Текст книги "Его Работа (СИ)"

Автор книги: Дрюха Дрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Пустынные дороги были прекрасны, с точки зрения пьющего человека. Он помнил, что пил. Скорость была всё так же невелика, так что, ежели даже встретится кто по пути, его смогли бы обогнать.

Скорость была столь ничтожна, что в пути его настигла ночь. Он машинально откинул спинку и моментально заснул, чем вызвал такой дискомфорт у зажатой дьяволицы меж передним креслом и задними сиденьями, что ей даже пришлось исчезнуть и вновь материализоваться на его коленках, прижавшись к его груди. Заметив пристальный взгляд Майн, демонесса улыбнулась:

– Скоро ли ты перестанешь меня игнорировать? С одной игрушкой играть всегда скучно, – пожаловалась она.

– Хм? И с чего вдруг мне с нечистью общаться? – промычала Майн.

– Потому, что ты меня видишь и слышишь. О, какие бы я прекрасные деяния свершила, пусти ты меня в своё сердечко! –пробубнила она. – К тому же, с чего вдруг такая уравновешенная красавица видит меня? – поинтересовалась демонесса.

– Не твоё дело. С нечистью не общаюсь.

– Однако здесь и сейчас ты сама себе противоречишь, дорогуша, – коснулась она ладошкой лица Майн.

– Чудовище, – прошептала она, также откинув спинку своего кресла в надеждах заснуть.

конец третьей части

***

========== Ложь. ==========

Утро в машине, как имел наглость пробубнить Фриджек, началось паршиво. Сигареты закончились, голова разваливалась на части, он находился ещё довольно далеко от Рильтега, а остатка прекрасной огненной жидкости хватало лишь на пол стакана. Да, это было бы ещё терпимо, если бы ночью были закрыты окна, и он бы не замёрз.

Однако каково же было удовольствие набить свой живот недавно зажаренными жуками, приобретёнными им ещё в деревне, и заесть их ещё мягкими сдобными булочками, присыпанных солью. Ему нравился их вкус.

Он разместился у руля. Тишина. Её можно было услышать. Для него это было парадоксом. Чувство спокойствия. Яркий солнечный свет слепил его, однако, мародёр, преодолевая раздражение, медленно набирал скорость, надеясь вскоре увидеть знакомые редкие таблички с названиями деревень.

Тем не менее, первое, что он заметил – небольшой силуэт, быстро сокращающий дистанцию между ними. Столь редко встречаются попутчики на пустынных дорогах. Однако по мере приближения, Фриджек удивлялся всё больше и больше.

Как только чёрный мотоциклист на огромной скорости промчался рядом с машиной мародёра, тот сразу же ударил по тормозам, да столь резко, что, упёршись грудью в руль, пролил на лобовое стекло остатки огненной воды. Однако это сейчас мало интересовало Фриджека, он мгновенно выскочил из джипа, прихватив из бардачка военный бинокль, и уставился вслед прошмыгнувшему мимо него мотоциклисту, что вскоре скрылся за горизонтом.

– Вы это видели?! – воскликнул он. – Он же безголовый! – закричал он попутчикам. – Он же без головы, – пробубнил он, осознав, что в машине никого нет. – Почудилось что ли?! – задумался он.

На протяжении последующих двух-трёх часов его медленной езды он думал о черном мотоциклисте. Он осознавал, что люди без голов не живут, и это было не более чем мираж, однако он также чётко помнил, что у него не было черепной коробки. Он всегда доверял глазам. Однако не всегда его здравый рассудок также принимал это.

Где-то за пятьдесят километров от дома он позволил себе остановиться и передохнуть. Не то, что бы он устал от дороги, сколько ему надоели собственные мысли. Фриджек был вновь один, как и в начале своего пути. Рядом не было ни стража Безликого, ни прекрасной дьяволицы, ни человека по имени Майн.

Развалившись в кресле, он рассматривал винтовку Эрла, «случайно» доставшейся ему по наследству. Она была довольно хорошего качества, увы, ему только не довелось увидеть её в действии. И хотя снайперский прицел был пришпандёрен к ней лишь изолентой, Фриджек убедился, что сидит он крепко, и, вероятно, даже при нечеловеческих нагрузках не сдвинется с места.

Правда, изолента малость мешала отодвигать затвор, что сильно усложняло перезарядку, однако такой недочёт компенсировался дальностью выстрела и убойной силой. Подумаешь: сильнее потянуть за рукоять и вставлять пулю под определённым углом – малая плата за иные преимущества. Вероятно, при выстреле, пороховые газы под давлением сами отодвигали затвор, так что если приловчиться подхватывать его, можно обойтись без прикладывания чрезмерных усилий. А может, изолента и вовсе не касалась затвора, а отодвигался он туго только потому, что немного внутри поржавел, иль пружина была чересчур уж тугая.

Голод. Он вновь оторвал Фриджека от действа, кое он мог, наверно, проделывать ещё несколько часов. Обед негодяя нисколько не отличался от завтрака, разве что каждый полудневный приём пищи он заставлял себя запивать двумя стаканами горячей воды – неизвестно зачем, но так приучил делать его Старик. Так что кипятильник и алюминиевая кружка также вечно составляли мародёру компанию, для них он выделил даже специальный отсек в своём рюкзаке – чуть больше, чем отсек для патронов, но куда меньше, чем отсек с сухарями и двухлитровым бутылем с водой – неприкосновенный запас, к коему он притрагивался лишь тогда, когда подыхал от голода.

После непродолжительного приёма пищи он решил потихоньку выдвинуться в сторону дома, однако его тело малость не согласилось со столь поспешным решением и решило задремать…

Проснулся он от неимоверно раздражающей тряски и довольно громких воплей, вероятно, в его сторону. В опущенное окно джипа негодяя просунул руку иной негодяй со знакомым лицом.

– Э-эй, Фри! – орал он. – Фри, да очнись ты уже!

Фриджек открыл глаза.

– Эрл? – удивился он, не в силах произнести что-либо ещё.

– Призрака увидел? – в ответ обиженно пробубнил Эрл. – Ружьё моё! – закричал он, вновь изо всех сил тряхнув мародёра.

– Призрака увидел… – будто во сне повторял Фриджек снова и снова, полностью игнорируя бешенную тряску.

Эрл демонстративно опустил руки и скорчил обиженную гримасу.

– Знаешь, Фри, по хорошему за воровство у нас карают смертью, и ты, как наёмник, это прекрасно знаешь, – ухмыльнулся он. – Однако обстоятельства сложились так, что вчера ты, пьяный придурок, решил поехать домой, наспех собрав вещи, идиотина. И мало, что своих шмоток забыл, так ещё и моё ружьё стырить умудрился. По старой памяти, я тебе прощу это, – с этими словами он швырнул армейскую футболку негодяя ему в лицо. – Меняю твои лохмотья на моё ружьё! – воскликнул он. – Внимание, акция! Один плюс один равно нуль! Ты заслужил два фингала, по одному под каждым глазом, однако в сумме они дадут ни одного! – крикнул он. – Что правда, если вы вернёте мою вещь без боя, – сверкнул взглядом Эрл.

Предложение Эрла показалось Фриджеку довольно выгодным. Однако как только Эрл заполучил свою винтовку обратно, он, помахав рукой и оставив негодяя в полном недоумении, вскочил на своего «железного коня с мотором» и помчал прямо в противоположную сторону от направления Фриджека.

Он решил не задумываться, что же произошло. Его сбивало с толку то, что его футболка была без пятен крови, его плечо совершенно не болело, а торс покрывал лишь жилет из джинсовой ткани. Он просто вдавил педаль газа в пол…

Вдали показались очертания низеньких домиков. Звуки хриплого посмеивания вырвались из груди мародёра. Он добрался до этой ужасной и проклятой деревни. Фриджек въехал в «Южные Осторги».

Остановил он свою машину прямо у ворот главы деревни, чем вновь вызвал интерес у местных рабочих. Жадные взгляды толпы облизывали облик новоприбывшего, чем вызывали отвращение у того, кто вечность пытается укрыться в тенях пустоты. Однако Фриджеку показалось, что где-то он уже всё это проживал.

– Господин Демон, я так рад вас видеть! – закричал Макс, староста деревни. – Скажите, а зачем вы все используете псевдонимы? – вдруг спросил он.

Фриджек, пропустив эти слова мимо ушей, прошмыгнул мимо Макса, оставив его у входа в его дома в одиночестве. Негодяй направлялся к комнате, в коей не так давно жила рыжеволосая.

– Извините, эта комната занята другим наёмником, – быстро остановил догнавший его Макс, сделав вид, что не заметил такой наглой выходки негодяя. – Вы живёте совсем рядом, – с этими словами Макс чуть ли не силой затолкал наёмника в соседнюю дверь.

– Как я и написал в объявлении, вскоре на нашу деревню вновь будет нападение банды «Пустынная Кобра», в ней числится всего двенадцать разбойников. Не думаю, что пяти столь известным наёмникам будет тяжело разобраться с ними, вы ведь всегда доводите дело до конца, – коротко ввёл Макс негодяя в курс событий. – На вас всех – двадцать золотых, разделите сами. Увы, мы не знаем точно, когда они будут, так что пока вы живёте у нас, мы покрываем все ваши расходы, – протараторил Макс, выйдя в дверной проём. – Так всё же, зачем вы используете псевдонимы, а, Демон?

– Традиция, наверно… – задумался Фриджек, присев на прохладный каменный пол. – Вероятно, по ним легче нас различать. Никто не будет бояться Мауса из Рильтега, их там десятки, но вот когда на помощь к тебе приехал Палач или Линчеватель, или, быть может, Одноглазый Убийца, – думаю, это посеет страх и смуту среди врагов, – улыбнулся Фриджек. – Да и потом, стоит воспринимать их скорее как клички, тем более их раздаёт нам наши заказчики за наши заслуги.

– И где же вы успели провиниться, что вас Демоном-то нарекли? – поинтересовался Макс.

– А фиг его, – пожал плечами Фриджек, – говорили, что улыбнулся где не надо, – задумался он.

Макс оставил наёмника в тишине. Когда всё же негодяй очнулся, он заметил в окне лишь багровый оттенок заходящего солнца. Прекрасный вид грел его тело, а разум Фриджека вновь обрёл столь желанное спокойствие.

Решение познакомиться с теми, кто будет так или иначе быть твоим союзником, пускай всего на несколько дней, казалось Фриджеку верным. Однако… Он чувствовал какой-то подвох, что-то необычное, будто что-то подобное он уже видел во снах. Дежавю, как сказал бы он, если бы знал это слово.

Он выглянул за дверь. Полудневное солнце тут же ослепило его, однако негодяй, преодолевая нотки лёгкого раздражения, заставил себя выйти из комнаты. В ту же секунду его потащили вниз.

– Помереть хочешь? – прокричал Эрл ему на ухо. – Давай не высовывайся, – орал он, силой прислонив недоумевающего Фриджека к стене. – Так, слушай, – командовал он, – сейчас бегом вон к тому зданию, в вон ту дверь, там на второй этаж и прикрываешь меня. Понял? – гаркнул он.

– Да, да, – тихо повторял Фриджек, пытаясь всё-таки нащупать давно исчезнувшую дверь позади себя, – яснее некуда.

Нити его памяти будто спутались, вновь и вновь производя ощущение, что, пускай и не в нашей вселенной, но где-то в параллельном мире, точно что-то подобное уже происходило, да, он, или, быть может, не он, но точно проживал эти мгновенья.

Он не слышал выстрелов, пока бежал. Его ноги вязли в песке, он еле мог перебирать ими. Однако он не мог остановиться, его сердце колотилось от чувства приближающейся смерти, а в голове ярким пламенем горела фраза, что вся его жизнь – ложь.

Как оказалось, та дверь от дома не была заперта. Фри шмыгнул в неё, и, быстро изъяв револьвер, тут же выстрелил в дверной проём справа.

«За что…», – тихо донеслось с той стороны. Не было крика. Не было стонов. Лишь тело Майн, лишённое души, с глухим стуком упало на паркет. В ту же секунду, негодяй оказался подле неё.

Она улыбалась. Грустной улыбкой приближающегося конца. Лишь слёзы текли с её опустевших глаз.

Фриджеку было больно. Никогда прежде он не чувствовал подобной горечи на душе. прислонив голову некогда живой подруги к своей груди, он беззвучно заплакал.

«Не плачь», – мёртвые глаза подруги уставились на него. Они, должно быть, не видели его. «Почему же ты плачешь? Мы были знакомы всего пару дней…» – тихо шептали посиневшие губы трупа.

«Убийца» – взвизгнул знакомый женский голос позади. Фриджек тотчас обернулся. Он заметил лишь пару локонов прекрасных рыжих волос, что тут же скрылись за дверным проёмом. В тот же момент, Майн начала распадаться на части, быстро превращаясь в тёплый пепел и оставляя чёрные разводы на ладонях ошарашенного Фриджека. С минуту он пытался собрать её воедино, однако прах тут же исчезал, стоило негодяю коснуться его.

Тут его с силой толкнуло куда-то в стену, чрез которую он без труда просочился. Тотчас он увидел прекрасный горизонт, багроватый закат и невероятно чёрную пропасть под ногами. Он стоял у скалистого обрыва, чуть не заступаючи за линию невозврата. Ему казалось, что сама Тьма сейчас наблюдает за ним откуда-то снизу, заставляя остатки его души вздрагивать.

Подозрительный шорох вновь послышался откуда-то из-за спины. Мародёр лишь бросил туда косой взгляд. Пустыня. Столь прекрасная и столь ужасная. Столь ненавистная и столь любимая. Он стоял на краю пустыни, где заканчивается мир реальностей и медленно переходит в мир грёз.

Посреди той пустыни стоял Фриджек. Молодой Фриджек, быть может, ещё подросток, не испачкавший руки чужой кровью. Король этой пустыни. Господин этого прогнившего мирка. Он презренно смотрел на старого Фриджека, на того, кого судьба метала из передряги в опасность, на того, кто успел поседеть к своим годам. Сутулый Фриджек, нет ещё не старик, но с давно иссохшими мускулами, давно угасшим взглядом. Настоящий Фриджек и сам не признавал перемен в своём теле, оно точно сжалось, округлилось, будто под тяжестью всего неба.

Мародёр опирался на свою металлическую трость. Его спина не выдерживала своего собственного веса. Он не мог более стоять прямо. Он не мог более бегать. Он не мог более участвовать пьяным в потасовках. В конце концов, ему было тяжело просто дышать.

Мальчик подбежал к мародёру. С минуту они оба стояли на краю пропасти, разглядывая нежные переливы заката.

– Это ли и есть край мира? – спросил старик.

– Он… не такой живописный, – задумался мальчик. – Он скорее похож на…

– Конец пути. От сюда приходит всё на землю, отсюда же нас и забирают.

– Неверно. Скорее, на ложь. Обман, что за горизонтом лишь небо и Тьма.

– Непроглядная, бесконечная Тьма, – прошептал старик, взглянув под ноги.

Мальчик умолк. Старик уселся на камень, свесив ноги над пропастью.

– Что ты чувствуешь? – вдруг спросил мальчик.

– Тревогу, – задумался старик. – Смерть будто пробует меня на вкус.

Тут Фриджек осознал, что никого рядом нет. Мальчик, юный Фриджек, будто растворился в пространстве, а мародёр вновь почувствовал силы в своём теле, вновь сумел расправить плечи и подняться на ноги.

– Да как таких ублюдков свет ещё носит?! – неожиданно закричал Эрл позади, произведя выстрел. – Сдохни во мраке!

Будто тысячи иголок вмиг проткнули плоть недоумевающего Фриджека. Его тело содрогнулось от боли, и, оступившись, полетело вниз, в пропасть.

Душераздирающий вопль пронёсся над пустыней, и, застыв в воздухе, растворился. Его тело, ещё не погибшее, стремглав летело вниз, по пути цепляясь за уступы и раздрабливая кости. Будто дичь на скотобойне, Фриджек визжал от боли, всё глубже и глубже погружаясь во Тьму.

Он лежал на каменной платформе, окутанный черноватым вязким дымком. Его голова смотрела куда-то вверх, но не могла разглядеть синеву неба. Тут он почувствовал свои собственные руки, те, что не так давно казались сломанными.

Ему удалось подняться. Тьма сгущалась над его головой. Кто он? Мародёр, убийца, наёмник. Он не мог вспомнить своего собственного имени. Казалось, его у него никогда и не было.

За краем реальности мировые линии сплетались воедино, подвергая заблудшие души испытаниям. Прогнившие жизни, кои отверг свет, теперь могла поглотить лишь Тьма. И никому из беглецов не укрыться от неё…

Где-то далеко, во Тьме, он заметил маленький огонёк. Негодяй тут же пошёл к нему навстречу. Чем ближе он приближался, тем больше он удивлялся. У костра сидела небольшая группа людей, молча наблюдая за затухающим пламенем.

– Добрый, эмм… ночи, – начал новоприбывший.

– Здоров, – гаркнул какой-то мужик у костра.

– Привет, – тихо прошептал другой.

– Ещё один, – всхлипнула третья.

– Кто вы? – спросил новоприбывший.

– Не знаем, – пожала плечами какая-то девка. – У всех нас, похоже, амнезия. Не только на то, как попали сюда, но и на нашу личную память, оставив лишь приблизительное осознание того, кем мы были. Я Вторая, приятно познакомиться, – улыбнулась она. – А какой номер на твоей руке? – поинтересовалась она.

Новенький взглянул на тыльную сторону ладони. На ней, кривовато, но была выцарапана единица.

– Значит, ты Первый, – пояснила она. – Увы, здесь у нас нет ничего, кроме этих номеров.

– Что, совсем ничего? – удивился Первый.

– Ну, тут есть двенадцать факелов и коробок спичек, – она пальцем указала на эти приборы, что лежали у костра. – Ну, признавайся, а ты чего учудил? – взглянула она в глаза Первого.

– Немного того, немного сего.

– Все мы так, – ответил какой-то блондин. – Третий, приятно познакомиться.

– Я вот, за кражу сюда попала, – пожала плечами Вторая, – за карманную. Попалась. Вот выберусь отсюда, в жизни больше красть не буду! – пообещала она. – Я тут торчу уже недели три, если не больше. Тут время идёт как-то хмм… как бы сказать… иначе?

– Так, у нас есть двенадцать факелов. Они же нам зачем-то нужны? – задумался Первый.

– Ну, теперь нас двенадцать. Значит, на человека по факелу. Быть может, они помогут нам выбраться отсюда.

– Тогда давайте, раз мы все в сборе, попробуем найти выход? – предложил Первый.

– Не ты тут командир, – гаркнул Пятый. – Ишь, раскомандовался, важный какой. Заткнись.

– Я за… – тихо прошептал Двенадцатый.

– По сути, раз ты ты Первый, то ты и должен вести. Это так, чисто логически, – предположил Третий. – Я не против.

Первый взял коробок спичек.

– Ты что творишь? – вмиг налетел на него Пятый. Вторая, вскрикнув, отскочила в сторону, и кулак пятого без помех достиг своей цели – лица наглеца. – А ну-ка на место… – не успел он договорить, как, тут же схлопотав ответный удар, отлетел метра на три.

Первый тотчас подскочил к окровавленному телу и начал избивать его ступнями. Третий же, изловчившись, вцепился в его правую ногу, и что есть мочи укусил её, да так сильно, что кровь соперника обагрила его зубы.

– Подонок! – заорал Первый от боли. Тогда он схватил новый факел, и, зажгя его о костёр, тыкнул его концом в живот Пятого.

Костёр тут же погас, как и факел Первого. По пещере пронёсся пугающий хохот. Пятый тотчас отцепился от Первого, который тут же спичкою зажёг факел.

Десяток пар испуганных глаз уставились на Первого. Он пересчитал всех. Ровно десять. Десятеро, не считая его, остались в этом месте. Первый сглотнул застоявшуюся слюну. Когда погасает свет, исчезает одна жизнь.

– Я сваливаю, – заявил он, быстрым шагом направившись во Тьму. Вторая, подхватив оставшиеся факела, тут же хвостиком поплелась за ним.

– У нас нет ни факелов, ни костра, – пожал плечами Третий, – они нам ничего не оставили. Так что, либо мы за ними, либо мы подыхаем во мраке, – протараторил он, рванув за второй.

У остальных просто не было выбора.

***

Звуки его имени повисли во мраке. Он стоял пред Тьмой, существом, кое-незримо существует в нашем мире, из-под полов наблюдая за заблудшими душами.

Тьма улыбался. В темноте Фриджек всё же мог различать его дьявольскую улыбку. Тьма сверлил его взглядом, прошибая плоть, заглядывая прямо в душу негодяя.

– Невероятный ты… – тихо прошептал Тьма.

Фриджек, присев, закрыл голову руками в надеждах спрятаться от назойливого собеседника.

– Кто же ты? – раздумывал Тьма, вновь и вновь обходя вокруг сгорбленной фигуры.

Фриджек вновь находился в одиночестве, как и на начале своего путешествия. Одиннадцать его спутников пропали, так сразу, как только угас его факел. Вместе с факелом угасли и воспоминания о них, будто бы их никогда и не существовало.

– Когда же ты посмел стать лидером? – прошептал Тьма над самым ухом негодяя. – Не ты ли тот самый трус, что вечно прячется за спины других и подчиняется каждому чужому слову? Да как ты посмел вести за собою всех тех обречённых? Хотя знаешь, мне даже понравилось. Впервые на моей памяти от меня кто-то сумел сбежать. А из-за кого? Из-за маленького человечка, которого сейчас скрутило от страха и дрожи.

– То был не я, – тихо ответил Фриджек.

– Как это, не ты? – удивился Тьма. – А кто же посмел их повести за собою?

– Меня гнал страх и незнание. Страх пред неминуемым исчезновением, и незнание, кто я есть. А эти люди… Они просто пошли следом…

– Откуда такие мысли у такого идиота, как ты? – засмеялся Тьма. – Не уж то ты поумнел за столь короткий промежуток времени?

– Отнюдь нет, – прошептал Фриджек. – Я лишь стараюсь быть честным и с тобой, и с самим собой. Они просто верили в меня, и я верил, что делаю верные вещи.

– Тогда чего же ты ждёшь?

– Не понял.

– Я отпускаю тебя, – улыбнулся Тьма. – Ты куда интереснее, чем казался мне с самого начала. Столь многогранная личность, проявляющая всю свою красу только в самых отчаянных ситуациях.

Фриджек непонимающе уставился на бесплотного собеседника.

– Прежде чем, я могу задать всего один вопрос? – тихо спросил мародёр.

– Валяй.

– Как долго мне осталось?

– И хотя твоя судьба уже прописана, этого даже мне неизвестно, – ухмыльнулся он.

– Тогда, почему, почему же эти видения, эти… демоны, постоянно, вечно говорят мне, что моя душа догорает?

– В твоём мире слишком много лжи, – задумался Тьма, – даже мне не под силу узнать, когда та или иная душа заблудится во мраке. Демоны – та ложь, в которую ты веришь.

– Но ведь они всю мою жизнь были здесь, со мной, в моём теле, в моей голове! Они не могут быть нереальны! Это же моя жизнь!

– Значит, вся твоя жизнь – ложь!

– Нет, – прошептал он, – Невозможно! Не верю! Я жив, я существую, – кричал он, будто в страшном сне, – я, я, моя память, моё прошлое – это не может быть ложью. У меня есть чувства, у меня есть сознание. Я являюсь тем, кем был всегда! – чуть не плача продолжал он. – Я – Фриджек. Я – Мародёр. Я – УБИЙЦА!

В ту же секунду вязкий чёрный дымок рассеялся. В одиночестве Фриджек вновь стоял на краю мира, наблюдая за прекрасным заходом вечного солнца, свесив ноги над пропастью Тьмы.

Его душа позабыла, что было внизу, будто бы его там, на дне отчаяния и мрака, никогда не было. Он лишь нежился в лучах заходящего солнца, что медленно скрывалось за горизонтом.

Видения рассеялись, он вновь находился в своей комнате, лёжа в своей кровати его собственного дома. Он чувствовал, что будто проснулся от тяжёлого сна, который так давно предпочёл позабыть.

Тут он заметил инородное тело, тихо посапывающее ему в подмышку. Прекрасная коротышка, будто не замечая Фриджека, всем телом прижалась к его нагому торсу. Вдруг малышка, глубоко вздохнув и потянувшись, открыла глаза.

– Доброе утро, – тихо простонала она. – Кушать хочешь?

– Угу, – промычал негодяй, вспоминая, как эту красотку занесло в его берлогу.

Рыженькая, вновь потянувшись, слезла с кровати, и, накинув на нагое тело полупрозрачный халатик, поплелась на кухню, сопровождаемая недоумевающим взглядом Фриджека.

Через десяток минут девушка вошла в спальню наёмника и, придвинув ногами маленький столик к его кровати, поставила на неё две тарелки. Фриджек тут же подскочил к столу, однако коротышка, презрительно фыркнув, заставила негодяя смотаться на кухню и обмыть руки холодной водой.

Как только мародёр вернулся, рыжеволосая ожидала его за столом, откинувшись на спинку любимого кресла наёмника. Фриджек сел напротив.

Он с непониманием уставился на белую с жёлтыми пятнами субстанцию у него в тарелке, однако заметив, что коротышка с удовольствием смакует неизвестное блюдо, так же принялся за приём пищи.

Ему не удалось как следует распробовать вкус, его непослушный взгляд то и дело скользил по её прекрасным формам, по нежным изгибам бёдер, цепляясь за подтянутый животик. А эта прекрасная грудь! Давно он не имел удовольствия насладиться столь невероятными видами. Его взор пробегал по худеньким, но сильным ручкам, и, остановившись на прекрасных волосах, возрадовался. Коротышка делала вид, что не замечала столь непристойное поведение взгляда негодяя, однако, не сумев скрыть сильное смущение, покраснела. Она не была против. Она любила Фриджека. Доев, она вновь откинулась на спинку любимого кресла негодяя и, закрыв глаза, вновь позволила ему лицезреть её прекрасное тело. Она чувствовала, как наёмник мысленно облизывал каждый кусочек её кожи, о да, она чувствовала его тайное, столь неумело скрытое желание, улыбнувшись, она молила, дабы этот момент длился вечно. Она почувствовала свою власть над жизнью этого ужасного человека.

Она приоткрыла глаза. Фриджек, поднеся тарелку с недоеденным завтраком ко рту, будто завис в своих мыслях, не намереваясь пошевелиться.

– Доедать собираешься? – улыбнулась она.

Фриджек, очнувшись, уставился в тарелку. Момент был упущен. Он не осмеливался вновь поднять глаза, а коротышка, намекая что не против, не сумела вновь обратить взор Фриджека в свою сторону.

Он поставил пустую тарелку на стол. В тот же момент девушка, оказавшись за спиной негодяя и легонько прикусив его правое ушко, прошептала:

– Дорогой, погрей мне воду. Я хочу купаться.

Фриджек повиновался. Тотчас он оказался в ванной комнате, довольно сильно отличающуюся от его ванной комнаты в его воспоминаниях. Коротышка, обхватив негодяя руками, умостилась у него на спине.

– Дорогой, ты чего замер? – прошептала она, заметив, как негодяй непонимающе уставился на кучу шлангов, рычажков и кнопок. – Давай, сначала вон тот, – тыкнула она пальцем на небольшой красный рычажок.

Посреди стояла металлическая бочка на 600, нет, даже на 700 литров. И холодная вода из огромного резервуара медленно начала её наполнять. Как только вода намочила отметку «500» коротышка приказала перекрыть воду и включить подогрев, нажав на кнопку рядом с огромной батареей.

– И следи, что бы не закипела, – улыбнулась она, слазя с негодяя. – Проверь минут через пятнадцать.

Как и сказала малышка, через пятнадцать минут вода была готова. Негодяй отключил подогрев, заставив аккумулятор перестать тарахтеть. «Как же это непомерно дорого», – было, подумал он, однако как только рыжеволосая скинула полупрозрачный халатик на пол, полностью обнажившись пред взором негодяя, и эта мысль исчезла в его голове.

– Ах, как хорошо! – вздохнула она, полностью погрузившись в горячую воду. – Дорогой, а ты разве купаться не будешь?

– Нет, не знаю… – пробубнил Фриджек, вновь не в силах оторвать жаждущего взгляда от её нагого тела.

– Чего ты там шепчешь? – улыбнулась она. – Давай сюда! – скомандовала она.

Фриджек не в силах был отказать. Преодолев смущение, он заставил скинуть с себя всю свою одежду, и, потеснив коротышку, по грудь погрузился в бочку. Уровень воды, чуть не дойдя до края, остановился. Девушка, тотчас прижавшись к Фриджеку, улыбнулась. Наёмник почувствовал себя счастливым. Горячая водичка расслабила его тело, а коротышка, обняв его, принесла его душе невероятное спокойствие.

– Ты – мой единственный, и всегда им будешь, – прошептала она, – даже если весь мир отвернётся от тебя, я всегда буду рядом… слышишь? всегда… – улыбнулась она.

Фриджек не слышал её. Он впервые был рад тому, что ему всё-таки повезло родиться на закате человечества. Он более не хотел видеть океаны, отнюдь, быть может, такое желание ещё и осталось у Фриджека, однако где-то очень глубоко в его душе, он лишь желал, дабы это маленькое создание всегда могло его обнимать, та даже не обнимать, – а просто быть рядом. Вечно.

Будто невидимая цепь связала душу столь порочного создания как Фриджек со столь светлой душой коротышки. Они веками будут скованы этими узами, невидимыми постороннему глазу, ощутимые только им двоим. Так казалось Фриджеку. И даже после смерти, быть может, блуждая с единственным факелом во мраке, они всё же смогут отыскать друг друга.

Вдруг картинка пред его глазами, закрутившись, смазалась в однотонную панораму. И Фриджек в своей повседневной одежде стоял посреди этого хаоса, мысленно моля, что бы этот водоворот остановился. Ложь. Это слово огненными семенами вросло в его мозг, заставляя его душу сжиматься.

Тут картинка перестала вращаться будто в урагане, и первое, что он заметил – серьёзное лицо Майн, коя присела около обездвиженного тела мародёра.

– О! Ты очнулся! – неподдельно обрадовалась она. – Так, не шевелись, – приказала она.

Тут Фриджека скрутило от боли в плече.

– Я сказала не двигаться! – заорала она ему на ухо, и, с силой, прижав негодяя к стене, дальше стала огромным пинцетом колупаться в дыре на плече мародёра. Лицо наёмника исказилось от боли, он хотел кричать, но не мог, его тело, его руки пытались вырваться из этой ловушки телесных страданий, однако Майн, разозлившись ещё больше, только сильнее стала вжимать Фриджека в стену.

– Всё! – закричала она. – Закончила! – она вынула пинцет с пулей из раны мародёра. – Скажи спасибо! – приказала она, вытащив кляп.

– С-спасибо… – вздохнул Фриджек с облегчением, и в тот же момент вновь заорал от боли – негодяйка приложила к окровавленному ранению кусок мягкой ткани, предварительно смоченной спиртом. Быстро перевязав мародёра, она слезла со скорчившегося тела.

– У-ух, ну ты и крепкий конечно, – улыбнулась она, – можешь собою гордиться. Тебя не отрубило от боли, слышишь? – толкнула она негодяя в больное плечо, и, заставив Фриджека вновь взвизгнуть, громко засмеялась.

Они находились в доме старосты деревни. Фриджек ощутил, что эта жизнь более не была ложна. Он ощутил знакомые чувства, что так щепетильно скрывались за завесой Тьмы.

– А, точно, чуть не забыла, – воскликнула Майн. – Вот, держи, твой гонорар за работу, – она вручила мародёру четыре золотые монеты. – Хорошо постарались! Даже никто не погиб. Хотя ты – другое дело, потерял сознание так сразу, как тебе прострелили плечо.

– А то, что я видел, что…

– Ой, да не переживай, – улыбнулась она. – Ты просто бредил. Хотя, как сказал Эрл, бесполезным ты не был – четыре убитых бандита – твоих рук дело. Тебя обогнала только эта мелкая. А всё-таки она хорошо стреляет. Что бы мы без неё делали! А ещё и эти идиоты из церкви хорошо постарались, каждому патронов дали. У-ух, видел бы ты их склад оружия, – без умолки тараторила Майн, – там не склад, а целый арсеналище! И дробовики, и револьверы. Надобна как-нибудь их обчистить, – запнулась она. – А всё же, мы на славу потрудились!

Тут дверь его комнаты быстро распахнулась.

– О, живой! – обрадовался Эрл. – А я уж думал, ты это… того. Закончился твой срок годности, так сказать, – засмеялся он. – Ну что, а ведь правдивый ходит слушок в народе, что ты всегда доводишь дело до конца! Ого! Ты ещё себя и перевязал, ого-ого! И пулю вытащил! Ну что же, уважаю, уважаю. Ну и крепкие у тебя нервы – в своей-то ране колупаться, вот чё тебя Демоном-то прозвали, а?! Какого оно идёт, как дела, короче?