Текст книги "Истинный враг (СИ)"

Автор книги: Erovin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Кто же хозяин посылки? – полковник улыбнулся на одну сторону и скрестил руки на груди. Остальные офицеры молчали, предоставляя возможность допросить парня профессионалу. Они будто не замечали, что Гарсия не валит его, а, наоборот, выгораживает.

– Я не знаю, сэр. Я должен был оставить коробку в условном месте, – у Коула наклёвывался отличный выход из ситуации, во всяком случае, можно было увильнуть от наказания за то, что пронёс на территорию запрещённые предметы.

– Ты видел, что в посылке. Догадался, что хозяин – кто-то из корпуса. Разве хорошо помогать однокурсникам нарушать правила? – парню показалось, что взрослый альфа уже знает, как ответит Коул, и что ему нравилась эта маленькая игра в кошки-мышки.

– Хозяином коробки мог быть и преподаватель, сэр, – то, что и собирался, сказал Коул, переведя наконец взгляд с ректора, покрасневшего от таких слов, как томат, на полковника. Тот в свою очередь довольно улыбнулся собственным мыслям и оценивающе осмотрел парня в головы до ног.

– Сними с себя гражданскую одежду, Холл, – приказал ректор, решив прервать допрос, который плавно переходил в оправдание. Он уже смекнул, что Гарсия положил глаз на мальчишку, но школьные правила ещё никто не отменял.

– Могу я получить свою форму, сер? – предпринял попытку Коул, хотя и знал, что она бессмысленна. Его форма осталась в тайнике, а за сменной его не отпустят.

– Можешь получить ремня за свои нарушения, Холл! Снимай одежду и в коленно-локтевую, – в голосе генерала зазвенела сталь напополам с раздражением. Боковым зрением Коул заметил, что Руд ухмыляется. Пороть наверняка будет он, как его офицер-воспитатель, тогда парень ещё нескоро сможет нормально сидеть на уроках. Спросив разрешения уйти, остальные офицеры вышли, получив положительный ответ. Все, кроме Руда, генерала и Гарсии, который облокотился задом на генеральский стол и внимательно следил за парнем. Что он пытался увидеть?

Коул не боялся наказания. Альфы по природе своей легко переносили боль, а он сегодня лишился девственности, так что в его организме бурлят альфьи гормоны. Если его не будут пытать на дыбе, то всё остальное он сумеет выдержать. Парень быстро разделся, аккуратно, по отработанной привычке, сворачивая джинсы, нателку и футболку, складывая их подле своих ног на пол.

– Бельё, Холл! – рыкнул Руд, уже вытягивая широкий армейский ремень из брюк.

– Генерал велел снять гражданскую одежду. Бельё – часть моей формы, – спокойно ответил Коул, готовый избавиться и от последней детали, если получит приказ от ректора. Ему с трудом удавалось контролировать свой тон, лейтенант сильно раздражал, и очень хотелось позволить этому раздражению прокрасться в голос.

– Позволите мне, генерал, – скорее в утвердительной форме спросил Гарсия, хотя он-то как раз не имел к нарушениям Коула никакого отношения. Парень услышал, как Руд недобро рыкнул. Но ректор кивнул и жестом приказал лейтенанту покинуть кабинет. Полковник дружелюбно улыбнулся Руду и невинно пожал плечами.

– Уверен, что хочешь его? – спросил генерал, когда офицер-воспитатель Коула покинул кабинет, закрыв за собой дверь громче, чем было необходимо. Парня немного напрягала формулировка вопроса ректора. Что значит «хочешь»? Недавний секс рождал в голове младшего альфы дурацкие ассоциации. Нужно было быстро смекнуть, как следует вести себя в случае, если Гарсия станет приставать к нему. Сможет ли он в таком случае отбиться от старшего альфы?

– Холл справился бы лучше. У Джексона внезапно началась течка, а парень был девственником, – уверенно заявил полковник, расставляя всё по своим местам для Коула. Всё это было проверкой! Нойс – шакал, подставил его! Бля, Эдди! Он тоже играет в эти игры, проклятье! Парень в раздражении фыркнул. Только бы он понравился омеге, и тот не переспал с ним только из-за какого-нибудь экзамена. Это вообще мерзко – играть подобными чувствами, тем более подростков. – Руки на стол, Холл, – скомандовал Гарсия, довольно улыбаясь, наблюдая за тем, как на лице подростка отражается догадка.

========== Часть 4 ==========

Коул

Они подошли к мини-Куперу омеги и немного поборолись за право сесть за руль, но соревнование прекратилось, как только Эд, заговорщически хихикая, устроился на водительское сидение. Секунда недовольства, и оба альфы бросились к пассажирскому месту рядом с водителем. Первым оказался Тони, но, распахнув дверь, он обнаружил их с Коулом сумки на переднем сидении.

– Так нечестно! Давай перекину их в багажник, – с досадой предложил Нойс.

– Да, отнеси сумки в багажник, – подтвердил Холл, решив, что заскочит в машину сразу же, как друг отвернётся.

– Вы оба едете сзади, – мило улыбнувшись, распорядился Эд и потянулся к двери, чтобы демонстративно захлопнуть её перед лицами альф.

Парни, недовольно рыча и морща носы, полезли на заднее сидение, уже недовольные обществом друг друга. Так всегда бывало: друзья – не разлей вода, ругались всякий раз, когда на горизонте появлялся Джексон. Оба уже были не рады, что дали омеге свободу решать, с кем из них быть. Сами бы уже давно всё выяснили, а Эдди постоянно юлит и пудрит им мозги. Дурацкая омежья натура!

– Это, блин, несправедливо! Сегодня нечётное, к тому же! – снова заговорил Нойс, усевшись на место за водителем и глубоко вдыхая терпкий запах омеги. Ему жутко хотелось дотронуться до Эдди, запустить пальцы в его светло-русые волосы, но Холл так пристально следил за каждым его движением, что желание вмазать другу по морде росло в геометрической прогрессии, – Эд, это достало! Ты можешь просто выбрать одного из нас и всё! – потребовал он, когда омега плавно вырулил на городскую дорогу.

На самом деле, Коулу хотелось того же. Чем старше они с Тони становились, тем сложнее было общаться, не задевая опасной темы. А уж тем более в присутствии самого омеги. Парни договорились не дразнить друг друга и не прикасаться к Эдди в присутствии другого, но сейчас им предстоит провести втроём все четыре дня. Холл уже сомневался, что они с Тони переживут даже первую ночь. Сегодня день Коула, но Нойс наверняка не стерпит охов-вздохов за тонкой стеной квартирки Джексона. А если даже и стерпит, то сам Холл не выдержит уже завтра ночью. Да и сам Эдди в их договоре не участвовал и, как будто специально, вечно менял предмет нежности: то одному коленку потрёт, то другому пальцы в волосы запустит. В общем, терпение альф заканчивалось, и скоро они согласятся, как в сказке про царя Соломона, распилить омегу пополам.

– Не могу, мальчики, я вас обоих люблю, – невинно заявил Джексон, хитро улыбаясь при этом и поглядывая на альф в зеркало заднего вида, – но у меня есть предложение, как решить нашу проблему, – бодро добавил он, когда Холл и Нойс страдальчески вздохнули.

Оба альфы заинтересовались – что же может предложить Эдди? Возможно, это действительно всё разрешит. Они переглянулись и уставились на омегу через стекло.

– Мы можем попробовать втроём, – немного смущённо предложил Эд. На его щеках проступил румянец, и он поспешил сделать вид, что выискивает место, чтобы перестроиться в другой ряд.

Коул мысленно поблагодарил небо за то, что его не пустили за руль. Иначе сейчас наверняка случилась бы авария. Он на секунду забыл, как дышать, и перегнулся через спинку сидения, чтобы посмотреть в бесстыжее омежье лицо напрямую, а не через зеркало. Нойс, похоже, тоже был шокирован подобным предложением. Но и рассержен одновременно.

– Нет, – безапелляционно отрезал он, добавив в голос достаточно рыка, чтобы у омеги не возникло желания развить эту идиотскую идею. Он стиснул челюсти в своей привычной манере, как делал всегда, когда старался сдержать ярость и звучно дышал через раздувшиеся ноздри.

Коул плюхнулся назад на сидение и стал мысленно считать до десяти, хотя лучше, наверное, до ста. В первую минуту он решил, что Эдди так шутит, но теперь в его голову ударил гнев. Этого бесстыдника хотелось как следует встряхнуть. Пусть сегодня на нежность со стороны альфы даже не рассчитывает. Они с Тони изыскивают методы, как не прикончить друг друга в порыве ревности, а этот паршивец подливает масла в огонь, превращая сложную ситуацию в нерешаемую вовсе! Джексон тоже отреагировал на скопившееся в машине напряжение. Он резко вывернул руль, виртуозно паркуясь боком, и обернулся к альфам. В синих глазах сверкали молнии, он рассерженно перевёл взгляд с одного на другого, и ещё раз.

– Лучше молчи, Эдди, – предупредил Коул сквозь зубы. Он был готов прямо сейчас выволочь Джексона из машины и наподдать ему. Инстинкт альфы защищать омег и долгие уроки самоконтроля не позволяли ему сорваться, но грань была близка, да и Тони на грани, за его самообладание Холл поручиться не мог.

– Вот что, вышли из моей машины, оба! – зло бросил омега, открывая дверцу и выкидывая их сумки на тротуар – таким разъяренным альфы видели его впервые, – вам нужно проветриться! И решить. Либо мы втроём, либо я найду себе кого-нибудь другого! – заявил Эдди.

Прохожие услышали гневный рык из мини-Купера и увидели омегу, вскочившего из него. Следом вылетели двое парней и от того, чтобы прибить Эдда их удержала только пара взрослых альф, кинувшихся на выручку молодому омеге, которого явно собирались побить. И это в лучшем случае!

– Эй, эй, спокойнее! Ещё форму на себя нацепили! Совсем совести нет?! – рыкнул один из них, удерживая одного младшего альфу за ухо, а второго за предплечье, больно сжимая.

– Извините, сэр, всё в порядке, – первым пришёл в себя Холл, отцепляя от своего уха руку взрослого и отступая на шаг, чтобы показать, что не собирается сейчас никого убивать. Не хватало ещё нажить себе неприятностей.

– Ты знаешь их? Тебя проводить? – обратился второй альфа к Эдди, отгораживая своей спиной от рассерженных подростков. Про себя он отметил, что в военной школе их хорошо выдрессировали. Сам он вряд ли смог бы за пару секунд из состояния дикой ярости перейти в относительное спокойствие, как сделали парни.

– Да, сэр, не беспокойтесь, это моя машина, – ответил омега. Он проскользнул назад к мини-Куперу и, ловко выруливая с парковки, злобно оглядел напоследок горе-альф.

– Заладил со своим: решай-решай, ну вот, он решил, доволен? – рыкнул Коул, обращаясь уже к другу и перебирая в голове варианты решения новой проблемы, – омеги они такие… такие… омеги, – злобно буркнул он себе под нос, впиваясь ногтями в ладонь, чтобы боль помогла отвлечься от чувств и начать снова думать головой, а не тазобедренной частью.

– Нет, ты слышал? Он найдёт себе кого-то другого! Похоже, я сменю форму на тюремную робу! – возмутился Тони, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не пнуть сумку с его вещами. Взрослые альфы, понимающе хмыкнув, продолжили свой путь. А Нойс представлял себе, с каким удовольствием отлупит Джексона по заднице.

– Тони, ты не думаешь, что у него может быть такое задание? – с досадой спросил Коул, про себя отмечая, что если это так, то ему ещё долго придётся зализывать ранку на сердце. Все четыре года, с момента знакомства с Эдди, Холл убеждал себя, что всё, что у них с Джексоном – это по-настоящему, а не игра. Паранойя же твердила обратное, не позволяя забыть о том, что омега, как и они, не простой школьник. И если он, не моргнув глазом, чтобы сдать экзамен, переспал с Коулом, то, возможно, и сейчас искренности в его действиях мало.

– Не хотелось бы, – напрягся Энтони. Он, как и Коул, с самого начала знал, что Эдди учится в омежьей школе разведки, его тоже готовили спецслужбы, и их знакомство не было случайным. Омега тогда выполнял своё задание, а альф проверяли на необходимые для дальнейшего развития навыки. Но всё, что было потом, казалось настоящим, не наигранным. Во всяком случае, было таковым со стороны альф.

Коул хорошо изучил друга и теперь заранее знал, как он цокнет языком, как сожмёт скулы, как сунет правую руку в карман и сразу же вытащит. На этот раз он ещё и прикусил нижнюю губу – такая перспектива сильно расстроила Нойса. Холл похлопал друга по плечу. Им нужно держаться вместе. Они хорошо понимают и знают друг друга. Как бы там ни было, Эд не мог всю жизнь встречаться с ними двумя, значит, рано или поздно одному из альф всё равно пришлось бы отступить. А раз так, то, возможно, сейчас самое время. ВВА будет отнимать много сил и энергии, к тому же там начнётся новая жизнь, и, быть может, в этой новой жизни не будет места для Джексона. Так думала голова. Но сердце стучало морзянкой: «Нет! Нет! Эдди – самый важный человек в жизни! Догони его! Не отпускай его!»

Курить в форме посреди улицы было вызывающе, и парни, подхватив свои сумки с асфальта, зашли в ближайшее кафе, чтобы переодеться в гражданскую одежду, но Коул вдруг передумал и, ухватив друга за локоть, кивнул на курилку за углом.

– Нам ещё весь день таскаться, не переодеваться же по десять раз, – прокомментировал он и утянул друга в узкий, грязный переулок. Форма уже давно стала привычной одеждой, и в ней было гораздо удобней, чем в гражданской, но она привлекала много внимания, а запрет на курение всё ещё был в силе.

– Не могу думать об этом, Коул, отвлеки меня как-нибудь, – попросил Тони, прикуривая и одной тягой вбирая треть табака. Ему было тошно от мыслей, что Эдди мог всё это время водить их за нос. Глядя на это в таком ракурсе, альфа был бы даже не против попробовать втроем, лишь бы только не потерять омегу.

– Хочешь, поцелую? Тебя это отвлечёт? – хохотнул Коул. Он облокотился на стену и поднял одну ногу, согнув её в колене, и также втянул в себя едкий табачный дым, закрывая глаза, чтобы проанализировать ситуацию и принять лучшее решение.

– Ага, бросим Джексона, будем с тобой встречаться! – засмеялся Нойс на предложение друга. Он и сам понимал, что уже ничего не будет как прежде, но отпускать из своей жизни омегу пока не был готов, – Ты как? Справишься с функциями омеги?

– Усыновим, – мгновенно нашёлся Холл, втягиваясь в игру. Они часто дурачились, притворяясь не теми, кем являются на самом деле. Это было частью обучения, и друзьям, в отличие от многих других, перевоплощения давались легко и приносили некоторую разрядку в напряжённом обучении.

– А как же супружеский долг? – спросил Тони. Коулу не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть, как по щекам друга поползла ухмылка и как он, зажав сигарету уголком губ, поправляет манжеты рубашки, чтобы их было немного видно из-под пиджака.

– Твои чётные, так и оставим. Только будь со мной нежен, – убирая сигарету изо рта, Коул быстро облизал нижнюю губу и, дрогнув ресницами, коротко и робко глянул на друга и сразу же отвёл взгляд, упираясь им в пол перед собой.

– Чёрт, Холл! Ты всегда выигрываешь! – засмеялся Нойс, представляя себе лейтенанта Руда раздетым, чтобы не позволить возбуждению принять физическую форму. Долгое воздержание ещё никому не шло на пользу, а Коул был весьма привлекательным альфой, да и они знали друг друга достаточно долго, чтобы некоторые границы между ними стёрлись, – Ты бы смог лечь под альфу, если бы получил такое задание? – вдруг спросил он, хотя и не горел желанием озвучивать свои мысли.

– Смог бы, – не задумываясь ответил Коул. Он и раньше думал об этом. Гарсия говорил им, что если они не будут явно выражены как альфы, то их могут послать на задание другим родом. Чаще бетой, но иногда случалось, что и омегой. Это довольно-таки редко происходило из-за сильных внешних различий между альфами и омегами. Полковник рассказывал, что альф частенько посылают работать «под прикрытием», и тогда в задание вполне может входить подчинение другому альфе, в том числе и сексуальное. А потом на одном из уроков Гарсия рассказал о «теме» – популярном в узких кругах формате отношений. Это было, пожалуй, единственное, что Коул не смог бы сыграть. Холл не видел смысла доказывать своё доминирование с омегами, не понимал омег, желающих полностью подчиняться альфе. А уж наоборот, когда альфа подчиняется омеге, – и вовсе противоестественно и мерзко. С того дня, как его взял под свою опеку полковник Гарсия и перевёл в группу «А», самым большим страхом для Коула стали мысли, что их дружба с Нойсом – только притворство, что чувства Джексона – не настоящие, а всего лишь новое задание. Слишком глубокие эмоции он испытывал к этим двоим. Врождённая подозрительность часто наталкивала на мысли о предательстве и неискренности друзей, заставляла придумывать изощрённые способы, чтобы проверить их. В группе полковника ребят готовили не к обычной военной службе, а к работе агентами «Теты» – союзной антитеррористической организации разных стран.

– Тему вспомнил? – догадался Тони, когда Коул непроизвольно поморщился, – Холл, ты – мой лучший друг! Я убью за тебя и умру, ясно? – серьёзно произнёс Энтони, наблюдая за мимикой друга, чтобы понять верит ли он в его слова или просто кивает, дабы закрыть неприятную тему.

– Я тоже, – коротко зажмурившись и мотнув головой, отгоняя нахлынувшие мысли, отозвался парень. Он выбросил окурок, – но в Эдди я не уверен.

– Давай поговорим с Гарсией? Тем более, что мы с ним не попрощались, и он найдёт нас, чтобы свернуть шеи, – предложил Тони. Он, в отличие от друга, с удовольствием отшлёпал бы Джексона и запросто приказал бы ему слушаться, только Эдди не был в «теме», а за подобное отношение можно было поплатиться сломанным носом.

========== Часть 5 ==========

Надар

К четырнадцати годам, благодаря финансированию со стороны Зуфрата-эфэнди, Надар «подтянул» себя по многим пунктам. Он свободно говорил на английском языке, хотя от грубого гортанного акцента избавиться так и не удалось. Также он в совершенстве выучил португальский, иврит, хинди и ещё несколько Индийских диалектов, в которых проклятый акцент места уже не имел. Сейчас, по глобальному плану омеги, на очереди испанский, французский и русский. Языки давались легко, он отработал для себя схему, благодаря которой ничего из выученного не забывалось и не путалось в голове, к тому же учить каждый следующий язык оказывалось легче предыдущего. Надар практиковал освоенные языки с туристами и мигрантами. Все, кто слышал его речь, помогали улучшить произношение, учили новому, сами об этом не подозревая. На своё содержание, которое ему перечисляли на карточку каждый месяц, он покупал научные журналы, развивающие материалы, причём на разных языках, чтобы отец и анатэ не могли их прочитать, и это помогало развиваться в лингвистическом плане. В условиях особой секретности он изучил другие религии: христианство, иудаизм, буддизм, индуизм, политеизм. Но самым привлекательным для себя Надар выбрал атеизм – веру в отсутствие Бога. Он продолжал молиться пять раз в день, соблюдал все предписания Священной Книги, но это было лишь притворство. Ни один кадий не смог бы теперь убедить его в том, что Землю и жизнь создал Всевышний. Как свободно стало жить, когда не боишься сгореть в геенне огненной за неверное слово или действие! Кроме языков у Надара была ещё одна страсть – генетика. Теперь уже омега понимал значение слов: «идейно-террористическая», но совесть ведь придумал Бог, а его нет! Он собрал множество материалов о «Дельте», знал, что их идея в ускоренной эволюции и генной инженерии, знал, какие опыты проводятся в их лабораториях, знал, что они вербуют людей целыми толпами, а неугодных уничтожают. Но всё это стиралось на фоне восхитительного осознания, что занимаются этим омеги! Самый слабый пол держит в страхе всю планету! Два года назад он открыл первый учебник по генетике и теперь читал, запоминая всё, что каким-то образом было связано с этим. Он исписывал массу страниц, строча эссе, адресованные самому себе, откладывал их, потом возвращался, переписывал, дорабатывал. Пытался провести параллели между генетикой и поведенческой психологией. Но если проанализировать, то Надар быстро пришел к выводу, что омега он только телом, мозг его работал как у бет: он подстраивался под ситуацию без потери собственной личности, учил всё, что мог, как будто старался искупить биологическую ошибку, в случае бет – бесплодие, за счёт ума.

Сегодня он вместе с анатэ должен был выбрать подарок для Саида – его будущего супруга. Отец считал, что Надар должен как можно чаще напоминать о себе и услуживать альфе. В отличии от своего анатэ, который думал, что Саида порадует серебряное украшение или альфий головной убор, парень считал более выгодным подарком для него самого – молитвенные принадлежности. Коврик для совершения намаза, чётки, часы с азаном. Достаточно хорошо изучив Ислам, Надар пришёл к выводу, что чем набожнее будет его супруг, тем проще им будет манипулировать.

В магазинчике ощущался резкий аромат, который Надар отчаянно ненавидел. Он сопровождал его всю жизнь, каждое значимое событие, но от приторности становилось тошно. Старый альфа-торговец неодобрительно окинул двух омег взглядом: он определённо был чем-то недоволен. Причина обнаружилась сразу же. Двое иностранцев-омег. В джинсах, футболках с коротким рукавом – это же, по мнению доброго мусульманина, харам, грех! Омега не должен выставлять на всеобщее обозрение своё тело, а такие привлекательные, как эти двое – уж тем более. У обоих отсутствовали метки и западный признак принадлежности альфе – кольца. Они быстро переговаривались на английском и пытались жестами что-то объяснить альфе, но тот из принципа не желал их понимать, хотя Надар был уверен, что английский, хотя бы на примитивном уровне, он должен знать.

– Я могу вам помочь? – обратился к омегам парень, желая немного попрактиковаться на неподатливом для его выговора языке.

Омеги отвлеклись от торговца и обернулись на него. Мгновение замешательства, и они уже мило, добродушно улыбаются. Скорее всего, им так и не удалось бы ничего купить, если бы местный не вмешался по счастливой воле случая.

– Большое спасибо! Мог бы ты попросить его продать нам Коран, – спросил один из них, чуть выше, с рыжими вьющимися волосами до плеч и ярко-зелеными глазами. Он был едва ли не самым красивым омегой, которого Надар видел вживую. Аж дух захватывало!

– Конечно, – Надар не улыбался, так как его лицо всё равно было скрыто никябом*. – Почтенный, мог бы ты продать этим туристам Коран? – обратился он к торговцу уже на арабском.

Альфа забурчал и махнул рукой в сторону полки, где стояли священные книги в разных обложках.

– Вы можете выбрать, что вам угодно. На каком языке? – пояснил Надар жест продавца.

– Это для нашего знакомого, он местный, так что на арабском, – ответил второй, блондин с белоснежной улыбкой и маленькой родинкой под левым глазом.

– Коран – отличный подарок для верующего. На этой полке арабский язык. Ваш знакомый – альфа? – уточнил парень, указывая на одну из полок. На утвердительный кивок Надар достал одну из книг и протянул её омегам. – Вот такой переплёт очень понравится альфе, – и перевернул книгу другой стороной, когда иностранцы взяли её на привычный им манер, – справа налево – так правильно, – пояснил он.

– Спасибо тебе, какую стоимость мы должны заплатить? – заинтересованно сверкнул глазами рыжий.

– Можете расплатиться в долларах, сорок пять, – ответил Надар, посмотрев на цену на полке и быстро переведя её на привычную для иностранцев валюту.

– Твой английский очень неплох, – похвалил блондин, вытаскивая из заднего кармана бумажник и расплачиваясь с торговцем, – как сказать на арабском «спасибо»?

– Шокран, – подсказал Надар, совершенно уверенный, что попытка иностранца говорить на арабском разозлит торговца ещё сильнее. У него даже мелькнула мысль заменить «спасибо» на «осёл» – это было бы весело. Но слишком очевидно.

Поблагодарив альфу на арабском, естественно, правильно не выговорив ни единой буквы, омеги забрали Коран и покинули лавку. Торговец ещё немного поворчал о том, что они неверные змеи, но совсем скоро поинтересовался у анатэ и Надара, что они хотят купить.

– Уважаемый, я хочу сделать подарок своему жениху, помоги мне выбрать для него чётки, – опередив старшего омегу, обратился Надар к альфе, он придал голосу очень вежливый и почтительный тон, чтобы тот размяк и в перспективе расщедрился на скидку.

Выбор занял немного времени, торговец, довольный, что его соотечественник-омега такой смиренный и услужливый своему альфе, выложил на прилавок несколько вариантов подарка и почти сразу же указал самые лучшие из них.

– Сколько я должен заплатить за них? – уточнил Надар, хотя цена и так была указана. Тем не менее альфа скинул почти половину, – благодарю тебя, почётнейший. Упакуй их, пожалуйста, красиво, чтобы мой жених порадовался, – сладким голосом попросил парень, его тошнило от милости собственного тона. И от отвратительного запаха в магазинчике тоже. Забрав покупку, он расплатился с торговцем и, кивнув анатэ, вышел вместе с ним на улицу, вдыхая наконец полной грудью.

– Как же там воняет, – буркнул он себе под нос на испанском, – идём, я хочу купить ещё пару книг, – обратился он к старшему омеге на родном языке.

Надар использовал своего анатэ только как сопровождающего и свидетеля его добропорядочного поведения, чтобы отец не приставал к нему с необоснованными обвинениями. Они не были друзьями, как и в детстве, Надар считал старшего омегу глупым и инфантильным. К тому же в душе все еще сидела обида, которая часто грызла его ночами. Ведь атэ должен защищать его! Ведь должен заботиться о чувствах и переживаниях своего ребёнка! Но старшему омеге было дело лишь до собственного благополучия. Чтобы услужить своему альфе, он не то что не защищал от супруга Надара, наоборот! Если сын не желал смиренно принимать наказание – держал его, давая возможность отцу лупить, не отвлекаясь на борьбу с диким мальчишкой. Так что куда приятнее было, когда он молчал и просто следовал за сыном, а не пытался читать нравоучения или делать замечания.

Передвигаясь в густой толпе Надар не заметил, как анатэ потерялся, но это хоть и было неудобным, не сильно расстроило младшего омегу. Он идёт в книжный магазин, и если отец захочет, то найдёт его там, а если нет, то парень выберет книги и вернётся домой. Ничего непристойного. В книжном, как всегда, разбегались глаза, и здесь работал единственный альфа, который не вызывал у Надара антипатии. Мустафа всегда с радостью помогал ему выбирать книги, сам был очень начитанным и говорил на девяти языках. В последнее время они общались на испанском, дабы парень мог практиковаться в речи. Он всегда радушно встречал Надара и говорил, что он гораздо умнее любого беты и альфы. Рассказывал, что в семье Зуфрата-эфенди все омеги получают высшее образование и даже работают, если хотят. Омега купил несколько новых журналов и «Преступление и Наказание» русского классика на языке первоисточника.

– Русский – сложный язык, но ты обязательно справишься! Читай вслух, даже если не понимаешь о чём написано, – посоветовал Мустафа, укладывая покупки в сумку.

– Я знаю, эфэнди, я всегда так делаю, – улыбнулся Надар и, вежливо попрощавшись, вышел.

На улице было душно и очень жарко, а в чёрной одежде ещё хуже. В такое время полно народу, так что протолкнуться сквозь хаотично-движущуюся толпу довольно проблематично. Омега решил свернуть на старую улицу, узкую и преимущественно пустынную из-за отсутствия магазинов. Удаляясь от рынка, он вспоминал разговор с иностранцами. Они похвалили его английский, хоть он определённо не идеальный. Всё же одобрение – приятная штука, заряжает энергией. Мустафа рассказывал в общих чертах сюжет «Преступления и Наказания», но куда интереснее прочесть самому, особенно учитывая, что в русском языке другой алфавит. Размышляя, он не следил за тем, куда шёл: эта дорога была хорошо знакома и заблудиться трудно. А вот попасть в руки альфам-извращенцам – легко.

Ему на голову набросили мешок и зажали рот рукой, дёрнув в сторону и увлекая куда-то. Шокированный произошедшим, Надар не знал, как реагировать. Он пытался вырываться и кричать, но без толку, альфа был сильнее. У мужчины гон, альфий запах стал ярче и резче, в такие моменты он вряд ли вообще способен соображать. Поймал первого попавшегося омегу и трахнет в ближайшем же закоулке. К своему ужасу, Надар, оказавшись в том самом переулке, почувствовал вонь от ещё двоих альф в том же состоянии, что и первый.

«Проклятье! Трое зверей с гоном! Они же меня убьют!» – мелькнуло в голове, когда с него сдёрнули мешок и стали рвать химар**. Взгляды мужчин оказались совершенно безумными, пытаться говорить с ними нет смысла, но что же тогда делать? Омега бы плакал и умолял о пощаде, но тут такое поведение только сильней разожжёт желание. Бета не сопротивлялся бы, стараясь свести собственные повреждения к минимуму, и пусть его изнасилуют, но хотя бы не убьют. Но бете изнасилование не страшно. Его не обвинят в бесчестии, не изобьют до полусмерти, не вышвырнут как собаку на улицу. За секунду Надар осознал, что все его мечты рухнули. Даже если эти трое не убьют его, то он уж точно сдохнет от голода на улице, искалеченный собственным отцом. От брака с ним, само собой, откажутся и, чтобы смыть позор с семьи жениха за такого омегу, потребуют у его отца «справедливого наказания».

Через полминуты Надар был уже полностью обнажён, и альфы, безумно посмеиваясь, расчехляли свои причиндалы. В их руках Надар был похож на тряпичную куклу: он не пытался сопротивляться, ведь это совершенно бессмысленно. Его мозг лихорадочно соображал, что же нужно делать в подобной ситуации. Зачем-то вспомнилось, что его сумка с чётками для Саида и новыми книгами так и валяется, наверное, в злосчастном узком переулке. Совершенно ненужное знание, когда тебя раскладывают на жёстких камнях, чтобы удовлетворить первобытную похоть чужих, жестоких, посторонних альф. Никто не собирался нежничать с девственным омегой, у которого и течек-то ещё не было. Первый альфа ворвался в его тело на сухую, вызвав громкий вскрик боли и чёрные точки перед глазами у омеги. Второй ткнул членом в лицо и рыкнул, чтобы Надар поработал ртом.

И тут вдруг мозг нашёл выход. Не самый умный, но единственный подходящий конкретно для Надара. Если ему не подходит линия поведения омег и бет, значит, нужно вести себя как альфа. Ничего радужного ему всё равно не светит, так почему же не отомстить за себя самому? Вскрикнув от очередного грубого толчка, Надар открыл рот и, когда альфа сунул туда член по самые гланды, сомкнул зубы, сжав изо всех сил. На губах появился знакомый с детства вкус крови, но на этот раз не собственной. Альфа заорал и инстинктивно попытался выдернуть самое дорогое из захлопнувшегося капкана, но причинил себе лишь ещё большую боль. Ничего не понимая, первый альфа замер, и Надар, дотянувшись рукой до его лица, воткнул большой палец на обе фаланги в правый глаз. Альфа отдёрнулся и, схватившись за кровоточащий глаз, откатился от своей жертвы. Вопли альф действовали на Надара, словно бальзам на душу. Он уже ничего не соображал, стараясь откусить мерзкую плоть к чертям собачьим. Он не чувствовал ударов, боль ушла одним мгновеньем, всё вокруг казалось смазанным, и единственное, что осталось в голове – это крик. Надар чувствовал себя победителем, он покалечил двоих из своих насильников, да и трахнуть его толком не успели.