходим. Здесь скоро станет дымно и жарко, – Дэвид вытащил из сумки на поясе чёрный никяб и бросил Саше. Тот недовольно глянул на омегу и надел его на себя. Шай подумал, что ни один его шаг не остался без внимания: ни убийство Заира, ни присутствие русского. Скорее всего, за ним следили всё это время, и раз теперь пришли – то он всё делал правильно.

Шай натянул собственный никяб и вдвоём с Сашей двинулся через комнату к выходу из дома. Проходя мимо столика, он задел горевшую на нём масляную лампу. Она упала на ковёр, и тот стал быстро разгораться. На секунду в его голове возникло сомнение. Может быть, анатэ не заслуживает такой ужасной смерти? Но эту мысль он прогнал быстро. Омега, родивший его, ни разу в жизни не встал на его защиту, никогда не заступился перед отцом, позволил дважды продать его и ничего не сделал, чтобы спасти сына от участи шлюхи. Он верующий мусульманин и ужасный грешник, так что пускай горит в геенне огненной вместе со своим альфой.

На улице трое омег в чёрном быстро смешались с местной толпой. Они продвигались следом за Дэвидом в сторону развалин старого города. Шай слышал, как кричали люди, как они суетились, пытаясь потушить его дом, как навзрыд рыдали омеги и дети. Он вспомнил выражение «сжигать за собой мосты». Он сделал это! Сделал по-настоящему. Сжёг за собой мосты, в придачу с домом и родителями. И сердце билось часто, стремясь вырваться из груди, но не от страха или сожаления. А от восторга. Шай добился того, о чём мечтал! Он способен на большее, чем быть чьей-то дыркой для ебли! Возле руин их ждал небольшой джип. За рулём сидел бородатый альфа, одетый на местный манер. Он дождался, пока омеги сядут в машину, и быстро поехал прочь от города. Они не снимали никябов довольно долго и молчали всю дорогу. Часов через шесть поменяли машину, потом ещё раз. На пересадках омеги пили и перекусывали. Глубокой ночью третий по счёту джип с третьим альфой за рулём, остановился у крошечного аэродрома с единственной взлётной полосой.

– Можете снимать эти тряпки, оставляйте здесь, – скомандовал Дэвид и направился к небольшому самолёту, стоявшему там. Младшие омеги подчинились и направились за ним следом. – Лететь долго, поспите, – бросил рыжий через плечо, усаживаясь на место пилота.

– Ты умеешь управлять самолётом? – усомнился Саша, занимая одно из мест и пристёгиваясь. Он не казался напуганным или сбитым с толку, как будто каждые выходные вот так летал. И он после этого ещё Шая психопатом называл!

– Не-ет, сейчас по инструкции будем взлетать, она ведь имеется здесь, да? – засмеялся Дэвид, включая двигатели и проверяя приборные показатели. Прежде чем русский успел сказать ещё что-то, он захлопнул дверь в кабинку, оставляя парней наедине.

Шай сел рядом с Сашей и погрузился в свои мысли. Происходящее сейчас казалось таким же нереальным, как и тогда в переулке. Наверное, так всегда бывает – все значимые события в жизни кажутся невозможными. Он попытался вызвать в себе чувство вины за то, что приказал Лаххаму убить Заира, за то, что позволил Саше издеваться над ним, мучительно убивая, за то, что сжёг родителей. Но… ничего не вышло. Сердце не пропустило ни единого удара. Всё, что он сделал, казалось правильным и логичным.

– Почему тебе не понравился Дэвид? – спросил он у Саши, казалось, куда более важную вещь, чем дурацкие переживания из-за пожара. Возможно, русский почувствовал что-то, как в тот раз, когда Шая продали Лаххаму?

– От него воняет, – грубо ответил Саша, снова морщась, как будто ему под нос подсунули помои.

– Я не почувствовал, – задумчиво ответил Шай, не понимая, как может возникнуть антипатия к человеку из-за запаха. Хотя если он воняет аромомаслами, то вполне возможно.

– Ты не чувствуешь, потому что у тебя течек нет – гормональный сбой на обоняние тоже влияет, – отмахнулся Саша и дёрнул плечом, не позволяя Шаю положить на него голову.

– Ну, он омега, я в любом случае не обращал бы внимания на его запах, – рассудил араб, где-то в глубине души обижаясь на то, что русский не позволяет близости.

– Он гамма! И у него скоро ебучий гон! Хотел бы я тогда держаться от него подальше, – ругался Саша, хмуря брови и нервно сжимая и разжимая пальцы.

– Гамма? – Шай был в экстазе! Увидеть четвёртый род собственными глазами, да ещё и общаться с ним – просто подарок судьбы! – Но как ты понял?

– От него разит недавней течкой, и уже усилился альфий запах перед гоном.

– Тебе понравился его запах? – вдруг догадался Шай. В этом всё дело. Саша реагирует так, потому что ему приглянулся Дэвид.

– Нет, – слишком быстро ответил русский, укладывая голову друга на своём плече. Всё как всегда. Позлился и успокоился – типичный Саша.

========== Часть 13 ==========

Коул

Служба на базе в Судане оказалась самым лучшим временем для Коула за последние пару лет. Никаких выездов, боевых действий. Вокруг, конечно, война, но Холл не пускал своих ребят на задания, а на базе спокойно, мирно. Ребята и командование присмотрелись к «академикам», и теперь их отношения были вполне доброжелательными. Как и сказал Тони по прибытии сюда, они проводили здесь отпуск. Чего только стоил случай, когда парни с местными солдатами решили напиться и Коул отправился в деревушку за выпивкой… Самоволка чистой воды, да ещё и в комендантский час. Возвращаясь на базу, Коул нёс в каждой руке по ведру здешнего самогона. И навстречу ему вышел капитан, патрулирующий улицы от неспящих бойцов.

– Кто такой, боец? – строго спросил старший альфа, не узнав Коула в темноте.

– Рядовой Фридман, капитан, сэр, – немного изменив голос, ответил Коул, остановившись и опустив свою ношу на землю. Он не переживал, что его узнают. Офицер явно был уставшим и хотел спать, он и пристал только для порядка.

– Что в вёдрах, рядовой?

– Местный самогон, сэр, – мгновенно отозвался Холл, так и стоя перед офицером в стойке «руки по швам».

– Ну ты шутник, Фридман, – рассмеялся капитан и, похлопав парня по плечу, отправился дальше, присвистывая себе под нос.

А Коул зашагал в сторону бара, который, якобы, был закрыт, довольно ухмыляясь. Чтобы на следующий день у того же капитана просить таблетки от дичайшего похмелья.

На этом веселье не закончилось. Как-то всех альф по тревоге выстроили на плацу. Там Коул увидел майора Элтона, рядом с ним стоял гражданский альфа, а за его спиной омега лет восемнадцати. Последний смотрел только в пол и теребил свою смешную одежду. Элтон около часа твёрдым, командным голосом рассказывал всей базе о чести мундира, обязанностях альфы перед омегой, ответственности за сцепку, которая лежит на альфе, и прочих вещах на эту тему, закончив познавательную лекцию словами:

– Тот, кто был с этим омегой, должен сам добровольно выйти из строя!

Пара секунд промедления, и из строя шагает Гарсия.

«Ай-яй-яй, непутёвый ты дурак» – подумал Коул и тоже сделал шаг вперёд, хотя этого омегу он и видел впервые. Но Ленда, которого дома ждал вчерашний школьник Винс, нужно было выручать. Тони сообразил мгновенно – недаром они с Холлом так долго вместе, уже и думали на одной волне – и тоже вышел. За ним последовали трое второкурсников, которые живо сообразили замысел их командира. А потом и ещё половина строя, поддавшись порыву солидарности. Тишину прервал мат на местном диалекте, и гражданский альфа уволок сына прочь.

– Долбоёбы… Разойдись! – приказал Элтон, сердито глядя на Ленда, Коула и Тони. Он не сомневался, что их выходка – чистой воды саботаж, но доказать, само собой, ничего не смог бы. За время их знакомства майор уже понял, что Холл подать способен кого угодно.

Самым же значимым событием за два месяца стал разговор с Элтоном. Майор вызвал в свой кабинет Коула, Тони и Эдди. Он казался очень довольным и как будто скрывал какой-то приятный секрет.

– Майор Элтон, сержант…

– Отставить, Холл. Я вижу, что вы пришли, – отмахнулся офицер с улыбкой, – я получил распоряжение от генерала Саммерса, и оно должно вам понравиться, – Элтон обошёл стол, сел на него со стороны парней и скрестил руки на груди. Его счастливая улыбка сбивала всех с толку.

– Майор, Вы сообщите новость или нам нужно угадать? – усмехнулся Коул, перебирая в голове варианты того, что могло случиться и так обрадовать Элтона.

«Надеюсь, нас не вызывают домой» – с надеждой подумал альфа. В ВВА опять начнётся чёрт знает что: редкие встречи с Эдди, постоянные задания и разъезды. Кто бы мог подумать, что Коул захочет подольше задержаться в горячей точке.

– Холл, ваше с Нойсом прошение одобрили, оно вступило в силу сегодня, – широко улыбаясь, сообщил Элтон, явно ожидая немедленной реакции.

И она последовала. Альфы расплылись в счастливых улыбках, их глаза заблестели, они стали переглядываться и толкаться, определяя, кто из них объяснит Эдди, о каком прошении идёт речь. Омега переводил взгляд с одного любовника на другого и сердито сдвигал брови – неизвестность раздражала его. Хотелось дать каждому из них по подзатыльнику и привести в чувство.

– Нам разрешили маленького! – восторженно выдал Коул. Его нисколько не смущало присутствие майора. Он сейчас был совершенно счастлив, вспоминая, когда у омеги следующая течка, и представляя его себе пузатым.

– Первый мой! – мгновенно выдал Тони, он подлетел к омеге и обнял его, как будто заслоняя от Коула. С его лица исчезло истощённое, измученное выражение. Казалось, альфа светится изнутри. Он, как и Холл, уже давно раздумывал о пополнении и выходе Эдди в запас.

– С чего бы это?! Кто здесь старший по званию? – засмеялся Холл, немного приподнимая верхнюю губу и оголяя зубы, как будто хотел зарычать. Но сейчас он был настолько счастлив, что проделать данную манипуляцию не получилось бы. Вместо этого он утробно заурчал и потёрся щекой о волосы омеги.

«Я здесь старший по званию», – мысленно усмехнулся Элтон. Он с удовольствием наблюдал за этими тремя. Майор знал, с каким трудом приходится выбивать разрешение на супружество и рождение детей в их профессии. Если бы парни были простыми военными, всё не было так сложно. В «Тете» кардинально поменяли «семейную» политику за последние десять лет после случая с Ричардом Ронвудом.

– А кто самый красивый? – не отступался Тони, отталкивая Коула от них, шутливо улыбаясь. Как ребёнок, который не хочет делиться игрушкой. В такие моменты он переставал быть одним из самых продуктивных агентов «Теты» и становился просто мальчишкой, которым был бы, не попади в военный корпус.

– Тот же, кто старше по званию, – вырываясь, завредничал омега. Не будь альфы так счастливы, то заметили бы напряжённую жилку на лбу у Эдди. Сквозь его маску Коул легко разглядел бы недовольство.

– Тогда мы с Эдди официально зарегистрируемся! – тут же поставил условие Нойс. Их триал не мог быть официально оформлен, во всяком случае, в Америке. Чаще всего встречались триалы альфа/бета/омега, реже альфа/омега/омега, но двое альф на одного омегу – большая редкость. Особенно при природной ревности сильного пола. Они с Коулом уже не раз ругались на этот счёт, даже придумывали безумные идеи жениться на омеге по очереди. Сейчас же, если Коул хочет стать отцом первым, то омега будет носить фамилию Тони.

– А мнение Эдди кого-то интересует? – рассердился омега. Он пытался вырваться из крепких объятий, но безуспешно. Ситуация всё больше выводила омегу из себя.

– Нет, – мгновенно отозвался Коул, отрицательно мотая головой одновременно с Тони. Он, не прощаясь с майором, вытащил Тони за дверь, а тот, в свою очередь, держал за руку Джексона.

Альфам казалось, они должны показать омеге, что очень хотят ребёнка от него и счастливы. Они забыли поинтересоваться, чего хочет Эд, ведь это же очевидно, любой омега мечтает об этом. Тони уступил, и с того дня сцепку с омегой делал только Коул. Альфа думать забыл, зачем вообще сюда приехал. Он был совершенно счастлив со своей семьёй и страстно желал пополнения. Тем более что теперь они стали настоящей семьёй, на шее у омеги красовалось две метки, образовывая собой восьмёрку. Его запах сильно изменился, приобретая альфьи нотки, но теперь стал ещё более привлекательным и желанным.