Текст книги "Забытые грехи (СИ)"

Автор книги: Elli Sansone

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Что произошло?

– Гермиона, пойми правильно, они ещё дети… и могут быть злыми друг к другу, сами того не понимая…

– Молли! – рявкнула я. – Что ей сказала Мари-Виктуар?

– Что она нам чужая, – нижняя губа матери Рона дрогнула, – и что она точно обладает тёмной магической силой. Я понимаю, как это звучит, и это полная чушь! Роуз – хороший ребёнок, она добрая и заботливая, понятия не имею, с чего Мари решила…

– Проклятая вейловская дочь, – пробурчала я себе по нос, глубоко дыша и стараясь успокоится. Я должна забрать свою малышку. Не хватало её ещё выслушивать такое от девятилетней кузины и чувствовать себя не такой, как остальные. Я прекрасно знала, каково это – сама всегда была такой.

– Прости, – Молли едва не плакала, – я поговорю с Мари-Виктуар. Она извинится перед Роуз.

– Очень на это надеюсь, – я глубоко вздохнула, – пойду к ней. Мы на целый день, так что ужинайте без неё.

Поднявшись по скрипучей лестнице, я постучалась в бывшую комнату Джинни.

– Войдите, – раздался серьёзный голосок.

Я открыла дверь и обнаружила, что Рози лежит на животе посередине комнаты и задумчиво водит карандашом по бумаге. Портрет имел потрясающее сходство с оригиналом.

– Вот это да, – я на миг забыла, как дышать, глядя в насмешливое и вечно юное лицо Фреда Уизли, – для кого это? И как ты сумела это нарисовать? Джордж дал тебе колдографию?

– Мама! – Роуз выронила карандаш и рванулась ко мне. – Я не знала, что ты придёшь. Ты говорила, что в субботу мы пойдём в книжную лавку, а сегодня только четверг. Я видела дядю Фреда на портрете и мне показывал его дедушка. Он часто думает о нём. Грустит. Я захотела, чтобы он повесил мой рисунок в своем кабинете и развеселился.

– Очень красиво, бусинка. Как живой, – тихо сказала я, целуя её в макушку и прижимая к себе, – дедушке очень понравится, я уверена. Мы с тобой сейчас поедем в парк, как тебе такая мысль? Проведем весь оставшийся день там, а потом можем поесть в твоем любимом кафе.

– Только ты и я? – глаза Роуз округлились. – Какой парк? Что значит поедем, а через камин нельзя?

– Еще мой друг, его зовут Северус. Это он договорился, чтобы нас пустили, – я улыбнулась, видя, как оживилась малышка, засыпая меня вопросами, – в York Maze. Ты, наверное, слышала о нём. Поедем мы на машине, помнишь, как-то дядя Гарри нас возил? Камины там не работают, это маггловский район.

– Ладно, – Рози огляделась, ища свою курточку, – мне переодеться?

– Нет, мне нравится твой наряд, – ответила я, радуясь, что она не стала заострять внимание на «моем друге» и не возразила, что мы будем с ней не вдвоём.

– Тогда я готова, – девочка придирчиво осмотрела свою футболку с узором из золотых снитчей и джинсовый сарафанчик.

Северус ждал нас в «Дырявом котле» и выглядел явно довольным, когда я и Роуз появились перед ним. Протирающая стойку Ханна уронила челюсть, увидев, как я и Рози выбираемся из камина. Я помахала ей рукой. Снейп явно на такой эффект и рассчитывал, а мне было всё равно, если даже кто-то и будет сплетничать. Наши отношения – если их так можно было назвать – я скрывать не собиралась. Если от них ещё что-то осталось, конечно.

– Добрый день, Северус, это моя дочка Роуз, – представила я. – Роуз, это Северус Снейп, мой близкий друг.

– Здравствуйте, – Роуз посмотрела на Снейпа снизу вверх и вдруг притихла, внимательно изучая его лицо настороженным взглядом.

– Здравствуй, Роуз, – тихо произнёс Северус, – очень приятно… познакомиться.

Они стояли рядом с одинаково сосредоточенными лицами и кажется, оба были впечатлены увиденным.

– Вы тот самый герой второй магической войны и предпоследний директор Хогвартса, – заявила Роуз и неожиданно протянула ему руку, – вы спасли всех и едва не погибли. Вот это да, я не знала, что вы друг моей мамы.

– Не то, чтобы всех, – Северус осторожно прикоснулся к детской ладони, словно она была хрустальной, – и меня вовремя нашёл феникс директора Дамблдора. Правда, после его никто больше не видел. Твоя мама замечательная, вы очень похожи.

Вид маленькой ручки девочки, доверчиво обхватившей мужскую ладонь, словно ударил меня под дых. Рози никогда не прикасалась к незнакомцам. Никогда не улыбалась им. Никогда…

– Я рад, что вы согласились провести этот день со мной, – когда мы оказались в машине, Северус тщательно пристегнул Рози к детскому креслу сзади и я подивилась его предусмотрительности, – мой знакомый в магической части парка обещал, что покажет самое интересное. А потом можем пойти поужинать. Как тебе план, Гермиона?

– Подходит, – кивнула я.

– А тебе, Роуз? – они встретились глазами, и я снова почувствовала необъяснимую тревогу, видя, как дочь не отрывает взгляда от Северуса, но тот не подал виду, что его это беспокоит.

– Подходит, – девочка улыбнулась.

По дороге мы непринуждённо болтали, но я видела нетерпение в его глазах – он явно что-то задумал, а ещё я не сомневалась, что мне не избежать объяснений. Странно, но за то время, что мы не виделись, я почти готова была к откровенности. Быть может, я просто устала обманывать саму себя, говоря, что я в порядке? После того, что поведала Молли, я просто обязана была забрать Рози. И решить, что у нас с Северусом, и давать ли этому продолжение. Он явно был настроен серьёзно, раз сам предложил познакомиться с Роуз.

York Maze встретил нас весело гомонящей толпой, турникетами и потрясающими видами.

– Север! – пожилой служитель энергично пожал руку нашего спутника и распахнул металлическую калитку. – И твои очаровательные леди. Весьма рад, весьма. Проходите.

Мы прошли внутрь и оказались в настоящем зелёном лабиринте. Где-то должен был быть проход в волшебную аллею. Мы быстро разгадали секрет прохода и оказались на широкой посыпанной песком дороге, ведущей к площадке с качелями, палаткам со сладостями и аттракционам. Роуз с визгом унеслась вперед, мы же шли неторопливо, через пару шагов Снейп взял меня за руку и переплёл наши пальцы.

– Я скучал, – тихо обронил он.

– И я скучала, – признание далось мне легче, чем я думала, – спасибо, что пригласил.

– Я был почти в отчаянии, – криво усмехнулся он, – столько писем я не писал со времён Хогвартса. Я уже был готов купить и прислать тебе мобильник.

– Наверное, я могу им обзавестись, но вряд ли сигнал будет проходить в Министерстве, – я вздохнула, – я не хотела так вот исчезать, но мне… нужно было время. Подумать.

– И что ты надумала? – Северус остановился и развернул меня лицом к себе.

– Со мной что-то не так, – я закусила губу, – я как будто… постоянно жду нападения. Словно я всё ещё в лесу в палатке прячусь от егерей. Я боюсь за Рози, когда она со мной, боюсь за тебя… а ещё больше я боюсь того, что ты оставишь меня одну, узнав, что я сделала.

Его лицо на миг исказилось.

– Это называется посттравматическое расстройство. Какое-то событие в твоей жизни провоцирует это, но всё поправимо. Я не оставлю тебя, что бы ты не совершила. Тот шанс, что ты мне дала, слишком дорог мне. Я делал куда больше ужасных вещей, Гермиона, и это мне нужно боятся, что ты уйдешь. Если ты готова что-то с этим сделать, то я… могу помочь.

– Как? – выдохнула я, делая шаг к Северусу и не выпуская его руку.

– У магглов есть то, чего очень не хватает волшебникам, – произнес он, – целая наука о душевном состоянии. Психолог помог бы тебе, я уверен. Если ты рискнёшь попробовать. Астория Малфой ходила к нему. И её сестра. Это помогло.

– Ого, – я была искренне поражена, – никогда бы не подумала… что Малфои на такеое способны.

Вместо ответа он вдруг без предупреждения накрыл мои губы своими и так же быстро отпустил.

– Так ты попробуешь? – спросил он, вглядываясь в фигурку Роуз вдали.

– Да. Конечно, да. Я должна это сделать, – пробормотала я, – иначе ей придётся продолжить жить у Уизли, а она ненавидит быть далеко от меня. Я удивлена, что она так спокойно отреагировала. Кажется, ты ей понравился.

– Она очень мила, – обронил Северус, – и к твоему сведению, я вполне лажу с детьми. С умными детьми, – подчеркнул он, улыбаясь.

День пролетел слишком быстро, а мне так хотелось побыть с ними обоими подольше! Снейп после ужина перенёс нас обеих в мой дом. Вопреки моим предположениям, не стал задерживаться и лишь поцеловал меня на крыльце на прощание, а Рози снова ему улыбнулась. Его сосредоточенное лицо немало меня повеселило. Дочка продемонстрировала ему то, что умела, и они даже остались на целый час вдвоём, когда мне пришлось лихорадочно отвечать на сообщения Поттера, отправленные через зачарованный галеон, который я носила на шее, если была далеко от Министерства. Пока мы прощались, девочка вытащила одну из книг сказок и устроилась прямо на полу, углубившись в неё так, что не сразу отреагировала на мой зов.

– Рози, милая, пора собираться к бабушке с дедушкой, – окликнула я девочку в третий раз.

Дочь нахмурилась, сведя брови и выпустив из рук книгу.

– Я хочу остаться с тобой, – громко сказала она.

– Ты же знаешь, что у меня негде спать, милая, – я прибегла к привычным отговоркам.

– Я могу спать с тобой. Или ты можешь превратить этот диван в кровать.

Вздохнув, я села на пол рядом с ней и аккуратно приподняла её подбородок пальцами, чтобы взглянуть в карие глаза с уже блестевшими в них слезинками.

– Рози, я знаю, что тебе тяжело, и что я плохо справляюсь, но мне нужно время. Понимаешь, я…

– Нет! – перебила девочка, – тебе не нужно время, ты просто боишься. Ты думаешь, что снова ударишь папу или меня, но папы здесь нет. И я тренировалась – мой щит стал ещё лучше, хочешь, покажу?

– Роуз… – потрясённо прошептала я и почувствовала, как что-то холодное словно коснулось моего лба. Я смотрела прямо в широко распахнутые и ставшие бездонными глаза моей дочери и в памяти отчетливо возник образ Северуса… его чёрные глаза, заглядывающие в самую душу… а потом какие-то странные обрывки воспоминаний. Подвал. Котёл, источающий запах можжевельника, лимона, старых книг и сочной зелёной травы. Едва слышный шёпот, а потом…

Я охнула, зажмурившись и дёрнулась в сторону, едва не упав навзничь.

– Мамочка, я не хотела! Тебе больно, мамочка? – голос Роуз мгновенно задрожал от слёз.

Я с трудом распахнула глаза, сфокусировавшись на маленьком личике, по которому струились прозрачные капли. Она ребёнок. Совсем ещё крошка. Но такая сила…

– Всё хорошо, бусинка. Иди ко мне. Обними, и мне станет легче, – пробормотала я, прижимая к себе девочку и слегка укачивая её в своих объятиях.

– Я не нарочно. Я только хотела узнать правду… – тихий шёпот Рози резал по оголённым нервам. – Я была осторожна, честно! Оно само как-то получается.

Внезапно я подумала, что лучше всего объяснить моей дочери то, что с ней происходит, смог бы именно Снейп. Его дар был с рождения. Он знает, что с этим делать. Нужно будет завтра поговорить с ним об этом. Странно, что он не заметил – Роуз сегодня дважды пристально смотрела на него, так, как будто пыталась прочитать.

– Идём, малыш, – надев на дочь куртку, я постаралась не паниковать, – у меня очень болит голова, так что всё же тебе придется сегодня ночевать в «Норе». Завтра мы обо всём поговорим, ладно? Девочка, явно потрясенная случившимся, даже не стала спорить и только кивнула.

Когда я вернулась домой, сил хватило только на то, чтобы лечь в постель. Голова и правда раскалывалась. Мне приснился тот день, когда я пришла к тогда ещё профессору Снейпу домой с корзинкой еды…

– Сэр… Я просто хотела убедиться, что с вами всё хорошо, я принесла вам вот это. Профессор Макгонагалл неоднократно отправляла вам сов и заступников, но вы не отвечали… Вы не забрали ваши вещи из замка, отказались от должности директора и преподавателя… Мы все очень беспокоимся. Вы покинули больницу до полного излечения… Не взяли лекарство…

– Мисс Грейнджер, – он зыркнул на меня так, что впору было провалиться сквозь землю, – тот факт, что я не отвечаю на глупые послания, должен был сподвигнуть вас на мысль о том, что я не желаю видеть никого из вас. Никого.

– Постойте! Возьмите хотя бы еду. И позвольте убедиться, что ваше здоровье не требует внимания колдомедиков. И тогда я уйду, обещаю, сэр. И больше вас не потревожу.

– У вас десять минут, – Снейп дал мне войти, и я еле сдержалась от того, чтобы не завопить от восторга.

Я быстро накрыла на стол. Профессор слегка покачивался, вызывая во мне острое желание уложить его на диван и поухаживать, но я боялась, что он прогонит, если буду слишком навязчивой.

– Я не приглашал вас отобедать со мной, мисс, – Снейпу явно было больно говорить, но едкий тон от этого нисколько не изменился.

– Я и не собиралась. Это для вас. Садитесь, профессор, сейчас я заварю чай.

– А вы что, будете следить, как я ем, чтобы доложить Макгонагалл?

– Что-то вроде того. Простите за прямоту, профессор Снейп, но вы ужасно худой. Когда вы в последний раз нормально ели?

Он не ответил, но покорно сел и взял вилку. Я поняла, насколько он голоден и измучен – Снейп ел, окончательно забыв, что я нахожусь где-то рядом с ним. Обещанные десять минут давно истекли. Он очнулся только когда тарелка опустела и велел мне:

– Сядьте и съешьте что-то и перестаньте изображать домового эльфа!

Пришлось взять кусочек пирога и налить себе чай. Снейп пересел на диван, перестав храбриться, и прикрыл глаза, позволив мне набросить на него плед и совсем не почувствовав, как я пригладила растрёпанные чёрные волосы, удивившись их мягкости. От них пахло чем-то свежим, вроде лимона, хотя расческа бы точно не помешала. Я что-то рассказывала, особо не заботясь о том, что именно. А когда он уснул, убрала остатки еды и помыла посуду. Не отказала себе в удовольствии провести пальцами по корешкам книг, от которых ломились полки в гостиной, а затем заметила приоткрытую дверь. Очевидно, там была лаборатория. Я тихо проскользнула внутрь, сбежав по ступенькам, влекомая знакомым запахом.

Ну конечно. Амортенция. Только вот запах был не тот. Ничего похожего. Я прекрасно знала, как должна пахнуть моя амортенция. Наклонившись поближе, я принюхалась и вздрогнула, услышав резкий окрик:

– Мерлин вас подери, Грейнджер! Кто позволял вам лезть сюда?!

– Простите, профессор, я не удержалась, – попыталась я объяснить своё проникновение в подвал, – Вы готовите амортенцию? Я знала запах своей, но эта… эта пахнет совершенно иначе. Но я уверена, что она моя, только… только… как? Такой знакомый запах, но не тот, что был… Как это возможно?

– Она ещё не готова, её свойства проявляются только при полной готовности. Сейчас это просто сочетание ингредиентов и не стоит придавать значение запаху. Вам пора уходить, мисс Грейнджер.

Я шагнула к Снейпу поближе. Голова немного кружилась, но я отчетливо осознавала, что тот запах, что шёл от его волос, был похож на тот, что я ощутила, подойдя к котлу. Моя амортенция пахнет Снейпом? Это бы всё объяснило. Я привстала, уткнувшись носом ему в шею и глубоко вдыхая, для верности облизав то место, куда Нагайна вцепилась клыками. Да. Это определённо то, что я подумала. Почему он не кричит на меня, не отталкивает? От неожиданности он едва не упал, вскинув руки, прижимая меня к себе почти вплотную. Как приятно… Профессор был худым, но хватка у него была железной. А ещё он был возбуждён – я отчетливо ощутила это, и тут же вспыхнула сама. Голова кружилась от аромата его кожи и горячих ладоней, пока что неуверенно скользящих по моему телу.

– О, профессор, – я почти водила носом по его шее, – так вот что это за запах, а я никак не могла узнать… как я раньше не догадалась, что…

– Мисс Грейнджер… – хрипотца в его бархатном голосе заставила меня застонать.

– Ещё немного, – я захотела ещё более тесного контакта и приподняла ногу, ощущая твердость его члена и понимая, что от его самоконтроля не осталось и следа. Его ладони рванулись и начали гладить и сжимали мои ягодицы, стягивая бельё и без сомнений принимаясь ласкать влажную набухшую плоть. Пальцы Снейпа легко скользнули вокруг клитора, а затем и внутрь меня. Я застонала от удовольствия, откинув голову назад и давая его губам доступ к моей шее.

– Да, пожалуйста… ещё… как же хорошо… – его ремень и застежка брюк поддались на удивление легко, а гладкая горячая кожа члена и вовсе привели меня в восторг. Я плыла в чувственном тумане удовольствия, отдаваясь его ласкам и скользя пальцами по его напряженной плоти. Оргазм накрыл меня такой волной, что ноги подкосились, но спустя мгновение Снейп наполнил меня своей твёрдой плотью и принялся двигаться в безумном поглощающем ритме. Я могла только стонать и цепляться за его плечи. Мне никогда не было так хорошо, мой сексуальный опыт, конечно, был не так велик, но заниматься сексом с профессором Снейпом было великолепно. Я почти отключилась, повиснув на нём и тяжело дыша. Последнее, что я услышала, прежде, чем провалиться в тёмную пустоту, было заклинание, которое он произнёс дрожащим шёпотом:

– Отключись…

========== 12. Правда ==========

Я терпеливо ждал три недели, но с каждым днём становилось всё труднее, и я не понимал, Гермиона решила прекратить всё, что было между нами или пока только думала над этим. Спасало то, что она отвечала на мои письма – подробно и откровенно, как и всегда. Я вспоминал её эссе, всегда скрупулёзные и полные зачастую ненужных подробностей и радовался, что с годами она не утратила свой талант. И что ей хотелось быть честной. Увы, я не мог похвастать тем же. Хотя мои уловки были почти прозрачными – мне нужно было поговорить с её дочерью, так что я без зазрения совести воспользовался связями, чтобы достать билеты в тематический парк. Там было всё, что могло понравится маленькой девочке, а ещё спокойное красивое место, где я и Гермиона могли побыть вместе, пусть и не наедине.

Я нарочно предложил встретиться в «Дырявом котле». Мне нужно было понять, хочет она скрывать наши отношения или всё же не против заявить всем, что бывший профессор зельеварения для неё не посторонний. Это было немного мелочно с моей стороны, но я планировал быть с Гермионой Грейнджер столько, сколько получится и прятаться мне не хотелось. Хватило тех лет, что я не мог толком ни с кем поговорить, чтобы не провалить великую миссию ради «общего блага». Нынешняя возможность быть откровенным в своих чувствах мне была дорога, как никогда. А еще мне было интересно, как поведет себя девочка среди незнакомцев – будет ли она спокойной или наоборот, испугается?

Роуз Уизли оказалась совершенно не такой, какой виделась в моих мыслях – я рисовал себе шумную рыжую любознательную девочку, что-то среднее между Гермионой, которая вечно привлекала к себе внимание и остальными представителями семейства – общительными, яркими (как Джиневра или близнецы), не слишком ловкими и удачливыми (как Рональд), добрыми и слегка безалаберными (как Чарли Уизли). Вместо этого я увидел аккуратную, сдержанную и молчаливую маленькую Гермиону, только с тщательно расчесанными и заплетенными каштановыми волосами. В её карих глазах горело любопытство, но она или была слишком хорошо воспитана, либо весьма застенчива, чтобы начать меня расспрашивать. Судя по восхищённому выражению маленького личика, ребёнок сразу же понял, кто я такой, возможно, Гермиона что-то рассказала ей по пути. Может даже то, что мы не просто друзья, хотя я понятия не имел, как рассказывают о таких вещах детям.

Совершенно же покорило меня прикосновение нежной детской ладошки. Доверчивое. И такое особенное. Никаких ассоциаций с Уизли у меня даже не возникло. Я почувствовал тепло и радость, держа тоненькие пальчики. Девочка по дороге говорила мало, но было видно, как она рада быть с матерью. Сама Гермиона, совершенно очевидно, обожала своего ребёнка, ну и по моим скромным оценкам, Роуз не выглядела травмированной, что бы там не случилось в прошлом. Мне не терпелось увидеть, как она колдует – детская стихийная магия вырывалась инстинктивно, если она уже умеет ею управлять – раз осознанно поставила щит – это очень интересно. Только бы получить возможность остаться с ней наедине…

– Мерлин проклятый! – вполголоса выругалась Гермиона, бросив взгляд на дочь, уплетающую второе пирожное с блаженным выражением на лице. Мы уже сидели в кафе, устав от качелей, аттракционов и прочего. Роуз была полна энергии и уже не была такой тихой, превратившись в обычную маленькую девочку.

Украденный мной быстрый поцелуй только раззадорил, но я не позволил себе большего. И то, что Грейнджер не возразила против психолога, обнадёживало. Она была готова открыться и решить проблему, а это было самым важным. Ей сейчас нужна была поддержка и терпение, а не страсть. Тем более, при дочери.

– Что случилось? – я поставил свою чашку с чаем на столик.

– Мне нужно поговорить с Гарри. Срочно. Посидите тут без меня? – кажется, случилось что-то действительно из ряда вон, раз она так разволновалась. – Рози, слушай Северуса, хорошо? – обратилась она к девочке.

Та серьёзно кивнула.

– Да, мамочка. Ты надолго?

– Примерно час, – Гермиона прижалась губами к моему уху, прошептав, – прости меня.

– Мы как раз успеем съесть ещё один десерт, – я успокаивающе сжал ладонь Гермионы, – не волнуйся. А потом пойдем в беседку – ту, что у реки. Будем ждать тебя там.

Когда она ушла, сжимая в руке галеон, который в Министерстве использовали для экстренной связи, я внимательно посмотрел на девочку.

– Хочешь ещё что-то или пойдем к беседке? – спросил я.

– Пойдем, – Роуз поискала салфетку, чтобы вытереть пальчики, покрытые сливочным кремом, но я опередил её, щелкнув и сотворив очищающее невербально.

Она засияла.

– Вы умеете колдовать без палочки? Я тоже умею, вот!

Нахмурившись, она уставилась на обертку от пирожного и превратила её в лист пергамента, а затем в кружевную салфетку.

– Впечатляет, Роуз. Очень. Твоя мама рассказывала мне, что ты много что умеешь и делаешь это инстинктивно. Тебя же никто не учил?

Ребёнок покачал головой.

– Я читала книжки бабушки Молли, но там очень сложные заклинания. У меня лучше получается, если я просто смотрю и представляю, что хочу сделать. Я могу не всё…

– А щит? – осторожно произнес я. – Ты его представила или он сам появился?

– Представила. Мамочка не хотела делать мне больно, но остановиться не смогла, а папа… – девочка вздохнула. – У папы даже не было в руках палочки, а без неё он не умеет.

Чёртов Уизли. Бестолковый, как и всегда.

– Ты боишься маму? – я постарался говорить как можно мягче. – Что произошло, когда она не смогла остановиться? Вы поругались?

Роуз помотала головой, держась за свои косички.

– Мамочка устала и была в плохом месте. Я видела это в её голове. Она хотела спать, а я хотела к ней. Это я виновата…

– Видела в её голове? Это как? – спросил я.

Роуз распахнула карие глаза, уставившись на меня. Я постарался не отводить взгляд и даже почти улыбнулся, когда внезапно почувствовал, как лба коснулось что-то холодное, а зрачки девочки расширились. Это была легилименция. И не стихийная, а вполне осознанная, но не слишком аккуратная. Если бы я не выставил окклюментные щиты рефлекторно, то она уже была бы в моей голове. Девочка свела брови, когда коснулась щита и замерла, поняв, что вглубь моего сознания ей не попасть. А затем поразила меня до глубины души, засмеявшись.

– Ты такой же, как я, ты понял! Ты умеешь читать мысли! – торжествующе заявила Роуз. – Я никого ещё не встречала, кто мог бы так! – выдохнула она. – Как долго я искала такого же, как я. Мама не умеет так и не умеет сопротивляться, Мари-Виктуар тогда испугалась, когда я узнала, что это она разбила тарелку и не смогла её починить, а Джеймсу понравилось. Говорит, как будто получаешь снежок прямо в лоб. Папа и дядя Джордж даже не почувствовали, когда я… я не заходила далеко. Я боюсь, что заблужусь и не найду потом выход.

От волнения она немного заикалась и перешла на ты. А меня как будто с размаху огрели по голове чем-то тяжелым. Я не знал, какое выражение сейчас на моём лице, но руки задрожали моментально, когда я осознал простую истину.

– Рози, – хрипло спросил я, – а когда твой день рождения?

– Двадцать третьего января. Мама говорит, что я родилась точно в срок, как по часам. Но ей было очень больно. И ждать надо было очень долго. Дядя Джордж и папа ждали в больнице всю ночь, но потом папу вызвали в магазин, я как будто ждала, что он уедет – это мама так шутит. Я родилась на рассвете.

Проклятый Мерлин, Моргана и все, кто только может. Роуз Уизли… не Уизли. Она моя дочь. Мне не хватало воздуха. Какой же я идиот, что не предусмотрел… последствия. Как я смогу объяснить девочке, что произошло? А Гермионе? Что мне теперь делать? Это невозможно скрыть, невозможно спрятать этот дар, пока она так мала. Я в её возрасте только начал понимать, что могу защищаться от кулаков отца, пряча свои эмоции, но совершенно не умел этого делать в нужный момент. Я только в Хогвартсе отработал щит и научился легилименции. С палочкой, заклинанием и дикой головной болью после. А моя… а Роуз делает это уже сейчас. Неуместный прилив гордости тут же погас. А ведь Гермиона спрашивала меня о ментальных магах. Она догадывается или… или вспомнила? Я по собственной глупости не узнал, что стал отцом, отдав это право и радость Рональду Уизли.

Я усилием воли собрался, загнав мысли и эмоции поглубже. Позже. Это убьет меня, но… позже. Не сейчас. Не при девочке.

– То, что ты делаешь, называется легилименция. Это разновидность ментальной магии и ею обладают немногие волшебники, это… дар, – сдержанно начал объяснять я, – так что не удивляйся, что никто не понял, что ты умеешь и не оценил… это искусство.

– Мари-Виктуар сказала, что так умел Тёмный Лорд и что я, наверное, его дочь, – ужас в голоске Роуз чуть не заставил меня упасть на колени и во всём признаться.

– Это невозможно. Ты же знаешь, что Гарри Поттер, твои мама и… папа победили его и он мёртв? А ещё он не был человеком, так что у него не могло быть дочери. Ментальная магия – не плохое волшебство, а твоя кузина – глупышка, если так считает. Я бы посоветовал ей пару книг, но она ненавидит читать, да?

Роуз хихикнула.

– У неё болит голова от чтения! А у меня нет! Мама говорит, что я похожа на неё, она всегда читает, даже перед сном. И мне читала, когда мы жили вместе. Ты тоже любишь читать? Ой… – она осеклась. – Я не хотела быть невежливой…

– Ты можешь звать меня по имени и на ты, если хочешь, – я с усилием улыбнулся дочери, – я же ещё не совсем старый.

– Хорошо. Ты мне нравишься, – доверчиво заявила Роуз.

– Ты рассказывала маме о том, что умеешь читать мысли других? И что её тоже? – спросил я, комкая салфетку в руках.

– Нет, – девочка опустила глаза, – маме может это не понравится. Я хочу жить с ней, а не с бабушкой и дедушкой, я там чужая.

«О, малышка, если бы ты знала, какую истину только что сказала!» – подумал я, скривившись. Что бы сказали Уизли, узнав, что воспитывают дочь Северуса Снейпа?

– Я думаю, что маме рано знать о том, что ты легилимент, но она не откажется забрать тебя к себе, когда придёт время. Я точно знаю, что она тоже этого хочет, – ответил я, – так что ты сможешь рассказать ей. Скоро.

– А ты можешь научить маму делать так, как ты? Я как будто увидела зеркало, а в нём себя. Тебя не было, как и твоих мыслей, Северус, – Роуз сосредоточенно посмотрела мне в глаза, – это я тоже умею? Я не пробовала.

– Я думаю, что мы проверим, но не сегодня. Я не хочу, чтобы у тебя заболела голова и твоя мама расстроилась.

– Ладно, – Роуз снова улыбнулась, – как хорошо, что ты любишь мою маму. Ей это нужно.

Слова замерли у меня на губах и я не посмел ничего сказать, только предложил ей руку. Мы всё же пошли к реке, где девочка пришла в восторг от искусно устроенной запруды, в которой плавали утки и лебеди. Пока мы шли, она держалась за меня и видит Моргана, я никогда не был так счастлив. Спустя полчаса немного запыхавшаяся Гермиона тихо подошла сзади, обвив мою талию руками. Я почувствовал её за миг до того, как услышал звук шагов.

– Спасибо! Как она себя вела? – она прижалась губами к моему уху.

– Идеально, – промолвил я, зажмурившись. Я наслаждался бы её объятиями, но сейчас я мог только тщательно контролировать свой голос, мысли и чувства, не допуская, чтобы хоть что-то вырвалось из-под щитов.

Мне нужно было побыть одному. Чтобы осознать масштаб трагедии и решить, что с этим делать. Роуз бросала на меня хитрые взгляды, а когда улыбалась, моё сердце пропускало удар. И этого я лишил себя. Добровольно. Видеть, как младенец растет, учится ходить и говорить, я пропустил нежность и безусловную любовь, выпавшие зубы, смех и слёзы. Я не имел права быть рядом и от этого мне было так больно, словно кто-то применил ко мне круциатус.

– Пора домой, – я обернулся и приобнял Гермиону за плечи, – я отвезу вас. Мне… мне нужно будет сегодня ещё немного поработать.

Целуя меня на прощание на крыльце своего домика, Гермиона явно недоумевала, что я не ответил с пылом томящегося в разлуке возлюбленного, но вкус её губ был для меня сейчас горьким. Это, наверное, был наш последний поцелуй, поэтому я вложил в него всё, что чувствовал к ней – необыкновенной, красивой и чувственной. Той, о которой мечтал так долго. И которую скоро потеряю. Снова.

– Что-то не так? – она погладила мои щёки прохладными пальцами и с тревогой взглянула прямо в глаза. – Мы тебя утомили? Я знаю, что весь день с ребёнком – это не так-то просто, но ты был изумителен. Столько терпения!

– Немного устал, но это был потрясающий день. Спасибо, что подарила его мне, – сказал я. – Рози очень спокойный ребёнок. В сравнении с тобой и Поттером, постоянно влипающими в неприятности.

– Она просто тихоня, но подожди, я уверена, что в Хогвартсе она себя покажет, – мечтательно протянула Гермиона.

– Звучит зловеще, – поддел я и она рассмеялась, но тут же стала серьёзной.

– А… тот психолог, о котором ты говорил? Он же маггл, да? – неуверенно спросила она. – Как я расскажу… что я смогу рассказать ему, чтобы не нарушить статут и не показаться сумасшедшей?

– Придется немного изменить события, но ты всё равно почувствуешь облегчение, я знаю, не обязательно точное описание случившегося, сосредоточься на своих чувствах, переживаниях, – я ещё раз поцеловал её, – мне, увы, уже пора. Позвони ему. Вот визитка, – я сунув ей белый прямоугольник и трансгрессировал прямо с крыльца её дома, не в силах больше выдержать ни минуты.

Дома я рухнул на диван, призвав бутылку огневиски и, запрокинув голову, отпил большой глоток прямо из горлышка, зажмурившись и издав вопль отчаяния. Моя дочь. Моя плоть и кровь. Всё это время она была рядом. Роуз. Я мысленно проговорил её имя. Мерлин великий, что же мне теперь со всем этим делать?

Спустя пару часов я понял, что не могу находиться в квартире – стены давили, всё раздражало. Я был пьян, но недостаточно. Храбр, но не настолько, чтобы всё рассказать женщине, которая мне дорога и девочке, которая заслуживает лучшего отца, чем я. Я отправился в «Эйфорию».