Текст книги "Красная нить судьбы (СИ)"

Автор книги: Dmitrievskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

25. Ночь перед Новым годом

Как и предвещало: к вечеру настал снегопад, заметая всё Мельниково.

– Завтра снова чистить двор, – Платон уже разбирался в делах сельских.

Василиса и Платон весь вечер играли и пели, собрав компанию вокруг себя. Бабушка вила из кроличьей шерсти нитку, умело юля веретеном. В хозяйстве Романовых числились кролики, куры, оживавшие к обеду и кудахтали со стороны огорода, в своём сарайчике, вместе с двумя молодыми коровами, молоком которых довольствовались и гости с хозяевами каждое утро и вечер.

– Я скоро приду, – Данила накинул бушлат, куда-то собираясь на ночь глядя.

И пропал на полтора часа.

После пений, Кира с Платоном и Васёной сидели в её комнате и тискали котят, но больше всего общались Платон и Васёна, а Кира слушала их, пребывая в своих мыслях.

На часах стрелки отмерили половину одиннадцатого, бабушка уже спала, а Платон с Васёной смотрели фильм про какого-то композитора, Кира оставила их в комнате, спустившись на кухню и подхватив книгу из библиотеки бабушки Шуры.

Ветер тихо завывал за окном, Бурана не было слышно, обычно лаял, бегал по двору, но в непогоду спрятался в будке и спал, сохраняя силы на следующий день, который выдастся солнечным, полным игр и приготовлений к встрече праздника. Вот он завтра всех посшибает с ног, девчонок уж точно.

Дверь в дом открылась. Холодный поток воздуха промчался по полу, обдав морозным прикосновением по ногам Киры.

Данила зашёл на кухню, смахнув с чёлки пушистые хлопья снега. Кира устало подняла взгляд, прервав чтение.

– Все спят? – Данила потрогал чайник, горячий.

– Угу.

– Будешь чаю? – что-то какая-то Кира была без настроения.

– Не хочу, спасибо. У Анюты был?

– У Анюты, – Данила сел за стол, сделав глоток чаю. – А ты чего не спишь?

– Вот иду, – Кира закрыла книгу и встала из-за стола, молча пройдя мимо, поспешно поднявшись на второй этаж.

Платон с Василисой лежали на кровати и спали, примкнув голова к голове, на планшете шёл фильм, который никому уже не интересен. Кира взяла из сонных рук брата планшет и выключила, накрыв одеялом Васю и Платона.

Девушка присела в просторное кресло, подобрав под себя ноги, погружаясь в атмосферу приглушенного золотистого света. Два маленьких комочка в корзине тихо запищали, на что мама-кошка сразу же среагировала и прибежала, начав облизывать. Котята запищали ещё громче, из-за чего кошка легла, а они, примолкнув, барахтаясь, наперегонки искали титьку, нашли. Замурчали неумело, но почмокивали мило, отчего Кира улыбнулась.

Горячая слезинка скатилась из уголка глаза, но быстро исчезла под кожей ладони.

«Никаких слабостей, это всё не твоё и не для тебя… Ты лишь гостья. У тебя другая жизнь, не забывайся… Не смей забываться…»

Кира впервые как никогда завидовала глупым котятам, находившиеся под защитой мамы-кошки, которая любила их и заботилась, а что вдруг не так, то сразу рядышком. Им не о чем переживать.

«Завтра Новый год, я встречу его с братом, с мыслями о маме, с замечательными людьми… А затем Питер, всё по накатанной… Никаких слабостей, ни этого сказочного домика, ни беззаботных котят, ни смешного пёсика… Ни этого глупого чувства…»

Кира приложила руку к груди, где больно билось сердце, будто заставляя сжиматься лёгкие, из-за чего дышалось не так легко, как раньше.

Данила бесшумно поднялся на второй этаж, застав всех спящими. Рука Киры висела в воздухе, подпирая голову. Еще немного и затечёт от неудобного положения. Зачем она заснула на кресле, когда в доме столько места?

Данила разбудил Платона, отправив его в комнату, тот сонно на автомате поплёлся вниз и рухнул на кровать, как только дошёл до неё.

Тело Киры приподнялось в воздухе, щекой прижавшись к груди Данила, когда он взял её на руки и отнёс на кровать, уложив рядом с Васей. Вес Киры почти не ощущался, отчего Данила убедился в одном: она его не выдержит. Мысль откормить её засела крепче, чем отказаться от первой вовсе.

Кира потянулась вбок, приобняв Васёну, примкнув лицом к худому плечику девчушки. От невинного объятия капризной королевы к его сестрёнке, на душе ёкнуло, словно так, если бы его сестрёнку спасли и он был бы глубоко признателен этому человеку.

Указательный палец Данилы провёл нежно по щеке Киры, ощущая жар бархатной кожи, но сжал пальцы, собрав в кулак, убирая в сторону. Ему тоже пора отправляться спать.

Золотистые гирлянды погасли.

26. Новый год!

В доме Романовых с раннего утра шла нарезка салатов, духовка выпекала крендельки, замаривался гусь на вечер. Дом украсили ещё до приезда, а парни чистили двор, снега навалило уйма. До обеда управились.

Буран как оголтелый прыгал в снег с крыши будки и, проваливаясь с головой, выплывал из холодных бурьянов, задорно лая. Весело ему было, как в парке развлечений.

Васёна при готовке пела песни от детских до вплоть «Праздник к нам приходит…», никто не скучал, пребывая в воодушевлённом настроении. Для бабули с Васёной и Данилой этот Новый год отличался от остальных, компания Киры с Платоном добавляла семейной полноценности.

Всё происходило так, словно к тому сводило время и обстоятельства.

«Иронию судьбу» по телевизору, как и все фильма Гайдая, слушали, смотрели отрывками, но телевизор 31 декабря работал вплоть до обращения Президента.

Кира и Василиса явились к праздничному столу, как два прекрасных создания с обложек женских модных журналов красоты. Кира в белом платьишке в стиле Одри Хепберн: с открытыми плечами, тоненькая, изящная балерина. Василиса блистала в голубом платьице, настоящая Василиса в стране чудес – готова ко всем приключениям.

– У меня есть для вас подарки, – Кира взволновано поставила три пакетика на стул и небольшую тёмно-синюю коробку. – Я от всей души благодарна за тёплое гостеприимство, за дом, в котором чувствую себя настоящим ребёнком. Ведь так приятно быть ребёнком… – Кира поджала губы, переводя дыхание. – Этот Новый год я никогда не забуду… – чёрные глаза блестели, с любовью смотря на бабушку, на Василису, на Данилу и Платона. – Это Вам, – сиреневый пакетик вручила бабушке. – Спасибо Вам огромное!

Бабушка заохала в восторге, наслаждаясь мягкостью белоснежной шали, да настолько узорчатой, замысловато связанной, отчего даже слёзы проявились и сердце трепетно сжалось. Родными объятиями прижала к сердцу она Киру, и им обоим хотелось, чтобы оно продолжалось так бесконечно.

– Спасибо тебе доченька!

– А это тебе, Васюнь. Платон сказал, что у Данилы есть замечательная сестрёнка, ну просто прелесть, как выразился он. Я увидела это и сразу представила тебя, – Кира протянула самый большой пакет розоватого цвета Васе.

– Боюсь представить что там, – улыбнулась Вася, переняв подарок. Раскрыла пакет и её бровки взмыли вверх. – Кира…

– Покори этот мир! Я ещё не знала о твоём таланте, а теперь поняла, что весь мир должен услышать твой голос.

Девушки обнялись, за проведённое время вместе они даже казались похожими внешне, только Кира тёмненькая пантера, а Вася солнце.

– Что же там? – поинтересовался Данила, так и не разобрав, что за подарок.

– Карта мира! Да ещё светится, она невероятная… Завтра же сразу установите мне её на стену! – Вася обнимала коробку, на которой красовалась работа, как должна выглядеть, если полностью собрать.

– Это тебе, – тёмно-синяя коробка смотрела на Данилу. – Спасибо за приглашение на праздник… – голос Киры переменился, вся она покраснела. Рука Данилы взяла коробку, развязав бант.

Вася тихо засмеялась, когда Данила улыбнулся, показав белые зубы.

– Намёк? – густые брови забавно изогнулись.

– Прямой посыл, – пожала плечиками Кира, тоже улыбнувшись. – Надеюсь, не мал.

Данила развернул тёмно-синий свитер и надел поверх серой футболки, которая отчётливо выражала его мускулистое тело.

– Не мал, – потянул в стороны руки, свитер очень даже хорошо сел. – Спасибо, Кира, – оба взаимно не могли обняться, по неизвестным причинам, но обоюдным, и просто друг другу кивнули.

– А это тебе, уже пора, – Кира вручила самый маленький пакетик брату. На что Платон покачал головой, и выудил конверт из пакетика. Конверт раскрылся, улыбчивое лицо посерьёзнело. – Кир… Ты с ума сошла?

– Пора, Платош, пора, – Кира погладила по рукам брата.

Платон точно не ожидал такого подарка. На фотографии из конверта красовалась гитара Gibson, стоявшая в их квартире, та самая о которой мечтал, но после того дня, когда перестал заниматься музыкой – закопал данную мечту.

– Кира… – Платон обнял сестру, прижавшись головой к её голове, и поцеловал по-братски в волосы. – Спасибо…

– А у нас для вас тоже подарочки! – Вася сжала ручки, приподняв плечики.

Платону вручили тёплые носочки с варежками, ставшие для него самой важной одеждой.

Кире тоже вручили носочки – тёплые, беленькие, пушистые.

– Но вот самое главное… – Вася протянула бархатную коробочку Кире. – И вот, – Вася предоставила ещё одну коробочку, полную золотых шармов с блестящими камушками по всему периметру колечка. – Наша мама сделала пятьдесят шармов и сказала, когда мне исполнится шестнадцать, то я должна буду выбрать два шарма, которые определят мою жизнь. Потом мне нужно будет в определённые года ещё раз пополнить шармами свой браслетик, если вдруг мне понадобятся подсказки, – Вася вытянула руку, показывая золотой браслетик на ручке, на котором пока ещё ничего не было. – И она сказала, если у меня появится подруга, которой я буду доверять, которую полюблю так, что и объяснить нельзя, то пусть и подруга определит свою судьбу. Выбери два шарма, Кира.

Кира еле сдерживалась от слёз. Она уже поняла, что в бархатной коробочке браслет для неё и для шармов, которые выберет. Но как они определяют судьбу?

Девушка взяла два блестящих колечка.

– Прочти что написано на внутренней стороне, но никому не говори!

Кира посмотрела в сердце колечек.

– А я хочу, чтобы сказала! – Платон наклонился, пытаясь прочитать, но ничего не мог разглядеть. Кира сомкнула в ладони шармы, слезинка всё-таки выскользнула из левого глаза.

– Спасибо! – Кира обнимала и поцеловала ещё раз Васю с бабулей.

В телевизоре заговорил президент, заставляя все семьи собраться у телеэкранов, не для того что полагается, а потому что сам воздух заявлял – Новый год! Вот оно волшебство – прочувствуйте, впустите, откройтесь ему!

Первый Новый год за долгое время, когда Кира и Платон после двенадцати не утеряют мимолётную вспышку праздника, так ярко выражавшееся в их детстве после боя курантов. Сегодня праздник ворвётся и будет шагать вплоть до самого утра, а утром они проснутся и ничего не исчезнет, наоборот, ещё больше укрепится, ведь этот год особенный.

***

Новый год в Новосибирске наступал быстрее, чем в Сочи, Миша любовался Евой, встречавшей праздник на площади около разноцветной ёлки, рыжеволосая Снегурочка! А он на Розе Пик, с видами на за снеженные хребты, покрываемые невесомыми снежинками.

– Я люблю тебя, Ева! С Новым годом! С Новым счастьем!

– И я люблю тебя, Мишенька! С новым годом, родной!

Бой новосибирских курантов пробили свой час, залпы пёстрых огней озарили тёмное небо. Счастливые визги людей восхваляли новый отсчёт времени, новые надежды и силы к предстоящему!

Этот год будет отличаться, ведь он приготовил для всех испытания, которые для каждого должны стать толчком для закалки, ответами на всё, на что раньше боялись смотреть и прикоснуться. Время робости и неуверенности подошло к своему концу, нет больше пути назад, и хватит отступать. Этот мир для тех, кто знает чего хочет и добиваются желаемого. Главное, чтобы мечта не угасала, главное не сдаваться и открыться самому себе, признаться во всех страхах и этим приручить их, дать волю, сменив оковы на свободу.

27. Безумие

Праздник продолжался, а подготовку к экзаменам никто не отменял.

Кира, Данила и Платон собирали свой круглый стол, за которым подробно разбирался вопрос за вопросом к первому экзамену. Заседание начиналось после трёх и длилось до вечера, а иногда и до ночи, но бабуля насильно всех укладывала спать, чтобы дать передохнуть мозгам.

Миша временами тоже подключался к видеоконференции, но он филонил больше всех, да и как учиться, когда он в горах и около моря.

Кира и Данила сами того не замечая постоянно соприкасались, случайно, то наткнутся друг на друга в коридоре, пытаясь пропустить, а получилось: что он вправо шаг, она вправо, пока руки не касались плечиков девушки и останавливая, пропускал её влево, а сам проходил направо.

Рождество друзья встречали, съездив на утреннюю службу в Храм Андрея Первозванного на Вуоксе. Народа пришло много, но каждый зашёл в священное место, зажигая пламя свечи в честь великого дня.

Вернувшись домой, детишки ходили по домам, славились. Ворота для них были нараспашку до самого вечера.

– Я не знала об этой традиции, – Кира правда не знала.

– Особенно детишки любят монетки, сейчас не так много ходят славиться, не то что раньше. Но слава, что и сейчас традиция жива. Так должно быть, – бабушка подсыпала конфет в хрустальную вазу, под лучами солнца разливаясь радужным сиянием на весь стол.

Кира с Васей заплетали друг другу косы. Впервые, когда Данила увидел Киру, разговаривающей с Васёной, а та умело превращала вороньего крыла волосы в гибкую косу, он даже засмотрелся, пока его не обнаружил Платон, тоже подтянувшись посмотреть на то, что происходило в комнате.

– Кира не особо привязывается к людям, но твоя сестрёнка растопила холодное сердце, – признался Платон и сам радостный от такой дружбы.

– Васёна может… Ну ладно, чего рты разинули, пошли, – Данила подтолкнул плечом Платона, на что девушки синхронно обернулись на дверь, около которой уже никого не наблюдалось.

Оставался один день до отъезда в Питер, Кира лежала в постели и смотрела на орнамент подвешенных покрывал над головой. И почему-то она видела векселя в виде буквы «Д».

Данила не покидал её мысли, а если она случайно сталкивалась с ним, всё плыло, теряя всякую волю, из-за чего злилась на себя и на Данилу. Ничего хорошего не сулило эта мягкость и слабость, слишком сильные желания туманили рассудок, и ведь их не приструнить, никак не успокоить. Пыталась, да всё хуже только выходило.

Как-то общаясь с Васёной, сама по себе всплыла Анюта, отчего Кира навострила уши, но сделала вид, будто не заинтересована, однако получила информацию, успокоившая душу девушки. Даже улыбалась после услышанного, но вмиг заставляла себя собраться, и не питать ложных надежд.

– А мне баб Нюра сказала, что Анютка с мужем купили телёнка у Прокопьича, – разговаривала бабушка по телефону с одной из своих подруг.

Васёна с Кирой сидели в это время за столом, лепя пельмешки. Вася же сразу отреагировала на имя «Анютка», поморщив носик с веснушками.

– Ты чего? – поинтересовалась Кира.

– Да так, – пожала плечами девчушка, залепив пельмешек и взявшись за другой. – Анюта эта, всегда её терпеть не могла, – нет, Вася не промолчала.

– Почему? – сердце Киры быстро забилось, отчего чуть пельмешек не выпал из рук.

– Да вертихвостка она. С Данилой моим с детства бегала, а потом раз и говорит ему: «Ты Данила маленький, денег у тебя нет, а мне замуж надо!», самой шестнадцать и замуж захотела. Меркантильная! Выскочила замуж, свалила со своим мужем на север, родила ребёнка, и вот вернулись в Мельниково, тоже мне удачное замужество, – Вася даже покраснела от злости. – И чем она ему нравилась? Ладно хоть сейчас умный.

– Он ни с кем не встречается, может любит её до сих пор? – правда, Данила ни с кем не заводил отношений, а нравился он многим.

Вася рассмеялась в голос, почти до слёз.

– Он Данила, а не Ванька-дурачок! Не, мой брат не прощает предательств, а она предала его. Нет, исключено.

Вспоминая этот разговор Кира и радовалась и испытывала неуверенность, откуда им знать что у Данилы на душе? Как он ко всему относится? Но после того вечера, Данила больше не ходил к Анюте, всегда проводил время с семьёй.

Кира встала с постели, в горле пересохло. Котята за неделю подросли, у кого-то уже проклёвывались глазки. Погладив по ушкам котят, Кира направилась на кухню и вздрогнула, когда увидела Данилу в одних пижамных штанах. Он пил воду.

– Ты чего? – сонно посмотрел на неё перепуганную. – Я вроде не кусаюсь, – он даже как-то пробудился, когда она прислонила руки к груди, то ли прикрываясь, то ли успокаивая себя так.

– Пить захотелось… – прошептала тихо, так и замерев на пороге.

Данила кивнул, набрал в бокал воды, протягивая ей, она подошла и взяла бокал. Снова в горле забилось сердце, мешая пить, но жажду утолила, зачем-то обратно протянув бокал Даниле, будто он ответственный за него. Данила взял бокал, допив из него воду. Только видимо у Киры вскружило голову, оттого что он коснулся губами бокала там, где только что её губы прикасались. И покраснела от глупой мысли, которая пришла лишь в её голову. Как же эти глупости одолели её, совсем не серьёзно для такой девушки…

Кира выглядела странно, и этой странностью порождала странные позывы в теле Данилы, которые тщательно старался предотвратить. Её тёмные глаза смотрели на него, смотрели на его грудь, она снова покраснела, и опять зачем-то руки приподнялись вверх, словно закрываясь. Что с ней не так?

Данила приблизился к Кире, она как под гипнозом не сводила взгляда, казалось, ей нужна помощь, потому что она не в силах сделать шаг.

– Спать идём? – разряд от языка через солнечное сплетение и по всему телу разошёлся неожиданно и задел все нейроны, пробудив тело окончательно. Ладонь Киры жила отдельно от неё, когда прикоснулась к гладкой груди Данилы, наконец-то почувствовав его жар и твёрдость. Мягкие подушечки пальцев следовали вверх, будто впервые прикасаясь к мужскому телу.

То, что на протяжении всей недели двое пытались не замечать, приписывая к бредовому, взяло окончательно вверх. Магнетизм было невозможно уже нарушить. Рука Данилы провела сквозь пальцы тёмные распущенные волосы, приподняв подбородок Киры выше, влажные чувственные губы раскрыли свой вкус. Хрупкую фигурку одним рывком прижало к сильному телу правая рука Данилы, он желал полностью почувствовать Киру, приблизить как можно плотнее. Впервые его сводили с ума желания настолько, что не отдавал отчёта: он забыл о бабушке, он забыл про всё, думая только о ней. Жаркие поцелуи пылали на губах обоих, не в силах прекратить.

Ладони Данилы впились в ягодицы Киры, придавив к стене тонкое тело своим весом, тихий стон сорвался с языка на язык. Безумие, неконтролируемое, без границ, без сознания… Никогда не происходило такого, чтобы Данила не мог контролировать себя, но сейчас, происходило за гранью привычного.

Когда пальцы обхватили грудь Киры и она простонала достаточно слышно, чтобы опомниться, но недостаточно, чтобы пробудить кого-то, девушка первая пришла в себя.

– Нет! – Кира вытянула руку, упираясь в грудь Данилы, дышавшего глубоко, сбито. – Нельзя! – вытянула вторую руку, но губы Данилы с новой силой захватили припухшие губы Киры, отчего она забыла свои слова, свою разумность.

Пальцы поглаживали по его мягким волосам, лёгкие глубже вдыхали хвойный аромат, обострившийся во всём воздухе. Руки Данилы подхватили тельце Киры, усадив её на стол, пальцы приподняли майку спального комплекта, оголив живот и упругую грудь. Затуманенный взгляд наблюдал, как губы Данилы поцеловали живот, а затем выше пупка, поднимаясь ещё выше.

– Нет! – Кира спрыгнула со стола и опустила резко майку, окончательно вернувшись в реальность, испуганно задышав. – Господи… – Кира приложила ладони к пламенным щекам, осознав всю картину и быстро побежала на второй этаж, как можно скорее, будто за ней гнался маньяк.

Данила как стоял посредине кухни, так и стоял, ничего не поняв. Возбуждение бурлило по всем венам, хоть ледяной водой облейся и то не помогло бы. Данила направился в свою комнату, пытаясь сообразить что произошло.

– Ты чего? – Платон посмотрел на друга, который замер около кровати, будто раздумывая что делать.

– Да сам не знаю… – Данила не закончил, и ему хотелось завершить, он неудержимо желал овладеть Кирой. Расцеловать её груди, снять всё нижнее бельё… Даже сейчас он не мог справиться со своими желаниями, понимая, насколько они неуместны.

Необходимо лечь спать, либо он не ручается за себя.

Двое лежали в разных комнатах и заснули лишь к рассвету.

28. Влюблённость у всех разная

8 января.

Данила жаждал встречи с Кирой, вчерашнее не могло пройти бесследно и зачем проходить бесследно? С пробуждения им овладело какое-то юношеское волнение, будто впервые влюбился. Нет, так просто он всё не оставит.

– Ты не заболел? – Платон удивился покрасневшим щекам Данилы, хотя тот выглядел более чем здоровым.

– Я отлично себя чувствую, а что?

– Щёки горят, будто температуришь.

В это мгновение кровь Данилы в самом деле бурлила, вспоминая изгибы Киры, её бархатную кожу, её волнение, взаимность… О как она целовала его! И сами по себе всплыли картины, когда Кира несколько раз вела себя так же, как и вчера вечером. Он ей нравился, в этом не оставалось никаких сомнений. Данила поразился столь удивительному открытию.

Кира сидела за столом, завтракала с Васей и бабулей. Весело смеялась девушка и в явном бодром духе, пока не встретилась со взглядом Данилы. Побледнела, улыбка исчезла, напряглась. Сожалеет, подумал Данила, встретив привычную Киру. Но он как русский отступать не собирался, всё же, когда решил поговорить с ней наедине, она чуть ли не со злостью проговорила, чтобы он не подходил к ней, а всё что произошло вчера лишь наваждение. Он ничего не понял, кроме того что пока лучше её не тревожить.

В такси они ехали, не общаясь друг с другом, Кира заняла переднее место, сразу же надев наушники. Когда прощалась с Васей и бабулей, была той самой, которую Данила раньше не знал Киру, а в такси села та самая, с которой впервые встретился в университете.

– Что с ней? – Данила конечно понимал что, но вдруг она что-то брату сказала.

– Не понимаю, может из-за возвращения в Питер переживает. Место меняет людей… – Платону и самому не нравилось, что его сестра снова надела маску.

Из такси Кира вылетела пулей, сказав сухое пока, быстро направилась на квартиру. С Платоном Кира тоже оказалась немногословной, но выглядела растерянной и поникшей, будто страдала биполяркой. На вопрос – с тобой всё в порядке, отвечала, что да. Диалог с ней не клеился, никак.

Данила разумно осознавал действия Киры, но от этого его к ней меньше не тянуло, наоборот. Возбуждение болезненно заявляло о себе, вместе с сильной симпатией. Парнем овладели чувства, с которыми он не мог справиться. Кира должна стать его! Всё.

Настало утро экзамена.

Миша ворвался на порог университета прямиком из аэропорта, первой он встретил Киру, она безумно обрадовалась встречи с ним, отчего крепко обняла, от самой того не ожидая.

– Ты загореть ещё успел! – вся румяная, с блестящими глазами, с заплетёнными косами. Её словно подменили за новогодние каникулы, наконец-то набрала вес, очерченные формы так и притягивали взгляды.

– Да, солнце там печёт. Отлично выглядишь, я даже тебя не узнал. Косички тебе очень идут.

– Спасибо, – Кира скромница опустила реснички и поджала губы, никогда ещё так мило она не выглядела как сейчас, под воздействием чувств, бушующие в её сердце. – Магнитик-то привёз?

– Привёз конечно, но не магнитик! Держи, – Миша поспешно достал из рюкзака снежный шар с двумя обнимающимся мишками. – Остался последний, почему-то о тебе подумал, держи.

– Спасибо… – Кира ещё раз обняла Мишу, погладив по стеклянной сфере указательным пальчиком.

– Михан! – голос Данилы, а за ним Платон, налетели оба.

Парни были рады снова оказаться вместе.

Кира торопливо зашагала в кабинет, оставив друзей наедине. Парни заметили её уход, но промолчали, ссылаясь, что это Кира, хотя Миша так удивился её внезапному порыву, и вот снова держится особняком. Что с ней не так?

Кира, как и предполагалось, сдала экзамен первой и покинула кабинет, отправившись домой. Данила чуть карандаш не переломал, убедившись, что не ошибался на её счёт, что она так и сделает, предотвратив общение с ней.

Экзамен троица сдала на отлично, Данила же места себе не находил, ему нужно решить вопрос с Кирой: хочет она этого или нет.

– Всё, пошлите ко мне, я такое вам привёз, надо отметить!

– Вы идите, я позже подойду.

– Данила? – Миша насторожился, куда это снова он спешил?

– Мне реально надо идти, всё в порядке, друг, – Данила похлопал по плечу Миши, тот расслабился, понимая, что дело в другом, точно не в том о чём он подумал.

– Что за хрень вообще? – Платон ничего не понял. – Кира какая-то непонятная, Данила срывается, – посмотрел вслед Даниле, который уже запрыгнул в автобус.

Миша улыбнулся.

– А они не того? – как-то многозначно посмотрел Миша, отчего Платон нахмурился, пытаясь догадаться что подразумевается под "не того". – Ладно, пошли. Рассказывай, как съездил в Мельниково?