Текст книги "Маг Азидал. Король Азгамара (СИ)"

Автор книги: Дракмир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

В зале никого, кроме Семи Мастеров. Общаемся непринужденно, забив на этикет и приличия, никто не стесняется назвать собеседника крепким словцом или пошловато пошутить. После нескончаемой лести придворных мне это как мед на душу.

Но, как бы не хотелось растягивать приятную беседу и застолье, кончилась еда на столах, а затем и опустели небольшие бочки с вином. В кубках вместо алкоголя плескается зеленое варево зелий, что отрезвляют и придают уму ясность. Пришло время серьезных разговоров.

Начал Анхилл, и весьма непринужденно. Самый старый маг среди нас с хлюпаньем отпил зелья из кубка, причмокнул и сказал:

– Итак, пора поднять тему, ради которой мы и собрались, – пауза, чтобы обвести всех взглядом. – Даргал, Бог Магии и Покровитель Первых Людей. Что он делает и что хочет, чтобы мы делали.

Как-то сами собой маги повернули головы на меня. А что я? Будто знаю, что творится в голове Бога. Развел руками со словами:

– Давайте разбираться. И вообще, только Фрес теперь Жрецом остался.

– Он не являл мне свою волю, – тут же отбился одной фразой брат. – Ты здесь его любимчик.

– Ну ладно, – выдохнул я, отбрасывая шутливые манеры. – Я размышлял об этом. А теперь вы поразмышляйте над моими выводами...

Я говорил им о том, как понимаю Даргала, о его речах и манере разговора, действиях или возможных замыслах, и о Мэлиас не забыл. Все это они слышали, но не помешает освежить память. А в конце пришел к фактам, которые всех нас беспокоят.

– В этой игре между Мэлиас и Даргалом есть лишь несколько ясных действий. Если взять за пример шахматы...

Я повел рукой над столом, будто держу шахматную фигуру.

– То Даргал поставил Мэлиас шах в три хода. Первым ходом он послал меня и брата в этот мир с приказом – спасти и помочь Людям. Это изменило многие судьбы, и мир смертных перестал плыть по пути, задуманному Мэлиас.

Отпил из кубка, промочив горло, продолжил:

– Вторым ходом стал Кардас. Даргал уничтожил возможного союзника Мэлиас, и будущую проблему Бога-Паразита. А так же связал Кэхас и Людей более крепкими цепями, нежели слова. А третьим ходом стала новая Печать на Плане Демонов. Самый сокрушительный удар по замыслам Богини. К чему привело отсутствие Демонов в нашем мире говорить не нужно.

Это всем понятно и слишком много хорошего принесло Людям, чтобы перечислить хоть за час. Но самое главное – больше нет и не будет Колдунов и Ведьм, как самостоятельных фигур хаоса, так и инструментов Хэнъе.

Можно сказать, что Даргал убрал бочку с горящим маслом из-под наших задниц. Которая могла рвануть в любой момент в любом месте, и не одна.

Про ослабление Мэлиас, что черпала силы пожирая Демонов жертвоприношениями от прирученных Колдунов и говорить не стоит. Ослабление врага всегда на пользу.

– Три хода, что перевернули игру, – тихо произнес Анхилл. – Я тоже думал похожим образом. Раньше время играло на руку Хэнъе, и чем больше годов протекало, тем слабее становились Люди. Теперь все наоборот, время будет играть на нашей стороне.

Фрес хмыкнул, привлекая внимание.

– Даргалу хватает терпения, чтобы действовать в подобном стиле. Биться лбом о проблему, надеясь со временем проломить – это не про него. Удары в нужное время в нужном месте, хм.

– Да, – кивнул я. – Даргамар две тысячи лет сражался, тихо надеясь на помощь Бога Магии. Но ударил он только в тот момент, когда победа решала конечный исход той истории.

– Вы рассказывали, – прикрыл глаза Анхилл. – Но это лишь видимые нам действия. Всего три? Как-то мало... Сколько ходов между Мэлиас и Даргалом происходит там, куда не могут дотянуться глаза смертных? Мы не знаем, тогда и гадать не будем.

В тишину паузу вклинился бодрый голос Гуртаура, Мастера Воздуха.

– Второй вопрос открыт, чего от нас хочет Даргал? Мы должны подыгрывать ему, чтобы победить.

И вновь все взгляды на меня.

– Я уже рассказывал. Там, в Плане Кардаса, он дал лишь один приказ. Основать свое Королевство или Империю и разобраться с Хэнъе. А уж с Демонами и Богиней он сам все решит. Еще обещал пятилетнюю отсрочку. Могу лишь выдвинуть догадку, что Печать как раз дала нам время, сломав планы Хэнъе на скорое начало Войны. Чуял я, что скоро что-то плохое грядет, но после той волны интуиция успокоилась. Хотя и не до конца, все еще свербит что-то... Но откуда прилетит не пойму.

– Да, – тихо произнес Анхилл.

– У меня тоже, – закивали Мастера.

И в этот момент, когда решается самая важная часть собрания, что дальше делать будем... С открытого балкона послышалось пыхтение и лязг латной перчатки о перила. Знакомая черная макушка, смуглое лицо с алыми глазами, сейчас полными не обычной уверенности, но тревоги.

Диглад, что в обход запечатанных дверей решил хрен знает как забраться по стенам дворца на балкон в полных доспехах.

– Диглад, ты обалдел? – только и смог я спросить на такое зрелище.

– Мой король, – тяжко перевалился через перила Магистр Ордена. – У нас беда! Враг пробивается через западный мост! Мы не можем их сдержать, там уже другие маги и рыцари, но едва держим. Есть раненные среди Первых.

Я хотел было спросить, почему не послали Вестников, но осекся. Если враг настолько силен, что тратить ману на прожорливое заклинание ни один из магов не решился, то дело действительно паршиво.

– Сколько их? – спокойно вопрошаю я.

– Двенадцать человек... Или существ. Используют странную магию, там деревья растут из моста и озера! Не горят, не рубятся, бьют как живые, к тем ублюдкам хер подобраться. Чего хотят неизвестно, просто убивают, до кого дотянутся деревья и пытаются прорвать Западные Ворота. Когда уходил, ворота уже еле стояли.

– А раненных?

– Много, – мрачно ответил Диглад. – Но мертвых больше. Обычных вояк уже не пускаем, жителей переправляют в другие районы. Храбрина попросила меня прервать ваше собрание. И ей... Рук она, короче, лишилась, по плечи оторвало. Еле успел из-под добивающего удара вытянуть. Сейчас только маги хоть как-то сражаются, но ваших там мало. Когда уходил, было четверо целых, двое умерло...

Диглад осекся и рефлекторно положил руку на рукоять меча, алые глаза метнулись к фигуре за столом. Я прищурился, в лицо полыхнуло жаром, стул под Мастером Огня превратился в пепел, а кубок в руке оплавился и стек золотой кляксой на пол. Разгал в ярости из-за Ученицы.

– Разгал, усмири злость, – начал было Анхилл. – Надо сначала понять, с чем мы столкнулись. Я никогда не слышал о такой магии... Ты не слушаешь, да?

– Догоняйте, – только и бросил нам хмуро маг.

Одним рывком Разгал достиг балкона, развел руки и сиганул прямо через перила полыхающей фигурой.

– Если Храбрина там помрет, Разгал нам мост разрушит вместе с врагами, – хмыкнул Гуртаур, начавший без причины улыбаться. – Поспешим.

Да, он прав. И Разгал прав. Я поднялся одновременно со всеми, устремляясь к балкону. Нет времени на лестницы, проще прыгнуть отсюда. Не сахарные, не переломаемся, как минимум парить тут все умеют.

Когда враг уже дома, калечит и убивает твоих людей – время действовать, а думать надо потом.

– Диглад, – хлопнул я по наплечнику своего первого вассала. – Догоняй. Лучше по лестнице.

Позабавившись гримасе рыцаря, я прыгнул с балкона прямиком за фигурами собратьев.

Глава двадцать шестая. Клан Гарахим.

Западные врата с настройкой для лучников разрушены до основания. Две створки валяются прямо на дороге, а из-под одной медленно растет красная лужа. От моста до ворот и почти до начала улицы со складами, все в разрухе.

Прямо из брусчатки торчат кольцами толстые корни, побеги, чуть ли не целые деревья странной формы. Изломанные фигуры людей в петлях корней, на острых ветвях, ужасное зрелище. И совсем немного чистых от этого зрелища мест.

Там корни вморожены в лед, обуглены или срезаны, и только там еще чувствуется жизнь. Площадь перед мостом полна рыцарей Ордена, десятки их стоят с алыми мечами наголо и всматриваются в пыльную взвесь на мосту, где врагов все еще держат оставшиеся маги.

И тут с неба будто рухнул метеор, пылающий слепящим пламенем так, что хочется прикрыть глаза, он вломился с грохотом прямо в рукотворный лес на мосту, и там завыло пламя, громко и протяжно, будто голодный зверь.

Мы подоспели как раз к моменту, когда на мосту сошлись две волны, огня и деревьев, и принялись крушить камень моста как безумные чудовища. Оттуда к рыцарям отступают уставшие маги, и даже алые мантии не скрывают кровь на ткани, кто-то хромает, кто-то держится за бок. Но вроде до рыцарей должны дотянуть.

– Разгал разошелся, – поморщился я, оглядывая ущерб людям и городу с крыши ближайшего склада. – Кто-нибудь видит Храбрину?

– Она там, – кивнул подбородком Лубл в строй рыцарей Ордена. – И еще трое. Лежат на плащах.

Живые или мертвые? Думаю, мои мысли разделили все Мастера. Анхилл сорвался вниз, прямиком к лежащим магам Гильдии. Ну, если он решил их спасти, то кто еще живой, тот не помрет.

– Что-то сдает наш друг? – с неверующей интонацией выдал Гуртаур.

Я оценил буйство силы на мосту, где между хлещущих по воздуху побегов еле держится Разгал. Огонь с трудом берет живые древа, а враги скрыты за тенями рукотворного леса, что уже начал переползать за края моста и тянется корнями к воде озера.

Какая странная магия... Разве деревья могут так быстро расти из камней? Я не чувствую в этих корнях и ветвях полноценной жизни, скорее они созданы из маны и подкреплены чем-то странным, но знакомым. Напомнило мне Хозяйку Гондарского Леса, но лишь отдаленно. Где-то я об этом слышал или читал... Но сейчас не время вспоминать.

– И правда. Поможем. Я залечу с тыла, займите их с Разгалом спереди! Только мост не обрушьте!

– Бей, как будет шанс, – степенно кивнул Лубл, прыгая на мостовую.

Остальные прыгнули следом, сходу вступая в сражение с живыми деревьями и их хозяевами, кем бы они ни были. Я же наоборот, взлетел над мостом.

Сопротивление врага под гнетом мощи Мастеров быстро сходит на нет, они выкашивают деревья быстрее, чем коса сметает пшеницу. Я залетел с тыла и уже поднял руки, готовя молнию и считая врагов.

Бесформенные балахоны скрывают невысокие, но плечистые тела. Пять, нет, девять. Где еще трое?

Ответ прилетел откуда не ждал, со спины. Тройка врагов осталась вне моста, прячась в твердой земле, будто сами заделались корнями. Я услышал свист рассекаемого воздуха, и не успел моргнуть, как лодыжку захлестнул гибкий побег.

Рвануло с такой силой, будто на том конце тролль! Шум ветра в ушах, круговорот неба и земли перед глазами, я прикрыл голову и это окупилось. Телом влетел в твердую землю и пропахал немаленькую траншею, выворачивая камни.

Даже в Доспехе я не хило пострадал, во рту сладкий привкус крови, ноет спина и внутренности, дергает болью лодыжку.

– Ох, дерьмо, – простонал, пытаясь поднять голову.

Коварный побег вновь стиснул ногу, но второй раз не попадаюсь, свистнуло Лезвие Ветра, и побег рассекло на десятки частей. Я поднялся, на этот раз готовый к любой гадости от врага. Дар в груди полыхает, щедро заливая маной тело и омывая болящие участки целебной силой.

– Что за мерзость?

На этот раз есть время разглядеть, что это меня схватило. Части побега, грязно-зеленого, после рассечения ведут себя как живые черви. Ползут друг к другу, расплескивая соплистую жидкость.

Взлетать снова не рискнул, слишком легкой мишенью оказался. Да мне и не надо, та тройка врагов сама ко мне пришла.

Идут, как на прогулке, за спинами растет живой лес, а на фоне гремит сражение на мосту, что неприятно затягивается и намекает – враги не слабаки. Там пять Мастеров, пять! Они за минуту могут смести целую армию!

Тройка врагов не нападает, только масса деревьев за ними все растет, и мне не нравится, как по-змеиному крутятся маслянистые кольца корней. Пятками чую, как под землей творится кое-чего похуже.

Они приблизились и встали в десятке шагов. Молчат. Чувствую взгляды из-под широких капюшонов балахонов, что наглухо перекрывают лица и тела. На какой-то миг я усомнился, что под ними вообще есть кто-то живой. Похоже, хотят поговорить?

Пока трещины в костях зарастают, я не против потянуть время.

– Ну и? – отряхнул я доспехи от комков земли под взглядами врагов. – Кто вы такие, говна куски?

Я не надеялся на ответ, но они ответили. Низкие голоса, настолько басовитые, что дрожью отдаются в костях, воплотились в слова.

Сначала даже не понял, что мне говорят, но уловил кое-как знакомые звуки. Это Язык Кэхас, но настолько древне звучат обороты слов, что с трудом мозги выдали перевод.

– Мы Дети Кардаса, из Клана Гарахим, Великий Предатель. Вероломная Мэлиас разбила наши Цепи. Мы пришли не с дружбой, но с Карой на твою голову. Как и на головы предателей нашего народа.

Они кэхас? Цепи? О, кажется, я понял... Дерьмо Изгну!

Чертова Костеликая подбила один из Кланов Кэхас на месть за Кардаса и сняла с них ограничения Договора между Кардасом и Даргалом. А еще они злы на другие Кланы.

Вроде бы ничего опасного, подумаешь, чудики взбунтовались против такой силы как Азгамар, Турдум и других. Но это не сулит нам ничего хорошего, потому что я слышал о Клане Гарахим.

Второй Великий Клан Кэхас, славящий Кардаса и живущий в уединении от мирских дрязг. Они даже в Войне Рас не участвовали, но тут решили вылезти, чтобы покарать меня за падение своего Бога. Об этом Клане и среди кэхас бродят невнятные мистические слухи, мол Кардас сотворил этот Клан первыми, и сильнейшими.

Никто бы не смел оспорить их право на власть среди народа низушников, но она им не нужна. Все что они делали, это веками жили в уединенном молчании и отрешении от всего мира, даже от своего народа. И это все, что мне поведали о них Старейшины Турдум, когда давали расклад сил среди своих. Все так привыкли к этому, что стало плевать, живут там своим обществом и живут, никуда не лезут. И вот нате, вылезли, да еще где и как!

Но что у них за сила такая? Это не божественная сила, это что-то иное.

Из широких рукавов показались узловатые кисти, похожие на грубые корни в пародии на пальцы. Потянулись к капюшонам, одновременно, как отражения друг друга и скинули капюшоны.

– Зря сняли, – мрачно пошутил я. – Уроды вы, конечно, еще те.

В первую секунду я принял эти рожи за древесные маски, но когда кора вместо кожи раздвинула трещину рта в улыбке без зубов, меня едва не передернуло. Бороды из зеленых побегов украшают живые листочки, носы кажутся толстыми сучками, а в глаза лучше не смотреть. Их нет, пустые провалы глазниц, настолько темные, что кажется не имеют дна.

А еще я узнал эту силу. Чуть по лбу себя не ударил, как понял в чем суть. Дети Кардаса, Бога-Древа, обладающие магией деревьев и фанатично преданные даже после смерти создателя. Кто бы это еще мог быть, м-м? Если не Дриады и Энты, которых в этом мире нет, не создавал их Кардас. Остается только один вариант.

– Друиды, – хмуро признал я во врагах Служителей Природы. – Трудный противник.

Элита войск Бог-Древ, хрен убиваемые, хрен поймаешь, хрен переживешь, ибо почти бессмертные, если живут в лесах. Много разных хрен, но самое паршивое – упорнее ребят трудно найти во всех Мирах. Если уж что-то решили, то пойдут до конца. Переговорам места нет.

А эти еще и настолько старые, что неплохо дают нам по лицам даже за пределами своих лесных владений. Бой будет трудный... Кажется, я начинаю ненавидеть Мэлиас чуть больше, чем сам Даргал.

Я отбросил размышления одно за другим, сосредотачиваясь на настоящем. Как вести бой, когда плохо представляешь способности противника? Я ведь даже не чувствую сердцебиения этих ребят, в Разуме они монолитны, как вековые дубы, не прочитать. Через Астрал – пустое место, энергии этого Плана текут, легко огибая коренастые фигуры.

Тогда есть только один выход. Не знаешь возможностей противника – не рискуй узнавать от обороны, нападай первым! Еще долю секунды мы играли в гляделки, а потом я напал.

Всполохи синих молний разбивают поднятые корни в щепки, еще одна, и еще по всей тройке! Грохот и щепки в стороны, пополам со слизью, что служат соками этим созданным растениям.

Попал в одного! Тело врага кувыркается от силы удара, влетая в лес дымящейся фигурой. Надо развивать успех, пока враг ошеломлен потерей одного товарища.

Так мне и дали... Подготовленный ход врага раскрылся в тот же момент, когда я собирался жахнуть огненным валом на манер Разгала. Земля дрогнула, отдав в пятки вибрацией. Показались зеленые, тонкие побеги, сотни и сотни, они закрыли землю зеленым ковром на десятки шагов вокруг, оставив лишь одни пустой круг у моих ног.

А потом все это разом обратилось алым полем цветов, что раскрылись бутонами так резко, что показалось взрывом. В сознании мелькнуло насмешкой – серьезно? Цветы? Вы сгорите вместе с ними!

Я уже предвкушаю триумф победы, готовясь узреть, как вал красного огня сметет врагов, обратит в пыль и прах, как всегда было раньше. Но вдруг дико засвербело в носу, еле сдержал чих.

Ноги подогнулись от резкой слабости, я рухнул на колени. Собранная мана развеялась безобидным синим ветром по округе. Потоки маны, всегда такие послушные, отказываются воспринимать мою волю, текут рядом, так близко, но не ухватиться! Дар еле слушается, будто засыпая вместе с хозяином.

– Какого... – немеющие губы не хотят произносить слова.

Зрение мутнеет, но я смог увидеть от цветов едва заметную желтую дымку, что становится плотнее и окружает меня густеющим туманом. Что это? Пыльца? Так много... Черт, я сейчас отрублюсь, не дышать!

Сквозь муть в глазах виднеется лицо друида, кажется, он улыбается? Коварный урод, даже Колдуны считали яд оружием слабых!

– Бесполезно. Ты вдохнул достаточно, и теперь...

Сознание ускользает, никакая воля не спасает от навеянного забвения. В темноте слышу насмешливые слова врага:

– ...ты, бессильный, познаешь свой величайший Страх. И будешь сломлен. Как сломал нас. Око за око, Предатель. Уходим!

Просто убить врага уже не в моде? Друиды и их изощренные пытки, наслышан. Это вы зря... Я был истязаем вашим Богом, вряд ли вы его переплюнете. Последним ощущением перед тьмой было гордое злорадство.

***

– Он уже три дня так лежит, вы можете что-то сделать?! – злая как фурия Вельда кричит на Мастера Маны.

– Мы уже сделали, что могли, – постарался мягко ответить Анхилл.

– Идите к черту! – резко выплюнула юная королева.

Вельда затихла, красная от злости и с глазами, опухшими от слез, снова повернулась к кровати. А там, привязанный к ложу, лежит бледный, как снег, Азидал. С другой стороны кровати сидит хмурый и мрачный Фрес.

В отличие от Вельды, он действительно понимал, что они сделали что могли. Тот бой дался трудно всем, и даже сообща Мастера смогли убить лишь двоих, а остальным были вынуждены дать отступить, когда увидели лежащего без сознания Азидала.

Брат надышался странной пыльцы, что растворилась в крови и въелась в тело так, что не вытянешь. Десятками способов они попробовали ослабить магическую гадость, что явно влияет на Разум Азидала.

Его уже осмотрел Хоррох, лучший Маг Разума, но и он ничего не смог сделать. Вердикт не утешающий, Король пребывает во власти кошмаров и иллюзий, блуждает в самых противных своих воспоминаниях. Буквально заново переживает их, чувствуя все едва ли не сильнее, чем было наяву.

Они уже догадались, что враг задумал. Сломить короля, превратить в безвольный мешок плоти и костей без грана разума и трясущегося от ужаса.

И к своему сожалению Фрес признал, что были в прошлом события, которые могут сломать брата еще раз, и не дать встать вновь. Если он сейчас переживает именно те воспоминания, то все очень, очень хреново. Хоррох говорил, что король не понимает что это иллюзия разума. Не помнит будущего, лишь происходящее для него настоящее.

Сейчас собственная магия Азидала сама же усиливает воздействие той странной пыльцы, приняв ее как часть организма хозяина.

– Держись, брат, – Фрес стиснул холодную руку, пытаясь передать тепло и чувство присутствия. – Мы найдем лекарство, только продержись.

Напротив беззвучно плачет Вельда, всматриваясь в искаженное лицо мужа. Это все, что им остается – ждать и верить, что он справится. Не может не справиться. И плевать что уже бродят слухи, что шансов нет.

***

Темнота, тяжесть, боль. Время, что тянется невыносимо долго, и желание умереть уже, чтобы не мучаться. Меня придавило завалом, рядом начинают вонять трупы тех, кому повезло умереть до меня и не страдать.

Подземелья Расколотых Гор, дом полчищ Нежити, вот где меня завалило в конце тяжелого боя. Какой же я был дурак, что полез на то Умертвие, и за мою глупость сполна расплатились другие... Но я все же победил, и некоторые успели отступить.

Теперь все, чего я жду, это медленной смерти. Которая никак не желает наступать. Чертоги Даргала, какие они? Пустят ли меня туда после свершенных грехов и глупости?

Мысли медленно исчезают, на замену приходят чувства. Голод рвет живот, боль в груди, раскаяние в сердце и отчаяние в душе. Темные эмоции вцепились и не желают отдавать меня смерти. И так идет время, которое давно застыло для меня в этом ужасе темноты. Под завалом.

Свет и голоса кажутся предсмертной агонией, но нет, они оказались настоящими. Меня вытащили! Но после слов целителей:

– Магом больше не быть.

Лучше бы добили... Я ведь мог уже по праву считаться Старшим Магом через год или два? Как же так?

Уберите с лиц эту чертову жалость, она мне не нужна! Уберите! Убирайтесь все!

***

Старый дом в Даргамаре, в маленькой комнате с урной праха отца. Всеми забытый, упивающийся жалостью и вином, как же я противен сам себе. В Расколотые Горы заходил молодой красавец Маг, полный потенциала и перспектив, такой гордый, такой сильный! А сейчас, кто я?

Оттуда вытащили изрубленный, перемолотый камнями скелет с кожей человека. Калеку, неполноценного, больше не Мага. Нового отброса общества.

Я порвал все связи, не в силах выносить эти грустные взгляды и попытки помочь, что делали лишь хуже. На дверях добавилось засовов, а на каждый стук отвечаю матом и призывами убираться и оставить меня в покое!

И вот я, грязный, с немытыми патлами волос, в каких-то лохмотьях и жрущий последний месяц одну лишь низкосортную овсянку... Сижу и пытаюсь вспомнить уроки плотника-отца.

Я ведь почти презирал его, такого недалекого и наивного, ничего не знающего о "настоящем" мире Магии и чудес. Каким я был дураком!

Руки пытаются вырезать красивую фигурку птицы из куска твердой древесины. Инструменты отца, такие знакомые, кажутся чужими, не должными быть в пальцах, что давно позабыли науку плотника. Вспоминай, как правильно, под каким углом, как говорил отец...

Пальцы задрожали, стиснув потертую рукоять ножа. Почему я должен пытаться заработать на жизнь таким способом? Я не могу так больше.

– Я не хочу...

В горло запершило, глаза щиплют злые слезы, нос сам шмыгает. Я не желаю этим заниматься! Нож улетел в сторону, загрохотав по полу деревянной рукоятью.

Руки рванули ворот рубахи, открывая вид на ужасные шрамы, еще красные, пульсирующие, будто готовые взорваться кровью.

– Я Маг! Маг! Давай же, проснись!

Искорка Дара попыталась очнуться, дрогнула, и взорвалась болью по искореженным каналам. Я закашлялся кровью, такой противной, горячей и железной на вкус. Рухнул вместе со стулом, грохнувшись о твердый древесный пол, скрючился, хватаясь за грудь. Больно, Милосердная Дева, как же больно...

Пол давно не подметали, пыль забирается в нос. Я вцепился пальцами в старые доски прямо перед лицом, ломая ногти, что уже стали кровоточить. Но это лишь попытка приглушить внешней болью ту, что горит огнем внутри.

– Я Маг, – жалкий тон слабака, что скулит как собака, самому кажется противным. – Не хочу так, не буду, не могу... За что?!

Сквозь слезы взгляд устремился к окну, где в специальной нише блестит позолотой статуэтка величавой фигуры. Всего лишь реплика Статуи Бога, что стоит в центре Даргамара.

– Даргал... Почему ты позволил мне жить? Зачем даровал такую судьбу?! Лучше бы я умер там, в темноте. Молю, Великий Даргал, избавь от страданий!

Я лежал на полу, холодном и твердом, и все что делал, это молился. Истово, срывая голос и не замечая, как на пыльном лице давно пробили дорожки слезы, молился. И хоть никто не отвечал, казалось, что боль притуплялась, становилась самую чуточку терпимей. Так что я продолжал, пока полностью не потерял голос до хрипящего шепота и не уснул, измотавшись.