Текст книги "Маг Азидал. Король Азгамара (СИ)"

Автор книги: Дракмир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава тридцатая. Зажигая искру новой Войны.

Я восседаю на троне свободно, подпирая кулаком щеку, и уже устал слушать полную величавых оборотов речь Старейшин. Никаких криков или грубости кэхас себе не позволяют, в окружении десятков взоров людей в зале, ведут себя Старейшины как подобает старым мудрецам, пронзая умы глубокими доводами и в меру вворачивая не совсем понятные наставления. Но это так, по привычке и мимоходом.

Наконец, речь взял Главный Старейшина, Нимгур. Со времен, как мы встретились впервые и до этого момента он никак не поменялся. Взор синих глаз глубок и цепляет чужой взгляд, будто притягивая и заставляя слушать. А стоит кустистым седым бровям чуть опуститься, как взгляд старого кэхас начинает пронзать, напоминая о суровом боевом прошлом старика.

Поглаживая густую седую бороду с золотыми колечками, Нимгур спокойным гулким басом давит логичными доводами за войну:

– ... Гарахим не столь сильны сейчас, как хотят показать. Битва с первым Великим Кланом обошлась им слишком дорого. Шагах были высокомерны, но они не были слабаками! Будь Гарахим так же сильны, давно бы напали на Турдум, главных предателей Кардаса, по их мнению. Да, они показали свою мощь и напугали полмира, но это все показуха. Гарахим надорвались, не по рту кусок цапнув. Все, что они сейчас могут – нападать на малые кланы.

Нимгур остановил взгляд на моем скучающем лице, вдохнул, набирая воздуха для нового раунда. Все, что они говорили до этого и сейчас, ведет народ вокруг к одной мысли – враги пока слабы, надо бить, а король трусит. Вслух никто не скажет, но впечатление такое сложилось даже у меня самого.

Я уже понял, что к концу собрания просто не останется выбора, кроме как позволить Турдум последовать в земли Кэхас и атаковать чокнутых Друидов. Чего другие не знают, так это что я сам уже стал за эту идею. Но, на своих условиях. Эта болтовня как раз дала время подумать, и как до этого случалось, в моменты давления мозги выдали более-менее удобоваримый план.

Раз обстоятельства вынуждают меня разделить общую силу перед большой Войной, то делать это надо с умом. Я впервые за десяток минут сменил позу, сев нормально, а не как в трактире. Старейшина уловил посыл и умолк, не смея перебивать.

– Скажи мне, Нимгур, – пальцы правой руки поглаживают бархат подлокотника. – Разве сейчас Турдум не переживает расцвет, которого не видал со времен основания? Кто вернул вам Дом, Старейшина? Кто дал вам толчок к процветанию? Одарил многими благами и возвеличил над другими?

– Вы, мой король, – нехотя склонил голову кэхас. – Не передать словами, как мы благодарны за все, что вы даровали нашему клану.

– И, тем не менее, не смотря на все, вы продолжаете игнорировать приказы и упорно пытаетесь нарушить мои планы. Хотите оставить треть страны без защиты, уведя войска. Ослабить Азгамар перед лицом угрозы Хэнъе и вторжения других людских стран. Пока что верно говорю?

Тихий гул на открытых балконах, за перегородками и в углах зала. Люди перешептываются, начиная лучше понимать ситуацию. Теперь на седобородых Старейшин смотрят не так благосклонно.

Нимгур удивил, никак не уклоняется от правды и честно признает:

– Все так, мой король. Мы вынуждены пойти на такой риск.

Главный Старейшина окинул людей по бокам зала гордым взглядом, смело встретился глазами со мной и громко выдает:

– Наш народ просит о помощи. Он стенает от боли, что принесли с собой Гарахим, сошедшие с ума от гибели Кардаса! Клан Гарахим несет боль и кровь, смерть и горе всем кэхас нашего мира! Такую угрозу! Такую мольбу мы игнорировать не в силах!

Тишина воцарилась среди людей, молча внимающих речи Старейшины. Такой напор и пронзающая искренность подавляют. Мрачно и торжественно звучат слова Нимгура в сводах огромного зала:

– Кэхас ждут нас. И Турдум придет.

Такая решимость и упорство горят в глазах всех Старейшин, что я понимаю... Тонкая нить сейчас отделяет нас от понятия вассала и сюзерена. Они сегодня не побаловаться разговорами пришли, а решить вопрос, так или иначе.

Все равно пойдут. Хоть на смерть, без помощи, но полезут туда, в междуусобную мясорубку среди других кэхас в попытках спасти как можно больше.

Какой Король откажется от столь самоотверженных поданных? Пожалуй, только идиот. Хлопнул по подлокотнику ладонью и твердо ответил:

– Хорошо! Я позволю. И даже выделю вам нужные ресурсы и весь Четвертый Легион в помощь.

Зал взорвался разговорами, но затих от моего громкого:

– Но! – поднял палец, забавляясь про себя напряжением обрадовавшихся было кэхас. – При выполнении двух условий.

– Турдум внимает королю, – осторожно отвечает Нимгур, ожидая большой подставы. – Если это в наших силах, что угодно.

Не зря ожидает, мы давно знакомы, чтобы достаточно понимать друг друга. Я не сдержал хитрой улыбки, говоря:

– А вот это... Мы обсудим в более приватной обстановке.

Легко поднялся с трона, поведя рукой на выход.

– Прошу в мой кабинет. Вы завтракали, кстати?

Мой легкомысленный тон немного разбавил торжественную и напряженную обстановку, а любопытство людей в зале чуть ли не колет мне кожу ожидающими взглядами. Готов поклясться, что услышал разочарованный стон с балконов второго этажа.

Тут собрались многие видные люди страны, включая доверенных лиц от всех организаций и большинства лордов. Они все узнают, но немного позже, и будут весьма удивленны. Хе-хе-хе.

***

В спокойной обстановке королевского кабинета, с горящим камином и сидя на удобных диванчиках, Старейшины немного расслабились. А уж когда принесли еду и выпивку, так настороженность и вовсе ушла из глаз и поз старых кэхас.

Сегодня повара прям расстарались, наготовив всяких вкусностей. Чего только не оказалось на серебряных подносах, коими слуги заставили столы. От простых, но горячих и пышных блюд обычных землепашцев, вроде каш в горшочках, до вычурных пирамидок нарезанного мяса и рыбы, политых соусами радужных цветов.

Одуряющий запах наполнил ноздри десятками ароматов горячей пищи, в сторонке горкой возвышается недавно испеченный хлеб, еще парящий и мягкий, только из печи. Венцом моего обалдения стал торт в виде макета дворца, такой пышный и нежный, что слуги не смели на него дышать, когда несли и ставили.

Наволокли снеди столько, что подносы пришлось ставить на пол у камина. И сыров с амфорами старых вин натащили, и целиком кабана запекли с огромным яблоком в пасти, и птиц в меду... Похоже, мои повара решили показать гостям из Турдум все свои таланты, я такого разнообразия даже на недавнем пире не видал!

– Прошу, – повел рукой на блюда. – Разделим трапезу.

Я помню традиции кэхас, и разделив с ними стол, убрал последние сомнения. Хотя никто бы из них и слова не сказал, если бы король этим пренебрег, уж в своем-то доме. Я особо есть не хочу, так что чисто символически выпил с ними и съел что-то мясное, почти не почуяв вкуса.

Достал резную трубку, набил новомодной смесью табака и магических трав, подпал с кончика пальца и дымлю потихоньку, наблюдаю. Старейшины от дармовых шедевров королевских поваров не отказываются, сметают все подчистую. До этого я думал, что только бывший Старейшина Грам имеет подобную привычку, но нет, похожу что все. Даже племяш его, Гном, новый Старейшина Войны, и крошки не оставляет.

Хотя вспоминая нашу первую совместную трапезу на заснеженных равнинах перед горами Турдум... Стоит признать, что все кэхас те еще проглоты.

Наконец, докурил и убрал трубку, еда кончилась, слуги унесли посуду, а дверь за ушедшими закрылась и озарилась синим светом барьера. Я опустил руку, про себя наслаждаясь ощущением покалывания на кончиках пальцев от остаточной маны.

На правах хозяина дома начинаю разговор. Не сдержав усмешки, подкалываю стариков:

– Итак, опустим весь тот бред, что вы несли в зале. Мы ведь понимаем, что я могу выделить вам хоть все свои Легионы, а вы собрать большинство малых кланов... В прямой бой с такой толпой Гарахим не пойдут, а в лесах Друидов поляжет столько войск, сколько придет. Вам для победы нужно что-то иное, настолько важное, что вы не постеснялись пристыдить меня перед всем честным народом. Приперлись всей толпой! Самим не стыдно за такие методы?

Вздохнул притворно тяжко, поерзал в кресле и чуть наклонился, чтобы наши глаза были на одном уровне.

– Я готов выслушать ваш настоящий план. И если он меня устроит, то соглашусь окончательно.

Седобородые кэхас переглянулись, и как всегда оставили право разговора главному. Кажется, даже с веселым злорадством, отдувайся мол. Таких опытных стариканов очень трудно чувствовать, а эмпатия через ощущения маны вокруг никогда не была моей сильной стороной.

– Кгхм, – неловко кашлянул в кулак Нимгур. – Есть у нас план, как сокрушить Гарахим. Гном, покажи.

Единственный низушник без шикарной бороды немного растерялся от резкого внимания, почесал татуировку гор на щеке и полез за пазуху. Осторожно вытащил простой холщовый мешочек, развязал тесемки и вытряхнул на мозолистую ладонь странный предмет.

Я ничего от него не чувствую, а внешне это просто кусок крепко переплетенных корней, черных и будто подпаленных. Нимгур спокойно взял эту штуку и бросил мне.

– Погляди.

Глядя на испуганные рожи других Старейшин, словил предмет я аккуратно, отчего они незаметно облегченно выдохнули. В руках будто не мертвое дерево, а тлеющий уголек, интересно... Когда я смог проникнуть под корку дерева ниточкой маны, то едва не швырнул эту штуку в окно!

– Нимгур, твою мать, – дрожащими руками передал эту штуку обратно. – Ты охренел так кидаться?! Это ж Семя Огня! Не швыряй такие вещи передо мной!

Храни нас Даргал, если бы эта штука рванула, от дворца остался бы наполненный лавой кратер! Я еще помню, что могло случится в битве при Кровавой Крепости, если бы мы не устояли до конца. Несколько закопанных рядом Семян Огня превратили бы вражескую армию, и земли у крепости в филиал Плана Демонов на долгие века. А тут такую штуку чуть ли не в лицо бросили!

– Оно в особой защитной оболочке, – хмыкнул старый шутник. – Можешь на нем попрыгать, ничего не будет.

– Поверю на слово, – сдержал я трепет в голосе, наблюдая, как предмет опять прячется за пазухой Гнома.

У племяша Черного Топора стальные яйца. Защита защитой, а если что не так, то и пепла хоронить не придется. Нимгур снова привлек внимание небольшим кашлем.

– У нас есть одно Семя. Осталось со времен Войны Рас как последний довод в защите Турдум. И мы знаем один небольшой секрет Гильдии Магов... У вас ведь есть еще такие?

– Допустим... – внезапная мысль осенила ужасом пополам с восхищением. – Ох, вы старые пройдохи! Вы собираетесь превратить леса Друидов в жерло вулкана?

– На что способны Гарахим без растений под ногами? – пренебрежительно хмыкнул один из Старейшин.

Нимгур поддержал его кивком, спокойно объясняет:

– По-настоящему могущественных Друидов осталось мало. Те, что напали на тебя, были Старейшинами в своем клане, как мы в Турдум. Вы прикончили парочку, и Шагах целыми их не отпустили. Остальной клан не так многочисленен и силен, как ты думаешь. И далеко не все осенены благодатью Дара управлять жизнью растений. Отбери леса у Гарахим, и они превратятся в обычный Великий Клан, итак изрядно потрепанный. Не без своих сюрпризов, но они уже будут нам по силам.

Нимгур замолк, давая мне время собраться с мыслями и подумать. Никто из кэхас не прерывает тишины, молча наслаждаясь танцем пламени в камине. Будто уже знают ответ.

– Я выделю вам Легион, как обещал. И три Семени Огня, все, что есть у Гильдии. Но взамен, вот мои условия, Турдум...

***

Уже вечером, я все так же оставался в кабинете и смотрел в открытое окно, наслаждаясь порывами морозного ветерка. Совет уже должен был покинуть столицу и быть на пути обратно.

Позади, в кресле за моим столом развалился вальяжно Фрес, закинув ноги в сапогах на лакированную столешницу.

– В итоге, они согласились?

– Да. Турдум – часть Азгамара, и они поняли, что будет хорошо для страны, а что нет.

– Ты просто не оставил им выбора, – хмыкнул брат.

– Да. Но был ли он у меня?

Брат не ответил, но молчание подчас лучше любых слов. Со спины потянуло запахом табака, брат опять запалил трубку и наполнил кабинет клубами густого дыма, похожего на туман, окружившего книжные шкафы и стол.

Я поднял руку, и с запястья в ладонь опустился знак Подвески Мастера. Сжался кулак, ощущая тепло артефакта.

– Если уж безумие новой Войны Рас обязано разгореться... Лучше я стану тем, кто начнет его на своих условиях.

Я опустил руку и тяжело выдохнул, вспоминая непростой разговор с Советом Турдум. Теперь они обязаны выполнить два моих условия.

Первое – с концом Гарахим войска Турдум и Четвертый Легион не просто разойдутся по домам. Они приведут все кланы кэхас к покорности. Все оставшиеся низушники на Землях Кэхас встанут под стяги Азгамара!

И Турдум станет гарантом обеих сторон на честное сосуществование. Меня не волнует, словом или мечом они это будет делать, они это воплотят.

А второе условие истекает из первого. Когда все кэхас этого мира станут частью Азгамара... Они соберутся в единый кулак и ударят по ближайшему соседу – Хэнъе. Это уже будет не привычная обеим сторонам стычка на границах, а полноценное вторжение.

У костеухих в этой войне будет неприятное положение. С Севера их подопрет сила Людей, с Запада – Кэхас. На Юге и Востоке у костеухих океан, и если я смогу договориться с Хризалией, то и там их будет ждать не спасение, а новый капкан из сотен кораблей. Блокада со всех сторон и тотальное уничтожение.

План, придуманный за десяток минут в Тронном Зале в теории выглядит рабочим и неплохим. Но Война покажет свои сюрпризы и все изменится, я верю в это, потому что так бывает всегда. Мы начнем не просто войну одной страны с другой, а полноценную Войну Трех Рас, когда земля так напьется крови, что поменяет цвет на годы.

На этот раз, все будет иначе, чем в прошлом. Один раз Люди уже проявили милосердие, а Кэхас согласились оставить недобитых Хэнъе в покое. Мы давали шанс на мирное сосуществование, с надеждой что будущие поколения смирят обиды и смогут дать всем расам этого мира процветание.

И вот к чему это привело! Второго шанса не будет! Я поклялся, что искореню эту угрозу, и клятву исполню, хоть весь мир будет против. Костеухие и их Богиня, это тот враг, что хуже паразита. Сейчас уже не важно, кто был прав и виноват, не важны доводы и намерения, остаться должен сильнейший. Никто не успокоится, пока жива другая сторона.

Хэнъе могут раскусить эту угрозу на этапе начала вторжения Турдум в земли Кэхас, и тут три варианта.

Окопаются и будут сидеть на жопе ровно. Нападут на Азгамар, пока нет Турдум и одного Легиона. Или вторгнутся в Земли Кэхас, в неразберихе уничтожив огромную часть населения низушников. Чем сильно ослабят союзника Людей в предстоящей мясорубке на уничтожение. Я обязан сохранять преимущество два на одного, и честности в Войне нет места. Не дуэль благородных рыцарей устраиваем.

А еще Хэнъе могут делать все это сразу, огромные ресурсы не раздробленной на страны и кланы расы позволяют. Или подговорят другие страны Людей начать войну меж собой, втянут и Азгамар. Много чего может пойти не так и там. Но что бы не произошло в будущем, я уже запустил этот механизм без рычага тормоза. Бьющую катапульту не остановишь, а камень рано или поздно упадет. А куда все повернет, покажет лишь время.

– Фрес, – повернулся я к брату. – Я хочу, чтобы Гильдия помогла тайно собрать еще пару Легионов. А так же, чтобы Первые обеспечили союз с другими королевствами. Минимум – невмешательство.

– И все скрытно? – кислая рожа брата немного повеселила. – Ладно еще войск подготовить, на нашей же земле, но другие страны... Это невыполнимо, у других шпионов хэнъе как блох на собаке.

– А ты постарайся. Я знаю, что Теневая Сторона обращалась к тебе за помощью пару раз. Задействуй эту пакость, они мне должны и понимают, к чему все может прийти.

– Снова грязная работа, – напоказ возмущается брат, вставая из-за стола. – Ты мне брат вообще? Нет, меня точно подкинули... Ты меня ненавидишь, да?

Еле сдерживаю улыбку и серьезный тон.

– Фрес, просто сделай что прошу. Пусть Анхилл и Лубл тебе помогут. Зудал оправился?

– А то, – хмыкнул брат, вытряхивая пепел из трубки прямо на пол. – Носится как молодой. Хочешь его в Хризалию отправить? Этого мясника там весьма почитают.

– Да, объясни ему все сам. И чтобы без лишних слухов.

– Понял, принял...

С самым бедным и разочаровывающим видом брат плетется на выход, будто ожидает, что я остановлю и все отменю. Когда я подошел к столу и стал подкидывать на ладони увесистую чернильницу, широкая спина Мастера Земли напряглась, шаг ускорился.

– Азидал, – проникновенно выдал брат, стоя в дверях. – Я хочу, чтобы ты знал...

– М-м?

– Ты козел, гад, и в целом, тот еще ублюдок. Но я тебя люблю, честно. Наверное.

Рука сама метнула предмет, резко и со свистом. Чернильница полетела прямо в лоб наглеца. Дверь бухнула, закрывшись, чернильница разбилась огромной черной кляксой по дереву, а из коридора слышен довольный смех.

Я сам улыбнулся, уселся за рабочее место, готовый впахивать всю ночь, строча письма важным лицам других государств... Взгляд зашарил по столу, не обнаружив чернильницы, но тут уж я сам виноват.

Потом я увидел, что чистая стопка бумаги помята сапогами Фреса, что закидывал ноги на стол, запасная чернильница пропала, а перья оказались сломаны и покрошены кусочками в ящик стола.

Пока я разорялся о важности задач, брат пакостил.

– Сволочь.

Глава тридцать первая. Вторжение Диглада в Мэлиарт.

16.04.03 год от основания Азгамара.

Как только люди не называют эту страну исконных врагов. Земли Хэнъе, Край Костеухих, или же просто дыра, откуда лезут эти ублюдки. Но на самом деле у этого края есть свое название, которое сами хэнъе говорят с придыханием – Мэлиарт.

Когда-то давно, когда они были единственными жителями девственного мира, так назывался весь континент, от края и до края земли. Но те времена остались лишь в легендах и мечтах костеухих детей Мэлиас.

Теперь у них остался лишь клочок былой огромной империи, все, что получилось отбить и сохранить от жадных людишек и коротышек, что так забавно умиляются каждой травинке. Было весело загонять их в ненавистные им тогда подземелья, где никогда не царит солнечный свет. Но те времена... тоже остались в прошлом. Том самом прошлом, что каждый хэнъе искренне жаждет воплотить в настоящее.

После Войны Трех Рас хэнъе остались теми, кто проиграл и был вынужден заботиться об сохранении границ больше всех. Так появились северные и западные цепи фортов, небольших, но крепких твердынь, способных на время задержать армии врага.

Со времен постройки, что в те времена едва не выпила все соки из недобитых костеухих, прошли века, долгие и полные надежд на возвращение былой славы и силы.

И вот, в век, когда почти воплощенные планы должны были прийти к финалу, на пути хэнъе встала новая сила – Азгамар, королевство Людей и Кэхас, ведомое Первыми, самими ненавистными врагами всей расы.

Но пока за ними наблюдают нежные глаза Великой Матери, детям Мэлиас нечего бояться... Так думал каждый. Что же, очень зря.

***

Второй Северный Форт, раннее утро.

В рассветном тумане, густом как молочный кисель, с трудом можно разобрать сколько пальцев на руке. И в этом одеяле влаги, что накрыла округу, высится черной громадой теней старый и обветшалый форт.

Стены огрубели от времени, ненастные ветра истязали камни грубыми штрихами, а дожди заставили плесень вгрызаться в щели меж камней. Несмотря на близкую весну, еще долго стены и башни форта будут красоваться льдом и снегом на зубцах башен.

Второй Северный Форт возведен в основании горного хребта, и тут круглый год прохладно, а горные пики ближе к весне и с началом осенних холодов всегда радуют маленький на их фоне форт схождением тумана с вершин, что покрывает все и вся.

Хэнъе, что служат здесь, давно привыкли, а разведчики издавна создали ориентиры в окрестных землях, чтобы не заплутать даже в самом густом тумане. Когда надо, туман вполне могут разогнать на время магией из крепости, а так он служит неплохим укрытием для твердыни как минимум четверть времени в году, превращая форт в скрытую от чужих взоров базу.

Форт типовой, и не особо отличается от десятков таких же на границах. В наше время, единственное, что его отличает от других, это две вещи. Первая – задолбавший всех туман и привычная промозглость. Вторая – его командир.

Командирша, если быть точным. Вторым Фортом уже несколько лет управляет опытная женщина-воин, что не особая редкость среди хэнъе.

Она сегодня решила проверить посты, не из-за большого чувства долга, а скорее, чтобы развеяться и унять смутную тревогу, что не давала спать ночью. А еще снова начали ныть старые шрамы.

Сапоги женщины, обитые полосами стали, гулко стучат подбойками на пятках при каждом шаге, клацая о холодный камень пола. Она ничего не спрашивает у встреченных на стенах солдат, только молча сверлит одним оставшимся алым глазом пару секунд, вторую глазницу прикрывает повязка. Но ее подчиненные не осмеливаются смотреть в ответ не из-за жуткого взгляда командира.

Просто, она на самом деле не очень красива, как женщина... Ну ладно, если быть честным, то даже по меркам своей расы она настоящая уродина! Мощная фигура с широкими плечами, больше подошедшая бы троллю. Про грудь и задницу и говорить нечего, рельефная стальными мышцами доска. И огромное количество шрамов и увечий эту картину отнюдь не улучшает.

Левое костяное ухо обломано, оставшись огрызком, как у побитой жизнью дворовой собаки, тяжелые иглы-волосы кажутся грязными и вечно растрепанными. Нос приплюснут и чуть свернут набок, да и лицо у нее будто взяло прообраз с морды мопса. Будто ей в детстве прямым ходом в лицо долбанули осадным тараном и так оставили. Рубцы шрамов через щеки алеют на смуглой коже отметками былых битв.

И самая маленькая, но чуть ли не выворачивающая солдат наизнанку деталь... Глазная повязка в виде кокетливой розочки, с вышивкой розового цвета. Более неподходящего дизайна сложно вообразить, и контраст милой вещицы и ужасной рожи только отталкивает. Но, похоже, что она сама прекрасно это знает, и даже наслаждается мучениями окружающих.

Единственное, что есть милого в этой жертве военного дела, это имя. Вполне мелодичное и красивое – Хилара. По крайней мере, так думаешь, пока не встречаешься с ней лицом к лицу.

– Командир, – тихо прервал ее размышления солдат. – Все в порядке?

– А? – отвлеклась она от разглядывания тумана за стенами. – Да, все хорошо. Просто задумалась.

Вопреки ожиданиям, голос у этой женщины тоже оказался вполне обычным, пусть и с хрипотцой, послужи-ка в таком дубаке годами, но красивый. Хилара двинулась дальше, осталось проверить солдат на посту прямо над воротами.

На ходу она потирает запястье левой руки, морщась от холода. Ведь кисти там давно нет, вместо нее прицеплен плотными ремешками искусно вылитый из бронзы сжатый кулак. Без каких-либо украшений, с острыми костяшками, он куда больше подходит этой суровой воительнице, чем кокетливая повязка на глазу.

И говоря о навыках, никто из солдат здесь, и даже из командиров других фортов, не ровня ей по опыту и умениям в битве. Но как же так вышло, что столь искусный воин как она, понахватала столько увечий?

Причина есть, всего одна, и даже носит прославленное на весь мир имя. Только вспоминая его, Хилара начинает так сжимать зубы, что становится больно. Диглад, Герой Дафгаарда! А ныне один из военачальников новой страны людей.

Лет десять о нем было нихрена не слыхать, и она уже было начинала смутно радоваться, думая, что тот сдох в какой-нибудь канаве, отвергнутый своей страной. Но нет, объявился, сволочь, на службе сопляка из Альсаса.

Хоть вести тут о людях и приходят с огромным запозданием, зато в верности информации можно не сомневаться. Узнав тогда, что Диглад жив и здоров, она в ярости проломила голову адъютанту бронзовым протезом. А нечего было лезть с шуточками про старых врагов, шутник хренов.

В своем форте командир как король, никто не посмел упрекнуть ее в излишней злобе и жестокости. Особенно те, кто служил с ней в былые времена и знает предысторию.

В каком-то роде это можно назвать местной пограничной легендой. Противостояние Хилары и Диглада в те времена.

В их первую встречу в буферных землях никто бы не подумал, что сопляк в одних штанах и рубахе и с огрызком меча в руках может представлять какую-то опасность. Немного напрягал внешний вид смуглой кожи и алые глаза, как у хэнъе, но когда его уже почти схватили с целью позабавиться... Произошло страшное. Сопляк разразился беспорядочными, но такими мощными и быстрыми ударами, что никто и пикнуть не успел.

И тогда, Хиларе, тогда еще простому солдату, и отсекло левую кисть. Услышав явно женский крик, паренек остановился и не стал добивать ее, пощадил, убежал. Какой позор для нее...

Вторая встреча произошла уже через пару лет, и в этот раз ей, главе отряда разведки, встретился уже не тот замызганный грязью и поражающий худобой юнец. Нет, то был натасканный на убийство хэнъе волкодав, скаливший клыки только при одном запахе жертвы.

Тот испуганный паренек превратился в молодого, и ужасающе сильного воина, особенно опытного в битве против костеухих.

Он узнал ее, и вновь пощадил. Но уже не так, как в прошлый раз. Первый был из милосердия, а вот второй из-за забавы. Они же забавляются с людьми, как со зверьми? Почему бы и не вкусить такого же плода?

Диглад оставил ей тогда ужасный шрам посреди спины, перерубив мышцы ниже лопаток. Ужасающая боль при каждом движении преследовала ее, когда бежала в страхе обратно.

И как бы не была сильна ярость, злоба и жажда мести, как бы не выросли навыки, каждый чертов раз она проигрывала ему. Их будто сама судьба сводила, стоило ей выбраться из-за надежных каменных стен. И каждая встреча оставила свой шрам от клинка Диглада. Не только на теле, но больше на душе и разуме. Порождая злость и страх при одном лишь звуке его имени.

Диглад посеял этот ужас не только в нее, но в каждого солдата северных границ. Его пытались ловить, убить, заманить в ловушку, отравить, подкупить солдат людей с той стороны, чтобы сами убрали гадского рыцаря. Даже жрецы Мэлиас, познающие магию и интриги одинаково упорно с малых лет, и обещающие подловить его через своих лазутчиков в людских странах, потерпели поражение в этом деле.

Все было бесполезно. Выход Диглада "в поле", и каждый раз кучи трупов. А если есть выжившие, то это подобные Хиларе жертвы его игр. Ненависть Героя к хэнъе ничуть не уступала их злобе к нему.

Когда он исчез, и был изгнан из Дафгаарда, в северных фортах царил натуральный праздник. После Диглада были другие, жертвы опытов Чародеек часто появлялись в буферных землях. Эксперименты наглых магических сучек из Ложи выбрасывали сюда как мусор на свалку, и попадались довольно сильные... особи. Но никто и никогда не внушал хэнъе столько страха, как Диглад.

Этот выкидыш чародейских опытов оказался самым удачным образцом, что косвенно добавило ненависти и к Ложе Чародеек. То, что Люди так измываются и ставят опыты над представителями собственного вида было одной из причин самого глубоко чувства презрения к Людям как к расе, от обычных хэнъе.

Они всегда уважали чистоту того образа тел, какими их создала Великая Мать.

***

Хилара сделала обход всего форта уже три раза, пойдя на четвертый круг. Ноги сами несут по привычным маршрутам, и она не замечает недоумения в глазах солдат. Смутное ощущение беды съедает изнутри, но пока не настолько, чтобы объявить тревогу в форте.

Она остановилась у башенки, что лишь не намного выше ее самой и служит простой караулкой над воротами. Алый глаз скачет по смутным теням в тумане, что начал рассеиваться под лучами едва начавшегося восхода.

Пара солдат с копьями в руках наблюдают за командиром, пока один не выдержал и спросил:

– Командир, что-то не так?

И в момент, когда она отвлеклась и перевела взгляд на солдата, в воздухе рядом раздался мощный свист рассекаемого воздуха. Рефлекторно пригнулись все трое, но это было зря. Снаряд, что прилетел, был нацелен вовсе не на них.

Хилара медленно подняла взгляд, узрела, что в башенку за солдатами вонзилось длинное копье. Конец копья все еще яростно дрожит, но не мощь этого копья поразила, а то, что наколото на древко от острия до тупого конца. Головы, отрезанные головы, что знакомы ей. Разведчики, что должны были быть за стенами форта.

Хилара быстро выпрямилась, устремив взгляд в ту сторону, откуда должно было прилететь копье. И она увидела там внизу, едва заметную в тумане фигуру в плаще от головы до пят. Не знай, что там кто-то есть, и не заметить сходу.

Про себя она поразилась расстоянию, даже пустой стреле, выпущенной из лука не так легко долететь оттуда. А он метнул копье, еще и с таким грузом!

Фигура в плаще двинулась, медленно и спокойно шагает к форту. Старые раны Хилары дали знать ноющей болью, а походка кажется неестественно угрожающей, знакомой... Ярость вспыхнула пожаром, таким ярким и неожиданным, что в глазу потемнело. Бронзовый кулак звонко ударил по парапету, выбив искры.

– Ты-ы! – яростный рев Хилары мог бы разорвать туман, будь там вложена хоть капля маны. – Хоть в сто плащей укутайся, я узнаю тебя! Диглад!

Хилара разразилась такой бранью, что не каждый хэнъе разберет грязные обороты, она больше рычала как бешеный зверь, чем говорила, буквально захлебывалась собственной злобой. Ответом ей стал тихий смех спокойно шагающего человека. Он был тих, но каждый тут четко слышит смех и голос, спокойный и бархатный:

– Вот так встреча. Хилара, моя любимая игрушка-костеушка. Не ожидал...

Его перекрыл звон колокола из башенки, солдаты объявили тревогу, пробуждая форт. И не зря, потому что в тумане за спиной Диглада показались еще тени.

Десятки, сотни фигур черными рядами показываются внизу, разрывая туман на клочки. Со стен форта запустили пяток огненных стрел над головами врагов, оценить численность.

Под светом летящих горящих стрел показались в тумане стройные ряды воинов в темных плащах, и гордо возвышающиеся над головами вертикальные стяги. Знамена с алым мечом на черном фоне.

***

Второй Северный Форт пылает, как не полыхал никогда за всю свою долгую историю. С лестниц и стен падают тела хэнъе, орошая все вокруг кровью из свежих ран. Битвы кипят всюду, а ворота давно валяются внутри, выбитые и превращенные в щепки. На этом месиве из грязи, щепок, досок, трупов и крови кружат в схватке двое. Диглад и Хилара.

– Что такое, – поигрывает клинком в руке Диглад, озорно улыбаясь противнице. – Устала?