Текст книги "Маг Азидал. Король Азгамара (СИ)"

Автор книги: Дракмир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Низушники уступают мне дорогу, а иногда даже не замечают, быстро шагая по своим делам. Город кипит жизнью, кэхас ходят, болтают, работают или просто глазеют на меня. А я в ответ глазею на их город, впитывая красоту и запоминая каждый штришок, узор, интересное решение...

Сколько работы нужно вбухать, чтобы так украсить каждый метр стен, дорог, крыш, фонтанов, сколько сточить резцов, и каким невероятным упорством надо обладать, чтобы поколение за поколением возводить и возвеличивать красоту Белого Города...

По сравнению с ним, Альсас просто деревня. Обладающая своим шармом, но деревня. Даже Озерный Город отстает по красоте и чувству величия, что запечатлено в камне на века.

А ведь город не мал, он легко вместит не только весь клан Турдум, но и население столицы Альсаса и пару деревень в придачу, если нужно.

В самом городе тепло, как жарким летом, но не душно. Тут надо отдать должное Великим Кузням, что даруют сухое тепло городу и багряные отсветы на окраинах. Я уже почти в центре города, но и тут слышны не смолкающие песни молотов и наковален, где полыхают вечным огнем магмовые горны.

Я медленно поднимаюсь по широким ступеням, туда, где высится главное здание Белого Города – Дворец Старейшин. Раньше это наверняка была та самая верхушка горы из белого гранита, теперь же это пирамида без верхушки, с гладкими боками, настолько наполированными, что могут служить огромными зеркалами.

Если в городе я за счет роста еще могу почувствовать себя высоким по сравнению с кэхас, то при одном взгляде на дворец это ощущение пропадает. По сравнению с громадой Дворца Старейшин даже Титан Леса почувствует себя букашкой.

Я гулял по городу достаточно неспешно, чтобы старейшины успели подготовиться. Так что когда подошел к широким вратам, не меньше чем на входе в подземелье, то не удивился тройке встречающих.

Знаю их, именно эта тройка старейшин пришла в Альсас с просьбой вернуть гору. И за время с тех пор они ничуть не изменились. Седые бороды с золотыми кольцами, глубокие морщины бороздят лица, а глаза полны усталой мудрости существ, которых мало что заботит и может удивить.

Но дорого поплатится тот, кто примет их за дряхлых старцев. Доспехи из сплава кэхас прячут под собой могучие тела опытных воинов, порвавших на портянки бесчисленных врагов, явных и скрытых. Старейшинами не становятся самые старые, в Совет берут лучших, но так уж так вышло, что чем старше низушник, тем он мудрее и сильнее.

– Ха! – начал со смешка кэхас впереди всех. – Не побоялся лично придти, малец?

– Нимгур, – кивнул я Главному Старейшине. – Рад тебя видеть. Правда, тебя плохо слышно, от пола не видать. А что там позади, дорожка из песка?

Два других старейшины, что при мне ни разу рта не раскрывали, подавили смешки. А Нимгур, получивший свое зелье в рот обратно, не обиделся, лишь расплылся в широченной ухмылке. Хлопнул ладонью по бедру, кивнул довольно. И я вот уверен, что такой хлопок в лбешник быка убьет.

– Вот и поздоровались, – протянул Нимгур, махнул рукой, разворачиваясь. – Все старейшины уже собрались, пойдем, есть и пить будем, а потом и о делах разговаривать.

Среди людей это может быть и считалось бы попыткой оттянуть неприятную беседу, но среди кэхас все иначе. Если кэхас делит с тобой еду, это знак доверия. Кэхас не едят с чужаками, и не пустят за стол врага, никогда. Хоть сама Мэлиас воплоти припрись и потребуй жрать, они скорее удавятся, чем попробуют задобрить врага или просто существо, которому хоть капельку не доверяют. Откуда корень такого обычая уже не помнят и сами низушники, но это не мешает им сразу показывать гостям, кто есть кто в их глазах.

Хорошее начало. Я кивнул и двинулся за широкими спинами старейшин. Идут они не спеша, давая мне время поглазеть по сторонам. А посмотреть есть на что.

Огромные залы, где потолки теряются в высоте. Колонны растут вверх, поддерживая своды, и украшены не просто резьбой, а настоящими картинами резцами историков. Целые десятилетия, столетия, эпоха за эпохой хранятся на колоннах узорчатым грузом истории.

Тут и легенды прошлого, и великие деяния героев клана Турдум, изредка можно увидеть не только кряжистые фигуры кэхас, но и высокие изображения с блеском изумруда в глазницах и знаками огня в ладонях. Первые тоже получили честь быть отображенными в истории кэхас.

Глянув на картины баталий, где кэхас и люди сражаются бок о бок, я получил заряд уверенности. Разве можно так просто порвать нашу связь, дружбу и доверие? Мне не стоит волноваться. И требовать что-то не стоит, только просить. Ведь кэхас людям заплатили делами сполна, наперед и много.

Не знаю, умышленно меня провели через Залы Истории, или так совпало, но настрой угрюмой решимости я потерял. Расслабился, и плюнул про себя. Хрен с ними, с планами, с Договорами Богов и моими амбициями включить в будущее королевство не только людей, но и кэхас. Просто спрошу, а там пусть сами решают. Давить и расписывать выгоды, как хотел до этого, я не буду.

Глава двенадцатая. Орден и Гильдия выходят на тропу войны.

(01.04.216 год от основания Гондарии.)

Здание Гильдии, главный зал на первом этаже. Никого лишнего сейчас здесь нет. Только Мастера Гильдии, Диглад, Глава Армии Ромул и новый старейшина Турдум – Гном.

Мы стоим перед столом с картой Гондарии, пришпиленной кинжалами по углам. Карта изрисована стрелками будущих путей, городов и деревень, знаками опасных мест и кружками значков под будущие привалы. Все рассчитано до мелочей.

Гильдия и Орден станут ударной силой, захватывающей все на пути. Армия Альсаса не будет участвовать прямо, но за нами они будут занимать захваченные города и деревни, ставить своих людей на важные посты и следить за тылом. Наше обеспечение тоже на Армии Альсаса, мы должны продвигаться быстро, так что идти будем налегке. Обозы под охраной воинов Альсаса будут догонять нас на привалах или местах сражений.

За окном светает, настает новый день, день, которого все мы ожидали.

– Итак, подытожим, все готово? Диглад?

Мой первый вассал выглядит безупречно, в новом доспехе, что сияет полировкой не хуже серебристых доспехов бывшей Гвардии Маркуса. Правая рука покоится на рукояти Жарящего Меча, а в алых глазах уверенное спокойствие человека, что сделал все как надо и даже больше.

– Орден уже должен собраться за стенами города, – спокойно молвит Герой. – Ждут приказа выступать.

– Ромул?

Глава Армии кивнул, на глаза упали пара рыжеватых прядок волос.

– Обозы подготовлены, выступят сразу за вами.

– Гном, Турдум готов нас поддержать?

Молодой низушник, с еще не выцветшей татуировкой гор на щеке, оторвал взгляд от карты, медленно кивает:

– Мы поможем с удержанием захваченных земель. Я бы хотел помочь в бою, но...

– Не нужно, – я благодарно опустил голову. – Я знаю позицию Совета. Это уже большая помощь. Кэхас не должны умирать за интересы людей.

– А поразмяться все равно хочется, – усмехнулся Гном. – Доспехи для нового Ордена мы дня три как привезли, несколько наших кузнецов поедут с обозом. Но я это уже говорил. Вроде все.

– Отлично, – я выдохнул, надеясь, что ничего не забыли, как бывает. – Три десятка магов выйдут с нами, остальные с Фресом остаются на защите Альсаса.

Брат недовольно поморщился, но возражать не стал, спросил только:

– Точно не хочешь взять Знамя с собой?

В ответ молча покачал головой. Все равно Знамя Гильдии вне Альсаса потеряет часть силы, а тут помогает питать Барьер города, усиливая итак монструозную защиту. Я хочу знать, что там, далеко за спиной есть дом, и он в безопасности.

Я наклонился над картой, провел пальцем по стрелкам будущего пути. Мы пойдем наверх, на северо-восток через Гондарские Леса, вторгнемся в Графство Тусс и пойдем по всем провинциям, через три Герцогства, потом через южные земли, включая Пакарам, Землю Железнокровных, Графство Ниман и замкнем круг на Свободных Землях.

Конечной точкой и целью будет Озерный Город. А с Серебором, безлюдным и обескровленным, разберется Фрес. Много сил там не надо. Итого, девять провинций Гондарии должны покориться без боя или пасть в войне. Я сплочу бывшую Гондарию под новым стягом и троном, любой ценой.

Я выдернул кинжалы, свернул карту под взглядами остальных, сунул в небольшую поясную сумку. Тут же, на широком поясе, покоятся в петельках флаконы зелий, слева мирно висит клинок в ножнах, украшенных золотом рун.

Я рад, что ребята успели сделать мне новый меч и Доспехи Мастера, и лучше за пределами Гильдии некому не знать, как умеют Первые материться и проклинать на чем свет стоит одного лорда-самоубийцу. От старого доспеха остались скорее материалы на лом, а не броня.

Но это их предназначение, защищать в бою, а не на приемах красоваться, так что все претензии я отмел, и получил-таки новую броню в срок. Еще и сам поработал в зачаровке, подгоняя больше под свои нужды.

– Анхилл, наши готовы?

Мастер Маны глянул мне в глаза уверенным взглядом.

– Сказал собраться на рассвете, уже должны быть там. Не волнуйся так, все знают, на что идут. Зелья, артефакты, все взяли с запасом.

– Если что, – добавил Фрес. – Присылайте Вестника, мы вышлем, чего не хватает.

– Добро, – успокоился я, подхватил шлем под мышку. – Ну что, тогда идем. Толкну небольшую речь и поедем. Вершить историю.

Все двинулись на выход, но это не мешает мне услышать задорный шепот брата, что идет прямо за спиной:

– Ну все, прячься под столы, пафосный Азидал проснулся.

– Если узнаю, что ты казну пропил, я тебя под столом жить заставлю.

– Да все нормально будет, – не особо успокоил Фрес. – Из меня выйдет обалденный граф.

Надо же, он наконец признал себя будущим лордом. А так отбрыкивался и плевался... Все на моих еще несуществующих наследников кивал. Я рад, что брат все же честно собирается принять эту немалую ответственность.

– Слово?

– Слово, – веско молвит брат. – За Альсас можешь быть спокоен.

***

За городом, за пределами Барьера еще лежит снег, но слой его уже тонок, скорее промерзшая земля, припорошенная снежком, а не привычные альсасцам сугробы по пояс. Раньше в это время к нам уже торговцы умудрялись пробираться, а эти ребята магией не владеют, разве что особой чуйкой на время и дороги.

Впереди меня шагают Ромул и Диглад, и мой взгляд привлек плащ на спине героя, короткий и плотный черный плащ до колен, и главное в нем – герб Ордена. Алый меч острием вверх, на темном фоне, простой знак.

Этот герб теперь носят на плащах все воины Ордена. Как вспомню, какую силу мы своими руками сотворили, так хочется жмуриться от удовольствия, как кошак на солнышке.

Тысяча отборных, опытных воинов прошли через руки и эксперименты магов, став настоящими чудовищами в человеческом обличье. В хорошем смысле этого слова.

Прошедшие страшную битву при Глан Дуир, встретившись с полчищами демонов и одержимых, побывав под проклятьями колдунов, эти воины теперь не боятся ни бога, ни архидемона. Все, что нам оставалось сделать – вернуть здоровье и даровать новую силу.

Теперь каждый из них может в одиночку поднять телегу с камнями над головой, бежать быстрее коня, а удар меча быстрее, чем уследит глаз. Тела крепки, как столетние дубы, и самые глубокие раны могут быть восстановлены без следа за пару дней. Воины Ордена могут не есть и не пить неделю без последствий, и не спать трое суток, даже не зевая и не теряя умственных способностей.

Все, что могло быть улучшено в человеческом теле, было доведено до предела и иногда за него. Мы намного превзошли корявые поделки Ложи в виде Гвардии Маркуса.

Дай им хорошее вооружение, под стать огромной силе, и лучше вояк не найти во всем мире! И мы дали им оружие. Воины Ордена могут выдержать использование Жарящих Мечей, и маги Гильдии постарались обеспечить тысячу клинков в срок, едва успели.

С броней пришлось обращаться к Турдум, и кэхас не только не подвели, они сделали нам королевский подарок. Не просто доспехи, а броня из настоящего сплава кэхас! Теперь стала прикрыта слабая сторона любого воина – защита от магии. Теперь никакой вшивый колдунишка не прикончит одним махом целый отряд.

Пускай их всего тысяча, но если сравнивать, то каждый воин Ордена стоит минимум десяти Гвардейцев Гондарии. Скорость, сила, ужасающая выносливость. Так что можно считать, что я иду в поход с десятитысячной армией элитных воинов. Такого и Маркус себе позволить не мог. Никто не может. А я могу, и радуюсь.

Я заколю их в сражениях, дам вкусить побед, и привыкнуть к новой силе, и тогда Орден Алого Меча станет одним из нерушимых столбов трона, защитниками Азгамара. Первым таким столпом станет Гильдия Магов.

В этом нет ничего нового, я просто повторяю путь Даргала, что еще будучи смертным возвел величайшую из людских стран – Небесную Империю. Тогда его тоже поддержали сильнейшие маги, что потом стали Гильдией, и славные семьи и кланы рыцарей, что позже основали Ордена.

У меня тут все немного иначе, но идея та же, доказанная временем. Не за количеством войск, интригами, обманами и непрочными союзами кроется победа. Перед подавляющей силой и качеством, все это ничто.

За размышлениями быстро прошло время дороги до места сбора. Один шаг за барьер и будто в иной мир попали, сразу холоднее и магии вокруг меньше.

Немного правее дороги, на расчищенном поле собрался весь Орден, среди сотен черных плащей с вышитым алым мечом можно заметить рослых Первых в одеяниях Гильдии. Стоило нам появиться, как гул тихих голосов мгновенно прервался.

Я кивнул Фресу и остальным и с небольшим прыжком взлетел. Пролетел над головами воинов, одобрительно поглядывая на ровные, как по линейке, ряды. Аура от тысячи элитных воинов проняла даже меня, невольно вспомнился Глан Дуир и гигантский Змей из проклятия, чувство угрозы и мощи не уступает.

Пролетев всех, остановился и плавно развернулся лицом к воинам, что приподняли головы, глядя на одинокую фигуру на фоне неба. Я заложил руки за спину, еще раз оглядел войско. Магия Воздуха помогает разнести мой голос да самых задних рядов.

– Воины мои, – я позволил себе гордую улыбку. – Приветствую каждого из вас.

А потом улыбка исчезла, сменившись серьезностью. Рука потянулась к поясной сумке, нашарила стопку листов и вытащила на свет письма с богатыми печатями. Я ощущаю любопытство воинов, взгляды и немой вопрос.

– Думаю, все здесь уже знакомы с целью нашего похода. Слухи среди воинского братства быстро расходятся, и наверняка вы слышали, что я переписывался с другими лордами. Вы может, думали, что нам придется сразиться с парочкой феодов других лордов. Но это не так, – я хлопнул пальцами свободной руки по письмам. – Нам придется сразиться со всеми!

Покивал на недоумение воинов, поднял руку, приглушая ропот.

– Я дал им знать об угрозе, что нависла над Гондарией и другими странами, что грядет новая Война с Хэнъе. И наивно полагал, что показанная Альсасом мощь в битве при Глан Дуир склонит их признать мою силу и власть. Что же, готов признать что ошибался. Они не восприняли мое предупреждение, считая уловкой, и не восприняли рассказы о нашей силе всерьез. А на предложение мирно воссоединить разрозненные провинции, ответили резко. Тогда я написал, что мы пойдем войной на них, и лучше бы не доводить до такого.

Я покачал письмами, привлекая внимание людей к ним. Достал одно.

– Самым лестным ответом были слова герцога Рубедо. Он назвал меня сосунком, что раскрывает пасть шире, чем может укусить. Другие же ответы... О, лучше их вслух не говорить, если не хочется чтобы во рту воняло. Скажу честно, таких оскорблений мне в лицо не бросали никогда в жизни. А как называли Альсас... Вонючая дыра, медвежий угол, это самые мирные из названий. Моих верных воинов называли ни на что неспособными калеками, могущими разрезать разве что соломенное чучело. И похоже, что Первые давно не являли свою силу людям в полной мере, раз и Гильдию не восприняли угрозой. О магах вообще ни слова, будто Гильдия – пустое место.

Ропот стал злым, и под взглядами воинов Ордена и Гильдии я все же зачитываю некоторые строки, бросая письма вниз после прочтения. И с каждым письмом гордость воинов получает весьма болезненный порез. Никакой лжи, читаю слово в слово, сам заводясь и чувствуя, как краснеет лицо. Кто-то из лордов витиевато, а кто прямо и матом шлет меня нахер в разных выражениях и склоняя так и эдак. За большинство таких слов приличный мужчина раскроит голову обидчику. Последнее письмо падает в снег.

Теперь ощущение угрозы от рядов воинов достигло высочайшей отметки, единая аура силы, злости и желания рвать на кровавые клочки будоражит кровь и холодит кожу на лице.

– Я хотел решить все миром, – с хрустом костяшек сжал кулак перед собой. – А Орден задумывался как будущий костяк армии против хэнъе. Но теперь, я изменил мнение. Плевать на интриги и подковерные союзы лордов, плевать на их планы, желание власти и прочее дерьмо. Они не хотят больше никого иметь над собой, кроме неба, и гордыня толкает их самих править и пусть хоть все вокруг горит. На это – черт бы с ними. Но разве с таким плевком в лицо Альсаса я могу смириться? А вы?!

Ропот стал глушить все вокруг, стали слышны отдельные яростные выкрики. Я поднял ладонь, и дисциплина сделала свое дело, тишина мгновенна. Только глаза с ожиданием следят за мной, а уши, уверен, ловят каждое слово.

– Я хочу свое Королевство, хочу повергнуть этих тысячу раз трахнутых хэнъе, и я никогда не спускал оскорблений ни себе, ни Альсасу! Они думают – мы слабы! Они думают, нам не хватит духу!

На секунду я замолк, даря всем изнуряющую паузу, пока делаю глубокий вдох, чтобы разразиться громкой, яростной тирадой:

– Поэтому я поведу за собой вас, лучших воинов и магов этой чокнутой эпохи! Мы покорим все, на что падает взгляд! Придем к этим высокомерным ублюдкам, и напоим землю их кровью! Вы готовы идти за мной?!

Не успело эхо вопроса раствориться в воздухе, как грянул громовой рев тысячи луженых глоток:

– Да-а-а-а!

К небу взметнулись клинки и копья, гремят кулаки по щитам, ребята зарядились настроем как следует, кажется, что сам воздух пылает от боевого духа и желания крови. Я довольно кивнул, указал рукой на северо-запад и крикнул:

– Тогда вперед!

Строй двинулся, четко, быстро, как единая змея из плоти и стали. Я опустился на землю, подровняв скорость под общий шаг. Слева идет Диглад, справа Анхилл, а за спиной тысяча отборных воинов, готовых сокрушить любого врага во имя своего будущего Короля.

– Плохая речь, – мрачно шепчет Анхилл. – Ты вдохновил их на бойню.

– А ты не знал? – спокойно встречаю встревоженный взгляд. – Королевства, Империи, любые страны... Берут начало и куются в крови.

Анхилл знал, и ответом мудрого мага стало молчание.

Первый день весны, двести шестнадцатый год от основания Гондарии. Завоевательный поход Азидала начался.

Глава тринадцатая. Сердце Гондарского Леса.

Небо темнеет над лесом, я загляделся на звезды и едва не соскользнул по склону в ручей, повезло только сапог намочить. Да и какого хрена я так водички по щиколотку испугался, намочить одежду боюсь?

– Да и в жопу все, – буркнул я еле слышно.

Уселся прямо в снег, сугроб легко принял уставшее тело, снег приятно холодит спину через плащ и доспех. Вытянул ноги к ручью, почти касаюсь пятками журчащей воды, кое-где еще скрытой тонким, ломким слоем льда.

Потер колени, и откинулся назад, наконец, позволив телу расслабиться под звуки ручья. Ноги гудят от длинного перехода, плечи тянет от веса доспеха, ножны меча давно набили бедро до онемения, все как и вчера, как и позавчера. Уже неделю мы шагаем в сторону графства Тусс, и вчера пересекли реку Бурную, чтобы попасть в лес.

Такого стремительного марша я давно не видал. И пока доволен скоростью продвижения. Если так продолжим, то упадем на головы врагов как снег посреди лета. Даже если в Тусс получат весточку о нашем передвижении прямо сейчас, то они уже ничего не успеют сделать. Да и стали бы, ради тысячи воинов? Наше малое число – самое большое преимущество для нас и ловушка для врагов. Пока что.

Больше всего я удивлен тому, что никто особо не берет в расчет Первых. Легенды есть лишь слова, так говорят. Пока сами не увидят, не будут бояться. А еще говорят, что один Первый стоит сотни воинов в бою.

Но разве это так? Такое мышление заведет наших врагов прямо в пасть поражению. Как можно сравнивать Первых всего лишь с числом бойцов? Есть маги, что могут с легкостью лечить воинов прямо в тылу строя, и раненные будут вставать вновь и вновь, как бесконечный прилив. Можно это сравнить с сотней воинов? Или может с катапультой?

Или Первый может прорваться к командиру и отрубить башку, так же как и прокрасться как ветер, и отравить лагерь, или даже такую тривиальную вещь, как щелчком пальца сжечь палатки. Что делать войску, если такое произойдет зимой? Умереть от холода?

Все лорды страшатся Колдунов до дрожи в коленках, но почему-то не думают о силе тех, кто эту заразу уничтожает.

Простые люди не осознают, на что способны Первые на самом деле. Не хотят осознавать. Потому что магия в руках человека может стать самым могущественным оружием, против которого невозможно защититься. Перед лицом существа, которому не можешь противостоять, как сражаться? Даже думать об этом не хочется.

Если предо мной сейчас рухнет настоящий Дракон, я тоже не буду знать, что делать. Не буду думать, насколько жаркий огонь извергает исполинская пасть, какие мощные бури поднимутся, если взмахнут крылья. Все, на что я буду способен – бежать. Только Архимаг бы не улепетывал, теряя сапоги на бегу, и то не факт, смотря какой Дракон. Есть такие старые ящеры, что мудростью удивляют Богов, и силой поспорить могут так же. Как говорится, склонись или умри. Перед лицом настоящей силы, это не зазорно.

– Так почему же эти ублюдки никак не хотят этого понять, – прошептал я, глядя в прозрачные воды ручья.

– Понять чего? – над головой звучит мощный, спокойный голос Анхилла.

Мастер Маны легко спрыгнул с невысокого склона, умудрившись не потерять ни капли содержимого двух глубоких мисок. Нос уловил запах тушеного мяса и картошки. Я принял одну, руки сразу согрелись от горячих стальных боков походной тарелки.

Анхилл глянул, как я устроился в снегу, будто на природном троне уселся, и сам рухнул рядом пятой точкой в снег. Подал мне ложку и кусок черного хлеба, еще душистого и мягкого, из последней деревушки на пути взятого.

– Спасибо, – кивком поблагодарил я мага и только потом ответил на вопрос: – Почему все эти лорды не могут понять мощи Первых. Почему я должен идти и вколачивать послушание силой?

– Надежда, – легко ответил Анхилл, подул на ложку, сдувая горячий парок с еды, сунул в рот.

– Надежда, на что? Что как-нибудь само разрешится? Проблемы мимо пронесет? Или что я засуну язык в жопу и где-то шею на ступеньке сверну?

– Ага.

– И все?

– И все, – кивнул маг с таким видом, будто изрек неоспоримую истину. – Много причин, но надежда – корень всех их. Такие уж люди. Кушай, еда стынет.

И я послушался. Неизвестно почему, но этот Первый всегда неуловимо напоминает мне Учителя Амона. Выдающийся был маг, тот кто научил меня, что такое настоящая Магия с большой буквы.

Анхилл на него совсем не похож, ни внешне, ни по характеру. Разве что неуловимым чувством мудрости и опыта, и схожими взглядами на вещи, на проблемы.

Как послушать его, так все выходит очень просто, по-житейски философски, без извилистых речей и прямо в суть. Сколько всего надо пережить, чтобы так смотреть на мир? Мне вроде не мало, но все равно в душе ощущаю себя молодым, горячим, ярким. Спокойный я только внешне, и то за счет опыта. Раньше, когда я был совсем молод и еще не потерял сил, то был тем еще ходячим костром. Злиться в пол силы считал глупым, бился, так от души, ярился так, что орал срывая голос, а если горевал, то не стеснялся плакать. Был как Огонь, которому всегда был ближе. Сейчас я стыжусь такого поведения, и обычно держу все в себе, показательно спокойный, непоколебимый.

Но Амон был другим, и Анхилл другой. Их душа и разум спокойны по-настоящему, а редкие эмоции лишь подобны облакам на небе, проплыли и нет их. Редкий тип людей.

Когда-то я даже специально забыл любую магию, кроме Эфирной, подражая Учителю. Это показывает, насколько я был им восхищен. Время шло, восхищение прошло, оставив глубокое уважение и благодарность. И сейчас я почему-то перенес такое отношение на Анхилла. Сколько я его знаю? Всего ничего. Научил ли он меня чему-то, как Учитель? Нет. Но чувства плюют на логику.

– Знаешь, Анхилл. Я рад, что ты со мной. Без твоей мудрости и силы Гильдия и Альсас были бы не такими.

– Не смущай старика, – невыразительно ответил маг, глядя на ручей и жуя хлеб.

Только когда маг забрал пустые тарелки и поднялся обратно, тихий ответ слился с пением ручья:

– Я тоже рад. Давненько я не ощущал его... чувства Дома. Бесценное чувство ты нам даровал. И не сиди долго на снегу, жопу простудишь.

Я посмеялся и махнул рукой. Утихли шаги Анхилла, и остался только шум ручья и обычный гомон лагеря за спиной. Я отошел довольно далеко, чтобы такие мелочи не беспокоили и не мешали думать.

Незаметно для себя погрузился в слабую медитацию, глядя на спокойное течение воды. Когда звуки смеха долетели из лагеря, очнулся, потянулся и встал. Высушил одежду, из-за чего пар столбом повалил от тела, исчезая в воздухе, похрустел шеей и пошел обратно. Завтра будет тяжелый день, надо нормально выспаться.

***

День следующий оказался ясным и солнечным, а заброшенная дорога через лес неожиданно безопасна. Ни хищников, ни монстров. И с каждым пройденным часом всех это только настораживает.

В итоге, когда колонна остановилась на короткий обеденный привал, мы задумались серьезно. Мое маленькое войско разбило лагерь прямо на дороге, а я с Дигладом и Анхиллом стоим впереди всех и слушаем прибежавшего воина. Один из наших воинов, что шел впереди разведчиком, вернулся со странными вестями.

– Я уже был здесь, – растерянность видна в карих глазах в прорезях шлема. – Но дорога вела прямо на север, а сейчас... Я не сошел с ума, клянусь! Но она как-то умудряется вести нас на восток, в центр Гондарских Лесов. Так плавно, что и не заметишь сразу.

– Дороги сами по себе не меняются, – фыркнул Диглад.

Анхилл промолчал.

– Я тебе верю, – успокоил я воина. – И картам прошлого тоже верю. Отдохни, поешь. Мы решим эту проблему.

Воин ушел, Анхилл проводил его взглядом и тихо спросил:

– Ты ведь знаешь в чем дело, да?

– Не здесь, – кивнул им на деревья справа, приглашая отойти.

Я, Анхилл и Диглад отошли от остальных в лес. Шагаю к высокому дереву, довольно большому, ствол разве что три человека смогут обхватить. На широких ветвях мало снега, и даже видны уже растущие почки на концах веток, предзнаменуя появление листов через несколько дней. Весна на пороге.

Сзади ругнулся Диглад, споткнувшись о корень под снегом. Я привел нас к самым толстым корням, где можно присесть как на природную лавку. Смахнул снег и уместился, остальные тоже в стоячих болванчиков играть не стали, сели напротив.

– Если кратко, – медленно произнес я. – То нас заманивают к Сердцу Леса. Одна очень маленькая и вредная личность.

– Кто? – мрачно спросил воин, поигрывая пальцами на ножнах меча.

– Думаю, сейчас увидишь, – усмехнулся я, глянув на ствол дерева напротив и узоры старой коры. – Я ведь говорил тебе не играть в эти игры с Первыми, Лина?

Каждый из нас почувствовал. Ощущение чужого взгляда, мимолетное, но холодное, будто неживое. Что-то дрогнуло в Астрале, и через миг кора на дереве стала очень быстро менять узор.

Диглад хотел вскочить, но глянув на спокойного меня, сел обратно, только меч взял так, чтобы сразу выхватить и полоснуть. Анхилл же с интересом поглядывает на странный феномен, внешне никак не беспокоясь.

А еще через секунду прямо через кору вышла небольшая девушка, даже девочка, что лишь начала расцветать, но так и застыла во времени. С нашей последней встречи она никак не изменилась. Босые ножки ступили на снег, не оставляя следа. Простое платье едва прикрывает коленки, бледную кожу портит вид зеленых, как молодые побеги, вен.

Она поправила светлуя прядь волос за ухо, задев венок из свежих цветов, и в упор поглядела на Диглада с немым предупреждением. Под взглядом странных глаз, с зеленым белками и радужкой, воин нехотя разжал хватку на рукояти меча.

– Привет, Потерянная, – я вяло махнул ладонью, не собираясь вставать.

– Здравствуй, Маг.

Голос ее тих, как вчерашний ручей подо льдом, и мелодичен. Манера речи певуча, но не раздражает слух, просто непривычна.

С момента появления я изучаю ее, и немного удивлен. Похоже, приход весны добавил ей сил. Все так же сложно обнаружить, будто не существует девочка перед глазами, а лишь мираж. Но добавилась ощутимая аура вокруг нее, даже корни под снегом немного тянутся к ней, а ветви дерева клонятся, сбрасывая снежинки.

– Стала немного посильней и все же решилась поиграть?

– Не по своей воле, – сморщила носик Потерянная. – Сердце желает вас к себе.

– Вот как... А что твой отец, хорошо себя чувствует? Как Деревня Ветров?

Лина не успела ответить, нас прервал Мастер Маны. Анхилл отмер, резко повернул голову ко мне и с горячим интересом спросил:

– Азидал, кто это? Или что?

Первый, что казалось, знает все в этом мире, получил новое чудо прямо под нос, как он может не быть взволнован? Вполне могу понять. В отличие от Потерянной.

– Как грубо! – топнула ножкой девочка.

И корень под задницей старого мага подбросил его, заставив встать с ошарашенным видом.

– Я вам не "что"! – строго отчитывает его девочка. – Я Лина!

– Угомонись, сопля, – помахал я рукой. – Мало кто даже слышал о Потерянных, знаешь ли. Легче Дракона повидать.

Лина угомонила злость, только фыркнула так, что с ветвей вокруг нас снег осыпался. Она отряхнула подол платья, из-под снега за ней поднялся корень, сложившись в подобие кресла. Девочка уселась в него с такой высокомерной моськой, что аж ущипнуть захотелось.

– Хм... Прошу простить, – Анхилл отряхнул задницу и спокойно сел обратно, но взгляд показывает, что если сейчас же не расскажу, он мне сам пендаля пропишет.

И я рассказал в общих чертах, как добрался до Деревни Ветров, будучи в бегах и без сил, как там мне помогли и я встретил позже Лину и ее отца, на опушке леса. И распознал в ней Потерянную.

О природе бессмертной много говорить не стал, заметив, как нахмурилась девочка, просто мельком сказал, как они появляются и почему так редки. Если знание о вечной жизни, пускай и в таком виде, распространятся, проблем не оберешься.

– В общем, как-то так и познакомились. Она нам не друг и не враг, можешь считать ее жителем этого леса.

Анхилл медленно кивнул, перевел задумчивый взгляд на девочку и спокойно спросил: