Текст книги "Его Работа (СИ)"

Автор книги: Дрюха Дрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Меня Майн перевязала… – начал Фриджек.

– А кто это? – удивился Эрл. – А, впрочем, неважно. Так! Обед! И ни слова больше! – сказал он, приподняв напарника за здоровое плечо. – Обед, обед, обед! Ты когда-нибудь пробовал бульон на мясе? Так вот. Специально для тебя, мы с пацанами скинулись тебе на целую курицу, и сварили отменного бульона! Каждый попробовал. А тебе – за большое спасибо каждому из нас! Увы, некоторые уже по домам поехали, но, мы подумали, ты заслужил. И особое спасибо скажешь рыжей, когда встретишь. Это эта негодяйка уговорила остальных! Мы, что правда, немного сами подъели немного, но ты же нас простишь? – засмеялся Эрл. – Ладно, я завтра утром еду домой, так что до завтра ты не будешь один!

– Спасибо Эрл, – пробубнил Фриджек. – Спасибо тебе большое.

– Брось, – улыбнулся Эрл. – Считай, что мы просто отпраздновали успех.

– И сколько я лежал без сознания?

– Часиков шесть. Немного. Так, ни слова больше! Идём греть тебе бульон! – заорал Эрл, потащив Фриджека на кухню дома Макса.

конец четвёртой части

***

========== Безкрылый. ==========

На рассвете Макс провёл раненного наёмника к двери его машины.

– Вы точно не хотите погостить ещё? – улыбнулся он. – У вас довольно паршивое состояние. Мы готовы вас содержать ещё неделю.

– Не стоит, спасибо. Не хочу быть обузой.

– Благородный… – сзъязвил Макс. – Сказал бы, что домой просто хочешь, свалить из этого захолустья. А то теперь даже неловко.

– И то верно, – засмеялся Фриджек. – Скучно у вас тут.

– Вот и славненько, – улыбнулся Макс, открыв переднюю дверь джипа и помогая наёмнику безболезненно разместиться у руля. Мародёр открыл окно, и Макс тут же протянул зажатый кулак в машину:

– Вот, лично от меня, ещё один золотой, – он выронил его из ладони, давая возможность наёмнику подхватить его на лету, – только напарникам ни слова, а то обидятся! Это вам на лечение, – махнул он рукой. – Приезжайте как-нибудь, выпьем вместе, – попрощался он.

– Всенепременно, – улыбнулся Фриджек, легонько вдавив педаль газа в пол.

Он отъезжал все дальше от деревни, оставляя жителей Осторгов далеко за горизонтом. Машина скользила средь хаотично разбросанных песчаных насыпей, медленно перевозя раненого домой.

– Тебе следовало у них погостить, – прошептал знакомый голос позади.

От неожиданности здоровая рука Фриджека дрогнула, а сам он, случайно вывернув руль, прижался больным плечом к двери автомобиля, однако тотчас придя в себя от боли, ударил по тормозам, да столь резко, что машина мало не перевернулась. Отдышавшись, мародёр обернулся.

– Ты?! – воскликнул он. – Да что… Да как ты тут оказалась?

– Секрет, – улыбнулась Майн, развалившись на пассажирском сиденьи, – не соизволите ли вы меня до города довезти?

– Я?! Что?! – бубнил Фриджек себе под нос. – Когда ты успела залезть в мою машину?!

– Всегда тут была, – ухмыльнулась она, перелезая на переднее сиденье. – Ой, да какая разница?

– Ну да, – прошептал он, – конечно…

Томно вздохнув, Мародёр вдавил педаль газа в пол.

***

– Всё! Приехали! – воскликнул наёмник. – Рильтег! Добро пожаловать!

– Да не кричи ты так, – простонала спящая Майн, – всё поняла же.

Фриджек медленно подкатывал к знакомым двухэтажным небоскрёбам.

– Выходить собираешься? – поинтересовался он, на что получил со стороны спутницы лишь неясное бормотание. – Делай что хочешь, – смирился он, заезжая на заправочную станцию.

Полуденное солнце выжимало остатки жизнной энергии из немногочисленного населения Рильтега. Фриджек сидел на лавочке под навесом, как обычно жалуясь на паршивую погоду старику.

– Есть предложение, – начал старик, заставляя неясному ворчанию Фриджека прерваться.

– Слушаю, – устало закрыл глаза он.

– Недавно был тут один, э-э, из ваших на заправке. Мы ему мотор меняли, что правда денег у него не было.

– И? Я его искать не буду.

– Да я не об этом, – махнул он рукой. – Он вещами расплатился.

– Ближе к сути.

– Ну так о чём я, не хотел бы ты всё то барахло скупить?

– Ну и на кой-чёрт мне мусор?

– Да не так выразился, – улыбнулся дед. – Давай по другому.

– Ну попробуй, – Фриджек вновь закрыл глаза, вернувшись в состояние полудрёмы.

– Так вот. Ты же вроде куришь много. А я тебе денег должен. О чём я. Этот умелец нашёл целую упаковку сигарет!

– Ты хотел сказать пачку? – удивился Фриджек, приоткрыв правый глаз.

– Нет-нет-нет, – засмеялся старик, – ты всё правильно услышал. Целый блок! Двадцать пачек!

– Ну и?

– Купи.

– Много?

– Всё.

– Сколько?

– Пять плюс долг. Пять сбросил.

– Идёт.

Старик заставил белобрысого юношу погрузить блок в багажник машины мародёра, и, пересчитав полученную сумму, с довольным выражением лица спрятал её во внутренний карман.

– Откеда рана? – поинтересовался он. – Всё нормально?

– Ты же сейчас не собираешься слушать историю о том, как меня ранили?

– Пф, брось, – засмеялся старик. – Да никто эту нудню услышать не захочет. Спросил чисто ради вежливости.

– Тогда, у меня всё хорошо, – откинулся Фриджек на спинку лавочки, закрыв глаза. – Скоро заживёт.

В тот же день в паб «Забулдыги» вошёл её частый посетитель. Наёмник, что не так давно брал здесь задание, на этот раз вернулся с непримечательными изменениями: у него было прострелено левое плечо. Заметив негодяя, Маус тихо выругался, однако, не подав явного отвращения к сией персоне, поприветствовал его.

Просьба наёмника показалась Маусу как минимум странной, ибо плох тот наёмник, который не помнит, с кем и когда работал, тем более так недавно, на что мародёр, ссылаясь на болевой шок, попытался доказать бармену, что в этом нет ничего удивительного.

Маус перечислил:

– Демон – раз, Бармен Виталя, Призрак, Кран да Ящик.

– Кран?! Ящик?! – засмеялся Фриджек. – Это за что их так?

– Не мои проблемы, – ухмыльнулся бармен. – Они не из Рильтега.

– Все?

– Ну, только ты местный. Кран и Ящик с Головой – из Дуркуб, а Виталя из Вильта.

– Не тот вопрос, хотя и на этом спасибо. Я вот чё спрашивал: это все наёмники, которые там были?! Их разве не было больше?!

– Тебе что, мозги с плечом прострелили? – съязвил Маус. – Вы бы ни за что не согласились лезть под пули за пару золотых, но вот за пять или шесть…

– Ладно, я понял.

– А зачем тебе? – поинтересовался Маус.

– Да так, напарника нашёл.

– Не зная его имени?

– Имя-то знаю, а вот позывной – нет, – улыбнулся Фриджек.

– И как его звать? – поинтересовался Маус.

– А тебе какое дело? – ухмыльнулся Фриджек.

Остаток его дня прошёл крайне непримечательно, разве что вернувшись поздно ночью домой, по дороге прикупив хлеба и прочей разнообразной пищи, он застал давнюю знакомую, коя, развалившись в любимом кресле мародёра, тихо похрапывала.

– От негодяйка, – вздохнул он, прикрыв её тело одеялом, – нельзя же так поступать.

С этими словами Фриджек, приоткрыв окно, завалился спать.

***

– Фриджек… – кричали над самым ухом. – Фриджек… – неугомонно повторяли они.

– Да что опять?! – пробурчал он, открыв глаза.

– Подсудимый четыре-четыре-семь, мы вынесли вам вердикт! – громко проговорила рыжеволосая коротышка в чёрном одеянии.

Фриджек сидел на простом деревянном стуле, а его руки и ноги были крепко к нему привязаны прочной верёвкой.

– Да что это такое? – удивился он, попытавшись пошевелить своими конечностями.

– Не перечить судье! – вспылила рыжеволосая.

В зале поднялся гул. Сотни, нет, тысячи пар глаз, все различных цветов, однако все принадлежащие одному человеку – сотни тысяч рыжеволосых красавиц, как две капли походящие на соседку, сверлили взглядом беспомощного мародёра.

– Тишина в этом священом зале! – приказала красноглазая судья. – Мы собрались здесь дабы судить здесь прогнившую душу этого человека. Итак, Фриджек Гутлэсс.

– Да что тут вообще происходит?! Зачем вы меня связали?! Помогите! – заорал он.

– Не обращайте внимания на моего клиента, – улыбнулась внезапно появившаяся Майн, и, отвесив Фриджеку увесистую пощёчину, заставила его ненадолго замолчать. – У него выдался плохой день.

– Майн! Скотина! Предательница! – сверкнул взглядом Фриджек. – Да что я тебе сделал?! – закричал он, заёрзав на стуле.

Тотчас в его шею безболезненно вошла игла, и, немного пощекотав, заставила его успокоится. Фриджеку вдруг стало так хорошо, так приятно, будто верёвки перестали вжимать его тело в спинку неудобного стула, а сам он находился дома, в тёплой кровати под открытым окном и морозным воздухом.

– …сжечь, сжечь, сжечь, сжечь… – эхом звенело в голове разбойника.

– Замолчите! – словно в тумане кричал он невидимым противникам, однако каждым миллиметром кожи чуял их ненавидящие взгляды.

И тут он прозрел. Он стоял посреди шумной толпы на коленях пред рыжеволосой красавицей.

– …сжечь, сжечь… – шептала она, а её прекрасные волосы, те, что могли Фриджеку только сниться, воспылали ярким демоническим пламенем.

– Сжечь, сжечь! – подхватила толпа, сужая кольцо, и, обхватив бренное тело мародёра, что есть мочи потянули его в разные стороны.

И тут время замерло. Для всех, кроме них двоих.

– Зачем ты так? – поник он головой.

– Сожги, – она обхватила голову Фриджека руками, – избавься от того, что тебя убивает.

– Но что же это? – прошептал мародёр.

– Не плачь, – она ладошкой коснулась его лица, смахнув навернувшуюся слезу. – Ты всё поймёшь, – они встретились взглядами. – Сожги, – грустно улыбнулась она.

– Но… – начал он.

– И мы встретимся, – перебила она, и, затаив дыхание, робко прильнула к его губам.

Неведомые доселе чувства яркими волнами нахлынули на Фриджека. Его тело вдруг освободилось от пут толпы и стало таким лёгким, он, аккуратно подхватив её за талию, крепко прижал к себе, оторвав столь прекрасное создание от земли. Они будто вдвоём воспарили над облаками, кружа в тёплых лучах Солнца в вечном танце, столь желанном, столь недолгом, он чувствовал её мягкое дыхание, а его сердце бешено колотилось, отдавая каждый удар в ушах.

– Сожги, – внезапно отпихнула она Фриджека. Его крылья воспылали, когда она воспаряла в небесах, он стремительно летел вниз, в пропасть, бесконечно чёрную, невероятно глубокую, он падал, видя лишь вечное Солнце, столь далёкое, столь близкое, лишь прекрасные рыжие волосы, белоснежные крылья, кои так ненадолго смог обрести и он.

И лишь с самого дна пропасти, где давно не видели света, он лишь почувствовал, как знакомый женский голос прошептал:

– Обрети свои крылья. Воспари к небесам, к тому Солнцу, что вечность согревает нашу пустыню, покинь этот мир, полный грехов и страданий, и тогда, быть может, мы встретимся…

***

– Сжечь, сжечь, сжечь, – бубнил Фриджек себе под нос. Майн непонимающе уставилась на мародёра, посмевшего разбудить её в полночь.

Фриджек стоял на улице в одних шортах. Он не чувствовал минусовой температуры. Он курил последнюю сигарету. Он дал себе слово сжечь то, что его убивает.

Докурив, он подпалил костёр из бумаги, деревянных брусочков и щепок. С минуту он смотрел, как пламя пожирает свою пищу. Горько усмехнувшись, он выкинул в костёр весь блок сигарет.

– Что ты делаешь?! – заорала удивлённая Майн в окно. Она, выбежав через главную дверь и перескочив ступеньки, ринулась к костру, и, громко выругавшись, голыми руками вытащила не успевшую ещё сгореть пачку.

– Да что на тебя нашло? – закричала она Фриджеку в лицо.

– Мне приказали сжечь её, – нахмурился тот.

– Ты никому не подчиняешься! – вспылила она. – Ты есть ты, ты никогда не должен слушаться их приказов!

Однако Фриджек не слушал её. Он выполнил своё задание. Ведь он всегда доводит свою работу до конца…

***конец пятой части***

***

========== Раб. ==========

Комментарий к Раб.

Так, ребята.

Я теряю хватку, главы становятся всё слабее и

слабее. :(

Увы, это правда.

Поэтому вскоре этот (недо)роман закончится.

Вы не подумайте – сюжета ещё на 2 главы (считая эту) и на целых 4! эпилога.

Зачем я это написал? Для будущего себя, что бы когда я годика этак через два к этому (недо)рассказу вернулся, я мог взглянуть “новым взглядом”.

А если это ещё и читать много будут… Позорище… Смех и прочее…

Гм, то есть на память, и вам, и мне :)

Обещаю достойный конец, я его придумал как только начал писать пролог.

Обещаю всё же оправдать метку “триллер”. :)

Что ж.

Пора.

Терпения и оптимизма,

С любовью, Дрюха Дрон.

– Здесь налево, – зевнул развалившийся на переднем сидении Маус. – Та-ак, ещё чуть дальше… Да газуй ты уже! – хлопнул он Фриджека по спине. – Еле ползём.

– Моя машина, как хочу – так и вожу, – огрызнулся Фриджек.

– Стоп! – заорал Маус, до боли стиснув плечо наёмника, заставив его сморщиться. Бармен, выскочив из джипа и перебежав на ту сторону дороги, постучал в двери какого-то богача. Ведь редко когда в Рильтеге увидишь дом с побелкой наружных стен…

– Вот твой работодатель, а я обратно в бар, – протараторил Маус, подведя к машине толстоватенького мужичка. – Не подсобишь монеткой? – с надеждой спросил он.

– Если только медяком, – процедил Фриджек, пытаясь как можно быстрее отослать назойливого собеседника, что ему, в принципе, удалось.

С минуту толстячок рассматривал наёмника, оценивая, во сколько же ему такое вложение обойдётся.

– Три, не более, – задумчиво проворчал он.

– Мужик, до Дуркуб три дня. А кормить мне его со своего кармана.

– Ну ладно, четыре, – уступил мужичок.

– И монету сверху за неудобства, – нахмурился наёмник.

– С чего вдруг? – удивился тот. – Эт какие неудобства-то должны быть, что бы так цену повысить?

– Вонь, дядь. Три долгих дня без грёбанного душа.

– Такое себе, – пробормотал толстячок, – придумай чё-нить получше.

– Мне его руцями придётся кормить, а у меня как бы одна в отрубе, – фыркнул Фриджек, демонстративно помахав кистью здоровой руки прям перед носом работодателя.

– Ну ладно, четыре пятьдесят, – вновь уступил мужик.

– И пятьдесят на чай, – хлопнул Фриджек по рулю, ясно дав понять, что торг здесь неуместен.

– Скряга, – ухмыльнулся толстячок.

– Богач, – процедил Фриджек. – У вас монет – хоть жопой жуй.

– Но я сам заработал эти деньги… Четыре семьдесят пять.

– И ради каких-то пятидесяти медяков мы тут спорим! Тебе не надоело? – воскликнул наёмник.

– Ммм… Пожалуй, нет.

– Жадность.

– Нерасточительность и экономность. А вот у тебя – жадность, – засмеялся мужичок. – Ладно, четыре и монету сверху. если довезёшь её ровно за три дня и что бы без ушибов и ссадин.

– Довольно выгодная сделка, не находите? – в ответ лицо Фриджека растянулось в улыбке. – И оплата достойная, я берусь.

– Конечно берёшься, – залился мужик диким хохотом, – сам же цену назначил. Ладно, жди тут, – он, вдоволь насмеявшись и смахнув ненароком навернувшуюся слезу, почапал в дом.

Фриджек когда-либо упоминал, что перевозка рабов из одного города в другой – пустяковое дело? Что же, перевозка рабов – пустяковое дело. Особенно когда раб – довольно молодая девушка в кандалах и наморднике: что б болтала поменьше. Так вот, это создание заняла заднее место потёртого боевого джипа небезызвестного наёмника по имени Фри.

Толстяк, вероятно, знал, что до Дуркуб было два дня пути, однако тактично об этом промолчал. Так подумал наёмник. Ибо хрен знает какую скорость может развить его тарахтелка и не собрался ли где он в пути останавливаться.

Зачем ему в Дуркубы? Ради того, что бы выполнить очередное задание? Майн не могла приложить ума, пока на небольшом клочке бумаги, кой-был аккуратно скомкан и забыт в одном из многочисленных карманов джинсового жилета, ей не удалось прочитать четыре слова: Кран, Ящик, Виталя и Сорвиголова. Хотя, сама записка ей не сильно помогла, потому что… Кран? Ящик?

Тут стоило бы отметить, как всё же начался этот новый день. А начался он весьма… необычно. Если считать новым днём время после полуночи, то его весьма поразило то, что человек, который мирно спал на любимом кресле Фриджека, делал это с открытыми глазами. Мародёра не удивил тот факт, что он дома не один, однако это зрелище заставило его на секунду нахмуриться, а, быть может, даже и вздрогнуть. Впрочем, усталость взяла верх, и он тут же заснул.

Засим, он был весьма неприятно удивлён, что заместо утренней сигаретки в одном из внутренних карманов его любимой жилетки его ждал утренний леденец. Он их с детства не покупал. И пускай леденец тотчас отправился в рот, Фриджек всё же ринулся на поиски. Он хотел подыметь. Однако в любом месте, где потенциально могла лежать сигарета, пусть недокуренная или скомканная, он находил леденцы. Они были повсюду. Карамельные, вишнёвые, малиновые, цитрусовые, на палочке, мятные таблетки. Везде были леденцы. Тотчас мародёр спустился к машине. Но и там, где обычно в запасе он хранил одну-две пачки, Фриджек нашёл лишь горстку монпансье.

Проклиная всех святых, он поднялся наверх и, решив, что подыметь ему не больно-то и хочется, принял душ. А выглядело это так: сев голышом на корточки в своём медном тазе, он начинал черпаком лить на себя воду из бочки. Затем он мылил голову, подмышки, пах, и снова сливал на себя воду, после повторял это действо ещё два раза. Потом он вытирался, и переливал всю воду из таза в водоочистительный аппарат, ждал, пока он очистит всю воду, и сливал её обратно в бочку. Далее он проверял фильтры и, если надо, промывал их мыльным раствором.

Затем зародилась идея. Идея, одно из тысячи его желаний, которые были у него в глубине души, но не могли даже подать звука. Он ринулся к своей копилке – туда, куда отправлялось всё золото, небольшой коробок в специальном сейфе в комнате для барахла. Он пересчитал золотые. Затем взвыл. Его коробок содержал всего 28 золотом, что было на пять золотых меньше, чем вчера. Он не помнил, куда успел их вытратить, однако, подумав про леденцы, напичканных тут и там, он смирился. Далее он отметил, что в бочке осталось порядка восьмидесяти литров воды, быть может даже чуть больше. Затем ему удалось найти в куче барахла сначала краник, а потом и крышку для той самой бочки, плотно закрыть её, и попытался поволочь к машине. Пара порогов было пустяковым препятствием, по сравнению с лестницей, бочёнок то и дело норовил сломать хребет наёмника, кой-изо всех сил плечом подпирал его снизу, скатывая его всё дальше и дальше. Двум маленьким девочкам, появившимся как раз во время нелёгкого труда Фриджека, посчастливилось увидеть, как лицо одного из известнейших наёмников Рильтега побагровело, а из прикусанной губы просачивались капли крови. Впрочем, спуск прошёл довольно хорошо, если не считать того, что бочка, скатившись, придавила правую ногу невнимательного наёмника, который, вскрикнув от неожиданности, тотчас пнул бочку здоровой ногой, попутно выбив себе пару пальцев. После этого досадного инцидента, он пару минут просидел на ступенях, разглядывая чумазые ноги дневных обывательниц ступеней, затем, отойдя от боли и вернув фаланги на их законные места, поместил бочку в багажник. Он бы ещё долго возился с ней, если бы не заставил торгаша из барахолки на первом этаже помочь с этим нелёгким подъёмом. Бочка идеально подошла вместительному багажнику старенького джипа, это заметил Фри ещё тогда, когда кроме этой тарахтелки, той бочки из нержавеющей стали, револьвера и его любимого жилета, у Фриджека ничего не было. На этом джипе катался его отец, потом Старик, а сейчас и он сам, наёмник и мародёр. Затем, при помощи пары цепей, так же сохранившимся со времён отца негодяя, он её закрепил.

После он свалил деньги из коробка в небольшой тряпичный мешочек, куда обычно складывал серебро и редкие медяки, и, туго его завязав, закинул в бардачок, затем, поразмыслив, сгрёб и запхал в багажник так же и все леденцы, которые смог отыскать. Удивительно, что и маленьким девочкам, то и дело сбегающим со ступеней на раскалённый песок, перепала целая горстка монпансье. И пускай, они боялись Фриджека, однако сегодня он был какой-то другой. Будто и не Фриджек вовсе. Не было недовольного лица, не было ворчания под нос, не было устрашающего кашля нетерпения, коим он обычно их одаривал.

Далее Фриджек собрал остатки своего гардероба, и также запхал их вместе с его любимым одеялом в багажник, одарил спящую Майн парой пинков, доел остатки еды из холодильника, распхал по машине все бутылки водки, которые попались ему под руку, позакрывал окна и обесточил квартиру, вытащив аккумулятор на улицу. Заперев дверь, он лишь горько улыбнулся, и, погладив гладкое дерево, попрощался. Более в эту квартиру ему не было суждено вернуться. Так пожелала судьба. Фриджек чувствовал это, и он уже начал тосковать по той небольшой квартире, коя познала и тайны, и самые сокровенные желания наёмника, она ютила его во время его взлётов и падений, болезней и горя. Он покидал свой Дом.

Чуть позже Фриджека можно было застать на той самой, уже давно приевшейся и никогда не меняющейся, заправочной станции. Старик без интереса наблюдал, как мародёр пинками сопровождал белобрысого паренька к машине, дабы тот забрал на сохранение тот самый старенький, но на совесть деланный, аккумулятор.

А ещё позже пара местных пьянчуг видела, как, перебрав целую кипу бумаг, негодяй отсыпал бармену пару серебряных монет, а вскоре в дом одного из богатых людей Рильтега постучали, что заметила лишь девушка из прачечной, чистя очередную пару брюк. Впрочем, она тут же отвела взгляд, уж больно много заказов было в этот день. Она лишь обернулась, услышав лязг цепей, и, пробормотав слово, имеющее литературнное толкование как «женщина, вступающих в интимные отношения с каждым желающим», а потом и вовсе сплюнув посреди фразы, значащую что-то вроде, «ой как этой…», зевнула, и, закончив: «не повезло», добавила, что-то вроде: «[парни однополой ориентации] такую [уничижительное наименование развратной дамы] заарканили». После, почесав носик, у хрупкой девушки вылетело: «надеюсь эти [незаконнорождённые потомки благородного родителя] попередохнут, [развратную женщину] его за ногу». На самом деле, обе её довольно экспрессивные фразы содержали от силы слов двадцать, однако они, впрочем, достаточно чётко показали её отношение к работорговле.

Эту же самую машину и беловолосую смуглую красотку на заднем сиденье, с кляпом во рту, в кандалах и цепях, видела свора пробегающих мимо мальчуганов, они, помахав заложнице, понеслись дальше по раскалённому песку. И последний раз в Рильтеге её видел один состоятельный дедок, развалившись у своего дома на кресле-качалке и потягивая холодненькое кукурузное пиво.

***

– Возьми денег, – задумчиво пробубнила Майн.

– А? – громко переспросил Фриджек.

– Я тебе говорю, возьми денег, – она, оторвавшись от карты, кою последние два дня внимательно изучала, посмотрела на мародёра.

– Зачем это?

– Пошлину платить будешь, за въезд в Дуркубы, конечно, – она уставилась в окно.

– Я тебя не понял, – пожал плечами Фриджек, – ты вот что скажи. Можно ли эту палку убрать?

– Шлагбаум.

– Шлэг-чо?

– Эта палка называется шлагбаумом, – зевнула Майн.

– Отлично, с названием разобрались. Так как этот… э-э… шланг-баюм убрать?

– Его тебе поднимут.

– Отлично. И кто же?

– Погранцы.

– Кто-кто?

– Пограничники, – она почесала затылок и, достав жменьку золотых, вручила их мародёру. – Сейчас идёшь к той постройке, от которой эта палка начинается, не забудь постучать. Далее разберёшься.

– Ну, ладно, – мародёр, потянувшись, направился к той небольшой будке, чуть правее от дороги. Затем, передумав, подошёл к шланг-баюму и тщетно попытался его сдвинуть. Ишь какая наглость! Он два дня ехал до этих чёртовых Дуркуб – а дальше, что? Плати или пешком? Смотри, чего они расхотелись. Он сейчас снесёт этот шланг-баюм машинкой, благо она у него крепкая, проскочет за огромную стену города и скроется в переулках. Эта идея показалась ему довольно заманчивой. Один рывок – и он в Дуркубах. А всего за золотой ему джип-то подлатают. Он мысленно добавил себе пунктик: найти заправку, где он сможет зарядить аккумулятор.

– Чего встал? – Майн похлопала его по правому плечу. – Давай за мной, научу, как это делается, – с этими словами, она всё же потащила его к постройке. – Стучи! – приказала она, облокотившись об стену.

И Фриджек постучал.

– А мы уж думали, что не подойдёшь, – из-за стены раздался дикий хохот.

– Лучше бы не подходил, – процедил другой голос.

– Да, да, проходи конечно, – обладатель этого могучего голоса открыл дверь. – Не переживай за Хабарова, он только что проиграл свой обед.

– Ишь чего захотел! – вскипел щупленький старичок. – Нихрена тебе не дам!

– Спор есть спор, – пожал плечами юноша. – Я же его не звал, – улыбнулся он, повернувшись к Фриджеку: – Пограничник Обдиралов. Приятно познакомится.

– Погра-хто? – переспросил мародёр.

– Не суть важно, – прокряхтел Хабаров.

– В принципе, да. Пройдёмте со мной, – улыбнулся юноша. – Знаете, что это? – спросил он, указав на большой белый коробок причудливой формы.

– Гм, да не имею понятия, – сознался Фриджек.

– Эта штука – компьютер, – он постучал по коробку, – точнее, часть, – добавил Обдиралов чуть погодя.

– Отлично? – неуверенно произнёс мародёр. – И зачем же она нужна?

– Проверит тебя в базе данных, – хмыкнул дед. – Так, приложи сюда большой палец правой руки, – Хабаров указал на маленькое отверстие, с одной стороны коробка, сам он расположился прямо с противоположной стороны компьютера.

Как только Фриджек неуверенно коснулся отверстия, коробок предательски загудел, потом зажужжал, после завибрировал, а на Хабарова пролился из устройства поток света.

– Не так уж и страшно, – захохотал Обдиралов, заметив, как Фриджек от неожиданности отскочил метра на два, и, одобрительно похлопав мародёра по горбу, добавил: – Пару минут, и готово.

– Фриджек Гудслэсс, это вы? – Хабаров уставился на мародёра. Тот озадаченно кивнул.

– О, был уже в Дуркубах? – во все зубы улыбнулся Обдиралов. – Тогда чего это ты возле шлагбаума учудил? Чё сразу к нам не пошёл?

– Он был тут более двадцати лет назад, – прохрипел дед.

– А, значит батенька возил?

– Вероятно, – пожал плечами Хабаров. – Более о нём сведений нет, только об отце да матери. О, и сестра есть.

– Сестра?! – удивился Фриджек.

– Ну да, свою-то сестру не знать? – нахмурился старик. – По фотографии смотрю, рыжая, такая, низкорослая милаха. Выезжала из Дуркуб вместе с тобой, потом через лет десять стала тут появляться довольно часто.

– Сестра?! – переспросил мародёр.

– Да, сестра, чем ты слушаешь? – Хабаров почесал нос, и, поправив редкий поседевший волос, добавил: – в Вильте живёт, подрабатывает наёмником. Точного адреса нет, да и не нужен он нам.

– Имя, ты имя спроси! – внезапно отозвалась Майн у входной двери.

– Да, а как её звать-то? – поддакнул Фриджек, до сих пор думая, кто и когда посмел стереть его сестру из его памяти.

– Инь. Фото иди смотри, – дед откинулся на спинку кресла.

Майн выглянула из-за плеча мародёра.

– Её ищешь? – неуверенно предположила она.

– А хрен его знает, – пожал плечами Фриджек. – Сильно похожа.

– То есть лица той ты не помнишь?

– Не совсем помню, – замялся мародёр, – не сильно чётко.

– Извини, что ты сказал? – переспросил Хабаров. – Не слышу, говори громче.

– Нет, нет, я с другом говорю, – пробормотал мародёр.

Оба пограничника на мгновенье переглянулись. Обдиралов, пожав плечами, жестами показал, что всё вроде нормально, старик же, сплюнув в урну под столом, вновь развалился в кресле.

– Спроси её позывной, – предложила Майн.

– И то верно, – задумался он. – А какой у неё рабочий псевдоним?

– Понятия не имеем, – развёл руками Обдиралов, – мы за людьми не следим.

– Ну что, насмотрелся? Тогда перейдём к формальностям, – Хабаров, пододвинув негодяя, вновь расположился у коробки. – Кем работаешь?

– Ну, наёмник.

– Лицензию предоставь.

– Что-что? – переспросил мародёр.

– Ну это, такая пластиковая карточка, там твоё имя, фамилия и псевдоним. И ещё пара штрих-кодов, – пояснил Обдиралов.

– Выдаётся работодателями – барменами, при регистрации в общем списке наёмников.

– Никогда об этом списке не слышал, – признался Фриджек.

– А как по-твоему составляется топ наёмников? – рассмеялся юноша. – При каждой сдаче задания в базу забивают твою прибыль, пятибальный отзыв заказчика и состояние работы, завершена или нет. Итак, есть лицензия?

– А без неё никак нельзя обойтись? – в надежде спросил наёмник.

– Без лицензии, безусловно, будет дольше, база наёмников невероятно неудобна при поиске, придётся самому рыться в ней, – нахмурился старик, – и делать я этого не собираюсь. Мне в падлу.

– Конечно, ему будет куда интереснее копаться в ней, если ты дашь ему золотую монетку, – тотчас подмигнул Обдиралов.

– Ладно, ищите, я подожду и заплачу, – отмахнулся Фриджек, присев на ближайший стул. – А у всех остальных тоже есть эти, как его, ли-сэнзии?

– Какой у тебя псевдоним? – старик выглянул из-за белого короба.

– Демон. Так что, у всех есть ли-сэнзии?

– Да, у всех. Ты изначально регистрируешься у своего работодателя: торговец идёт к главе деревни или города, фармацевт и хлебороб – к управляющему местного склада, а наёмники и мародёры – к барменам, – юноша задумался. – Даже если вам не дают эти карточки, вы уже существуете в базе.

– Подождите, а разве мародёрство не карается смертью? – удивился Фриджек. – Разве не всё заброшенное, оставленное и потерянное является собственностью Столицы?

– Плевать, – рассмеялся Обдиралов, – эти выродки за стены не вылазят. Да и если они начнут военную компанию на Дуркубы – им мало не покажется.

– Чего это? У них же элитные войска? И почему не вылазят? Они нам вон какую материальную помощь в виде таблеток, пуль и прочего посылают.

– Кто, Столица что-ль? – поперхнулся Хабаров.

– Ни-хе-ра подобного. Это Дуркубы держит всё на плаву. Наш город – центр внешнего мира. От Столицы разве что дождёшься пулю в зад или же какое-нибудь задание на устранение лидера местного сопротивления, – попомни мои слова. Ни за что, ни за какие шиши, не соглашайся на их задания. Добром не кончится.

– А зачем вам это? В плане, зачем кормите немалочисленное население пустыни?

– А ты когда-нибудь задумывался, что мы – не единственная страна? – проворчал Хабаров.

– Дуркубы не спроста называются Верхними, – ухмыльнулся Обдиралов. – Наш город является самым северным, он стоит на краю крутейшего двух или же трёхкилометрового склона, обрыва, как тебе будет угодно. Туда, вниз, нет спуска. Пока нет. Но мы его роем. Однако там, снизу, уже есть дороги. Учёные при университете Дуркуб полагают, что вся наша страна находится на одном огромном плато. А как только будет дорога вниз – мы вступим в территориальный конфликт с иной страной, вероятно даже вооружённый. И тогда нам нужны будут солдаты, а пока наш город снабжает экспедиции, поддерживает новые поселения, всё ради увеличения кормовой базы, всё ради населения.

– Да как вам еды-то хватает? – удивился Фриджек.

– Подземные посевы, – прозвучал голос из-за короба.