Текст книги "Песнь ночной птицы (СИ)"
Автор книги: Dying nemesis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
– А ты сам хоть смог бы заменить ее кем-то другим? Оставить в прошлом, жить с другой в поместье и обсуждать чертовы розы? Да с той же Сесилией. Можешь представить? – Освальд зло глянул на него. – Ты буквально просил меня убить тебя, если она умрет. Я был готов умереть, я убил ее! Но мне некого было просить о такой роскоши, как смерть и избавления от этих гребаных мук. Я не мог оставить брата, который остро переживал смерть отца. Я девять сотен лет, мать твою, жил с этим. И я до сих пор помню ее лицо до самых мельчайших деталей. Я помню ее запах, ощущение, когда теплые пальцы касались кожи. Ты на подсознательном уровне понимал, что Микаса жива. Не отрицай. Я же жил с тем, что ее тело давно сгнило, что ее съели гребаные черви и этот чертов ребенок, которого я никогда не желал. Я делал все, чтобы избавиться от плода. Но не успел. Оно оказалось ужасно живучим. Тогда мы не знали о том, что такое невозможно. У нас перед глазами был яркий пример вампирши, родившей от другого вампира. И все были убеждены в том, что все это – возможно. Ты представляешь себе эту жизнь? Жить девять сотен лет, пожираемый чувствами, сумасшествием, скитаясь от одного военного конфликта к другому, после чего послушно возвращаясь в Румынию, чтобы отчитаться.
Бассет разочарованно выдохнул, прислоняясь спиной к дереву.
– Я никогда не обещал ей того, что ты себе надумал. Никогда не давал ей надежды. Она сама согласилась на это, сама решила возлечь со мной в тот день, хоть я и был так же ужасно пьян. Я устал нести ответственность за решения других. Я устал объяснять всем, что со мной не так. Единственный раз, когда я был близок к смерти – оказался обманом. И теперь я живу снова из-за чувства ответственности и привязанности к тебе. Это должно ведь иметь хоть какую-то гребаную цену? Хоть немного.
Он поморщился, отмахиваясь.
– Этот разговор бессмысленный. Каждый останется при своем мнении. Но будь добр, оставь свое при себе и не разочаровывай меня дальше банальным обесцениванием моих переживаний.
Бассет исчез в глубине леса, оставляя после себя шлейф глубокого винного запаха.
Стоя неподвижно, словно под приказом, Эрен всматривался в темноту, ощущая странное и непонятное чувство, зародившееся острым шипом в груди. Он ведь даже не пытался соотнести их ситуации, чувства. Сказать было проще, чем принять ответ на произнесенное. Проворчав, Йегер сунул руки в карманы и поплелся к замку. Пару раз останавливаясь, он пытался вслушаться, уловить запах, но всякий раз что-то не позволяло ему сделать это. Эрен злился, пытаясь понять, как вообще все пришло к этому. Шмыгнув, проведя ребром ладони под носом, он, забыв обо всем, напрямик прошел в спальню Микасы, сразу же забираясь под мягкое одеяло, утыкаясь лбом между ее лопаток.
Микаса вздохнула, поворачиваясь к нему лицом и обнимая.
– От тебя пахнет нервозностью, виной и страхом, – не открывая глаз прошептала она. – Что случилось?
Эрен вздрогнул, совершенно позабыв, что его состояние запросто можно было считать, и спрятал лицо, прижавшись к шее Аккерман. Хотя бы так, но было маленькое успокоение, что его эмоций не было видно.
– Отца, кажется, серьезно огорчил. – Эрен напрягся всем телом и сильнее прижал Микасу к себе. Чертовы желания моментально застучали в голове, но мгновенно исчезли, съедаемые искренней виной. Пока что он старался не копаться в своей голове, но отчетливо слышал мысль о том, что наговорил лишнего, да еще и… Из-за него ведь Освальд, получив шанс умереть окончательно, выбрал дать возможность оживить его. От этого тянуло внутри, болезненно разрывая что-то. – Да и в целом приятного мало. Прости, пожалуйста, что разбудил. Я не хотел оставаться один сейчас.
– Ничего страшного. Вы обязательно помиритесь. – Микаса уткнулась носом в его шею, обнимая крепче. – Я в этом уверена.
– Не знаю. Я бы подобное не смог бы быстро отпустить. – Зажмурившись, он устроил подбородок на ее макушке. Легче не становилось, только сомнений порождалось все больше и больше. Но ведь Освальд не может уйти надолго. Он придет, они обязательно поговорят, разберутся во всем. Не бросит же он его, в самом деле. От размышлений, тут же скатывавшимся в отрицание положительного, становилось тошно. – Ладно. Я не жаловаться пришел. Я видел море. И видел в нем тебя. Но не могу разобрать, что это за место. Как и то, почему у меня не вышло тебя спасти. Если бы я мог, то показал бы тебе все это. Но сны – это такая дрянь. Там все, как наяву, все в настоящем. Но тут… Это так глупо звучит, но было больно от понимания, что ты даже не видела меня там. А я чувствовал все, как сейчас. Не думай, что я решил пугать тебя чем-то, но я уверен, что ты должна была знать это.
– Все будет хорошо. – Микаса нахмурилась, оставляя короткий поцелуй на его шее. – Сейчас отдохни, поговорим утром.
– Наверное, да, – протянул Эрен, крепче обнимая ее. – Думаю, никто не будет против, если останусь у тебя.
Но они так и не поговорили. Проснувшись утром, она обнаружила, что спала в полнейшем одиночестве. Дни шли, Эрен пропадал в лесу вместе с Сашей, тренируясь. Актеон мучил Микасу и остальных тренировками, от чего они и вздохнуть не успевали. Освальд так и не появился в замке. Только через неделю стало известно то, что он уехал вместе с Амалией в Бельгийское княжество, отбивать натиск Эрвина, который позволил себе напасть на территорию сестры.
========== Глава 22. Обжигающая песнь ночной птицы ==========
Такими темпами прошло около восьми месяцев. Жаркое лето осталось позади, оставляя место холодной и дождливой осени. Микаса была возмущена тем, что Эрен не уделял ей особого внимания, стараясь максимально избегать ее. Конечно, становиться сильнее было важно для него. Но ведь и она тоже? Так Аккерман говорила Марселин, когда они отдельно тренировались в глубине леса, контролируя внутренние энергетические потоки. Их состояние можно было назвать «на грани взрыва». Обсидиан контролировал их настроение. Сейчас же у них была полная свобода, и они абсолютно не понимали, что делать с такими яркими эмоциями.
В самый дождливый день ноября Бассет вернулся без Амалии, но с Ириной. Блондинка имела особый, развязный характер, из-за чего слишком явно заставила нервничать Освальда. Он больше не был похож на себя прежнего. Теперь хмур и серьезен, не позволял себе шутить и говорить больше нужного с санторинами. А ведь раньше они находили его откровения успокаивающими. В тусклом свете камина он мог пересказывать им стихи неизвестных поэтов, как он сам говорил. Хотя, они были едва ли не полностью уверены, что он сочинил их сам. Теперь же он снова стал жесток.
Ирина с хитрой улыбкой обняла Марселин, а после и Микасу, кидая на них беглый взгляд и, раздосадовано шепча, тут же стала серьезной: «так жаль, малышка погибла. А ведь она больше всех мечтала о свободе». После чего удалилась в сторону, где ее уже ждал живой обед. Марселин неуверенно переступила с ноги на ногу, но все же решила подойти к Бассету, небрежно кидающему свое пальто на прислугу.
– С Вами все в порядке? – спросила она, блеснув алыми глазами. Освальд сразу же раскусил, чего она добивалась.
– Не смей воздействовать на меня. – Он с силой сжал ее запястье, заставляя отстраниться. – И не забывайся. То, что я был добр, не значит, что я подопытная крыса.
Нервно отбросив ее руку, он прошел по коридору вперед, направляясь в крыло, где жил Актеон. Микаса лишь тяжело вздохнула, беря расстроенную подругу под локоть и уводя во вторую общую гостиную. Игра на рояле всегда успокаивала, может, получится и сейчас?
Стоило им войти, а Микасе расположиться за роялем, то на них сразу устремились взгляды. Даже Эрен, безразлично всматривавшийся в переливающуюся густыми каплями пьянящую кровь в бокале, напрягся, но не сдвинулся с места, только сел ровнее, словно весь его контроль сейчас уходил на что-то одно. Кашлянув, он влил в себя кровь разом и медленно облизнул клыки, смотря на Аккерман пристально, внимательно. Казалось, что одно ее необдуманное действие разобьет внутренний выстроенный баланс в одну секунду.
– Я понимаю, чего ты боишься, но мне надоело, – зло начал Освальд. – Надоело ждать, когда ты соберешься и достанешь их, наконец, из этого гребаного моря.
Освальд бросил толстую, набитую информацией папку на стол.
– Либо мы действуем, либо я ухожу. И делай со мной, что тебе вздумается.
Микаса, внимательно наблюдая за тем, как Освальд нервно расхаживал из стороны в сторону, села за рояль и начала играть тихую мелодию, чтобы хоть как-то сбавить градус.
– Еще не время, Освальд, – в тон ответил Актеон, вздернув подбородок и заложив руки за спину. – Выключи свою агрессию, если хочешь конструктивного разговора по данному вопросу. Я ценю твою работу, твою помощь, но будь добр не нарываться искусственно на проблемы. Сейчас нужен каждый ценный кадр, ты сам понимаешь. Я не могу отпустить тебя, пока мы все не достигнем цели, о которой уже есть договоренность.
Пребывая в явной агрессии, Актеон выглядел спокойным, ни одна мышца не дрогнула, ни одна лишняя эмоция не проскользнула на его лице.
Даже Эрен вынужденно отвлекся от игры Аккерман, ощущая напряжение, возникшее в помещении. Он поймал себя на мысли, что при любом раскладе не смог бы остаться здесь, реши сейчас Освальд уйти. Но и за ним ведь не мог бы последовать…
– Что ты несешь? Все давно уже готово. Нужно просто взять и поехать на этот чертов остров. Он напал на Бельгию, а из подвижек с твоей стороны только прослушивание игры на рояле. Действо, достойное лидера. – Освальд вскинул руки. – Амалия была бы мертва, не поедь я с ней. Чем больше ты тянешь, тем выше риски оплошать.
Микаса почувствовала то, насколько сильно на нее воздействовала негативная обстановка, из-за чего волнение комом сдавило горло, и она ошиблась. Бассет зло глянул на Эрена.
– Уведи ее отсюда, неужели не видишь, что ей плохо? – Он сразу же отвел взгляд, продолжая буравить им Актеона. – Я понимаю твои чувства, но нужно действовать. Иначе ты окончательно всех потеряешь.
Сжав ладони, он вышел из гостиной, не желая больше вести диалог.
Быстро оказавшись рядом с Микасой, Эрен устроил руку на ее талии, тем самым чуть приподнимая. На этот тон Освальда одновременно хотелось оскалиться, но и как можно скорее выполнить сказанное. Раздраженно сведя брови, Йегер фыркнул, переключаясь уже на Аккерман.
– Давай, пойдем к тебе, я провожу. – Его голос хоть и звучал строже обычного, но волнение присутствовало.
Она молча убрала его руку с талии, бросая короткий взгляд на Марси, и вышла из гостиной. Конечно же, долго сохранять концентрацию на ровной походке не получилось. У Микасы снова закружилась голова, из-за чего она уперлась ладонью в стену, продолжая идти.
Закатив глаза, Йегер вновь оказался рядом, но в этот раз уже не предоставляя Аккерман шанса на принятие решения. Подхватив ее на руки, он в короткое время оказался возле ее комнаты и, распахнув дверь, устроил на кровати.
– Ты злишься и обижаешься, я вижу. Но это не лучшее время, чтобы выяснять отношения. Можешь хоть раз поверить мне? Особенно когда тебя мотает так. – Виновато взглянув на Аккерман, он сел рядом, потирая рукой шею.
– Поверить в то, что ты предпочел моему обществу торчать неделями в лесу? – Микаса легла на кровать, прикрывая глаза ладонью.
– Так было нужно, – коротко ответил Йегер, только сильнее хмурясь. – Слушай, я не в лучшем состоянии, признаюсь. А с тобой… Я не хочу, чтобы секс выглядел, как попытка сбежать от переживаний. Я хочу полностью принадлежать тебе: мысли, эмоции, тело… Дело ведь не в том, что мне вдруг перестало приносить удовольствие твое общество. Сама ведь чувствуешь, насколько меня к тебе тянет. Но тренировки – единственное, что отвлекало меня от всех размышлений. Пусть и на время. Прости, я не хотел обижать тебя, честно. – Он лег рядом и накрыл свою голову ее рукой.
– Ты глупый, – прошептала она, отводя взгляд на балдахин. – Я и не думала, что это попытка сбежать от переживаний.
– Ну не от тебя же. – Эрен цокнул языком, вновь садясь на кровати. – Как вообще можно было подумать иначе? И спарринги все я, конечно же, проигрывал по той же причине – чтобы тебя расстраивать. Ладно, обидчивая, отдыхай. Только не вздумай вставать, иначе придется тебя привязывать.
Микаса лишь хмыкнула, чувствуя нарастающую тошноту и слабость. Освальд был прав. Все это лишь отдаляло их от победы. Влияние Фрицев лишь усилилось и значило, что нужно приступать к активным действиям. Аккерман поджала колени к груди, слыша сквозь стремительно настигающий ее сон крик неясыти{?}[В иврите (а возможно, и в других семитских языках) словом «лилит» обозначается птица неясыть, разновидность сов. Возможно, именно поэтому Лилит иногда изображается вместе с совой, или в ее обличии.].
Она открыла глаза, не понимая, где находится. Это было похоже на какое-то странное пространство без воздуха, звука и жизни. Все вокруг было черным, словно она снова попала в тот странный, неприятный сон.
– Мне казалось, что я даровала знания для того, чтобы ими пользовались. – Перед ней возникла ее почти точная копия, полностью нагая, с нахальной улыбкой и сияющими голубыми глазами. – Ты должна выполнить свое предназначение, а не тратить время в пустую.
– Я не понимаю, от меня ничего не зависит… – Начала было Микаса, но запнулась, сразу же замолкая.
Копия озлобилась, из-за чего ее облик стал меняться. Она превратилась в ту рыжую женщину из грез о прошлом, что даровала вампиризм Талии. Лилит. Аккерман не могла и слова вымолвить, напугано глядя на Богиню. Ее прекрасная, бледная кожа плавилась, обнажая черную, гнилую. А рыжие волосы сгорели, оставив место бушующему огню.
– Я желаю лишь того, чтобы вы, птички, исполнили долг, ради которого вообще пришли в этот мир. И крайне не люблю огорчаться. – Ее голос был настолько громким, что перепонки Микасы не выдержали, начиная кровоточить. – Значит я сделаю так, чтобы вы поняли, что я жду.
Глаза жгло от долгого взгляда на настоящий, природный лик той, что даровала ее виду привилегии. Лилит схватила ее за шею, выжигая на ней след от своей ладони, из-за чего Микаса закричала, резко распахнув глаза, ощущая, как тело ломало. Глаза все никак не хотели фокусироваться, из-за чего ей пришлось их снова закрыть.
***
– Делать-то что?! Так стоять? Я ждать не намерен. – Йегер огрызался, скалился, держа ладонь Микасы в своей.
Его кожа медленно плавилась, шипя, разнося запах паленой плоти. Но Эрен и не замечал боли. Он всматривался в лицо Аккерман, не желая отходить от нее. Настоящий животный страх переполнял его, и полное отсутствие какого-либо понимания происходящего только нагнетало панику. Он ощущал, что и сам уплывал в пучину растерянности и ужаса. Будто в любую секунду мог остаться в ненавистном одиночестве, вынужденный наблюдать за страданиями любимой. Гулко сглотнув, он метнул озлобленный, испуганный взгляд на Актеона, но тот и сам, казалось, не знал, что можно предпринять в этой ситуации. Выцепив лицо Освальда, Эрен на короткие секунды, казалось, умудрился успокоиться, но, напуганный происходящим, прижал вторую ладонь ко лбу Микасы, повторяя что-то невнятное ей на ухо.
– Такого… Не слышал о подобном ранее. – Старательно выдерживая спокойствие начал Актеон. – Эрен, будь добр, отойди, ты ей сейчас ничем не поможешь, а сам пострадаешь. Ей будет лучше, и мы пересмотрим наши ближайшие планы. Лилит точно дала понять, на чьей она стороне.
– Плевать мне, я не уйду. – Лишь сильнее сжав пальцы, Йегер не желал отстраняться ни на секунду. – Дайте ей крови, чего угодно, чтобы она быстрее регенерировала. Вы столько живете в мире! Должны же знать!
Нахмурившись, Освальд глянул на Марселин, что упала в обморок незадолго до того, как крики начались. Приказав обслуге принести все, что нужно, он резко отстранил Эрена, заставляя Микасу пить свою кровь. Однако ничего не произошло. Ожог от ладони и глаза так и остались поврежденными. Бассет сел на кровать, удивленно глянув на Актеона.
– У нее, кажется, болевой шок.
– Мы можем только поставить ей капельницу с нужной кровью для подпитки, я больше ничего не могу предложить. В любом случае, ей нужна энергия для восстановления. Если смешивать с моей, то невозможно предсказать, какой результат получим. – Впервые Актеон находился в смятении, едва заметно, но и он не представлял, что делать в такой ситуации. – Остается только уповать на Лилит, ее помощь.
– Прекрасно. Она тут… А даже сделать нечего. – Кровь доставили довольно быстро, но вот ввести иглу не представлялось возможным. Не выдержав, Йегер, вновь обжигая уже и без того оплавленную кожу, только начавшую затягиваться, сам поставил капельницу. Сразу быстро расхаживая по комнате, дергано поправляя волосы, нервно сглатывая и периодически бросая на Микасу обеспокоенный взгляд.
– Последний раз наблюдал болевой шок на войне. Не знал, что вампиры могут его испытывать. – Освальд хмыкнул. – Она десятилетиями пила кровь твоего брата. Думаешь, твоя золотая?
– Сам с последствиями разбираться будешь, – бросил недовольно Актеон, подходя нехотя к капельнице. Сделав надрыв, он прокусил свое запястье и, наблюдая, как его кровь смешивалась с человеческой, строго взглянул на Йегера. – Будешь следить за ней и сообщать обо всех изменениях. И достаточно уже заниматься самоуничтожением при первых трудностях, имей силы быть спокойным в любой ситуации.
Посчитав, что сделал достаточно, Актеон еще раз осмотрел Микасу и, медленно моргнув, хлопнул Эрена по плечу, из-за чего тот вздрогнул, загнанный в собственные мысли.
– Давай я сам разберусь с тем, как ему реагировать и что делать. Раз уж ты во мне нуждаешься, как в цепном псе. – Освальд внимательно всмотрелся в Актеона. – Как минимум не тебе говорить о спокойствии. Или мне напомнить, как ты себя вел, когда Харибду поместили в саркофаг?
– Не забывайся, Освальд. – Актеон расправил плечи и вытянулся, словно услышал то, что резануло по тонкой пленке, скрывавшей не самые лучшие воспоминания. – Лучше следи за своими подопечными, а не пытайся учить меня. Я прекрасно знаю твои способности и ценю их, но границы допустимого всегда есть, имей в виду. Если ты таким образом хочешь опять по окончании всего…
– Я сообщу, – прервал Эрен достаточно громко, чтобы Актеон выгнул бровь, хмыкнув. – Сообщу, когда что изменится.
Оглядев застывшего Йегера, не сводившего взгляда с Микасы, сжимавшего кулаки, будто намеренно не позволяя коже затягиваться, Актеон закатил глаза, сразу же покидая помещение.
– Александра! – злобно крикнул Освальд, чувствуя приближение племянницы. Браус смущенно встала около входа в комнату. – Что я тебе говорил?
– Подслушивать – моветон. – Саша закатила глаза, садясь в кресло. – Прости, дядя, но я не могла зайти, потому что здесь был Актеон. И такой напряженный разговор.
– Я хочу, чтобы ты позаботилась о Марселин. Проследи, чтобы ей также поставили капельницу. – Освальд устало сжал переносицу. – Дурдом. Послушай он меня – ничего бы не случилось. И он это знает.
– Идеальный лидер, – проворчал Эрен. Нервно смахнув со лба волосы, он шикнул, начиная наконец ощущать себя, и поправил капельницу Микасы. – Идите, я останусь с ней. У вас своих дел навалом.
Эмоциональная усталость рухнула на Йегера, и он опустился на кровать, внимательно следя за тем, как кровь поступала Аккерман.
========== Глава 23. Валькаркай ==========
Комментарий к Глава 23. Валькаркай
System – Linkin Park
Штормовое предупреждение, прозвучавшее из уст дикторши ирландских погодных новостей, дошло до аббатства Клеймор только к семи часам вечера. Ветер с силой ударялся о стены замка, из-за чего в некоторых коридорах свет периодически мигал. Конечно, кого-то такой шторм мог действительно напугать, но явно не Освальда, который в свое время пережил песчаную бурю. Ливень крупными каплями отбивал по стеклу, из-за чего видимость получалась нулевая. Тяжелый вздох, стук в дверь.
– Эрен, ты мне нужен. – Освальд выпрямился, мимолетом скользнув взглядом по напряженному лицу Микасы. Прошло уже несколько дней, а ее состояние было стабильно никаким. – Сходишь со мной к Ирине.
– А если вдруг очнется, а я… – Он выглядел изможденным, следя постоянно за Аккерман, практически не выбираясь из ее комнаты. Дни уже походили на день сурка. Эрен устало провел ладонью по лицу, поднявшись из кресла, откладывая очередную книгу в стопку прочитанных.
– Не проснется. – Бассет понял, что вышло слишком резко, из-за чего смущенно откашлялся. – Я имею ввиду, что за один несчастный час ты не сможешь пропустить ее пробуждение. Я серьезно. Признаюсь, что боюсь эту женщину и не могу идти к ней один. Поэтому ты идешь со мной, никаких возражений.
Вскинув брови в удивлении, Эрен уставился на Освальда, пытаясь понять, шутил он или нет. Но ведь лимит шуток уже был исчерпан наверняка, поэтому Йегер кивнул, поправил в очередной раз капельницу, одеяло и поплелся молча за отцом по коридорам замка, игнорируя завывания ветра, пробиравшегося даже в это крыло.
– Хочу предупредить, что она достаточно странная, капризная личность, которая не знает меры. – Освальд поджал губы, останавливаясь около массивной двери, ведущей в купальни. – Так, на заметку.
Дверь со скрипом отворилась, из-за чего в нос им ударил тягучий, сладкий запах крови. Будучи большой затейницей, Ирина даже сейчас, учитывая свое временное ослабленное состояние, решила выделиться. Сцедив кровь со всех, кого ей предоставили в качестве закуски, она радостно купалась в вязкой жидкости, периодически используя единственного оставшегося мужчину в качестве сексуального раба. Право, выбирала она по размерам гениталий и сейчас она сжимала бортики крупной шестиугольной ванны, тихо постанывая от удовольствия. Конечно, человек не мог сравниться с вампиром, однако, ей и не нужна была дикая страсть. Лишь чистая стимуляция.
– Прости, что отвлекаем, Ирина. – Освальд усмехнулся, наблюдая за тем, как она ухмыляется. Мужчина, который ублажал ее, заметно ускорился, от чего рядом с их телами пошли крупные волны. Прикусив губу, она хлопнула его по руке, он сразу же отстранился и вышел из бассейна, проходя прямо мимо них, чтобы сесть в углу на собачью лежанку, покорно ожидая, когда хозяйка снова его захочет. – Я думал, Актеон не любит разврата.
– Я на особых условиях. – Она вышла, тут же смывая с себя кровь под душем, с интересом глядя на пришедших. – Правда ведь он хорош для человека? Может, даже выпрошу ему бессмертие. Жаль терять такой талант.
– Я пришел, чтобы предупредить о том, что твои вещи должны быть собраны. Сразу же после того, как Марселин и Микаса придут в норму, мы отправимся на Крит. – Освальд состроил абсолютно безэмоциональную мину, словно нагота перед ним сейчас была обыденна. Хотя, если всмотреться, можно было заметить, как его взгляд несколько секунд блуждал по идеальному телу. – Актеон так пожелал. Тебя, я смотрю, болезнь не коснулась.
– Ты не знал, мой дорогой? – Она прижалась к нему, поправляя ворот его черной рубашки. – Лилит злится, она ведь пообещала освободить дочерей. И затянула с уплатой долга. Ты ведь и сам понимаешь, что с таким количеством серебра выжить было почти невозможно. Может, Мика и заключила контракт? Она и не помнит даже об этом.
Ирина усмехнулась, застегнув пуговицы на его рубашке по самое горло.
– Ах, Освальд, как же тяжело сейчас! Сидеть в клетке, гипнотизируя крыс, было намного веселее, чем разбираться с военными делишками. Ты ведь знаешь, я всегда была далека от этого. Банально, но я создана для любви! Это и не понравилось Ади, когда я его раскритиковала. – Ирина хитро улыбнулась. – Секс – лишь мое хобби. У каждого оно должно быть. Да и это частица моего прошлого, никак не могу его отпустить.
– В прошлом Ирина работала в публичном доме. – Освальд глянул на Эрена, хмыкнув.
– Говоришь так, будто бы в этом есть что-то ненормальное! Это обижает. Я просто исполняла свою работу. Хотя, знаю, что ты не осуждаешь. У меня ведь не было выбора, так говорят про превращенных санторин? Ан нет. Что они не должны были умереть… Так вот, полная чушь! Наша жизнь с самого рождения была перечеркнута с точностью до секунд. Все было предрешено. Так она сказала малышке Кейт незадолго до ее смерти. – Взгляд алых глаз переместился на Йегера, с интересом осматривая его тело. Подойдя ближе, она слегка сжала его ширинку, усмехаясь. – Выбираешь детей себе под стать. Может, ты тоже выбирал по размеру? Признаться, мне больше нравится ширина. Наверное, этим Лилит его не обделила. Никогда не замечал изменения в размерах члена после превращения? У некоторых он становится упитаннее, а у других наоборот – может иссохнуть и вообще не вставать. Грустно.
– Ирина, – сквозь стиснутые зубы и продирающиеся клыки, которые все же удалось сдержать, процедил Эрен достаточно предупреждающим тоном, ощущая накатывающее возбуждение, которое не поддавалось контролю. Быстро сжав ее запястье с достаточной силой, он всмотрелся в ее лицо, лишь бы не блуждать взглядом по ее телу, которое притягивало, не позволяя даже на секунду оторваться. – Блять. Даже не думай играть, руки убери. Я тебе не подопытная крыса, не поведусь.
– Какой же ты скучный! Тебе бы расслабиться. – Она закатила глаза, садясь в кресло, стоящее в углу комнаты и отпила немного крови. Ее взгляд изменился. На секунду в нем можно было разглядеть задумчивость, которая сменилась прежней хитростью. – Соберусь я, только дайте отдохнуть.
Освальд хмыкнул, сразу же кивая, и вышел из комнаты, оставляя Эрена одного. Ярко-алые глаза сверкнули, а бедра, кожа на которых была словно бархат, нежная и сладковатая, дернулись. Ухмыльнувшись, она встала коленями на мягкую сидушку, раздвигая ноги так, чтобы ему было все достаточно видно.
– Расслабиться, говоришь? Что ж. Раз уж это ускорит процесс твоих сборов. – Облизнувшись, Йегер хмыкнул, подходя ближе к Ирине. – Останется нашим секретом. Смотри только не привыкни.
Ее тело настолько манило, что оставаться в стороне было невозможно. Проведя с нажимом ногтем по тонкой коже, Эрен слизнул выступившую кровь, стараясь игнорировать, насколько болезненно давила ширинка, но от этого он только сильнее возбуждался. В штанах словно уже не хватало места, хотя такого никогда раньше не случалось. Не пропустив ни одной капли, Эрен снял языком кровь с губ и принялся целовать сантиметр за сантиметром кожу Ирины от самой шеи, проходясь руками по ее изгибам, затрагивая грудь. Иногда сдерживаться не получалось, и клыки скользили по телу, оставляя глубокие царапины, которые заживали моментально. От каждого поцелуя все больше тянуло в паху, и Йегер прижался им к Ирине, протяжно выдыхая. Однако, намеренно мучая себя, оставив укус на ее ягодице, зализывая его, он скользнул двумя пальцами внутрь Ирины, начиная двигать ими, грубо проникая, чуть раздвигая их в ней и тут же доставая. С добавлением третьего пальца он начал действовать более агрессивно и несдержанно, испещряя при этом ее поясницу укусами. Тяжело дыша, Эрен прикрыл глаза от ненормально приятного ощущения и спутанности мыслей, словно находился под тяжелейшим наркотическим веществом. Но даже несмотря на все это, он продолжал свои действия, вслушиваясь в мерные и сладкие постанывания. Она забирала, поглощала все его внимание, приковывала, и Эрен понимал, что обязан был доставить ей удовольствие, расслабившись тоже.
Когда терпеть уже не представлялось возможным, Йегер пошатнулся от переизбытка полученных эмоций, крепко хватаясь за ближайшую стойку от рядом стоящей огромной кровати, спешно начиная расстегивать ремень и надоевшую ширинку свободной рукой. Он уже представлял все, что сейчас сделает с этой Ириной, посмевшей вести себя настолько вызывающе. Но вместо наслаждения Эрен ощутил сильнейшую боль в нижней части лица и тут же затряс головой, быстро моргая, прижимая ладони к вискам. Стоило распахнуть глаза, Ирина стояла поодаль, затягивая пояс на халате. Бросив растерянный взгляд на место, где только что происходило сие развратное действо, Эрен вскинул брови и приоткрыл рот, совершенно не соображая, что только что произошло. Переведя взгляд на вдруг возникшего вновь рядом Освальда, Йегер нахмурился, еще раз тряхнул головой и коснулся все еще болящей челюсти.
– Что за ебанина такая? – хрипло произнес Эрен, старательно игнорируя присутствие Ирины.
– Еще одна такая выходка, Ирина, и разбираться будешь с Микасой. – Освальд строго глянул на нее. – Не впутывай его в свои игры. А ты… дыши, давай, что ли. На парня этого глянь, чтобы успокоиться.
Ирина же больше не улыбалась, лишь внимательно наблюдала за его реакцией, снова посылая галлюцинацию.
– Я могу забрать воспоминания о галлюцинации, тогда Микаса никогда не узнает о том, что произошло. Но ты должен помочь мне. Найти кое-кого. – Ее голос эхом отдавался в голове, из-за чего предстающие перед взором картины были смутные. Шкатулка резная. Такую он точно где-то видел. В ней – фотография ребенка. Девочка не старше тринадцати лет. Этой фотографии было столько же лет, сколько и самому Эрену. – Найди ее. Это очень важно. Если что, я разберусь с тем, как тебе выехать. Найди Григория Стрелецкого в Берлине, у него шкатулка и местоположение. Не выполнишь – она все узнает. Уж прости, что использую твое прекрасное бандитское прошлое, но иначе ты бы не согласился.
– Удачного времяпрепровождения. – Освальд вытянул Йегера в коридор. – Теперь ты понял, почему я не хотел идти один?
– А? – Часто моргая, Эрен пытался сообразить, точно ли теперь находился вне этих дурацких галлюцинаций. С силой ущипнув себя до кровоподтека, он понял, что это была реальность. В мыслях все путалось, поэтому он ухватился за плечо Освальда, склонив голову. – Она – дьявол в женском обличье, не иначе. И мне снесет голову Микаса, потому что все узнает.
– Не знаю, что у вас там произошло, но лучше бы тебе не рассказывать Микасе. В воспоминаниях ее галлюцинации выглядят так, словно это действительно было.– Освальд ухмыльнулся, шлепнув его по плечу. – Ступай обратно. Мне надо к Актеону.
– Нет, ты не понимаешь. – Эрен умоляюще смотрел на него, в этот раз даже не пытаясь скрыть свои переживания. Да и какой смысл, если все было бы в любом случае написано на его лице. И уж тем более все слишком давно хотелось выговорить. – Я знаю, что виноват перед тобой и мне правда очень жаль, что наговорил всякого по глупости. Я понимаю, что простить такое… Я не думал, что так все получится. Ирина правда расскажет ей, если не помогу. Я в такое дерьмо вляпался, отец…
– Тогда возьми и помоги. Она неплохой союзник, сам убедился в том, какая сила в ее руках. – Освальд сжал его плечо. – Проехали. Я примерно подозреваю, чего она хочет. Но не знаю, как к этому отнесется Актеон. Впрочем, как будешь готов – скажешь. Так уж и быть, помогу. И ей ничего не скажу.
