Текст книги "Его Работа (СИ)"

Автор книги: Дрюха Дрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Зачем ты здесь? – улыбнулась старшая. – Что ты здесь забыл? Неужто ищешь кого? – засмеялась она.

– Да ты глянь, он уже давно утонул в собственном отчаяньии, – хихикнула другая.

– Нехорошо, – задумалась первая, – мне больше нравилось наблюдать за его страданиями, наслаждаться каждой капелькой его угасающих надежд.

– Жаль будет его убивать, – улыбка младшей растянулась до ушей, обнажив острющие клыки, – давай его съедим, я хочу насладиться его болью, его агонией, его осознанием собственного ничтожества, мы будем убивать его медленно, снимая лоскуты кожи один за другим и выпивая его кровь, оставлять надрезы и ушибы, что бы он умирал вечно, мучительно! – засмеялась она.

Фриджек был не в состоянии сдвинуться с места. Две пары глаз, налившиеся кровью, уставились на него, он видел двух маленьких дьяволят, что смеются над его жизнью, он боялся. Тело не слушалось его приказов, он хотел бежать, но не мог, он пытался кричать, но голос выдавал лишь еле слышный писк.

– Давай же, иди к нам, – улыбнулась старшая.

Фриджек сделал шаг навстречу. Он пытался остановиться, но шаг за шагом он приближался к девочкам. Он чувствовал, что улыбался; нет, он хотел жить всем сердцем, однако с таким же желанием он приближался к дьяволятам, он хотел идти вперёд, он чувствовал, что делает что-то правильное, мозг яростно протестовал, вместе с тем он был не в состоянии управлять собой, Фриджек впервые почувствовал, что в нём, в его теле, живёт кто-то ещё.

Майн, заметив, что бандит отстал, окликнула его. Фриджек пришёл в себя. Он больше не слышал этих девочек, не видел их улыбок, он вновь смог чувствовать все свои конечности. Он был благодарен небесам, что с ним в трудную минуту оказался знакомый человек. Он приблизился к Майн, предпочтя забыть этот досадный инцидент.

Они подошли к воротам небольшой церкви, коя расположилась в центре так называемой площади деревни. Примечательным было то, что она заняла прекрасное место прямо по центру дороги, из-за чего проезжающим мимо приходилось огибать её.

Майн постучала. С минуту им пришлось подождать, пока у Фриджека не кончилось терпение, и постучал теперь он, громче и интенсивнее. За дверью подали признаки жизни. Через мгновение она приоткрылась, и из щели на них уставился злобный глаз, который, прищурившись, заявил:

– Выходной.

После чего дверь захлопнулась.

Фриджека удивил тот факт, что у церкви есть выходной, он помнил, как многие из его старых знакомых захаживали в неё круглосуточно и ежедневно, и ни разу не было такого, чтобы церковь хоть на минуту закрывалась.

– Госпожа Шольц? – вновь постучал он.

– Да, – сверкнул тот же злобный глаз из-за вновь приоткрытой двери.

– Можно ли к вам зайти, обсудить одно дельце? – улыбнулся мародёр.

– Я сказала, закрыто. Что-то неясно? – буркнула она.

– А с каких пор у церквей есть выходной? – съязвил Фриджек.

– Бог уехал на курорт, – сверкнула она золотыми зубами, – значит, выходной.

– Я бы хотел поговорить с вами, госпожа Шольц, а не с Богом.

– Денег не дам, благотворительностью не занимаемся, – засмеялся глаз. – Вопрос исчерпан?

– Я не за этим. Скоро вновь нападёт банда на вашу деревню, мы бы хотели посадить к вам на колокольню человека с винтовкой, что бы он смог нас прикрыть – ухмыльнулся Фриджек.

– Нет, – захлопнулась дверь.

Бандит вновь стоял у закрытых ворот. Делать нечего, он снова постучал.

– Госпожа Шольц? А почему вы не разрешаете?

Из-за приоткрытой двери высунулось дуло дробовика, заставив Фриджека отскочить в сторону.

– Да чтобы в Дом Божий зашли поганые наёмники с оружием, с оружием, да в дом Божий! Какая наглость, да где это видано вообще?! – закричала она.

– Но у вас же тоже есть оружие, не самого плохого качества, – крикнул Фриджек. Эта бабуля начинала действовать ему на нервы.

– Это – не оружие, а орудие Бога, оно совершит над тобой Божественную кару, раб ты поганый Божий, да что бы я, сама госпожа Шольц, да допустила бы хранение оружия в церкви?! Непозволительное оскорбление – закричала она, потрусив своим орудием Бога. – Вон отсюда! – заорала она, захлопнув дверью.

Майн позабавил этот бесцельный разговор, она беззвучно смеялась в ладони. Фриджек не намерен был сдаваться, потерять такую хорошую точку для снайпера было непозволительно. Он вновь постучал.

– Да? – спросил злобный глаз из-за двери.

– Мы бы хотели сделать пожертвование в приход, – улыбнулся Фриджек.

– Оставьте под дверью, я заберу опосля и помолюсь за ваши грешные души, – вновь сверкнула она золотыми зубами.

– Боюсь, что пожертвования так много, что вы не сможете утянуть всё за раз, – съёрничал он.

– Насколько много? – улыбнулась она.

– Достаточно, чтобы вы разрешили один денёк посидеть снайперу у вас на крыше.

– Ладно, всё равно под дверью оставляй, – захлопнула она ворота. – У меня тележка ручная есть! – донеслось с той стороны.

Фриджек цыкнул. Как никогда прежде, он разозлился и вновь постучал, на этот раз ногой.

– Да? – сверкнул глаз.

– А где вы такого хорошего дантиста нашли? Может быть он и гробы золотые делает, а? Как думаете?

– Угрожаешь, да? – улыбнулся глаз. – Иди молоко с губ вытри, юнец ты чёртов, совсем охренел что ли, угрожать МНЕ, госпоже Шольц? – засмеялась она. – Давай, вали к моему дантисту, закажи у него гроб золотой, только своего размера, слышишь, а?

– Сквернословишь, сука? – закричал Фриджек в ответ. – Да я настолько высок, что в гроб, заказанный мною, ты преспокойно поместишься – улыбнулся он, обнажив весь свой ровный ряд белых зубов.

– Отпрыск Сатаны, – опешил глаз, отступив на несколько шагов назад. Он заметил этот безумный огонёк в очах наёмника, это выражение лица человека, обречённого на вечные страдания во Тьме, он ещё не понимал, что будет видеть этого негодяя в наистрашнейших снах.

Фриджек попытался силой открыть дверь, однако засов качественно выполнял свою работу. После тщетных попыток выбить её плечом, он разочарованно вздохнул.

– Тут рядом есть бар, – предложила Майн.

Фриджек расположил свою тушу у стойки пустого заведения. Бармен, и по совместительству официант, скучающе протирал недавно вымытые стаканы. Заметив разочарованное лицо наёмника, он поинтересовался, что с ним стряслось. Ему совершенно не было дела, до того, что за история произошла с мародёром, однако годы в баре научили его спрашивать обо всём, удивляться всему, подливая выпивки в стаканы негодяев. Как обычно, он пропустил половину истории мимо ушей, но как только Фриджек упомянул монашку, так сразу бармен всерьёз заинтересовался разговором. Он ненавидел её, ту, что так праведно скрывает свою гнилую душу за пазухой Бога, прикрывает себя им во всех своих злодеяниях, и, что самое главное, она очень неплохо обирает местных жителей, не оставляя им средств на посещение его прекрасного кабака. Он давно убедился, что религия – лишь безопасный способ быстро заработать, а когда церковь находится на одной улице с иными заведениями, она становится наиглавнейшим противником. Когда он, бармен Виталя, приторговывал лекарствами, его очень бесила аптека через дорогу, так как некоторые витамины там были на пару медяков дешевле, из-за чего его товар простаивал, теперь же люди ходят либо к нему, либо в церковь напротив, а верующих трудяг в деревне уж больно-то много.

Через минуту троица – девушка, мародёр да бармен, – стояла у дверей в церковь. Виталя постучал.

– Да? – сверкнул злобный глаз немного погодя.

– Это Виталя, я к вам с гостинцем, – улыбнулся бармен.

– Де?! – удивилась Шольц. – И что же это за гостинец?

– Вот, – Виталя указал на деревянный ящик, – принёс.

– Так уж и быть, – улыбнулась монашка, – заходи.

– Госпожа Шольц!

– Да, Виталя?

– Я с другом.

С минуту монашка обдумывала, после чего она всё-таки позволила зайти бармену с другом, потом закрыла дверь, оставив Майн снаружи, чем её немного обидела.

Они следовали за монахиней, подпёртые сзади молодым парнем с дробовиком, Виталя разговаривал по пути с Шольц, а Фриджеку досталась почётная роль нести ящик с водкой.Она завела их в небольшую тёмную комнатку с круглым столом. Вооружённый юнец остался у дверей охранять их покой.

Выпив два, а возможно и три стакана залпом, госпожа Шольц откинулась на мягкую спинку дорогого дивана, позволив себе закурить. Бармен да наёмник понемногу потягивали прекрасный напиток решая, как начать разговор. После нескольких минут молчания, госпожа Шольц заявила:

– Хочу, что бы все почести достались церкви.

Бармен поперхнулся. Наёмники, справившись задачей, обязывались рассказать всем, что именно церковь наняла их, дабы защитить жителей. Таким образом, она вновь поднимет свою репутацию, и люди будут оставлять ещё больше денег в приходе, а следовательно у бара не останется клиентов. К его ужасу, Фриджек без раздумий согласился, на что монашка пообещала взять разборки с главой деревни на себя.

Фриджеку позволили подняться на колокольню. Пред ним раскинулся прекрасный пейзаж; он видел края деревни, отдалённые песчаные холмы и солнце, что пожалело его в этот день, не успев ещё раскалить воздух. Оно, кажется, и не собиралось превращать очередные сутки в варку в адовом котле, а лишь малость пригреть, дав возможность обречённым отдышаться.

Его клонило в сон. Он дремал, наслаждаясь каждой секундой, каждым мгновением этого дня; прекрасного дня, что не был похож на остальные, бандит будто находился в ином мире, там, где океан, где морской бриз окутывал его тело, где воздух был пропитан прохладой; да, ему были чужды эти ощущения, но он думал, что это именно они, что именно так пахнет морская вода.

Хлопок по плечу не вывел негодяя из состояния транса. Он лишь промычал что-то неясное, однако такой ответ не удовлетворил пылкую душу Майн. Она опёрлась на поручень, глядя вдаль, туда, куда уставился неподвижный глаз негодяя.

Через мгновение скука всё-таки взяла верх над энергичной девушкой, что тотчас же вновь попыталась отвлечь бандита ото сна с открытыми глазами. Ей удалось провернуть столь опасную операцию, так как мародёр с перепугу потянулся к револьверу у себя за поясом. Секунду спустя он полностью овладел своим мозгом, заставив руку не слушаться этого полезного рефлекса, что не раз спасал ему жизнь.

Он непонимающе сверлил взглядом Майн, гадая, что же на этот раз ей взбрело в голову, что за идея побудила её увести его из страны наслаждения, однако натыкался лишь на наглую улыбку наёмницы. Вскоре идея появилась и у него.

Майн плелась за бандитом на другой край деревни. Фриджека удивил тот факт, что он не встретил ни единого акта протеста против перемещения пешком на такую дальнюю дистанцию, напротив, Майн даже повеселела. Они болтали о не бог весть чём, помнится, хвастались друг перед другом заслугами да достижениями, рассказывали заветные желания, описывали друзей, смешные истории, обсуждали те редкие пластинки с песнями, где найти неплохие сигареты, какие города не разграблены, какие не отмечены на картах, негодяй даже узнал, как попасть в подземный бункер.

Самый прибыльный бизнес в любом из городов – продажа воды. Ты являешься монополистом, задаёшь свою цену, а люди, за неимением альтернатив, будут покупать у тебя воду минимум по пять литров в день.

За второе место в вечной борьбе находятся церковь и бар, однако последние сильно уступают оппонентам; барам требуется постоянно иметь выпивку да закуски, когда церкви нужна лишь пропаганда. Монахи – те же рабочие, что за неудобства ношения робы получают неплохие шиши.

А четвёртое место гордо занимает аптека. Ходишь ли ты в бар или же в церковь – всё равно ты всегда будешь заходить в аптеку. Но реже. Лекарств там немного, все те скудные запасы, что выкупаются у Столицы, стоят непомерно дорого, да и не пользуются особой популярностью. Людям нужны витамины. Чтобы зубы не выпали, чтобы мышцы не иссохли, чтобы мозг работал. Нужны витамины – иди в аптеку. Не хочешь сдохнуть от голода, будучи не в состоянии работать, – иди в аптеку.

Фриджек направлялся в аптеку. Она располагалась на окраине, вдали от ссор и перепалок пьяниц и Боголюбов, вдали от монополистов водозаправочников, спрятана от скучных надоеданий Макса, который постоянно чем-то недоволен и выедает мозг своими «правильными» взглядами на жизнь, существованием «по совести» и тому подобным.

Этот день не отложился в памяти негодяя. Остались лишь ощущения чего-то тёплого, мирного. Он жаждал больше таких дней. Без мародёрства, без убийств, тех дней, когда ты можешь излить свои мысли, свои терзания кому-то постороннему, чужому.

Новый день не предвещал бед. После плотного завтрака хлебом с кипятком, ему всё-таки довелось познакомится с прибывшими наёмниками. Десять, одиннадцать, тринадцать, если считать его и Майн, что предпочла сегодня отоспаться.

Фриджеку, помнится, досталось место в так называемом «фланговом отряде» из двух человек. Этот вариант не понравился ни Фриджеку, ни его будущему напарнику, ведь куда легче сидеть на виду у нашего снайпера, чем идти вслепую в обход, однако за счет того, что они толком ни с кем не сдружились, остальным не было жалко разменять их как пешки.

Человек по имени Эрл. Так звали его напарника. Нет смысла описывать его лицо, Фриджек не удосужился его запомнить. Но его звали Эрлом. Этого Фриджек не сможет забыть.

конец второй части

***

========== Демоны. ==========

Воздух был пропитан запахом Смерти. Фриджек ненавидел этот запах. Всё его тело чувствовало страх, оцепенение, мысли копошились в его черепушке, однако Безликий, якорь его чувств, словно испарился, как только негодяю повстречалась Майн.

Рядом, прислонившись к стене, сидел Эрл. Чувство ужаса щекотали его нервы, он аккуратно выглядывал из-за угла, пытаясь в бинокль разглядеть членов банды пустынников.

Перестрелка была в самом разгаре. За последние пять минут было сделано уже два выстрела. Фриджек нервно теребил единственный запасной револьверный патрон. Он с надеждой смотрел на колокольню церкви – единственный гарант их защиты.

Он спрятал патрон в карман. Страх подал идею поменять расклад действий. Он хлопнул Эрла по плечу, чем знатно напугал его.

Они обползли тот дом, оказавшись со стороны маленьких улочек, параллельных главной дороге. Потёртый бинокль не смог обнаружить противника, поэтому Эрл с напарником решили по малости начать выполнять свою роль.

Эрл медленно пополз к следующему зданию, понемногу сближаясь с затаившимися неприятелями, Фриджек в то же время водил револьвером из стороны в сторону, дабы в случае опасности поддержать ползущего товарища. Его рука более не дрожала, он напрягал оба своих глаза, дабы предупредить внезапную атаку.

Эрл аккуратно выставил дуло своей охотничьей винтовки из-за угла и приложил глаз к самодельному оптическому прицелу. Фриджек ползком начал сокращать дистанцию с Эрлом, пытаясь как можно незаметнее добраться до следующего укрытия. И ему это перемещение не составило большого труда – они вновь находились друг рядом с другом, всё так же прислонившись к наружной стене.

Эрл выглянул из-за угла. И вновь он не смог опознать места укрытия бандитов. Звук выстрела пролетел над полем битвы, заставив наших героев вздрогнуть. В ту же секунду, со стороны бандитов кто-то заорал от боли. Это был непростительный промах. Эрл вновь выставил дуло винтовки, и начал оглядывать в прицел ближайшие точки, где теоретически можно было укрыться. Фриджек позволил себе закурить. Эрл устало облокотился на ту же стену.

– Что это за винтовка? – поинтересовался Фриджек.

– Самодельная, – ответил Эрл. – один патрон в обойме, но ведь этого достаточно, что

бы убить? – ухмыльнулся он, незаметно стащив из открытой пачки Фриджека сигарету.

Со стороны бандитов, там, где-то рядом, произвели выстрел. С иной стороны не донеслось ни единого звука. Промах? Или всё же наповал? Увы, молчание не могло дать точного ответа.

Эрл выглянул на улицу.

– Эй, ты видишь ту дверь? – Эрл указал на неё пальцем. – Она от двухэтажного дома. Помнишь, мы просили оставить горожан все двери открытыми, а самим укрыться в церкви? Так вот. Ты давай бегом туда, я прикрою. Занимаешь место у окна второго этажа и прикрываешь меня. Потом выбираемся на крыши соседних домов, дальше ползком, ползком до того красного. Там в окно на втором, а дальше по ситуации.

– Паршивая идея.

– Чем ползти по улице, будучи на виду у всех, лучше проползти не замечено по плоским крышам. Не пререкайся, и бегом!

– Если я пострадаю, я тебя убью, – пригрозил Фриджек, нехотя согласившись с его предложением.

– Мёртвые не мстят, – ухмыльнулся Эрл.

Фриджек сделал рывок в сторону двери дома напротив. В то же время прозвучало три выстрела, одна из пуль пролетела прямо над головой наёмника, однако не зацепив. В то же мгновенье Эрл выстрелил, и вновь спрятался за угол дома, загоняя запасной патрон в магазин.

Трёхсекундный спринт отнял у негодяя столько же сил, сколько бы отняла восьмичасовая работа грузчиком. Он уже успел несколько раз ощутить мягкое дыхание смерти, однако страх во много раз ускорил его, он влетел в деревянную дверь, что, к несчастью, в тот момент была заперта на замок, однако это не помешало негодяю снести её своей массой.

– Кто тут у нас такой недружелюбный?! – тотчас гаркнул мужской голос прямо над правым ухом. Из соседней комнаты выскочил лоб под два метра ростом, попутно замахнувшись битой. Сильным ударом бандит заставил Фриджека потерять на мгновенье равновесие, однако адреналин столь ударил в кровь негодяя, что он в тот же момент оказался за спиной налётчика. Пустынник с разворота вновь умудрился попасть в окровавленное лицо наёмника, однако пуля, выпущенная в ту же секунду с револьвера Фриджека, вынудила душу грабителя покинуть тело.

Фриджек внезапно ощутил дикую боль, ту боль, что он не смог почувствовать во время схватки. Страх оказаться на месте того, кому не повезёт в следующий раз, расстроил его нервы. Он безрезультатно пытался доложить единственный запасной патрон в барабан, однако непослушные руки то и дело роняли его на пол, Фриджек вновь и вновь поднимал его – и в ту же секунду его дрожащие пальцы снова упускали его. Тогда Фриджек с досадой вновь засунул этот невезучий патрон в карман, пожелав, что бы пяти оставшихся в барабане хватило на остаток перестрелки.

Поднимаясь на второй этаж, наёмник думал, как тому крепкому парню, дважды заехав ему битой, не удалось выбить ему ни единого зуба. Это озадачило Фриджека. Он языком пытался расшатать хотя бы один клык в его челюсти, однако они крепко засели в дёснах. Нечего говорить, что ему просто повезло. Повезло, что у бугая был не топор, что удар был не так силён, и что при нём ни оказалось ни единого огнестрельного оружия.

И тут негодяй заметил, что сигарета, застрявшая у него в зубах, начала обжигать его губы. Этот маленький горящий окурок заставил наёмника остановиться посреди лестницы. Сигарета, что должна была быть затушенной пред началом бега, не угасла даже после того, как её край залился его кровью. Она была столь же везуча, что и её хозяин, однако единственное отличие оставалось всё же в том, что она отживала последние секунды, в то время как жизнь негодяя пылала ярким пламенем. Он не посмел её погасить, ту, что так бережно была сохранена судьбой, он лишь положил её не ступеньки, мысленно попрощавшись.

– Ты смотри, она догорает, – донеслось позади негодяя. – Ничего не напоминает? – улыбнулась демонесса.

Фриджек был столь ошарашен услышанным, что не мог заставить себя повернуться.

– Его душу, – захихикала другая, – она тлеет, доживая свои последние мгновенья, и когда её скудный огонёк иссякнет, мы заберём его тело.

– Не бойся, Фриджек, – что-то тёплое обняло его сзади, прошептав над самым ухом, – мы будем терзать тебя очень нежно, по малости дробя кости, начиная с пальчиков, нарезая твою плоть тоненькими ломтиками, ты почувствуешь столько приятных страданий, что навеки уйдёшь в столь желанную эйфорию…

Неведомая сила отпустила Фриджека, и он наконец смог обернуться. Позади никого не оказалось, однако руки негодяя онемели от страха. Он с презреньем посмотрел на тлеющий окурок. Он решил затоптать его.

– Почудится же… – нашёптывал себе Фриджек, пытаясь убедить себя в ложности услышанного, но как он не повторял эту фразу, он всё более верил, что потусторонние силы охотятся за ним. Он много раз смотрел в лицо Смерти, да что там – плевал в него, смеясь голосом жизни, он столько раз чувствовал на себе ужасающий взгляд демонов, что приучился не замечать их, он лишь не знал, сколько, сколько времени было даровано ему судьбой, да почему именно сейчас демоны повылезали из своих укрытий.

Они вечность сопровождали его. Демоны. Он не боялся их, он лишь делал вид, что не замечает их. Они не угрожали. Они не кричали. Они не пугали. Демоны могли лишь существовать, постоянно наблюдая, постоянно улыбаясь. Он боялся их улыбок. Однако он никогда не боялся одиночества, демоны, что вечность говорили с ним, могли стать хорошими собеседниками. Когда он остался единственным выжившим в его семье, лишь демоны вытянули его из бездны уныния, той депрессии, что заглотила его с головой. Они то и дело, заключали его в тёплые объятья, согревая его душу и сердце, то сердце, что вскоре переполнится гневом и болью. Помнится, в тот момент он вышел из себя, он пролил всю свою ненависть на человечество, он ненавидел тех людей, что живут в этом мире, он ненавидел тех, что презирали его, тех людей, что отняли у него семью. Демоны были рядом, они управляли его гневом, они то и дело то приглушали его боль, то разжигали её ярким демоническим пламенем. А потом юноша встретил Старика. Того Старика, которого знал с детских лет, того Старика, который когда-то давно продал свою единственную внучку. Он погасил боль юноши. Его ненависть ушла, забрав с собою и демонов. Нет, они не исчезли, они вновь попрятались в свои норы, дабы вылезти с новыми силами, вновь шептали из-под полов, согревая одинокую душу юноши. В тот момент появился Безликий. Сторож его души. Так он представился. Демоны перестали преследовать его, они лишь изредка появлялись, как бы показывая, что они всё ещё существуют.

Однако вот уже три дня демоны подшучивают над ним. Они явно пытаются то ли запугать, то ли вновь овладеть его разумом. Они никогда прежде не угрожали, однако сейчас Фриджеку стало по-настоящему страшно. Они возникали из неоткуда, повторяя одну и ту же фразу, фразу, что заставила бы любого человека ужаснуться. Его душа догорает. Это не угроза. Это приговор.

Однако в этот самый момент ему придётся усомниться в здравости собственного рассудка. Подойдя к окну, он услышал, как чей-то нежный голосочек тихо окликнул его сзади. Фриджек замер, не решаясь оглянуться, в надеждах, что ему послышалось. Однако его вновь позвали, на что Фриджек с силой прикусил губу, дабы попробовать усомниться в реальности происходящего. Однако вкус крови явно дал знать, что ему ничего не мерещится. Он аккуратно бросил косой взгляд за спину.

Он знал, что глаза ему врали. Однако он чётко различил прекрасный рыжий цвет волос, которые последние несколько дней могли ему только сниться. Он с удивлением обернулся. В тот же момент волосы сначала потемнели, а потом медленно начали краснеть. Лицо обнажённой девушки расплылось в улыбке, обнажив острые клыки.

– Не плачь, я прошу тебя, – прошептала она.

Фриджек зажмурил глаза. В душе он молился, хотя отродясь не знал ни единой молитвы. Он почувствовал, как она коснулась его дрожащих ладоней. С перепуга он отступил на пару шагов назад. Однако в этот раз глаза подвели его – они не могли оторваться от мягких изгибов обнажённой фигуры, того идеального тела, что стояло перед ним, они не смогли взглянуть ей в лицо, дать ей понять, что он не в её власти. А эти прекрасные шёлковые волосы! Должно быть, они невероятно мягкие, а ярко-красный цвет придавал ему ощущение неповторимости, уникальности.

Она шагнула навстречу. Он не мог пошевелиться. К его удивлению, она вдруг исчезла, и в тот же момент что-то схватило его сзади.

– Это всё ещё я, – прошептала она, – могу ли я составить вам компанию? – улыбнулась она.

У Фриджека не было времени ответить. Она, хихикнув, тут же умостилась у него на плечах, обхватив его голову руками.

– Ты же не против? – будто в пустоту спросила она. – Я знаю все твои прекрасные мысли, – улыбнулась она, прикусив его ушко, – как закончишь, дам пощупать не только волосы, будешь трогать там, где захочешь, так долго, как сможешь, – мягко улыбнуласт она. – Ну, а сейчас – наша работа, – с этими словами, ловкими движениями пальцев она всунула в его руки револьвер, – Мы убьём каждого, кто посмел грабить эту деревню. Мы всегда этим занимались, мы зальём эту прогнившую землю кровью, мы сделаем то, за что нам платят, – она тут же доложила тот единственный запасной патрон в барабан револьвера. – Мы ведь всегда доводим своё дело до конца.

Фриджек встал. Его не удивило то, что он вовсе не почувствовал веса этой девушки, быть может, это тайные желания делают свою работу, а может, предчувствие удовольствия заставляют забыть его тело о ненужных чувствах.

– Вниз, по ступенькам, и выходи с чёрного хода, – командовала она.

Фриджек повиновался. Он не в силах был отказать той, что грудью опёрлась о его голову. Он мигом сбежал на первый этаж, и, удосужившись, что и задняя дверь заперта, выбил её ногой.

– Теперь туда, – махнула она рукой.

Фриджек забежал в небольшой переулок, если можно назвать бегом его быстрый шаг по зыбкому песку, а также маленьким расстоянием между домиками – переулком, столь узким, что мародёру пришлось протискиваться бочком.

А дальше была лишь тьма…

***

Его руки более не дрожали. Он не замечал окружающих. Полностью разряженный револьвер висел у него на поясе за спиной. Вылазка прошла удачно. Пятеро, нет, ещё шестой, семеро… Он перестал считать убитых. Он улыбался. Фриджек был в прекрасном настроении. Его работа была выполнена, а прекрасная Дьяволица всё ещё висела на нём. Он не был против. Он никогда не был против женщин.

Он убивал, упиваясь каждой каплей боли, что он принёс. Они бы его ненавидели, если бы ещё жили. Он вновь залил кровью этот прогнивший мир. Его руки, его пальцы, его лицо, его тело было в крови. Крови бандитов, давно стухшей, чёрной крови прекрасных людишек, населяющих не менее ужасающую пустыню. Он смеялся, словно безумец, осознавший, что он безумен, он открыто смеялся трупам, оставленным позади, капли крови скатывались с его орудий труда – топора, висящего за спиной. Сегодня его тело отняло с десяток жизней. Однако его душа не насытилась.

– Фриджек? – со спины окликнул его Эрл, – Ты куда пропал? Спрячься, быть может, мы не всех перебили.

Фриджек обернулся. Кровь ручьями стекала с его рук, капая на песок, а лицо, его лицо скорчило гримасу ликования. Эрл ошарашенно отступил назад.

– Чудовище… – прошептал он, нахмурившись. – Как таких ублюдков свет ещё носит…

– Убей его… – хихикнула дьяволица у него прямо над ухом, – Посмотри, какая у него прекрасная душа, мы должны освободить её из этого гниющего тела, заберём его оружие, и вновь станем упиваться чужой агонией, – громко приказала она.

Фриджек засмеялся. Эрл ужаснулся и тут же направил на напарника оружием.

– Эрл? Ты чего это? – улыбался Фриджек, медленно сокращая расстояние между ними. – Мы же оба наёмники. Не глупи, – говорил он подходя всё ближе и ближе.

– Не подходи! – закричал Эрл, пятясь назад, – Стреляю! – завопил он.

Фриджек плечом упёрся в дуло винтовки Эрла. Тут же нервы Эрла сдали, он спустил курок. Адские муки постигли тело Фриджека, однако он, будто в эйфории, извлёк топор из-за спины и, завопив от боли, вогнал его в череп напарника. Тотчас он почувствовал облегчение, и, совершенно забыв о боли, вновь вогнал топор в череп мертвеца, смеясь, он разрубал труп Эрла, ломая рёбра, всё сильнее и сильнее пачкая топор, руки, собственное лицо, улыбаясь, возбуждаясь, наслаждаясь видом каждого окровавленного кусочка бездыханного тела, вновь и вновь вонзая лезвие в давно угасшую плоть.

Внезапный взрыв вдалеке оторвал его от интересного занятия. Фриджек внезапно пришёл в себя. Он в ужасе слез с покойника, и, немного отдышавшись, заплакал.

– Не плачь, – удивилась дьяволица, осознав, что упускает управление над его сознанием. – Надо спрятать труп.

Словно в кошмаре, Фриджек выломал дверь ближайшего дома, и, немного порыскав в нём, нашёл огромный шмат ткани и лопату. За последующие несколько десятков минут ему всё-таки удалось скрыть следы своего преступления, закопав вместе с трупом, частичку себя. Его левое плечо ныло, а что-то внутри сжалось, ему было больно, его душа горела, будто её жалкие остатки исчезали, он чувствовал это.

Найдя ещё несколько кусков ткани и немного алкоголя, он сделал себе перевязку раны, оставленной Эрлом. Ухватив винтовку мёртвого напарника, он направился к церкви…

***

Дьяволица тщетно пыталась что-то нашёптывать негодяю. Он стоял у входа в горящую церковь, её крыша обваливалась, стёкла трескались, а монахи безрезультатно пытались заставить заправочную станцию погасить её.

Фриджек закурил. Демон, заскучав, просто повисла у него на плечах. Фриджек был сломлен. Она чувствовала это. В церкви находилась Майн. Единственный человек, что сейчас мог вынести его из темницы отчаяния, сгорел или, быть может, был взорван, или же задавлен обломками.

Фриджек уселся на раскалённый песок. Он более не чувствовал боли. Он лишь ощутил, что потерял себя. Сегодня он лишился последней частицы своего здравого рассудка. Тогда уж, быть может, отдаться на съедение тем демонам, что остались с ним?

Что-то хлопнуло его по плечу. Фриджек обернулся. Он вновь ощутил свою боль, ту боль, что сообщила ему, что он всё ещё человек. Он увидел Майн, девушку, что должна была умереть, но чудом осталась жива, не получив ни единого ожога, ни единого ушиба. Но она не смотрела ему в глаза. Она пыталась заглянуть в душу Дьяволицы, которая, хихикая, пыталась сделать тоже самое с Майн.

– Исчезни, – грозно проговорила Майн.

– И не подумаю, – улыбнулась Демон.

Однако Фриджек их не слышал. Он был счастлив, что Майн ещё жива.

***

Мало что осталось из воспоминаний Фриджека о последующих днях. Он не помнил, сколько ему заплатили, что, между прочим, случалось довольно редко, однако он точно знал, что ночь, обещанная дьяволицей не наступила – всю ту ночь, что та прекрасная госпожа беспечно спала у него на кровати, он пытался отстирать свою одежду от крови Эрла, он хотел хоть немного вернуть ей тёмно-зеленоватый оттенок.

Он помнил, как возвращался домой. Майн сидела рядом, на переднем сиденье, дьяволица умостилась позади негодяя, а сам Фриджек медленно катил домой, сжигая одну сигарету за другой. Его совсем не удивило то, что число его попутчиков внезапно увеличилось на двое, а так же не заботило то, что один из них нереален. Он даже не удивился, когда этот нереальный персонаж умудрился выхватить из его рта недавно початую сигарету, и, довольно пыхтя, полностью выкурить её. У него не было сил удивляться.