Текст книги "Could you break our Fall? (СИ)"

Автор книги: Dracore Kien

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Те вздрогнули и застыли на месте, и только когда смысл сказанного дошел до них, принялись за работу – но по-разному. Один вопреки приказу Рена рванул к бортовым компьютерам, активируя вспомогательных дроидов и включая системы поддержки, тогда как второй побежал наружу, где штурмовики уже втаскивали их мертвого пациента на борт.

Рсан, шедший всё это время рядом с солдатами, железной хваткой вцепился в плечо худенького ассистента, резко разворачивая его и быстро передавая все инструкции:

– Готовь поддерживающие SH-314, одномолярные, будем спасать как можно больше живой ткани. Прошло не больше пяти минут, шансы есть даже с пальцами.

Ассистент кивал, с ужасом осознавая масштаб повреждений. Они вместе вошли в лазарет, и Рсан помог положить Хакса на хирургический стол, не забывая раздавать при этом инструкции:

– Ликс, сообщи на Финализатор о произошедшем. Мне нужно будет сердце, грудина, легкое и давай полный комплект левых ребер. На всякий. Надеюсь, позвоночник цел... Брысь отседа! Взлетаем сейчас же! – рявкнул врач на штурмовиков, уже одним движением пальцев закрыв генералу глаза и теперь решительно снимая с него верхнюю одежду.

Штурмовики как испуганные щенята испарились из лазарета. Шаттл и без команды замершего на пороге Рена оторвался от земли и, протрясшись в турбулентности, резко взял вверх.

Здесь не было окон, но характерный вой эскортных СИД-истребителей, доносившийся даже через гудение собственного двигателя Ипсилона, оповещал о том, что AAL-звездолеты тоже поднялись в воздух. Курс был ясен всем, да и командующие имелись. Кайло впился взглядом из-за маски в безжизненное тело с развороченной, обожженной дырой в груди.

Генерала Первого Ордена застрелили в упор на глазах полутора десятков штурмовиков и единственного человека в Галактике, близкого к тому, чтобы называться ситхом.

“Самая лучшая миссия. Самая. Лучшая.”

Рсан недовольно глянул на Рена, но поскольку тот статуей замер в углу медотсека, а на операционном столе лежал кое-кто более заслуживающий внимания врача, лишь едко бросил:

– Помешаешься – усыплю, – и вернулся к снятию одежды. Тем временем Ликс, отправивший все приказы и наконец отлипший от мониторов, быстро простерилизовал руки в едко пахнущей жидкости и надел перчатки, пока дроид 2-3В избавлял Хакса от обуви.

– Штилтс, готов раствор? – отрывисто спросил Рсан, сам вычищая руки и натягивая перчатки.

– Так точно, – быстро ответил тот и подкатил поближе автоматизированную подставку, где уже лежало два десятка аккуратных шприцов с золотистой жидкостью.

– Бишка, код задачи 8-I-7783, – обратился Рсан к дроиду и принялся осторожно ощупывать рану. – Вы со Штилтсом обкалываете, начинайте с пальцев, мы с Ликсом вытаскиваем осколки.

Названные, кроме дроида, сосредоточенно кивнули и вооружились своими инструментами – кто шприцами, кто лазерными скальпелями и щипцами, чтобы доставать из развороченной груди Хакса все осколки.

Хвала всем богам, Ипсилон летел ровно, и операцию можно было начинать даже в таком тесном помещении. Маленькие дроиды-уборщики, сноровисто не попадаясь под ноги врачам, вытирали кровь и убирали брошенные на пол использованные шприцы.

Штилтс выкинул через плечо один из таких и тут же схватился за новый. Главная задача состояла в том, чтобы не допустить отмирания тканей. Совершенного оборудования – такого, которому Рсан бы поверил больше, чем своим рукам или рукам ассистентов, – на борту шаттла не имелось, а значит, спасать генерала от клеточной смерти нужно было вручную. Для этого фактически в каждую часть тела следовало вколоть кислородно-антиаутофагическую сыворотку, а в какие-то – и не по одной дозе.

Ликс пошел по другому пути. Он вытаскивал осколки костей и вкалывал непосредственно вокруг раны кровосворачивающую смесь. Было заметно, как от осознавания собственной ответственности у него подрагивают руки.

Рсан не мог не обратить на это внимание, так как работали они буквально плечом к плечу.

– Не дрожи, Ликс, – коротко и спокойно потребовал старший врач. Во время операций худшая идея – орать на ассистентов, да и Рсан был слишком сосредоточен, чтобы давать себе волю. – Если ты слишком разнервничаешься, уходи от стола. Лучше так, чем навредить. Надень пока на него сканер, – Рсан мотнул головой в сторону церескана с электродами, предназначенного для измерения мозговой активности. – Проверим, насколько мертв наш генерал... – с едва заметной тоской закончил он, не отрываясь от работы.

Ликс мгновенно отложил инструменты, слушаясь приказа, и ухватил церескан, чтобы уже куда более уверенными руками закрепить его на голове генерала.

Штилтс тем временем выкинул очередной шприц и с тихим: “Всё!” подхватил щипцы и сменил разнервничавшегося коллегу. У него это получалось лучше, но даже его пальцы дрогнули, когда извлекли кусок ребра длиной в пол-ладони и весь покрытый кровавыми ошметками того, что являлось раньше сердцем, легким, пищеводом и крупными кровеносными сосудами. Несмотря на кровосворачивающий препарат, уже начавший действовать у раны, весь стол под Хаксом был залит багровым. Кровь не выплескивалась – её нечем было качать – но, не успевшая еще застыть, вытекала из сосудов, которые невольно задевали медики, пока работали.

– Спокойно, коллеги, спокойно... – продолжал бормотать Рсан. Так ему работалось лучше. Он отвлекся от разрезания жалких остатков соединительных пленок, что раньше окружали сердце, и в два касания костяшки указательного пальца вывел информацию о состоянии мозга Хакса на галоэкран.

Еще секунда потребовалась на осмысление, еще одна – на облегченный выдох.

– Поздравляю, коллеги, мозг жив. Активность минимальная, но генерал жив настолько, насколько может быть жив человек без сердца. Продолжаем работу.

Это был последний раз за всю операцию, когда Рсан отозвался о генерале как о человеке. После убеждения в том, что мозг жив, Хакс стал для профессионального врача не более чем объектом. Драгоценной и сложной задачей, но никак не личностью.

Такое бессердечное отношение и было залогом высокой медицинской квалификации.

Рсан вернулся к кропотливому изъятию остатков сердца из раны, небрежно сбрасывая их сразу на пол, где бдительные дроиды непрерывно продолжали убираться.

– Бишка, готовь пласт-сосуды, – коротко приказал врач, и машина тут же, неуклюже шагая, но крайне аккуратно работая руками с четырьмя ловкими пальцами, стала выкладывать на стол искусственные сосуды из биопластика, очень эластичного и гибкого. Ими доктор планировал соединить круги кровообращения обратно, чтобы как можно скорее восстановить деятельность кровеносной системы. Без кислорода и питательных веществ ткани рано или поздно начнут отмирать, а допустить этого Рсан не мог. Ни за что.

Штилтс тем временем закончил с осколками костей и, врубив встроенный в верх перчатки фонарь, принялся осторожно вытаскивать еще остававшиеся ошметки плоти.

Тот, кто стрелял, постарался на славу, нечего было сказать. Сердца просто не было, но не было еще и большей части левого легкого, тонкие капилляры которого превратились в черный сыпучий пепел, как и части пищевода и трахеи. Не хватало около трети грудины, три ребра спереди не подлежали восстановлению, еще два сверху и снизу оказались треснуты, а со спины из-за большего объема выходного отверстия придется менять все пять.

Штилтс активировал стоявший сбоку экскорскан. На экране потекли буквы ауребеша, а потом аппарат замигал, с негромким гулом развернулся, и светящаяся полоса поползла по телу.

Экскорскан глухо запищал, мгновенно отображая на экране микроскопические, просто невидимые человеческому глазу осколки костей и кусочки не прикрепленных ни к чему тканей.

– Рсан, нужны наны, – напряженно сообщил Штилтс. – Так мы это всё не вытащим, я сам больше ничего не вижу.

– Понял, – пробормотал врач, еще осматривающий голографическое изображение масштаба повреждений. Скан же пока делал дополнительные проверки, чтобы вывести объемное изображение раны над экраном.

– Ликс, займись моделированием имплантов и высылай схему на Финализатор, пусть сразу готовят то, что нам нужно.

Сам же Рсан отошел от стола и достал эппендорф с густой, светло-серой жидкостью и автоматическую пипетку. В жидкости содержались специальные микродроиды, запрограммированные как раз на подобные случаи – поиск крохотных осколков и ошметков, которые затем выносились на поверхность ранения в сгустках крови, чтобы врачам было проще их убирать.

Рсан разбавил раствор, чтобы можно было внести дроидов на большую площадь, а затем принялся капать жидкость вокруг и внутрь раны, сверяясь со схемой выше. Врач недовольно цыкнул, когда раствор закончился:

– Мало. Ладно, надеюсь, они справятся. Скоро там Финализатор?

Ликс, уже стоявший у галоэкранов и пальцами одной руки перекачивавший данные с экскорскана в систему передачи, пальцами второй не глядя ткнул в кнопку связи с базой.

– Ипсилон один-ноль, говорит диспетчерская, прием, – мгновенно раздался женский голос.

Было видно, как Ликс сбледнул с лица, осознав, что именно он должен сейчас передать, но всё же собрался с духом и произнес:

– Генерал Хакс на первой стадии смерти, но мы пытаемся его спасти. Свяжитесь с медотсеком, я перешлю через вас сканы, скажите, чтобы готовили импланты по нужной модели, прием.

На том конце повисла шокированная тишина, но через секунду тот же самый, но совершенно отчетливо задрожавший голос произнес:

– Вас понял. Конец связи.

– Выходим из экзосферы, – сообщил Штилтс, локтем отпихивая обратно свой минипад. – До Финализатора не меньше еще одной тысячи километров.

– Принято. Слишком не терпится запустить уже эту машинку, – пробормотал Рсан, отстранившись и натянув специальный визор, чтобы, привычно введя сверхточные настройки, следить за работой крохотных дроидов. Каждый из них теперь отмечался красной точкой прямо поверх груди Хакса, и Рсан сумел успешнее удалять новые кровавые сгустки, нашпигованные остатками костей и разорванных тканей.

Они не могли полноценно оперировать, не избавившись от всего лишнего и опасного в ране. И пока повисла напряженная тишина, доктор в глубине души уже предвкушал сладкий вкус победы, когда Хакс сделает первый вздох. Далеко не каждый хирург в галактике мог похвастаться, что победил смерть первой стадии, и такое достижение должно было украсить грудь врача если не медалью, то славой и благоговением точно.

Рен, до сих пор стоявший в дверях черной тенью и молчаливо наблюдавший за происходившим, резко развернулся и вышел в коридор, чтобы как можно более быстрым шагом добраться до штурманской рубки.

– Прибудете на место меньше чем за семь минут, сообщу живому генералу о том, что вас следует представить к награде, – мрачно пообещал рыцарь.

Штурманы нервически переглянулись. Они и так выжимали из Ипсилона всё, что могли, а гравитация Корусанта была еще сильна. Но левый штурман, похоже, мысленно помолился – и переключил что-то на панели управления.

Ипсилон ощутимо рванул вперед, и почти тут же правый штурман обернулся к Рену и указал ему на радар:

– Сэр, Финализатор пошел на сближение.

– Хорошо, – отрывисто ответил тот. – Держите с ними связь.

После чего развернулся и отправился туда, откуда пришел.

“Хватит, – мысленно выдохнул Хакс. – Достаточно.”

И перед ним снова, теперь уже с большим трудом, чем когда он проснулся, сфокусировался медотсек.

“Я слишком поздно почувствовал, – голос Кайло был мрачным и крайне напряженным. – Транквилизаторы и у девчонки какая-то другая подавляющая страх дурь. Дипломатам нечего было терять, они были готовы умереть, разменяв свои жизни на твою, она – нет. Но она молодец. Сдала себя только в последний момент.”

Звучало это как жалкая попытка оправдаться за собственный неуспех, и Хакс невольно поморщился.

Кайло не был виноват. Виноват был только он сам.

Бип.

Ладонь выскользнула из пальцев Рена, и мужчина всё-таки пошел на поводу у собственного желания и подозрительно коснулся груди через простынь, чтобы с удивлением убедиться, что она вроде как целая. Судя по воспоминаниям Кайло, дыра там была примерно в полтуловища... Рсана и даже тех двух его ассистентов явно следовало наградить за проделанную работу.

Кайло рядом тяжело выдохнул, а потом снова взял Хакса за руку, чтобы, отодвинув простынь, приложить всю ладонь генерала к плотной сплошной искусственной коже.

Хаксу редко было неуютно, но тело здесь... ничего не чувствовало. Кожа была прохладной, пальцами ощущалась как самая настоящая, но сама по себе на касание не отзывалась.

И сквозь нее не доносилось даже отголосков сердцебиения.

Потребовалось несколько секунд, чтобы это принять. С трудом можно было вообразить, что там где-то всё еще есть сердце: пластмостальной механизм, качающий по телу кровь.

Генерал широко провел ладонью по груди, выясняя, где кончается искусственный пласт.

Оказалось, что тот примерно сантиметров двенадцать на двенадцать, несколько сдвинут левее центра, а потом, через границу контрастно болезненных запаянных швов, начинается настоящая кожа, с нервами.

– Давайте вы лучше у профессионалов все узнавать будете? – ворчливо влез Рсан, не подходя к пациенту, чтобы не мешать ему осознавать новое тело. – Мы заменили вам левое легкое, трахею, сердце, ребра и часть пищевода на искусственные. Шанс отторжения невысок, производство “ГенТек”, а уж они за свое оборудование отвечают.

– Ага... – без особого энтузиазма пробормотал Хакс в ответ, потому что уже успел сконцентрироваться на другом. – Сколько времени?

– Четыре тридцать шесть утра, – откликнулся Рсан. – Вы прямо по расписанию проснулись.

Генерал уже и сам это понял. В пять пятнадцать начнется брифинг, и если он пришел в себя, значит, стоит на нем присутствовать.

Мужчина решительно сел, несмотря на мгновенно усилившуюся боль и нахлынувшее головокружение, и сосредоточенно принялся снимать с руки какие-то датчики.

– Благодарю вас за спасение моей жизни, вы безусловно будете вознаграждены, но сейчас мне нужно идти, – будничным тоном произнес он, сдергивая с низа груди гроздь проводов.

Биииииип.

– Вы что, упали?! – в голос взвыл Рсан и отпихнул удивленного Рена, чем едва не вызвал очередную вспышку неправедного гнева. Врач намертво вцепился в руку генерала, не давая ему дальше снимать датчики, и зашипел:

– Вы проснулись меньше получаса назад, а всего три дня назад умерли! Думаете, вторая смерть на койке отличается от смерти на рабочем месте? Я не могу позволить вам покинуть медотсек, пока не буду уверен, что ваши органы прижились!

– Мне жаль, но я лучше умру еще раз, чем буду лежать здесь и ждать, пока сопротивленцы захватят Корусант себе, – ледяным тоном ответил Хакс и рывком выдернул руку из хватки врача. – Я уважаю вашу работу, но это тот случай, когда на кону не моя жизнь, а будущее всего Первого Ордена и даже всей Галактики.

Рсан сначала скривился, будто съел тухлый лимон, а потом захрипел и с силой врезал себе по лбу.

– Генерал, я вас ненавижу! Вы все усилия прикладываете, только чтобы насолить мне, не так ли? О боги, ну кто таких идиотов допускает-то... – озлобленно шипел Рсан, возвращаясь к монитору и быстро настраивая что-то.

Рен же с ощутимой в воздухе ненавистью повернулся к надоедливому врачу, бессильно сжимая кулаки, а потом вдруг вспомнил кое о чем и, пока Хакс вытаскивал из руки катетер, отошел ко входу в помещение, чтобы принести пакет, внутри которого находилась свежая генеральская форма:

– Какой-то расторопный полковник посчитал, что тебе это пригодится.

– Тлак, если быть точным! Вот кому я точно уши вырву, – отозвался Рсан, не отвлекаясь от своей работы.

– Хоть кто-то соображает, что мне нужно, – угрюмо пробормотал Хакс.

Генерал и сам понимал, что рано полез из кровати, но он имел в виду то, что он имел в виду. Лучше он сдохнет, чем будет вечно стыдить себя тем, что поддался слабости и ничего не сделал.

Рсану Хакс отвечать не стал – поворчит и успокоится.

Он спустил ноги с койки и, с усмешкой осознав, что все присутствующие видели его обнаженным в тот или иной момент, а Ларко с его камерами может подавиться, безо всякого стеснения откинул простынь и протянул руку.

Кайло Рен только усмехнулся, передавая ему пакет и при этом оценивающе осматривая зашитого генерала с матовой телесной искусственной кожей на полгруди.

“А без одежды ты, оказывается, такой маленький, – с легкой издевкой шепнул Рен в голове Хакса. – Под плечи что-то подкладываешь?”

Несмотря на кажущийся ироничным настрой рыцаря, расслабленным он не выглядел. Скорее, пытался так сбросить никуда не девшееся внутреннее напряжение.

“И сапоги ношу на толстой подошве”, – буркнул Хакс. Сил даже на мысленные препирательства не было.

– Китель дай, – всё так же коротко и на одном выдохе бросил он, уже натянув форменные бриджи и скрыв следы операции под рубашкой с коротким рукавом.

Рен с усмешкой пошел у Хакса на поводу и протянул ему форму. Тот взял с глухим “спасибо”, и при отводе плеч назад в груди болезненно закололо.

Наверное, не стоило удивляться, если у него половина внутренностей теперь механическая и хрен знает какими чудесами прикрепленная к тем, которым повезло уцелеть.

Хакс взял на заметку поинтересоваться у Рсана, как именно это всё работает. Не то чтобы ему было особенно интересно, но для того, чтобы знать, когда может подвести тело, выяснить стоило бы.

Мужчина выудил один за другим сапоги, которые, как заметил сейчас Рен, действительно оказались на подошве, добавлявшей хозяину пару сантиметров, натянул их на ноги и мысленно сделал глубокий вдох, готовясь подняться.

– Сидеть, – сердито буркнул Рсан и плечом отпихнул Кайло Рена. Тот, казалось, в любой момент готов был голыми руками разорвать врача на кусочки, и только та самая неведомая Сила удерживала его от кровопролития, хотя рукоять меча на поясе уже подрагивала в предвкушении.

– Такого своенравного придурка, как вы, генерал Хакс, без надзора я не оставлю. Вот вам мой “ших”, – Рсан протянул на открытой ладони маленького дроида-паучка. Тот приветливо пискнул и заморгал тремя синеватыми большими глазами на недлинной и гибкой шее.

– Это что? – скептически глядя на машину и не снимая её пока с ладони хозяина, спросил Хакс.

– Ших, – тоном учителя академии повторил Рсан. – Мой личный дроид. Карманный, очень тихонький. Будет держать меня в курсе, как там ваше сердце и остальные имплантаты.

Выражение лица генерала стало еще более скептическим.

– Очень тихонький? – подозрительно переспросил он. – Если я беру его, то мне нужно, чтобы он был бесшумным.

Рсан обреченно вздохнул и потер переносицу, а ших нетерпеливо перебрал всеми тонкими лапками, продолжая смотреть на Хакса.

– Если прикажете, он молчать будет. И давайте тогда я уж сразу все расскажу, чтоб вы больше не лезли.

Рен едва не взвыл и чуть не вцепился пальцами в рукоять, но затем собрался с духом и взмолился Силе, чтобы это закончилось поскорее.

– Ших будет собирать данные о работе сердца и легких и передавать их мне по закрытому каналу, – активно жестикулируя левой рукой, бодро заговорил доктор. – Шифр я разработал еще в студенческие годы, и никто, кроме меня, его не знает! Когда я отдам команду, ших перестанет воспринимать команды извне – только устные и только от вас. Да и органы внешних приемников сигнала не имеют, так что здесь все безопасно, ваше сердце только мое. Мехехе, – коварно захихикал доктор, пока Рен чуть нахмурился.

“Можно я его убью?”

“Он из тех людей, кто и с того света до тебя докопается”, – угрюмо подумал в ответ Хакс, с каменным выражением лица забирая дрыгнувшего лапками дроида с ладони Рсана.

– Отдайте команду и отпустите меня, – устало сказал генерал. – Утренний брифинг начнется через двадцать пять минут, а мне двадцать идти до конференц-зала.

– Для меня это звучит хуже всякой пытки! – почти театрально простонал Рсан. – Двадцать минут идти, вы издеваетесь, вы точно жаждете умереть, и тут я такой влез! Вы хоть...

– Доктор, давайте к делу, – нетерпеливо перебил его Кайло Рен, и Рсан повернулся к нему с искренней издевкой:

– Что, даже вам не терпится взяться за работу?

– Просто отдайте. Дроида. Генералу, – уже с трудом потребовал рыцарь, всей душой мечтая придушить этого врача. Воздух в комнате потяжелел, лампа над их головами мигнула, а Рсан только махнул рукой:

– Не надо ломать мне тут оборудование. Ших, – строго он обратился к дроиду, и тот, тихо пискнув, развернулся к своему хозяину. – Теперь тобой командует генерал Хакс. Код DOM-46283.

Дроид тут же вытянулся и развернулся к Хаксу, поблескивая линзами глазок и расправляя брюшко, под которыми были спрятаны два крохотных микрофона.

– Поговорите с ним. Пусть он лучше запомнит ваш голос.

Хакс почувствовал себя полным идиотом, но всё-таки глянул дроиду в глаза.

“Я могу прочитать речь перед двадцатью тысячами человек, но не знаю, что сказать гребаному дроиду”, – промелькнуло в голове, а генерал уже брал себя в руки.

– Пока я не скажу, что можно пищать, будешь молчать, понятно? – так же строго, как к подчиненному, обратился к машине Хакс. – ...иначе выкину в мусоропровод и всё, – на всякий случай добавил он.

Ших послушно не издал ни звука и в знак согласия только перебрал лапками, пряча микрофон и уже подбираясь к концу руки Рсана, стремясь к Хаксу.

– Ну что вы так грубо, а? – недовольно-ворчливо заявил врач. – Давайте, хватайте его и идите на свой брифинг, раз вам так неймется. Не обижайте шиха и держите его к сердцу поближе, чтобы сигнал не пропадал.

Хакс с едва слышимым вздохом облегчения подхватил дроида и более-менее аккуратно запихнул его во внутренний карман кителя, где обычно хранился датапад.

Хорошо, что он не прихватил его с собой на Корусант, врачи доставали бы из раны еще и стекло с металлом.

Подъем на ноги дался с первого раза, но комната опасно покосилась влево. Хакс твердо сцепил руки за спиной, не намереваясь никому показывать свою слабость, и, кивнув Рсану на прощание, пошел к выходу.

“Рен, ты будешь нам очень нужен. Вместе с рыцарями, если это возможно.”

Рен бросил последний ненавидящий взгляд на осточертевшего врача и вышел вслед за Хаксом в раскрывшиеся двери. Четыре штурмовика-охранника тут же вытянулись по струнке, невольно поворачивая головы и следя за своим генералом.

“Хорошо.”

После этого Рен замолчал ненадолго, после небольшой паузы возвращаясь в голову Хакса:

“Они будут.”

“Благодарю”, – отозвался тот.

Он сделал еще два шага по коридору и замер. А затем повернул только голову и отчетливо добавил:

“За всё.”

После чего насколько мог быстро устремился прочь. Следовало бы по дороге заскочить в одну из общественных уборных и хотя бы волосы пригладить, а то выглядит как не пойми кто.

Кайло замер на месте, и маска надежно скрыла слабую улыбку, мелькнувшую на его лице, которая слишком быстро стала болезненной.

“Не за что...” – подумал он уже только в своей голове, а потом развернулся и широким шагом направился к своим рыцарям.

Хакс вошел в уборную на пятьдесят втором ярусе и буквально повис на раковине, зная, что здесь нет камер.

Кружилась голова, внутри всё сжимало болью, от желудка накатывала леденящая слабость, которая вызывала желание немедленно сесть, а перед глазами то и дело начинала наплывать чернота.

Ему повезло, что всеобщей побудки еще не было и что никто не видит его в этом позорном состоянии. В зеркале отражалось мертвецки бледное лицо с запавшими глазами, один из которых еще и был, ко всему впридачу, частично алого цвета из-за внутреннего кровоизлияния.

Генерал включил ледяную воду и, набрав её в ладони, сунул туда лицо.

Это подействовало, но не сильно.

Было очень жаль, что до собственной каюты идти сорок минут. Он просто не дойдет. А иначе не преминул бы вколоть под кожу двойную дозу DVJ-100: того самого препарата, который маскировал усталость.

Очень полезная вещь, когда ты почти не спишь, но одновременно не имеешь права на темные круги.

Хакс со вздохом посмотрел себе в глаза, пальцами зачесал волосы как мог аккуратно и, вырубив воду, вышел обратно в коридор.

Совет был в сборе, но не полностью. Третий день подряд кресло по правую руку от Ларко пустовало, что не добавляло энтузиазма никому. Сторонники Хакса опасались, что даже искусства врачей Первого Ордена не хватило, чтобы вернуть их генерала в строй. Противники в большинстве своем, даже сам гранд-адмирал, не испытывали особого злорадства – разве что дискомфорт от того, что их вечный оппонент находится где-то там в неизвестном состоянии.

Врачи вот уже три дня отказывались делать прогнозы.

Гранд-адмирал мельком глянул на часы над входом и обвел глазами весь бесконечно длинный стол:

– Объявляю утренний брифинг открытым. У кого-либо есть сообщения в собрание?

На дальнем конце поднялось несколько рук, но в этот момент двери разъехались и на пороге появился Хакс.

Он так и оставался жутко бледным, но за дорогу нашел в себе силы и держать спину, и не опускать рук.

– Доброе утро, – твердо произнес он и по уставу продолжил. – Приношу извинения за неоправданное опоздание. Могу ли я присоединиться?

Собрание застыло, а ряд, сидевший спиной ко входу, будто по команде развернулся и в полном немом изумлении уставился на воскресшего из мертвых генерала.

Ларко потерял дар речи и замер. Никто не докладывал ему о пробуждении Хакса, и потому он поразился едва ли не больше, чем остальные на собрании. Адмирал успел только кашлянуть и собраться с мыслями, чтобы разрешить занять свое место, как его прервали.

– Генерал!.. – порывисто вскочил полковник Тлак и снова замер на миг, тяжело дыша и неверящим, полным искреннего изумления и восхищения взглядом смотря в стальные глаза начальника. Сейчас он не мог действовать по уставу – слишком сильны были эмоции.

Полковник собрался с духом, посерьезнел и отдал Хаксу честь, выкидывая вверх и чуть вперед полусогнутую левую руку. Говорить больше он не смог.

Следом со скрипом отодвинулся стул полковника Фирса, и тот, хоть и с куда более спокойным лицом, последовал примеру Тлака.

За ним встал еще один полковник, затем кто-то из майоров, а потом стулья задвигались по всему периметру стола, и офицеры один за другим поднимались на ноги, чтобы отдать дань уважения своему генералу.

Встали все, исключая лишь Ларко, – даже те, кто втайне недолюбливал Хакса из-за его чрезвычайной жесткости или быстрого карьерного взлета – встали, попросту испугавшись не встать.

Хакс к такому порыву подготовлен не был и потому удивленно застыл в дверях.

– Садитесь, генерал Хакс, – прохладно кивнул со своего места Ларко, который за это время успел обрести дар речи. – И вы все тоже. Давайте начнем.

====== II-xx. Until I fix what’s broken ======

Комментарий к II-xx. Until I fix what's broken Извините, что пришлось ждать так долго, а глава в результате мелкая. Примерно половина главы накрылась вместе с прошивкой старого тлфа, пришлось писать заново. Грустная история.

Собрание со скрежетом начало рассаживаться по местам, а Хакс двинулся вдоль показавшегося сейчас и впрямь бесконечным стола для брифингов.

При всей наплывавшей на углы зрения темноте было крайне странно не чувствовать бешено колотящегося сердца.

Кто-то, сидевший у входа, начал докладывать о прошедшей смене.

Генерал старательно ровно опустился на свое место, игнорируя тянущую тупую боль в груди, и сцепил руки перед собой в замок. Очень хотелось откинуться на спинку кресла – просто до дрожи в пояснице – но таких вольностей Хакс бы не позволил себе даже при смерти.

Поэтому оставалось лишь уставиться в одну точку, молча терпеть и старательно не шевелиться, чтобы не стало хуже.

Он никогда в жизни так не желал, чтобы брифинг поскорее закончился.

– ...так точно!

Хакс моргнул.

Потом моргнул еще раз, поняв, что не ослышался, и младшие чины действительно закончили свой доклад.

И когда они успели?

Короткий взгляд на галоцифры часов над входом – и генерала прошиб холодный пот.

05:37.

Он не заметил, что прошло около пятнадцати минут. Они провалились сквозь память, хотя он точно не засыпал – не посмел бы – и пытался следить за происходящим сквозь пусть и мутное восприятие.

Хакс искоса глянул на Ларко.

И обнаружил, что тот внимательно смотрит в ответ.

– Генерал Хакс, – как ни в чем не бывало произнес гранд-адмирал, – в связи с вашим трехсуточным отсутствием вы, вероятно, желаете знать о том, что произошло после вашей... смерти.

– Безусловно, – обронил тот, внутренне надеясь, что за ним не наблюдали вот так все эти пятнадцать минут.

Ларко молчал, выжидающе глядя на Хакса, и явно желал продолжения фразы.

Сукин сын.

– Я буду весьма признателен, если вы полностью проинформируете меня о событиях, имевших место после моей смерти, – добавил генерал с налетом вежливой, но при этом крайне ядовитой улыбки на губах.

На этот раз Ларко остался доволен:

– Я принял решение вскрыть защиту вашего датапада и ознакомился с теми планами и заметками, которые вы в нем оставили. Нашел их весьма занятными... Так что мы взяли их на вооружение. Корусант находится в кольце блокады. Часть моего флота подошла идеально вовремя, так что теперь мы контролируем все взлеты и посадки, весь ввоз товаров и особенно продуктов питания. Вчера мы сбили четыре звездолета, пытавшихся прорваться изнутри, и два, пытавшихся пробиться извне.

Хакс позволил себе еще одну тонкую, но чуть более искреннюю улыбку. Ларко сделал неожиданный ход, воспользовавшись планами своего противника, и за это к нему можно было испытать капельку уважения.

Не всякий бы сумел поступить так на его месте.

– Так что теперь мы ждем, пока с нами свяжутся. И готовы отражать любые атаки.

– Денон? – ровным тоном осведомился Хакс.

– Три предупреждающих удара были нанесены в ночь вашей смерти, но они держатся. Бьются. Пока что. Желают подать пример другим.

В глазах Хакса загорелся недобрый огонек. С таким настроем Денон может стать подпольной базой для Сопротивления и снабдить тех не только территорией и оружием, но еще и властью. Этого генерал допустить не мог.

– Лейтенант Митака! – уверенно позвал он.

Сидевший на дальнем конце стола худощавый брюнет дернулся и поднял глаза. После того, как генерал послал его сообщать Рену дурные новости о сбежавшем дроиде, а Рен едва не придушил его к бесам, лейтенант стал гораздо сильнее стараться не расстраивать свое командование.

– Да, сэр? – дрогнувшим голосом спросил Митака.

– Вы постоянно присутствуете здесь в качестве представителя своего дивизиона. Вы полностью ознакомлены с ситуацией касаемо планеты Денон. Представьте себя на моем месте, – Хакс помедлил, давая словам отзвучать, и закончил. – Ваши действия?

Митака вмиг по цвету лица сравнялся с самим Хаксом. Кадык судорожно дернулся, когда он сглотнул по пересохшему горлу, а в глазах блеснул страх.