Текст книги "Два одиночества (ЛП)"
Автор книги: emungere
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Свернув с дороги, Уилл чуть не упал в ручей. Он не был замерзшим: вода в нем все так же текла. Уставившись на ручей, он тяжело дышал, и воздух, казалось, прожигал его легкие. Подняв голову, он посмотрел на растущие у побережья деревья. Если цепочка его следов прервется здесь, то, возможно, агенты дальше двинутся по течению ручья, чтобы найти, где следы появятся снова.
Подтянувшись, он забрался на нижнюю ветку. Голоса эхом отдавались вокруг, чуть приглушенные снегом. Стоя на одной ветке, Уилл, держась за другую, попытался перелезть на соседнее дерево. Перепрыгнув, он ухватился за ствол дерева.
Они все приближались. Уилл их уже почти видел. Он собирался вот так перелезть еще хотя бы по двум деревьям, чтоб было пусть небольшое, но все же расстояние между ним и его следами, но времени было в обрез. Он перепрыгнул на следующее дерево. Его нога соскользнула. Он ухватился за одну из веток, но его плечо не справилось с нагрузкой. От боли Уилл разжал руки и упал.
– Уилл! Стой, где стоишь.
Это был Джек.
Уилл, ни секунды не думая, обернулся, прицелился и нажал на курок пистолета. Джек отшатнулся назад. Уилл подстрелил его в плечо, так же, как и когда-то сам Кроуфорд – Грэма.
Уилл видел шокированное лицо Джека и распускающийся алый цветок крови на его пальто. Пальцы Уилла онемели, и он, выронив пистолет, побежал дальше по дороге, не думая ни о чем, кроме того, что должен как можно скорее вернуться к Ганнибалу.
Он остановился у поворота на лесовозную дорогу и, тяжело дыша, выглянул из-за деревьев. Он слышал лишь собственное хриплое дыхание и ощущал пульсацию крови в висках. Его подташнивало. Голова кружилась, и сильная боль в плече тоже давала о себе знать.
Со стороны лесовозной дороги вдруг выехал внедорожный мотоцикл и остановился у самой опушки. Уилл уставился на него. Мотоциклист снял шлем.
– Я ждал тебя, – сказал Ганнибал.
– Где ты его вообще… – не став даже договаривать, Уилл схватил шлем и рюкзак, которые дал ему Ганнибал, и забравшись на мотоцикл, уселся сзади.
Совсем рядом кто-то закричал.
– Держись крепче и опусти голову, – сказал ему Ганнибал. Свернув с дороги, мотоцикл рванул в лес.
========== Глава 9 ==========
Первые десять секунд Уилл пытался смотреть, куда они едут, а затем увидел ветку, летящую прямо ему в лицо. После этого он ехал, опустив голову. Он схватился за куртку Ганнибала, а затем, приобняв его под грудью, положил руку ему на плечо, чтобы удержаться на мотоцикле: ни на секунду не замедляясь, они врезались в препятствие за препятствием.
Подняв голову, он выглянул из-за плеча Ганнибала. Мимо них проносились деревья. Подскочив на валуне, их мотоцикл три фута пролетел по воздуху, а затем снова упал на землю с легким заносом. Уилл стиснул зубы от боли в плече. Они ехали слишком быстро. Лес перед его глазами начал расплываться. Звуки погони становились все тише.
Ганнибал прорывался через лес с немыслимой скоростью. Уилл ждал, что они вот-вот во что-нибудь врежутся. Однако этого все не происходило, и Уилл снова рискнул посмотреть вокруг. Ганнибал лавировал между деревьями так, словно знал этот лес так же хорошо, как улицы Флоренции или Балтимора. Он то проезжал на одном колесе, чтобы не напороться на что-нибудь, то в последний момент уворачивался от камня или дерева, и, в конце концов, въехал прямо в воды неглубокого ручья. Холодная вода из-под колес, казалось, часами брызгала на их щиколотки, обратившись затем в ледяную корку на их брюках и ботинках. Но Уиллу было все равно. Если Джек и сможет отследить их до ручья, то дальше – нет.
Когда они наконец остановились, солнце уже садилось, и его лучи окрашивали снег вокруг розоватым. Ганнибал, тяжело дыша, бессильно склонился над рулем мотоцикла.
– Как ты? – спросил Уилл, положив руку ему на спину.
– Не особо хорошо.
– Хочешь, дальше я поведу? – предложил Уилл, хоть и не был уверен, что у него получится. Он знал, что не сможет ехать на той же скорости, что и Ганнибал, не разбившись.
– Топливо кончилось.
– А-а.
Разжав замерзшие руки, Уилл выпустил куртку Ганнибала и потихоньку слез с мотоцикла. Он несколько раз согнул ноги в коленях, чтобы убедиться, что они смогут его выдержать, а затем изучил содержимое рюкзака. Там была палатка – похоже, они все-таки не в полной заднице. Уилл поставил палатку. Ко дну рюкзака также был привязан один из их спальных мешков. Его Уилл тоже расстелил.
– Не разводи костер, – сказал ему Ганнибал.
Уилл, задрав голову, посмотрел на темнеющее небо.
– Ладно, – ответил он, про себя размышляя, что хуже: быть пойманным или замерзнуть до смерти. Будет только холоднее.
*
Уилл вынырнул из своих запутанных снов. Снаружи все еще было темно. Они с Ганнибалом устроились в одном спальном мешке. Ганнибал крепко спал, снова прижимая Уилла к себе и тихо сопя. Перед тем, как они улеглись, Уилл опять проверил его рану. Дикая скачка на мотоцикле по всем ухабам явно не пошла на пользу ее заживлению.
Уилл выбрался из спального мешка и палатки, чтобы помочиться. Пушистые, белоснежные комочки снега падали на его лицо. Небо было похоже на снежный шар, который кто-то встряхнул. Лежащий на боку мотоцикл уже наполовину замело.
Вернувшись в палатку, Уилл снова забрался в спальный мешок. Рука Ганнибала тут же снова обвила его талию. Носом он уткнулся в затылок Уилла. Тот закрыл глаза. В темноте он видел шокированное лицо Джека, вновь слыша выстрел. Теперь пути назад нет.
*
– Я допустил ошибку? – спросил Ганнибал.
Уилл, свернувшись, лежал у него под боком. Медленно моргнув несколько раз, он посмотрел на зеленую стенку палатки, подсвеченную лучами утреннего солнца.
– Нет. Нам нужно было бежать.
– Должно быть, они все еще нас ищут.
– Слишком большую площадь придется обыскать. Не могут же они вечно тут торчать.
– Возможно, они найдут весной наши трупы, – сказал Ганнибал.
– Если и найдут, то не здесь. Вставай давай. Надо собираться и двигаться дальше.
Ганнибал не шелохнулся.
– Ну и куда мы пойдем?
– Нам нужно укрытие получше. Там, где мы сможем развести костер. Еще нужно достать побольше еды.
– И где же, ты думаешь, мы это все найдем?
– Отправимся на восток, к побережью.
Никто из них не стал говорить вслух, что до побережья – несколько дней пешего пути по пересеченной местности. Все еще шел снег. Ветер, усиливаясь, завывал за стенками палатки. Выражение лица Ганнибала становилось все более отстраненным.
Уилл медленно протянул руку и прикоснулся ладонью к его щеке. Ганнибал, моргнув, сфокусировался взглядом на нем.
– Что самое худшее из того, что может с нами случиться? – спросил Уилл.
– Мы умрем вместе.
– Правильно. Так чего же ты переживаешь?
Ганнибал сильнее прижался к его руке щекой, полуприкрыв глаза. Он ничего не ответил.
Уилл наблюдал за его лицом.
– Ты кое-что говорил, пока был болен. Ты сказал, что тебе было холодно, и ты не знал, кто мог бы быть рядом.
– Иногда прошлое оказывается ближе, чем настоящее. Некоторые ассоциации остаются все такими же сильными, независимо от того, сколько прошло лет.
Уилл какое-то время молчал, вдруг увидев лес гораздо темнее и гуще этого, а еще – детские следы в глубоких сугробах.
– Кто, ты думал, мог бы быть рядом?
Ганнибал уткнулся лицом в ладонь Уилла, полностью закрыв глаза, но так ничего больше и не сказал.
Уилл не стал его отталкивать. Он помнил теплоту руки Ганнибала на своем лице той ночью, на ферме «Мускусная крыса». Ганнибал, окровавленный, склонился над ним, пока Корделл все еще всхлипывал на полу. Пригладив волосы Уилла назад, Лектер секунду колебался перед тем, как пощупать его пульс. Уилл видел страх в его глазах.
– Я должен был тогда сбежать с тобой, – сказал Уилл. – После Мэйсона. Нам лучше было бы сбежать тогда.
Ганнибал, медленно моргнув, посмотрел на него удивленным взглядом, возможно, оттого, что Уилл вдруг так легко это признал.
– Тебе нужно было наказать меня.
– Этого было недостаточно. Ничего не было бы достаточным. Какой тогда вообще был в этом смысл?
– В эмоциональных потребностях нет логики или прагматических соображений. Как говорится, сердцу не прикажешь.
– Я хотел, чтобы ты оказался в тюрьме, – Уилл погладил большим пальцем острую скулу Ганнибала, а затем положил ладонь ему на затылок. – Я хотел, чтобы ты прошел через все это. Через все сопутствующие унижения.
– Ты видел меня после всего этого. Был ли я в достаточной мере унижен?
Уилл помотал головой.
– На тебя это никак не повлияло. Ничего вообще тебя не затрагивает.
– Возможно, ты бы предпочел лично стать моим тюремщиком. Это бы меня точно затронуло, уверяю тебя.
Уилл мимоходом представил себе это: Ганнибал в смирительной рубашке и защитной капе на зубах, связанный и полностью в его власти. Он медленно убрал руку. Ганнибал еще долю секунды тянулся за нею, а затем уселся прямо, глядя прямо на Уилла.
Уилл выбрался из палатки прямо на холод, даже не пытаясь что-то ответить.
*
Они шли прямо через снегопад с рассвета до полной темноты. Уилл ставил палатку почти что полностью на ощупь. Съев консервированной фасоли, они провалились в сон, прижавшись друг к другу в одном спальном мешке, дыша воздухом друг друга.
На следующее утро, проснувшись, Уилл увидел Ганнибала, изучающего его лицо с расстояния примерно десяти сантиметров.
– Ты доволен? – спросил его Ганнибал.
– Убил бы за чашку кофе, – прохрипел в ответ Уилл. – Что, банку растворимого было так сложно прихватить?
Взгляд Ганнибала скользнул по лицу Уилла к глазам, затем – губам, изгибу шеи и руке, стискивающей край их спального мешка.
– Твое плечо стало хуже, – сказал Ганнибал.
– Швы разорвались, когда я убегал от Джека.
– Дай мне посмотреть.
– Ты ничем не можешь помочь.
– Дай мне ее осмотреть.
Уилл сдался. Они оба понимали, что не дойдут до побережья. У них было предостаточно времени.
Ганнибал, собрав хвороста, развел костер и растопил немного снега в пустой банке из-под консервированной фасоли, чтобы очистить рану Уилла. Рана частично зарубцевалась засохшей кровью, и от манипуляций Ганнибала Уиллу было так больно, что он зажал себе рот рукой. Закрыв глаза, он снова очутился во Флоренции, вспоминая, как умолял Ганнибала не вводить ему наркотики, не делать ему больно, нет, нет, пожалуйста…
Он вывернулся из рук Ганнибала, ощущая одновременно тошноту и вину. Все не было настолько ужасно. Даже тогда.
– Уилл?
– Просто заканчивай уже с этим.
Ганнибал наложил ему повязку. Уилл снова натянул рубашку и еще накинул сверху пальто, обхватив себя руками.
– Ты купил мне ту рубашку, – сказал он. – Во Флоренции. Она была не твоя. Она идеально подошла мне по размеру.
– Да. И брюки – тоже. Я все тебе купил. Целый гардероб.
– Ты и в самом деле думал…
– Я надеялся, – ответил Ганнибал.
*
Они шли дальше большую часть и следующего дня, лишь один раз ненадолго остановившись, чтобы разогреть очередную порцию фасоли на небольшом костре. К вечеру Ганнибал сильно ослабел. Его поступь оставалась размеренной и твердой, и он не замедлялся и не предлагал отдохнуть, но Уилл видел, каким тусклым стал его взгляд, как Ганнибал вяло и бездумно пялился на землю у себя под ногами, пока шел.
– Тебе очень больно? – спросил Уилл.
– Терпимо.
– Какую боль ты тогда посчитаешь невыносимой?
– Я никогда не испытывал невыносимой физической боли. Возможно, Мэйсон заставил бы меня достигнуть предела терпения, но я в этом сомневаюсь.
– Сколько еще ты сможешь идти дальше?
Ганнибал поднял руку и тут же опустил.
– Пока не упаду без чувств. Если предположить, что инфекция себя больше не проявит, то еще пару дней в этом темпе и по такой погоде.
Снова пошел снег. Идти стало труднее. Уилл понимал, что и сам протянет не больше дня. Холод вгрызался в его костный мозг, и от него было не избавиться даже в объятьях Ганнибала, пока они лежали в одном спальном мешке. Еда у них заканчивалась.
Ганнибал, остановившись, положил руку ему на плечо.
– Ты видишь это?
Уилл прищурился, пытаясь разглядеть что-то в искрящемся снегу. В холме неподалеку он вдруг увидел что-то темное.
– Пещера?
– Если она достаточно глубокая, то там будет теплее, чем в палатке.
– Попробовать стоит.
Они медленно потащились туда. По пути им удалось собрать пару горстей сморщенных ягод и несколько грибов. Уилл задумался об охоте. Если у них будет укрытие, защищающее от снега и дождя лучше, чем палатка, если ему удастся поймать оленя… всю зиму они, конечно, так не продержутся, но это даст им передышку. Шанс.
Они зашли внутрь, и Уилл зажег спичку. Прикрыв огонек ладонью от сквозняков, он поднял его выше. Потолок в пещере был низким: встать в полный рост было нельзя. Корни деревьев, прораставшие через каменный потолок, переползали на стены. Здесь и в самом деле было теплее, хоть и не намного. Но быть не на самом ветру – уже что-то.
Отдав ягоды Ганнибалу, чтобы тот их съел, Уилл пошел искать хворост.
Этой ночью, сидя у костра, наевшись разогретых грибов, фасоли и хлеба, ощущая, как его костям постепенно становится теплее, Уилл был почти что преисполнен надежды.
Оставив костер тлеть, они ушли чуть глубже в пещеру, разложили там спальный мешок и забрались внутрь. Ганнибал снова прижался к Уиллу, еле слышно удовлетворенно выдохнув, прямо как один из его псов, устраивающихся на ночь.
– Значит, ты купил мне полный гардероб и костную пилу, – сказал Уилл. – Знал ли ты, что из этого в итоге на мне используешь? Или я решил это за тебя, когда вынул нож?
Какое-то время Ганнибал лишь молча дышал.
– Мы решили это вместе, разве нет? Ты не знал, что будешь делать дальше, когда увидел меня. Я не знал, что буду делать дальше, когда увидел тебя.
– Пересекая Атлантический океан, я думал о тебе, – сказал Уилл, наклонив голову и уткнувшись лбом в плечо Ганнибала. – Я очень много думал о тебе.
Ганнибал положил руку поверх руки Уилла у него на животе. Он не стал спрашивать, что именно Грэм думал. Уилл был ему за это благодарен. Засыпая, он чувствовал, что почти согрелся.
*
Уилл проснулся от запаха какого-то животного. Он слышал тяжелое дыхание и какое-то пощелкивание с хлюпаньем. Скрежет зубов по металлу. Что-то крупное вылизывало остатки их ужина из жестяной банки.
Уилл приподнял голову. Животное было прямо напротив выхода из пещеры. Дважды сглотнув, он осторожно зажал одной рукой рот Ганнибала, а другой провел по его плечу.
– Медведь, – еле слышно прошептал он Ганнибалу на ухо.
Ганнибал тоже чуть приподнял голову, а затем медленно-медленно расстегнул спальный мешок.
– Лежи тихо, не шевелись, – прошептал он. – Если нам повезет, то он уснет или уйдет.
– А если не повезет?
– Беги только в том случае, если нет других вариантов. Медведи довольно быстрые.
Уилл кивнул. Все равно сейчас он, казалось, и трехлетнего ребенка обогнать был не в состоянии.
Они лежали, не шелохнувшись, пока медведь, уткнувшись носом в потухший костер, обнюхивал его и всю пещеру. Встав на задние лапы, он вновь втянул носом воздух. Уиллу он показался огромным. Он несколько раз видел черных медведей, когда ездил на рыбалку, но не настолько крупных. С любопытством фыркнув, медведь неуклюже потащился прямо к ним.
Уилл уже было задержал дыхание, но тут же снова заставил себя вдохнуть: воздух понадобится, если придется бежать. Медведь полностью заслонил собой выход из пещеры. Его дикий и мускусный запах заполнял воздух. Подобравшись ближе, медведь остановился прямо перед ними.
Удар оказался настолько быстрым, что Уилл едва ли заметил движение медвежьей лапы. С поцарапанным боком, Уилл отлетел в сторону, ударившись о стену пещеры так сильно, что не мог дышать. Головой он налетел на камень, и в темноте перед собой видел какие-то всполохи света.
Ганнибал зарычал. Медведь зарычал. Уилл попытался подняться на ноги, но у него сильно кружилась голова. Новая вспышка света, гораздо ярче. У Ганнибала в руках была вытащенная из костра ветка, зажженная ярким оранжевым пламенем. Помахав ею перед мордой медведя, Ганнибал схватил Уилла за руку.
Уилл все-таки заставил себя подняться и побежать, позволив Ганнибалу вслепую вывести себя из пещеры назад, в заснеженный лес. Медведь погнался за ними. Ганнибал ткнул его горящей веткой в морду, и медвежий вопль боли прозвучал очень похоже на человеческий крик.
Они долго бежали, не останавливаясь. Звуков погони не было. Более того, лес вокруг был подозрительно тих. В конце концов, Уилл упал на колени прямо в снег и потянул Ганнибала за собой.
– Нужно отдохнуть, – с трудом выдохнул он.
Они придвинулись ближе, тяжело дыша. Уилл уткнулся лбом в висок Ганнибала. Теперь у них не было больше ничего: ни спального мешка, ни еды, ни палатки. Ничего, кроме друг друга.
Уилл пытался думать, но раны на голове и в боку отвлекали тикающей болью. Он запустил руку себе под рубашку. Вытащив ее, он увидел на ладони и пальцах кровь. Ганнибал дотронулся до его запястья.
– Просто царапина, – сказал Уилл. – Голова гораздо хуже.
Ганнибал взял его за голову обеими руками, осторожными, легкими прикосновениями нащупывая раны. Уилл беспомощно расслабился. Ему хотелось спать. Если они уснут прямо здесь, то больше не проснутся. Возможно, это было бы даже хорошо.
– Кровотечения нет, – сказал Ганнибал. – Никаких впадин нащупать не могу. Чувствуешь ли, что у тебя что-то не так со зрением? Головокружение? Тошноту?
– Я в порядке, – ответил Уилл.
Ганнибал, нахмурившись, чуть отстранился от него.
– Я же видел, как ты влетел в стену. Удар был сильным.
– Со мной все хорошо.
– Уилл…
Он был так близко. Все, что Уиллу нужно было сделать, так это чуть-чуть приподнять голову.
– Со мной все хорошо, – прошептал он Ганнибалу прямо в губы. – Клянусь тебе.
А потом Уилл мягко поцеловал Ганнибала пересохшими губами.
Ганнибал тут же застыл. Одной рукой он сильнее вцепился в волосы Уилла, вторая все так же осторожно прикасалась к горячему месту ушиба прямо над его ухом. Из их ртов вырывался пар. Уилл не пытался сделать еще что-то. Он чувствовал себя заводной игрушкой, которая в конце концов остановилась. Он просто сидел, прижавшись носом к носу Ганнибала, внутренне столь же непоколебимый и спокойный, как и тогда, пересекая Атлантику. Тогда он тоже чувствовал, что точно знает, куда направляется.
Ганнибал шумно сглотнул и с трудом выдохнул.
– Если ты предполагал это как последний романтический жест, то у меня для тебя плохие новости.
– Что такое?
– Я чувствую запах дыма от костра. Мы можем ненадолго отложить нашу гибель.
– Так это наш костер, – ответил Уилл.
– Нет, этот развели совсем недавно, – возразил Ганнибал. – К северу отсюда.
– Я сделал это вовсе не потому, что думал, будто мы вот-вот умрем.
– Тогда почему? – спросил Ганнибал.
Уилл облизнул пересохшие губы. «Все», – напомнил он себе. Он мог рассказать Ганнибалу все.
– Потому что ты прикасался ко мне. Мне это нравится. Всегда нравилось.
– Всегда? – переспросил его Ганнибал таким тоном, словно из его легких только что выбили весь воздух.
Уилл кивнул. Он снова смотрел на губы Ганнибала. Он подумал, что ему хотелось бы опять поцеловать его, но не прямо сейчас. Им надо было идти. Он поднялся на ноги, опираясь на плечо Ганнибала. Лектер, опустившись на колени, смотрел на Уилла так, словно тот был чем-то совершенно невероятным, несбыточной мечтой.
Уилл взял его за руку и тоже помог встать.
– Пойдем же. В какую сторону?
Ганнибал еще раз с трудом вдохнул, а потом показал направление. Они пошли дальше.
*
На небольшой поляне рядом с озером стояла хижина. Снаружи на двери висели снегоступы. Перед дверью – покосившееся крыльцо. Одна из ступенек на нем была сломана. В единственном запотевшем окошке виднелся свет, а из трубы шел дым.
Уилл и Ганнибал посмотрели друг на друга, а затем Уилл поднялся по ступенкам и постучался. Довольно долго никто не отвечал, лишь был слышен скрип половиц внутри. Потом дверь чуть приоткрылась, и из образовавшейся щели высунулся ствол винтовки.
– Кто, черт подери, вы такие? – спросил хозяин дома.
– Мы заблудились. Два дня шли пешком. Мой друг ранен. Можно нам войти?
Мужчина выглянул в щель. У него была спутанная седая борода, острый нос и еще более острый и пристальный взгляд. Хозяин дома уставился на Уилла.
– Назад, – сказал он. – Слезьте с крыльца. Дайте мне на вас посмотреть.
Уилл, спустившись, встал рядом с Ганнибалом перед крыльцом. Он показал раскрытые ладони хозяину дома. Тот долго рассматривал их. Взгляд старика отдельно задержался на Ганнибале, но Уилл понадеялся, что это лишь паранойя, и что ему просто показалось. Наконец, мужчина кивнул и отступил назад, опустив винтовку.
– Хорошо. Заходите. Но не ждите слишком многого. Еще я был членом Королевской канадской конной полиции, так что не надо мне тут.
Уилл напрягся, услышав это, но выбора у них особо не было. Оба, едва переступив за порог, почувствовали облегчение, оказавшись в тепле комнаты. Стоящая в углу дровяная печь источала жар. Освещали комнату тусклые свечи и парочка керосиновых ламп. Пахло едой. За последние два дня всю их пищу составляли две банки консервированной фасоли и четыре куска хлеба.
– Придется вам сесть на кровать, – сказал старик. – Стул у меня всего один.
Они уселись бок о бок. Хозяин дома принес им по тарелке мясного рагу, только-только закипевшего на очаге дровяной печи. Оба, голодные как волки, тут же проглотили его. Ганнибал низко наклонился над тарелкой, пока ел, изо всех сил сжимая в руке ложку. Уиллу хотелось снова осмотреть его рану, но он понимал, что лучше не пробуждать у старика-хозяина лишнего любопытства.
– Фрэнк, – наконец представился мужчина.
– Уилл.
Они пожали друг другу руки, и Уилл кивнул на Ганнибала.
– Это Гарри.
Ганнибал и Фрэнк тоже пожали друг другу руки.
– Ну и как же вы здесь очутились? – спросил Фрэнк.
– Мы пошли в поход и заблудились. А затем спали в пещере и проснулись уже с медведем рядом.
– В это время года такое случается, – сказал Фрэнк. – Хорошо. Утром поговорим. Я уже спать ложиться собирался, когда вы заявились. Я принесу вам одеяла.
В тепле от дровяной печи Уилл с легкостью уснул бы и на голом камне. Где-то три минуты он бодрствовал, переживая, что Фрэнк может что-то знать или подозревать, а затем отключился.
Он проснулся уже глубокой ночью. Ганнибал сидел рядом, уставившись в темноту. Уилл, взяв его за руку, заставил его лечь обратно.
– Все хорошо, – прошептал он. – С нами все в порядке.
– Уилл, – тихо сказал Ганнибал, словно напоминая самому себе о чем-то.
– Я рядом. Никуда не ухожу.
Ганнибал перевернулся на бок. Уилл сделал то же самое, прижавшись к нему так же, как когда они лежали вместе в спальном мешке. Даже несколько сантиметров казались им слишком большим расстоянием друг от друга. Ганнибал, взяв Уилла за руку, снова заснул.
*
Когда Уилл проснулся во второй раз, в комнате все еще было темно. Ее освещало лишь неяркое мерцание очага. Уилл оглядел хижину. Ганнибал все еще спал рядом. Фрэнк куда-то исчез.
Уилл попытался успокоить ускорившиеся дыхание и сердцебиение. Может, Фрэнк вышел во двор, в уборную, или решил сходить за водой…. да куда угодно. Уилл спустился по расшатанным ступенькам крыльца. Небо все еще было темным, но рассвет постепенно перекрашивал все вокруг из черного в серый.
Уилл увидел у крыльца их с Ганнибалом вчерашние следы. Еще одна цепочка следов, скорее всего, оставленная Фрэнком, вела к небольшому сараю. В утренней тишине он услышал потрескивание настраиваемого радиоприемника.
Бесшумно ступая по сугробам, Уилл остановился у дверцы сарая. Сердце Грэма билось медленно и размеренно. Его разум был пуст.
Внутри Фрэнк переключался со станции на станцию, но ответом ему были лишь поскрипывание и шипение.
– Кто-нибудь, – говорил он. – Кто-нибудь слышит меня? Это чрезвычайная ситуация. У меня в доме сбежавший преступник…
Уилл резко распахнул дверь.
Фрэнк тут же схватил лежащую на столе винтовку и наставил на Уилла. Он выглядел таким же спокойным, каким Уилл себя чувствовал.
– Отойди назад вдоль стены и держи руки так, чтобы я их видел, – приказал он, снова нажав кнопку передатчика на радиоприемнике.
Наклонившись, Уилл схватил Фрэнка за ноги. Радиоприемник на столе щелкнул. Фрэнк ударил Уилла в больное плечо прикладом винтовки. Сильная боль охватила руку и грудь Уилла. Левой рукой схватившись за приклад, он отвел прицел в сторону. Винтовка выстрелила.
Оба, и Уилл, и Фрэнк, трясли головами, чувствуя звон в ушах после громкого выстрела в замкнутом пространстве сарая. Фрэнк упал на задницу и замахнулся винтовкой, как дубинкой. Уилл, перекатившись на бок, едва успел избежать удара, а затем напрыгнул на Фрэнка. Оказавшись на четвереньках поверх него, Уилл схватил его за голову и с силой ударил ею об пол. Мужчина под ним затих.
Дверь сарая снова открылась. Ганнибал посмотрел на них. В одной руке у него был кухонный нож, в другой – топор. Он тяжело дышал, и лучи рассветного солнца окрашивали пар из его рта розоватым.
– Он узнал тебя, – сказал Уилл. Его голос звучал хрипло. Сегодня это было первым, что он сказал. Он вырубил человека еще до того, как с кем-то поздороваться. – Доброе утро, – добавил он.
– Доброе утро, – ответил Ганнибал. – Он мертв?
Медленно повернувшись к Фрэнку, Уилл попытался нащупать пульс, и почти сразу его почувствовал.
– Нет. Он еще жив.
– Что ты собираешься с ним делать?
Уилл посмотрел на неподвижное лицо Фрэнка. Он знал, что правильный ответ был лишь один. Они не могли отпустить его. Они не могли оставить его в живых, даже если у них будут все необходимые припасы и силы двигаться дальше. Они не могли держать его пленником всю зиму. Пришел конец: либо Фрэнку, либо им. Уилл не мог перестать думать о водителе пикапа. Если бы он его убил, как ему тогда и хотелось, они с Ганнибалом сейчас были бы в безопасности.
– Я могу сделать это, – предложил Ганнибал.
– Помоги мне вынести его отсюда, – покачав головой, попросил Уилл.
Они вытащили Фрэнка наружу и положили в снег. Теперь сердце Уилла бешено стучало. Он весь вспотел. Ганнибал, найдя веревку, подвесил Фрэнка за ноги. Головой не доставая тридцати сантиметров до земли, он покачивался на холодном ветру.
– Нож, – сказал Уилл.
Ганнибал отдал его Уиллу. Присев рядом и слушая, как поскрипывает веревка, Уилл смотрел на лицо Фрэнка.
– Если тебе это поможет, то у него в задней части черепа вмятина, – сказал Ганнибал. – Ему понадобится своевременная медицинская помощь, чтобы избежать необратимого повреждения мозга.
Уилл не знал, поможет ли это ему. Он ведь сам нанес Фрэнку это повреждение, ударив головой об пол. Он дотронулся до шеи Фрэнка. Она была теплой. Его пульс был размеренным. Уилл прижал нож к его горлу.
Ганнибал положил руку ему на плечо.
– Поверни его. Лучше сделай это сзади, иначе весь будешь в его крови.
– Я не знаю, смогу ли вообще это сделать, – сказал Уилл. Он чувствовал себя так же, как после удара медвежьей лапой: у него кружилась голова, его тошнило, и перед глазами все мелькало какими-то пятнами.
– Можешь оставить его так, если хочешь. Если учесть холод, его позу и рану на голове, он, скорее всего, умрет, не приходя в сознание.
Уилл закрыл глаза, сглатывая желчь, ощущая жар, который все усиливался, пока он осознавал, что сейчас случится. Повернув Фрэнка лицом к дереву, он прижал нож к его горлу и резким движением перерезал его.
Тело Фрэнка затрепыхалось, как выброшенная на берег рыба. Горячая, густая кровь брызнула на руки Уилла. Какое-то время она еще сильными толчками выплескивалась на кору дерева, но затем все прекратилось.
Кровь продолжала капать из раны на шее, но медленно: это значило, что сердце уже остановилось. Ганнибал, присев рядом, потянулся за ножом. Уилл с силой сжал его в руке.
– Пройдет еще какое-то время перед тем, как кто-то из нас сможет без особого труда охотиться. Нет смысла зря тратить мясо, – сказал Ганнибал. – Дай мне хотя бы выпотрошить его, и тогда тело прекрасно сохранится на холоде.
Уилл, медленно повернув голову, посмотрел на него, но не в силах был отвести взгляд от мрачно поджатых губ Ганнибала. Уилл сильнее сжал в руке нож.
– Скажи мне, что нужно делать.
Он знал, как действовать. Он уже потрошил оленя точно так же, подвешенным, чтобы истечь кровью. Кишки с легкостью выпали из брюшной полости. Поэтому потроха и называют еще «отбросами». Отбрасываются же. И все же, ему хотелось, чтобы Ганнибал направлял его, хотел ощущать тепло его тела за собой, как сейчас, пока тот разрезал рубашку Фрэнка.
– Ты знаешь их имена? – спросил Уилл. – Своих жертв. Своих свиней. Должен знать. Думаешь ли о них так, когда потрошишь их?
– Если у тебя не получается думать о нем таким образом…
– Мы говорим сейчас не обо мне, – резко перебил его Уилл.
Ганнибал положил руки на плечи Уилла, словно пытаясь успокоить прикосновением.
– Да, я знаю их имена. Почти всегда. Не вижу особой причины думать о ком-то из них как о человеке, носящем это имя, или вообще о них думать. В основном, потроша их, я думаю о рецепте, по которому собираюсь готовить. Это механическая работа. Меня она расслабляет.
Расслабляет. Уилл дотронулся кончиком ножа до кожи прямо над пупком Фрэнка. Он сглотнул слюну, и на секунду ему показалось, что его сейчас вырвет. Это ерунда. Он видел вещи гораздо хуже. Но сам он еще ничего настолько ужасного не делал, даже с Рэндаллом. Ганнибал взял на себя почти всю грязную работу. А свое участие Уилл мог пытаться оправдать необходимостью поймать Ганнибала. Что ж, он его поймал.
Ссутулив плечи, Уилл резко вонзил нож в тело Фрэнка и закрыл глаза.
Ганнибал прикоснулся к его руке.
– Не так глубоко. Ты же не хочешь вспороть ему кишечник.
Уилл провел ножом вниз, делая разрез до самой грудины. Ганнибал направлял его. Глубокая рана была шокирующе-алой, мгновенно превратившей тело из человека в мясо – чего не удалось сделать смерти. Уилл медленно вдохнул леденящий воздух.
Сзади него Ганнибал, протянув руку, запустил ее в брюшную полость и, вытащив потроха, выкинул их на снег. Уилл посмотрел на них. Он больше не чувствовал тошноту. Только усталость.
Ганнибал забрал нож из его окровавленной руки и вырезал Фрэнку сердце.
– Охотник должен откусить от сердца своей первой жертвы. Такова традиция.
– У меня это уже не первая жертва, – ответил Уилл. – Не вторая и даже не третья.
– Ты сказал, что хочешь, чтобы в следующий раз это был твой выбор. Так и получилось. Впервые ты выбрал это полностью сам.
Уилл посмотрел на кровоточащее сердце в руке Лектера.
– Друг моего отца пытался провернуть это со мной и сердцем оленя, когда мне было пятнадцать. Я послал его к черту. Отец все ухахатывался, пока мы шли домой.
Взгляд Ганнибала потеплел.
– А если я тебе его приготовлю?
– Если приготовишь, то съем.
Они подвесили тело Фрэнка чуть выше, чтобы его не достали медведи. Глядя на него, Уилл видел совсем другое тело, чьи сделанные из стекла крылья поблескивали при свечах.
