Текст книги "Could you break our Fall? (СИ)"

Автор книги: Dracore Kien

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Черноволосый Бен метнул на отца едва ли не восхищенный взгляд, а Хакс уже отвернулся к шкафам с алкоголем и, потянувшись, снял нужную бутылку.

Это ж надо было поить пацана этим дерьмом в его возрасте.

Но приходилось молча подчиняться воле гостя, и Рато поставил наполненные стаканы перед парочкой, как он предполагал, контрабандистов. Взрослый тут же не глядя хлопнул целиком, а Бен сначала принюхался, а потом осторожно пригубил и тут же украдкой от отца скривился.

Хакс не удержался от негромкого фырканья, за что тут же получил недобрый взгляд от старшего, но дальше этого дело, к счастью, не пошло.

Бен же большими глазами оглядывал бар. То ли отец впервые взял его с собой куда-то, то ли просто мальчишка попался интересующийся.

Рато молча ему позавидовал. У Бена была семья и наверняка был дом, даже если им являлся звездолет.

Он едва не поинтересовался у его отца, нет ли у них этого самого дома-корабля и нет ли на нем работы, но внешний полунасмешливый и весьма самодовольный вид контрабандиста не внушал доверия. Вообще казалось, что где-то он его уже встречал, потому что лицо выглядело знакомым, но где и когда...

– Давай, Бен, за первую посадку, – приподнял бровь тот и поднял стакан.

Черноволосый поднял свой, но в последний момент стакан отчего-то выскользнул у него из пальцев. Рато вжал голову в плечи, ожидая звона разбитого стекла и очередной оплеухи от хозяина.

Обычно за все проблемы доставалось именно ему. Возможно, стоило всё-таки подстричься, чего он не делал с самого побега, потому что Майшу скорее всего просто нравилось ловить его за длинную рыжую гриву.

Но стакан каким-то невероятным, невозможным образом оказался вновь в пальцах Бена, и мальчишка, задорно сверкая глазами, подмигнул Рато.

– Не бойся, – улыбнулся он.

Тот от удивления не нашел, чего ответить.

Тем временем на плечо старшего, так и не назвавшего себя, но явно хорошо известного контрабандиста опустилась рука Майша, и хозяин что-то доверительно шепнул гостю в ухо.

Рато подавил желание еще раз попробовать спросить про корабль и глянул в сторону балкона.

Над кореллианской столицей заходило солнце, отражаясь в стеклах теплыми, рыжими, как его волосы, искрами. И тогда, не говоря больше ни слова, Рато выскользнул из-за барной стойки и бесшумно скрылся в сторону лифта.

Постепенно становящееся бессмысленным желание спросить у этих двоих про корабль не утихало всю дорогу до космопорта.

Может, всё-таки стоило решиться и заговорить с отцом этого Бена.

====== Д/Ч-II: Roux ======

Комментарий к Д/Ч-II: Roux *рыжий (цвет волос (и глаз тоже)). Потому что мне не нравится слово “рыжий”.

ВНИМАНИЕ, товарищи.

То, что ниже, сплошь СХ (страдания Хакса). Без шуток. Результаты опроса распологают к выкладке этой NCшной за насилие вещи.

Если вам не заходят СХ – даже не заглядывайте дальше. Ждите главы с нцой уже за постельную, я принесу её в следующий раз)

Я предупредила.

– ...эту вытащишь самостоятельно и вернешь мне лично в руки. Думаю, ты не захочешь объяснять медикам, как так получилось, поэтому полагаюсь на твой быстрый ум, капитан. Хотя... можешь ходить так, пока у неё не кончится заряд и тебе не станет проще.

Фетч разжал ладонь, и Хакс обессиленно уронил голову обратно на стол. Боль настолько вымотала его, что не хотелось не просто двигаться – не хотелось даже открывать глаза.

К горящему агонией боку прижалась широкая ладонь, и капитан жалко всхлипнул, инстиктивно пытаясь отстраниться. Невозможно было даже сделать полноценный глубокий вдох – проткнутые и разодранные вибрацией мышцы каждый раз сводило до беззвучного крика.

– Вы свободны, капитан Хакс, – тихо произнес Фетч у него на ухом, и подушечка пальца нашла конец иглы, находившейся вровень с кожей. Легкого давления и одного маленького кругового движения хватило для того, чтобы лицо Хакса исказилось и он, распахнув давно покрасневшие глаза, с немой мольбой оставить его наконец в покое уставился на полковника, не в силах выдавить уже ни одного нового полноценного стона.

Сквозь мутное сознание пробилась мысль о том, что чем дольше он пробудет здесь, тем больше вероятность, что издевательство продолжится, и поэтому Хакс, до сведенной челюсти сжав зубы от мгновенно вспыхнувшей ярче боли, заставил себя сесть. Затем встать и натянуть обратно брюки.

На первом шаге он с коротким гортанным хрипом повалился на одно колено – правое – потому что левую сторону тела снова мучительно свело.

Хакс чувствовал, как за ним наблюдают наполненные удовольствием рыжие глаза. Если не встать сейчас, Фетч сделает что-нибудь еще, и встать потом будет еще сложнее.

Жуткое ощущение инородного предмета в собственном теле усиливалось всякий раз, когда капитан двигался. Но сейчас пришлось это сделать. Пришлось опереться на левую ногу и без возможности сделать вдох всё-таки подняться на ноги.

Тело болело не только из-за виброиглы. Идти вообще было тяжело; Хакс закусил и так давно разорванную нижнюю губу, но стянул с компьютерного стола Фетча собственный китель.

Футболку он натянуть в любом случае не сумеет.

– Капитан, – раздался холодный, но сквозивший легкой насмешкой голос. – Извольте одеться по уставу.

Хакс затравленно обернулся, до побелевших костяшек сжимая пальцы на ткани, и натолкнулся взглядом на мерцавшие интересом рыжие глаза. Выбора не оставалось. Он лишь в очередной раз зажмурился и сжал челюсти, когда на поднятии рук из горла помимо воли вырвался измученный всхлип.

Что бы ни происходило, на следующем этапе легче не становилось, но китель стал последней преградой между Хаксом и выходом.

Ремень, застегивавшийся поверх формы, с жуткой точностью лег ровно над иглой. Капитан замешкался, с холодеющим сердцем глядя на пряжку, а голос Фетча прозвучал снова:

– Вы ведь всё ещё приверженец дисциплины и Устава, Хакс. Или на вас они не распространяются?

Хакс поднял глаза в смутной надежде хоть на какое-то – какое угодно – снисхождение, но натолкнулся на непроницаемую стену.

– Вам помочь? – осведомился полковник.

В ответ на это оставалось лишь обреченно сжать зубы – и затянуть ремень, рывком глубже вгоняя иглу в бок. Фетч же издал короткий, но очень довольный смешок:

– Тогда доброй ночи, капитан, – и расслабленно откинулся на спинку кресла, продолжая блестеть глазами. – Впрочем, вы еще можете считать себя везунчиком.

Хакс прерывисто втянул в легкие воздух и зажал было ладонью бок, но тут же отдернул её, когда глубоко внутри острие иглы ещё крепче впилось в мышцы, вызывая желание глухо завыть и рухнуть обратно на пол.

Он в первый и последний раз в жизни вышел в коридор Финализатора сгорбив плечи.

Дверь собственной каюты закрылась за спиной, и Хакс повалился на колени, секундой позже с глухим скулежом утыкаясь лбом в пол и сжимая правую руку в кулак. Левая бессильно скребанула по боку, но этим вызвала лишь новую судорогу, и капитан почувствовал, как по лицу вновь начинают течь жгучие слезы, удержать которые он не был властен.

Дыхание рвалось из груди с каким-то задушенным свистом, а внутри раз за разом заклинивало, как будто кто-то выжимал мышцы наподобие только что выстиранной ткани. Сил подняться не было никаких, хотелось лишь в голос умолять кого-нибудь закончить этот кошмар.

Но Хакс был один. Хакс всегда, всю свою жизнь был один.

Его начинало трясти от собственного бессилия, к горлу подступала тошнота, но не утихающая ни на секунду вибрация неумолимо продолжала стимулировать давно воспаленные нервные окончания.

Хакс каким-то чудом сумел упасть на спину, тут же со звоном расстегнул ремень и хватанул пальцами за молнию кителя. Руки дрожали, но в два рывка всё-таки распахнули верхнюю одежду, и капитан подтянул футболку до ребер, давая себе возможность добраться до иглы. Но за то время, что он шел до своей каюты, практически не выступавшую плоскую крышку успело основательно залить кровью из двух других проколов, и теперь зацепиться за неё не представлялось возможным: пальцы мгновенно измазались в липкой крови, и кончик иглы выскальзывал всякий раз, когда Хакс за него цеплялся.

Капитан уронил правую руку поперек живота и левой ладонью накрыл бок. Отдача исправно работающего механизма начала переправляться и в неё.

Можно было бы разбить датапад и попытаться кусками от панели выцарапать из себя иглу, но... как он объяснит намеренно расколотую технику майору Шиду? Его скорее всего отправят в тот же штрафбат за порчу орденского имущества, а этого допустить было нельзя.

Может быть, легче будет подождать, пока игла разрядится. Тогда кровь перестанет сочиться из-под нее постоянно, засохнет, и пальцы не будут скользить.

Хотя её заряда наверняка хватит часов на двенадцать. Или на сутки. Или даже на больше. Кто знает?

Знал только полковник Фетч.

Хакс чувствовал, что еще немного – и он потеряет сознание от стабильного и этим выматывающего мучения. И что будет, когда он придет в себя? То же самое. В восемь часов вечера его недосчитаются на построении, потому что он не сможет даже встать, и свяжутся с каютой по интеркому.

А он не сможет ответить, потому что сорвал себе голос, когда у него внутри проворачивали третью виброиглу.

И когда сюда придут выяснять, в чем дело, о дальнейшей не запятнанной ничем карьере можно будет забыть. Его найдут на полу, беспомощного, униженного, измазанного кровью и со взглядом умоляющего о помощи.

Хакс плотно зажмурился.

Нет, этого не будет.

Страх, который доселе только ослаблял, вдруг придал сил, и капитан сначала перевернулся на живот, а затем сел на колени. В глазах темнело, кровь била по ушам, но боль, не утихавшая ни на миг и остававшаяся в сознании мутной массой, больше не наваливалась сверху.

Хакс заставил себя встать. Добраться до стола, подволакивая левую ногу. Едва ли не рухнуть на него, в очередной раз беспомощно выгибая спину от новой пробившей бок и живот судороги.

За разбитую случайно технику ему устроят выговор, но не более. Значит, можно было рискнуть. Лучше даже штрафбат, лучше что угодно, только не это.

Трясущиеся окровавленные пальцы подняли датапад – и с короткого размаха швырнули его об пол. По дюрастали зазвенели осколки стекла, техника раскололась практически пополам, а капитан неловко сполз обратно вниз и, ухватившись за искореженный металл, принялся выдирать куски задней панели из полезших проводов и обломков микросхем.

Выдох. Вдох. Судорога. Выдох. Вдох.

Хакс заставил себя напрячься, несмотря на то, что плотнее обхватившие иглу мышцы гораздо ярче и глубже передавали вибрацию, вытаскивая из горла несколько сиплых, надрывных стонов, и, до новой крови впиваясь в кожу, вжал тонкие ребра обоих кусков под крышку иглы и резко, однократно дернул вверх.

Ощущение проехавшегося внутри дрожащего инородного предмета не успело задержаться, когда Хакс дернул еще раз – и наконец подцепил пальцами иглу.

Он не стал даже готовиться. Просто рывком выдернул её и отшвырнул в другой конец комнаты, обхватывая рукой хлынувший кровью бок.

Боль и не думала успокаиваться, хотя судорогами сжимать перестало.

Капитан Хакс поднял растрепанную голову и устало глянул на часы.

19:17.

У него оставалось около получаса на то, чтобы привести себя в порядок и явиться на вечернее построение. Главное не оставить на кителе кровавые разводы, держать спину и не хромать.

Тогда, возможно, он не вызовет вопросов.

Следующим утром, еще до солдатской побудки, Хакс приложил ладонь к панели оповещения на двери каюты полковника Фетча.

Дверь отъехала, а капитан внутренне отдал бы всё за то, чтобы она заклинила навечно.

Он боялся. Боялся, что если войдет во второй раз, то вчерашнее может повториться. Если не в еще худшем, то в том же варианте.

Вечером он едва мог заставить себя держать спину ровно, но вколотый под скулы DVJ-100 снял ставшую бы подозрительной бледность. Кроме того, ему все-таки удалось не хромать и сохранить китель от разводов крови. Для этого пришлось порезать форменную футболку на несколько лоскутов.

Бок не переставал мучительно ныть и тянуть болью, даже когда Хакс просто лежал на кровати. Становилось гораздо хуже, когда он вставал, садился, пытался наклониться или повернуть корпус.

Капитан сжал руки за спиной – и вошел в открывшийся проем. Полковник Фетч отвернулся от галоэкрана, но сегодня на его лице не было ни тени усмешки.

Дверь закрылась.

– Подойди.

Хакс сделал три шага и остановился. Руки расцепились, и молодой человек протянул забраку так и не переставшую вибрировать иглу: как положено передавать любое оружие – острием к себе. Он прекрасно понимал, что это может быть мгновенно использовано против него, но правила нарушать не хотел.

– Поближе подойди, – вот теперь на губах Фетча вновь расцвела улыбка.

Он вытянул руку. Забрал свой инструмент. С нескрываемым удовольствием оглядел отчищенный до блеска механизм и само острие.

– Сам или дроида какого заставил?

– Сам, сэр, – стараясь не смотреть ему в глаза, чтобы не выдавать свой страх, отчеканил Хакс.

– Молодец, что догадался, – ровно ответил полковник. – Как вы себя чувствуете, капитан?

Тот открыл было рот, но воздух как будто перекрыли, и Хакс понял, что он не знает, какой ответ на этот вопрос будет верным. Тем временем Кадерус сдвинулся к краю кресла и легким движением матово-черной руки поймал его за пояс, плотно прижимая ладонь к пояснице.

Сердце сбилось в ритме, а в груди всё сжалось в ожидании новой боли. Кажется, он невольно судорожно выдохнул, потому что глаза полковника довольно блеснули.

– Покажи.

Хакс вздрогнул, совсем не ожидая слов, и не сразу понял, чего от него хотят.

Фетч отложил иглу на стол и медленно, с нажимом провел ладонью по скрытой кителем груди. Рыжий взгляд стал еще более насмешливым, когда забрак спокойно осведомился:

– Помочь?

Хакс помотал головой и плавно расстегнул надетую на голое тело форму, спуская к бедрам ослабленный ремень. Попытка морально подготовиться к новой порции унижения и боли не принесла успеха; сбившееся дыхание выдавало его с головой.

– Опять не по уставу, капитан, – медленно произнес Фетч. – Мне придумать вам наказание?

Подушечки пальцев медленно пошли обратно вверх: от ремня брюк, цепляя черную повязку на животе и вверх, к груди. Хакс ощутимо дрожал даже под таким легким прикосновением. Ладонь скользнула по выступающим ключицам и мягко, в жесте власти, а не силы, обхватила горло.

Вторая рука разобралась с узлом на правом боку, и только ремень не дал самодельному бинту слететь на пол.

Фетч слегка сжал горло капитана – только ради страха, отчетливее проявившегося в его глазах, – и отпустил, чтобы обратить свое внимание на открывшийся бок. Кожа вокруг проколов была красной и горячей на ощупь, сами они сочились сукровицей, а Хакс слишком чувственно прикусывал нижнюю губу и прикрывал глаза, чтобы не надавить посильнее.

Капитан сжал кулаки, и Фетч властным давлением на поясницу заставил его подойти почти вплотную. Черные пальцы продолжали методично ощупывать бок, в то время как глаза сфокусировались исключительно на напряженном, побледневшем лице.

Хакс продолжал мелко вздрагивать, когда давление на раны выходило особенно удачным, но упорно молчал. Впрочем, сейчас полковник и не хотел от него лишних звуков; если бы хотел, Хакс давно бы вновь орал от боли.

Ладонь напоследок крепко сжала проткнутые мышцы, впиваясь большим пальцем в живот, а остальными в спину, – капитан содрогнулся, не удерживая за поджатыми губами короткий рваный стон, – и вновь скользнула по гладкой коже вверх, оглаживая ребра. Короткие ногти прошлись по ямочке под грудной костью, а затем Фетч костяшками глубоко надавил под дых.

На этот раз Хакс успел отреагировать и напрячься до того, как из него выбили воздух, но взгляд успевших помутнеть серых глаз принял то вчерашнее затравленное выражение, которое так понравилось полковнику.

Виброигла по новой легла в пальцы, и Хакс перестал дышать, когда острие мягко ткнулось в солнечное сплетение. Его мгновенно начало трясти – даже хуже, чем вчера, но уже не столько от страха, сколько от осознания того, что произойдет.

Расовую анатомию в академии тоже преподавали.

Острие плавно вошло под кожу, а Хакс уже заранее медленно начал оседать на пол. Кадерус моментально поднялся, мгновенно оказываясь выше на полторы головы, и жестко вцепился пальцами в заднюю сторону шеи, удерживая капитана на ногах одной рукой. Вторая продолжала мягко и мучительно медленно проталкивать иглу глубже.

Хакс схватился рукой за стоявший рядом компьютерный стол и податливо и послушно выгнулся, когда ладонь скользнула ниже и надавила между лопаток. Живот пронзало тягучей, тяжелой, ноющей болью, но не рвало на части – полковник не включал механизм вибрации. Впрочем, включи он его, и скорее всего пришлось бы разбираться с трупом в собственной каюте.

Игла накренилась вбок; Хакс со слабым, усталым вздохом откинул голову назад и снова едва не рухнул. Только опять поймавшая его за загривок черная ладонь позволила устоять, а забрак принялся вгонять иглу легким круговым движением, растягивая острием крепкие мышцы.

Как бы капитан ни пытался сжаться и напрячься, Фетч, оказавшийся куда сильнее, продавливал глубже.

Острие внутри наконец ткнулось в нервное сплетение, и Хакс дрожаще вскрикнул, широко распахивая враз прояснившиеся от зазвеневшего по телу тонкого, жгущего ощущения глаза, и судорожно вцепился полковнику в плечо. Дыхание мгновенно перекрыло тяжелой судорогой, сведшей мышцы пресса, но игла лишь отчетливее ощутилась внутри, вынуждая беспомощно захрипеть и уронить голову на грудь.

Фетч отпустил иглу и, не отводя от Хакса внимательного взгляда, надавил теплыми пальцами рядом, снова сдвигая её. Острие глубже впилось в нервы, срывая с полуоткрытых губ едва слышный сломленный стон, повторно сжимая мышцы, и забрак в издевательской симуляции успокаивающей ласки провел пальцами по напряженному животу, ловя отголоски очередной судороги.

– Осторожней, – шепнул он, склоняясь к самому уху Хакса, – осторожней. Ваши ошибки будут дорого вам стоить. Дороже, чем вы можете себе представить.

Фетч напоследок плавно наклонил иглу вниз – и нарочито неспешно вытащил её из чужого тела.

– Идите, – рыжие глаза удовлетворенно сверкнули, когда забрак выпустил Хакса из собственной хватки и с извращенной нежностью провел пальцем снизу вверх по животу, собирая потекшую струйкой кровь. – Капитан.

Хакс скованно отшатнулся, но сжал руки в кулаки. Тело неожиданно плохо послушалось, но рывком застегнуть китель он сумел и, коротко отдав уставную честь, почти бегом вылетел из каюты начальника.

Капитан и раньше ненавидел провалы. А сейчас на кону, возможно, стояли не только долг и честь, но и жизнь, и с ней он расставаться не был намерен.

Больше ни одной осечки. Ни одной. Он станет сильнее.

Хакс мрачно приподнял уголок губ и одновременно неловким, болезненным движением подтянул ремень.

Кадерус Фетч подписал себе пусть и отсроченный, но определенно смертный приговор.

====== Д/Ч-III: Власть (NC-17) ======

Комментарий к Д/Ч-III: Власть (NC-17) Оба автора очень постарались, чтобы ваши праздники начались с приятного.

У Рена был длинный день. После убийства Сноука все его дни стали очень длинными. Большую часть времени он посвящал своим рыцарям и тренировкам с ними – как физическим, так и ментальным. Совсем скоро предстоит столкнуться со Скайуокером и девчонкой, и притом без поддержки Учителя. Они должны быть готовы ко всему.

Рен достаточно выдохся после особо активных сегодняшних ментальных нападок, чтобы даровать Хаксу шанс на сюрприз и не лезть в его голову заранее. И, привычно обходя камеры с помощью Силы, рыцарь плавным жестом заставил дверь генеральской каюты распахнуться и уверенно вошел внутрь.

Хакс не повернулся, прекрасно зная, кто этот единственный, что может входить к нему без приглашения, но приветствовал Кайло кивком головы:

– Рен.

Генерал свернул какую-то вкладку на компьютере и только после этого повернулся к нему, насмешливо сверкнув глазами в полумраке:

– Доволен своими очередными выходками на брифинге?

– Полагаю, так же, как и ты, – усмехнулся металлический голос, и Рен взялся за маску, чтобы с тихим шипением раздвигаемых механизмов аккуратно ее снять. – Твой самоконтроль удивителен, но однажды я и сквозь него пробьюсь, – многообещающе продолжил он, не смотря на Хакса и опуская шлем на тумбу у входа, внутрь которой клалась обувь.

– У тебя не получится, – вызывающе хмыкнул тот. – Но попробуй рискнуть.

Если бы Рен сейчас залез в генеральскую голову, то непременно почувствовал бы, как на самом деле командующий этого хочет. Хочет от Рена вызова, который должен заставить себя одолеть.

И совсем чуточку, где-то глубоко на дне души, – хочет однажды не одолеть.

– Как день? – уже куда более дежурным тоном спросил Хакс и протянул руку, чтобы погасить монитор.

– Успешно, – ровно ответил Кайло, убирая волосы и неспешно сбрасывая с плеча крыло полуплаща. – Скоро мы будем способны смести всех тех, кто называет себя джедаями, и любые иные преграды с нашего пути.

Наконец Кайло снова поднял взгляд на Хакса и чуть вкрадчиво поинтересовался, на этот раз уже запуская свои вездесущие ментальные пальцы в его голову, чтобы прочувствовать эмоции:

– А как твое общение с тем полковником, Тлаком? Как я понимаю, ты решил всё-таки вернуть должность адъютанта?

– Да. И общение было весьма продуктивным, – откликнулся Хакс. – Свали из моей головы, Рен, я тебя чувствую, а ты меня и так слышишь.

На самом деле в момент речи он успешно отодвинул свои мысли подальше, чтобы пронырливый Кайло не поймал их своими загребущими нахальными ручонками.

Про загребущие нахальные ручонки генерал намеренно подумал весьма громко, просто потому что он обожал провоцировать рыцаря.

– Как я могу выйти из твоей головы, если ты так наглеешь? – усмехнулся Кайло, сверкнув глазами и плавно переводя хватку на горло Хакса, одновременно неторопливо расстегивая плотный ворот своего костюма.

– Тебе ведь было мало с утра, – продолжал рыцарь. В следующее мгновение он поднял руку и прямой ладонью с расстояния будто нанес удар ножом – и тут же сгусток Силы пронзил Хакса насквозь, резко и через солнечное сплетение, но сразу же исчез под довольную полуулыбку Рена.

В момент удара генерал дрогнул, затем гибко выгнул спину и с громким гортанным стоном откинул голову назад.

У себя дома он мог не стесняться и не держать себя под таким контролем, под которым обязан был держать на работе. Но Хакс не стонал бы – не в его духе было выставлять эмоции напоказ – если бы не знал, что Кайло это нравится. Нравится чувствовать свою власть.

Хакс прикрыл глаза и подался шеей вперед, надеясь, что невидимая ладонь сожмется сильнее, и в голове своей произнес одно-единственное слово:

“Еще”.

Хватка осталась прежней всего на три секунды, а потом резко сменилась настоящей рукой, с которой Рен уже сдернул перчатку. Ему слишком нравилось ощущать поначалу прохладную, но быстро разогревающуюся открытую кожу генерала.

– Значит, еще? – мягко шепнул Кайло, сконцентрировался – и невидимые ножи снова вошли в тело. Один застыл там же, куда пронзал предыдущий, а второй заскользил вдоль позвоночника, уверенно проходя сквозь кость и чувствительные нервы, пока пальцы наполовину пережали дыхание под кадыком.

Хакс хрипло и судорожно выдохнул, крепче вжимаясь горлом в материальную руку. Сила Силой, но такая демонстрация власти нравилась ему еще больше.

И без того частично перекрытое дыхание перебивало короткими, приятно-болезненными судорогами, но Хакс лишь больше прогнулся и глубже вдохнул, чтобы по вспарываемым нервам прострелило еще ярче.

И стоило ему податься вперед, как “нож” в нервном сплетении задрожал, раздражая нервы и мышцы еще сильнее, и стал плавно проворачиваться. Хватка Силы со спины перестала быть проникающей, а охватила всю поясницу, колко касаясь кожи и еще плотнее подгоняя Хакса под невидимый нож. Тот почти вскрикнул, неосознанно вцепляясь ладонями в подлокотники, и на несколько мгновений плотно зажмурился, чтобы четче сфокусироваться на осязании. Но еще через пару секунд он снова распахнул глаза и уставился в лицо Кайло, сейчас лучившееся довольством.

Чуть покрасневший Рен с искренней улыбкой откровенного наслаждения осматривал такого открытого генерала, с упоением слушал его стоны и сам дышал чуть возбужденнее. И хоть поначалу было желание передохнуть от власти, вид стонущего под его Силой Хакса был слишком хорош, чтобы останавливать процесс.

Кайло окончательно вобрал в себя образ, довольно выдохнул и второй рукой решительно вцепился в рыжие волосы, чтобы заставить Хакса поднять голову еще немного и впиться в его губы страстным поцелуем. Хватка Силы тут же ослабла, так как Рен сфокусировался на ощущениях губ и языка и предпочел ненадолго расслабиться.

Хаксу дыхание перехватить не удалось – но зато удалось перехватить Рена за черные кудри и жестко потянуть назад, мстя одновременно и за свои собственные волосы, и за очередное использование Силы.

Насладившись вкусом борьбы за доминирование, Хакс жестко куснул партнера за нижнюю губу и стремительно поднялся из кресла, одновременно толкнув Кайло назад и зажимая его между своими бедрами и столом. Серые глаза оказались почти напротив черных; генерал вцепился в полурасстегнутый ворот черной одежды и рывком притянул магистра ближе, чтобы шепнуть в ухо:

– Как насчет того, чтобы ты в кои-то веки сыграл по правилам?

Этот вкрадчивый голос сладким жаром прошелся по мягкой коже, но упрямый Рен так быстро сдаваться не собирался, и потому негромко ответил, пытаясь сдержать дрожь:

– Я сам выставляю правила. Но... Какое твое предложение?

– Включить в свои правила пункт под названием “на время подчиняться моим правилам”, – насмешливо произнес Хакс и скользнул языком по краешку его ушной раковины. – Это значит, что я получу свою власть, а ты не будешь использовать Силу и побудешь на месте обычного человека.

Кайло сжал пальцы на кителе Хакса и замер в коротких раздумьях. Гордость и едва ли не страх не хотели так просто сдаваться генералу по одному только слову, это казалось слишком легко. Но накопившаяся усталость за последние дни и желание подчиниться, отдаться на волю тому, кому Кайло как-никак доверял, увидеть, как Хакс с властной улыбкой нависает над ним, чуть растрепанный, и приказывает своим твердым голосом...

– Хорошо, – сдался Рен, тихо выдыхая это слово и отпуская одежды командующего, чтобы плавным движением расправить складки. – Приказывайте... мой генерал, – жарко, чуть дрогнув, шепнул он.

Хакс довольно усмехнулся и напоследок горячо выдохнул в ухо Рена, прежде чем уже куда более жестким и прохладным тоном приказать:

– Раздевайся.

Сам он снимать одежду не спешил – слишком ненавидел чувствовать себя маленьким и хрупким рядом с натренированным Реном.

От такого твердого, приказного тона Кайло дрогнул, внутри что-то на миг сладко сжалось, но показывать это рыцарь не планировал. Хакс чуть отстранился, давая ему свободу, и Кайло стал ловко снимать одежду, небрежно бросая верх прямо на стол.

Раздевшись до пояса, Рен помедлил и замер, поднимая вопросительный взгляд на Хакса.

– Пойдет, – шепнул тот, беглым, почти жадным взглядом окидывая его крепкую фигуру, и, протянув руку, указал на кровать:

– Ляг. На спину. Закрой глаза. И только попробуй взбрыкнуть.

– Как скажете, – послушно шепнул в ответ Рен и нетвердо шагнул к кровати – однако упал на нее совершенно вольготно и даже чуть раскинув руки в стороны, пряча волнение. Глаза он закрыл только через пару секунд и после глубокого выдоха.

Что же задумал чертов генерал?.. Как страшен был соблазн влезть ему в голову и сразу все узнать, но сладость интриги пока перевешивала.

Раздался скрип открываемой дверцы шкафа. Затем что-то прошуршало и затихло, а через пару секунд кровать прогнулась под новым весом, и Хакс прижался к губам Рена поцелуем, одновременно опуская руки в перчатках на сгибы локтей.

Ладони, затянутые в жесткую черную кожу, скользнули вниз к запястьям, и генерал, не прекращая целовать рыцаря, вынудил его поднять руки к изголовью кровати и коснуться пальцами одной пальцев другой.

Хватка разжалась, но всего на секунду, – а потом вокруг запястий Рена со щелчком захлопнулись браслеты наручников, которыми обычно сковывали галактических преступников.

Кто бы мог подумать, что Хаксу пригодится добытое в юности умение никогда не звенеть цепочкой от таких.

От резкого звука Рен распахнул глаза и едва ли не испуганно дернул руками – только для того, что обнаружить себя прикованным к кровати. Сила тут же скользнула по пальцам, готовая разорвать легкую цепь, но Кайло двумя быстрыми и глубокими вдохами заставил себя успокоиться и перестать сопротивляться. Таков уговор.

– Так вот каков ваш коварный план... – тихо, дыша чаще обычного, заговорил Кайло.

– Еще нет, – выдохнул нависавший над ним генерал и склонился ниже, проводя носом по коже горла. – Я разве говорил открыть глаза?

В наказание за нарушенный приказ последовал жесткий, болезненный укус, и Кайло вздрогнул и зашипел от боли, когда зубы немилосердно впились в кожу. Но ему не оставалось ничего, кроме как подчиниться в очередной раз и снова закрыть глаза, отдаваясь тактильным ощущениям.

Хакс скользнул пальцем перчатки по губам Кайло, вторую руку опуская на грудь.

– Смирно. Не шевелись.

Этот палец у губ был слишком соблазнителен, и Кайло ловко охватил последнюю фалангу губами, принимаясь мягко водить кончиком языка по плотной жесткой коже. По крови начинало растекаться странное чувство удовольствия от подчинения другому человеку – какое-то необычно свободное чувство.

Хакс по ту сторону век невольно приподнял уголки губ, но руку мягко отнял: нужны были обе.

Через несколько ударов сердца, проведенных в томительном ожидании, висков Кайло снова коснулись руки Хакса – и на этот раз без перчаток. Пальцы зарылись в волосы, самыми подушечками мягко массируя кожу, контрастируя с обычной жесткостью, потом скользнули по выдающимся скулам и вновь исчезли.

На глаза Кайло легла плотная повязка из гладкого шелковистого материала, и Хакс принялся быстро и ловко крепить узел на затылке. На этот раз рыцарь был послушнее, и хоть и дернулся поначалу, завязать глаза дал без сопротивления. И когда Рен открыл их, то тьма осталась такой же непроглядной.

– Хакс, – тихо позвал он на шумном выдохе, облизывая губы. Темная повязка удивительно шла ему, дополняя собой бледную кожу, полуоткрытый рот, темные, растрепавшиеся по подушке волосы и капельки пота, что блестели на висках рыцаря и его груди.

Голос генерала раздался не сразу. Кровать разогнулась, обозначая, что Хакс поднялся, потом послышались его шаги и вновь скрипнула дверца шкафа.