Текст книги "Его Работа (СИ)"

Автор книги: Дрюха Дрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Музыка вернула мародёру спокойствие, однако мысли были направлены в прошлое. Он боялся Безликого, да, он ненавидел его, того, что так внезапно появляется и так же бесшумно исчезает, он ненавидел его недоговорённые фразы, его маски.

Холмы скрывались где-то за горизонтом, исчезая из сознания Фриджека. Диск заклинило, колонка проигрывала одни и те же секунды песни в бесконечном цикле. Однако бандит не замечал этого, музыка – лишь шум, фон реальности, от коей в данный момент мозг мародёра был отключён.

Машина скользила вдоль занесённой песком дороги, бесшумно, словно смерть, ищущая очередную жертву случая. Фриджек не знал, где он находится, лишь редкие таблички с названиями неизвестных сёл помогали бандиту ориентироваться по карте. Он ехал прямо, не сворачивая с потрескавшейся дороги, так нелепо оказавшейся в самом центре этого бездушного мира. Фриджек был одинок, сейчас он чувствовал одиночество наиболее сильно, ему казалось, что он был единственным человеком во всей вселенной.

Всё, что оставалось Фриджеку – наблюдать. За одинаковыми пейзажами, сливающимися в монотонную полосу, за вновь обретённым внутренним равновесием, за путешествием собственных мыслей. Фриджек жил, да, он чувствовал, как билось его сердце, как кровь циркулировала по телу, как прохладный воздух входил в его лёгкие. Он мечтал, он хотел спокойствия, он жаждал свободы, денег.

Он не думал о работе. Сейчас он существовал в далёком прошлом, в латах и с рыцарским мечом, верша на боевом коне героические поступки, спасая очередную выдуманную прекрасную принцессу, что вскоре станет его супругой.

Голод вернул Фриджеку ощущение реальности. Остановившись на обочине пустынной дороги, он развалился в кресле, закрыв глаза.

Ночное бодрствование давало о себе знать. Фриджеком одолевала сонливость. Мозг протестовал против полуночных полётов мыслей, тело ломило, а ощущение собственного существования исчезало в бездне забытья.

Солнце садилось, когда к Фриджеку вновь вернулось сознание. Голод чувствовался всё сильнее, живот ныл, а привычка заставила бандита выйти из машины и начать копаться в багажнике.

Десяток жареных жуков придал бандиту сил продолжать цепляться за тлеющие угольки неугасающей жизни. Он волочил своё существование сквозь время, то время, что так нещадно уничтожает человечество, стирая все воспоминания о существовании людских душ.

Фриджек вновь поместил свою тушу у руля. Чувство сытости – то, что непозволительно в этом мире. Машина плавно набирала ход. И в этот самый момент что-то щёлкнуло в подсознании бандита.

Фриджек нервно посмеивался. Вдавливая педали в пол, он проносился по ровной пустынной дороге. Спидометр остановился на отметке «150», однако мародёру не хватало скорости. Пережав сцепление, он выжал из старенького боевого джипа двести километров в час. Скорость росла, двигатель предательски тарахтел, и, громко чихнув, заглох. Стрелка спидометра стремительно поползла вниз, в то время как Фриджек начал осознавать свои поступки. Сейчас он ловко маневрировал между кочками, безуспешно пытаясь пережимать сцепление и продолжая вжимать педаль газа в пол.

Плавно тормозя, Фриджек остановился на обочине дороги. Непредвиденная пауза заставила бандита выйти из машины. Палящие лучи солнца выжигали жизнь в километрах вокруг. Разбойник позволил себе закурить. Он не осознавал, что произошло в момент жажды скорости, что побуждало его давить на педали газа, что управляло его телом в тот момент.

Мародёр, полный надежд, открыл капот автомобиля. Он не разбирался в починке машин, он лишь предполагал, что поломка сама даст о себе знать. Но к его удивлению и разочарованию, ни единого явного повреждения не наблюдалось. Отчаявшись найти неполадку, Фриджек опустился в машину, тем временем успевшую превратиться в духовку. Бандит задыхался. Он был бессилен, кондиционер не работал, вместе с ним не работал и генератор идей мародёра.

Фриджек наблюдал интереснейшую вещь. На заднем сиденье находился человек. Скорее, его очертания. Чёрный силуэт, казалось, бездушным взглядом уставился на бандита. Мародёр делал вид, что не замечал эти галлюцинации, пятидесятиградусное пекло отключало чувства здравого смысла и осознания ситуации, однако Фриджек, казалось, ясно видел два белых глаза, два пучка света, что сверлили его душу. Он нервно хихикал. «Ты – безумец» – эхом проносилось в черепушке разбойника.

– Тьма сгущается – прошептал Безликий прямо над ухом бандита. – Не пытайся бежать. Ты слишком долго прятался.

Тёмный силуэт бездвижно наблюдал за происходящим действом. Фриджек безнадёжно уставился в пустые глазницы всё той же маски-черепа. Бессильная ярость в глазах – то, что открылось взору Безликого. Казалось, Безликий ликовал. Фриджек был на грани смерти, тот, что так отчаянно цепляется за последние искорки тлеющей надежды, наконец, передаёт свою душу в руки хозяйки-Смерти.

Фриджек упрямо, допивая последние капли живительного эликсира, вновь безрезультатно уставился под капот джипа. Он делал вид, что не замечал ни Безликого, сторожа души, что так щепетильно наблюдал за его развитием, ни госпожу Смерть, чей взгляд он чувствовал через металлический открытый капот.

Впервые Фриджек услышал подлинный смех Безликого. Смех, полный радости и ликования, полный чувства превосходства, смех, полный сладости, смех, внушающий отчаяние в душу негодяя.

«Помоги» – прошептал Фриджек.

«Конечно» – донеслось в ответ…

Холодок пробежал по спине мародёра. Сон или реальность – Фриджек потерял линию своего сознания. Несмотря на это, он был жив – он дышал, он говорил, он слышал. Кондиционер нещадно охлаждал раскалённый воздух, давая возможность бандиту отдышаться.

В суеверном страхе он обернулся. Тьма отступила – так показалось бандиту. Он всё ещё сидел у руля, он чувствовал руки и ноги, он вновь чувствовал себя владельцем своего тела. Пальцы дрожали, бандита трусило от чрезмерного выброса адреналина.

Фриджек потерял счёт времени. Он медленно катил вперёд, в неизвестном пространстве, на неизвестной планете. Песчаные насыпи резали взгляд мародёра, он не знал, что сегодня за день, однако он был рад, что не познакомился со Смертью.

Вдалеке показались очертания домиков. Хриплый смешок вырвался из груди мародёра. Он добрался до этой проклятой деревни. Он въехал в Южные Осторги.

Остановил он свою машину прямо у ворот главы деревни, чем вызвал интерес у местных рабочих. Жадные взгляды толпы облизывали облик новоприбывшего, чем вызывали отвращение у того, кто вечность пытается укрыться в тенях пустоты.

Он вошёл в дом старосты деревни, что открыл дверь перед наёмником. На вид старосте было лет сорок – вот что сделала тяжёлая работа с двадцатипятилетним юношей Максом. Макс провёл его в небольшую тёмную комнатку с одним-единственным окном, настолько маленьким, что пучок света едва ли мог пробиться сквозь него. Помимо кровати в комнате находился кондиционер, небольшой бочонок с водой, а также пластиковый шкаф, холодильник и маленький деревянный столик на голом каменном полу. Это должно было стать пристанищем для мародёра на несколько дней. В этой самой маленькой комнате староста и начал свою плаксивую и душераздирающую историю о деревне, что подвергается ежемесячно набегу банды «Пустынная Кобра», той банды, что держит в страхе всю юго-восточную часть страны, и что скоро придёт время для их очередного набега. Так как мародёру было абсолютно наплевать на то, что было прежде, и его не трогали подобные однообразные истории, пусть даже и грустные, он позволил себе зевнуть, явно давая понять, что роль слушателя ему не по душе. К несчастью для наёмника, Макс не понял намёка и продолжал скучный рассказ. Фриджек было уже пытался разочек перебить чересчур разошедшегося старосту, однако стакан водки, так вовремя появившийся в руках негодяя, убедил его, что история стоит внимания и даже местами захватывающая, и не грех одним ухом послушать её, чисто ради интереса.

Как только мародёр остался наедине со своими мыслями, первым делом он заглянул в холодильник. То, что он увидел, не заставило его разочароваться. Он знал, что деревня небогата, но в его маленьком запасе было несколько видов хлеба, три бутылки водки, а также семь великолепных яблока – тот десерт, от которого не отказался бы даже король.

Решение познакомиться с теми, кто так или иначе будет твоим союзником, пускай всего на несколько дней, казалось Фриджеку верным. Вместе с ними он должен был пройти испытание смертью, да, шутки в репертуаре грядущего всегда находили верного адресата. Так или иначе, в одиночку на банду не найти управы, однако шайка таких же разбойников смогла бы расколоть любые камни в слоях населения, раздавить любые надежды и попытки жалкого сопротивления. Ничтожества вроде бандитов – не чета профессиональным вершителям судеб, что так же безжалостно стирают прогнившие души не менее прогнившего мира.

***

В дверь постучали так неожиданно, что девушка имела неосторожность с перепугу пролить на себя полстакана водки, при этом ещё и поперхнувшись. Тот человек за дверью был мудаком. Так она подумала. Негодяй. Гад. Тунеядец. И ещё тысячи ругательств могли бы вырваться из груди энергичной девушки, но поток сквернословия был перебит стуком в дверь. Этот негодяй ещё не ушёл. Или не ушла. Девушка ещё не решила. Пусть это будет мужчина. Негодяй. Низенький, толстый, горбатый. Не толстый. Толстые – богатые. Стук доносился всё назойливее. Вот постучал бы минутой раньше, она бы с горбуном, краснорожим тощим бандитом может быть и выпила. Но не сейчас. Пусть этот старик уматывает. Ну, или мальчик. Или Макс. Что этому скучному типу надо? Ещё раз рассказать историю? Не любит она сказки. Как-то раз мать сказала, что сказки – это выдумки, и нечё на них время попусту тратить. А Макс – тот ещё разбойник. Лишь бы заплатил. Вот заплатит, она и уедет отсюда, и не вернётся. Ну, или вернётся, если работа будет. Девушка уставилась на дверь. Она мысленно сверлила в стене дырки – так ей хотелось взглянуть на человека за ней. Если он ещё там – плюнуть ему в лицо. Сказать, что он не в её вкусе, заявить, что она мужей как перчатки меняет, и что он будет двести пятьдесят первым. Почему именно двести пятьдесят первым, она не решила, так как в дверь снова постучали. Низенькая девушка, предварительно взяв биту, подскочила к двери, для надёжности встав в позу «убью». Ну всё, негодяй. Твоё время пришло. Давно ли тебя били? Вот постучи ещё раз – побьют сейчас. А если красавчик? Ну, по лицу ладно, не буду бить. А если уродец, в чём у неё уже не было сомнений, подправит ему черепную коробку, прям как хирург, вставит кость на законное место.

С той стороны двери прожигал своё свободное время Фриджек. Его терпение кончалось, он нервничал. За этим с интересом наблюдал из тёмного угла Безликий. Мародёр чувствовал на себе его всевидящий взгляд, по спине пробегал холодок, он молился, чтобы дверь открылась, и он вошёл в комнату, оставив наблюдателя в одиночестве в тёмном коридоре. При этих мыслях он изо всех сил вновь постучал.

Дверь отворилась. Первое, что он увидел, была белая мокрая майка на красивой низенькой девушке. Второе, что он почувствовал, была боль, до того резкая, что заставила его потерять равновесие, и, отступив на пару шагов, сползти по шероховатой стенке. Сидя на прохладном каменном полу, он заметил, что Безликий всё ещё сверлит его взглядом, но как-то иначе, взгляд был каким-то печальным. Через мгновение его образ растворился в пустоте.

Девушка выглянула из дверного проёма, и, сверкнув глазками, уставилась на сидящую фигуру у стены. На её вопрос «ты ещё жив?», к её разочарованию, не последовало ответа. Негодяй получил своё. Будет знать, как беспокоить её за трапезой. Наконец любопытство взяло верх, и, тихо выругавшись, она затащила обездвиженное тело в комнату.

Первым делом она стащила с негодяя футболку армейской раскраски, оставив тело с непокрытым торсом. Оперативно переодевшись в обновку, коя была настолько длинная, что доходила почти до колен малышки, она вновь расположилась у посапывающего бандита. Лёгким постукиванием по щеке, куда она не так давно имела удовольствие попасть орудием труда, девушка тщетно пыталась привести в чувства еле дышащую тушу. Однако терпение закончилось после десятой секунды бесполезного занятия, так что мародёра разбудил смачный пинок ногою в бок.

В первую секунду бодрствования бандиту казалось, что он видит ангела. Во вторую промелькнула мысль о том, что он пока ещё жив. Девушка наблюдала, как бандит, кашляя и кряхтя, выпрямился в весь свой огромный рост. Она удивилась, что на лице великана не выражалось злобы или ярости, казалось, что лишь лёгкое непонимание ситуации выводили его из себя, великан же, напротив, с интересом разглядывал миленькую коротышку, которая едва ли доходила до груди мародёра и стояла перед ним в его же огромной футболке, он рассматривал ту, коя не так давно напомнила ему ангела.

Дабы не ссориться с новоприбывшим наёмником, девушка молча сунула негодяю стакан водки, который был выпит за мир. Следующий был за знакомство. Следующий – за прекрасный повод заработать. Наверно. Фриджек не был уверен. В тот момент линия его сознания ненадолго оборвалась.

Он ненавидел головную боль. Он в принципе ненавидел боль. Казалось, что его черепушку пытались расколоть надвое. Но почему-то ему нравилось это утро. И в этот самый момент он заметил маленького человечка, что прижался к его нагому торсу, мило посапывая. Фриджек не видел её лица, он не знал её имени, но эта крошечная пташка казалась ему роднее всех тех людей, которых он когда-либо встречал.

Последующая мысль тоже удивила Фриджека. Девушка была голой. Он растерялся. Тот, что вечность существовал один, наконец нашёл недостающую деталь своей невероятно скучной жизни. Он не осмелился разбудить прекрасное создание, он лишь поглаживал её роскошные рыжие волосы, густые и длинные. Должно быть, она гордилась ими, на свои невероятные локоны она уделяла уйму времени и денег. Они пахли цветами. Фриджек не знал запаха цветов, но ему казалось, что они пахнут именно так.

Он откинул голову на подушку, затаив дыхание и боясь пошевелиться, так сильно он боялся разбудить прелестную коротышку. Он был не в состоянии думать. Он боялся что-либо предпринять, поэтому он решил дождаться совета из подмышки, легонько потрусив девушку, он намеревался услышать хоть одну здравую мысль, однако когда коротышка простонала то, что он двести пятьдесят первый, он вновь откинул свинцовую голову на подушку. Ему определённо нравилось это утро. Впервые за всю свою жизнь он был счастлив.

Спустя час Фриджек никак не мог понять, как такое хрупкое создание умудрилось вытолкать его в чём мать родила за дверь. Он обернулся, и, получив своей одеждой в лицо, вновь уставился на запертую дверь. Приодевшись, хотя футболка по-прежнему оставалась по ту сторону баррикад, он прислонился ухом к двери, предварительно постучав.

С другой стороны на дверь навалилась малышка. Она стыдилась своих поступков. Та, что вечность находилась в одиночестве, сблизилась по пьяни с каким-то великаном. Если бы вы увидели её в тот момент, вы бы подумали, что у неё жар – так сильно она покраснела.

Фриджек снова постучал. Стук донёсся с другой стороны. Мародёр, улыбнувшись, вновь постучал. В ту сторону двери опять постучали. Почесав репу, бандит снова постучал. «Обратитесь позже» – донеслось с той стороны.

«Привет» – донеслось из коридора. «Привет» – Девушка покраснела сильнее. Она подумала, что на её долю выпало встретить ужаснейшего негодяя мира сего. «Фриджек?» – спросила она через минуту. «Ещё здесь» – ответил тот негодяй.

Это было забавно. Ему было весело. Фриджек постучал. «Чего?» – донеслось из комнаты. «Обиделась?» – съязвили с коридора. «Нет» – отрезали из комнаты. «Впустишь?» – спросили из коридора. «Ещё одно слово и я выпущу тебе кишки! – гаркнул какой-то мужик из соседней комнаты. – Отвали от девки, тебя отшили. Шагом марш!».

Фриджек повиновался. Рыжеволосая вздохнула. Через минуту оба вновь лежали в кровати, но каждый в своей. Девушка решила больше не пить. Бандит решил выспаться.

В дверь постучали так неожиданно, что бандит имел неосторожность с перепугу поперхнуться кусочком хлеба, при этом ещё и немного накрошив на стол. Он ждал того негодяя за дверью. Он уже приготовил два стакана водки.

Он ненавидел головную боль. Казалось, что недораздробленные кости черепа пытались доколоть сегодня. И ему ни капли не нравилось это утро. Кости и мышцы ныли, желудок требовал нормальной пищи, а печень предательски протестовала, выражая недовольство острой болью. Одно было хорошо – отдавленная рыжеволосой правая рука была сегодня свободна, девчуля же на этот раз лежала с левой стороны, мило посапывая в подмышку негодяя. Он не был удивлён их общей наготе. У него не было сил удивляться.

Спустя пару часов Фриджек никак не мог понять, как у коротышки вновь получилось вытолкать его за дверь. Пили-то одинаково. У неё же состояние не лучше. И тут до него дошло, что его выперли голышом из собственной комнаты. И это уже не было забавно. Он постучал. Ту сторону дверей подпёрла рыжеволосая. «Пусти!» – крикнул он. «Не пущу!» – закричала она, покраснев. «Кручу-верчу, кишки выпустить хочу! – гаркнул мужик из той же комнаты. – У вас всегда семейные ссоры в шесть утра начинаются?!».

Быть может, Фриджек бы и выбил к себе дверь, но не после криков соседа. Он молча поплёлся в комнату рыжеволосой, и, наевшись там до отвала, решил запить горе остатками позавчерашней водки.

«Краткое пособие о том, как сблизить двух людей» – та фраза, что заставила его смеяться несмотря на то, что помимо раздробленного черепа, мозг превратился в кашу. А вот ей было не смешно. Она не помнила, как очутилась у него. Или как он пришёл. Они оба не знали, в чьей они комнате.

Она отвернулась к нему спиной, давая ему возможность вновь прикоснуться к её роскошным волосам. Она делала вид, что не замечает, как грубиян теребит и скручивает её локоны, она лишь тихо попросила не спутывать их.

Он не помнил как заснул, но провалявшись без сознания пару часов, очнулся в одиночестве. Окно наружу было приоткрыто, давая возможность ночному морозному воздуху наполнить комнату и заставить Фриджека замёрзнуть. Решение было очевидно – ему требовалось найти своё прибежище.

Он выглянул из-за приоткрытой двери. В коридоре было темно, однако шум голосов пробивался откуда-то слева, заставив Фриджека взглянуть в другом направлении.

– Тебе не туда, – донеслось сзади. Безликий что-то напевал себе под нос, с интересом разглядывая прячущегося бандита.

Фриджек закрыл дверь, прислонившись к ней. Он рассматривал новую маску клоуна, находя её забавной для такого мрачного существа, как Безликий. Затем его охватил ужас, заставивший его отвернуться. Он увидел два красных глаза, глаза монстра, скрывающегося под поддельной доброй улыбкой, под маской не было человека, там было чудовище, что спряталось среди таких же чудовищ, называющих себя людьми.

– Не себя ли ты случаем увидел?! – в голос засмеялся Безликий, как бы читая мысли бандита, тем смехом, что заставил вздрогнуть остатки души мародёра. – Я скоро вернусь, – ухмыльнулось чудовище, растворившись в тишине.

Фриджек заставил себя взглянуть в зеркало, что висело на стене. Он видел человека. Но это был не он. В зеркале была лишь его оболочка, его лицо лишь скрывало ту гниль, что пробивалась наружу, её было настолько много, что она текла из ушей и глаз, изо рта, она просачивалась сквозь поры, искажая лицо мародёра, всё его тело набухало, норовя взорваться протухшим дождём, что залил бы всю пустыню.

Фриджек отвернулся от зеркала. Видения пропали, он находился в своём теле, в своих чувствах, в своём уме. Он надеялся на это. Блестящая металлическая маска-череп мелькнула пред его взором. Безликий скучающе сидел на кровати, бесцельно существуя во мраке.

Фриджек включил лампу, что озарила комнату. Тьма рассеялась, как и надежды на то, что Безликий исчезнет. Однако свет лампы рассердил наблюдателя, тот обиженно взглянул в глаза мародёру. Пред Фриджеком не было чудовища, Безликий, казалось, был таким же человеком из плоти и крови, тот, что вечно находится рядом, когда пугая, когда давая совет, тот, кого стоит бояться, к которому не мешает прислушиваться, тот кто видит людей насквозь, знает все их секреты и недостатки, желания, стремления, пороки. Безликий был частью жизни бандита.

– Ты куда-то собирался, разве нет? – намекнул он.

Фриджек растерянно взглянул на выход. Он собирался отыскать свою комнату в лабиринтах огромного здания. Он приоткрыл дверь.

Впервые на памяти Безликого, Фриджека стошнило. Ужасная вонь сочилась из щелей и зазоров, наполняя воздух запахом тухлятины, столь резким, что даже опытный стервятник не устоял пред отвращением. Морщась и фыркая, заставил он себя выйти наружу.

Он стоял на маленьком каменном островке посреди океана крови. Он видел в нём человеческие ошмётки, отрубленные головы, гной, кишки, трупы – то, что заставило его ужаснуться. Он попытался вернуться в комнату и хотел через мгновение попытаться забыть видение в стакане водки, однако дверь будто растворилась в воздухе. Рядом с ним, на земле, сидел Безликий. Его будто не удивило такое внезапное изменение положения дел.

– Тебе туда, – лишь сказал он, указывая на узенькую тропинку, малость затопленную смесью океана.

– Я не хочу! – закричал Фриджек в пустоту, где не так давно находилось чудовище в маске, – я не хочу, – чуть не плача прошептал он.

Бандит оглянулся. Он видел лишь сияющее солнце, выжимающее все соки из крепкого мужского организма, огромный океан и узенькую, еле заметную, тропу.

Первые шаги были ужасны. Фриджек, затаив дыхание, сделал шаг в красную вязкую жижу, наступив на что-то скользкое. К горлу подступила тошнота, и мародёра вновь вывернуло. Его ноги по щиколотку вошли в отвратительную массу океана.

– Этот путь труден, но ты его должен проделать сам, – улыбнулся Безликий. Фриджек не видел его, но бандит чувствовал, что он наблюдает. Преодолевая желание вернуться, он продвинулся на пару шагов вперёд. Где-то рядом с ним плавала чья-то оторванная рука, вырванное сердце, а Фриджек, делая вид, что не замечает их, продвигался вперёд, переставляя окровавленные ступни всё дальше и дальше.

– Поторопись, друг мой, – крикнул Безликий, – ты залил себя кровью почти по уши! – засмеялся он.

Бандит ужаснулся, заметив, что уровень океана начал медленно расти. Он пошёл быстрее, заляпывая себя кровью с ног до головы, он видел конец пути, но он был недосягаемо далеко, его ступни порою соскальзывали с узенькой тропинки, погружаясь в бездну страха и неизвестности. Он ступал, передвигая свои ноги, но идти стало гораздо труднее, когда уровень моря поднялся до пояса. Однако бандит неугомонно пытался двигаться вперёд, расчищая себе путь, расталкивая трупы, он рвался вперёд, до того маленького островка спасения, что находился непомерно далеко и невероятно близко одновременно, он погрузился в кровь по грудь, но неустанно ноги раздавливали что-то липкое, растирали кишки и грязь в порошок, он шёл по горло в крови, гребя руками и ногами, пытаясь хоть одной рукой уцепиться за берег уходящего острова, но когда кровь начала заливать его уши, он остановился. Он жадно глотал воздух, тщетно пытаясь быть ближе к солнцу, в то время, как смесь начала заливать его глаза, он слепнул, видя лишь только солнце, столь далёкое, столь близкое, что стоило лишь дотянуться. Он хватался за трупы, что в те же секунды пошли ко дну, безрезультатно пытаясь продержаться на поверхности. Он закричал криком отчаяния, он молил о помощи, умереть где угодно, но не завязнув в крови убитых им людей. Он замечал своих знакомых, врагов, бандитов, воров – всех, кто вставал у него на пути, они все превратились в однородное месиво, заставляющее его захлёбываться в своих грехах, однако он цеплялся за каждый труп, за каждую конечность в надежде выбраться из этого кошмара, он стонал, то всплывая, то вновь погружаясь в пучину.

Что-то сломалось внутри мародёра, и он медленно пошёл ко дну. И это конец жизни страшнейшего наёмника Рильтега? Это было смешно, он пытался заставить себя перед смертью засмеяться, но тщетно, он лишь медленно шёл ко дну в красной жиже, как вдруг что-то, схватив его за руку, потянуло его вверх, на поверхность. Что-то подняло его, и он вновь смог наполнить грудь всё тем же смрадным воздухом. Он увидел роскошные рыжие волосы прекрасной маленькой девушки, что будучи по локоть в крови, вытащила бандита из бездны отчаянья. Он не видел её лица, не знал её имени, но он был счастлив, что именно она оказалась на островке спасения.

– Вот посмотри, что с тобою стало, – сказала она бандиту. – Мне тебя жаль. – прошептала она, исчезнув и оставив Фриджека в приятном обществе Безликого.

Бандит прилёг на землю.

– Ужас, – простонал он.

– Тебе стоит проснуться, прямо сейчас, – раздумывал Безликий, – ты рискуешь потерять то, что вытащит тебя из этого дерьма, – сказал он, указывая на просторы океана. – Если этого не станет, поверь мне, не станет и тебя…

Фриджек пришёл в сознание. Он находился в своей комнате, в своей одежде, в здравом рассудке. Он надеялся на это.

Выбежав в коридор, он постучал в дверь по соседству. К его удивлению, она была не заперта. Однако ни рыжеволосой, ни её вещей там не оказалось…

***конец первой части***

***

========== Отрицание. ==========

Бандит прилёг на кровать, жалуясь на головную боль. Безликий скучающе сидел на деревянном столике.

– Что делать собираешься? – безразлично спросил он.

Фриджек взглянул в его сторону. Глаза бандита были столь печальны, что даже бессердечному Безликому стало жаль его. Он чуть не плакал, однако умело прятал это постыдное чувство за маской чёрствого человека. Это озадачило Безликого. Он не понимал, с чего вдруг этот негодяй чувствует такую горечь на душе. Фриджеку показалось, что человек в маске улыбается. Безликий был счастлив.

– Ты хоть знаешь, как её звать-то? – полный надежд, спросил Безликий. Мародёр устало покачал головой. – А где живёт? Родных, друзей? Ты хоть помнишь её лицо?! – разочарованно вскрикивал Безликий, давно зная ответ и наблюдая, как мародёр пытается спрятать свои глаза за ладонями. – И что ты собираешься делать?

Ответа не последовало, но ему казалось, что негодяй ждёт совета. Ему нужна была помощь.

– Но ведь кто-то здесь может знать её имя, верно? – подтолкнул Безликий его на размышления. – Как думаешь? – улыбнулся он.

Фриджек выбежал за дверь. Он блуждал в лабиринтах дома, пока не встретил наискучнейшего типа в этой деревне. Тот сразу выразил своё недовольство в плане того, что Фриджек никак не готовится ко встрече с пустынной бандой, а развлекается с бутылкой наперевес.

В ответ он получил лишь неясные то ли просьбы, то ли мольбы о помощи, однако, как хозяин дома, он провёл наёмника в свою комнату, налив ему там немного водки.

Макс выслушал просьбу Фриджека, на что дал совершенно ясный ответ:

– По соседству с тобой никакой рыжей не жило. Ко мне в дом из вас, поганых наёмников, запёрлось всего три девки, и ни у одной из них не было рыжих волос.

Фриджек, пожав плечами, извинился за неудобства и покинул комнату старосты.

– Он врёт, – предположил Безликий, что прислонился к стене у двери.

Фриджек покачал головой. Он обдумывал план дальнейших действий. И он решил пойти в свою берлогу.

Он стоял у двери комнаты, когда-то принадлежавшей ей. Ему хотелось ещё раз взглянуть на то помещение, где она обитала, найти хоть что-то, что могло бы ей принадлежать, что могло указать на то, кто она и где живёт. Он открыл дверь.

– Кто там? – послышался мягкий женский голос. Фриджек опешил. Буквально несколько минут назад эта комната казалась пустой.

– Кто там? – переспросил тот же голос с лёгкими нотками нетерпения.

В прихожую вышла загорелая темноволосая девушка, немного удивившись, что какой-то мужчина запёрся к ней в комнату без стука.

– И? Что-то хочешь мне сказать? – спросила она.

Фриджек обернулся, однако Безликого рядом не оказалось. Он взглянул девушке в глаза.

– Да так, с соседями знакомлюсь, – ответил он.

– У вас принято в чужой дом без стука врываться? – поинтересовалась девушка.

– Нет, что вы, я просто постучал, дверь оказалась не заперта, вот я и вошёл, – попытался оправдаться он.

– Да ну? Как же я могла не услышать стук в дверь? – Съязвила она. – Ну ладно, красавчик, раз ты уже зашёл, считай, что я тебя впустила. Только не пробуй что-либо украсть – ноги оторву, – улыбнулась она.

Фриджек прошёл в знакомую комнату, где так недавно ночевал, однако заполненную чужими вещами. Девушка уселась на кровать, бандит же присел на прохладный пол.

– Майн, – улыбнулась она.

– Фриджек, – ответил он. – Позволите вопрос?

– Нет, – улыбнулась она. Фриджек непонимающе взглянул на неё. Она вновь улыбнулась.

– А вы как давно приехали в эту деревню? –поинтересовался бандит.

– Ну, дня два уже тут, – задумалась Майн.

– Тут – значит, в этом доме? – переспросил Фриджек.

– Ага, – улыбнулась она.

– Извините за некорректный вопрос, но вы случаем не знаете никакой девушки с длиннющими рыжими волосами, что живёт в этом доме? – спросил он.

– Рыженькую? Нет, что ты. Такой редкий цвет волос. Не, не знаю, – улыбнулась Майн. – Выпьете? – предложила она.

В тот день он не пил много. Они рассказывали друг другу истории, смеялись. День близился к логическому концу, когда Фриджек вышел из комнаты Майн.

Он переводил растерянный взгляд то с двери в её комнату, то на рядом стоящего Безликого, как бы спрашивая, что происходит. Безликий так же растерянно пожал плечами. Люди не исчезают, и не могут так внезапно появляться из неоткуда, они могут умереть или родиться, но быть просто заменённым кем-то другим…

– Безликий, ты был прав, – сказал Фриджек, лёжа в своей кровати, – ты всегда был прав. Я, кажись, и правда схожу с ума.

– Нет, – немного погодя вздохнул Безликий себе под нос, так, что бы не разбудить уже похрапывающего бандита, – ты пока не безумец. Мы оба пока ещё в своём уме.

Светало, когда бандит выбрался из своей берлоги подышать свежим воздухом. Скорее, его вытащила темноволосая соседка, коя стучала так долго и громко, что уже успела привить негодяю отвращение к этому прекрасному прохладному утру. Фриджека не удивил факт того, что сегодня вторник, в эти дни он уже успел несколько раз утерять линию течения времени. Он сопровождал Майн в центр деревни, куда вела главная дорога. Там, около небольшого и единственного бара в Осторгах, стояла церквушка, самое высокое здание поселения. По словам жителей, как сказала Майн, в церквушке проживает около десятка священников, но главнейшая из них– госпожа Шольц, именно к ней надо обращаться по любым вопросам. Фриджек не понимал, где Майн на пустых улицах нашла жителей деревни, из-за чего пришёл к выводу, что есть всё-таки люди, которые не валялись без дела, как он, и вчера бегали кругами, узнавая что да как. Из этого невероятным образом ход его мыслей пришёл к тому, что позавчера она не была дома; а за день до этого её не было в деревне; пока она шастала от дома к дому, он находился в её комнате, как оказалось, с вымышленным персонажем. Всё казалось ему логичным, но тогда почему комната, которая была мгновение назад пуста, наполнилась вещами Майн? Он мог увидеть по пьяни всё; однако трезвому себе он доверял. В пустой комнате около часа спустя появляется человек, живший там два дня. Он никак не мог сопоставить эти факты, продолжая слепо следовать за тем человеком, пропуская редкие её фразы мимо ушей. Майн существовала. Он был в этом уверен. Но и её отсутствие вызывало у него сомнение в здравом рассудке. Она могла, ну, не знаю, например, просто не успеть распаковать вещи и освоиться; а вещмешок находился где-нибудь в прихожей; и пока он искал Макса, она успела донести его до комнаты, быстренько разложиться и переодеться. Он решил остановиться на этой теории, а рыженькую захотел попытаться забыть как мечту, как что-то недосягаемое. От этой мысли ему стало грустно. Он не знал, почему он так опечален несуществованием вымышленного человека. Он бы и продолжал думать об этом, если бы ход его мыслей не был перебит сочувствием двум маленьким девочкам, что успели умоститься на прохладных каменных ступенях, ведущих на второй этаж двухэтажного небоскрёба, стоящего справа по пути наёмников. Фриджек ужаснулся. Две маленькие девочки, с теми же босыми ногами и в тех же испачканных платьицах, мило болтали между собой, не замечая столь важную персону. Он не видел их лиц, он не знал их имён, но эти двое заставили негодяя остановиться, а после даже отойти на пару шагов назад. Он протёр глаза. Девчушки не исчезли, они так же беззаботно обсуждали мировые проблемы, неслышимые постороннему уху, однако ему казалось, что они смеются над ним с дьявольскими улыбками, он чувствовал, что они обсуждают его огрехи, он ясно слышал каждую фразу старшей и его тело пронзал душераздирающий хохот младшей. Они обернулись.