Текст книги "Вопрос цены, цена вопроса (СИ)"
Автор книги: Эриссу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
========== Часть 1. Осознание. ==========
Академия Звездного Флота была знаменита сама по себе. Мало того, что это было самое крупное учебное заведение во всей Федерации, так оно еще и выпускало основную массу тех, кто так или иначе был связан с космосом.
Пилоты, навигаторы, рулевые, ксенолингвисты, ксенобиологи, инженеры… Список можно было продолжать очень и очень долго. Однако те, кто там учился, прекрасно знали, что Академия ЗФ знаменита не только размерами.
Например, здесь училась орионка. Зеленая кожа, колдовские глаза, рыжие кудри и ослепительная улыбка. Все бы ничего, если бы не одно но: она была единственная орионка на все четыре курса почти трех десятков факультетов. Веселая девчонка, которая совсем не прочь приятно и весело провести время с каким-нибудь курсантом. Или курсантами. А еще – примерная ученица, о прошлом которой никто ничего не знал и спрашивать не стремился.
Все дело именно в том, что она была орионкой. Ее родная планета – оплот работорговли, с которой Федерация никак не могла справиться. Планета не входила в объединенную Федерацию Планет, из-за чего законы Федерации там не действовали. А орионские женщины были самой лакомой добычей из-за феромонов, которые вырабатывал их организм и делавших их желанными практически для любого более-менее гуманоидного вида. И самым распространенным товаром. Хотя, орионские работорговцы не брезговали и другими расами – экзотика всегда в почете.
Так что, вряд ли прошлое жизнерадостной Гейлы было похоже на сказку. Но уже одно то, что она училась здесь, делало ее местной достопримечательностью.
***
Второй знаменитостью являлся коммандер Спок. Вулканец, со всеми сопутствующими его расе особенностями: безупречная логика, безукоризненное мышление и полная безэмоциональность. Ходячий компьютер, как давно решили все. Единственный преподаватель, на экзамен к которому можно было не трудиться надевать юбку покороче. И не пытаться придумать оправдание – им могла послужить только смерть или черепно-мозговая травма. Нет, ему тоже можно было что-то доказать, но доводы при этом должны были быть по-вулкански железобетонными.
То, что ценил преподаватель ксенолингвистики, лежало совсем в другой плоскости: сдержанность, пунктуальность, знания и логика и полное отсутствие эмоций. Или хотя бы внешнее их проявление.
И что он потерял в Академии, так далеко от своей расы?
***
Третьей достопримечательностью был тест для будущих капитанов «Кобаяши Мару».
Попытаться пройти его мог любой, кто обучался на старший командный состав, но ключевое слово было: «попытаться».
Зловредный тест был разработан воистину злым гением. Кто бы его ни проходил, какие бы маневры или приемы боя не использовал, итог был один – звездолет, откликнувшийся на зов о помощи звездолета «Кобаяши Мару» погибал в неравном бою.
Нет, провал не обозначал конец еще даже не начатой карьеры, но тактика маневров и поведение во время прохождения теста существенно влияло на итоговую оценку.
О том, что этот тест невозможно пройти, знали все выпуски. Причем, как делились воспоминаниями «старички», раньше он хоть и был архисложным, но шанс на победу был. Непроходимым он стал только последние года три-четыре. А вот избежать его не было никакой возможности: без его результатов не стоило и рассчитывать на капитанскую аттестацию.
Проходить его можно было уже с конца второго курса и заканчивая четвертым. Но все, для кого он был обязательным, старались сделать это перед самым итоговым выпуском: если невозможно выиграть, то зачем портить себе нервы и характеристику? Достаточно показать свою компетентность и старательность, а там уже и диплом. Ведь не может же в жизни существовать настолько безвыходной ситуации?!
Так что, несмотря на неограниченное количество попыток, все останавливались на одной.
Ну, почти все. Что приводило к последней знаменитости Академии.
Джим Т. Кирк.
***
Кадет Джеймс Тиберий Кирк был не менее известен, чем его отец. Вот только слава эта была… сомнительной. Джордж Кирк был героем Федерации – благодаря его действиям были спасены восемьсот человек экипажа, в числе которых была его жена и новорожденный сын. Тот самый Джим Кирк. Завсегдатай баров, постоянный участник любой громкой драки, ветреный любовник, редко когда делающий различия между парнями и девушками. И уж тем более – не страдающий ксенофобией, позволяющей расширить горизонты познания.
Тем не менее, несмотря на свою скандальную репутацию, он стабильно числился в числе лучших учеников Академии, вполне уверенно намереваясь осуществить свое хвастливое замечание, ставшее достоянием общественности: «Я закончу Академию за три года, и стану самым молодым капитаном в истории Федерации».
Преподаватели при этом имени только головой качали: парень – гений, но при этом абсолютно безответственный, безалаберный, невозможный и наверняка – плохо кончит. Слишком давно он идет по кривой дорожке, учитывая количество приводов в полицию в прошлом, и нынешнее поведение. Жаль…
Сам же Кирк только улыбался своей солнечной улыбкой, не ответить на которую было невозможно, и отмахивался от слов доброжелателей, как от чего-то, совершенно несущественного.
***
О том, что Кирк сдает все тесты и экзамены самостоятельно, знали только преподаватели. Основная масса учеников была уверена, что отличные оценки Кирка есть результат славы его отца или милой мордашки, которой тот не стесняется пользоваться. Некоторые рисковали сказать ему это даже в лицо, на что тот только ослепительно улыбался и втягивал правдолюбца в очередной спор, в девяти случаях из десяти заканчивающийся дракой. Правда, эти драки проходили за пределами Академии – никто не хотел вылететь за нарушение Устава.
И только единственный друг Джима знал, как его задевают такие высказывания. Леонард Гораций Маккой, бывший сельский доктор, бывший муж и отец дочери, которую еще очень нескоро сможет увидеть кроме как с экрана. Бывшая слишком хорошо постаралась, лишая его имущества и шансов остаться рядом с Джоанной. Их знаменательная встреча произошла на борту шаттла, который должен был доставить новых рекрутов в Академию. Знакомство началось с виски, которым поделился Маккой, и закончилось тем, что будущего лучшего друга стошнило на колени Джима. Кирк его за это не убил, и с тех пор Маккой оказался единственным, кто понимал, что то лицо, что видят все – это всего лишь маска, которой Джим отгораживается от людей и мира. И не факт, что она единственная.
И теперь доктор только за голову хватался: Джим вознамерился пройти тест Кобаяши Мару в третий раз. Этого… этого… видите ли, его не удовлетворил более, чем приличный результат первых попыток! То, что его проигрывали абсолютно все, Джима не устраивало, он – не все. Он не проигрывает, а потому просто обязан совершить невозможное, пройти его. И в обязанности Боунза входило уговорить Ухуру пойти к нему в команду лингвистом.
Сам Кирк сделать этого не мог по очень простой причине – Ухура (Имя неизвестно. Нет, Джим мог узнать его у кого угодно в Академии, но это стало делом чести – чтобы девушка сказала его ему сама), терпеть не могла его как личность. Их первое знакомство, скажем так, было не слишком приятным. Бар в Риверсайде, где он едва не упал на девушку будучи пьяным, а затем безобразная драка с ее спутниками, такими же кадетами, как она. Собственно, именно после этой драки он и принял решение поступать в Академию, правда, не без некоторого давления со стороны капитана Пайка, давнего знакомого его матери.
Так вот, тест. Леонард только за голову хватался, но все же поддался уговорам Джима и его фирменному: «Все получится, Боунз. Вот увидишь – все получится!» Таким образом их команда полностью повторяла свой состав при первой и второй попытках прохождения теста: навигатор – Павел Чехов, русский парнишка, едва ли не самый молодой кадет. И самый умный. Хикару Сулу – рулевой. Восточная кровь, невозмутимая сдержанность и готовность рисковать такая же, как у Кирка. Наверное, потому и был выбран в команду. Ухура – ее выделял даже коммандер Спок, а это было лучшей рекомендацией из возможных. Маккой – глава медицинской службы и сам Кирк – капитан.
***
О том, что Кирку удалось невозможное – ОДЕРЖАТЬ ПОБЕДУ над Кобаяши Мару, знал едва ли не весь корпус еще до того, как команда показалась на ступеньках. И подскочившая Гейла от души поздравила ее капитана – от ее оплеухи Джима конкретно повело и только то, что рядом стоял Леонард, не дало ему упасть.
– Мерзавец! – выпрямившись во весь рост, девушка резко развернулась так, что ее волосы, собранные в хвост хлестнули по лицу Кирка. Кинув на Джима гневный взгляд, обещающий ему скорую разборку, Ухура кинулась за подругой.
– Джим, искренне надеюсь, что ее высказывание – это дань твоей кобелиности. И оно никак не связано с тем сбоем связи, позволившим нам найти лазейку в щитах противника, – Боунз уставился требовательным взглядом на Кирка, уже прекрасно понимая, что так оно и есть на самом деле. И Джим может сколько угодно делать невинные глазки, но его, Леонарда, ему не обмануть.
– Да брось, Боунз, – сияющая беспечная улыбка сделала день гораздо теплее и ярче, чем был. – Безвыходных положений не бывает, всегда есть шанс, надо просто суметь его увидеть и успеть воспользоваться! Лучше пошли, отпразднуем!
Несколько секунд Леонард еще смотрел на Джима, но потом вздохнул и позволил увлечь себя вслед за галдящей толпой. Чтобы Джим там не натворил, уже слишком поздно что-то предпринимать для предотвращения ущерба, и остается только напиться перед тем, как последствия рухнут на ЕГО голову. Впрочем, как и всегда.
***
И эти самые последствия не замедлили проявить себя. Полный зал кадетов, комиссия преподавателей и обвинение кадета Кирка в мошенничестве. Определенно, до таких масштабных последствий Джим еще ни одно дело не доводил.
Сидящий рядом Боунз видел, как неуверенно дрогнул Джим. Это заметили многие. Они видели, как растерянно он дернул головой. Но вряд ли они поняли, что Джеймс Ти. Кирк приготовился драться до последней капли крови, когда увидел своего обвинителя. Вулканца стоило только пожалеть. При всей своей безалаберности и легкомысленности, Джим не уступал тому в уровне интеллекта, просто не считал нужным показывать это всем.
Джим не стал отпираться, когда коммандер Спок обвинил его в обмане. Наоборот, он сам пошел в атаку, обвинив в том же самом самого коммандера. Да, благодаря именно усилиям Спока тест Кобаяши Мару перестал быть проходимым, и только что все получили этому подтверждение из уст того, кто довел его до логического совершенства непроходимости. Но Джим…
– Безвыходных ситуаций не бывает! – судя по всему, это было фамильным девизом Кирков. Но от того, что произнес в следующий момент коммандер, Боунзу захотелось сбежать куда-нибудь подальше. Еще больше, чем обвинений в получении оценок благодаря отцовской славе и симпатичной мордашке, Джим ненавидел, когда при нем упоминали, каким героем был его отец. А Спок сделал именно это: буквально ткнул Джима носом в то, что Джордж Кирк за 12 минут своего капитанства спас 800 членов экипажа, свою жену и новорожденного сына.
Опустив голову и расслабив плечи, Джим внимательно слушал, как Спок рассуждает о необходимости познакомить кадетов с неотвратимостью смерти, и что этот тест учит их принимать ее как должное, сохраняя контроль над собой и экипажем.
– Я правильно вас понял, коммандер Спок? – неожиданно спокойно заговорил Кирк. Никто ничего не понял, только доктор Маккой заерзал в кресле, предчувствуя проблемы. Огромные проблемы. – Вы говорите, что мы должны научиться принимать смерть, как должное?
– Так и есть, кадет. Именно это и составляет смысл теста, – согласно кивнул коммандер.
– Позвольте мне тогда кое-что уточнить, – повернувшись всем корпусом к Споку, Джим оперся локтем о трибуну и несколько секунд разглядывал коммандера, машинально облизывая нижнюю губу. Видимо, формулировал вопрос. – Я скажу, а Вы уточните, если я буду неправ. Вы – вулканец. Ваша раса практически единственная в известной нам Галактике, которая практикует отказ от эмоций и…
– Неверно, – отрицательно качнул головой Спок. – Вулканцы способны чувствовать эмоции, однако полностью их контролируют. Они нелогичны и не позволяют использовать ресурсы разума в полном объеме.
– Ага. То есть, вы способны чувствовать, но предпочитаете этого не делать… ладно. И этот тест Вы разрабатывали, исходя именно из этих данных: страх смерти мешает мыслить разумно?
– Совершенно точно, кадет Кирк.
– Кадет Кирк, здесь разбирается вопрос о вашем нарушении этики, а не особенности инопланетной психологии, – председатель комиссии решил прекратить этот фарс.
– Подождите-ка! Решается вопрос о моей судьбе, а я не могу уточнить, с чего вдруг меня решили сделать виноватым?! – возмутился Джим и снова повернулся к коммандеру, не обращая внимания на адмирала Барнетта. – А коммандеру Споку не пришло в голову, когда он программировал свой тест, что он изначально не логичен?!
– Обоснуйте свое заявление, – чуть сведя брови, потребовал ответа Спок.
– Да, пожалуйста! Вы сами подтвердили, что вы – единственная раса, которая ставит логику и разум выше эмоций. А ведь основная масса выпускников Академии – люди. Или инопланетники, которые так же подвержены эмоциям. А разум, подверженный эмоциям, функционирует совсем по другому принципу, нежели разум, подчиненный логике. То есть, согласно Вашим собственным словам, вместо того, чтобы обучать будущих капитанов искать и находить выход из любой ситуации, Вы просто-напросто учите их сдаваться заранее.
– Объясните логику своего заявления, – потребовал Спок, внимательно глядя на кадета.
– Безвыходных ситуаций не бывает, коммандер. Выход есть всегда. Ваш тест не оставляет никакого шанса никому. Поэтому его не могут пройти. Хотя бы тем же способом, что и мой отец, как Вы мне указали. Просто у каждого из этих выходов есть своя цена, которую мы готовы заплатить. Или не готовы. Мы чувствуем, а не вычисляем, потому что мы – люди, а не машины. И именно этот факт Вы выбросили из своего уравнения, тем самым лишив его логики.
В аудитории повисла оглушающая тишина. Комиссия просто не знала, что сказать, так как слова кадета Кирка были абсолютно логичны, как бы парадоксально это не звучало. Молчал коммандер Спок, пытаясь совместить пусть и извращенную, но, тем не менее, логику кадета Кирка со своей. Молчали и сами кадеты, наблюдая невозможное: как самый нелогичный учащийся Академии заставил замолчать самого коммандера Спока!
Неизвестно, чем могло все закончиться, но заседание прервал адъютант адмирала Барнетта. Едва дочитав последние строчки, адмирал заметно напрягся и отрывисто заговорил:
– Мы получили сигнал бедствия и просьбу о помощи от Верховного Совета Вулкана. Дисциплинарное слушание откладывается до окончания спасательной миссии. А пока всех курсантов прошу пройти в первый ангар для распределения на корабли.
***
Кляня себя, на чем свет стоит, Маккой вернулся к замершему возле терминала Кирку. Увы, Спок оказался злопамятным, чтобы там не говорил про отсутствие эмоций – Джима не оказалось в списках ни на один корабль. Даже Ухура, и та добилась от Спока, чтобы ее определили на Энтерпрайз, а не на Фаррагут. Самому Леонарду повезло попасть на Энтерпрайз, куда он сейчас намеревался протащить с собой вопреки всему и Джима. Знающий доктор всегда сможет обеспечить своему пациенту любой нужный диагноз. Один маленький укольчик и…
Чертов Джим! Ну почему у этого… этого… всегда все не как у людей?! Введение вакцины, переносимой Новарскими грязеблохами спровоцировало у Кирка аллергическую реакцию, про которую он даже не слышал! Укол, который должен был снять эти симптомы, вызвал следующую реакцию – онемение языка и отек шеи, который должен был привести в ближайшие минуты к остановке дыхания. А этот сумасшедший только бегает по палубе корабля, на котором, так, между прочим, его быть не должно! и все пытается что-то доказать!
Хотя, когда невнятное бормотание оформилось в членораздельную речь, Леонард принял сторону Кирка – в отличие от Спока, Боунз понимал, что из каких-то крупиц информации, которую все остальные пропустили мимо, Джим уже сделал свои выводы, и эти выводы наверняка куда более точны, чем компьютерный анализ. И был полностью прав – логическая цепочка, которую вывел Джим перед капитаном Пайком, вызвала одобрение Спока. И буквально через несколько секунд получила свое подтверждение, когда они вышли из варпа и обнаружили кладбище кораблей и экипажей, которые всего несколько часов назад были гордостью Федерации.
Но оплакивать эту потерю времени не было. Перед ними был враг, чей корабль одним своим видом внушал ужас. Была планета, которую они должны были спасти. Мертвые уже никуда не торопятся, поэтому спасать надо было живых. В том числе и себя.
Непонятным был факт, откуда чужой капитан-ромуланец может знать коммандера Спока. Да, тот был достаточно известен, но в узких кругах и не настолько же! Что ж, капитан Пайк был истинным капитаном. Он не дрогнув принял условия ромуланца, представившегося Нероном, и отправился на его корабль, прекрасно отдавая себе отчет, что выбраться оттуда ему вряд ли суждено. Но это не помешало ему всего за несколько секунд составить вполне даже выполнимый план. Правда, была одна неожиданность для всех, кто оказался рядом: Пайк оставил и.о. капитана Спока, а первым помощником – Кирка. И непонятно, кто удивился больше, Спок или сам Джим.
Десантирование на буровую платформу, которая и вызывала сейсмическую нестабильность Вулкана, принесло очередные потери: погиб глава инженерной службы лейтенант Ольсен. Слишком поздно раскрытый парашют – и он сгорел в пламени бура. Схватка с оказавшимися там ромуланцами дорого обошлась Сулу и самому Кирку. Но худшее случилось позднее, когда Хикару не удержался на краю платформы и рухнул в пустоту. Без раздумий кинувшийся за ним Джим поймал рулевого, но парашют не выдержал двоих и оборвался. В чем им действительно повезло, так это в том, что Павел Чехов сумел поймать их, пусть и в самый последний момент. Но ведь поймал же!
Стоило только им двоим рухнуть на платформу транспортатора, хрустя костями, как Спок решил проявить безрассудство и сам спуститься вниз. Официально – спасти высшее руководство Вулкана. Неофициально – на планете, которой осталось жить всего несколько минут, были его мать и отец.
Увы, сотворить чудо во второй раз Павел не смог. И глядя пустыми темными глазами на то место, где должна была стоять Аманда Грейсон, Спок медленно опустил руку.
– Журнал исполняющего обязанности капитана, звездная дата: 2258.42. Капитан Пайк классифицирован мной как заложник, взятый в плен военным преступником Нероном. Нероном, уничтожившим мою родную планету и большую часть ее шестимиллиардного населения. Хотя ее культуру удалось спасти в лице старейшин, находящихся в данный момент на корабле, по моим подсчетам удалось спастись не более, чем десяти тысячам вулканцев… И теперь я представитель вымирающего вида…
***
Да, конечно, ромуланцы – это родственная раса вулканцев. Они отделились, когда Вулкан решил пойти путем логики, отказавшись от чувств. Но откуда у них такое оружие?! Маккой твердо решил не уходить с мостика до тех пор, пока там находится Джим. Как показал недолгий опыт – Спока и Джима лучше держать как можно дальше друг от друга, так как реакция при соприкосновении у них моментальная. И достается при этом всем.
И кто бы мог подумать, что ледышка Спок умеет выражаться так поэтично: «Если исключить то, что невозможно, все, что останется, должно быть истиной». Теперь понятна реакция Джима на этого… остроухого гоблина! Невозмутимая морда лица, самодовольный вид и вообще! Заявить, что эти ромуланцы – из будущего! Тогда зачем им Пайк?! Ведь они и так должны знать все коды доступа земной планетарной обороны.
Хорошо, что этого никто не сказал вслух. Будущее не предполагает таких знаний, тем более – другой расой, пусть и бывшей дружественной. А хотя – кто бы услышал, учитывая, что Спок и Кирк затеяли очередной спор. Спок, как капитан, настаивал на выполнении последнего приказа Пайка и отдал приказ о переходе в Лаврентийскую систему. Джим же пытался донести до него мысль, что к тому времени, когда весь флот Федерации соберется вместе, будет уже слишком поздно для каких-либо действий. И совершенно логично, весь спор закончился тем, что Спок отдал службе безопасности приказ вывести Джима под руки с мостика. И еще более логично (ну, с точки зрения Леонарда – другие же не знают этого оболтуса так, как он!), что Кирк, не сумев доказать правоту словами, начал доказывать ее кулаками.
Однако, кто бы мог подумать, что Спок, этот супервулканец, может остановить разошедшегося Джима одним прикосновением? А еще – запросто выкинуть его в космос. Пусть на ближайшую планету класса М, но не в такой же ситуации?! Гауптвахта тогда на что? Или карцер? Как же Леонард понимал теперь Джима – кулаки зачесались после короткого разговора с и.о. капитана даже у него.
Они летели в Лаврентийскую систему. Без Кирка.
***
Как хорошо, что у Спока такие уши! Немного больше, чем человеческие, заостренные… Наверняка они у него сейчас в тугую-тугую трубочку сворачивались от тех слов, которыми поминал его на пяти языках и четырех диалектах Джим. Нет, это же надо – не сумев доказать свою точку зрения в споре словами, воспользоваться таким нечестным приемом и выкинуть оппонента в место, больше похожее на ледяной ад, чем на планету класса М! Да еще и с такими населением!
У Кирка не было времени оглядываться, он стремился как можно быстрее добежать до виднеющегося зева пещеры, пока та крокозябра, состоящая из щупалец, пасти и зубов не догнала его. И как хорошо, что в этой пещере оказался высокий старик, который факелом отогнал сунувшуюся следом тварь.
Хотя… Это еще надо посмотреть, насколько хорошо. Да, этот Спок, оказавшийся гостем из будущего, альтернативного будущего к тому же, дал ответы на все вопросы. И кто такой Нерон. И что за оружие. И что дальше. И вообще. Но вот способ, каким он это сделал… Контактная телепатия и эмоциональный перенос – чудовищная штука. Да, можно своими глазами увидеть, как гибнет в звездном огне планета Ромулус, из-за чего и спятил Нерон. Можно на языке ощутить горечь поражения опоздавшего вулканца. Но Джим вполне спокойно обошелся бы без той нудной, саднящей где-то в самой глубине души тоски по шальной улыбке и карим глазам. Без ощущения ускользнувшего, как красный песок родной планеты сквозь пальцы, упущенного шанса. Без мучающего уже не один год вопроса: «А что, если…? Что, если бы он тогда сделал тот шаг навстречу?!» И уж тем более он обошелся бы без вытаскивания наружу уже из глубин собственной души яркого, режущего как осколок зеркала интереса к одному невозмутимому ублюдку.
Неизвестно, чем и как отпугивал страхолюдов этот Спок, но по дороге к заброшенному форпосту Звездного Флота на них ни разу не напали. А сама база встретила двух изрядно замерзших путешественников общей заброшенностью и всего двумя обитателями. Кинсер, непонятное создание, ростом по пояс Джиму и больше похожее на устрицу и Монтгомери Скотт, умудрившийся сохранить истинно шотландский акцент.
Спок опять показал себя шкатулкой с тысячей секретов и показал Скотти ту самую ошибку в трансварпном перемещении, из-за которого инженер и был сослан сюда больше, чем на полгода.
– Но как, как я могу это сделать? – Кирк с надеждой смотрел на старика. – Я ведь не капитан. И почему ты не можешь пойти со мной? Ведь мне-то он не поверит!
– Нет! Запомни, тот Спок ни в коем случае не должен узнать обо мне. Ни за что. Обещай мне. И ты должен остановить меня, взяв управление кораблем на себя.
– Как? Через твой труп?!
– Не хотелось бы… Существует Положение Звездного Флота 6.1.9. гласящее, что «офицер, эмоционально заинтересованный в выполнении поставленной задачи, должен отказаться от командования».
– Я должен доказать твою эмоциональную заинтересованность… То есть, вас обоих… – это понимание встало комом в горле Кирка. Он прекрасно понимал, что именно ему придется сделать, и это претило всей его натуре. Бить по свежей ране, пусть и гада – это подло. А Джим считал себя кем угодно, только не подлецом. Но следующие же слова Спока подтвердили его мысли.
– Я только что потерял планету и мать. Ты согласен, что я эмоционально заинтересован?
– Знаешь, честно говоря, я никогда бы не подумал, что ты настолько любил свою мать, только без обид. Ты даже слова не сказал, – на кону стояло само будущее, поэтому Кирк понимал, что ему придется сделать это. Он просто оттягивал этот момент.
– Знаешь, Джим… У вулканцев есть одна очень интересная привычка: мы совершаем импульсивные поступки под влиянием эмоций ничуть не реже людей, вот только прикрываем их таким количеством логических объяснений, что не только заставляем поверить в их разумность других, но и самих себя… Посол Сарек, мой отец, женился на землянке Аманде Грейсон не потому, что это было логично для укрепления политических связей между Вулканом и Землей, а потому, что полюбил ее.
– Подожди, подожди… – от услышанной новости Кирк затряс головой, как норовистый жеребец. – Ты что, хочешь сказать, что Спок… ты… вы – полукровки?!
– Это потребовало серьезного медицинского исследования, но желание Аманды иметь от любимого супруга ребенка оказалось сильнее любой логики. Так что, ты понимаешь, что я потерял намного больше, чем свою планету – я потерял целую вселенную… Тебе пора.
***
Появление на Энтерпрайз сопровождалось небольшой проблемой – пришлось извлекать мистера Скотта из труб системы охлаждения. Несанкционированное вмешательство привлекло внимание на мостике, из-за чего Джим и Скотти оказались там в сопровождении посланной за ними охраны чуть быстрее, чем хотелось бы.
– Как исполняющий обязанности капитана я приказываю вам ответить, как вы двое попали на корабль, идущий на варп-скорости.
– А разве тебя должен расстраивать мой отказ отвечать на твой вопрос, и.о. капитана? – последние слова были сказаны с такой дозой яда, что хватило бы отравиться всем, находящимся на мостике. – И совсем-совсем не злит? Ведь это эмоции, а вы их не ощущаете.
Мистер Скотт предпочел сохранить нейтралитет в этом противостоянии. Недостатком ума он не страдал и прекрасно видел, что тут дело не просто и даже не столько политическое, сколько личное. И стоит только ему встрять в эту разборку, последствия потом будут аукаться ему долго.
– Что с тобой, Спок? – вкрадчиво задал следующий вопрос Джим, шагнув поближе к вулканцу. – Твоя планета уничтожена, погибла мать, а ты… не переживаешь?
– Если Вы полагаете, что горе воспрепятствует мне командовать кораблем, то Вы ошибаетесь. И шаг назад, мистер Кирк.
Вместо того, чтобы выполнить эту команду, Кирк сделал еще шажок вперед, ставая к Споку совсем вплотную.
– В чем дело, и.о. капитана? Разве Вы не видели его корабль? И Вам совсем не страшно? Ах, да, вы же не боитесь… Но тогда получается, что Вы неадекватно оцениваете текущую ситуацию, раз не можете оценить масштабы угрозы. Ты только что потерял планету, Спок, разве ты не хочешь отомстить ему за нее? Разве ты не испытываешь горя от потери женщины, что дала тебе жизнь? Или ты думаешь, что она гордилась бы тем, насколько идеальным вулканцем ты стал, раз даже оплакать ее смерть для тебя неприемлемое проявление эмоций?
У Джима за спиной была шикарная школа барных драк, плюс он не пропускал и уроки рукопашного боя в Академии. Но тут его валяли по всему мостику так, будто он – сопливый щенок в песочнице. Кто знает, вполне возможно, что его карьера кончилась бы тут же, на мостике звездолета Энтерпрайз, в связи с кончиной от удушения, но помимо дежурной смены тут же находился и посол Сарек, который одним окликом сумел привести сына в себя.
И первый, на кого упал взгляд Джима, когда он смог сползти с консоли, на которой его едва не задушили, был Боунз. Не иначе, доктору пятая точка сообщила, что его персональная головная боль вновь объявилась на корабле, и он успел на мостик как раз к тому взрыву, который ожидался им с первой встречи Джима и этого гоблина.
Джим добился чего хотел – Спок снял с себя обязанности капитана, кресло которого занял Кирк, назначенный Пайком его первым помощником. Кстати, хорошо, что это распоряжение слышал Сулу, который подтвердил полномочия Джима.
И, как сказала Ухура:
– Я надеюсь, Вы понимаете, что делаете… капитан…
– Я тоже…
***
Маккой едва за голову не схватился, когда семнадцатилетний – вы только подумайте: семнадцатилетний! – навигатор предложил план, который Кирк принял без раздумий, а неожиданно для всех вернувшийся на мостик Спок поддержал его. И теперь Энтерпрайз на полном варпе догоняла ушедший к земле корабль Нерона с целью осуществления самоубийственной миссии.
Чуть не сплюнув, Маккой вернулся в медотсек, главой которого стал после гибели доктора Пури еще при первом столкновении с ромуланцами. Если эти двое смогут выполнить задуманное и вытащат Пайка, то тому определенно потребуется помощь. А если не сумеют – помощь наверняка потребуется им самим.
Все, что осталось экипажу, после того, как коммандер Спок и Кирк исчезли в искрах транспортации – это ждать, и молить своих богов о чуде. Ведь, судя по данным, ромуланцы находились на орбите Земли и запустили бур…
***
– Нийота? – вот кто о чем, а Кирк об имени Ухуры, которая оказалась – вы только вдумайтесь! – девушкой Спока! И что они оказались совсем не в грузовом отсеке, и что в них сейчас стреляют, и что Пайк еще не найден, так же, как и генератор черных дыр…
Правда, выяснить все вопросы удалось быстро – хвала контактным телепатам!
Первым делом они двинулись к маленькому серебристому кораблику со смертоносной начинкой в виде красной материи. И у Спока появилось еще больше вопросов к своему безответственному капитану, когда он понял, что тому известно куда больше фактов, чем можно подумать.
Но глядя в искрящиеся небесной синью глаза и подсчитывая процентную вероятность успеха, Спок впервые в жизни ощутил… ощутил желание такой же безоглядной веры, как та, которую излучал Кирк, обещая: «Все получится. Спок, все получится». Поэтому он только кивнул, соглашаясь на еще один самоубийственный план, и занял кресло пилота, оставляя Кирка на корабле одного, искать капитана Пайка.
Нет, вулканцы и ромуланцы точно родственники! Иначе как объяснить, что его сначала душил сам Нерон, правда, недодушил, вызванный на мостик из-за угона Споком «Медузы», корабля того Спока. Но зато поручил это дело еще одному из своих, а тот принялся выполнять этот приказа со всем старанием! Вот только за своим оружием зря не следил – иначе не был бы застрелен из него же. Найти и забрать Пайка было уже делом пары минут, и Кирк скомандовал Энтрепрайз возвращение на борт.
