Текст книги "Could you break our Fall? (СИ)"

Автор книги: Dracore Kien

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Собственный разум оказывался погребен под обрушившейся на него лавиной, но одно командующий ещё понимал ясно: теперь он знает. Знает Рена, как редко кого знал, и это знание может стать мощнейшим оружием.

Но Кайло давил слишком сильно. В глазах темнело от удушья, тело всё так же оставалось сковано, а голова была близка к тому, чтобы треснуть и разлететься на куски.

Хакс зажмурился еще плотнее, чувствуя, как неумолимо сдает позиции. Собственные мысли больше не шли, полностью заменившись на чужие, и генерал, понимая, что стал для Рена не более чем текстовой страницей в мониторе датапада, судорожно попытался уцепиться хоть за что-нибудь – хотя бы за одну нить в его голове.

Но она не находилась.

Почувствовав, что Хакс почти проиграл и теперь ждет разве что направления, приказа, Рен рывком сорвал с себя маску, – она повисла в воздухе рядом, – показывая свои болезненные, почти слезящиеся глаза и искривленный судорогой рот, и резко придвинулся, чтобы жадно впиться в губы Хакса поцелуем.

Генерал не дрогнул – и не стал проверять, сможет ли, – он сразу ответил на требование, не менее жестко впиваясь в чужие губы. Это было последней попыткой удержаться на плаву, но Сила, которую генерал едва ли не ощущал не только в хватке вокруг себя, но и исходящей от Рена, была несравнимо мощнее, чем та песчинка, которой являлся один человеческий разум.

Хакс уже не понимал, где его воспоминания, а где воспоминания Кайло, но он точно знал, что в битве, которую не выиграть, надо отступать.

Ему очень нужны были его собственные гребаные руки. Но и без них в голову Рена потекли образы – образы, образы, длинная вереница картин, перевитая старыми мыслями и чувствами. Вот он стоит рядом с Кайло Реном в первый раз и думает о том, что этот мальчишка слишком много о себе возомнил. Потом он бесится втайне, и раздражение наполняет его от каждого слова, от каждого самоуверенного движения “рыцаря”, потому что Хакс стоически не понимает, кто это такой и какая у него позиция в Ордене. Кроме владения Силой Рен не добился ничего, но стоило ли ему это пота и крови, как стоил генеральский пост ему самому?

Хакс сомневался.

Но позже ненависть, которую он так тщательно прятал внутри, переросла в странное притяжение. Командующему стали нужны их стычки, стала нужна возможность выдвинуться перед Сноуком за счет Рена. Жизнь без Кайло не представлялась возможной. Вражда добавляла смысла жить и стараться втрое сильнее обычного.

Хакс жестко куснул Кайло за нижнюю губу, и в их головах рыцарь властным рывком заставил генерала опуститься на колени и, грубо перехватив за вечно идеально уложенные волосы, придвинул голову к своему паху. Хакс перескочил мыслью на более равную позицию, но о каком равенстве могла идти речь, когда все их отношения сводились к бесконечной борьбе за власть.

Поэтому в следующем кадре сам генерал прижимал Рена к стене почти у командного пункта и оставлял на его горле видный красный след. Картины защелкали, сменяясь, – Хакс начал получать странное удовольствие от того, что листал свои фантазии перед соперником, – но в них так и не определялся главный. Просто потому, что генерал хотел Рена, но вот как именно хотел – еще не решил окончательно. Но он точно хотел, чтобы рыцарь вернул хватку за горло; от ощущения собственной жизни в чужих руках последние остатки разума отступали перед всепоглощающим желанием.

И она почти тут же вернулась, так как рыцарь прекрасно почувствовал мысли генерала. Вещи, доселе так и парившие в комнате, стали быстро и даже с грохотом опускаться, и в итоге и ноги Хакса коснулись пола, а Сила перестала сдавливать его со всех сторон.

Рен тут же одной рукой прижал генерала к себе за пояс, а со второй Силой снял перчатку и вцепился в рыжие волосы, чтобы сделать поцелуй чувственней и крепче.

Хакс в свою очередь обхватил Рена, но только для того, чтобы тут же понять, как форма из удобной привычки превратилась в мешающий нюанс.

Ладонь легла рыцарю на заднюю сторону шеи, и Хакс углубил поцелуй, вспоминая, как Рен видел подобную сцену в его подсознании. Желание разгоралось с каждой секундой: слишком много времени провел генерал в этих мечтаниях.

Он отстранился, зубами стянул перчатку с правой ладони и зарылся пальцами Кайло в волосы, сам дрожа от этого ощущения. Пряди оказались мягкими, и Хакс прижался грудью обратно к чужой груди, вновь целуя и свободной рукой ища хоть какое-нибудь подобие застежки на одежде Рена.

Тот, сам пьянея от каждого прикосновения к оказавшемуся чувствительным затылку, принялся то помогать ему избавляться от собственной одежды, то, наоборот, хвататься за его китель так, что ткань едва не трещала, когда Кайло так решительно сдирал ее с желанного тела генерала.

Хакс расстегнул мешавший ремень, впервые в жизни позволяя ему упасть на пол, и помог Рену выпутать себя из верхней одежды. Китель он уронить на пол не посмел, но не глядя отправил на стоявшее на расстоянии вытянутой руки кресло. Вслед ремню зато отправилась вторая перчатка, и генерал уже обеими руками зарылся в волосы Кайло, массируя затылок и снова припадая к губам губами.

От рыцаря исходил физически ощутимый жар. Хакс не знал, происходит ли с ним самим то же самое или это какие-то проделки Силы, но ему было мало этого огня. Пальцы пару раз запутались в пуговицах, когда мужчина попытался расстегнуть их наощупь одной рукой – вторая не отпускала поясницу Рена – но потом он всё же справился.

Форменная рубашка отправилась вслед за кителем, и Хакс наконец дал себе время остановиться и посмотреть. Кончики пальцев неожиданно ласково коснулись темного свежего следа от выстрела на боку, а потом мужчина прижался губами к такому же свежему ожогу на правой стороне груди Рена.

Рыцарь дрогнул и рвано втянул воздух через нос. Но в следующий миг он уже отстранился, удерживая Хакса за предплечья.

Взгляд черных глаз с неприкрытым удивлением заскользил по телу, тем самым отвечая генералу на вопрос, который он сам себе задавал. Рен протянул руку – и неожиданно неуверенно коснулся одного из шрамов.

В любой другой ситуации Хакс бы только поухмылялся над тем, что “великий” рыцарь Кайло Рен растерялся, но – не сейчас. Сейчас он положил поверх его ладони свою собственную и провел ею вниз, к застежке форменных брюк. Пальцы Рена казались обжигающе холодными; Хакс дрожал от контраста этого ощущения со сводящим с ума огнем внутри.

Разум ускользал от него, оставляя на своем месте только голодное, безумное притяжение к партнеру. Воистину редкий случай; мозг имел свойство не выключаться даже во время оргазма, не говоря уже об обычных прелюдиях.

Просто это был Кайло Рен, а Кайло Рен невообразимо долго был недоступен даже для простого прикосновения.

Рыцарь сделал то, что от него хотел Хакс, и мужчина сам довел дело до конца, выпутываясь сначала из сапог, а затем и из остатков одежды. Пол холодил босые ноги, и генерал, еще не выпрямившись до конца, взглянул на Рена снизу вверх.

Тот смотрел на него в ответ, и в черных глазах читалась еще большая растерянность, чем прежде, хотя Кайло всеми силами старался это скрыть.

И тут Хакса наконец как разрядом электричества шарахнуло.

“Да он девственник, – не шевелясь и не разрывая зрительного контакта, подумал он. – Твою мать. Он точно девственник.”

На большее разум не сподобился, но зато тело сработало хорошо.

И генерал медленно опустился на колени.

Рен над ним прерывисто втянул воздух, и чертовски холодные пальцы тут же по новой зарылись в рыжие волосы. Хакс не стал возражать – он жарко выдохнул в открытую кожу пониже пупка и принялся целовать её, изредка сменяя губы на зубы или язык. Так как рыцарь, по-видимому, не признавал застежек ни в какой вариации, генерал в какой-то момент услышал отчетливый треск надорвавшейся ткани, а потом штаны наконец поддались.

Хакс отстраненно подумал, что по прибытию на базу он подарит Рену брюки с молнией. Или хотя бы с пуговицами.

Генерал поднял голову, устремляя на Кайло ясный взгляд серых глаз, и коснулся губами его напряженного члена. Рыцарь вздрогнул всем телом и тихо застонал, неосознанно качнувшись вперед, а Хакс использовал момент, чтобы разомкнуть зубы и вобрать его глубже.

Да, он одновременно прекрасно знал, как делать минет, и знал, как делать прекрасный минет. Ладони с силой сжали бедра Рена – потом точно останутся синяки, – и генерал подался головой вперед, расслабляя горло. Кайло издал жалобный звук, похожий одновременно на всхлип и на стон, и попытался было рыпнуться, но мужчина держал крепко и не намеревался давать ему воли.

Нет, Рен и так достаточно самовольничал в последнее время. Особенно со вторжением в его голову.

Рыцарь совершенно прекрасно дрожал от каждого нового движения губ, языка и изредка – зубов. Хакс не отводил глаз от его открытого лица, сейчас еще более открытого, чем когда-либо, а затуманенного взгляда и приоткрытых губ, казалось, было достаточно, чтобы кончить.

Ведь Рен не сопротивлялся. Еще несколько минут назад генерал был уверен в его способности принудить сделать что угодно, но сейчас контроль стремительно покидал Кайло, оставляя его полностью во власти Хакса.

И это было восхитительно.

Командующий упорно игнорировал собственное желание, продолжая ласкать Рена ртом. Тот явно с трудом мог стоять – Хакс довольно усмехнулся – и до боли сжимал его за волосы, но тянуть не пробовал.

Когда генерал почувствовал, что у Кайло откровенно дрожат колени, то с влажным шлепком позволил его члену выскользнуть и наконец поднялся на ноги. Прерывистое дыхание Рена воистину ласкало слух, а его дрожь, когда Хакс прижался к нему всем телом, принося на губах его собственный солоноватый вкус, заставила огонь жгучей волной расползтись дальше по телу, еще сильнее вымывая разум.

Командующий мягко, но настойчиво толкнул Кайло в грудь, и тот неожиданно податливо рухнул на кровать, позволяя сесть себе на бедра и придавить всем весом.

Хакс прекрасно понимал, что мальчишка в принципе в любую секунду способен его убить, но ощущение собственной власти над ним не проходило. Рен смотрел так открыто, так непривычно... доверчиво.

Ладони прижали запястья к покрывалу, грудь коснулась груди, и влажный язык скользнул по шраму, пересекавшему лицо. Хакс считал, что это чудесное приобретение, которое невероятно украшает Рена, но вслух признавать не стал. Все слова, сказанные в интимный момент, всегда казались ему либо вычурно-пафосными, либо вовсе отвлекающими и излишними, да и надо будет рыцарю – сам узнает.

Кайло запрокинул голову, жмурясь и часто дыша, и Хакс, закончив скользить языком по дорожке так нравившегося ему шрама, снова выпрямился, хотя рук партнера так и не выпустил.

– Может быть больновато. В первый раз, – всё же счел своим долгом предупредить он.

Заместо смазки пошла слюна; генерал не боялся за Рена – справится, не сахарный, – но вредить не желал. Когда первый палец плавно вошел наполовину, рыцарь со слабым, дрожащим выдохом совсем не по-рыцарски вдруг вскинул бедра и резко подался вперед, но тут же глухо зашипел с непривычки.

Генерал не смог не оценить его смелость. Палец резко двинулся в сторону – Рен рвано вздохнул – и на выходе к нему присоединился второй. Движения постепенно превратились в исключительно дразнящие. Мучительно медленные, они не приносили никакого приближения разрядки, лишь растягивая и оттягивая момент, которого, судя по мутным глазам Кайло, он безумно и уже очень давно желал.

Хакс ухмыльнулся. Пальцы выскользнули из напряженного и такого восхитительно-тугого тела, и генерал сплюнул в ладонь, чтобы смазать собственный член. Прикосновение было почти болезненным, и медлить он больше не стал.

Судя по приглушенному звуку, который издал Рен, это всё же было весьма больно. Хакс помедлил, давая ему возможность привыкнуть и продышаться, как вдруг его горло сжало невидимой стальной рукой.

От неожиданности командующий испуганно хрипнул, но дыхание перекрыло настолько, что он даже выдохнуть не сумел. И тогда Кайло порывисто, неумело обхватил ногами его бедра и с хриплым, гортанным стоном сам насадился до упора.

– Быстрее, – тяжело выдохнул он. – Не смей... Цацкаться.

Хакс ничего не ответил. Его трясло, как если бы он вышел на воздух Старкиллера без пальто, с углов зрения наплывала темнота, и ощущение такой степени собственной беспомощности ломало волю.

А потом Кайло разжал хватку.

Генерал хватанул ртом воздух и мстительным рывком двинул бедрами. Рен зарычал, вызывающе подался навстречу и вцепился ногтями ему в плечи, явно не намереваясь сдаваться просто так. Упрямый мальчишка, упрямый, господи, идиот...

Хакс плавно подался назад, потом снова вперед и заткнул поцелуем что бы ни хотел еще сказать Рен. По мнению командующего, рыцарь не должен быть в состоянии говорить хоть что-то.

Ритм наладился, когда Кайло перестал пытаться вести и начал больше отзываться на ощущения, чем на эмоции. Каждый толчок вил веретено из выдохов обоих, Рен часто жмурился и хрипло стонал, красиво выгибая спину, Хакс удерживал себя от того, чтобы кончить раньше времени, потому что чувствовать под собой давно желанное тело... Нет, давно желанного человека – уже было слишком.

Слишком долго он ждал, слишком яркими были ощущения, слишком взрывало тело и мозг.

Хакс не сдержал глухого стона удовольствия, когда Рен впервые сжался вокруг него, усиливая давление. Ладонь скользнула между ними и сжала чужой член, а большой палец без нажима провел по невероятно чувствительной головке. Генерал помедлил с новым толчком.

Потом он последовал – Кайло наконец вскрикнул в голос, пуще прежнего выгибая спину, – но Хакс оставил член Рена без внимания.

Он хотел просьбы. Любого даже малейшего намека на “пожалуйста”. Чего угодно.

Генерал провел по стволу самыми кончиками пальцев, но сам замер в раскаленном теле. Новый толчок выбил из рыцаря воздух, но ладонь с члена ушла вовсе.

Рен коротко всхлипнул, но сил в нем уже не оставалось на то, чтобы надавить Хаксу на поясницу и попробовать подчинить его нужному темпу.

Мужчина победоносно усмехнулся и, возобновив ритм, провел подушечками пальцев по тонкой коже у основания члена – давая нужное, но давая недостаточно. Кайло сжал зубы, крепко зажмурился: его голова откинулась назад, открыв горло, – Хакс не преминул воспользоваться и впиться в него поцелуем – когда собственное горло снова пережало.

Откуда мальчишка только силы взял...

Но, что хуже, ладонь генерала помимо его собственной воли обхватила член Рена и с силой скользнула вверх-вниз. В следующую секунду рыцарь сладко застонал, и контроль над собственным – и чужим – телом снова вернулся к Хаксу. Несмотря на то, что дыхание с перебоями рвалось из груди, мужчина отвел бедра и резко вошел до конца, протаскивая Рена спиной по кровати.

Борьба, вечная борьба. Постоянные попытки взять верх.

Через полминуты темнота с пляшущими мушками полностью заменила зрение, в солнечном сплетении и горле потрясающе сладко сводило от удушья, и каждое движение, дававшееся с возрастающим трудом, становилось всё сильнее и отчаяннее, пока Хакс наконец не вошел до упора и не поддел одновременно головку ногтем большого пальца.

Кажется, Рен закричал. В живот ударил жар, но командующий едва воспринимал реальность. Огонь натяжно лопнул, прошибая через каждую мышцу, каждую клетку тела, мир опрокинулся навзничь, а вдох так и не пришел, вынуждая мучительно принимать всю полноту чувства без возможности выпустить его наружу.

Живот свело повторно, вновь ударяя по нервам. Хакс уронил голову и до судорог в пальцах сжал покрывало кровати, которое почти не ощущал. Он был абсолютно уверен, что сейчас умрет одинаково от безумного наслаждения и удушья, и сейчас он был совсем, совсем не против.

Но в следующее мгновение он вдруг сделал вдох. Сделал – и со слабым стоном уткнулся лбом в прохладную ткань над горячим плечом Рена. Судороги всё еще протряхивали тело, но поверх отступающего удовольствия неумолимо наваливалась свинцовая волна измотанности.

Это был лучший секс в его жизни. Однозначно. Самый лучший и самый долгожданный.

Как же приятно, что Рен пусть и сопротивлялся, но всё же сдался ему...

Хакс с трудом вышел из такого же обмякшего тела Кайло и скатился с него, чтобы не давить весом. Глаз он так и не раскрыл, а мысли из обессилевшего сознания потекли прочь в надвигающуюся черноту.

Секунду спустя Хакс уже спал. Наконец-то за почти пятеро суток и впервые с детства – так спокойно и крепко.

====== I-vii. How do I live, how do I breathe? ======

Разбудил генерала пискляво заоравший датапад, который остался в крупном внутреннем кармане кителя.

Хакс сонно разомкнул веки, пробормотал что-то вроде “боги, нет” и, перевернувшись, упал лицом обратно в подушку.

Он хотел проспать еще лет сто. А потом еще сто для профилактики. И ещё сотенку, чтобы хватило на всю оставшуюся, вряд ли долгую жизнь.

Но датапад не переставал верещать. Генерал не особо соображал, что у него там по графику, но встать явно стоило.

– Нихрена себе, – вдруг выдохнули рядом.

Хакс вздрогнул и распахнул глаза, мгновенно переворачиваясь и садясь в постели. Он не привык спать с кем-то рядом и тем более не привык просыпаться рядом с кем-то.

Кайло Рен смотрел на него в некотором замешательстве.

Генерал промолчал и спустил ноги на пол, чтобы дойти до продолжавшего надрываться устройства, как вдруг то враз затихло и прекратило даже вибрировать.

– Я позволил себе вольность передать твоим майорам, что ты не придешь на брифинг, потому что Верховный лидер желает прояснить все вопросы насчет потери Старкиллера, – сообщил ему Рен и опустил поднятую руку. – Думаю, повозмущавшись вслух, ты внутренне останешься доволен.

Хакс открыл было рот, но спорить было бесполезно: мальчишка попал в точку.

Поэтому генерал повалился навзничь обратно на кровать.

– И зачем ты оставил меня... – он усмехнулся, а в голосе скользнула лукавость, – себе?

Изумление на лице Рена было непередаваемо. Однако он подался вперед, опираясь локтями на колени и ставя на сложенные ладони подбородок. Взгляд черных глаз расслабленно скользнул по телу Хакса, который своей наготы абсолютно не стеснялся.

– Что у тебя со спиной? – наконец спросил он.

Генерал закатил глаза: он скорее ожидал предложения на второй заход, чем личного вопроса. Впрочем, ломаться и отмалчиваться он тоже не собирался – это было глупо и по-детски.

– В пятнадцать лет я сбежал из семьи, – сказал мужчина, – потому что мне надоели постоянные издевки на тему того, что я папенькин сынок. Я по-юношески прямо желал доказать всем, какой я независимый и сильный.

– И ты попал не туда, – утвердительно откликнулся Кайло. Он уже успел подумать, что начало истории крайне похоже на его собственную, и это... удивительно роднило его с Хаксом.

– Ну как не туда... – командующий пожал плечами. – Я бы попал куда-нибудь в более приличное место, если бы корабль, на который я втайне нанялся как запасные рабочие руки, не захватили ребята на службе у хаттов. Сам понимаешь, пятнадцатилетнего человеческого пацана они не зарезали, а сплавили хаттам за большие шиши. Мой рыжий цвет волос особенно привлекал покупателей, поэтому за ценой они не постояли.

После слова “хатты” Рен стал смотреть на него с некоторой опаской, и Хакс не смог не заметить этого.

– Что?

– Просто... – рыцарь замялся, и на его лице как никогда отразилась внутренняя борьба. Он сбледнул с лица, потом пошел красными пятнами и наконец всё же открыл рот:

– Тебя..?

– Боги, нет! – поспешно воскликнул мужчина и уже спокойно продолжил. – Нет, мне повезло, я был... щупловат. Так что изнасилование обошло меня стороной, я бы скорее всего просто это не пережил.

Судя по лицу Рена, его внутренние переживания, какими бы они ни были, после этих слов улеглись.

– В общем, когда мы сели на какой-то свалке, – продолжил Хакс, – первым делом я, конечно же, попытался сбежать. Как ты мог догадаться, это была вторая из моих феноменально и феерически тупых идей. К счастью, она же была последней.

Генерал перекатился на живот, снова открывая взгляду Рена бледные, старые следы от кнута, сверху вниз сбегавшие по спине. Какие-то были почти не видны, какие-то выделялись бугристой, так и не восстановившейся до конца кожей.

Всего Кайло насчитал семь. Вроде немного, но владелец кнута явно не жалел собственных сил.

Хакс спокойно скопировал позу рыцаря, укладывая подбородок на сцепленные ладони.

– Отсюда же я извлек урок, что нельзя действовать без четкого плана. Это помогает до сих пор, и с течением времени я стал рад, что тогда меня выдрали за попытку побега. Такое как ничто вбивает на место мозги.

Рен покачал головой: он с трудом представлял, как можно радоваться тому, что у тебя пол спины в шрамах, которые получены не в бою.

– И как ты сбежал? – медленно спросил он, а рука сама собой протянулась вперед и легла между лопаток, чтобы потом медленно пойти вниз, очерчивая пальцами шрамы.

Хакс тут же выгнул спину, жмурясь, как довольный кот, и незамедлительно ответил:

– Через два месяца угнал корабль. Это было достаточно просто, после порки я вел себя, как шелковый, и называвший себя моим хозяином посчитал, что сломал меня. Потом я еще два года добирался домой, потому что прямых рейсов до дома, – он насмешливо блеснул глазами, – не ходило.

Кайло усмехнулся в ответ, и ладонь мягко пошла обратно вверх. Шершавая, грубая кожа на двух самых крупных шрамах вряд ли хоть что-то чувствовала, но на остальных вполне могла, и потому рыцарь и не думал переставать её гладить. Тем более когда Хакс так довольно прикрывал глаза.

– За это время я успел много где побывать, много чего увидеть, включая то, чего я бы лучше не видел никогда, и понять, что в этой Галактике не хватает структуры, – генерал запрокинул голову, когда ноготь Рена царапнул один из следов, но его голос не дрогнул, а дыхание не сбилось, – порядка. И какой-то организации, которая бы его поддерживала. Когда я вернулся домой, то ожидал, что отец просто выгонит меня обратно, а он вместо этого впервые сказал, что мной гордится. Он умер через два года после моего возвращения, когда я уже поступил в кадетскую Академию, готовившую будущие офицерские кадры для орденского флота.

Рена так и подмывало спросить об этих похождениях подробнее – Учитель никогда и словом не обмолвился о том, что именно знает о Хаксе, – но тут генерал очень хитро блеснул глазами и повернулся на бок.

– Твоя очередь, рыцарь.

Кайло внутренне дрогнул, но отступать было некуда. И уж тем более он не собирался отступать перед таким вызывающим Хаксом.

Комментарий к I-vii. How do I live, how do I breathe? С наступающим еще раз, чуваки! xD Коротко, но вторую часть оставим на следующий год)

====== I-viii. When you’re not here I’m suffocating ======

Комментарий к I-viii. When you're not here I'm suffocating Еще раз спасибо Rammstein Engel за разговоры о детстве Рена, они просто невероятно помогли и активно сюда вплелись (кусочек про Хана, например, был придуман именно Engel). Чес-слово, об канон мозг ломается, потому что всё запутано и ничего не ясно. #Диснейзачто

Хакс терпеливо ждал, пока Рен заговорит. Сейчас, лежа в постели и объективно будучи ниже рыцаря, он впервые не испытывал никакого дискомфорта.

Но зато Кайло явно его испытывал. И тогда генерал решил ему помочь:

– Начнем с простого? Сколько тебе лет хотя бы.

– Тридцать один, – несколько удивленно ответил тот. – Тебя правда интересует мой возраст?

– Да, – незамедлительно ответствовал Хакс, и лицо его хранило совершенно невозмутимое выражение, даже когда словесно он высказал всё свое удивление. – Особенно учитывая то, что ты оказался на год меня старше, а подчас ведешь себя так, как будто на десять младше.

Рен нахмурился.

– Насмешки не очень располагают к личным рассказам, я понимаю, – хмыкнул генерал и сел, тут же натягивая до бедер свой край одеяла. Сейчас ему казалось, что в каюте прохладно. – И всё-таки.

Рыцарь пожал плечами, провел пальцами сквозь растрепавшиеся со сна волосы и заговорил, смотря то на Хакса, то отводя взгляд в простыни.

– Я родился на Хосниан-Прайм. Мои родители не очень ладили, сколько я себя помню. Периодически приезжал дядя, о чем-то подолгу говорил с матерью. Помню, как однажды она была чем-то расстроена, дядя её успокаивал. Я сидел рядом и слушал, пытаясь понять, в чем дело, и всё, что я тогда понял, заключалось в следующем: сенаторы не могли договориться, и мать была ими разочарована. Тогда я сказал, что если бы я правил Галактикой, то никто бы ни о чем никогда не спорил.

Рен усмехнулся и в очередной раз поднял глаза на Хакса:

– Идиот, говоришь? Я побольше идиот, чем ты. Мать пришла в ужас, дядя – в не меньший. Сейчас я уже правда не знаю, что на самом деле имел в виду, но тогда мне казалось, что я просто хотел сделать свою мать чуточку счастливее, – он скривился, как будто слова были горькими на вкус. – Лучше бы промолчал. Они с дядей долго говорили наедине, а через пару месяцев мать сказала, что мне нужно отправиться к нему. Я не хотел, но с ней спорить было себе дороже. Да и она бы всё равно заставила. Так что я уехал “становиться джедаем”.

Рен скривился по новой и скрестил на груди руки, откидываясь обратно на стену:

– Как я выяснил позже, Люк Скайуокер чувствовал во мне Темную Сторону. Поэтому он и настаивал так на том, чтобы забрать меня к себе. Я учился – долго, около двадцати лет. Но я никогда не чувствовал себя там своим, – Рен указал на Хакса пальцем. – Ты то же самое говорил. Папенькин сыночка. Только среди учеников Скайуокера я был дядиным племянничком. Хотя однажды...

Он снова затих, и лицо его приняло печальное, почти болезненное выражение. Боль сменилась задумчивостью, потом едва ли не мечтательностью, но вскоре всё это опять свелось к тихой тоске.

– Прилетел... Хан Соло. Я упросил его взять меня с собой, – Рен сам не заметил, как глаза ожили от всколыхнувшейся памяти, а губы приподнялись в улыбке, – и следующие полтора месяца я провел на борту Сокола, пока...

“Явно одно из его лучших воспоминаний,” – невольно подумал Хакс и по оборвавшейся речи тут же понял, что подумал это слишком громко.

Лицо рыцаря враз потемнело, а черные глаза сощурились и вспыхнули недобрым огнем.

– Это неправда, – напряженно процедил он, и командующий ощутил, как накаляется атмосфера в комнате, а в следующую секунду вокруг горла уже сжималась знакомая невидимая ладонь.

– Отвали из моей головы, – захрипел Хакс, вцепляясь рукой в шею в бессильной попытке разжать хватку Силы, но в серых глазах заблестел ответный вызов. – Или горишь желанием объяснять войскам голое тело генерала в своих покоях?

Удавка тут же разжалась, и мужчина согнулся, зажимая горло, но усилием воли удержал кашель. Гребаная Сила...

– И что было дальше? – как ни в чем не бывало спросил Хакс, после того как выпрямился обратно. Теперь он старался придерживать свои мысли при себе и максимально расслабить сознание, чтобы только поглощать информацию.

Обработает он её позже.

– Потом заявилась Органа, – сквозь зубы выдавил Рен. – Они разобрались, и Хан Соло как преступника сдал меня назад. Я его больше не видел.

Повисла пауза, но Хакс удержал свой разум идеально чистым, не давая ни тени мысли скользнуть даже по его поверхности.

– Но кроме них и Скайуокера я помню еще один голос с самого рождения, – продолжил Кайло, и лицо его постепенно начало разглаживаться. – Голос, который не закрывал для меня пути, а открывал их. Я не знаю, когда и как Верховный лидер обнаружил меня, но я слышал его всегда. Он... был для меня отцом.

Генерал просто молча кивнул. Он прекрасно знал, что Сноук владеет Силой, но что он может лазать в сознания столь от него удаленные... Только было пробудившийся интерес Хакс задавил на корню. Нет, генерал давно научился ошибаться только один раз.

– Он встретился со мной, когда я был на своем первом задании, – сейчас Кайло не отводил глаз от лица командующего, как будто надеялся уловить хоть один признак живой эмоции и узнать, что тот еще думает. – Скайуокер не мог уделять внимание всем поровну, а давать кому-то верховодить не желал, чтобы он не вкусил Темной Стороны Силы. Мы чем-то напоминали Республиканский Сенат, который никогда не мог прийти к согласию.

После этих слов Рен задумался над чем-то – Хакс едва не пожалел, что сам не умеет читать мысли, – а затем довольно кратко и скомканно закончил:

– Я всё время слышал про честь семьи, великую мать, Кеноби, в память о котором меня назвали. Тем временем Сноук открывал мне глаза на то, ради чего совершались все их “подвиги”: Республика никогда не была ничем, кроме горстки существ, возомнивших себя мудрецами, которые направо и налево могут раздавать всем права и свободы. Кроме хаоса это ни во что не выливалось. И в какой-то момент я решил, что с меня хватит этого бреда, и, перерезав одного за другим учеников Скайуокера, которые пытались меня остановить, я ушел сюда. Мой дед был на единственно верном пути, и я намереваюсь следовать именно им.

– Мы схожи чем-то, есть такое, – медленно признал Хакс и, пожевав нижнюю губу, завалился на спину, подкладывая руки под голову. – Скажи одно. Как в тебе умещается следование целям Первого Ордена и твое собственное “я”?

Генерал буквально почувствовал, как к нему уже потянулись, но в последний момент Кайло не нашел в вопросе ничего хитрого или постыдного и отдернул нити Силы.

– Я... я не знаю, – тихо ответил он. – Но я преодолею всё это. Все разногласия. И никто мне не помешает.

“Никто,” – на полном серьезе согласился Хакс и увидел, как Рен коротко, но очень довольно дернул уголком губ.

Мальчишка действительно имел потенциал, раз понимал – пусть пока что только на словах – то, ради чего они сражаются. Ему бы повернуть мысли о контроле на самого себя...

– Я всё ещё чувствую её иногда, – вдруг сказал Кайло.

Хакс недоуменно изогнул бровь. Он хотел бы подумать, но при присутствующем здесь Рене перебирать свои мысли не собирался – к тому же, мало ли, как тот их растолкует.

– Тягу к Свету, – тяжело пояснил юноша. – К тому, с чем меня воспитывали.

Генерал был бесконечно далек от всего этого. Он служил Порядку и Первому Ордену, и глупое, на его счет, деление всего сущего на светлое и темное его ни капли не интересовало.

И тем не менее командующий хитро усмехнулся в ответ на слова Кайло Рена. Усмехнулся – и подался вперед, ловя рыцаря двумя пальцами за подбородок.

– Помочь тебе удержаться на Темной Стороне? – серые глаза глянули в черные, и Хаксу показалось, что он увидел в них ту самую бездонную, молчаливую Тьму, о которой говорил Рен.

По меньшей мере, их обоюдное желание явно принадлежало именно ей.

Взгляд Кайло вдруг властно вспыхнул, и Хакс сдавленно застонал, когда вместо обычной хватки за горло диафрагму вдруг прошило судорогой боли, а потом мышцы живота резко свело, не давая сделать вдох. Тело как будто пронзило десятком горячих игл, и генерал тяжело оперся ладонью о кровать, сгибаясь и надеясь переждать всплеск интереса со стороны Рена.