Текст книги "Сияющие создания (СИ)"

Автор книги: Джокер Живаго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

И мы уехали.

Почему я так сильно ко всему привязываюсь – к Джошу, к этому дому? Я как младенец, которому забыли отрезать пуповину. Всегда буду думать о том, чтобы сюда вернуться, и надеяться, что войду и увижу его снова. На всей земле больше нет места, которое связывало бы меня с Джошем так, как этот дом. Дом моего разбитого сердца.

Мне стало дурно, когда за окном мелькнул знак с перечёркнутым названием единственного города, что я помнил. Рэй вынужден был остановиться и ждать, пока меня не перестанет выворачивать от рвоты.

Бесконечные мили дороги с бесчисленными вышками электропередач вдоль обочины мы проехали в полном молчании. А потом со мной случилась беда. Я не мог назвать это по-другому. Именно беда.

Я догадывался, что со мной и что за этим последует. Джош немало времени потратил, чтобы объяснить, что такое течка и как она проходит. Только сейчас со мной больше не было Джоша, а был мужчина, с которым спал Джош. Последний мужчина, которого я хотел бы видеть возле себя в этот момент. Я не желал меняться, не желал становиться таким, как Джош – не принадлежащим самому себе, но самое главное – не было такого альфы, которому я мог позволить до себя дотронуться. В низу живота тянуло, кровь усиленно приливала к члену, и я с ужасом ждал момента, когда потечёт смазка и моё состояние станет очевидным. Я закрыл глаза и постарался представить, что лежу на мягкой траве, а ветер уносит прочь запахи: мои, чужие, все. А потом меня скрутило от спазма прошедшего по позвоночнику и растворившегося в паху. Рэй притормозил у обочины и, не поворачиваясь ко мне, сказал:

– Зак, ты только не волнуйся. Всё будет хорошо.

Его слова окончательно вывели меня из себя. Хорошо уже не будет. Прежде чем он сумел мне помешать, я выскочил из машины и побежал к ближайшей вышке. Вот же оно – решение, стучало у меня в голове, как только я раньше об этом не подумал? Если мне хватит сил залезть повыше и сломать себе шею – всё закончится. Но меня скрутил второй спазм, гораздо сильнее первого, и я упал.

– Позволь мне помочь тебе, Зак, успокойся, пожалуйста! – Рэй подхватил меня и попытался вернуть назад в машину, но я завизжал и принялся извиваться, как будто он прикоснулся ко мне не голыми руками, а раскалёнными прутьями.

– Отвали от меня! Убери свои чёртовы руки! Или теперь... ты хочешь меня вместо Джоша?! Сделай милость, сначала придуши... чтобы я ничего не чувствовал!

– Я не трону тебя, Зак. У меня есть Es-блокаторы. Это плохой выход для первого раза, очень плохой, но ничего не поделать. До ближайшего города осталось всего пару миль, просто потерпи немного.

Легко сказать 'потерпи', это было ужасно. Мне безумно хотелось хотя бы подрочить, безотлагательно достать из тесных штанов свой член и сбросить напряжение. Уже было наплевать, если Рэй будет смотреть, или даже если он сам это сделает. Придавит меня к земле и начнёт считать: раз – срывая с нас одежду, два – пассажир застрял безнадёжно, ему уже не выбраться, три – между ног так мокро и горячо... машина взрывается, погребая под собой своего незадачливого пассажира задолго до того, как он досчитает до пятнадцати.

Я застонал, прикрыв руками пах, по которому расползалось мокрое пятно, и кончил только от одной мысли о том, как это могло бы быть.

– Зак, я положу тебя на заднее сиденье. Я не буду смотреть. Ты не должен меня стесняться, понимаешь? Это естественный процесс, просто так случилось. В этом нет ничего стыдного и страшного. Вот, проглоти это, – Рэй положил мне на язык маленькую капсулу и дал запить воды, – потерпи, скоро станет легче.

Он говорил что-то ещё, но мои мозги словно выключились. Джош предупреждал, что в первый раз всё происходит именно так.

Я лежал, стащив штаны до самых колен, и мне было реально насрать, что видит Рэй в зеркале заднего вида и, тем более, что он слышит. Всё, чего мне хотелось, – засунуть что-нибудь себе в задницу, и я кусал губы, борясь с искушением попросить у него это самое ' что-нибудь'. В моей голове, заглушая шум мотора и дороги, звучали ритмичные 'и-ить-тук, и-ить-тук', которые я слышал, когда сидел на пороге спальни Джоша. В какой-то момент я даже отчётливо услышал его голос и бессвязное похотливое бормотание. Только кончив в собственный кулак, я понял, что это были мои собственные стоны. Когда Рэй остановился и открыл заднюю дверь, я был словно в тумане. Лежать перед ним, сверкая задницей, было чудовищно стыдно, но не могло быть и речи о том, чтобы снова впихнуть себя в узкие и мокрые от смазки штаны. Он в пару мгновений вытряхнул меня из них и завернул в одеяло.

Придерживая меня за талию, Рэй положил перед администратором придорожной гостиницы кредитку, которую тот, одобрительно присвистнув, обменял на ключи. Кровь бросилась мне в лицо, и захотелось провалиться на месте, когда я подумал о том, как всё это выглядит – мелкий течный омега и альфа, снимающий номер на ближайшие несколько дней.

Едва Рэй принёс меня в номер, начался следующий приступ. От болезненного спазма меня выгнуло дугой.

– Боже, мне нужен член, – простонал я и тут же сам на себя разозлился. – Когда уже подействуют твои чёртовы пилюли?!

Голова раскалывалась, и я чувствовал сильную слабость, в глазах постоянно темнело.

– Они уже действуют.

– Да-а?! – я расхохотался и потом вырубился.

Очнулся я уже в постели и совершенно голый. Мокрая простыня комом лежала в ногах. Es-блокаторы наконец-то начали действовать. Я снова мог думать головой, а не задницей. Зря Джош говорил, что Es-блокаторы – это зло и отрава. Жуткая невыносимая похоть уменьшилась до самой обычной, когда было достаточно просто подрочить, чтобы получить разрядку.

Мне хотелось пить и ещё – сухую простынь. Рэй принёс мне всё, что я просил, и я провалился в глубокий сон без сновидений.

Когда я проснулся, он лежал рядом, одетый и застёгнутый на все кнопки.

– Почему ты меня не трахнул?

– А надо было?

Он с таким искренним ужасом посмотрел на меня, что мои губы невольно растянулись в улыбке, в первый раз с тех пор как ушёл Джош. Отчего-то я испытал облегчение. Всё было правильно. Рэй – хороший альфа, самый лучший из всех, что я видел в своей жизни. Очень хороший, просто не мой.

– Спасибо, Рэй.

– Всегда, пожалуйста, Зак.

***

Покинув Хоупвиль, мы с Рэем объехали более десяти общин, каждая из которых была ещё более убогой, чем предыдущая. Обычно проходило не больше пары месяцев, прежде чем мы собирали вещи и ехали искать новое пристанище. Рэй работал в автомастерских, на заправках, фермах – везде, где только представлялась возможность. Я сидел у него на шее. Несколько моих попыток найти работу и тоже вносить свой вклад в общую копилку едва не кончились плачевно не только для меня, но и для Рэя. После этого мы больше не рисковали. Местные не понимали, почему меня нельзя трогать, более того они не понимали почему я не хочу, чтобы меня трогали.

Порядки в общинах были на редкость консервативные. Омеги должны были сидеть дома и воспитывать детей. Если они и работали, то только в семейном бизнесе и окружённые бдительными родственниками или кучей прочих защитников.

Не понимаю, как Джош всё это разруливал, да ещё и в одиночку.

Словом, отведав такого сомнительного внимания и оценив свои перспективы, я окончательно пристрастился к Es-блокаторам. Чувствуя первые симптомы течки, я заранее закидывался таблетками, и процесс проходил почти незаметно как для меня, так и окружающих. Рэй пытался строить из себя Джоша – читал нотации о том, какое зло я с собой творю, угрожал, что сам подыщет кого-то подходящего. После того, как я дал понять, что наложу на себя руки, если кто-нибудь из этих Джеков, Люков или Ларри меня всё-таки 'осчастливит', он сдался, взяв с меня обещание, что как только мы обоснуемся где-нибудь надолго, я постараюсь решить свою проблему без таблеток.

Наверное, я родился бракованным, меня выворачивало от мысли, что кто-то протянет ко мне свои лапы, пусть я хоть трижды буду изнывать от похоти. Я пытался представить, что это мог бы быть Рэй, к нему я хотя бы привык. Но прислушавшись к себе, понял, что с ним это будет ещё хуже – нечто вроде инцеста. Мне до сих пор было не по себе, когда я вспоминал свою первую течку, хотелось провалиться под землю или стереть Рэю память.

Время, проводимое в четырёх стенах, тянулось уныло, и тратил я его, как правило, бездарно. Чтобы хоть чем-нибудь себя занять, я стал тренироваться – отжимания, приседания, а если Рэй составлял мне компанию, то пробежка с утра пораньше. Ещё одна вещь, которая мне нравилась в Es-блокаторах – способность обрастать мышцами. Конечно, стать похожим на альфу мне не грозило, но вот разжиться мускулатурой, которая позволяла подтянуться на турнике хотя бы раз двадцать – это да. Перед сном я расстилал циновку Джоша и медитировал. Своим покровителем я выбрал Шиву – Бога очистительного разрушения. Всё о чём я просил его – дать мне внутренний покой, чтобы жить дальше.

Последняя община, где мы с Рэем остановились, называлась Либерти Хилл. Не хуже и не лучше прочих, но там я познакомился с братьями Адамс – Гэри и Генри.

Либерти Хилл как две капли воды напоминал Хоупвиль. Когда мы с Рэем зашли позавтракать в придорожное кафе, мне даже показалось, что я вижу Джоша, который идёт к нам, чтобы принять заказ. Разумеется, это был не Джош, просто какой-то парень, даже отдалённо на него не похожий. Есть мне, разумеется, расхотелось. Я сидел, ковыряя в тарелке свой омлет, и ждал, пока поест Рэй. Моё настроение можно было исправить только чем-то из ряда вон выходящим. Странно, но как раз это и произошло. Колокольчик на входе тренькнул, и в кафе вошли два омеги чуть старше меня самого. Я не хотел откровенно пялиться, но ничего не мог с собой поделать. Это были близнецы. Кожа на их руках от плеч до самых ногтей была покрыта замысловатыми татуировками, на висках был выбрит геометрический узор. Глаза, густо обведённые чёрной подводкой, смотрели сквозь меня и прочих посетителей. Одеты они были в свободные тёмные афгани, обтягивающие майки без рукавов и лёгкие открытые сандалии. Эти двое выглядели так круто, что я невольно залюбовался. В сравнении с ними я показался себе такой унылой деревенщиной, что первый раз в жизни мне захотелось что-то в себе поменять.

Я обвел глазами сидящих вокруг альф и решительно ничего не понял. Никаких заигрываний, улюлюканья и пожирания глазами. Даже на мою персону, облачённую в бесформенные тряпки, и то больше внимания пришлось, и это когда со мной рядом был Рэй.

Один из близнецов поймал мой блуждающий взгляд и вдруг улыбнулся, подмигнув мне, а потом высунул кончик языка и дотронулся до верхней губы. Это выглядело бы грубо и пошло, сделай так альфа. Но от омеги подобная выходка воспринималось просто как шалость. Второй, сидевший ко мне спиной, тоже развернулся и принялся беззастенчиво меня разглядывать, пока я заливался краской до самых корней волос.

'Куда мы попали? Меня клеят омеги? Что вообще происходит?'

Тем временем Рэй закончил со своим стейком и собрался рассчитаться.

– Привет, – сказал тот, что подмигивал, и сел рядом со мною, – недавно в Либерти Хилл?

– Привет, только что приехали, – выдавил я из себя.

– А надолго? – спросил второй близнец, усаживаясь с другой стороны.

Я пожал плечами и посмотрел на Рэя в поисках поддержки.

– Может быть. Если получится устроиться.

– Работу ищешь? – поинтересовался тот, что сидел слева от меня, и, не дожидаясь ответа, предложил: – Джеку нужен механик. Зайди к нему, только прямо сейчас. После одиннадцати он уедет за запчастями и назад вернётся не раньше, чем через неделю-полторы. Вон он, около мастерской, возле своего пикапа стоит.

Рэй посмотрел на меня, спрашивая взглядом: 'Подождёшь?', – я прикрыл веки, что значило 'да, конечно'. Когда он встал и вышел, близнецы синхронно прижались ко мне по бокам и прошептали: 'Кла-а-а-с-с'. Я поёжился. Мне было одновременно неловко и жутко приятно в их обществе.

– Я Гэри, – сказал тот, что подмигивал.

– Я Генри, – сказал второй.

– Кла-а-а-с-с, – протянул я, копируя их манеру. – Я Зак.

Они весело рассмеялись.

Рей получил работу, и мы решили снять номер в мотеле, пока не подыщем что-нибудь подходящее для себя. Ближе к вечеру Гэри и Генри пообещали мне устроить экскурсию по Либерти Хилл. Когда я спросил у Рэя, что он о них думает, его ответ огорошил меня.

– Я буду только рад, если у тебя появятся друзья. Общайся, наслаждайся жизнью. Понимаешь, есть вещи, о которых лучше говорить и лучше делать со сверстниками. И вот ещё что... если будете пить, ты не увлекайся слишком.

– Рэй, ты чего? Ты в своём уме? – Пить... вот скажет тоже. С этим в общинах было ещё строже, чем с работой для омег. Альфам пить не запрещалось, но и не поощрялось, конечно. Я видел пару раз несколько альф, едва державшихся на ногах и горланивших похабные песни. То ещё зрелище. В общем, альфы могли себе такое позволить, у них жизнь тяжёлая, вечный стресс. А у омеги что? Ничего. Сиди себе и жди. Можно бусы на шею для красоты повесить. Радуй своего альфу и не высовывайся. – Где мы сможем достать спиртное?

– Просто будь осторожен, Зак. Это не самый хороший способ расслабиться, но лучше так, чем потихоньку выгорать изнутри.

Близнецы, как и обещали, объявились где-то около шести. Заверили Рэя, что выгуляют меня и в целости вернут обратно. Он отпустил. Даже как-то слишком легко.

Обойти весь Либерти Хилл вдоль и поперёк заняло не больше пары часов. После этого я был в курсе не только 'что и где', но и 'кто с кем' и даже с некоторыми шокирующими подробностями. В завершение осмотра мне продемонстрировали самую главную достопримечательность – 'Тату-салон братьев Адамс'. Вывеска, установленная прямо на земляном холме, зловеще светилась красным. Сам же салон оказался подземным бункером, в который вёл видневшийся из-под земляной насыпи бетонный рукав с массивной металлической дверью.

– Ого, – выдохнул я, испытывая больше шок в связи с предстоящим посещением этого подземелья, чем восхищение.

– И по совместительству наша берлога, – похвастал Генри.

После недолгого общения с близнецами я научился их различать. Это оказалось нетрудно: Гэри, как правило, начинал, а Генри подхватывал. Движения одного были более порывистыми и нетерпеливыми, другого напротив – плавными и размеренными. Одинаковые татуировки, стрижки и вкус в одежде могли, конечно, ввести в заблуждение, но если абстрагироваться от статичной картинки, то спутать их было невозможно. Они были совсем разными.

Мы зашли внутрь, и я услышал, как за моей спиной громыхнул засов. Скудное освещение и мрачные бетонные ступени, ведущие к ещё одной металлической двери, вызывали лёгкую тревогу.

– И что, много желающих набить себе партак? – поинтересовался я.

– Хватает, – ответил Гэри, открывая следующую дверь, – но на самом деле тату-салон – это больше хобби. Больших денег он не приносит.

Очутившись внутри, я почувствовал себя легче. Помещение было довольно просторным и выглядело комфортным и уютным. В центре стояли огромный диван и низкий столик, заваленный мелким хламом, немного в стороне – массажная кушетка и пара вращающихся стульев. Одна каменная стена была разрисована граффити, а та, что напротив, полностью состояла из зеркальных квадратов. В самом дальнем конце комнаты была организована небольшая кухня.

– Здорово у вас здесь.

Генри подошёл к холодильнику и вынул оттуда три банки безалкогольного мохито, а Гэри с наслаждением плюхнулся на диван и похлопал рядом с собой, приглашая меня сесть.

– Ну, рассказывай, – велел Гэри, едва я сел.

– Что рассказывать? – не понял я.

– Да всё, – улыбнулся Гэри. – Кто ты, откуда, как занесло в Либерти Хилл и что за альфа с тобой?

Я смутился. Мне тоже много о чём хотелось их расспросить, а для этого, видимо, нужно было что-нибудь рассказать о себе.

– Меня зовут... – тут я осёкся. По новым документам, которые Рэй сделал нам ещё до отъезда из Хоупвиля, мы с ним были Каем Рэйнером и Заком Эвансом. Но я так и не привык представляться без запинки, – Зак Эванс. Я так часто переезжал, что толком, наверное, ниоткуда. Мы...с Каем ищем место, где можно было бы обосноваться.

– Так-так, – разочарованно протянул Гэри, – не любишь болтать о себе? Жаль, конечно, здесь так скучно.

– Тогда, может, просто расскажешь какую-нибудь интересную историю? – предложил Генри. – Если ты много ездил, значит, ты много видел. А ты бывал в больших городах?

Я отрицательно покачал головой. Интересных историй у меня тоже не было.

– Ну, не расстраивайся ты так, – Гэри дружески похлопал меня по колену и улыбнулся. – Тогда, может, ты сам хочешь что-то спросить? Ты так смотрел на нас сегодня утром, будто пришельцев увидел.

Предложение было очень заманчивым. Я хотел знать, как им удаётся чувствовать себя в компании альф так легко. Если бы я прошёлся в таком вызывающем наряде даже в сопровождении Рэя, боюсь, это бы плохо кончилось. Однако спросить об этом означало направить беседу в опасную интимную плоскость, а откровенничать на эту тему мне пока совсем не хотелось.

– Ну же, Зак, – подбодрил меня Генри, – мы не кусаемся.

– Я смотрел, потому что это красиво, – почти не соврал я. – Я раньше не встречал людей с такой необычной внешностью.

– А что именно тебе понравилось? – спросил Гэри.

– Да всё, – пожал я плечами. – Как уложены волосы, а ещё ваша одежда и татуировки.

– Правда? – расцвёл Генри. – А хочешь, мы с тобой тоже поработаем?

– Соглашайся, Зак. Мы из тебя конфетку сделаем, – Гэри поставил свою банку на стол и, положив руки мне на плечи, принялся внимательно разглядывать. – Насчёт татуировок лучше повременить, ты должен точно знать чего хочешь, а вот подстричь я могу тебя прямо сейчас.

– Сейчас? – опешил я. Не то чтобы я сильно переживал за конечный результат, просто это было неожиданно. Я никогда не думал о том, как бы мне хотелось выглядеть.

– Идём, – Гэри потащил меня к зеркальной стене и усадил на вращающийся стул. – Вот посмотри, что бы ты хотел там увидеть?

– Не знаю, – совсем растерялся я.

– Ну, как в твоём представлении выглядит омега, которым тебе хотелось бы стать?

Я посмотрел на своё отражение, и у меня перехватило дыхание. Единственным омегой, которого я хотел видеть всегда и везде, пусть даже просто глядя в зеркало, был Джош. Многие говорили, что я немного похож на него.

Джош обычно сам подстригал меня, оставляя длину чуть ниже плеч. Он любил перебирать и расчёсывать мои волосы. Из-за них он называл меня солныш. От этих воспоминаний внутри всё сжалось. Какой я теперь солныш? Я мёртвая, выжженная горем пустыня. И я понял, что хочу вытравить мёд и карамель, все эти тёплые и сияющие цвета, которых во мне на самом деле больше нет.

– Я хочу чёрные волосы.

– Ты уверен, Зак? – Гэри с сомнением посмотрел на моё отражение. – У тебя такой красивый контраст – тёмные глаза и светлые волосы. Может, давай для начала просто немного уберём всё назад и откроем лицо?

– Я уверен.

– Ну, хорошо, – согласился Гэри, – чёрный, так чёрный. Я кое-что добавлю от себя, но думаю, в целом тебе понравится. Снимай верх, сейчас дам тебе что-нибудь накинуть. Эй, Генри, мне кажется, или потолок сверху давит? А давайте-ка абсента для вдохновения? Что скажешь, Зак, хочешь немного расслабиться?

Вот оно, то, о чём говорил Рэй. Теперь понятно, почему я никогда не видел 'расслабленных' омег. Они прячутся в подземных бункерах и грешат, показывая свою слабость только друг другу.

– Хочу, – ответил я и, вспомнив предупреждение Рэя, добавил: – Совсем немного.

– По-другому и не получится, – Генри поставил на стол бутылку, на которой красовалась воздушная зелёная фея, заполненную не больше, чем на треть, – максимум по две стопки на каждого. Остатки роскоши. Приготовишь, Гэри?

Гэри скинул со стола хлам и достал низкую колбу с носиком, на который крепилась гибкая трубка, маленькую стопку, три обычных стакана и зажигалку. Генри тем временем принёс яблочный сок и сахар.

– Отлично. – Гэри отмерил стопкой сок и разлил его по стаканам. После принялся за абсент, треть стопки вылил в колбу и покрутил её, пока жидкость не смочила стенки, потом таким же способом добавил сахар, аккуратно вылил остатки абсента и поджёг. Продолжая вращать колбу, он дал жидкости немного погореть, затем закрыл её крышкой и огонь погас. Полученный напиток вылил в стакан с соком и протянул его мне. Я зажмурился и выпил. На вкус это оказалось редкостной гадостью. Не успел я прийти в себя, как Гэри поднёс колбу с трубкой к моему носу. – Теперь вдохни.

Я послушно втянул пары и, прислушиваясь к ощущениям, откинулся на спинку дивана. Тем временем Гэри повторил свои манипуляции, приготовив коктейль для Генри и для себя.

– Что ты чувствуешь, Зак? – спросил Генри, положив мне руку на грудь. – Тебе хорошо?

Хорошо ли мне было? Пожалуй, да. Голова стала ясной, тело лёгким, а сердце почти бесчувственным.

– Да, – признался я. – Улётно. Теперь потолок сверху практически не давит.

Близнецы одобрительно рассмеялись.

– Может, всё-таки одумаешься насчёт чёрного? – спросил Гэри и запустил руки мне в волосы. Я хотел сказать 'нет', но так и замер с раскрытым ртом, потому что его губы очутились рядом с моими. Гораздо ближе, чем это позволяли приличия. Они казались такими мягкими и нежным и я неосознанно дотронулся языком до своей верхней губы, повторив шалость, которую он проделал в кафе.

– Так и думал, – Гэри улыбнулся и обхватил ладонями моё лицо, а потом я почувствовал его губы на своих губах, – я тебе нравлюсь, так что... стрижка на сегодня отменяется.

Он прижался ко мне всем телом, и его язык оказался уже у меня во рту.

Такого я не ожидал. Совсем не ожидал. Может так действует абсент? Наверное, со стороны я был похож на замороженного истукана. Не мог ни отпрянуть, ни принять поцелуй.

– Нет? – прошептал Гэри, глядя в мои широко распахнутые глаза, а потом положил мои ладони себе на ягодицы и пару раз вильнул бёдрами. – Ты никогда не тискался с омегой, Зак?

'Нет, господи, у меня этого и в мыслях никогда не было. Рэй настаивал, чтобы я разобрался со своими тараканами, но кажется мои тараканы только что мутировали', – эти мысли на мгновение оглушили меня, а потом я испугался, что Гэри передумает или скажет, что это была просто шутка.

– Ни-никогда.

Генри прижался ко мне сзади и провёл языком по выступающим позвонкам. Я не мог подпустить к себе альфу, но ласки омег не вызывали никакого протеста. Или может, дело было конкретно в этих двух омегах?

– Устроим масляную вечеринку? – прошептал Гэри и снова поцеловал меня, позволив перехватить инициативу и исследовать его рот так, как этого хотелось мне.

Я бы ни за что не отлип от него сам, но Генри потянул мою футболку вверх, и я отстранился, подняв руки и позволяя раздеть себя. Майка полетела прочь, следом штаны и бельё. Они снимали одежду с меня и друг друга с голодным нетерпением, не чувствуя ни скованности, ни смущения. Скорее прикоснуться, попробовать на вкус, прижаться и полюбоваться красотой чужого тела. Их бесстыдство оказалось заразным.

– Что значит 'маслянную'? – выдохнул я, чувствуя, как возбуждение наливается тяжестью в паху.

– Сейчас увидишь, – Гэри потянул меня к дивану, попутно сбрасывая с себя остатки одежды.

Он лёг на спину и раскинул руки мне на встречу, предлагая устроиться сверху. Я прижался к нему, ощущая, что плыву, растворяюсь в тепле чужого тела, руках и ногах, опутавших меня. Мой язык уже не принадлежал мне, чужой вкус будил голодное нетерпение, заставляя кровь жарко бежать по венам. Гэри казался мне изумительно вкусным. Я пробовал его кожу, прихватывая губами или немного прикусывая, оставляя слабые розовые отметины, пока не уткнулся носом в его пах с аккуратным небольшим членом. Я лизнул его, а потом, обхватив губами, взял в рот.

– Ох, За-а-ак, – простонал Гэри, и в тот же миг мне что-то капнуло на спину меж лопаток, а потом ещё и ещё. Я выгнулся и почувствовал, как тонкий ручеёк стекает по ложбинке вниз. Пахло чем-то приятным – пачули и ванилью, кажется.

– Что это?

– Ничего особенного, витамины и немного эфирных масел, – на спину мне легли тёплые ладони Генри, скользнули вниз и накрыли пах, заскользили по члену, заставив меня застонать. Я обернулся и потянулся за поцелуем. Если Гэри легко уступал, то Генри не спешил сдавать занятые позиции, едва он чувствовал слабину, сразу шёл в наступление и поцелуй с ним превращался в маленькое противостояние.

Гэри щедро плеснул масла на грудь и живот Генри, а потом и мне. Мы принялись растирать друг друга, и я уже не понимал, где и чьи руки и губы. Возбуждение стало практически болезненным, дыхание сбилось, а потом я услышал, как Гэри сказал:

– Вставь мне, Зак, – он лёг на спину и подхватил себя под колени, раскрываясь передо мной. – Давай же. Можешь особо не нежничать.

Я покачал головой, погладил его от стоп до коленей и снова замер. У меня сердце о рёбра бухалось. Как я мог не нежничать? Мне хотелось каждый изгиб, каждую впадинку его на вкус попробовать и запомнить. Я его тело как своё чувствовал. Просто вжимаясь пахом в пах, кожа к коже, от одних поцелуев мог кончить. У меня ум за разум заходил от одной мысли о том, что я могу оказаться внутри него.

– Шшш, всё хорошо, – пока я в нерешительности завис над Гэри, Генри накрыл меня своим телом, и до боли стискивая мои ягодицы, потёрся членом. Я оказался зажат между двух разгорячённых, скользких от масла тел, близнецы тянули меня каждый на себя. Я даже не успел понять, когда Гэри направил мой член в себя, и я оказался во влажном, тесном плену его бёдер. Мне хотелось снова найти губы Гэри, успокоить своё рваное дыхание их вкусом, но Генри не позволил этого сделать. Он взял меня за волосы и потянул, разворачивая лицом к себе. – Ты такой красивый, Зак.

Его поцелуи задавали ритм, а руки блуждали по моему телу, глуша все звуки, кроме тока крови по венам. Пальцы Генри скользнули между моих ягодиц, покружили вокруг ануса и толкнулись внутрь – один, второй, третий. Губы Гэри наконец-то встретились с моими, и я понял, что мы почти синхронно стонем друг другу в рот. Мой мозг плавился и от горячего дыхания, обдававшего шею сзади, бежали мурашки. Генри вытащил пальцы и отстранился на миг, а потом приставил член к моему заднему проходу, и, плавно качнувшись вперёд, вошёл в меня. Мир сузился до молота и наковальни, между которыми я оказался. Неважно, кто был сейчас снизу, близнецы выжимали и пили меня, как перезревшую виноградную гроздь. Меня вело от их запаха, жадных ласк и бесстыдных стонов. Я был на пределе, под веками взрывались салюты, и болезненно сжималось сердце. Я смутно видел, как Гэри запрокинул голову и часто хватал ртом воздух, а потом сжал меня, и белесая струя выплеснулась ему на грудь. Сдерживаться больше не было сил.

Прежде чем я кончил, мне вдруг представилось, что я попал в объятия древнего многорукого божества. Или я сам был им? Наши движения были танцем, стирающим границы между нами – нашей кожей, мышцами, даже между нашей внутренней сутью.

Впервые после ухода Джоша мне не хотелось тихо выть от одиночества.

***

Проснулся я резко, как будто упал в собственное тело, и от пружинящего удара вскинулся вперёд. Абсолютная темнота, царившая вокруг, оглушала, дезориентировала. Страх сдавил мне грудь и высушил горло. 'Ш-ш-ш', – услышал я, и пара рук снова прижала меня к постели. Я тяжело дышал, лёжа в капкане из чужих тел, чья-то ладонь легла мне на грудь и принялась успокаивающе гладить, чьи-то губы влажно касались моего плеча. В первые мгновения я не мог понять, кто я и где нахожусь – человек или клубок змей, спящих в тёплой норе. Непроницаемая тьма стирала границы тел и обостряла чувства. Если бы я проснулся здесь один, то спятил бы от ужаса.

Постепенно сознание и ясность вернулись ко мне, и вдруг меня как будто током ударило – бедный Рэй, что он подумал, когда я не вернулся? Я был так занят собой, что позабыл обо всём на свете. Долго ли он ещё будет опекать меня? Может быть, уже совсем скоро в моей жизни настанет день, когда он, как и Джош, решит оставить меня. По моим щекам потекли слёзы, и грудь сдавило от рыданий. А потом кто-то – то ли Гэри, то ли Генри коснулся моего лица, вытирая мокрые щёки, а другой запустил пальцы мне в волосы и прижал мою голову к своей груди. К спине, повторяя контуры тела, прижался один из близнецов, и я снова почувствовал лёгкие поцелуи в шею и плечи.

Нежась и лаская друг друга, мы провели ещё несколько часов.

Когда я вернулся в мотель и застал там Рэя, собирающегося на работу, совесть меня в конец измучила. Мне казалось, что я краду его жизнь. Зачем ему помогать мне? Он мог передать меня людям из корпорации, получить положенное вознаграждение и жить спокойно и припеваючи вместо того, чтобы скитаться вместе со мной по захолустью.

– Рэй, – я подошёл к нему и обнял сзади, сомкнув руки на его широкой груди. Он накрыл мои руки своими, и мы так постояли минуту. – Ты оказался прав, они действительно славные. Мне было хорошо с ними. Не сердись на меня, ладно? Я совсем потерялся во времени.

– Славные, – согласился Рэй. – Не сержусь, просто беспокоился.

– Прости.

– Сегодня опять уйдёшь?

– Может быть. – Мне очень хотелось снова вернуться к Гэри и Генри, но не хотелось оставлять Рэя в одиночестве. – В любом случае я дождусь тебя с работы.

Рэй отстранился.

– Зак, ты не подумай, что я лезу не в своё дело или хочу тебя в чём-то ограничить, но прошу тебя, будь осторожен.

– Буду, – пообещал я.

День ушёл на то, чтобы разобраться с нашими вещами, привести в порядок, отправить в стирку, кое-что починить. Вечером мы с Рэем поели в кафе и вернулись в мотель. Я рассказал ему об экскурсии по Либерти Хилл, которую устроили мне близнецы. Так что вечером, когда они зашли за мной, он почти со спокойным сердцем отпустил меня с ними.

Гэри спросил, не передумал ли я насчёт того, чтобы 'обратиться в чёрный', и я ответил, что в моей жизни сейчас как раз самое время для чего-то кардинального. А Генри хотел знать, что я решил насчёт татуировки. Я признался, что не думал об этом, но он сказал, что это отлично, потому что у него уже есть эскиз для меня, который мне непременно понравится.

Близнецы принялись за дело, а я предвкушал перемены с едва ли не священным трепетом. Когда всё было готово, мне страшно не терпелось добраться до зеркала и увидеть что же у них получилось, но Гэри ухватил меня за край свитера и, придирчиво осмотрев с головы до ног, высказался:

– Зак, тебя просто необходимо переодеть, иначе эффект будет не полным.

– У меня вся одежда такая.

– Вот, – Генри вручил мне аккуратно сложенную стопку, – нам с Гэри они уже маловаты, но тебе будут в самый раз.