Текст книги "Плацебо (СИ)"
Автор книги: Элинор Л
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
– Черный, без молока и сахара. И приступим к делу, – сказал Кимбли, сложив руки на груди. – Почему меня так внезапно освободили?
– Несколько недель назад на меня напал Исаак Макдугл и…
– Да, я знаю, – сказал Кимбли, усмехаясь и прикрывая глаза.
– Ты-то откуда знаешь? – Симона поставила две белые чашки на столешницу и удивленно посмотрела на него.
– Он приходил ко мне в тюрьму, видимо, уже после того, как украл философский камень. Говорил про прогнившую армию, лживых садистов-докторов (и тут я вспомнил о тебе). И предлагал освободить меня, чтобы я помог убить фюрера.
– Странно, что ты отказался, – проронила Симона с задумчивым видом. – Даже принимая во внимание всю информацию, что ты знаешь. Почему ты не пошел с ним? Мог бы уже быть на свободе.
– А вот тебя не удивляет, что Энви не рассказал тебе о проникновении Макдугла в центральную тюрьму?
– Нет, я просила рассказывать только то, что важно. Макдугл мертв, и все его деяния, что не сработали, уже не имеют значения.
– Но тебе интересно, почему я не пошел с ним. Почему?
– Не хочешь говорить, не нужно. – Симона залила кипятком растворимый кофе и пододвинула одну из чашек к Кимбли. – Я хотела поддержать беседу и только.
– Ты слишком долго общалась с Энви. – Кимбли уперся локтями в столешницу, чуть наклоняясь к Рейли ближе. – Не нужно общаться со мной так же, как и с ним.
– Хочешь, чтобы я общалась с тобой как-то по-особенному? – Симона слегка наклонила голову к плечу, а ее губы тонула легкая улыбка.
– Да. – Кимбли сделал маленький глоток и поставил чашку обратно на стол. – Какой горячий. Выходит, я должен тебя охранять от «Макдуглов»?
– Да. – Симона не спешила пить свой кофе, а просто наблюдала за Кимбли и тем, как сдержанно он себя ведет.
– И мне придется везде за тобой ходить?
– Да.
– Чем же ты обычно занимаешься?
– Работаю хирургом в Первой больнице Централа. Каждый третий день из-за дежурства остаюсь там на двадцать четыре часа. Иногда задерживаюсь дольше, если какой-то аврал. Однажды стояла на ногах двое суток. А когда у меня двенадцатичасовой рабочий день, после этого иду в Третью научную лабораторию. Там у меня исследовательская работа. Неофициальные эксперименты проходят там же, если ты понимаешь, о чем я.
– Что, прости? – Кимбли вскинул брови, глядя на нее. – Пока ты говорила, я трижды успел заснуть с открытыми глазами.
Симона с укором посмотрела на него, а он уже не сдерживал довольную улыбку.
– Я работаю целыми днями, а потом прихожу домой, если остается время, – повторила она, слегка повысив тон.
– Сегодня у тебя выходной? – спросил Кимбли, осматривая квартирку, заглядывая через проем в спальню Симоны.
– Вынужденный. Выходные беру редко, поэтому и тебе не придется отдыхать, лежа дома на диване.
– Я и жить с тобой буду?
– Дело в том, что маньяки, прознавшие про философский камень и жаждущие его силы, не будут ждать, пока ты приедешь ко мне по первому звонку. Так что да. Наслаждайся центром и видом из окна.
– И как мне это сделать? У тебя шторы закрыты, – произнес Кимбли, вставая с барного стула и подходя к окну. Он приоткрыл гардину и, щурясь, посмотрел на залитую солнцем оживленную улицу центра. – У тебя сказочно скучная жизнь, ты это понимаешь?
– Я сделала все, чтобы она была такой. Меня устраивает.
– Тоскливо. А чем ты занимаешься в свои выходные? – Кимбли отошел от окна, взял кружку и сел на мягкий диван.
– Обычно я просто сплю. Или читаю книги.
– Да, книг здесь действительно много. – Кимбли снова посмотрел на книги, лежащие на журнальном столике, под ним, на полу возле книжных полок, забитых под завязку.
Симона взяла свою кружку и села на коричневое кожаное кресло, включив рядом с собой тусклый торшер. И только спустя некоторое время тяжелого молчания Симона нарушила тишину:
– Ты можешь спать на диване, я принесу тебе постельное белье. Полотенца ты найдешь в ванной комнате в ящике. Большие для тела, маленькие для лица. – Кимбли молча кивнул. – Если нужна будет одежда, мы купим.
– Я тебя понял. – Он повернул к ней голову и внимательно посмотрел.
– Ты чем-то расстроен? – осторожно спросила она, не отводя взгляд от его тяжелых глаз.
– Нет, все нормально. – Кимбли совершенно мило улыбнулся, прикрыв глаза. – Но я хотел бы побыть один, если это возможно.
– О, – удивленно воскликнула Симона, приподняв брови. – Да, разумеется. Я пойду к себе, почитаю что-нибудь. Ты тоже можешь, если хочешь. Здесь не только научные книги.
Багровый ничего не ответил. Под его пристальным взглядом, Рейли поставила кружку в раковину и скрылась в своей комнате. Открыв окно, чтобы было побольше свежего воздуха, она переоделась в домашнюю одежду, взяла недочитанную книгу и поудобнее устроилась на кровати, облокотившись на мягкое изголовье. Но сколько Симона не концентрировалась, она не могла вникнуть в суть предложений, перечитывая их снова и снова. Мысли о Кимбли отвлекали ее. Рейли отложила книгу и упала на подушку, глядя в потолок.
Она несколько десятков раз прокручивала в голове момент, когда же они встретятся. Сценарии были совершенно разные, но, в конечном счете, все вышло совсем не так, как она представляла. Они и слова друг другу не сказали, когда увиделись лицом к лицу. Симона не знала, что сказать, потому что чувство вины сжимало ее горло. Она не пришла к нему, хотя могла сделать это без всяких проблем. Но почему молчал Кимбли? Этому человеку не нужно лезть в карман за словом, ему всегда есть что сказать. Но в этот раз он решил держать язык за зубами. Причина какая-то должна быть. Всегда есть причина.
Симона повернулась спиной к двери, подтягивая колени к подбородку. Она вспомнила их первую встречу в Ишваре, как из-за своей вредности не вколола ему кетамин, прикрывшись тем, что его не хватает на всех. И вспомнился ужин из даров философского камня, хороший кальвадос, сочное мясо. И как на следующий день Кимбли ринулся за ней в рушащееся здание, помог в спасении ишварита, который все равно умер. А потом их драка в госпитале. Он уложил ее на лопатки и даже бровью не повел. Симона снова ощутила укол своего самолюбия из-за такого унизительного поражения. И их последний разговор, после которого Кимбли убил все командование.
«Наша одержимость – это все, что у нас есть».
«Мы оба неполноценные, Зольф. Оба хромые на одну ногу. Но это не значит, что, будучи вместе, мы сможем твердо стоять, держась друг за друга.»
Почему ее жизнь снова столкнула с человеком, который непреодолимым образом интересует ее? Симона съежилась еще сильнее, начиная перебирать варианты возможных причин такой тяги к нему. Он ведь просто мужчина.
«Просто мужчина, который понимает меня с одного взгляда. Мне не нужно разъяснять ему ничего из того, что я делаю. Не нужно оправдываться. С ним я могу не притворяться, не ощущать осуждения во взгляде, страха или заискивания.»
Такой ответ ее не устраивал, ей стало страшно за то, как дальше будут развиваться события. Когда даже такой ответ пришел и окончательно сформировался, Симона успокоилась, и на душе сразу потеплело. Она расслабилась и вытянула ноги, устраиваясь удобнее. Решить, как вести себя с Кимбли можно и походу действия. Он слишком непредсказуем для нее, поэтому не получится точно рассчитать правильную стратегию.
– Симона, – знакомый ласковый голос донесся сквозь вакуум до ушей Рейли. – Симона.
Рейли огляделась. Она стояла в замкнутом пространстве, похожем на туннель. Под ногами были железнодорожные пути.
– Симона.
Рейли обернулась. Сердце забилось чаще. В кромешной темноте что-то дрогнуло. Симона ринулась на движение. Она бежала так быстро, как могла, но на самом деле стояла на месте.
– Мне не страшно, – проговорил женский голос. – Ты тоже не должна бояться.
– Нет! – крикнула Симона, сквозь слезы. – Нет! Не уходи!
Рейли выставила руку вперед.
– Не бросай меня! – кричала Симона, глотая слезы. – Мне не достаточно! Мне не достаточно!
Пол под ногами провалился. Симона полетела вниз, пытаясь ухватиться за воздух.
Чувство свободного падения заставило ее открыть глаза и резко сесть на кровати. Рейли оглядела свою комнату, как будто не понимала, как здесь оказалась. Падение в сон такая странная вещь. Никогда точно не можешь сказать, где заканчивается реальность, и где начинается чистая работа подсознания.
Сквозь приоткрытые занавески пробивались закатные лучи солнца, заливая комнату оранжево-красными красками. Симона заметила на себе теплый плед, который оставляла в своем кресле. Еще некоторое время она потаращилась на него, пока не поняла, что на ее кухне происходят какие-то активные движения. Рейли осторожно наклонилась к краю кровати, чтобы посмотреть внимательнее.
Кимбли, закатав рукава, что-то активно обжаривал на двух сковородках. Он был так увлечен процессом, что не сразу заметил, как на него пялится Симона. Она вскинула брови и слегка приоткрыла рот, удивившись, что ее разбудило падение во сне, а не все эти восхитительные запахи с кухни. Кимбли бросил на нее взгляд, Рейли дернулась от неожиданности и, запутавшись в пледе, с грохотом свалилась с края кровати. Кимбли сделал огонь поменьше и подскочил к ней.
– Ты вся скукожилась, я решил укрыть тебя, – объяснил он, давясь от смеха и глядя на взъерошенные волосы Симоны. Он отложил плед обратно на кровать и сел на пол рядом с Симоной. – Плохой сон?
– Обычный. – Она потерла глаза. – Ты что там делаешь?
– Пока ты спала, я сходил на рынок, купил продуктов. Мы же должны поужинать, верно? – сказал он и вернулся на кухню, продолжив переворачивать кусочки мяса на одной сковороде, а на второй – овощи.
Симона встала и оперлась плечом на косяк арки, глядя, как Кимбли ловко все делает.
– Ты лишил девственности мою кухню, – сказала она, садясь на высокий стул. Кимбли засмеялся, но ничего не ответил. – Я серьезно. Живу здесь уже шесть лет, а все, что я готовила себе – это кофе и кальвадос. Привыкла заказывать еду на дом или кушать в кафе.
– Ты уж извини. – Кимбли снял со сковородки овощи и переложил их в миску. – Но это был не кофе. Не думаю, что моя метафора будет вежливой, поэтому я лучше скажу, что купил настоящий кофе.
– Что ты делаешь? – спросила Симона, с любопытством наблюдая за его действиями.
Овощи, что он переложил в миску, Кимбли подверг алхимическому преобразованию, сделав из них пюре.
– Увидишь, когда я закончу, – сказал он, не поворачиваясь к ней. – Лучше не мешай.
– Я не про название блюда. С чего ты вдруг решил приготовить что-то?
– Я так понимаю, что это будет мой дом на неопределенный срок, да? – Кимбли повернулся к ней лицом. – В своем доме я привык к домашней еде.
Симона немного оторопела, даже не зная, что сказать на это. Она кивнула ему, и Кимбли вернулся к готовке. Он постоянно поправлял за уши выбивающиеся пряди, сосредоточенно следил за прожаркой мяса. Рейли окинула комнату взглядом. Книги, которые она с таким трудом расставила по полу по категориям и алфавиту, теперь расположились строго возле книжных полок в трех высоких стопках, сохраняя нужную последовательность. Сколько же она спала, что Кимбли успел столько сделать?
Симона достала из тренчкота пачку сигарет и села на барный стул ближе к окну, открыв его.
– И еще в моем доме не курят, – строго сказал Кимбли, выключая огонь.
– Нет, я разрешаю тебе готовить, а ты мне – курить. И все счастливы, – сказала она, глубоко затягиваясь. В животе у нее заурчало, а во рту стала образовываться слюна. – Я не люблю домашнюю еду.
– Ты просто готовить не умеешь. – Усмехнулся Кимбли, аккуратно и вдохновенно выкладывая еду на тарелки. Одну из них он поставил перед Симоной, протянул ей вилку и нож в тряпичной салфетке и налил в бокалы красное вино.
– И что это? – спросила она, потушив недокуренную сигарету. Симона, вдыхая аромат от горячего блюда, украдкой посматривала на довольного собой Кимбли.
– Каре молочного теленка на пюре из цуккини и перца, – с гордостью произнес он, делая глоток вина. – Пробуй.
Симона осторожно отрезала кусочек мяса и под пристальный и немного хищный взгляд Кимбли зубами стянула его вилки.
– Это лучшее, что я ела за последние лет восемь! Оно просто тает во рту, – удивленно воскликнула она. – Как тебе удалось?
– Просто люблю готовить. – Кимбли неторопливо ел свою порцию, с удовольствием наблюдая, как за обе щеки Симона уплетает мясо. – Лет восемь, говоришь, не ела? И кто тебе готовил?
– Был ресторан раньше недалеко от Центральной Филармонии. Там готовили восхитительную мраморную говядину. Но после моего возвращения из Ишвара я узнала, что шеф-повар умер от сердечного приступа прямо на своей кухне, представляешь?
– Да ты что, – протянул Кимбли. – Слушай. Я никогда бы не подумал, что встречу человека, который способен не хуже меня вот так врать на ходу.
– Это правда, – сказала Симона, объедая кость. – В том смысле, что правда про шефа, а не то, что я вру.
– Ну да. – Кимбли вскинул брови. – Тебе нет нужды признаваться в чем-то. Я и так все понял.
– Что ты там понял? – прыснула Симона от смеха.
– Ты сказала, что я лишил твою кухню девственности, и что ты не ела ничего вкуснее последние лет восемь. До поездки в Ишвар ты жила в другом месте, раз заявила, что эта квартира твоя только последние шесть лет. И в том другом месте тебе готовил тот, с кем ты жила. Скорее всего, это была его квартира, верно? Но как это обычно и бывает, что-то случилось. Возможно, вы расстались из-за твоей жажды узнать правду, найти ответы на все свои вопросы. Я прямо слышу, как он говорил тебе «Нет, не уезжай, не оставляй меня». Но ты помчалась в Ишвар, потому что гомункулы предложили тебе спонсировать твои эксперименты. И этот человек не выдержал рядом с собой кого-то настолько хладнокровного. Он бросил тебя, и ты, обидевшись на всех мужчин, решила переключиться на женщин. А теперь ты все это опровергнешь очередной ложью, и я пойму, что все это правда.
Рейли сжала челюсть и потупила взор. Кимбли искренне верил, что после его тирады начнется ураган эмоций, скандал из-за того, что он начал рыть там, где не следовало. Что в пылу истерики Симона раскроет еще что-то о себе. Но Багровый уловил в ее взгляде затаенную боль и искрящуюся во влажных глазах тоску.
– Преодолей это, – промолвил Кимбли, а Симона вскинула на него затуманенный воспоминаниями взгляд. – Столько лет прошло. Долго ты еще будешь себя жалеть?
– Если ты задаешь такие вопросы, значит, тебе не понять, Кимбли. Ты никого кроме себя не любил.
– Это правда, – решительно подтвердил Багровый, поставив тарелку на стол, и наклонился к лицу Симоны. – Любить, значит, самозабвенно доверять человеку, перейти порог слепой веры, на что я не способен. Близость между людьми для меня не достижима, потому что презираю всех, кто слабее меня.
– Беспощадная истина. Ты смело признаешь ее. Но какая горечь звучит в твоем голосе, – заметила она, прищурив нижние веки. – А тебе бы хотелось ощутить, какого это, когда тебя любят, ведь так?
– Любовь – это глупость. Грустная жалость слабых людей друг к другу и не более. Как плацебо. Ты думаешь, что она тебе помогает, но на самом деле это всего лишь игра твоего воображения, хитроумная ложь. Как приложить подорожник к рваной ране живота. Она не спасет и не излечит, как многие уповают.
– Какая страшная и разрушительная мысль, Кимбли, – с печалью в глазах ответила Рейли. – Мне искренне жаль тебя.
– Себя пожалей, – бросил он и отодвинулся, скривив рот. – Я пошел в душ, а ты… Делай, что хочешь.
Когда дверь за ним захлопнулась, Симона снова закурила сигарету, как можно глубже затягиваясь. Горький дым жег горло, но лишь делала глоток вина и продолжала, пытаясь унять разбушевавшиеся эмоции.
========== Глава 12. ==========
Симона сидела за своим рабочим столом в спальне и активно переписывала важную информацию из книг, разложенных вокруг. Некоторые исследования по выявлению лейкемии на ранних стадиях ее заинтересовали, и она решила попробовать такое на практике. У нее в стационаре как раз лежит одна девочка, чью кровь можно использовать для анализов.
– Почти два часа ночи. – За ее спиной раздался голос Кимбли, и Симона вздрогнула от неожиданности.
– Никак не могла уснуть и не заметила, как пролетело время, – удивленно проговорила она, не поворачиваясь к нему и глядя на часы на руке. – Да, завтра рано вставать.
– Уже сегодня, – добавил Кимбли, подходя ближе. Он сел в кресло рядом со столом, и Симона увидела, что он в одних светло-голубых пижамных штанах.
– Не совсем прилично, тебе не кажется?
– Мы уже спали вместе, так чего ты стесняешься? – Кимбли странно улыбнулся ей.
– Я иду спать, – не реагируя на его провокацию, сказала Симона, выключив светильник на столе, и в комнате остался только тусклый свет от лампы на прикроватной тумбе. Сняв часы, Рейли пересела на край кровати и бросила взгляд на Кимбли, который, упираясь локтем в подлокотник, потирал подбородок, глядя на нее. – И тебе тоже пора.
Кимбли поднялся на ноги и оказался рядом с Симоной. Та продолжала сидеть, только задрала голову, чтобы видеть его глаза. Он упер свое колено в кровать рядом с ее бедром.
– Я уйду, если ты скажешь. Но тебе надо постараться, чтобы это звучало убедительно. – Кимбли провел тыльной стороной руки по ее щеке. – Иначе я останусь.
Рейли сглотнула все слова, застрявшие в горле, и Кимбли надавил на ее плечо, опуская ее на кровать. Он навис над ней, выжидая ответной реакции, но Симона хмурилась с приоткрытым от вздоха ртом. Прожигая своим взглядом ее глаза, Кимбли медленно наклонился и уперся носом в щеку, едва уловимо касаясь ее губ своими. Рейли поняла, что, если не остановит его, то все выйдет из-под ее контроля. Все между ними и так сложно и натянуто, постоянные двусмысленные фразы, взгляды. И раньше не было никаких прикосновений, потому что теперь, когда он забирался рукой под ее ночной топ, сложно было схватить его за руку и заставить прекратить. Симона расставила ноги пошире, чтобы он смог плотнее лечь, и Кимбли усмехнулся ей в губы, все еще не завершив свое движение с поцелуем. Для него это было как проверка ее готовности. Если она и дальше будет тянуть, он поймет, что Рейли до сих пор чего-то боится. Боится или признаться себе в своих чувствах, постыдных для нее желаниях, или это что-то другое, и Кимбли обязательно это выяснит, чтобы устранить любую помеху между ними.
Его рука скользнула выше, задирая топ, а ее пальцы плавно бегали по накаченному в тюрьме торсу, будто изучая его. Симона заметила, что чем ниже она ведет, тем ярче начинают гореть глаза у Багрового, но тот все равно с садистским удовольствием наблюдал за тем, как она пытается принять решение.
– Может, ты и правда лесбиянка? – спросил он ее.
– Я тебе этого вообще никогда не говорила, – ответила она, приподняв бровь и чувствуя свое превосходство. Столько времени он держал себя в заблуждении, а она смотрела на это со стороны и смеялась. – В женщинах есть свой шарм, но и у мужчин есть свои плюсы. Зачем ограничивать себя только одним полом? А ты пробовал хоть раз с мужчиной? Или, может быть, хотел, но не решался?
– Интересный у тебя способ вести прелюдию, – сказал он, не отрываясь от ее глаз, продолжая дыханием щекотать губы.
– Интересный у тебя способ уходить от ответов.
Рейли подалась вперед и, не закрывая глаз, поцеловала его, тягуче и сладко. И почувствовала, как тугой комок в груди словно распахнулся навстречу открывшегося желания. Симона попыталась перевернуть Кимбли, чтобы быть сверху, но он пресек эту решительную попытку, доказывая свое право выбирать. Он столько лет мечтал об этой женщине не за тем, чтобы она делала все сама. Кимбли впервые поймал себя на мысли, что хочет не только сам получить удовольствие от процесса, но и чтобы Симона поняла обо всех упущенных годах.
Кимбли жадно сорвал с нее одежду, и стащил с себя штаны. Рейли с интересом посмотрела на его член, бессознательно приподняв бровь, а он лишь снова усмехнулся.
– У тебя хоть раз был секс с мужчиной? – спросил он, прижимаясь к ней, кожей чувствуя ее упругую грудь.
– А у тебя? – засмеялась Симона, обхватывая пальцами его член и легонько дотрагиваясь до головки. Кимбли сжал пальцы на ногах и шумно выдохнул. – Отвечу, если ты ответишь.
– Нет, – сдавленно проговорил он.
– А у меня – да. – Симона улыбнулась, как будто победила в несуществующей битве.
Сжав ее бедра, Кимбли задрал тонкие ноги повыше и смело вошел, не ожидая никаких преград. Их и не было, и тот даже удивился, ведь решил, что Рейли ему соврала на этот счет. Поцелуи стали грубее, ненасытнее, как будто встретились два изголодавшихся человека. Кимбли заметил, что Симона уже не стеснялась, как вначале, и отдавалась процессу со всей душой, активно участвуя в общем деле. Под его жадными ласками она извивалась, из пересохшего горла вырывались негромкие стоны, и Кимбли ловил каждый, стараясь распознать, от каких действий она делает их громче. Ему захотелось, чтобы она делала это во весь голос, не думая о позднем часе и соседях за тонкой стеной. Рейли крепко держалась за его плечи, с наслаждением прижимала ближе к себе, ощущая, как быстро бьется его сердце, и понимала, что этот мужчина точно знает, что делает. Давно у нее не было такого секса, где она самозабвенно могла отдаться на волю желаниям. Чувственная дрожь пробежала по ее позвоночнику, и Симона поджала пальцы на ногах, напрягаясь от накатывающего удовольствия, а Кимбли решил ускорить темп и добавить руку, чтобы стимулировать клитор. Новая волна удовольствия дополнила зарождающуюся первую, и Симона впилась зубами в ключицу Кимбли, чтобы не взвизгнуть. Тот усилил напор и почувствовал, как и сам уже на пределе. Рейли отпустила хватку, и Кимбли услышал то, что так ждал. Она в голос облегченно и протяжно вскрикнула, зажмуриваясь и дрожа в его руках. Этот полный сладостной неги звук пронзил Багрового, и он взорвал свой сдавленный комок наслаждения.
Рейли продолжала лежать с закрытыми глазами, ловя остатки оргазма, и прикрыла открытый рот ладонью. Она не решалась распахнуть веки, как будто и сама не верила, что сейчас произошло. Все стало как в тумане для нее, но Симона знала, что это пройдет через несколько минут, когда исчезнут судороги в ногах, и тело перестанет дрожать.
Кимбли вышел и со вздохом завалился рядом. Глядя в потолок, он понял, что рядом есть зрелище поинтереснее. Багровый повернул голову, и увидел Симону, которая все еще собирала разнесенные вдребезги мысли и чувства. Ее пшеничные волосы растрепались из пучка и теперь змеями вились по подушке. Полностью развернувшись к ней, Кимбли собственнически притянул за талию, утыкаясь носом в ее затылок. Почему-то вот такая Симона, беззащитная, полностью под его властью и контролем, нравилась ему еще больше строптивой и недоступной. Словно ему удалось взорвать с трудом выстроенную стену, и Рейли сейчас стояла возле ее обломков, глядя на бесполезно потраченную работу. Аромат ее волос с нотками горького табачного дыма сейчас казались лучшим запахом, что он мог себе представить.
– Почему у тебя в комнате такой холод? – спросил он, укрывая и себя, и ее одеялом.
– Я люблю, когда холодно, – ответила она хриплым голосом, и Кимбли еще больше возгордился собой, что та до сих пор не может отойти от испытанного наслаждения.
– Ты хочешь что-нибудь? – Багровый начал мягко водить пальцами по ее груди и вокруг торчащих сосков.
Рейли неуклюже повернулась к нему лицом и внимательно посмотрела на глаза. Она пыталась понять, чего он сам хочет от нее. Но увидела не привычный колючий холод во взгляде, а заботливое тепло, тускло светящее из его сердца.
– Простую воду, – сказала она, мягко улыбнувшись.
Оказалось пыткой оторваться от нее, чтобы выполнить простую просьбу, но Кимбли преодолел желание задержаться еще ненадолго и вылез из ее объятий. Облокотившись на изголовье, Рейли села и подтянула одеяло повыше, спасая разгоряченное тело от холодного воздуха. Она судорожно перебирала в голове варианты развития всех событий, чтобы спланировать собственное поведение. Между ними только что был секс, но уж не как ни акт безусловной любви друг к другу. Это все несомненно упрощает, ведь физические удовольствия не идут в сравнение с душевной привязанностью, и Рейли себя этим успокоила.
– Ну и гаденыш же ты! – раздался голос Кимбли с кухни. – И давно ты здесь?
Симона нахмурилась и почувствовала, как щеки загорелись от стыда. Или злости. Она обернула себя одеялом и выскочила в другую комнату. В полной темноте на кресле сидел Энви и злорадно скалился, глядя на голого Кимбли, прячущегося от него за столешницей возле холодильника, и растрепанную Симону, кутающуюся в одеяло.
– Где-то с середины. Не стал вас прерывать, – ответил гомункул. – Я проиграл спор с Ласт. Думал, что вы хотя бы день выдержите. Но она снова оказалась права.
– Пошел вон отсюда, поганец! – процедила сквозь зубы Симона и запустила в него пустым стеклянным стаканом. Энви вовремя отодвинул голову, и стакан точно ударился о стенку, разлетевшись вдребезги.
– Метко, – заметил Энви, поднимаясь с кресла и пересаживаясь на барный стул.
– Смело! – ответила Симона, а ее рука потянулась к ножу.
Энви в голос рассмеялся, и сложил руки в замок под подбородком.
– Жалкие люди.
– Что тебе надо? – спросил Кимбли, перехватывая руку Симоны.
– Вообще-то я пришел, чтобы проверить, выиграл я или нет. Но на самом деле есть и кое-что важное. Думал, рассказать завтра с утра, но чего уж ждать. Так и будешь без штанов меня слушать? – спросил Энви, давясь от смеха.
Кимбли фыркнул и вышел в спальню за своими пижамными брюками.
– А ты ему сказала, что… – шепотом заговорил гомункул.
– Заткни рот! – рявкнула Симона, и Энви приподнял ладони вверх, будто сдаваясь.
– Молчу-молчу. – Он снова стал похихикивать, глядя, как она поправляет волосы.
– Так что там у тебя? – спросил Кимбли, заходя уже в штанах. Он снова достал стакан и налил в него воду, протянув Симоне. Та начала жадно пить, а Кимбли снова мягко улыбнулся ей, заботливо убрав прядь с глаз.
– Меня сейчас стошнит. – Скривил лицо Энви, изображая рвотный рефлекс.
– В таком случае говори быстрее, – сказал Кимбли, присаживаясь на кресло и включая торшер рядом, чтоб хоть немного осветить помещение.
– Сначала короткая предыстория. – Энви стал серьезным и скрестил руки на груди. – У нас серьезная нехватка кадров, поэтому ты, Симона, больше не будешь работать в больнице.
– Чего?! – Чуть не поперхнулась Рейли. – Нет! Больница – это хорошее прикрытие, мы же уже обсуждали этот вопрос!
– А Расс не согласен. – Пожал плечами Энви.
– Да плевать мне на Расса. – Симона скривила лицо и села на диван, подбирая под себя ноги. – А как же мои эксперименты?
– Не знаю, что ты там сказала Марко, но он согласился нам снова помогать. И он ест, кстати. Все с ним нормально. Так что твои обязанности у нас будет выполнять он. А в больнице обойдутся и без тебя. Этот Лесаж сегодня написал заявление о переводе в Центральную. Как думаешь, почему? – Энви коварно заулыбался, глядя на Симону, а потом бросил многозначительный взгляд на Кимбли, пытаясь задеть его этим.
Багровый сделал скучающий вид, но запомнил эту фамилию, чтобы выяснить, кем этот человек приходится Симоне. Кимбли знал о страсти Энви издеваться над людьми, поэтому вернейший способ обмануть его ожидания, это никак не реагировать на дешевые провокации.
– Без понятия. – Симона поджала губы и переглянулась с Кимбли. Он ответил ей внимательным взглядом и отвел глаза в сторону. – Я не представляю, что там пришло в больной разум Расса, почему он решил меня отстранить от работы в больнице.
– Стальной коротышка зачем-то едет на юг в Дублит. Сегодня его младший брат купил билеты на вокзале. А как я говорил до этого, Глаттони ищет след Шрама на Востоке, Ласт и я заняты шпионажем здесь. Нам некогда следить за этим пацаном, поэтому…
– Я доктор, если ты не забыл, а не военная.
– Да. Поэтому на задание мы отправляем Кимбли, а ты поедешь, потому что некому тебя охранять здесь. Если, конечно, ты не жаждешь оказаться в подвале в соседней камере с Марко.
Симона прикусила язык и поняла, что не все в мире крутится вокруг нее, и теперь кто-то другой перетягивает внимание на себя. Она посмотрела на Кимбли, который был совершенно холоден и бесстрастен. Казалось, это новость не вызвала у него неприязни, как у Симоны.
– Хорошо. – Тот пожал плечами и задумчиво посмотрел на Энви. – Но это будет неофициальное сопровождение Стального мальчишки, кем бы он ни был, я правильно понимаю?
– Да, поэтому держитесь от него на расстоянии. Он знает Симону в лицо, но тебя – нет, и это только на руку. – Энви поднялся и подошел к выходу из квартиры. – И без шума. Слухи о твоем освобождении уже пошли, но никто тебя еще особо не видел, и многие считают, что это просто чья-то шутка.
Кимбли довольно заулыбался и прикрыл глаза.
– Я тебя понял.
Энви бросил еще один взгляд на сосредоточенную Симону и усмехнулся.
– Свои билеты на утренний поезд найдете в почтовом ящике. Выезд в девять утра. Приедете в город, осмотритесь там заранее, – сказал Энви и захлопнул за собой дверь.
Облегченный вздох сорвался с губ Рейли и она прикрыла глаза, пальцами массируя виски. Кимбли с любопытством наблюдал, и решил не отвлекать ее от этого занятия, пока она сама не прекратит. Не выдержав напряжение, Симона вскинула руки и с некоторым возмущением уставилась на него.
– Ну что?! – спросила она, глядя, как Кимбли улыбается.
– Просто ты кажешься мне очень соблазнительной. – Кимбли пересел к ней на диван, залезая рукой под складки одеяла. Он наткнулся на ее коленку и стал нежно гладить.
Симона поджала губы и вытащила его руку, переплетая пальцы. Кимбли озадаченно посмотрел на нее с немым вопросом, а та лишь вздохнула, подбирая правильные слова.
– Давай не будем все усложнять. – Она натянуто улыбнулась ему, и тот тоже выдавил притворную улыбку. – Секс – это хорошо, но говорить о чем-то большем не просто рано, но и в нашем случае смешно.
Кимбли на мгновение замер, но потом положил ее руку к себе на шею, подсаживаясь к Симоне ближе. Она томно прикрыла глаза и поймала его поцелуй на своих губах. Багровый завалил ее на спину и снова решил отнять у нее контроль.
========== Глава 13. ==========
– А если там что-то случилось в этом Рашвелле? – спросила Симона и глотнула кофе с густой молочной пенкой.
– Они задержались там из-за своего механика, – невозмутимо ответил Кимбли, читая газету и поглядывая на выход с перрона. – Поезд прибывает с минуты на минуту, расслабься и не нервничай так.
Кимбли и Рейли сидели в кафе при вокзале, ожидая прибытия Элриков в Дублит. Симона все время ерзала на стуле, оглядывалась по сторонам, ловя на себе любопытные взгляды.
