Текст книги "Could you break our Fall? (СИ)"

Автор книги: Dracore Kien

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Снаружи донесся приглушенный топот ног. Рен обернулся к двери, что-то цепанул с пояса, и с до боли знакомым звуком у него в руке вспыхнуло алое лезвие меча.

Безо всяких вентиляций и крестовин – обычный, стабильный световой клинок. Хотя бы стало ясно, что Рен не впустую эти три недели потратил.

– У нас проблемы, – коротко обронил рыцарь.

– Да неужто? – ядовито спросил Хакс, взводя бластер. – Лично у меня только одна проблема, и это ты!

Как же он ненавидел этого недоноска и как же успел по нему соскучиться.

====== I-xii. I never shoot to miss ======

Комментарий к I-xii. I never shoot to miss Дорогие читатели, спасибо за подарки! Это очень удивляет, радует и мотивирует, спасибо)

– автор конкретно подзадолбался с терминологией, прошу смело бить, если вы увидите ошибки.

– если они СИД-истребители, то мы переводим всё, поэтому звездолеты Сопротивления зовутся Икс-крылами. Страдайте. Но моя недопрофессия лингвиста не может позволить мне перевести одну часть и не перевести другую.

– это фик начинаний, потому что жизнь меня к описанию урбанистических пейзажей будущего не готовила. Извините ><

– вселенная ЗВ ненавидит перила. Да здравствует канон!

Топот достиг нужного этажа.

Рен не сдвинулся с места, Хакс прицелился поверх его плеча, размышляя о том, как раны от светового меча выведут на их след всех местных и не очень местных агентов Сопротивления.

Визгнул выстрел, но рыцарь сделал короткое, четкое движение мечом, и чье-то невидимое тело с грохотом обрушилось на пол. Следом выпустили еще несколько зарядов, но и их Кайло тоже отбил. Тот, кто первым до него добежал, получил клинком по ногам и с диким воплем упал, следующему Рен отсек голову.

Хакс переставил бластер на предохранитель и скрестил руки на груди, скептически глядя на дверной проем. Так и не сдвинувшийся с места рыцарь Силой притянул к себе последнего, видимо, не особого смельчака, и без интереса ткнул его мечом.

Всё стихло.

Рен еще раз ткнул мечом – вниз, в потерявшего сознание от боли неудачника, – и лезвие со втягивающим присвистом исчезло.

– Потрясающее мастерство, – прокомментировал Хакс. – Ну а теперь, пока никто не осознал, что у них в гостях единственный ситх в Галактике, пора сваливать.

Но вместо того, чтобы прямиком прошествовать к выходу, генерал присел около тела забрака и принялся сосредоточенно его обыскивать.

– В баре затихли, – сообщил Рен.

– Вероятно, услышали вопли и выстрелы, – мгновенно отреагировал Хакс, даже не подумав затереть ехидцу в голосе. – Проклятье, Рен! Он нихрена с собой не носит!

Мужчина отбросил в сторону какой-то плоский чехол. За ним последовал бластер Фетча, затем пустой кошелек, фляга...

– Проклятье, – еще раз выдохнул Хакс и наконец поднялся на ноги. – Идем.

Он прошел мимо Рена в коридор, попутно одергивая на себе рубашку, безразлично глянул на тела, от которых шел удушливый запах горелой плоти, и направился к ступеням.

– Ты правда назвал меня ситхом? – донеслось вслед, и Хакс закатил глаза:

– Конечно нет, тебе показалось. Шевелись, я не намерен драпать от Сопротивления по всей Галактике.

Вместе они спустились вниз, но чтобы выбраться из подсобок, следовало пройти через бар. И это вряд ли было хорошей идеей, вот только других в запасе у Хакса не было.

– Сделай лицо потрагичнее, – посоветовал он через плечо. – Может, мы прокатим за поссорившуюся парочку.

– Что? – возмущенно воскликнул Рен за его спиной. – Хакс, ты не!..

Но генерал уже вошел в бар через запасной выход, и рыцарю ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Командующий же с каменным лицом прошествовал через мгновенно заинтересованно притихшее помещение. В угол зрения попал бармен, который слишком очевидно прикрывал рукой рот, и пара болтраниан, сидевших в дальнем темном углу за карточной игрой. У одного из них было зажато в пальцах переговорное устройство.

Выход на террасу над городом преградил высокий ишори, скрестивший руки на груди. В одной из них он недвусмысленно держал вибронож.

– Кто ты такой? – высоким, почти писклявым голосом надменно спросил он.

Хакс задрал голову и пожал плечами:

– Я капитан Снаен, контрабандист. Тебе чего надо?

Напряжение в баре достигло отметки “почти физическое”. Пара людей с мрачными, заросшими щетиной лицами поднялась с места и медленно двинулась по направлению к ним.

“Бармен нас задерживает, – шепнул разум голосом Рена. – Они знают.”

Но Хакс не собирался “задерживаться”, и в следующее мгновение ишори врезался в дверной косяк, а генерал нырнул наружу и в сторону, прикрываясь его дезориентированной тушкой. Рен вылетел вслед за спутником, и польза от его владения Силой оказалась неоспорима: он захлопнул дверь бара прямо в лицо одному из людей и тут же обрушил перекрытие, державшее стальной козырек над входом. Козырек с оглушительным тяжелым звоном грянулся о ступени, а вместе с ним осыпался еще и балкон этажа выше, который на него опирался, и окончательно погреб под собой тело незадачливого ишори.

В заваленную дверь тут же яростно заколотили, и по ту сторону послышались гневные вопли.

Отлично, просто отлично. Потрясающе выполненная миссия.

– Мм!.. – приподнял брови Хакс, но больше ничего придумать не успел, потому что над плечом свистнул сгусток красного света, и мужчина, прижимаясь к зданию, рванул к спиральной лестнице, ведущей к нижним уровням города.

Пусть генеральская форма осталась на базе, сам Хакс считал, что бегать ему в высшей степени не подобает. Но высунувшийся из проема разрушенного балкона контрабандист хотел его голову в качестве трофея, а это значило, что время для собственного достоинства закончилось.

За столиками на террасе никого не было, и благодарить за это стоило серое небо Корулага, с которого лил склизкий холодный дождь. Хаксу потребовалось мгновение, чтобы понять, что капли воды здесь густого, смолянисто-черного оттенка. Дожди в экуменополе бывали нередки, а выхлопные тучи над городом почти никогда не пропускали солнце, но до сих пор мужчине везло пережидать непогоду в баре или в мотеле.

– Давно не бывал на автобанах? – окликнул его Рен.

Хакс остановился у самых ступеней, где выстрел уже давно не мог до него дотянуться, потому что мешал угол здания, и непонимающе нахмурился:

– Что?

Кайло вскочил на титановые перила, через которые генерал три недели так страстно желал стошнить, и полыхнул клинком, отправляя новый визгнувший заряд прямиком в того, кто его выпустил.

На металлический пол террасы с хрустом костей повалилось безжизненное тело.

– Ясно. Тогда до встречи у твоей жестянки, – широко усмехнулся Рен и прежде, чем Хакс успел наорать на него за то, что он покрасовался ситхским световым мечом на улице, легко спрыгнул в бездонную пропасть города.

– Твою мать! – в первую очередь воскликнул генерал, но подавил желание выяснить, что этот придурок не разбился, и поспешил вниз по ступеням.

В отличие от Кайло, ему было долго спускаться. Ступени не имели ни перил, ни стен, и на двадцать метров вниз шла спираль, окруженная абсолютным ничем. В почерневшем от дождя воздухе между уходящими за облака зданиями сновали таксомобили, личные аэролеты и тяжелые грузовые капсулы. Где-то сквозь шум дождя мчался поезд на сверхпроводниковом монорельсе.

Хакс проклял всё на свете и, нервно сжав руки в кулаки, поспешил вниз по скользкой спирали, обдуваемой ветром и обливаемой черными брызгами воды.

– Сколько раз тебя пытались ограбить, пока ты добирался до терминала? Потому что меня трижды.

– Нисколько, потому что я схожу сейчас за своего, – бросил Хакс, не поворачивая головы и продолжая шагать по черным, маслянистым лужам широкой пешеходной дороги. Над головой гудел поток таксомобилей первого класса, несших своих пассажиров к терминалам А, В и C.

Терминал Е, где базировалась генеральская “жестянка”, находился на предпоследнем уровне города. Сейчас мужчина был рад, что не оставил транспорт выше, где их могли бы и наверняка ищут, или ниже, где сейчас из-за дождя воды должно было быть уже по колено. Дренажная система на Корулаге отказывала постоянно из-за нежелания ремонтников даже на секунду показываться на последнем уровне. Идея с дроидами, как было известно, не сработала: жители низов в первые же секунды растащили на куски металлолома.

– Надо же, – усмехнулся Рен и в два рывка нагнал его, чтобы пойти плечом к плечу. Он не носил сейчас свой любимый костюм, но черный плащ с капюшоном действительно выделял его даже в баре среди многих экстравагантно одетых контрабандистов и авантюристов. – Ты, значит, капитан Снаен, командующий контрабандистской шхуной...

Он нахмурился, а затем подозрительно глянул на Хакса:

– Хм, Снаен. Сн... Сн-аен. Сн-а-ен. Ты что, взял?..

– Заткнись, пожалуйста, – закатил глаза Хакс.

Кайло торжествующе ухмыльнулся, но тут же посерьезнел и задрал голову к черному небу, которого не было видно из-за переплетения тысяч пешеходных ярусов, автобанов и монорельсовых дорог. Поток таксомобилей, яркими огнями фар вплетавшийся в этот причудливый урбанистический пейзаж, тянулся от края до края видимости.

Дождь не переставал стекать с верхних уровней, но дорога, по которой шли Рен с Хаксом, оказалась заботливо укрыта от воды вышепроходившим перегоном.

– Нас ищут, – тихо сообщил Кайло. – По крайней мере, меня. Агрессия нацелена на меня.

Хакс скептически глянул на рыцаря и продолжил шагать по пустой дороге в сторону горевших галоогней грязной стальной коробки терминала. Какое-то время Рен просто молча шел рядом, размышляя над чем-то своим.

Генерал отстраненно подумал, что он искупал в масляной воде полы своего плаща.

– Откуда ты знал этого полковника? – в итоге нарушил безмолвие Кайло.

– Где ты потерял свою маску? – вопросом на вопрос ответил Хакс.

Рен хмыкнул.

– Оставил еще на базе. Как и костюм, если ты задумаешь спросить. Плохой мыслью было бы таскаться так по Галактике за новым кристаллом.

– И впрямь... – пробормотал командующий, но Кайло так просто сдаваться не намеревался.

– Так откуда ты знал полковника Фетча?

– Сослуживец, – кратко ответил Хакс. – Мы пришли, Рен.

Дорога под прямыми углами переливалась в широкую площадку. Звездолетов на ней практически не было – ржавела некогда роскошная яхта, так, по видимости, и не проданная из-за отсутствия лицензии. На такой транспорт было действительно сложно найти покупателя: у каждой яхты имелся свой уникальный номер, отследить который не составляло особого труда. А у богатых мира сего денег на нахождение своего корабля и дальнейшее запихивание незадачливого “хозяина” за решетку ближайшего тюремного звездолета с лихвой хватало.

В отдалении, частично прикрытые кусками брезента, виднелись два полуразобранных СИД-разведчика времен начала Галактической Империи.

В остальном космодром терминала Е пустовал. Россыпь галоогней слева убегала в клубящийся вдалеке сизый пар и там терялась, справа – обрывалась в пропасть, ведущую к нижнему уровню.

По плечам Хакса снова забарабанил склизкий, теплый дождь, успевшие подсохнуть волосы мгновенно потяжелели и полезли на глаза, а рубашка опять начала липнуть к телу. Генерал не пропустил, с каким однозначным интересом окинул взглядом его фигуру Рен, и дернул уголком губ, не сбавляя шага. Мальчишке явно было хорошо в своем плаще с капюшоном – ни воды, ни липкости, можно только позавидовать.

Генерал пересек площадь, добрался до корпуса ангара и, запрокинув голову и щурясь сквозь дождь, пошел вдоль здания, внимательно ведя глазами по облупившимся названиям ячеек.

L-01, K-58, K-57…

Откуда-то из складок одежды была извлечена надтреснутая клиент-карта, и мужчина приложил её к тускло светящейся панели справа от турбоворот. Панель на грани слышимости пискнула, вспыхнула оранжевым, и K-56 стала медленно, с тяжелым скрипом несмазанных стальных планок, открываться.

Глазам членов Первого Ордена предстал небольшой, угловатый звездолет, у которого первым, что бросалось в глаза после его асимметричности, была ионная турель на крыше.

– Патрульно-сторожевой преследователь? – недоверчиво спросил за спиной Хакса Рен.

– Это не мой, я украл клиент-карту в городе неделю назад, – пожал плечами тот и вошел под крышу ангара. – Наполовину ожидал не найти вообще ничего, так что полезай внутрь, потому что я не хочу здесь больше задерживаться.

Рыцарь хмыкнул и упер руки в боки, а на лбу у него появилась упрямая складка.

– Я не подчиняюсь твоим приказам, – будничным тоном сообщил он.

– Да ла-адно! – с невыразимым страданием на лице простонал Хакс, оборачиваясь через плечо от уже опускающегося трапа. Наигранное мучение очень быстро превратилось в тщательно замаскированное и очень даже реальное раздражение, и мужчина, сложив руки за спиной и выпрямив спину, прохладно продолжил: – Я сейчас не генерал, так что в твоих же интересах бегом поднять свою не девственную задницу на борт, иначе потом я выдеру её собственным ремнем.

Повисло молчание. Кайло так оценивающе смотрел на Хакса из-под капюшона, как будто решал, не сломать ли ему по щелчку пальцев шею, а Хакс так сверлил глазами Кайло, что обладай взгляд Силой, рыцаря давно бы уже вышвырнуло на нижний уровень через парапет на дальней стороне площадки.

Наконец генерал просто развернулся и со вздохом поднялся по освещенному зелеными огоньками трапу, а Рену не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.

Хакс добрался до кабины и, уже опускаясь в кресло, понял, что не успел забыть хотя бы базовые умения пилота. Топлива хватало, трехмесячный заряд был наполовину жив, гипердвигатель оказался в норме, и даже показатель турельных зарядов мигнул зеленым. Не хватало только боекомплекта протонных торпед, но генерал бы непременно заподозрил подвох, если бы ему настолько повезло.

Он всё еще ждал появления предыдущего хозяина транспорта или небольшой эскадрильи Икс-крылов, но терминал оставался мертвенно пуст, даже когда патрульно-сторожевой преследователь с тихим гудением выплыл из своей ячейки.

Хакс потянул руль на себя, и звездолет, старательно обогнув пробегавший над краем взлетно-посадочной автобан, пошел набирать высоту.

====== I-xiii. But I feel like a storm is coming if I gonna make it through the day ======

Комментарий к I-xiii. But I feel like a storm is coming if I gonna make it through the day Или глава о том, что пора вспоминать, что вообще-то они на Темной Стороне. Рен по крайней мере. А Хакс просто совсем не милый дисциплинарист-трудоголик, верный работе до мозга костей.

Хакс ввел медицинскую иглу поглубже и вдавил поршень, перегоняя из шприца в мышцы белесую жидкость. Он не любил просто так пичкаться антибиотиками, но заражение крови схватить не хотел.

Несмотря на то, что Фетч, как знал генерал, имел свойство держать свои любимые игрушки в чистоте, мало ли какие обстоятельства могли сложиться до их встречи. Так что Хакс предпочел себя поберечь и не рисковать зазря.

Они летели уже несколько часов: ушли в гиперпрыжок, едва освободились от притяжения Корулага, и от силы через десять секунд вынырнули в секторе М-9, неподалеку от Хока. Хакс намеревался влиться в Перлемианский торговый путь, затеряться среди тысяч вспышек на радарах и безопасно проследовать до Роше. Ближе к Пространству хаттов он подходить не желал, а значит, оттуда, где обнаружение уже куда менее вероятно, они уйдут в гиперпространство еще раз и наконец возьмут курс на базу.

Генерал, протянув руку, положил пустой шприц на переборку над головой и откинулся в кресле, внимательными глазами изучая то черный космос за стеклом, то экран радара. Рыжий цвет экрана напомнил глаза Кадеруса Фетча, и саднящий бок мгновенно вновь привлек к себе внимание.

Хакс пятерней зачесал назад еще влажные и ставшие отвратительно маслянистыми волосы и погрузился в раздумья. Рен спутал все карты, едва не скомпрометировал миссию, и в результате генерал Первого Ордена не получил ничего, кроме двух кровоподтеков на лице, разбитого носа и освеженной дыры в боку.

Всё. Зря.

Сноук не будет доволен.

Хакс подумал было сделать остановку на какой-нибудь отдаленной планете и связаться с ним, но так же быстро раздумал это делать. Лучше они поскорее прибудут на базу.

– Болит?

Мужчина вздрогнул и повернул голову, тут же отдергивая руку от бока, которую, как оказалось, неосознанно к нему прижимал. Из прокола всё еще периодически сочилась кровь вперемешку с сукровицей, пачкая и без того испорченную дождем рубашку.

– Нет, – со спокойным лицом соврал он, глядя прямо в глаза Рену.

Тот в ответ пожал плечами.

– Я в душ. Тебе бы тоже не мешало.

– Потом, – отозвался генерал и только по блеснувшим глазам рыцаря понял, что только что отверг весьма щедрое предложение. – Нет, спасибо, я предпочитаю мыться один.

На лице Рена на миг промелькнуло разочарование, но юноша быстро взял себя в руки и развернулся, чтобы уйти:

– Как скажешь.

Он удалился без единого звука, как и пришел.

Хакс прикрыл лицо рукой. Эти отношения стали... чересчур запутанными, а Сноук верно говорил, что эмоциональная связь погубит их обоих. Если уже не погубила...

Генерал доверял Верховному лидеру, но понимал, что более чем заменим. На его место найдутся десятки молодых и старых, таких же амбициозных и безжалостных на пути к своей цели, а он слетит с доски даже не разменянным ферзем, а ничтожной пешкой.

Связь с Реном всё больше вытаскивала наружу Хакса-человека, настойчиво пытаясь погрести под собой Хакса-генерала, и Хаксу-генералу это не нравилось. Мальчишка был волен крушить вещи, терять самообладание, лажать на миссиях, проигрывать, спать с главнокомандующим Старкиллера – что угодно – но он есть и будет оставаться любимчиком Сноука просто потому, что ему по праву рождения досталась эта необъяснимая, ненавистная Сила и в обладании ею он уникален.

Оставалась еще та девчонка, но где она сейчас...

Хаксу следовало бы свалить от Рена подальше.

Но ведь он так долго мечтал им обладать. И эти мечты... не были мечтами только о сексе.

Капитан Снаен пришел бы в душ и предложил Кайло наплевать на всё и проторчать лишние пару дней в космосе. Хакс начинал рваться на части.

Он не хотел терять столь недавно и с таким трудом приобретенное, но он и не хотел во имя этого умирать.

Мужчина тяжело вздохнул и отнял ладонь от лица. Сейчас как никогда помогла бы одна из взбучек отца, которые имели свойство всегда вправлять на место мозг. Но отец был мертв, мать погибла задолго до того, как её сын научился осознавать мир, и доверяться было некому.

Мужчина потер разбитый нос, ногтями соскабливая крошево засохшей крови: порой лишь собственных амбиций и убеждений казалось слишком мало, чтобы держаться на плаву.

– Ты так и не расскажешь мне, что связывало тебя с предателем? – Кайло прислонился к порту гермодверей, которые в случае разгерметизации отрезали бы кабину пилота от убийственного вакуума.

Хакс устало глянул на него через плечо. Рыцарь отсутствовал около часа, и за это время генерал успел в своих размышлениях добраться до состоянии щепки в бурной реке. Всё, чего он хотел сейчас, это просто добраться до базы, затем выяснить, ждут ли его там неприятные сюрпризы, и уже потом, если ждут, начать действовать и постараться их пережить.

Чего он категорически не хотел – так это принимать решения насчет самого себя.

Рен оставался второй неизвестной в уравнении Хаксовой дальнейшей жизни, и с ним всё было еще более изматывающе неясно.

– А тебе чего с этого? – устало спросил Хакс.

Вопрос, как выяснилось, застал Кайло врасплох, потому что магистр рыцарей Рен моргнул, а затем глубоко задумался.

– Отлично, теперь твое время поразмыслить над тем, что за хрень нас связывает, – прокомментировал Хакс и повернулся обратно к приборной панели.

Однако он не успел сфокусироваться на космосе за стеклом, когда чужие пальцы ухватили его за подбородок и горячий рот накрыл плотно сжатые губы. Мужчина дрогнул от неожиданности, но вместо того чтобы отстраниться, тут же обвил Рена за шею, углубляя поцелуй.

Прикосновение к сознанию он почувствовал не сразу, а когда понял, что происходит, колебался всего секунду – и впустил.

“Что там произошло? – шепнул Кайло, продолжая медленно, глубоко целовать его. – Ты подвел людей? Мог потерять пост? Я чувствую страх, я еще на Корулаге его почувствовал. Чего ты так боишься?”

Хакс зарылся пальцами в густые черные волосы и устремил взгляд в пустоту поверх его головы. Да какая уже разница, пусть мальчишка насладится зрелищем. Всё равно не отвяжется, упрямец...

Капитан Хакс, которому было двадцать пять, вытянулся по струнке перед темнокожим забраком, одетым в форму Первого Ордена.

– Мой отряд выполнял задание, полковник Фетч, и он его выполнил. Нужные данные были переданы на базу до того, как истребитель взорвался.

– Да, – кивнул тот. – Но вы потеряли прототип новейшего СИДа-разведчика по невероятно глупой ошибке в расчетах. И мне весьма интересно, кто из этого отряда лично ответственен за его крушение?

Прежде чем кто-то из стоявших по ранжиру людей за спиной Хакса успел ответить, капитан отчетливо произнес:

– Я, сэр. Я готов понести наказание.

Подчиненные перебросились удивленными взглядами: Хакс не был на поле боя, он руководил их действиями с земли – и от внимательных глаз Фетча эти действия не укрылись. Как не укрылся от глаз Хакса странный блеск, в них мелькнувший на словах про наказание.

Забрак обнял ладонью щеку, задумчиво оглядывая строй, и надолго замолчал.

Все ждали вердикта в такой тишине, как будто это был смертный приговор.

– Мне нравится ваша работа и то, как ваш командир выгораживает вас перед своим собственным начальством, – наконец сказал Фетч. Не успели солдаты выдохнуть, как прозвучало вечное:

– Но.

– Да, сэр? – медленно произнес Хакс.

– Ваши люди принесли Первому Ордену убыток и в любом случае должны быть наказаны, равно как вы – понижены в звании до лейтенанта, – безжалостно закончил полковник. – Ведь вы, капитан Хакс, большой любитель порядка и дисциплины, как мне известно?

– Да, сэр, – уже куда более отрешенно отозвался тот.

Забрак хитро усмехнулся и скрестил руки на груди.

– Что ж, тогда вы согласны с моим решением?

– Никак нет, сэр, – твердо ответил Хакс. – В потере СИДа виноват я. Мои люди делали только то, чего от них требует Первый Орден: выполняли приказ. Следует ли наказывать их, сэр, за то, что они безупречно выполнили свою работу?

Рыжие глаза Фетча сверкнули недобрым огнем, и он медленным, ленивым движением указательного пальца поманил Хакса к себе. Когда капитан приблизился вплотную, забрак склонился к его уху и с явным удовольствием прошептал:

– У вас есть шанс выкупить своих людей. И себя. Если вы готовы обсудить этот вопрос со мной наедине.

Хаксу потребовалось несколько мгновений, чтобы истинный смысл сказанного окончательно осел в мозгу. Он растерянно оглянулся на отряд, а Фетч уже продолжал:

– Иначе ваши люди попадут в штрафбат на месяц, капитан. А вы знаете, какие низкие вероятности выживания там, если вдруг придет бой.

– Месяц?! – потрясенно отшатнулся Хакс, но тут же заткнулся, всё поняв по блестящим глазам собеседника.

Полковник Кадерус Фетч давно ждал, когда он оступится. И теперь момент настал, и забрак не намеревался выпускать капитана из своей хватки.

– Согласен, – выдохнул молодой человек, пока разум не успел осмыслить ситуацию окончательно. – Согласен, сэр.

– Вот и хорошо, – спокойно кивнул Фетч. – Приходите ко мне в пять.

– Есть, сэр.

Воспоминание осыпалось черными лоскутами и провалилось во тьму.

Дверь каюты полковника отъехала, стоило Хаксу к ней приблизиться. Фетч сидел в кресле, и он явно очень ждал появления подчиненного.

– Доброй ночи, капитан, – усмехнулся забрак. – Раздевайтесь. Для начала до пояса.

Хакс сжал зубы, но послушно потянул за молнию формы. Скинув с себя китель, который он осторожно уложил на край стола под внимательным, горящим мрачным предвкушением дальнейшего взором Фетча, капитан через голову стянул черную футболку и вопросительно глянул на полковника. Он был немало удивлен тем, что ему просто не приказали встать на колени и отсосать или же повернуться к начальнику задницей.

Это было бы понятно, но – хоть и мерзко – терпимо. Фетч же продолжал скользить взглядом по его полуобнаженному телу, и на тонких черных губах расцветала довольная улыбка настоящего хищника.

– Иди сюда, – позвал он и подвинулся ближе к спинке кресла, широко расставляя при этом ноги. – Садись. Ко мне спиной.

Подобный приказ вызвал еще больше недоумения и, наконец, породил испуг. Но отказаться Хакс не мог – и поэтому он выполнил то, что от него желали.

– Интересно... – шепнул забрак. Затянутая в жесткую кожу перчатки ладонь прошлась по следам от кнута, вызывая неприятную дрожь вдоль позвоночника, и скользнула по боку к груди. К ней присоединилась вторая, и вскоре Хакс прикрыл глаза, пытаясь расслабленно дышать, пока чужие руки настойчиво скользили по телу, стараясь, как казалось, не пропустить ни одного участка кожи. В этих движениях не было ни намека на удовольствие или ласку – скорее походило на интерес ученого к реакции подопытной крысы.

Капитан не хотел признавать себе, но ему было страшно. Страшно от того, что он не понимал, чего от него хотят и что намереваются делать. Страшно от того, что этот забрак был в два раза мощнее него. Страшно, наконец, от того, каким беззащитным он себя чувствовал рядом с полностью одетым партнером – партнером ли? – и страшно даже от простых скользящих прикосновений этих рук.

От Фетча несло жаром даже сквозь одежду, когда ладони исчезли, грудь вдруг прижалась к спине Хакса, а в ухо ему вкрадчиво произнесли:

– Ты можешь кричать, здесь стены звукоизолированы. Но помни, что любая попытка сопротивления приведет к расторжению нашего негласного договора.

Не успел Хакс осмыслить сказанное, как забрак придвинулся еще плотнее, его левая рука сомкнулась в кулак и с силой вжалась в солнечное сплетение, вынуждая болезненно захрипеть и согнуться вперед, а левый бок неожиданно взорвался жуткой, невыносимой болью.

Даже если бы Фетч сказал, что кричать запрещается, капитан бы всё равно заорал в голос. Попытка дернуться в сторону не обернулась успехом: полковник крепко обнимал его за пояс правой рукой, от пальцев которой тело и драло волнами боли.

Из-за пелены Хакс даже не сразу расслышал глухую вибрацию. Инстинкты голосили, что нужно бежать – бежать, пока у него есть силы бежать, – но разум ставил на этом плане жирный крест.

Фетч протолкнул виброиглу глубже, и рыжеволосый капитан обмяк в его крепкой хватке, тяжело и судорожно втягивая воздух, до побелевших костяшек сжимая пальцы на подлокотниках кресла.

Сцена расфокусировалась до смешанных цветовых бликов, но очень быстро вновь прояснилась. Ничего не изменилось, кроме того, что по подбородку у Хакса струилась кровь, лицо стало белее снега, а рыжие волосы потемнели и прилипли к вискам. Фетч утыкался носом ему в затылок, продолжая прижимать к себе правой рукой, вгонявшей иглу в левый бок, и его рыжие глаза были наполнены таким блаженством, какого Кайло Рен, молча наблюдавший за всем этим, никогда не видел в своей жизни.

Черные пальцы плавным круговым движением довели иглу до конца и ткнулись в кожу, вытащив из Хакса прерывистый полувсхлип-полустон. Фетч опустил сверху всю ладонь, чтобы чувствовать низкую вибрацию, продолжавшую исходить от инструмента, полностью погруженного в тело, а Рен даже через воспоминание другого существа ощутил сумасшедший кайф от вида чужих страданий, который ловил полковник.

Кадерус едва ощутимо надавил, и этого оказалось достаточно, чтобы Хакс жалко застонал и впервые с самого начала мертвой хваткой вцепился в мучившую его руку. Фетч осклабился в усмешке и властно загреб пятерней рыжие волосы, чтобы грубо столкнуть его на пол, на колени, и заставить развернуться к себе лицом. А потом память Хакса зачернела провалами: забрак встал над человеком, черные руки расправились с молнией форменных брюк, одна ладонь вновь жестко зарылась в рыжие пряди, и полковник толкнул голову капитана к своему паху.

Не совсем отдавая себе отчета в том, что делает и каков будет результат, Рен потянулся глубже, к тем воспоминаниям, что таились на самых дальних задворках памяти, – к физическим ощущениям и эмоциональному состоянию. Пробить хрупкую стену стоило одного легкого толчка Силы, и в следующее мгновение Кайло глухо захрипел, вцепляясь рукой в бок, а в него хлынула чужая жуткая, рвущая тело на части изнутри боль, всепоглощающий стыд и тошнотворное чувство собственной ничтожности и бессилия. Удовольствие стоявшего над Хаксом-капитаном полковника липло к покрытой испариной коже, а чуть позже ощутилась ноющая, странная боль в горле, которой Кайло никогда не испытывал, – как будто по задней стенке сосредоточенно и размеренно скребли наждаком.

Ощущение чужого члена в собственном рту не было самым желанным опытом на свете, и юноша наполовину испуганно, наполовину с отвращением отшатнулся от воспоминания. То еще мелькнуло на прощание Фетчем, который всё так же за волосы повалил Хакса спиной на стол и рванул пряжку его ремня, а затем угасло, забирая с собой боль и унижение, но оставляя тянущее чувство измотанности и опустошенности.

Напоследок в голове прозвучал не принадлежавший Хаксу шепот:

– Эту вытащишь самостоятельно и вернешь мне лично в руки. Думаю, ты не захочешь объяснять медикам, как так получилось, поэтому полагаюсь на твой быстрый ум, капитан. Хотя... можешь ходить так, пока у неё не кончится заряд.

И Рен наконец распахнул глаза, чтобы обнаружить себя тяжело дышащим и нависающим над Хаксом, который смотрел в ответ непривычно болезненным взглядом.

– Вообще иглы было три, – усмехнулся мужчина, и привычное невозмутимое выражение лица вернулось на свое место. – Две другие он добавил уже после того, как отымел меня в рот. Просто я пожалел твою психику и заодно избавил тебя от зрелища собственных слез. У меня лицо страшное в такие моменты, ты бы не пережил.

Рен открыл было рот, чтобы выдать что-нибудь вроде “я тебе не ребенок”, но вовремя передумал. Он не испытывал удовольствия от чужой боли и досматривать картину совершенно не хотел. Хотя, быть может, оно того стоило одной возможностью проверить, правду ли сказал генерал про слезы.

Рыцарь подумал. Подумал еще. И еще примерно полминуты.

Воспоминание было жутким. Боль являлась неотъемлемой частью Темной Стороны, но юноша всегда воспринимал её как необходимость и подчас верное решение, но не как жгучую потребность. К тому же боль могла быть полезной, могла отрезвлять и очищать мысли от ненужного хлама, как она была полезной и отрезвляла, когда вуки попал в него зарядом из боукастера. Боли ради удовольствия Рен категорически не понимал.