Текст книги "Красная нить судьбы (СИ)"
Автор книги: Dmitrievskaya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
4. Вечерний разговор
Миша стоял около подъезда Евы, смотря на освещаемый светом тёмно-зелёный коридор хрущёвки, ведущий к её квартире. Прочь всем страхам, ему нужно с ней поговорить.
Звонок.
Дверь открывается, вот она во всём великолепии: в марвеловской свободной пижаме, которую они как-то вместе выбрали на сайте. Он прикупил себе там несколько футболок, а она пижаму подобрала. Человек-паук навсегда в её сердце, как она выразилась.
– Миша, – Ева обняла со всей искренностью, рассматривая, как рассматривала его утром Диана. Да вот только она ему не мать, чтобы так любоваться. – Проходи, всё хорошо?
– Всё в порядке, хотел узнать как у тебя дела?
– У меня всё спокойно. Кушать хочешь?
Миша второй раз находился на квартире Евы: небольшая, в светлых тонах, много зелени, она обожает цветы. Мило, особенно стена фотографий, на которых они все вместе. Миша поджал губы, скрыв улыбку, смотря на себя и на неё, запечатлённых около административного здания, когда он, вернувшись с другого города после трёхдневной олимпиады, скорее побежал встречать Еву с работы, чтобы поздравить с днём рождения.
– Нет, я не голоден, – снова она в своём репертуаре. – На самом деле не всё так радужно, как хотелось бы. Наверное, из-за экзаменов, – сойдёт для оправдания.
– Главное помни, что это всё приходящее. Раз выучил – сдал и свободен, – Ева налила сока, протянув бокал Мише.
– Мама приехала, сдам экзамены и поеду в Питер.
– Сам хочешь туда? – кажется, Ева немного погрустнела, сдвинув прямыми бровками, как ребёнок.
– Хочу, новых мест хочу и совсем другой обстановки. Тут всё приелось, городок маленький, всех в лицо знаю. Иногда хочется идти среди толпы и чтобы ни одной знакомой рожи, идёшь и ни с кем не надо здороваться, кому-то улыбаться, ведь если не улыбнёшься, то всё, засрут по полной, высказав какой невоспитанный и непутёвый пацан у Кирилла, – Миша усмехнулся, сделав глоток сока.
– Никогда не замечала, что бы чьё-то мнение тебя волновало, – Ева облокотилась на руку, рассматривая нежно-суровые черты лица Миши.
– Волнует, ещё как волнует, только не чьё-то, а определённых людей. Ты сама хотела бы уехать?
Ева выпрямила спину и приподняла брови, посмотрев куда-то в пол.
– Не знаю, мне без разницы где нахожусь и среди кого, существует кто-то вокруг или нет – не замечаю. Тебя это не касается, я про посторонних.
– Ты всегда была странной, но сейчас понимаю.
– Что твоя мама говорит? В восторге вся.
– Да, – Миша засмущался и незаметно скрыл смущение, не особо уютно, когда видят настолько обнажённые чувства. Еву он не стеснялся, но мужское преобладало больше. – Много всего рассказывает из своей жизни, что мой отец, что мать моя – те ещё любители приключений и коллекционеры любовников. Она снова вышла замуж, не знаю насколько хотел бы видеть её нового мужа и вообще парней, которых сводит с ума, – ему не с кем об этом поговорить, да только это тоже не то самое важное, что его гложет. – Иногда думаю, неужели тоже таким стану? Ева, я совсем не понимаю эту жизнь, вроде не хочу делать некоторые вещи, но я их делаю, потом понимаю, что можно было и не делать, а затем снова делаю. Меня это раздражает, но не останавливает.
– Ты молод. Когда, если не сейчас? Только наркотики не употребляй и всякую гадость, которая вызывает зависимость и предохраняйся всегда, а остальное мелочи, которые нужно прожить и пропустить через себя, чтобы найти то, что будет для тебя фундаментом. Мы учимся на ошибках, только я думаю что, то, что мы считаем ошибками лишь недоработанные действия, недоведённые до правильного завершения. Перестань что-то считать ошибками и зря раздражаться, потому что всё, что ты делаешь – оно искреннее, а если ты о чём-то жалеешь, значит задумайся и прими верные действия.
– А ты о чём-нибудь жалеешь?
– В своих действиях – нет.
– И ни разу не жалела что вышла за моего отца?
– Нет, мне было непривычно, временами в диковинку, но я не жалею об этом. Ты и твой отец мне очень помогли. Кирилл наверное на меня очень злится.
– Он давно на тебя злится, потому что любит.
– Может, ты всё-таки хочешь покушать? – Ева окинула взглядом стол, выискивая какое подать ему кушанье.
– Чтобы уйти от разговора, меня не обязательно пичкать едой, – Миша засмеялся, став свидетелем рассеянного вида Евы и её порозовевших щёк. – Можно только один вопрос?
– Миша…
– Ты совсем не любила моего отца?
– Я его уважаю и питаю к нему особую нежность, но… Вряд ли я полюблю кого-то, как любила… Не мучай меня, зная, что не могу перед тобой что-то скрывать.
– Извини… Я просто хотел знать. Спасибо, – Миша взял за ледяную руку Евы. – Опять холодные руки, кому надо хорошо кушать, так это тебе! – и чего он боялся идти к ней? Она же сама доброта и искренность.
– Останешься у меня? – прищурила глазки Ева. – Закажем пиццу и посмотрим какой-нибудь фильм, можешь выбирать ты, я не против, – всё-таки им стоит больше проводить времени вместе, нельзя его отталкивать, это несправедливо по отношению к нему. Ева не хотела отдаляться от Миши, но она сделала выбор и стоит придерживаться выбранного курса. Хорошо, с некоторыми исключениями.
Миша сначала не поверил своим ушам, отчего едва смущённый вид выразился на его лице, только он быстро взял себя в руки.
– Выберу ужастик, от которого будешь визжать!
– Я ничего не боюсь, тем более фантастику, – Ева тихо вздохнула, слегка покачав головой, хлопая ясными бирюзовыми глазками.
– Ну берегись, заказывай нашу пиццу, давай две порции, я сегодня жуть как голоден.
– Ты сказал, что не голоден! Ах ты, врунишка!
– Сначала поговорить, а потом поесть, моя милая, – Миша засмеялся, словно они как прежде жили вместе и он как всегда мог легко болтать и шутить с девчонкой Евой.
Он любил проводить вечера с Евой, когда они заказывали какую-нибудь еду, чтобы Ева наконец-то могла отдохнуть от всякой варки и жарки у плиты, побыть, как и Миша, подростком: разлёгшись на диване, шутить над героями фильмов, поддерживать их, вспоминать смешные моменты, похожие на главных героев и ситуации, в которые те попадают. Миша и Ева плечом к плечу смотрели фильмы: смеялись, обсуждали, пугались (им обоим нравились ужастики с остросюжетными триллерами, некоего рода разрядка), часто после просмотра, Миша пытался напугать Еву, но та мало поддавалась страху, даже наоборот. Кирилл смотрел на Мишу и на Еву, понимая, что у той отняли детство и юность, поэтому она смеётся над глупыми шутками его сына, какими-то нелепыми розыгрышами, даже обсуждала с подлинным интересом банальные подростковые проблемы с темами, происходящие в классе сына. Со стороны они выглядели лучшими друзьями, несмотря на возраст и на то, что Ева расцветшая серьёзная девушка. Миша, как ни с кем другим находил с ней общий язык, чему Кирилл порой завидовал, ведь стоило Кириллу начать шутить, Ева лишь скромно улыбалась, заразительный смех ему только снился.
5. Бессонная ночь
Диана шла под ручку с Кириллом, возвращаясь по освещённому парку домой. Изящная пара: джентльмен в красивом костюме и дама в облегающем красном платье на лабутенах, на плечах клетчатый пиджак бывшего мужа, спасающий от прохладного, но не ледяного, вечера. Загляденье для провинциального городка.
– Спасибо за вечер, дорогой. Твой вкус на всё изысканное бесподобен, не понимаю только, чего ты застрял в этой дыре?
– Мне здесь хорошо, внешний вид и вкусы это лишь напускное. А состояние души – вот оно, – Кирилл обвёл рукой, показывая на спальный район типичного города России, к которому они вышли после парка. – Идиллия.
– Ты создан для Питера, для Парижа, для Лондона! Боже, идиллия, – Диана тихо засмеялась красивым смехом.
– Я не творческая личность, для меня простой пейзаж и есть то приятное и не отвлекающее. Я устал торопиться, устал бежать, хвататься за воздух. В мегаполисах пытаешься ухватиться за то, чего нет. Это в юности воздух имеет значение, в зрелости имеет значение земля под ногами.
Кирилл открыл дверь подъезда, пропуская даму вперёд по всем знакам приличия.
– Ты постарел, мой друг, не внешностью, – выглядел он то что надо, в Питере много журналов захотели бы запечатлеть на своих обложках лицо Кирилла, да ещё и статья вышла стоящая – достойный преподаватель старой школы, заботящийся об образовании молодёжи, подталкивающий к прогрессу уникальной методикой, а не тем, что обычно навязывают, отбивая желание что-либо изучать. Одним словом, харизма и ум. – Душой постарел.
– Главное, вы цветите, прекрасная леди. А остальное не важно, – Кирилл открыл для неё дверь квартиры.
– А что нам остаётся, только цвести, – Диана грациозно зашла в приглушённый светом коридор. – Наш сын сегодня не вернётся домой?
– Вряд ли, может к утру, – руки Кирилла помогли снять пиджак с плеч бывшей супруги.
– Кстати о нашем сыне. Квартира уже почти готова, скажем ему вместе?
– Давай вместе скажем, а что если он хотел бы жить в общежитии? Ты ведь помнишь какая там романтика, – да, именно Питер связал Кирилла и Диану. Скромные стены обжещития стали раем в шалаше для начала бурного романа, переросшего в пятнадцатилетнюю семейную жизнь.
– Думала об этом, в любом случае недвижимость в Петербурге не будет лишней.
Они ещё с прошлого года начали обсуждать по поводу покупки квартиры для Миши, но пока не предпринимали никаких действий, вдруг их сын хотел поступить в другой город, однако, Миша разделял стремления родителей. – Квартира небольшая, но потрясающая. Сама бы там жила, если бы не была такой избалованной, – Диана игриво поморщила прямой носик, отчего выглядела совсем непослушной девчонкой, в точности как в юности. Кирилл улыбнулся. – Что? – Диана уловила его взгляд.
– Мы ведь были счастливы, – Кирилл опёрся спиной на проём двери, они так до сих пор и стояли в коридоре, Диана, сняв туфельки, стояла напротив двери в гостиную.
– О, ну что ты, – Диана подошла к Кириллу и обняла, всматриваясь в голубые грустные глаза.
Что-то давно происходившее между ними в студенческие годы, что-то давно происходившее между ними в супружеской жизни внезапно накрыло обоих, их взгляд друг в друга говорил лишь об одном. Руки Кирилла легли на талию Дианы, когда её губы приоткрылись.
– Нам не стоило бы этого делать, мой муж не одобрил бы, – Диана ближе притянулась к Кириллу, чувствуя, как его пальцы надавили сильнее на горячую кожу.
– Я тоже твой муж.
Не включая нигде свет, две страстно целующихся фигуры по привычному пути, шаг в шаг, по уверенным движениям пальцев, снимающие одежду, по отпечатанным годами поцелуям и объятиям на телах, пропали в своей спальной комнате.
***
Миша долго не мог заснуть, после того как он просмотрел фильм с Евой, а потом они лежали и болтали, громко смеясь. Но Ева заснула, а он лежал рядом и смотрел, как фонарь с улицы тусклым светом освещал комнату кривыми линиями, в которой они вдвоём. Она спит с ним беззаботно, позволяя любоваться сонным видом. Он ведь семья для неё, что-то вроде братишки, мальчика…
Миша тихо вздохнул и лёг на спину, успокаивая сердцебиение. Он надеялся, если уедет, то всё закончится, все его мысли с чувствами приглушатся. Расстояние и время должны сыграть свою роль, но как же приятно спать рядом с ней, и как невыносимо только наблюдать за этим, не прикоснуться, даже мысли о ней рядом с ней более фривольные, откровенные не может позволить.
Он пока ещё не мог разобраться, то ли это бурные желания сводили его и со временем они правда притупятся, или же он любит Еву так, как никого больше не полюбит?
Миша мучился, но мучения иногда приносили удовольствие, ничего подобного он ещё не испытывал ни к кому. Ева запретный плод для него, может оттого и притягательна? А что если… Нет, признания не уместны, отпугнёт только, потеряет дружбу с ней, а это хуже всего. Ещё не время, отъезд в Питер всё расставит по местам, он это знал, а значит в ожидании решение.
Немножко потерпеть осталось.
Голова парня наклонилась набок, вот она, меньше чем на уровне вытянутой руки. И так недоступна…
Миша отвернулся в противоположную сторону и зажмурил глаза, спать!
6. Планы на выходные
Возвращаясь домой утром, Миша не переставал улыбаться. Можно быть счастливым, даже если просто находишься с любимым человеком в одном пространстве, в одном городе, в одной стране. Сама мысль приятна, что с любимым человеком всё в порядке и он рад видеть и поговорить, провести вместе время… Но какое счастье, если бы…
Миша встряхнул головой, стесняясь своих мыслей, боясь извратить светлое и то, как оно могло бы произойти в реальности, наверное далеко в другой Вселенной и скорее всего не существующей.
– Да ты сумасшедший, вот ничему тебя жизнь не учит! – весёлый голос матери, лучился с кухни.
– Просто эксперимент, как всегда удачный, – весел и отец. Что они там обсуждают?
– Здрасте, – Миша оповестил о себе, кажется, они не слышали его прихода.
– И где это вы были, молодой человек? – Диана надела маску серьёзной матери, вскинув идеальную бровку вверх.
– С друзьями, – пожал плечами Миша, скрывая мечтательную улыбку.
– Ах ты, блудный сын, – Диана протянула вперёд руки и поцеловала сына в щёку, крепко обняв. – Идём завтракать.
– Я позавтракал, мам.
– Да? – Диана с подозрением посмотрела на него, а затем уткнулась носом в его шею. – Женскими духами пахнет, понятно всё. Заботливая какая, даже накормила.
Миша весь покраснел, не ожидая, что мама считает его настолько точно, но он не хотел, чтобы они думали, что он провел ночь с девушкой. И как ещё провел… Для него это важно, Ева неприкосновенна для него, для всех.
– У Вики что ли был? – отец выглядел каким-то слишком довольным, быстро у него депрессия прошла.
– Не у Вики, не важно…
– А чего покраснел? – засмеялся Кирилл, впервые увидев стушёванного сына.
– Кто такая Вика? – Диана присела рядом, приготовившись внимательно слушать.
– А вы чего такие счастливые? – Миша собрался с собой, согнав краску с щёк.
– А чего нам грустить? – Диана посмотрела на Кирилла, как ни в чём не бывало. – Я приехала, всю вашу тоску разгоню.
– Это здорово, что ты приехала, – Миша радовался приезду, теперь его тянуло домой с удовольствием, но всё равно его что-то смущало.
– Ты ж мой мальчик, – Диана потрепала его по щёчке, снова умиляясь самым лучшим и бесподобным творением в своей жизни.
– Ну что, завтра суббота, у меня пар нет, ты тоже не учишься. Поедем на природу, выходные обещают солнечные.
– Конечно! Дома сидеть не собираюсь, – сразу же отреагировала Диана. – Поедем с ночёвкой!
– Втроём?
– Ну да, – Кирилл стал менее весёлым, понимая к чему клонит Миша.
– Можешь пригласить Вику, я буду рада познакомиться.
– Мам, мы просто друзья с ней. Чего знакомить то? – не хотел он представлять Вику матери.
– Зря ты так, хорошая девушка, кстати, – подчеркнул Кирилл. – Мозговитая, что самое интересное.
– Да познакомь меня с ней! Вика, Вика! Вика, Вика! Я хочу познакомиться, – Диана надула губки.
– Посмотрим, – вот влип.
– Еву тоже можем пригласить с собой, если она не будет против, – Диана бы и с ней с удовольствием пообщалась.
– Вряд ли она согласится, – похмурел Кирилл.
– Согласится, почему нет? – посерьёзнел Миша.
Диана едва заметно улыбнулась, проведя взглядом с Кирилла на Мишу.
– Я ей позвоню и узнаю, она вроде не занята на выходных, – Миша уже знал точно, что она не занята.
– Как хочешь, – пожал плечами невинно Кирилл.
– Ладно, я переоденусь пойду, – Миша встал из-за стола, чмокнув маму в щёку, такой красивой она была этим утром, что даже приятное тепло само по себе, будто мёдом разлили по грудной клетке парня.
– Про Вику не забудь!
– Ага.
Диана улыбнулась, повернувшись к Кириллу.
– Как же быстро растут дети, вот был мальчиком, а вот уже мужчина, ночует с девушкой и не слышит ничего что ему говорят. Хочу увидеть эту Вику, что за девушка такая, от чего у моего мужчины так глаза сияют, что всю комнату можно разглядеть лучше, чем в зеркале.
– Это всё твои творческие замашки, он выглядит как обычно.
– Брось! Будто я влюблённый взгляд не отличу, он влюблён по уши. Вам мужчинам не понять этого со стороны.
7. Вика
Сосновый бор, пробуждающаяся природа с зелёными разбухающими листочками, раскрывающие свои острые уголки под лучами майского, почти июньского солнца. Спокойная река бежала течением мимо отдыхающих.
Кирилл творил шашлыки, Диана с Викой болтали о женском, Миша помогал отцу.
Ева не смогла поехать с ними на природу, отчего Кирилл расслабился, но всё же некоторая горечь от отказа осела, Миша тоже немного расстроился, но Ева пригласила его с родителями к себе в гости, тем самым обрадовав. Им всё равно придётся видеться, всем вместе, ведь у Миши скоро экзамены, а значит, они вместе будут собираться и праздновать эти события. Это понимали все.
Диана оценивающе смотрела на Вику, общалась на всеразличные темы, пытаясь вывести на чистую воду девушку, понять из чего та слеплена. Долго времени не потребовалось, чтобы понять из какого та теста.
– Поступать на физмат, это сильно, – Диана была художницей и никогда не могла понять людей, склонных к точным наукам, будто люди с другой планеты.
– У меня все в семье математики, – Вика отмахнулась от мошки. – Деваться некуда, математика заложена на генном уровне.
– О как, – Диана понимающе кивнула, что ж, умных мужчин она любила, но всё же, душевных и страстных гуманитариев ценила больше.
Хотя, Кирилл тоже не совсем гуманитарий, но и не математик, как и новоиспечённый муж, которого она оставила в Питере. А женщина математик, что-то интересное. Вика не походила на девочку ботаника, далеко нет, даже наоборот. Черноволосая, с причёской каре, с пухлыми губками и немного раскосыми голубыми глазами, что-то в ней имелось французское, утончённое и в то же время необузданное, терпкое. Куколка, да вот не запечатанная барби, которую так и хочется распечатать, а будто, как чёрт из табакерки, которого страшишься из-за неожиданного появления, вроде притягивает и тут же настораживает.
Диана видела, что девушку ждёт великое будущее, не одного парня соблазнит ещё не выпустившая наружу свою сущность юная леди.
Что же Мишу привлекало в спящей дьяволице?
Какой вкус у её сына?
Диана изучала Вику, но так и не могла подобрать верных вариантов. Нащупать ту самую нить, из-за которой Миша сиял.
– В Петербурге много хороших заведений для тебя.
– Я останусь здесь, – Вика проговорила без сожаления.
– Да? – Диана удивилась.
– Ага.
– Почему же? – это же явная смерть для отношений двух молодых людей.
– Потому что моё место здесь, пока что.
Диана нахмурилась, они что, правда, всего лишь друзья? Так, видимо Диана упустила очень важный момент, слишком много уделяя внимания влюблённости сына. Неужели она обманулась? Диана и чувства – это её стихия, она одним взглядом могла определить в каких чувствах находится человек, чтобы сразу раскрыть его скорлупу. От художника сложно спрятать потаённое для большинства глаз, но легко определяемое для неё. И да, Вика влюблена в Мишу, эта девочка вся заблистала, стоило ей увидеть парня при встрече, а сейчас, что она говорит и почему так не заинтересована? Сущность математика? Или современные отношения вовсе лишились отчаянных порывов и омута с головой? Обмельчали?
Диана не сомневалась о страстной и глубоко чувствующей природе своего сына, но почему эта девушка с такой лёгкостью заявляет, что её место здесь?
Когда Диана влюбилась, и из Питера уехала с Кириллом в этот серый городок, она даже не думала, что её место где-то в Питере, её место было там где Кирилл!
А Вика заявляет… Да ещё так скупо, сухо. Миша не то что бы достоин, чтобы за ним в огонь и в воду, это обязанность той, с кем он вместе! Вот как думала Диана. Отдаться всем сердцем Мише, он отдаст ещё больше, нет места скупости с её сыном. Глупая девчонка!
Кажется Диана поняла почему Миша не хотел знакомить её с Викой, но, в чём же причина? Диана не на шутку разволновалась, думая, что перестала чувствовать людей, и будто, блеск в глазах, сама себе придумала, так, выдумки творческой души. Неужели правда? Простая мнительность? Мамкины инстинкты, подыскивая подходящую невестку для повзрослевшего сына? Диане стало не по себе, с Викой ей не хотелось продолжать диалог, именно из-за неё в голове женщины как-то всё запуталось, наталкивая на неприятные осмысления.
8. Последний звонок
Выходные прошли славно, семья в полноценном составе, как будто привычная картина. Никто из троих не задумывался, что это на время, что всё скоро пройдёт со сдачей экзаменов Миши. Пережив бурю, отпустив и простив все обиды, наступает штиль, благодарность за то, что связало когда-то крепко любящих людей. Кирилл и Диана впали в романтизм отношений, но каждый из них понимал, что это лишь мимолётное, лишь дуновение, которое своим кратковременным сроком придаёт перчинку и сладость их вновь пробуждённой близости.
Миша, как и любой ребёнок, переполнялся радостью внимания и заботой обоих родителей. Мираж, которым они наслаждались.
– Явись уже, красавец мой! – Диана вышла из ванной комнаты. Её густые пшеничные волосы были завиты крупными локонами, выразительные синие глаза подчеркнула строгими стрелками, а губы накрасила обожаемой красной помадой, показывая в чувственной улыбке белоснежные зубки с ямочкой на щёчке.
Кирилл поднял взгляд на жену, так и не застегнув последнюю пуговицу на манжете, замерев от впечатляющего вида роковой красотки. Чёрное строгое платье с вышитым кружевным белоснежным воротником самое невинное по своей сути, но линии тела, которое облегало чёрное платье, дурманили сознание. Яркая и завораживающая внешность Дианы придавала шарм, заманивая, заставляя терять разум.
В этом вся Диана – соблазнительная в скромности.
– Помочь? – заигрывая взглядом, Диана подошла к Кириллу и застегнула пуговку, проведя горячими ладонями по его груди.
– Не играй с огнём, – Кирилл накрыл руками её руки и притянул к себе, поцеловав обольстительницу в щёку.
Миша появился в гостиной вовремя, смотря на родителей, которые не разомкнули рук, когда предстал перед ними. Как идеально, мелькнуло в его голове.
– О Боже! – Диана вскинула красиво очерченные брови в восхищении.
Миша скромно улыбнулся, поджав губы, отчего проявилась подаренная от матери ямочка на левой гладко выбритой щеке.
– Бог!
Миша и правда выглядел бесподобно: в обтягивающей, его стройное подкаченное тело атлета, белой рубашке; узкие бёдра в тёмно-синих классических брюках с тёмно-коричневым, почти чёрного оттенка, кожаным ремнём и такие же в цвет броги. Зачёсанные густые русые волосы, открывающее юное лицо молодого и уже влиятельного мужчины, с пронзающим, пока ещё не искушённым взглядом синих глаз. Но тем спокойствие океана и привлекательно, ибо никто не знает, что скрывается в его глубинах.
Диана замерла точно так же, как и Кирилл, когда увидел её. Материнские глаза любовались сыном, отчего даже слезинка начала жечь веко.
Звонок в квартиру спустил всех на землю, Миша первым направился к двери, сказав, что откроет, его сердце заколотилось, зная, кто за порогом.
– Привет, – Ева затаила дыхание, когда глаза сами по себе сосредоточились на Мише. – Ух, красавчик какой, – Ева поправила локон, убирая его за ушко.
– Привет, – Миша приобнял Еву, когда она потянулась к нему, приветствуя по обычаю. – Идём.
– Всем доброе утро, – Ева появилась в гостиной.
– Доброе, – Кирилл постоянно менялся по щелчку пальцев, стоило только упомянуть имя Евы, и тем более объявиться. Он уже неделю с ней не пересекался, и вот последний школьный звонок сына объединил их.
– Здравствуй, Ева, – Диана улыбнулась девушке, получив взаимную улыбку в ответ.
Она как-то видела Еву, когда приезжала в отпуск года два назад, но почему-то не особо запомнила. Но сейчас, Диана внимательно рассмотрела.
Тоненькая, в свободной рубашке в бело-голубую вертикальную полосу по-щегольски закатанными рукавами под облегающие белые джинсы капри; рыжие волнистые волосы, закреплённые золотыми невидимками за ухо, выпустив лишь одну прядь чёлки, мило. Золотая змейка цепочки на шее с аместистом в виде вытянутого кристалла, исчезала между ложбинкой юных грудей. Подарок от Миши на её двадцатипятилетие, который Ева почти не снимала. Но самое привлекательное: какое-то детское личико с прозрачной персиковой кожей, открытые насыщенно зелёные светлые глаза, в которых и грусть и радость. Нежная, кажется, слишком нежная, только ходи и оберегай столь уникальное сокровище. Если бы Боттичелли жил по сей день, то именно с Евы писал «Рождение Венеры». Трепещущая пташка, богиня из античной мифологии, очаровательная Персефона с Енисейской долины, но Диана понимала, что Ева не столь хрупка, как могла бы показаться на первый взгляд.
– Нам пора уже выходить, время, – Миша вернул всех в реальность, подхватив букеты для своей первой учительницы и для классного руководителя в старших классах.
– Да, да, идёмте, такой волнительный день!
Диана испытывала приятное возбуждение, которое не чувствовала когда сама оканчивала школу. Последний звонок Миши обрёл неповторимую значимость, имеющий весомое значение, как и его рождение, первый зубик, первые шаги и заветные слова… Ей настолько стало невыносимо больно и стыдно, осознавая, что сын последние четыре года рос без её внимания, заботы и любования им… И ради кого она оставила драгоценный алмаз своей жизни? Ради чужого мужчины, который наскучил через три года? О глупые, глупые женские сердца!
– Мам, ты чего? – Миша посмотрел на маму, когда она остановилась и крепко сжала его бицепс, прикусив губу до боли, сдерживая слёзы.
– Я так люблю тебя, если бы ты знал, – нет, слёзы не удержать.
– Я тоже тебя люблю, больше всех на свете… – Миша всё понял и прижал маму к себе, стоя в нежном объятии посредине подъезда.
– Не сердись на меня, я глупая, я знаю это…
– Всё хорошо, для тебя в моём сердце только любовь, запомни это.
Единственное объятие, которое исцелило все раны, которое загладило все страдания, подарив самое лучшее мгновение и воспоминание, обладающее сокрушающей силой перед тем, что было «до».
Диана крепко сжала сильные плечи сына, ей так не хотелось, чтобы этот момент заканчивался, чтобы снова наступила реальность, из которой нет пути назад. Вот тут жизнь самая настоящая, бесценная – в объятии её родного мальчика, маленького котёнка, которого она носила под сердцем, оберегала ночами его безмятежный сон, успокаивала и целовала в мокрые от слёзок глазки, щекотала и смеялась вместе с ним, когда ему открывался целый мир неизвестного! В её руках, около её любящего сердца, под её лучистым и влюблённым взглядом, наполненным бесконечным счастьем для материнской души.
Ева с Кириллом ждали отставших около машины, не нарушая сокровенное.
– Очаровательно выглядишь, – сердце Кирилла болезненно билось, что ж, даже эйфория с Дианой не могла заглушить боль.
– Спасибо, – Ева скромно улыбнулась. – Никогда ещё не видела Мишу таким… мужественным, – отвлечённая тема, важная тема для родителя. Камень преткновения, чтобы не переходить на их личности.
Тёплый ветерок проскользнул по двору, потревожив пушистые ветки сирени.
– Да, повзрослел мой сын…
В эту секунду из подъезда появились Диана и Миша, счастливые и сияющие. Ева тоже радостно улыбнулась, наблюдая за матерью и сыном, зная, как он нуждался в маме, как мечтал, чтобы она скорее приехала.
– Милая у тебя мачеха, – тихо проговорила Диана, почувствовав странный укол ревности, не по отношению к Кириллу, а к Мише. Диана ещё в квартире заметила взгляд Евы на Мишу: человек, который владеет его доверием и знает обо всех переживаниях её сына. Она словно соперница ей. Была бы Ева постарше, то смело заняла бы её место, но при расположении данной партии, Ева находится на позиции старшей сестры для Миши, лучшая подруга, с которой он может быть откровенным.
Миша ничего не сказал на замечание матери, чтобы ненароком не раскрыться, хоть даже в чём-то малозначительным.
Четверо направились к школе.
