Текст книги "Два одиночества (ЛП)"
Автор книги: emungere
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– А как мы перейдем границу?
– В сейфе у меня были документы для нас, – Ганнибал нахмурился и потер ладонью висок, там, где был заметный синяк. Один из многих. – Дай подумать.
– Я забрал все из сейфа, – сказал Уилл.
Ганнибал, моргнув, одарил его слабой, медленной улыбкой.
– Конечно же, ты это сделал. Что ж, тогда у нас есть удостоверения личности.
– А еще, готов поспорить, скоро всюду будут объявления о розыске нас полицией. С фотографиями.
Ганнибал некоторое время молчал. Его глаза постепенно закрылись, и Уилл подумал, что тот снова ушел в себя, погрузился в глубины собственного разума, подсознания или куда там Ганнибал отправлялся, когда его тело работало не так, как ему хотелось. Или когда его жизнь оказывалась не такой, как ему хотелось. Но вскоре после того, как Уилл начал с тоской во взгляде наблюдать за воронами, пытающимися найти себе что-нибудь поклевать в мерзлой земле, Ганнибал снова всколыхнулся.
– В штате Вермонт есть несколько небольших пунктов пересечения границы. Я бы отправился в Хэрронс Лайн. Большая часть пересекающих границу там – местные, в основном по работе или когда уезжают на выходные. Один мужчина, отправившийся в поход, подозрений не вызовет. А я замаскируюсь на заднем сидении. Они не станут осматривать машину досконально.
– А если станут? Меня теперь довольно-таки легко узнать, – Уилл жестом показал на свое лицо.
– Рана у тебя на правой щеке. Если не станешь выходить из машины, в глаза это не бросится. Или я могу провезти нас через границу, если отдохну днем.
– Ни в коем случае. Если только не умеешь имитировать техасский акцент или что-то в этом роде. Ты у нас слишком запоминающийся, – Уилл запустил руки в волосы и потянул их. Боль от этого стала своего рода удовольствием, временно сделав неприятную пульсацию в плече и правой стороне лица менее ощутимой. Он потянул за волосы еще сильнее.
– В любом случае, у нас уйдет пять-шесть часов только на то, чтобы добраться туда. Тактику можем обсудить по пути.
Уилл сперва прикусил язык, но потом все же задал беспокоящий его вопрос:
– А если они все-таки узнают нас? Что ты собираешься делать в этом случае?
– Ты знаешь, что я собираюсь сделать, Уилл. Думаешь, я мог бы остановиться хоть перед чем-то, если дело касается защиты того, что у меня теперь есть?
– Ты о своей свободе?
Ганнибал лишь одарил его ничего не выражающим, может быть, несколько холодным взглядом. Ты знаешь, о чем я.
Уилл и в самом деле знал, что он имел в виду. Вернувшись на водительское кресло, Уилл снова повел машину.
*
К полудню и Уилл, и Лэнд Ровер уже были на последнем издыхании. Он остановился у небольшой заправочной станции. Там не было даже магазина фаст-фуда, только бензоколонка, небольшая стриженная клочками лужайка, парочка закусочных столиков и знак, призывающий держать собак подальше от газона. Должно быть, составленный в полиции фоторобот или, по крайней мере, описание раны на его лице уже находятся в широком доступе. Джек точно распорядится, чтобы эту информацию транслировали в новостях по всем штатам, от Мэна до Джорджии.
Он обернулся, думая о том, чтобы позвать Ганнибала с собой, но тот снова отключился. Лежа на спине, Лектер казался бледным, словно труп. От одной мысли о том, что кто-нибудь может увидеть Ганнибала в машине и вызвать полицию, лицо Уилла перекосило доставляющей дискомфорт улыбкой. Какой глупый способ попасться.
Выйдя из машины, он первым делом заправил ее, а затем вошел в само здание стоянки. Им необходимо было поесть. Уиллу, по меньшей мере, нужен был кофе, чтобы не вырубиться прямо за рулем по пути в Вермонт. Воспользовавшись туалетом, Уилл, не выходя оттуда, задрал рубашку, чтобы проверить свои увечья. Все тело болело, и он теперь понимал, почему: от удара с поверхностью океана его тело от голени до бедра с одного бока представляло собой сплошной синяк. С Ганнибалом дела обстояли еще хуже. Вся спина у него была испещрена сине-лиловым.
Уилл плеснул воды себе в лицо. Даже закрыв глаза, он все еще мысленно видел перед собой спину Ганнибала, и на этот раз смог разглядеть белеющий овальный шрам в центре одного из синяков. Уилл не знал точно, откуда он взялся, но догадывался. Мэйсон заклеймил Ганнибала, словно свинью, но тот Уиллу об этом ни слова не сказал.
Он вытер лицо краем рубашки, вновь заправил ее в брюки и отправился в круглосуточный магазинчик около стоянки, чтобы достать немного еды. Ганнибал, едва удостоив взглядом предложенный Уиллом хот-дог, сразу же отвернулся если не с эпикурейским отвращением на лице, то, во всяком случае, всем своим видом показывая, что его вырвет, если он это съест. Возможно, яблочный мусс ему больше понравится.
Возле кассы на стене висел включенный телевизор, вот только звук, похоже, был на минимуме. Под кадрами была пущена бегущая строка. Краем глаза заметив, что показывают там новости спорта, Уилл нашел яблочный мусс, а также несколько упаковок растворимого куриного супа с лапшой, а затем замер, едва увидел на экране телевизора собственное лицо.
За бензин он расплатился по одной из кредитных карт Ганнибала. Возможно, он попал под прицел камеры наблюдения, но даже Джек не смог бы посмотреть записи камер со всех заправок от севера до юга по шоссе. Если он выберется из магазина незамеченным, то еду раздобыть можно будет еще где-нибудь. Если придется, то даже украсть. Уиллу это все равно не впервой.
Именно такой вариант Уилл и обдумывал, глядя на пакетики куриного супа и прикидывая, поместятся ли они в его карман, а затем снова посмотрел на экран, но не увидел там ни фоторобота, ни описания его раны, ни предупреждений о необходимости проявлять бдительность.
В субтитрах было сказано следующее: «Серийный убийца-людоед Ганнибал Лектер, также известный как Чесапикский Потрошитель, вчера днем совершил побег во время транспортировки в другое место заключения, убив двоих охранников и четырех полицейских. Есть свидетельство того, что ему оказывали помощь извне. Конвоировавший его отставной агент федеральной службы, Уилл Грэм, числится без вести пропавшим». Отставной агент. Неплохо они это сформулировали.
Затем на экране крупным планом появилось лицо Джека. Речь он произнес довольно стандартную – отрабатываются все возможные версии произошедшего, и так далее. Единственное, что Уиллу показалось важным – они искали именно Ганнибала. Охота велась на Ганнибала, но не на Уилла. Все, что сказал Джек о самом Грэме: «Мы не поставим на нем крест так скоро» в ответ на вопрос репортера, считает ли Кроуфорд, что Ганнибал убил Уилла.
И это при том, что Джек должен был сразу все понять. Мог бы предположить, даже без Зеллера… особенно с Зеллером. Но в голосе Джека был заметен тон, который Уилл узнал. Мы не поставим на нем крест снова.
Уилл, словно парализованный, замер между полок, заполненных чипсами, шоколадными батончиками и упаковками сосисок. Он просканировал магазин взглядом. Продавец на экран телевизора даже не смотрел. Уилл пошел на кассу. Лучше уж рискнуть быть узнанным, чем быть задержанным полицией за магазинное воровство, когда он даже не в розыске. Вообще.
Вернувшись в машину, он, словно в тумане, проехал несколько миль до следующего телевизионного экрана. Когда он вновь остановился, там показывали сюжет об отдаленном регионе, где сосны росли так часто и были настолько высоки, что не пропускали даже небольшое количество солнечного света.
Он припарковал машину у обочины. На стоянке он купил себе чашку кофе, а еще там был кипяток для чая, которым Уилл воспользовался, чтобы развести растворимый суп. Он разорвал пакетик негнущимися пальцами. Несмотря на легкие металлические нотки, суп пах довольно-таки приятно. Уилл размешал бульон пластиковой ложкой.
– Полагаю, ты хочешь, чтобы я это съел, – слегка обреченным тоном сказал Ганнибал.
– Есть еще яблочный мусс, – Уилл смотрел, как кусочки лапши всплывают на поверхность.
Взяв мусс, чашку с супом, свой кофе и оставшийся хот-дог, Уилл забрался на заднее сидение к Ганнибалу и протянул ему суп.
Ганнибал взял его, едва заметно поморщившись, и еще какое-то время размешивал бульон перед тем, как сделать первый глоток.
– Суп просто отвратителен, – пожаловался он.
– Вряд ли это худшее из того, что тебя доводилось есть. Я помню картофельное пюре. Есть его было все равно, что пытаться проглотить клей.
– У нас с Аланой было своего рода соглашение, – ответил Ганнибал. – Достойная еда, достойное обращение. Взамен, разумеется, на мое молчание и примерное поведение.
Уилл оторвал взгляд от упаковки лекарств и на секунду замер. Он ведь видел камеру Ганнибала, книги, относительную роскошь и еще тогда в уме связал это с тем, что Ганнибал взял вину за убийство Мэйсона на себя. Но насчет еды он даже не предполагал. А еще Ганнибал не носил кеды на липучках. Ничего удивительного, кроме, разве что, неожиданного сильного удара по чувству собственного достоинства Уилла.
Он сунул пригоршню таблеток Ганнибалу. Зеллер сказал ему правильную дозировку. Свои Уилл заглотил все вместе, запив большим глотком кофе. Зеллер. Возможно ли, что Прайс так и не приехал и не освободил его? Случилась автомобильная авария? Прайс умер или лежит в больнице, а Зеллер, все так же привязанный к стулу, ждет, когда мухи отложат личинки в его глаза?
– Тебя это расстраивает, – заметил Ганнибал. Свои таблетки он запил водой и уселся прямо, чтобы зачерпнуть еще ложку супа.
– Меня много чего расстраивает.
– Это можно понять. Ты должен поспать, как только появится возможность.
– Ничего из этого после сна не начнет расстраивать меня меньше.
– Весь твой организм изнурен. Одна только кровопотеря, не считая падения, ледяной воды и боя…
– Заткнись, – тихо ответил Уилл.
– Злишься, потому что со мной обращались лучше, чем с тобой? – спросил Ганнибал, держа пластиковую чашку супа так, словно она была фарфоровой.
– Я не злюсь. И даже ничуть не удивлен, – Уилл вынул телефон из кармана. Он мог бы позвонить Зеллеру. Джек, возможно, именно ради этого не выдал пока репортерам информацию о вовлеченности Уилла в побег Лектера. И что даст Кроуфорду этот звонок? Точное местоположение? Явно нет, не за то время, что Уиллу понадобится на то, чтобы удостовериться, что с Зеллером все в порядке. Уилл чувствовал себя точно так же, как когда выбирался из океана: он словно превратился в огромный, медлительный ледник. Его мозг работал неправильно, и горячий душ на этот раз не поможет. Ему нужно было нормально поесть и хотя бы двенадцать часов поспать, но ни то, ни другое сделать он не мог.
– Уилл?
– Да что? – огрызнулся тот.
– Расскажи мне, что случилось.
Уилл перевел взгляд с телефона на серьезное лицо Ганнибала. Он подумал о клейме на спине у Лектера, о долгом пешем пути через сугробы, что ему пришлось преодолеть после. Уилл вспомнил, что чувствовал, как дрожали руки Ганнибала, но он ни разу его не уронил. Он принес его домой и удостоверился, что оба были в безопасности.
– Джек обставил все это как розыск беглого преступника. Он охотится за тобой. Я – пропавший без вести. Не объявлен погибшим официально, но близко к этому.
Ганнибал вновь поднес чашку к губам и отпил. Уилл не мог отвести взгляда от того, как тот заглатывал лапшу. Он выглядел задумчивым.
– Получается, ты боишься, что агент Зеллер сейчас находится у себя в квартире, все так же связанный.
– Или что Джек ведет какую-то игру, желая заставить меня раскрыть свои намерения. Да. Что-то из этого.
– Что из этого тебе кажется более вероятным? – спросил Ганнибал.
– Я не знаю.
– Ты хочешь позвонить агенту Зеллеру.
– Мне нужно убедиться, что с ним все хорошо, – ответил Уилл.
– Именно на это Джек, скорее всего, и рассчитывает. Для нас было бы лучше, если бы Зеллера не нашли, – чуть помолчав, добавил Ганнибал.
– Не получится. Его отсутствие заметят на работе. Кто-нибудь обязательно его проведает.
– Было бы лучше его убить, – кивнул Ганнибал.
– Нет. Было бы безопаснее убить его, – Уилл включил телефон и набрал номер. Ганнибал не пытался его остановить.
Два гудка – и Уилл услышал, как Зеллер бодренько прочирикал:
– Зеллер слушает. Алло?
Уилл сжал телефон в руке. Он и не ожидал, что ответит сам Зеллер.
– С тобой все хорошо?
Зеллер пару секунд помолчал, а затем бросил трубку. Уилл безвольно положил телефон на колени, глядя, как дисплей сперва становится слегка приглушенным, а затем – гаснет.
– Что он сказал? – спросил Ганнибал.
– Ничего он не сказал. Только поздоровался. Ты же сам слышал. А потом он повесил трубку.
Ганнибал отдал ему пустую чашку из-под супа и потянулся за яблочным муссом и чистой пластиковой ложкой.
– А ты не думал, что, возможно, он сохранил наш с тобой визит в тайне от Джека? Ты ведь умеешь убеждать.
– Я вовсе не просил его об этом.
– По моему опыту, именно тогда это лучше всего и срабатывает.
– А как насчет Прайса? Ему бы тоже пришлось молчать об этом.
– Тогда есть смысл считать, что это – ловушка, подстроенная Джеком, – ответил Ганнибал, а затем, чуть помолчав, добавил: – Но он не попытался подольше продержать тебя на линии. Капкан не успел захлопнуться.
Уилл помотал головой. Все казалось еще более расплывчатым, чем до того, как он позвонил.
– Что ты собираешься сделать? – спросил Ганнибал.
Уилл в ответ лишь притянул колени к груди и положил на них голову. Сосновые ветви, покачивающиеся на ветру, отбрасывали тени на пол салона машины и на кожу Уилла. Он посмотрел на костлявые ноги Ганнибала. Вспомнил, как тянулся к нему во тьме под водой.
– Уилл?
– Да не знаю я!
Дверь багажника Уилл оставил открытой, и, испугавшись того, как он повысил голос, стайка маленьких птичек, чирикая, перелетела на несколько метров дальше, устроившись на усыпанной сосновыми иглами земле.
– Все это должно было закончиться, – продолжил Уилл. – Все должно было прекратиться. Если бы я знал, что делать дальше, мне бы не пришлось… – он с силой ударил по корпусу машины кулаком. Удар отозвался такой болью в плече Уилла, что ему пришлось стиснуть зубы.
Ганнибал все так же смотрел на него мрачным и непроницаемым взглядом. Под его глазами залегли глубокие тени, а морщины по обе стороны рта стали заметнее. Его лицо, тело, каждое движение – все в нем Уиллу было настолько знакомым, что он едва мог дышать под тяжестью внезапно навалившихся воспоминаний.
Ганнибал вертикально воткнул ложку в банку яблочного мусса, словно та могла сойти за белый флаг перемирия. Он пододвинулся ближе и положил руку на голень Уилла.
От этого прикосновения Уилл не ощутил никакого тепла, скорее, даже наоборот. А ведь руки Ганнибала всегда были теплыми. Закрыв глаза, он попытался не думать о том, как эти же руки нежно гладили его лицо после того, как Ганнибал вынул трубку из его горла. Тогда эти руки точно были теплыми.
– Поспи, – сказал ему Ганнибал.
– Я могу и до Вермонта потерпеть.
– Не сомневаюсь, что тебе хватит сил и упорства, чтобы доехать до границы. Проблема в том, что мы не переберемся через нее, если ты не сможешь убедительно лгать и вести себя спокойно.
Ганнибал был прав, и от осознания этого Уиллу тут же захотелось его ударить. Еще одно доказательство правоты Лектера.
– Я не могу просто так взять и лечь поспать, припарковавшись на обочине.
– Я буду присматривать за тобой и разбужу тебя, если здесь кто-то объявится.
– Да ты ведь и сам засыпаешь на ходу.
– Я могу бодрствовать, когда это необходимо, – продолжал настаивать Ганнибал.
Бой с Корделлом, то, как Корделл вопил, словно резанный, долгий пеший путь… Все это – со свежим клеймом Мэйсона на спине и Уиллом, мертвым грузом лежащим у Ганнибала на руках. Похоже, Лектер это и в самом деле мог.
Уилл потер уставшие глаза тыльной стороной ладони.
Рука Ганнибала плавно переместилась ниже, погладив Уилла по ноге и остановившись на подъеме его стопы.
– Ложись, Уилл.
Одеяла, постеленные на полу в салоне автомобиля, вдруг начали казаться Уиллу до невозможности притягательными. Он не столько и в самом деле решил прилечь, сколько всего лишь взглянуть на них поближе. А потом – еще немного ближе. В конце концов, он блаженно улегся, закрыв глаза и положив голову на бедро Ганнибала, как на подушку.
Ганнибал едва ощутимо дотронулся до его волос, а затем осторожно положил руку на поврежденное плечо Уилла.
– Когда ты в последний раз спал?
– На парковке, – пробормотал в ответ Уилл.
– Нет, я о полноценном ночном сне. В постели.
Уилл лишь рассмеялся в ответ. Чем больше он об этом думал, тем забавнее ему все это казалось. Открыв глаза, он посмотрел на Ганнибала.
– Молли всегда хорошенько высыпалась за ночь. Готов поспорить, ты тоже?
– Не в последние несколько недель, – вздохнув, ответил Ганнибал.
– Ты думаешь обо мне, когда лежишь в постели без сна?
– Постоянно, Уилл. О чем бы мне еще думать?
– Звучит так, будто ты пытаешься язвить, но это правда, – сказал Уилл, позволив своим глазам снова закрыться. – Я знаю, что это правда.
– А ты? – в свою очередь спросил Ганнибал. – Ты думаешь обо мне?
Столь же часто, как искренне верующие возносят свои молитвы. Уилл не был уверен, произнес ли он это вслух или нет. Но это не имело значения. Он был уверен, что Ганнибал об этом знал. Должен был знать.
========== Глава 3 ==========
После сна разум Уилла прояснился достаточно, так, что теперь он мог мыслить рациональнее и продумывать их последующие действия дальше ближайшей заправки. Двигаясь все дальше на север, они четыре раза останавливались в разных магазинах товаров для туристов. Покупая каждый раз всего одну-две вещи, Уилл расплачивался наличными. Когда один из продавцов спросил, что случилось с его лицом, Уилл сказал, что это был несчастный случай на охоте. По опыту собственного детства он знал, что почти любое увечье или травму можно списать на это.
Ушло совсем немного времени, чтобы купить достаточно вещей, чтобы ими, как они и планировали, можно было замаскировать на заднем сидении их сумки с медицинским оборудованием, а также самого Ганнибала.
– Просто лежи там как можно тише, – сказал ему Уилл. – Если машину решат обыскать, то мы окажемся в полной заднице.
Ганнибал, пусть и с недовольным видом, все же согласился. Видимо, ему не понравилась перспектива быть классифицированным как часть багажа.
– Содержимое сейфа где?
Уилл вынул нужную сумку из-под переднего пассажирского сидения и передал Ганнибалу.
Затем Грэм услышал, как Ганнибал, шурша бумагами, просматривает документы. Уилл вспомнил пачки налички и запечатанные конверты. Возможно, в них были свидетельства о собственности. Ганнибал сказал, что у него был дом. Вряд ли всего один. Уилл, уставившись на дорогу, задумался, где они в итоге остановятся после того, как доберутся до Ньюфаундленда.
Ганнибал передал Уиллу водительское удостоверение, паспорт и несколько кредитных карт.
– Уильям Рим? Ты серьезно? – воскликнул он, едва взглянув на документы, и, повернувшись к Ганнибалу, увидел, что тот, как обычно, даже не пытался скрыть веселья от собственной шутки.
– Ты ведь назвал свою лодку «Нола».
– Я тогда не был в розыске, и к тому же отсылка к битвам при Ноле не настолько понятна, как то, что ты решил назвать меня в честь республики, которую пытался завоевать.
Ганнибал, даже тихо вздохнув, все равно казался до странности довольным.
– Позволь сказать, что, независимо от результата, я рад, что битва уже окончена. Я выбрал именно такой вариант, потому что он лучше всего подходит для одноразового применения, а еще его легче всего связать с нами. Если Джек все-таки возьмет наш след, то пусть это произойдет на границе, а не за ее пределами. Канада – большая страна, а в Ньюфаундленде много необжитой территории. Легко спрятаться, но тяжело кого-то найти.
– Ладно, хорошо, – вздохнул Уилл. – Мне еще нужно будет бумажник купить в следующий раз, когда мы остановимся. Или ты и об этом уже позаботился?
– А сам ты не посмотрел?
– Я тогда просто покидал все в сумку. Я, знаешь ли, переживал… – Уилл замолчал на середине фразы. «Что ты умрешь», – собирался он сказать, и в его голове это звучало вполне нормально. А вот «Я переживал за тебя» – совсем по-другому.
– Я торопился, – наконец сказал он.
– Ну конечно. Нет. Тебе нужно будет что-нибудь купить. И мне бумажник тоже нужен.
– Тогда присмотрим что-нибудь в следующем же гипермаркете, – сказал Уилл только ради того, чтобы увидеть, как Лектер снова недовольно поморщится. – Еще, думаю, мне стоит купить краску для волос.
– Нет, – твердо сказал Ганнибал.
Нахмурившись, Уилл повернулся, чтобы, посмотрев на выражение его лица, понять логику такого решения. Заметив пристальный, ненасытный взгляд Лектера, он быстро отвернулся. Было совершенно ясно, что логикой тут и не пахло. Сфокусировав взгляд на дороге, Уилл вдруг понял, что ему вдруг стало жарко. Слишком жарко, чтобы это можно было списать на подогрев в салоне автомобиля.
– Ну тогда куплю очки, – сказал Уилл.
– У тебя же они есть.
– Не с собой.
Те очки остались в его номере, в отеле округа Колумбия, вместе с одеждой, которую он взял с собой, наполовину выпитой бутылкой виски, оставленной на прикроватной тумбочке, и приличным счетом на почасовую оплату просмотра телевизионных программ. Уилл вдруг задумался, оплатит ли Джек этот счет сам или заставит Молли это сделать.
Вторая пара очков Уилла осталась дома. Должно быть, они все еще лежали на его тумбочке. В той же самой комнате, где побывал Фрэнсис Долархайд. Возможно, тот, глядя на очки, знал, кому они принадлежат. До своего отъезда Уилл, по настоянию Молли, пытался осилить «Гордость и предубеждение». Книга все так же лежала там, с принесенным ему Уолтером высушенным древесным листком в качестве закладки. Они тогда положили листок под пресс и, чтобы сохранить цвет, покрыли его лаком. Это сработало, хоть Уилл и не был в этом уверен. Кленовый лист, замороженный во времени, так и остался красно-золотистым с тонким зеленоватым ободком по краям. Все это так и осталось на своих местах, ожидая его возвращения. А он продолжал уходить все дальше и дальше.
Долархайд побывал в его доме совсем недавно, в отличие от самого Уилла. Он стиснул зубы, чувствуя жжение от ножевой раны в плечо и боль в челюсти. Долархайд был мертв; его труп растянулся на камнях в луже собственной крови, и Уилл испытывал от этого необъяснимую, жестокую радость. Эта самая радость, раскаленным лезвием вонзающаяся в его грудь, была одной из многих причин, почему ему не стоило возвращаться.
Примерно через полчаса они нашли гипермаркет. Уилл купил там очки, консервированную фасоль, хлеб, сыр и другие вещи, которые могли бы им пригодиться. Он долго стоял перед полкой с краской для волос, пытаясь понять, почему он позволяет Ганнибалу указывать ему, что делать с его собственной внешностью. Уилл боялся, что и в его собственном решении никакой логики не было.
Он расплатился по кредитной карте на имя Уильяма Рима и неторопливо вернулся в Лэнд Ровер. Понемногу начинало смеркаться, и с запада красновато-золотые лучи закатного солнца окрашивали этими же оттенками верхушки холмов.
– Кто-то за это платит? – спросил Уилл, вновь садясь в машину.
– Ты о кредитных картах? Их баланс автоматически пополняется с моих счетов. Ничего не привлекает ненужное внимание быстрее, чем коллекторы. Кроме, возможно, уклонения от уплаты налогов.
– А ты налоги, конечно же, безукоризненно выплачиваешь.
– В отношении меня один раз проводили аудиторскую проверку. Как оказалось, государственные органы даже задолжали мне больше тысячи долларов.
Уилл не смог сдержать улыбку. Он вновь выехал на шоссе. Пункт пропуска через границу в Херронс Лайн закрывался в восемь. Им нужно было добраться туда к семи. В идеале – после того, как уже стемнеет. В конце рабочего дня все уже будут хотеть лишь одного: наконец-то пойти домой, что тоже им на руку. Но все это будет совершенно бесполезным, если окажется, что распечатка его фотографии с описанием раны на лице уже висит у пограничников на стене.
– Я мог бы позвонить Зеллеру, – сказал Уилл. – Узнать, как там все.
– Не вижу, какое преимущество мы бы могли сейчас из этого извлечь, – возразил Ганнибал. – У Джека либо есть описание твоей раны, либо нет. Да и можешь ли ты и в самом деле доверять информации агента Зеллера?
– Наверное, нет. Но я ненавижу неизвестность.
– Большинству людей тяжело пережить продолжительный период нестабильности и неуверенности в своем будущем, но порой без этого никак не обойтись. Сейчас – как раз такой случай.
Уилл был рад лишь тому, что для него эта неизвестность продлится не так уж долго.
*
Они остановились, когда уже стемнело, на въезде в городок Хаутон, штат Вермонт, население которого, если верить табличке на въезде, составляло всего 1286 человек. Примерно столько же человек проживало и в Херронс Лайн. Уилл видел впереди сонные улочки, заполненные одноэтажными дощатыми домами, несколько магазинов, в витринах которых до сих пор горел свет, яркие вывески заведений, предлагающих блюда итальянской кухни или пиво, и затемненный участок в центре – скорее всего, это был парк. Чуть дальше – освещенная бейсбольная площадка.
Он услышал, как открылась торцевая дверь автомобиля. Вылезший оттуда Ганнибал прошел вдоль машины к переднему сидению, где был Уилл, и было видно, что ему приходится напрягать все тело, чтобы не упасть. Подойдя к Уиллу, Ганнибал положил руку ему на плечо. Уилл не был уверен, кто из них на самом деле должен был поддерживать другого, но затем Ганнибал вдруг покачнулся, и Уилл схватился сзади за его рубашку, притягивая Лектера ближе к себе.
– Ты уже должен был улечься, – сказал ему Уилл.
– Я уже ложился. Мне нужно было убедиться, что я могу хоть как-то двигаться.
Уилл подумал о лежащем перед ними небольшом городке. Херронс Лайн – еще меньше. На границе, возможно, будет всего один кордонный, может быть, два. Вполне вероятно, что Ганнибал сможет с ними справиться даже в таком состоянии.
– Просто не… – Уилл, сглотнув, замолчал на середине предложения.
В темно-фиолетовом небе над их головами начали появляться первые звезды. Уилл снова посмотрел в сторону бейсбольной площадки и попытался представить, как двойное убийство повлияет на тихое местечко вроде этого. Думать об этом было тяжело, но все же несколько проще, чем о том, как это повлияет на семьи сотрудников пограничной службы. Как это отразиться на их женах, мужьях, матерях, детях. Еще больше несчастья и сломанных судеб.
– Я не стану ничего предпринимать, пока ты сам меня не позовешь, – сказал Ганнибал.
– Такой вариант ничем не лучше.
– Ты в любом случае будешь испытывать вину. Решение должно быть за тобой.
Уилл только кивнул в ответ. Возможно, сейчас это было лучшее, на что он мог надеяться.
– Тебе дать пистолет? – спросил он Ганнибала.
– Не надо. Звук выстрелов привлечет местную полицию. Оставим этот вариант на самый крайний случай. У меня есть вот это, – Ганнибал вдруг, словно из ниоткуда, извлек короткий острый нож, и его лезвие ярко сверкнуло в свете фар. – Тебе тоже нужно что-то вроде него.
– Обойдусь.
– А что ты будешь делать, если я окажусь недостаточно быстрым? Погонишься за ними и сломаешь им шеи? Это вполне может сработать, но есть варианты и попроще.
Уилл закрыл глаза, словно надеясь, что так сможет сбежать от этого разговора.
– Зато так будет чище и аккуратнее, – сказал он.
– Да, но это не подходит для чрезвычайной ситуации, когда ты и так не в лучшей форме. Это требует опыта.
– А у тебя богатый опыт в том, чтобы, догнав человека, сломать его шею?
– Уж побольше, чем у тебя. Хотя, конечно, ты уже потренировался на Фредди Лаундс. Так ты собирался с ней поступить, когда силой вытащил ее из машины? Ты сломал ей шею? Насколько получилось чисто? Или у тебя на уме было что-то другое?
Уиллу стало больно дышать.
– Я ее душил. Возвращайся в машину. Нам пора ехать дальше.
Ганнибал еще пару раз молча обошел машину вокруг, а затем подчинился. Улегшись на заднем сидении, он дал Уиллу обложить себя походным снаряжением, прикрыв их коробки с медицинским оборудованием. Палатку и рюкзак Уилл положил так, чтобы их было хорошо видно через оконное стекло.
– Все нормально? Ты там дышать можешь? – наконец спросил Уилл.
– Жарко, но не слишком дискомфортно.
– Только не усни.
– Я буду рядом, если тебе понадобится моя помощь, Уилл, – тихо ответил Ганнибал.
Уилл вернулся на водительское кресло и поехал дальше. В центре Хаутона он чуть дольше, чем требовалось, задержался на красном сигнале светофора, глядя на бейсбольную площадку.
– Отец подарил мне бейсбольную перчатку, когда мне исполнилось десять, – сказал он. – Биты у нас не было, но мы тренировали подачу мяча, когда находилось подходящее место и немного свободного времени. Но это было не так уж часто. Мне даже никогда особо не нравился бейсбол.
– Положительные ассоциации могут быть связаны почти с чем угодно, – отозвался Ганнибал. – Мы вспоминаем эмоции, которые испытывали, а не само действие.
Чуть помолчав, он спросил:
– Ты играл в бейсбол со своим пасынком?
Уилл медленно кивнул, хоть и знал, что Ганнибал его сейчас не видит. Он играл и с Уолтером, и с Молли. У себя на заднем дворе они устроили что-то вроде импровизированной бейсбольной площадки, разграниченной растущими там деревьями. Они часто шутили на тему «построй его, и он придет»* после того, как впервые показали Уолтеру «Поле его мечты». Он был в восторге и от этого фильма, и от бейсбола в целом. Ничего удивительного, его отец ведь играл в команде «Майами Марлинс». Уилл же со своей новенькой перчаткой и плохой подачей был лишь его жалким подобием.
– Летом, – наконец ответил он Ганнибалу. – Просто чтобы чем-то себя занять.
Несмотря ни на что, он и в самом деле получал от этого удовольствие.
– Нам лучше поторопиться, – добавил Уилл. – Пропускной пункт закрывается в восемь.
*
Они добрались туда к половине восьмого. На настоящий пропускной пункт это было мало похоже: всего-то легкий шлагбаум со светоотражающими полосами, чтобы его было видно в темноте. Рядом – небольшой домик, выкрашенный белой краской, с небольшим навесом над крыльцом. Домику не хватало только такого же белого невысокого заборчика и парочки кресел-качалок на веранде. Сбоку от нее даже был разбит небольшой цветочный сад. Уилл разглядел бутоны засохших роз, цепляющихся стеблями за трельяжную сетку.
Входная дверь открылась, и наружу вышел сотрудник пограничной службы. Включился свет. Это оказалась пожилая женщина в теле, с седыми волосами, собранными на затылке в тугой пучок, и очками в красной оправе. Улыбаясь, она просеменила к его машине. На именном бейдже у нее на груди значилось имя Мишель.
– Добрый вечер, – сказала она Уиллу, наклонившись к окну автомобиля.
– Добрый вечер, – кивнул ей Уилл.
