Текст книги "Песнь ночной птицы (СИ)"
Автор книги: Dying nemesis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
– Конечно. Потом, как-нибудь, расскажу тебе о пустыне. Тоже не шибко приятное место. Так где ты был? Южный полюс?
– Валькаркай. Ненормальные русские, решившие, что меня так просто вдруг получится убить. – Он надменно хмыкнул и улыбнулся одним уголком рта. – Но слушать, как один плавился у печки, а сердце второго застыло в один миг – очень приятно. Странно, но они даже не поддаются гипнозу, и наш кодекс знают. Я-то его даже не открывал… – Он рассеянно почесал затылок и пошкрябал по значительно отросшей щетине ногтями.
– Об этом потом поговорим. Все равно после смены власти кодекс будет меняться. – Освальд хмыкнул. – Охотники в России бесчинствуют. Поэтому там особо никого и не осталось. Князья не прижились, популяция быстро падала. Невыгодные земли.
– Да. Да. И с тебя рассказ про пустыню. С моими умениями влезать во все и сразу, думаю, пригодиться мне может всякое. Так что, если выживем, ты знаешь планы. Без отказов. – Рассмеявшись, Йегер замешкался, приблизившись. Он потратил достаточно времени, чтобы решить, в чем же все-таки нуждался в данный момент, и, поморщившись сквозь улыбку, сделал еще один шаг. Приобняв Освальда, Эрен хлопнул пару раз его по спине, но сразу же отстранился, нагоняя напускной серьезности. – Я этого не делал. Забыли.
– Ну ты расслабься хоть, а то выглядишь так, словно вот-вот лопнешь от натуги. – Освальд усмехнулся, вздыхая. – Забыли. У меня дела сейчас, нужно разобраться с некоторыми моментами, связанными с поместьем. Думаю, тебя тоже уже ждут.
– Да ну тебя, – отмахнулся Йегер, закатывая глаза. – И так неловко же. Вот и буду вечно серьезным хреном ходить. Шумоизоляции побольше на мою зону не забудь.
Ухмылка мелькнула на лице Эрена, и тот спешно покинул комнату Освальда, стремительно вырываясь на улицу в оговоренное место, где уже ждала Ирина. Сняв улыбку, Йегер подошел к ней, прислоняясь сразу плечом о деревянную стойку беседки.
– Ну, так что там с Лилит такое? Можешь ведь рассказать мне хоть что-нибудь толковое?
– С чего бы начать? – Ирина уперлась ладонью в столик, задумываясь. – Начнем с того, что мне что-то около четырех сотен. Из Санторин я самая старая. Конечно, Кейти была старше. Но она мертва. Поэтому, скажу так. Между ограниченным кругом лиц и неким божеством существует особая связь, которая возводится в абсолют под воздействием различных ситуаций, камней и прочего. Например, обсидиан. Он подавлял наш разум, тем самым, мы становились сильнее и без колебаний исполняли свой долг. Без него мы больше похожи на выброс энергии – достаточно размашисто и хаотично. Теперь вернемся к Микасе, но я уточню, с чего ты хочешь, чтобы я начала рассказ? С самого начала нашего знакомства, или с того, почему именно она ослепла? Все взаимосвязано. Знаю это все, потому что любимица. Представляешь?
– Давай уж с начала, потому что знаю я уже, что одно пропустишь, потом общую картину не сложить. Да и… Часть прошлого Микасы я уже видел. – Потупив взгляд, Эрен нахмурился. – Но мне нужно знать, что с ней происходит сейчас. Я места не нахожу, не понимаю, как помочь и что сделать.
– Хорошо. Она попала к нам в общий блок в тысяча восемьсот восьмидесятом году. То, что происходило с ней эти шесть лет – неизвестно. Скорее всего ее держали где-то в стороне, проверяя силы. Когда она попала в Бран, то сразу стала одной из самых востребованных фавориток на долгие сорок лет. Мики не повезло, ее обратили в разгар тотального подавления, поэтому среди нас всех ни у одно и не было даже намека на то, чтобы как-то воспротивиться. Конечно, потом она ему надоела. Тотальный контроль сменился частичным, что дало какую-то, но свободу воли. При замене камня, я воспользовалась своими силами и несколько лет ходила с подделкой, оказывая такую же услугу пророку. Остальным я не успела помочь.
Когда же это обнаружилось, я ударилась в бега. Спряталась в самых дебрях России и жила там достаточно долго. Про камень Кейти так никто и не узнал. А меня по итогу нашли и бросили в темницу. Но вскоре начали ходить слухи о том, что с фаворитками что-то не так. Это заставило Адониса снова включить тотальный контроль, но лишь на несколько лет. Потом ты, наверное, уже знаешь. Он снова заинтересовался Микой и бла-бла-бла. Важно вот что: благодаря поддельным камням, я и Кейти имели возможность поддерживать внутренний баланс, благодаря которому смогли выйти в резонанс с неким божеством. Имен здесь не будет, страшно ведь вот так столько раз называть ее.
Матерь – хитрое и падкое на веселье существо. Однако, заключив с кем-то контракт оно, по-сути, становится так же его заложником. В вечер нападения на Бран, когда вы забрали Микасу и Освальда, она должна была умереть. Я видела то, что происходило в той камере. Никто после такого не просыпался. Так вот! Моя теория состоит в том, что когда ты сорвал камень с ее шеи, да, об этом я тоже знаю, ее личность раздробилась на мелкие кусочки. Она находилась в состоянии отключки один на один со своим внутренним миром. То бишь, со своими раздробленными личностями. Номер один: Микаса дочь шерифа. Номер два: Микаса санторина, и три: Микаса свободная, но ограниченная собственным сознанием. И он знает это. Что продемонстрировал во время нападения на вас в ту ночь. Он активировал ту Микасу, что была раньше. И она способна подавлять все остальное. И если личность дочери шерифа и последняя, третья соединились в одну, то та самая часть – никак не хочет утихать. Так, о чем же я пытаюсь сказать? Да о том, что в ту ночь она умерла и к ней в сознание пришло некое божество, горячо желающее наконец избавиться от своего контракта.
Обещав вернуть Мику к жизни, оно потребовало условие, которое запустит после себя цепь событий. Однако условие не выполнено. Божество чувствует себя отвергнутым и оскорбленным, но решает дать последний шанс, хоть и с наказанием. Что мы имеем в итоге: Микаса – та самая пешка, которая нестабильна и опасна как для нас, так и для врагов. Из-за расщепления ее сознания невозможно предугадать ее действия, и влияние других на нее. Поэтому Актеон медлит. Боится, что, пробудив двух прямых потомков некого божества, – личность Микасы, а также и наши, собственно, будут окончательно невозможно контролировать. Со временем мы можем стать опасны для общества и нового уклада, поэтому, нас попытаются убрать или ослабить. Всем здесь выгодно держать ее в коматозном состоянии с повреждённым зрением, однако никто не думает о том, что сейчас она так же может входить в контакт с чем-то более опасным, чем мы. Скажи честно, Эрен, видел ли ты неясыть? Уверена, что да. И много раз. И в ту ночь именно неясыть сидела на уличном подоконнике ее покоев все это время. Эта чертова птица парит над особняком все это время.
Ирина замолчала, но тут же хмыкнула, постукивая по столу длинными ногтями.
– Все не так просто, как кажется. Ведь мы так же, как и она, существуем с расщеплением. У кого-то больше, у кого-то меньше. И на то, чтобы полностью восстановить разум нужно время. Много времени. Так что, по моим прогнозам, все веселье начнется на Крите. Ведь именно там зародилась наша история. Маркус, Талия и их потомки. По преданиям древних минойцев на острове Санторин жила богиня, дарующая великую силу, способную сокрушить горы. И именно к ней обратилась Талия, сломленная безответной любовью ведьма. Тогда богиня даровала ей бессмертие, а ее паре – безумные чувства, не перестающие утихать даже спустя тысячи лет. Некое божество любит наблюдать за нами, как за крысками. Оглянись, вдруг оно и сейчас подслушивает, смеясь с моих умозаключений.
– Ко мне так не подкрасться, – небрежнее обычного, лишь бы скрыть переживания насчет Микасы, произнёс Эрен. Поведя плечами, он ощутил, как по спине пронесся холодный ветер, заставляя выпрямиться. Не верить Ирине не было смысла, но и поверить – почти невозможно. – Так… Она умрет? Если так, то хоть сколько заключу контрактов с разными богами, но выбью для неё жизнь.
Сглотнув, Эрен устремил взгляд на Ирину, не ожидав, что спросит так открыто.
– Нет. Она не умрет, раз уж договорилась с ней. Было бы глупо, тебе так не кажется? Выжить тогда, чтобы умереть сейчас. – Ирина хмыкнула. – Не советую тебе контактировать с божествами. Они ужасно жестоки. Что еще хочешь знать?
– Думаю, не мне тебе объяснять, что иногда нарушаешь все правила и идешь на опасные вещи ради любимого человека. Так что и ты не осуждай меня, если буду вынужден пойти на какую-либо сделку. Хотел бы видеть тебя на своей стороне при любых расклада. Раз уж рисковал своей жизнью, чтобы привести тебе дочь. Хотя мог ведь отказаться. – Эрен подошел к Ирине и сжал несильно ее плечо, выражая понимание и поддержку. – Не знаю, что написано в том письме, но мне Григорий рассказал, что раскаивается в своем поступке. Он так и любил тебя с Софией. И до конца мучился тем, что нельзя было ничего изменить, выбрав тебя.
– Я тебе должна, не более. И долги отдавать я умею. – Она отвела взгляд, поднимаясь, вдруг насылая галлюцинацию. – Однако я уважаю Освальда и могу пойти за ним. Сам понимаешь все. И сказать вслух я такое не могу, слишком много ушей. Тебе тоже советую научиться бить не прямо в лоб, а говорить так, чтобы никто ничего не понял.
Она встала, улыбнувшись, словно и ничего не случилось. Он не говорил ей о семье, она – о том, что может предать Актеона.
– В любом случае, спасибо тебе за Софи. Я нарушила закон, но здесь он ничто, и можно пожить хоть немного расслабленно. Ладно, не буду задерживать, иди к Микасе.
– Да обращайся. В целом, приключение довольно забавное вышло, да и вроде с отцом помирился. Так что, тебе тоже благодарность.
Пожелав удачи с дочерью, Эрен не стал мешкать, быстро оказавшись в комнате Микасы, но застыл, словно под гипнозом или получив ощутимый приказ. Он точно никогда не видел раньше эту высокую девушку под три метра, чьи насыщенно рыжие волосы волнами ниспадали по обнаженному телу, покрытому кровавыми пятнами. Она отняла от Микасы руки, с пальцев которых густо стекала кровь. Но, стоило ей повернуться к Йегеру, как в считанные секунды обернулась неясытью, чей крик навевал теперь какой-то допотопный страх и благоговение. Болезненно сглотнув, Эрен послушно отступил от двери, позволяя птице вырваться наружу. Обескураженный и ничего уже не понимающий, он почти рухнул на кровать, присаживаясь спиной к Аккерман. Он мог бы списать это на переутомление, но, вертя в пальцах серое и невзрачное перо, точно понимал, что все случилось наяву. А еще, что божеств точно злить не стоило. Никогда нельзя понять, в какие игры они захотят сыграть в этот раз. Но что, если этой Лилит и впрямь нужна будет Микаса, она заполучит ее, а он? Что останется ему? Звучало эгоистично, но логично. А если она появилась, давая понять, что и у Эрена есть шанс как-то повлиять на положение любимой? Никогда он не любил все эти задачи и головоломки. Чертовы божества, любящие играть в дебильные игры.
Отбросив на тумбочку перо, он выругался, но, немного подумав, погипнотизировав оставленный «подарок», все же поднял его и положил на тумбочку.
– Знаешь, я вообще боялся, что не успе… – Разворачиваясь к Микасе, начал Эрен и оборвался, едва не отскочив в сторону, видя, как она приподнялась на кровати, смотря куда-то сквозь него. По его лицу проскочило множество бесконтрольных эмоций, а сам он коснулся дрожащей рукой ее щеки, пытаясь выдавить из себя хоть одно слово.
– Мне снился какой-то странный, длинный сон. – Она прикрыла глаза, чувствуя дискомфорт. Аккерман легла обратно. – Мне снилось море, а потом какая-то заснеженная пустыня с медведями.
– Если скажешь, что там был дед по имени Григорий, обливал святой водой, а после – драка с русскими после бутылки водки… Я поверю даже в наличие оборотней или эльфов. – Йегер подложил свою руку под голову Микасы, притягивая ее к себе.
– Такого я не видела… – Она растерялась, обняв его. – Когда ты успел подраться с русскими?
– Ладно, так и быть. Слишком долго рассказывать и выйдет скучно… Только чтобы поднялось настроение, смотри, если хочешь. Но о том, что там было – никому ни слова. – Он провел пальцами по волосам Аккерман, поправляя их, и приложил запястье к ее губам.
– Нет. Я хочу, чтобы ты пересказал сам. – Она отвернулась, прижимая его ладонь к своей щеке. – Я потом посмотрю. Так даже интереснее будет, правда?
– Оставлю основные события тогда тебе на десерт, а так… Я узнал о существовании охотников. Знатно повздорил с сотрудником аэропорта, который пытался запретить мне проносить бутылки с водкой в ручной клади. А мне что? Надо было сумку со своими вещами, которая и не весила ничего толком, в багаж сдавать, чтобы потом три часа ждать, когда мне ее выдадут? Бред же. Еще бы и украли вдруг или разбили. Это, между прочим, был подарок Освальду. Вот так. Пришлось гипнотизировать. Внушил еще ему напоследок, что он шнурки боится завязывать. Пусть теперь мучается. А еще я был таким пьяным… Никогда я так не напивался, всегда мог держать себя в руках, а тут – язык не контролировал. Теперь понимаю одного местного, который подвозил меня на оленях. Он рассказал, что алкоголь для них сейчас – единственный способ согреться. Я тогда в огромный мороз без шапки на снегоходе хрен знает сколько пронесся. Учитывая, что отец и сам мотался по странным местам, думаю, это точно наследственное – попадать в передряги.
Перевернув Микасу к себе лицом, Эрен поцеловал ее в лоб, а после в прикрытые веки и только после – в губы.
– Звучит увлекательно. – Микаса улыбнулась, проходясь ладонью по его лицу. – Они скоро придут. И завтра к вечеру мы уже будем в Ираклионе{?}[Город в Греции, на острове Крит. Административный центр периферии Крит].
Она поднялась, вытаскивая из себя капельницу. Нащупав край кровати, Мика села, напрягая слух. В комнату действительно кто-то вошел.
– Микаса! Ты очнулась, как славно! – Саша говорила быстро, словно ее подгоняли плетками. – Эрен. Собирай вещи. Нужно вылетать немедленно. Давай же! Я помогу ей. У тебя пятнадцать минут. Актеон объявил план Б.
– Границы нарушены? – Вскочив, Йегер нахмурился. – Да вашу жизнь мать! Ну кто так делает-то? Я мигом.
Собраться получилось даже быстрее отведенного времени, учитывая, что он еще и не разбирал свои вещи. Вскоре они уже двигались к аэропорту в автомобиле, выделенном Актеоном.
– И что там? Эти трусы решили, что застанут нас врасплох и победят? Они точно считают, что у них нет шансов на победу, поэтому идут на крайние меры. – Постукивая по рулю, Эрен выжимал все из автомобиля.
– Каким-то образом они узнали о наших планах в ближайшее время. Как минимум, в замке все это время был шпион, который мог передавать информацию им. – Освальд нахмурился. – Поэтому мы решили принести в жертву два крупных княжества. Пробуждение намного важнее земли. По сравнению с Грецией Ирландия – далекие, не самые стратегически важные земли, захват которых заденет лишь личные чувства Актеона.
– А как же коллекция артефактов? Вам не кажется, что опасно бросать их Фрицам? – Микаса чуть сжала ладонь, из-за чего ногти впились в кожу.
– Они важнее, – отрезал Освальд, не желая продолжать вести диалог об артефактах. Захватив Грецию, мы окажемся максимально близко к столице. Нужно лишь преодолеть территорию Болгарии. Было бы отлично, если бы ты собралась и сделала все так, как нужно. А тебе, Эрен, не мешало бы побриться.
– Сделаю. Не нужно на меня давить. – Микаса огрызнулась, из-за чего Саша едва заметно сжала ее ладонь. – Я не по своей воле вышла из строя.
– Посмотрим, как все сложится. – Освальд заметил, как они подъехали к закрытой взлетно-посадочной полосе. – В любом случае, наконец все наконец началось.
– Мне вот не до мелочей сейчас, отец. – Эрен повел плечами. – Может, отрастить решил, побывав на севере.
Припарковавшись, Эрен вытащил вещи и даже остановился, осматривая самолет.
– Я так себя реально князем ощущать начну, привыкнув к шикарной жизни.
– Не нужно зазнаваться. Иначе можешь реально схлопотать земли во владение, и на прекрасную веселую жизнь не останется времени. – Освальд помог выйти Микасе из машины, сразу же подхватывая ее на руки. Остальные уже садились в самолет. – Например, Канаду. Или Грецию. Самые проблемные районы.
– Ну уж нет, я еще не нагулялся, чтобы оседать на одном месте, как старик. – Усмехнувшись, Йегер мгновенно занёс все вещи в самолет, а позже перенял Микасу на руки, чтобы устроиться удобнее. – Если серьезно, отец, то я прекрасно понимаю, что я не представляю, как управляться землями и что входит в обязанности. Так что, придется мне потаскаться сперва с тобой, даже если ты будешь ворчать на меня.
– Да как хочешь, только убери это безобразие со своего лица. Смотреть невозможно. – Освальд усмехнулся, наливая для себя бокал крови. – Микаса, поешь. Во время перелета давление пойдет на глаза, может, регенерация будет работать.
– Чуть позже. И она уже работает, но очень медленно. – Аккерман поправила волосы. – Пока что, больше работает на правый глаз.
– Отлично. – Освальд приподнял бокал и вышел в отдельное помещение, в котором находился Актеон.
– Как думаешь, долго мы будем на Крите? – Саша, молчавшая до этого, вдруг заговорила. Самолет взлетел, из-за чего она слегка побледнела. – Я никогда не думала, что перелеты будут так на меня влиять.
Задумчиво шкрябая ногтями по подбородку, Эрен провел пальцами по руке Микасы и, убедившись, что с ней все в порядке, пересел к Саше, сжимая ее руку.
– Часов шесть, если не ошибаюсь. Не меньше. Но это ерунда в сравнении с тем, что я уже умираю от всех этих перемещений и разницы в температурах. Закрой глаза и думай о чем-нибудь хорошем. – Йегер взглянул на Микасу и подмигнул по привычке, но сразу изменился в лице. Ему было больно видеть ее в таком состоянии. Да еще и требовать от нее явно меньше никто не станет.
– Хорошо. – Саша прикрыла глаза. Спустя время, когда вставать уже было окончательно разрешено, Браус понимающе хлопнула Эрена по плечу, оставляя их один на один, и начала тревожно ходить по борту самолета.
– Один раз мы были в Греции с делегацией. Проверка. – Микаса сцепила руки, задумчиво проходясь указательным по пальцам. – Природа красивая, люди скучные, ленивые, вечно бастующие. Их легче всего использовать, как корм. Поэтому в Бране было много греков.
– Что ж, попробуем греков, – хмыкнул Эрен, усевшись рядом и укладывая голову на ее плечо, накрывая ее пальцы своей ладонью. – Может, было что-нибудь, что тебе понравилось? Я бы хотел надеяться, что все же в твоей жизни было хоть немного позитивных моментов.
– Мне нравилось спать. – Микаса хмыкнула, выдыхая. – Я могла делать это неделями, когда была никому не нужна. Или же читать. В Бране богатая библиотека. Жаль, наверное, она пострадала во время нападения.
– Я достану тебе любую книгу, которую только захочешь. Да хоть по цвету обложки подберу или по тематике. Когда научился читать, времени было много в доме Эрвина, я изучал все, что попадалось: языки, механику, каллиграфию… Это успокаивало и не давало погружаться в воспоминания. Для них у меня было отдельное время. – Он усмехнулся и прижался губами к ее щеке. – Серьезно. Только назови, какую книгу хочешь, я достану, ты меня знаешь.
– Потом. – Она отмахнулась, вздыхая. – Многие считали Эрвина слабым. Ты знал, что он должен был руководить Англией? Но его вытеснил Освальд. За какие-то особые заслуги.
Рассмеявшись, Йегер мазнул носом по шее Аккерман, вновь устраиваясь на ее плече.
– Вообще не удивляюсь теперь, почему Эрвин пытался внушить, насколько слаб Освальд, как мне повезло обрести нового отца… Придурок. Я из-за него, как из бункера вылез, в который не поступала никакая информация. Ощущения не из лучших. Получу потом земли… Выстроим свою систему, и будем наслаждаться обществом друг друга.
– Обязательно. – Микаса сжала его ладонь. – Вот знаешь, чего я хочу? Конюшню. Просто ужасно. В Бране нам не позволялось ездить верхом, а сейчас уже время другое. Жаль правда, что не вернуть былых питомцев.
– Да это будет первым, что я сделаю – конюшня. Самая лучшая. Займемся разведением и все такое. Только… Давай не будем вспоминать о них, ладно? У меня… Не лучшие ассоциации связаны со всем, что касается Каули. – Напрягшись, Эрен нахмурился, сильнее сжав ее ладонь. – Но вот от идеи с конюшней я не откажусь. Представь, какая-нибудь теплая Австралия…
– Ненавижу пауков. Что угодно, но не Австралия. – она уткнулась лбом в его плечо. – Хочешь честно? Иногда я задумываюсь, может, было бы лучше если бы я действительно умерла тогда? Спокойнее. Отчасти я чувствую вину за то, что живу.
Замерев, Эрен отстранился, хмурясь. Он бросал на Микасу периодически беглый взгляд, пытаясь сообразить, о чем она вообще сейчас говорила. Если раньше он боялся своей смерти, как бы парадоксально это ни звучало в сложившихся обстоятельствах. То теперь он боялся вновь остаться одному, вновь пережить это чувство – потерю любимой. Прижав ладонь к груди, он ощущал, что начинал злиться, теряя возможность грамотно выстраивать предложения.
– Мне не было бы спокойнее. Ни тогда, ни сейчас. Никогда. Совершенно не было бы. Скажи, тебе настолько тошно сейчас жить? Даже учитывая, что я рядом?
– Нет. Ты не понял, что я имела в виду. – Микаса нахмурилась, приподнимаясь. – Я говорила о комплексе вины выжившего. Когда я очнулась, увидела город, усеянный трупами. С запекшейся кровью, мухами и смрадом. Все трупы потом собрали в братскую могилу и закопали, но вонь так и не уходила. И тогда я думала: зачем? Почему именно я? Ведь они все погибли. Я – нет. Чем моя жизнь была важнее моих соседей? Детей? Сейчас это чувство не так сильно, как раньше. От тебя пахнет агрессией, если ты не успокоишься, мне станет дискомфортно здесь находиться.
– Прости, – прошептал Эрен, устраиваясь удобнее, пытаясь думать о чем угодно, но не о собственном возникшем раздражении. Немного получалось. – Я не… Микаса. Я злюсь на себя, на несдержанность. Я ведь думал, что сойду с ума, как та тварь, что тебя убила. Думал, что без тебя жизнь остановилась. Так и было. Я… Я не различал никого и одновременно помню лица каждого. До сих пор. Я не хочу это вспоминать, но это помогало мне жить и не умирать, чтобы отомстить за тебя при первой возможности.
– Неприятная тема. Прости, что вспомнила. – Она снова расслабилась, делая глубокий вздох. – Давай просто забудем о том, что случилось тогда.
Эрен утянул ее в объятия, крепко прижимая к себе, как последнее, что у него осталось. Самое ценное. Он проходился ладонями по ее волосам, плечам, пока не остановился на бедре.
– Я бы очень хотел просто стереть некоторые события из памяти, выкинуть и уничтожить. Но это делает меня более человечным, понимающим. Я боюсь потерять себя, став равнодушным и уставшим от всего. Да и ты… Понимаю, о чем ты. Сейчас понимаю. Ненавидел себя за то, что выжил я, а не ты. Что я все еще был способен ощущать аромат сцилл весной, но не ты. Хотя именно ты была достойнее жизни. И я должен был оказаться на твоем месте. Помимо моих чувств, это одна из основных причин, по которой я хочу, чтобы ты жила дальше, хотела жить дальше. Микаса. Ты всегда будешь моей любимой. Вот и все, что я должен сказать, а не разводить всю эту никому ненужную демагогию. Наверное, я в жизни не болтал так много, как сейчас это делаю.
Кривая улыбка и явное волнение наполнили Йегера вместе со смущением, которое он постарался спрятать, откашлявшись. Вероятно, на него действовал факт, что они летели с большой вероятностью именно туда, где многое решится. А слова Ирины о связи Микасы с божеством, это странное до жути реалистичное видение в комнате – только нагоняли переживаний, толкавших на признания.
– Со мной все будет в порядке. – Микаса прижала ладони к его щекам, оставляя на его губах легкий поцелуй. – С нами всеми.
========== Глава 25. Триумф ==========
Спустя шесть часов они были в Ираклионе. Конечно, особой слежки здесь не было. Регент всегда находился в Румынии, а те, кто контролировал территорию за него, достаточно быстро сдались. Выехав на яхте к Санторини{?}[Вулканический остров в Эгейском море, входит в архипелаг Киклады; вместе с островами Тирасия, Палеа-Камени, Неа-Камени и Аспрониси образует группу вулканических островов под общим названием Тира.], к ночи они уже были там. Куча белых, наслоенных друг на друга домов, походили на муравейники, из-за чего Актеон недовольно заворчал.
Заселившись в приближенные к берегу дома, они разошлись. Выезд в Куфониси был с рассветом, а пока – время накопить силы. Однако Аккерман никак не могла найти себе места. Стоило ей задремать, как перед глазами сразу хаотично представали картины. Глаза регенерировали достаточно, чтобы видеть малейшие очертания предметов. Не выдержав бесконечного потока мыслей, она выскользнула из дома, направляясь в сторону берега. Темное море странной голубизной отблескивало от лунного света. Может, так ей казалось из-за поврежденных глаз.
Когда холодная вода обволокла обнаженные ступни, Микаса дернулась, чувствуя странное облегчение. Словно всю боль и дискомфорт высасывало из ее тела. Она прошла дальше, не заботясь о том, что одежда промокнет, но, поскользнувшись, она полностью погрузилась в воду. Море вдруг забушевало, из-за чего ее затягивало все глубже, регенерация работала на убой. Уже через несколько секунд она четко могла видеть перед собой камни, лунный свет. Да даже свои руки. Весь шум стих, оставляя лишь тихий шепот, гласящий:
«Чтобы что-то получить, нужно чем-то пожертвовать».
Микасу мгновенно впечатало в холодный, напряженный торс, а лицо обсыпало поцелуями. Эрен, давя в себе животный страх и дрожь, крепко прижимал ее к себе. Сперва его слова были совсем неразличимы, а после паузы, он заключил лицо Аккерман в ладони, пристально вглядываясь.
– Никогда, прошу. Никогда так больше не делай, не нужно. Слышишь? – Его взгляд блуждал по ней, не цепляясь за что-то определенное, а справиться с паникой было все еще сложно, учитывая, что все это походило на сон, в котором он точно знал, что терял Микасу.
– Я слышала шёпот, – сказала она восхищённо, с силой сжимая его плечи. Вдруг, рассмеявшись, она оттолкнула его и направилась на берег, с силой сжимая свои волосы, шею, руки. Море никак не хотело ее отпускать, из-за чего она снова упала на четвереньки, но сразу же перевернулась на спину, тихо шепча: – Я схожу с ума, но луна стала больше, ведь так? Когда ты вообще смотрел на нее в последний раз, Эрен?
– Мне было не до луны все это время, – признался он, подходя ближе, опускаясь рядом на колени. – Да и на что она мне, когда есть ты? – Смахнув с ее лица волосы, он принялся убирать с тела прилипшие водоросли, заботливо смахивать песок, который все равно так и норовил зацепиться за кожу. Эрену было достаточно понимать, что к Микасе вернулось зрение, и он улыбнулся, пусть и немного нервно.
– Какое же упущение. – Микаса сжала его щеки, заставляя посмотреть на луну. – Неужели ты не видишь, какая она алая?
Но, нахмурившись, она утянула его за собой в воду, целуя. Ногти до крови впились в его шею, из-за чего, когда он вынырнул, она прошлась языком по ранам, и поднялась.
– Как жаль, что мы в этом отвратительном месте без возможности направить мою гиперактивность в нужное русло, – прошептала она, сразу же выходя на берег. Закрытое черное платье безбожно липло к коже, а в волосах, все же, остались водоросли, которые она откинула в сторону. – Пойдем! Через несколько часов все свершится.
– Это жестоко и несправедливо, Микаса, так поступать сейчас. – Доля секунды, и Йегер свалил ее на песок, нависая над ней, не в силах хоть как-то сопротивляться желаниям. Он вжимался в нее, явно понимая, чего хотел в данный момент. – Нельзя так обращаться со мной.
Он слизнул соленые капли с ее щеки, пропуская ладонь меж ее бедер, двигаясь выше. Клыки уже было не спрятать, и он все же царапнул нежную бледную кожу, припадая сразу же губами к ранке. Слегка дернув платье, она окончательно оголила свои бедра и выгнулась, спуская застежку так, чтобы оголить грудь.
– Обращаться как? – Ловкие пальцы проникли в его штаны, сразу же сжимая. – Так?
Прохрипев, выдыхая через нос, Йегер прикрыл глаза. Это было на грани его терпения, и он впился чуть выше груди, моментально втягивая кровь, чувствуя, как тело начинало дрожать еще сильнее. Он зализал место, где только что была ранка, ухмыляясь, и, быстро приспустив штаны, начал рваные движения, сразу вновь вонзая клыки уже с другой стороны.
Оттянув его от своей груди, Микаса впилась в его шею, чувствуя, как на нее снова наваливаются его эмоции, словно булыжником придавливая к земле. Она закатила глаза, сжимая его рубашку, из-за чего на спине выступили легкие следы от царапин.
Отстранившись с тихим стоном, она прижала его голову к своей шее, выгибаясь и подрагивая от каждого движения.
Глухо рыча, повторяя какие-то несвязные нежности, Эрен ускорился, входя почти что со всей возможной силой, вцепившись в шею Микасы, никак не отпуская. Все его чувства смешались, спутались, и это уже было невозможно терпеть. Протяжный хриплый стон, и он, совершая хаотичные толчки, замер на время, расслабляясь после длительного напряжения. Но только чтобы вновь начать двигаться в полюбившемся ритме.
– Никуда не отпущу. Плевать. Ты изумительна. – Он не был мастером комплиментов, но сейчас буквально сыпал ими, периодически отрываясь от ее шеи.
Не в силах быть тише, она вцепилась в его запястье, сжимая другой рукой его затылок.
Все тело тянуло, словно ее погрузили в пытку удовольствием, которое совершенно неожиданно заставило ее сжаться, выгибаясь. По бедрам прошлась мелкая дрожь, из-за чего она убрала его руку в сторону, оттягивая от себя его. И, не смотря на то, что их лица были в крови, она поцеловала его.
– Ты ведь не дашь мне удерживать тебя здесь до утра и дольше? – с некой насмешкой произнес Эрен, двигаясь медленно, тягуче, наслаждаясь остаточными ощущениями и чувствительностью. – Нас наверняка слышали, но так плевать.
Его губы блуждали по ее телу, изредка находя губы, чтобы снова начать долгий поцелуй, который после прерывался, переходил ниже россыпью влажных и коротких уже к груди.
– Мы должны вернуться, – прошептала Микаса, чуть отстраняя Эрена от себя и коротко вдыхая, ощущая, как он выходит из нее. Несколько минут она восстанавливала дыхание, после чего быстро поправила платье и окунулась в море, смывая кровь с лица и с заживающих следов на шее.
Поправив одежду, Эрен умылся, краем глаза наблюдая за Микасой, довольно улыбаясь. Она выглядела безупречно, словно находилась в какой-то своей стихии. Это завораживало. Луна плескалась в ее волосах, сияла на коже, и этим можно было наслаждаться вечно. Что он точно и собирался сделать, если получится выжить.
