Текст книги "Песнь ночной птицы (СИ)"

Автор книги: Dying nemesis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

.

========== Глава 1. Кровавая изморозь ==========

Шаги эхом разносились по темному коридору, лишенному окон, пропахшему сыростью и кровью. Эта часть была заброшенной почти шесть веков, но отчего-то Освальд решил спуститься в катакомбы замка Бран. В Карпатах Бассету не нравилось. Слишком скучно, слишком много снобов, считающих себя выше и лучше всех. Но статус английского князя обязывает находиться рядом с королевой некоторое количество времени.

Пыточные клетки были, на удивление, в отличном состоянии. Словно все здесь готовились к чему-то грандиозному. Учитывая то, с каким темпом Адонис собирал Санторин – не удивительно. Несчастные создания были обречены жить в тумане под воздействием этого омерзительного камня, лишенные личности и желаний. Высший свет едва ли знал об истинных мотивах королевы. Что уж там, они все – дети, родившиеся сразу после отмены закона о создании потомков, который был принят после убийства Маркуса.

Вздохнув, он провел длинными изящными пальцами по каменным стенам подземелья, которые столетиями впитывали в себя страдания пленных. Все же, происходящее сейчас было неправильно. Он помнил жизнь во времена правления Талии и Маркуса, тогда в мире царил порядок. Освальд выпрямился, обретая прежний, более устрашающий вид, и поднялся на верхние уровни.

Имир восседала на троне, безразлично оглядывая всех присутствующих в зале. Она редко когда показывала свои эмоции, считая их, во многом, выражением собственной слабости. Хотя, Фриц едва ли заботили обыденные проблемы присутствующих. Тяжелые дубовые двери с грохотом отворились, привлекая к вошедшему Бассету ее внимание. Темп его шага был быстр, а лицо все таким же хмурым. Он нервно одергивал полы развивающейся красной бархатной накидки, которую так ненавидел, но должен был носить. Ведь того хотела королева.

– Ваша светлость! – Он коротко поклонился, останавливаясь в нескольких метрах от Имир. – Объяснитесь. Катакомбы обновляются, однако ситуация в мире стабильна. В них нет нужды. Могу ли я расценивать это за попытку дестабилизации?

– Я не обязана объясняться перед тобой, Освальд. – Громкий голос Имир заставил его всмотреться в пол, но лишь на несколько секунд, чтобы затем снова поднять на нее озлобленный взгляд. – Но я хочу помочь. Ты знаешь, как я дорожу тобой. Недавно я пришла к одному интересному выводу.

– Конечно, дорожите. – Его скептичный тон заставил некоторых придворных дам в комнате смущенно хихикнуть.

– Не нужно быть таким, мой дорогой друг. – Она поднялась, махнув изящной рукой. Белое платье заструилось по ее телу, словно дымка, сияющая от солнечных лучей, попадающих в зал через стеклянную часть в потолке. – Я хочу даровать тебе то, чего ты так желаешь. В свою очередь ты должен сделать кое-что для меня.

***

Погнав лошадь вдоль замерзшей реки, она морщилась от холодного воздуха, обдувавшего ее лицо и шею даже сквозь теплую повязку. Два пса, которых она взяла с собой, с радостью подхватили быстрый темп езды и позволили себе убежать даже дальше лошади, явно узнав дорогу. Микаса Аккерман – дочь шерифа небольшого нового городка Каули, что находился на границе Вайоминга и Монтаны, – поехала проведать фермера Уокера. Он приходился ей крестным, которым она дорожила достаточно, чтобы провести несколько часов верхом перед бурей.

Вайоминг зимой становился безжалостным. Частые метели обрубали связь крупных ферм и города, из-за чего те становились жертвами набегов бандитов. Тут уж было два варианта: пристрелить конокрадов, либо быть убитым ими. На счету обычного фермера Уокера было уже пять душ бандитов. Подъехав к небольшой конюшне, она привязала лошадь и приказала псам ее сторожить. Аккерман зевнула, поправляя сразу же платок. Ранний утренний подъем не сказался положительно на ее сознании, из-за чего ей было тяжело выполнять многие домашние дела, которыми так и норовила наградить ее мать. Собственно, чтобы их избежать, она и сослалась на беспокойство о крестном. Конечно, Микаса действительно любила Уокера.

Она остановилась, отходя на несколько шагов от лошади, и нахмурилась, замечая, что двери в конюшню оказались открытыми, хотя Уокер всегда их запирал. Как же так? Это было вообще на него не похоже, а уж оставить коней надолго в леваде перед бурей – абсолютно нет! Особенно зимой. Да и странный запах был повсюду, вызывая у нее рвотные позывы. Подходя ближе, она заметила небольшие кровавые следы.

Зайдя в конюшню, она обнаружила с десяток убитых с особой жестокостью лошадей. Они были выпотрошены, словно с ними заперли, как минимум, голодную стаю волков. Те, которым посчастливилось быть в леваде, выжили. Два вороных коня встревожено фыркали, подойдя ближе к забору, нервно поджимая уши.

Признаться честно, Микаса понимала: скорее всего кто-то пришел мстить. За его долгую жизнь он нажил достаточно врагов, чтобы кто-то вот так приходил и желал убить его. Будучи солдатом на стороне конфедератов, было глупо селиться рядом с городом, в котором большинство было за северян. Правда, некоторым было плевать, другие же, скрипя зубами, но принимали его продукты. Иного выхода не было, его ферма – самая близкая к городу.

Аккерман бегом направилась к дому, чувствуя неладное. Паника раскаленной сталью проходилась по горлу, заставляя сердце биться в несколько раз быстрее. Падая на колени из-за глубокого снега, а затем поднимаясь и продолжая идти, она пробиралась к дому. Стряхнув с сапог приличное количество снега, она вбежала в дом, сразу же начиная кашлять от едкого запаха человеческой крови. Здесь было даже хуже, чем в конюшне. Внутри был ужасный погром, разодранная мебель, которая успела достаточно впитать в себя кровь. И труп. Прямо на лестнице. Уокер был иссушен, словно из него высосали всю его жизнь. Микаса всхлипнула, садясь рядом. Его шея была обезображена, из нее выдрали приличный кусок мяса, из-за чего голова болталась и могла отвалиться в любой момент. Аккерман подскочила, и ее несколько раз вывернуло прямо в старую декоративную вазу.

Просидев на порожках несколько десятков минут, пытаясь прийти в себя, осознать и понять, что ей нужно было делать, Микаса плакала, не веря в произошедшее. Все же она взяла себя в руки, аккуратно стащив его тело с лестницы – ей ужасно везло, что старый Уокер был болен и потерял былые формы. Найдя плотный ковер, Аккерман замотала его тело внутрь и вышла на улицу. Где-то вдалеке собирались тучи, а это значило только одно – медлить нельзя. Поймав коня в леваде, она быстро заседлала его, еле как водрузив тело наверх, прикрепляя его к седлу. В свою очередь расстегнув поводья, Аккерман прикрепила их к застежке на старом седле. Чувствуя ужасную усталость, Микаса почти валилась с ног, а поднятое ею тело отдавало тянущей болью в спине и животе.

Микаса заперла дом и взглянула на второго, оставшегося в одиночестве коня. Оставлять его здесь – обрекать животное на смерть, ведь скоро начнется метель. Даже если завести его в конюшню – он умрет от голода. Тяжело вздохнув, она быстро прикрепила его к седлу коня с телом. Недоуздка должно было хватить на то, чтобы обеспечить ему смену места жительства. Ругать ее бы не стали за такой гуманизм. Все знают, что кони Уокера – лучшие в округе. Кое-как забравшись в седло, она тут же погнала псов вперед, двигая кобылу и закрывая лицо теплым платком.

Спустя час на ферму обрушилась метель. Микаса правильно сделала, что выдвинулась сразу. Пережидать бурю в доме с трупом ее крестного было явно не очень хорошей идеей, учитывая то, как сильно ее тошнило от запаха крови. Путь обратно в Каули оказался намного быстрее из-за того, что Микаса больше не ехала по длинной, но ужасно красивой дороге. Теперь она старалась гнать лошадь по максимально короткой, чтобы быстрее доложить отцу о том, что случилось. Псы истерично лаяли на завернутый ковер, пугая этим лошадей. Они заткнулись только тогда, когда она въехала в город и направилась прямиком к небольшому зданию с пестрой вывеской «Шериф».

– Отец! – Микаса вошла в здание, нервно осматриваясь. К ней вышел высокий, черноволосый мужчина, отдаленно напоминающий ее саму.

– Микаса? Что ты здесь делаешь, ты должна быть у Уокера сейчас. – Он прошелся взглядом по ее заплаканному лицу и провел пальцами по ее розовым холодным щекам.

– Отец, там… Я привезла его. Везде кровь, лошади убиты. – Микаса начала заикаться и плакать, утыкаясь в его грудь.

Шериф нахмурился, чуть отстраняя дочь.

– Малышка, езжай домой. Я отправлю пару ребят на ферму после того, как метель пойдет на спад. – Он сжал ее руку. – Мне жаль. Рано или поздно это случилось бы…

Аккерман кивнула, обняв напоследок отца, она вышла, вглядываясь в тяжелое серое небо. Раз метель настигла ферму Уокера, значит и город скоро накроет. Вздрогнув из-за холодного ветра, Микаса завела лошадей в конюшню, сразу же садясь верхом, чтобы погнать кобылу к дому.

Насыпать сена, запереть все двери и расседлать свою верную подругу – проще простого. Когда она вышла из амбара, переделанного в конюшню, ветер уже начинал завывать, из-за чего Микасе пришлось придерживать свою шляпу.

– Малышка! Ты так рано вернулась, я не ожидала. Что-то случилось? Погода портится. – Миссис Аккерман вытерла руки о тряпку, подходя к двери, ведущей на задний двор.

– Нет, мам. Просто там… Нет, я не могу об этом говорить. Папа расскажет. – Микаса тряхнула головой, сразу же замечая лишнюю пару мужских сапог. – У нас кто-то в гостях?

– Том зашел. Ждет твоего отца, я решила угостить его шарлоткой. – Лиз улыбнулась, многозначительно кивая в сторону комнаты с камином, начиная шептать. – Пообщайся с ним! Он красавчик!

Закатив глаза, Аккерман прошла в комнату, неохотно улыбаясь молодому парню, внимательно всматривающемуся в то, как горели паленья в камине.

– Ты стала такой красивой, Микаса, – едва слышно прошептал он, улыбаясь.

– Мы всего лишь год не виделись. – Аккерман немного неловко улыбнулась, шмыгая носом. – Слушай, я рада, что ты пришел. Но мне нужно побыть одной.

Она сжала и разжала кулаки, некоторое время всматриваясь в его лицо. Поджав губы, она быстрым шагом вышла из комнаты, сразу же запираясь у себя. Легкая дрожь в руках выдавала нервозность, а в носу до сих пор стоял стойкий запах крови. Микаса ведь понимала: мать специально притащила его в дом, чтобы она провела с женихом достаточное количество времени. Знала бы миссис Аккерман о том, что произошло…

***

Шериф нахмурился, бегло проходясь взглядом по комнате, заваленной листовками и прочими документами. Она вся пропахла табаком и сыростью, из-за чего воздух здесь ощущался отвратительно. Он скривился.

– Дженкинс! – рявкнул он, вызывая местного врача, который так же работал судмедэкспертом. – Пойдем. Уокера убили.

– Ты шутишь, Джон? – Доктор вытирал руки о старую грязную тряпку. – Старик Уокер еще всех нас переживет.

Шериф лишь фыркнул. Он не сохранил дружеских отношений с ним, но его дочь – да. Из-за чего Джон Аккерман позволял ей видеться со своим крестным. Даже при таком раскладе смерть бывшего друга все равно оказалась достаточно тяжела для него.

Они вышли на улицу и занесли труп в кабинет доктора, попутно вытащив его из ковра. Его тело почти не повредилось из-за переезда, но голова значительно сильнее свисала. Док удивленно ахнул, когда они раздели тело, и он смог оценить все. Рваные раны на руках, на ногах, на животе. Уокера словно драл дикий зверь, но при этом в его теле не осталось и капли крови.

– Святые угодники! За сорок лет практики я еще ни разу такого не видел. – Док немного растерянно глянул на шерифа, даже не зная, что сказать. – Если бы это был голодный зверь, то мы бы заметили хоть какие-то следы. Волк бы попытался съесть, обглодать. Здесь же… Словно его просто рвали ради забавы. Смотри, какие странные укусы.

Док указал на запястье, где виднелись четыре глубокие дыры, словно от клыков, а рядом – следы от обычных зубов. Человеческих.

– Бред какой-то. – Шериф нахмурился, скрестив руки на груди. – Можешь сказать, от чьих рук он умер?

– Предварительно только… – как-то неуверенно сказал Дженкинс. – Пусть будут волки, несколько лет назад они уже нападали. Шериф, дай мне время на осмотр, может, приду к какому-то логичному решению точно.

– Шериф! – в комнату вошел помощник Аккермана. Он был абсолютно бледен, словно увидел саму смерть. – Дочка пекаря убита. Док, ты должен взглянуть на тело. Там… там ужас!

– Холл, неси лучше тело. Не видишь, что я уже работаю? – Док нервно глянул на помощника шерифа, продолжая осматривать тело Уокера. Через некоторое время Холл вернулся и положил тело тринадцатилетней девочки на соседний стол. Оно было абсолютно таким же, как и тело крестного Микасы. Куча рваных ран, отсутствие крови в теле и характерные укусы. – Шериф… Думаю, не стоит трубить тревогу. Но нужно сделать хоть что-то. Если будем молчать, есть вариант дополнительных смертей…

– Док, выполняй свою работу, а я буду делать свою.

Шериф вдруг разозлился, сразу же выходя из комнаты на улицу, чтобы глубоко вдохнуть холодного воздуха. К зданию медленно подходили жители, встревожено перешептываясь и ожидая ответов на слишком явные вопросы. Все видели два трупа, все знали дочь пекаря… Ему никак не вырулить из этой ситуации. Они даже не знают, кто действительно виноват в смертях. Что уж тут говорить о стабилизации ситуации? У него из помощников лишь Холл. Молодые и сильные мужчины уехали из города в Шайенн. Ветер завывал.

– Жители моего любимого города Каули, сохраняйте спокойствие! – Шериф встал на середине порожек, придерживая шляпу и призывая людей слушать его внимательно. – Скорее всего, где-то рядом снова поселилась стая волков, будьте осторожны. Берегите детей, свой скот и не создавайте паники. Я обязательно со всем разберусь! Если волки продолжат бушевать, выследим и отстрелим стаю.

Некоторые жители стали возмущаться, но другие закивали, смиренно принимая и надеясь на своего верного шерифа, который не один год сохранял спокойствие в городе, в котором работал раньше. Но сейчас он чувствовал, что почти беспомощен. Это давило.

– Я приношу свои соболезнования семье Харрис. Мы все разделяем ваше горе. Потерять своего ребенка – худшее, что может случиться с родителем. Если вам нужна будет какая-то помощь – вы всегда можете обратиться ко мне или к моему заместителю.

Шериф склонил голову и вернулся на свое рабочее место. В Каули всегда была проблема с тем, чтобы найти достаточно людей в помощь правосудию. Городок состоял, в большинстве своем, из обычных людей или же инвалидов войны, которые не годились на службу. Основывать новый город из калек – вот уж гениальная идея!

Джон нахмурился, но все же распрощался с Доком, который решил переждать бурю, копаясь в трупах. Его дело. Да и находиться там, смотреть на тело человека, с которым когда-то дружил… Со всей его невозмутимостью, он все же чувствовал, как глаза пощипывало.

Рассказать Лиз – самое трудное. Она знала Уокера с самого детства. Миссис Аккерман, конечно же, перенесла эту новость достаточно тяжело. Из-за этого Тому, который так рьяно хотел поговорить с Шерифом, пришлось уйти. Но до своего дома он так и не дошел.

Так в течение месяца было найдено около десяти трупов, чья смерть была такой же ужасной, как и фермера Уокера, дочери пекаря или же несчастного Тома. Аккерман опускал руки, сдаваясь. Они окончательно признали, что это были не волки, а кто-то другой. В конце концов в один момент убийцы совершили ошибку и наследили, что дало крохотный шанс на то, что шериф все же найдет виновных. Но один он явно не справится, а помощник сойдет больше за профессионального носильщика чемоданов. Шериф решился на крайне отчаянный шаг.

– Йегер, не верю своим ушам, что говорю это. – Шериф Аккерман устало сжал переносицу, сидя за своим столом, полным жалоб и прошений. – Я повторяю: ты и твоя банда помогаете мне найти убийц, я в свою очередь снимаю все свои обвинения и розыск.

– Это твоя работа – быть хорошим и следить за порядком. А моя сейчас – набить живот за твой счет, валяясь на скамье, и переждать эту гребаную зиму. – Йегер, лениво покачиваясь на стуле, зацепившись ногой за стол, цокнул языком, проведя им по зубам, и скрестил руки на груди. – Старею, косточки ломит от морозов, представляешь? И ты забрал мою шляпу, шериф.

Стул с шумом опустился, и Эрен оперся двумя руками на стол перед Аккерманом, всматриваясь в его лицо со свойственной ему серьезностью и внимательностью, словно считывал, насколько все было хреново. Впрочем, одно то, что шериф решил обратиться за помощью к такому, как он, и к его отбитым людям, уже говорило о многом.

– В какую задницу ты хочешь меня отправить? – щурясь, спросил Йегер.

– След убийц ведет к заброшенным шахтам. Это единственное, что мы с Хиллом нашли. – Шериф откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди. – Сам понимаешь, я никогда бы не обратился к тебе, но сейчас я бесполезен. Лютая нехватка людей сказывается на темпе поиска, от этого с каждым днем все больше и больше убитых. Пойдем.

Шериф поднялся и прошел в кабинет дока, где лежало тело молодой девушки. Скинув простынь, Аккерман открыл взору Эрена изуродованное тело, лишенное крови.

– Я не представляю, что эти уроды делают с ними. Каким образом выкачивают кровь, и почему раны такие жуткие, но знаю только то, что хочу выпотрошить этих говнюков. Впервые в жизни к тебе обратились, чтобы сделать хорошее дело, при этом убив кого-то. Глядишь, отношение народа смягчится, воровать станет легче. Все сейчас в ужасе.

– Девчонку жаль. Наверное. – Хмыкнув, Эрен сжал губы, задумываясь о своем. Привыкший видеть трупы, даже он сейчас хмурился и вскоре вовсе предпочел накрыть тело. – Слушай, я понимаю твое положение: хочешь разобраться со всем этим и все такое. На отношение народа мне вообще всегда было плевать. На кой дьявол мне их минутное уважение? Чтобы потом при попытке их ограбить моих людей сперва благодарили, а потом уже пытались убить?

Расхаживая мимо столов с телами, Йегер заглядывал под каждую простынь, и выражение его лица ни капли не менялось, оставаясь нечитаемым. Вернувшись к Аккерману, он скрестил руки на груди, прижимаясь спиной к стене.

– Ты в таком дерьмище, Шериф, что я вынужден спросить: что еще предложишь за мою помощь? Давай, убеди меня, чтобы я согласился. Удиви. – Кривая ухмылка появилась на лице Йегера. – Не хочу продешевить, знаешь ли.

– Что ты хочешь? – Шериф напрягся, хмурясь. – Йегер, не боишься, что, если народ взбунтуется, и меня сгонят с поста шерифа, тот, кто придет вместо меня, первым делом вздернет тебя на площади? Мне казалось, мы оба в не очень красивом положении.

– Не будь старым дураком, Аккерман, я здесь только по причине, что мне так удобно. – Отмахнувшись, Эрен расплылся в улыбке. – Слышал, дочь у тебя есть. Печет пирожки и готовится стать замужней дамочкой? Я бы вот попробовал…

Абсолютно бесстыдно облизнув губы, Йегер расправил плечи, точно делая все намеренно и с определенной целью.

– Не смеши. Проси другое. Что хочешь, но не дочь, – тут же выпалил Шериф, начиная закипать. – Найди себе другую и прекрати меня провоцировать.

– Неужели твои личные интересы ставишь выше своих людей, Шериф? А говорил, что помощь нужна. Или настолько страшная, что показать боишься? Тогда понимаю тебя. Увижу, убегу. И все – помощи не у кого просить будет. – Смех Эрена разнесся по помещению, отражаясь эхом от стен. Он явно был доволен собой. Только в следующую секунду вернул прежний холод в голосе. – Покажешь мне ее. Хочу знать, прав я или нет. И в мои дела не смей лезть. Выдашь мне и моим людям все, что попросим. Вернешь мне мое оружие и, черт бы тебя драл, мою шляпу. Не хочу пожимать тебе руку, но в такой ситуации…

Обреченно выдохнув, Йегер протянул открытую ладонь.

– Сукин ты сын, Йегер. – Шериф пожал руку, почти что до хруста сжимая. – Сам сбежишь от нее, помяни мое слово. Она проводит вас до шахт, потом к дому Уокера. Он был первым, кто умер. Если с ней что-то случится – повешу. Уяснил?

– Может, и сбегу, но не сразу. – Улыбка Йегера наполнила его фразу определенным смыслом. – Под утро. Так что там, говоришь, заброшенные шахты? Хорошо. – Пошкрябав ногтями по отросшей щетине, Эрен сощурил один глаз. – Выдай динамит. Завтра в полдень приедем за ним. Рванем нахер все там, и дело готово.

– Запрещаю. Нужно сначала выяснить, сколько их там. – Шериф даже и не пытался скрыть злости. – И, ради всего святого, побрейся. Выглядишь так, будто бы извалялся в курином помете, и пахнешь также.

Он отвернулся к окну, пытаясь подавить в себе отвращение.

– Завтра пойдете вдвоем. За шахтами проследите. Желательно несколько дней, чтобы быть более уверенными. Только потом будем принимать решения. – Шериф почесал затылок, вглядываясь в едва виднеющиеся горы.

– Условия в тюрьме ты создаешь, – усмехнулся Эрен. – Но, да, ты прав, не могу же я с девушкой вдвоем, и вот в таком виде. Не монстр же какой. Она же тоже наверняка… Только динамит подготовь все же. Руки пожали – не лезь в мои дела. Иначе ищи себе другого идиота, который окажется таким же отзывчивым и милым, как я. Но, зуб даю, ни один самый отбитый на это, – он кивнул на столы, – не купится. Не возбуждает, знаешь ли. А я только из интереса. Вот и думай, насколько у меня в голове непорядок.

Эрен постучал себя по виску кулаком, чуть склонив голову, и его взгляд разительно изменился. Продолжать разговор дальше уже не было смысла, поэтому Йегер отстранился и направился к выходу.

– В полдень подготовь все, – он выделил это слово говорящей интонацией, – в лучшем виде. Заберу пока свои вещички у твоих обалдуев.

– Коня нового заберешь отсюда. – Шериф ухмыльнулся. – Твой просто сдох. Так уж вышло. В полдень будет ждать у выезда из города.

– Надеюсь, у меня получится лучше уследить за твоей дочерью. – Лицо Эрена дрогнуло от напряжения из-за подавленного гнева.

Выслушивать очередные возмущения Йегер не стал, стремительно удаляясь. Любимого коня было жаль. Редко когда получалось найти настолько понимающего «напарника». Но чего еще ожидать было от Шерифа? Не стал бы он выхаживать лично животное, пока Эрен отсыпался под охраной.

Дернуло же его согласиться от полнейшей скуки. Но с другой стороны, что делать в тюрьме? Набивать желудок и качаться? Да и вернуться туда он мог в любой момент. Хоть кормили там все же отвратно, но это лучше, чем мерзнуть зимой, перебиваясь по оставленным домишкам за пределами города. К одному такому Эрен и собирался направиться сразу, как только получил обратно оружие. От его надменной улыбки Хилл сплюнул в сторону, что не могло не позабавить. Поглумившись, заставив еще и нацепить на себя шляпу, Йегер в приподнятом настроении захлопнул за собой дверь.

Морозящий ветер пробирался под одежду, заставив повести плечами и напрячься. Теплее не стало. Чертов Аккерман еще и зажал накидку. Моль съела. Как же. Значит, ничего не будет, если и коня себе сам выберет. Не плестись же, как идиоту, до своих людей пешком в снег.

Выкрасть коня – дело нехитрое. Но Йегеру же дали добро на получение нового, поэтому – никакого преступления. Все в пределах закона.

Снег, смешиваясь с талой грязью, вылетал из-под копыт вороного жеребца, который так и норовил показать свой дурной характер. Повезло же выбрать такого самовольного. Но следовало отдать должное – конь был резвый.

Распахнув хлипкую дверь в дом, из трубы которого тускло сочился редкий дымок, Йегер широко улыбнулся своим преданным ребятам, сразу направившим на него взгляды.

– Рано ты, командир, в этот раз. Кормили опять плохо? – Рассмеявшись, тощий длинный парень вскочил со своего места возле импровизированного камина, над которым как раз готовилось недавно еще бегавшее мясо. – Давайте, грейтесь.

– Благо, что не плюют еще в ту херню, которую считают за еду. В этот раз все еще отвратнее было, вот и вернулся. Довольно отлеживаться, зима уже заканчивается. – Эрен хлопнул его по плечу, устраиваясь рядом с огнем, ощущая, как тело начинало ныть и противно покалывать от долгой езды по холоду. На плечи Йегера тут же опустился какой-то плед, а в руках оказалась кружка с горячительным алкоголем. Впрочем, в кружке он не задержался, перекочевав внутрь организма.

– Значит, собираем всех и возвращаемся к делам? – с явным восторгом в глазах почти наперебой интересовались присутствующие. Даже пожилой Майк поправил повязку на глазу, приготовившись слушать приказ. – Давно уже руки чешутся. Задницы отсидели уже.

– Скажу больше. Мы не только возвращаемся, но еще и почти законно будем обчищать этот городишко. Шериф совсем из ума вышел, раз решил доверить мне разбираться с ублюдками, которые шастают в округе. Нас никто теперь трогать не будет. А мы не будем трогать Аккермана. – В кружке вновь появился алкоголь, и Эрен выпил и его, мгновенно согреваясь.

– Сделка с законом, командир? Да как же…

– Не возникай. Выслушаем, – оборвал Джонни, проводя ладонью по лысой голове. Сила привычки. Даже после того, как спалил шевелюру, унося ноги из очередной перестрелки, застряв в начавшем гореть сарае. Как он умудрился отделаться только этой потерей, да шрамом на щеке – никто так и не понял.

– Завтра взорву шахту с их убийцами, которых эти кретины дохрена времени пытаются поймать, и дело с концами. Нас не трогают, пока у руля Аккерман. Даже если соврет, сам рад не будет. Заберу его дочь, чтобы не было желания вредить нам. Будет выеживаться – ее продадим, а ему подарю свою лучшую пулю. Пусть знают, как нарушать договоренности с Эреном Йегером.

Получив поддержку своих людей, Эрен довольно скоро уже говорил с ними на другие темы, пока не вспомнил, что все-таки следовало привести себя в порядок. После нахождения в тюрьме кожа и правда требовала хотя бы минимального внимания к себе. Благо, что организовать все не составило особого труда.

========== Глава 2. Шахты ==========

Выспавшись – пусть и под завывания ветра, пробиравшегося во влажные отросшие волосы, – Йегер направился к назначенному времени в город, периодически ругаясь вновь на свой поспешный выбор коня. Ничего. Зато смотрелся он на нем впечатляюще, должно быть, а выправить характер – дело наживное.

На подъезде к городу Эрен замедлил ход, всматриваясь в одинокую девушку, сидящую верхом на буланой кобылке. Если это была дочь шерифа, то точно приемная. У такого, как тот мерзавец, не могло родиться никого достойного. Склонив голову, Йегер неторопливо первым делом скользнул взглядом по стройным женским ногам, выгнув бровь.

– И вот тебя он решил отпустить со мной? Твой отец совсем бесстрашный идиот, которому важнее его дурной город, чем дочь. – Цокнув языком, Эрен покачал головой. И что делать ему, если там и впрямь окажется опасно? Черт. – С лошадью-то хоть своей управляться умеешь толково или с оружием? Хотя, о чем я спрашиваю…

– Хочешь проверить? – Микаса скучающе оглядела Йегера. – Отстрелить тебе яйца? Все вопросы сразу отпадут. Ты-то со своим конем управиться не можешь, куда тебе до меня? Молча езжай, глядишь, приятная поездка выйдет.

Она двинула лошадь, в сотый раз жалея, что не взяла с собой псов. Интересно, если отдать им его на растерзание – отец был бы сильно зол?

– Пресвятая дева, сколько агрессии и некрасивых слов! – Эрен приложил ладонь к груди, а позже, когда улыбка дернула его губы, поправил свою излюбленную черную шляпу. – Ты вообще точно дочь шерифа? Или он решил обмануть меня и направил какую-нибудь обслугу? И где динамит, который я просил?

– Взрывать шахту – глупый и импульсивный план. – Она закатила глаза. – Нужно сначала оценить обстановку. Да и ты сам спросил, умею ли я обращаться с оружием. Неужели ответ тебя не устроил? Упасть на коленки?

– Так сразу на колени передо мной? А как же ухаживания? – Уголок рта Эрена медленно поднялся, оголяя светлые зубы. – Слушай, умница, я-то обстановку оценю. А вот второй раз тащиться к твоему папаше не намерен. Мы либо делаем все так, как я скажу, либо я сейчас махну тебе ручкой и вернусь к своим людям. Скажи, что мне помешает это сделать? Вам останется гнить здесь, а мы уберемся подальше. Хочешь, прихвачу тебя с собой? Так – на всякий случай.

Она лишь глянула на него обиженным взглядом и уехала галопом вперед, сворачивая на выезд к короткому пути. Даже с тем, как сильно ей хотелось проехать около реки, она не была готова проводить рядом с Йегером несколько дополнительных часов. Микаса так же была обижена на отца. Да, она понимала, что ситуация безвыходная, но использовать дочь как разменную монету уже в который раз… Аккерман скривилась.

Безжизненный на первый взгляд лес принял их талыми сугробами, в которых вязли копыта, но, достаточно углубившись в чащу, Эрен спрыгнул с коня и, дернув его, заставил идти рядом. Осматриваясь, прислушиваясь, Йегер периодически касался деревьев, принюхиваясь. Плотный воздух казался таким, как и всегда в этом месте, но что-то отличалось. Только вот Йегер, видимо, никак не мог уловить, что именно. Выйдя на подтаявшую поляну, от которой уже было достаточно близко до шахты, он выругался, стряхивая с наверняка промокших ног, липкий снег.

– Не нравится мне здесь. Лес обычный, а ощущения гадкие, но моих здесь не было, да и другие банды сюда не совались – точно знаю. И… – Эрен сощурился, вновь оглядываясь довольно резко, но там только ветка утонула в сугробе. – Ладно, забудь. Здесь еще нормально.

Микаса спрыгнула с коня и медленно подошла к дороге в десяти метрах от них. Лес и впрямь в последнее время становился мрачнее.

– Смотри, здесь следы. – Она присела на корточки, чтобы посмотреть внимательнее. – От босой ноги. Это как-то странно. Зимой по снегу босиком… Как минимум должна быть кровь, но здесь чисто. Около тела было три следа, здесь же – один. Пойдем.

Аккерман передвигалась бесшумно, словно кошка. Она поднялась на небольшой склон, с которого их бы не смогли заметить из шахты, легла на снег и достала из поясной сумки бинокль.

– Глянь. У входа кровь, будто бы тащили дичь. – Она протянула бинокль Йегеру.

Взглянув, он нахмурился сильнее, снимая окончательно всю несерьезность. Прижав ладонь к чисто выбритой щеке, Эрен поднял голову наверх, но, как и до этого, по голым веткам шныряли только непутевые птицы, которые то и дело перелетали с дерева на дерево, из-за чего в снег периодически опускалась черная кора.

– Если кто-то там и есть, то их мало. Следует убраться скорее, чтобы не привлечь внимание и не наследить. Отправлю караулить Джонни. Его хер кто заметит, если только солнце на лысину не попадет. Они должны будут собраться здесь рано или поздно. Тогда и устроим маленький бумс. Опять со мной пойдешь или наигралась в шпионку?