Текст книги "Но я буду любить тебя (СИ)"

Автор книги: Diana_Torrez

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Если ты хочешь, то можешь зайти ко мне, мы давно не виделись. Можем поговорить, – Лекса теперь знала, что девушка очень плохо, но все же может говорить на латинском языке.

В ответ на предложение, Октавия быстро убежала к себе. Очевидно, она еще зла на Лексу.

На улице уже смеркалось, ветер обдувал комнаты прохладой и свежестью. Этот запах поманил командующую на улицу. Она оправилась в сад, где росли чайные розы разных сортов и видов. Хоть шатенка и не любила цветы, но сейчас ей захотелось посмотреть на эти символы любви и страсти. На душе у нее было неспокойно и одиноко. В то время, как весь мир стремится любить и быть рядом с любимыми, девушка не могла даже думать о чувствах к царице. Глубокая пропасть разделяла их.

Розы были прекрасны и ароматны. Дурманящий запах погружал в воспоминания, созерцание и умиротворение. Лекса медленно проходила среди вечных цветов, проводя по их бутонам ладонью, определенно понимая, что под прекрасной внешностью прячутся острые, колючие шипы. Таким цветком была и сама Лекса. Она знала это, отчего гложущая тоска еще больше заполняла душу девушки.

Шатенка ни на минуту не забывала, что завтра предстоит провести первое занятие для Эйдена и, возможно, для царицы. «Что же она делает… Такая странная, такая необычная, удивительная Кларк» – грустно улыбнулась Лекса, вспоминая белокурый, совершенный образ.

Командующая принесла с собой рисунок, который нарисовала еще до отъезда в Александрию. Восход солнца, яркий, жгучий восход. На некоторое время девушка задумалась, погружаясь в мир, изображенный на холсте: «Можно ли оказаться там, где круглый год не ждут весны? И сад цветет из диких роз. Где вечность ходят босиком, забыв печали, горькие от слез. А можно ли гореть до тла, не погружаясь в плоть и страсть? Забыть страдания и ложь, и раствориться в утренний восход. Однажды все охватит ночь, но не пейзаж, не наши сны. Там все останется как есть, там жизнь пьянит и небо голубым цветком. Там страхи будней – суета, и ночь целуется с луной, даря земле божественный рассвет. А день теперь дороже ста, дороже многих, долгих лет, и красота пленит огнем, окутав сердце в бирюзовый цвет».

Говорила Лекса о любви или о чем-то другом, но это с точностью передавало то, какими чувствами сейчас было заполнено ее сердце. Еще немного, и они вырвутся наружу, потому что заполняли уже до краев, до самых верхних линий жизненного сосуда.

***

Кларк тем вечером была очень задумчива. Она проводила сына спать, который пребывал в предвкушении завтрашнего дня, когда Лекса будет обучать его фехтованию. Девушка тоже была настроена получить первый урок от своего генерала. Это волнительно действовало на нее.

Но сегодня вечером царица задумалась о другом. Впервые она осознала, что стала редко вспоминать об империи. Все, что ее сейчас заполняло, было далеко от величия и благополучия Рима. Это ужасно расстраивало ее, но еще больше расстраивало то, что она и не хотела больше думать об этом. Вся ее жизнь – это погоня за мечтой, которая теперь казалась призрачной и нереальной. Хотя цели оставались по-прежнему материальными и осязаемыми – война, захват территорий. Но возможно ли прийти в чужой мир и назваться освободителем, когда заставляешь все в этом мире подчиняться своим правилам? Это уже не свет, о котором так грезила когда-то Кларк, это насилие и угроза. Что-то изменилось внутри блондинки. Она стала задумываться не только о своей империи, но и обо всем мире, который точно не ждет, когда Рим поработит его.

В тронный зал, сверкающий чистотой и грациозностью, где сейчас находилась Кларк, вошел советник. Он с самого приезда царицы заметил в ней перемену и долю апатии ко всему. У него были серьезные основания подозревать, что с Кларк что-то произошло. Царица стояла возле трона и смотрела на город, виднеющийся сквозь огромное балконное окно.

– Госпожа, простите, что лезу не в свое дело, но с вами что-то происходит в последнее время. Может, вам нужен мой совет? – мужчина был осторожен.

– Линкольн, скажи, а так ли велик Рим, как мы его себе представляем? Чем мы отличаемся от варваров и дикарей? Мы приходим в чужой дом и отнимает у детей отцов, заставляя их служить в римской армии. Мы забираем у людей их традиции, их религии и веру. Взамен не отдаем ничего, прикрываясь славой, силой и величием.

Советник был обескуражен этой речью. Это в корень меняло все, ради чего Кларк жила. Но правду в этих словах он тоже видел.

– Царица, так угодно богам, раз они каждый раз покровительствуют нам в битвах. Мир веками живет войнами и захватами, земля каждый день меняет границы и все потому, что люди никогда не смогут остановиться в желаниях. Империи создаются в войнах. Вы, Кларк, представляете великий народ -потомков Рема, сынов Марса и Юпитера, так держите свой путь до конца. Ваша мечта заставила людей принять вас на троне, уважать и любить, а сейчас вы усомнились в правильности этих идей? Вам прекрасно известно, что великие люди, сделал шаг вперед, уже не возвращаются назад. Не возвращайтесь, Кларк… – Линкольн был весьма обеспокоен настроениями царицы и спешил переубедить ее во всем, пока не стало поздно. Но царица была непреклонна.

– Война не несет величия, Линкольн, она несет боль, кровь и смерть. Все это мы, римляне, несем в себе, разжигая вновь и вновь трагедии и порабощая при этом целые государства. Величие идет под руку с крахом, советник.

Линкольн понял, что сейчас царицу не переубедить. Он лишь обреченно заявил:

– Бывает, венценосные особы ведут себя весьма необычно и совершают странные вещи ради любви.

Кларк вмиг поменяла боевое настроение на растерянность и замешательство. По ее мнению, советник ничего не должен знать о ней и Лексе, но кажется, царица ошибалась.

– Не понимаю тебя, Линкольн.

– Скорее всего, наоборот, царица, вы очень хорошо понимаете. Дикарка и вы с вашей благородной кровью… – мужчина не успел закончить.

– Довольно! Что ты знаешь о любви, советник! – повысила тон Кларк, повернувшись всем телом на мужчину.

– Я знаю царица… – грустно ответил Линкольн, опустив голову. – Когда любишь, весь мир становится словно одним сердцем и бьется в груди.

Девушка подозрительно посмотрела на него, совершенно не ожидая, что в его мудром, но холодном сердце может быть такое понимание чувств. На некоторое время они оба задумались каждый о своем.

Кларк вспомнила Луну, которая предсказала ей большую любовь, выбор и желание богов. «Что же она имела ввиду?» – думала девушка, но эти мысли перебил советник:

– Как бы там не было, Кларк, а чувства нельзя путать с долгом. Если вы отныне не хотите приносить процветание и славу Риму, то вы должны это делать. У вас есть священный долг перед империей и народом, иначе они возненавидят вас и никогда не простят, – мужчина поклонился и повернул в сторону выхода. Кларк смотрела ему в след, понимая, что Линкольн в очередной раз прав. «Я не хочу воевать, но я должна» – обреченно призналась себе девушка.

Царица думала ночью о том, как сильно на нее повлияла Лекса. Она знала, что девушка – генерал, что она прекрасная воительница, сильная и смелая командующая. Битва и война – это ее стихия, но каждый раз, когда Кларк смотрела в зеленые глаза, она видела другое. Казалось, что Лекса презирает силу и оружие, казалось, что она презирает сам Рим, за то, что он так велик, понимая какой ценой далось это могущество. Царице были не понятны свои мысли, но она не могла избавиться от этого чувства по отношению к командующей. Может быть, именно это и стало причиной перемен в самой Кларк.

***

Следующее утро девушки началось в объятиях сына. Он прибежал к ней в ранний час и обнимал до тех пор, пока мама окончательно не проснулась.

– Эйден, вообще-то, даже императоры хотят по утрам по-дольше поспать, – растягиваясь в теплой улыбке, говорила Кларк, глядя на лежащего рядом мальчика.

– Маам, ну хватит спать. Скоро придет Лекса, а ты еще не выделила нам помещение для занятий.

Глаза Кларк расширились от неожиданности. Она и не думала, что ее утро так скоро начнется с зеленых глаз.

– Как? Ты сказал прийти ей с утра?

– Нет, но она же военный человек. Наверняка придет утром.

– Это верно. Тогда быстро встаем и приводим себя в порядок. Императоры не должны выглядеть, как сонные бегемоты. Даже с утра! – засуетилась Кларк, быстро поднимаясь с постели и расшатывая маленького Эйдена, не желающего так скоро вставать. Мальчик уже пожалел, что разбудил маму.

Спустя час Лекса действительно была во дворце. Ее встретил Линкольн и проводил в специально отведенное место для занятий. «Арена» располагалась во дворе, в окружении деревьев и Тосканских колонн. Посреди этих каменных великанов находилось поле, усыпанное песком. Рядом с ним находилось заднее крыло дворца, с балкона которого можно наблюдать за занятиями. Эта функция была отведена Линкольну.

Через несколько минут на поле пришел Эйден. В первый день Лекса проводила с ним разъяснительную беседу и показала несколько виртуозных приемов, которые зажгли в глазах мальчика изумленные огоньки. Они еще некоторое время сидели вместе на скамейке и разговаривали об оружии. Лекса вновь передала в руки мальчика свой меч.

Вскоре эту милую беседу прервало появление царицы. Девушка немного понаблюдала за взаимодействием двух самых важных людей в ее жизни и невольно улыбнулась их идиллии. Кларк была спокойна за то, что Эйден сейчас рядом с Лексой. Они смотрелись гармонично и необычно. Как-будто луна и солнце разговаривали между собой о чем-то важном для человечества. Озадаченные, серьезные и поглощенные своими разговорами.

– Я могу прервать вас, суровые воины? – слегка улыбнулась девушка, пройдя к собеседникам и останавливаясь возле шатенки.

Лекса замерла, когда услышала так близко знакомый голос. Она осторожно посмотрела на Кларк, ощутив аромат жасмина возле своего носа. Она резко встала, чтобы отдалить расстояние между ними, и Кларк это заметила.

– Сынок, ты можешь пойти покататься на лошадках, – царица перевела внимание на ребенка, – их уже приготовили. Пусть Линкольн сопровождает тебя, пока я не вернусь.

– А разве ты не пойдешь со мной?

– Я немного задержусь. Сегодня Лекса проведет занятие и для меня, – Кларк пристально посмотрела на шатенку, которая была удивлена так же, как и ребенок.

– Хорошо, мамочка. Лекса отлично дерется, она обучит тебя всему, – и мальчик побежал во дворец, приглашая с собой Линкольна, наблюдающего за ними с балкона.

– Оставьте нас, – Кларк скомандовала страже и перевеа внимание на Лексу.

Шатенке было неудобно находиться рядом с такой Кларк, которая, по ее мнению, стала слишком решительной и напористой. Это разжигало в командующей ответную реакцию. В ней тоже проснулась радикальность. «Что ж, как скажете, царица» – коварный вызов пронесся в ее голове.

Лекса достала второй меч и подошла к Кларк, которая неподвижно стояла и смотрела на нее. Они стояли близко и молчали. Кларк чувствовала легкую дрожь в теле, привычные реакции организма на близость Лексы снова возобновились.

– Возьмите меч, ваше величество, – шатенка протянула оружие девушке. В зеленых глазах не было сейчас ничего. Казалось, Лекса закрыла все своим эмоции на замок. Полный самоконтроль. Блондинка, напротив, теряла самообладание, но все же взяла себя в руки, когда командующая приняла атакующую стойку.

– Я буду показывать способы нападения, а вы попробуйте вовремя подставить меч, – Лекса нагло взглянула на смущенную царицу.

– Ни в чем себе не отказывай, Лекса. Атакуй так, будто ты на арене Колизея, – приняла игру Кларк и так же с вызовом посмотрела в глаза напротив.

Лекса удивилась, но подчинилась царской просьбе.

Она замахнулась в воздухе, не собираясь наносить тяжелый удар, но столкнулась с противовесом и тут же почувствовала легкость в руке. Меч выпал и лежал на песке. Удивленная шатенка посмотрела на Кларк, которая лукаво улыбалась, облокотившись на меч, воткнутый в песок.

– Вы уже обучены фехтованию? – сомнительно спросила командующая. – Тогда зачем вам эти занятия? – сердце Лексы забилось сильнее, догадываясь, какой может последовать ответ.

– Бери меч и молча дерись, генерал! – скомандовала царица.

И битва началась. Две стихии сражались сейчас. И если огонь еще мог быть затушен водой, то вода уже не могла без огня.

Лекса осторожно наносила удары, увеличивая темп и силу, так как Кларк безупречно владела оружием. Командующая направила меч сверху вниз, но Кларк поставила блок. Шатенка замахивалась обманным движением, но царица и тут была ловка. В какой-то момент блондинка сама начала атаковать Лексу, что было непривычным для зеленоглазой. Поэтому шатенка снова переменила вектор ударов. Так продолжалось недолго. Командующая стала погружаться в битву с головой, забывая где и с кем она находится. Внутренний зверь проснулся в теле. Она стремительно, удар за ударом, стала атаковать Кларк, которая была уже слегка встревожена такой напористостью своей оппонентки. Лекса замахнулась «обманкой», отвлекла девушку взглядом и резко перехватила ее руку, в которой находился меч. Он выпал из рук. Но шатенка не останавливалась. Она обхватила запястья царицы и завела ее руки за спину, удерживая там сильной хваткой. Своим телом она направила девушку в сторону колонны, зажав ее возле этого строения, и бросила свой меч.

Они стояли переводя дыхание и неотрывно смотрели друг другу в глаза. Кларк была в фехтовальном костюме с глубоким декольте. Грудь высоко вздымалась, пытаясь восстановить дыхание. А Лекса была более спокойна, но еще не отошла от ярости, которую приобрела в бою.

Кларк была снова обхвачена крепкими, теплыми руками шатенки и снова повиновалась ей во всем. Рукам было немного больно от сильной хватки шатенки, но царица не сопротивлялась. Она бегала взглядом по смуглому лицу прекрасной девушки, останавливая внимание то на пухлых губах, то на острых скулах, то снова погружаясь в глубокий океан изумрудных глаз. Все в этом лице было безумно притягательным и красивым.

Лекса напротив, не знала, что делать со своей «добычей». Загнанный в угол лев слишком крупная и опасная жертва. Девушка тоже скользила взглядом по красивому, светлому лицу царицы, вновь обращая внимание на маленькую родинку в уголке губ. А губы… они были приоткрыты и приводили мысли Лексы к самым запретным мыслям и желаниям. Теплота и нежность в небесном взгляде обезоруживали командующую во всем. Сопротивляться себе больше не было сил.

Кларк заметила долгий взгляд шатенки на своих губах и улыбнулась. Лекса тут же растерянно посмотрела ей в глаза.

– Тебе определенно нравится прижимать меня к стене, Лекса, – улыбаясь, пыталась иронизировать блондинка, но вскоре поняла, что говорить этого не следовало.

Весь пыл зеленоглазой тут же исчез. На лбу появилась складка сожаления. Глаза стали грустны.

– Лекса, я не это имела в виду, – пыталась не потерять свою командующую царица.

– Нет, Кларк, все правильно. Мне так жаль за ту ночь. Прости, я не…. – она не успела договорить. Кларк освободила руку и накрыла указательным пальцем нежные, теплые губы шатенки. Они обе почти не дышали, каждая слышала громкий стук своего сердца. Полушепотом, приблизившись на максимальное расстояние и не сводя внимание с красивых глаз, Кларк произнесла:

– Не нужно говорить об этом. Не нужно извиняться. Линкольн научил меня кое-чему: несметной подозрительности и недоверию, чтобы я могла постичь тайны чужой души. И знаешь, тайны эти черны. Совершенно черны. Но ты другая, Лекса…

Шатенка переменилась в лице. Она видела, что еще секунда и она не выдержит и ответит Кларк, которая была уже в сантиметре от ее губ, но после этих слов ее словно ледяной водой окатило. Она вспомнила что-то, осознала и произнесла:

– Ты не должна так думать обо мне, Кларк… Ты ошибаешься.

Лекса резко отклонилась от теплого, желанного тела и быстро направилась к выходу.

Кларк стояла в отчаянии и разочарованности. Она понятия не имела, о чем говорила эта девушка. Она была зла на нее. «Почему ты такая, Лекса! Почему ты так далеко от меня?» – довольно громко девушка говорила себе, не боясь быть услышанной. Она тоже стремительно поспешила во дворец, желая непременно найти Линкольна.

Когда мужчина был перед ней, она приказала:

– Завтра вечером Лекса должна охранять мои покои.

Мужчина округлил глаза.

– Но как это возможно, госпожа? Она же генерал. Вам стоит пригласить ее к себе… на разговор… если желаете. Но охранять двери… у нее другие обязанности, вам это известно, – мужчина искренне недоумевал такой прихоти царицы.

– Мне все-равно. Это приказ и тебе и ей. Я могу хоть раз воспользоваться своим положением в угоду себе? – глаза Кларк сверкали, как у зверя, у которого отобрали добычу.

– Я все сделаю, царица, – Линкольн понял, что отговаривать бесполезно, поклонился и хотел удалиться, но был остановлен.

– И не забудьте завтра прислать ко мне Финна. – твердо и уверенно заявила царица.

– Как? И его в то же время?

– Ты догадлив, советник, – Кларк надменно подняла голову, торжественно посмотрела на Линкольна и направилась в свои покои.

Мужчина был потрясен. Он определенно сходил с ума от переменчивости и странности своей госпожи.

========== Глава 10. Точки ==========

Per aspĕra ad astra (Через тернии к звездам).

С тех пор как Лекса покинула императорский дворец, все ее мысли были о том, как перестать думать о словах, которые были произнесены царицей. Кларк глубоко заблуждалась на счет девушки и от этого Лекса медленно сходила с ума. Вчера она вновь оттолкнула ее, но это последний раз, когда она смогла сопротивляться своему желанию. «Надо все закончить, пока я еще могу…» – думала шатенка, перешагивая по своей комнате из одного угла в другой. Покоя больше не было в ее душе, настали сложные, темные времена, когда один неверный шаг мог полностью перечеркнуть то, кем Лекса была на самом деле. «Я должна остановить это…» почти срывалась на крик командующая. «Где же перстень, он не мог просто исчезнуть! Но как найти его в этом римском бардаке?» – не переставала мучить себя девушка.

В дверь постучали.

К Лексе вошла Октавия и на ломанном латинском сообщила, что к ней пришли. Шатенка, пребывая в возбужденном состоянии, быстро направилась в переднюю. Кто бы там не был, он явно пришел не вовремя.

Лекса встретила гостя, которым оказался советник Линкольн, что было весь неожиданным для нее. Мужчина был приглашен во внутрь, но пройти отказался, оставаясь на пороге особняка.

– Я пришел по делу, генерал. Сегодня вечером вам нужно быть во дворце, – пытаясь не выказать волнение, говорил мужчина. Он понимал, что странное желание царицы навряд ли понравится командующей.

– Я была там вчера. Следующее занятия с Эйденом мы планировали на завтра.

– Это приказ, Лекса.

– Приказ быть вечером во дворце? Позвольте полюбопытствовать о цели моего пребывания там? – Лекса недоумевала загадкам советниками, замечая его нерешительность.

Испытывая внутренне колебание, советника все же передал приказ царицы.

– Кларк приказала вам охранять ее покои. Приступить к выполнению обязанностей вы должны вечером.

Недоумение и замешательство – самое малое, что испытывала сейчас шатенка. Это в корни противоречило тому, что она собиралась сделать по отношению к царице. Только что Лекса решила покончить с их напряженными отношениями, оборвать нить, которая их связывала, но видимо, у Кларк были свои планы. И это пугало командующую. «Она – мое проклятие» – обреченно подумала девушка и обратилась к Линкольну, который подозрительно смотрел на нее исподлобья.

– Надеюсь, это все, что желает госпожа? Она могла бы сразу приказать вести меня в свои покои… – Лекса ответила язвительно, испытывая злость к себе и к блондинке.

– Попрошу в таком тоне не говорить о Кларк. Вам велено охранять ее комнату. Это все. – мужчина был смущен и удивлен дерзости генерала. Он поспешил покинуть этот дом.

«Может, когда она получит то, что так желает, я перестану ей быть интересна» – продолжала размышлять шатенка, не обращая внимание на Октавию, которая стояла рядом и слышала весь разговор. Девушка была спокойна и, казалось, больше не избегала свою хозяйку.

Неожиданно для дикарки, Лекса перевела внимание на нее.

– Ты все слышала, Октавия. Что мне делать? – задумчиво обратилась командующая. – Ах, да, ты не станешь об этом думать, – насмешливо подытожила шатенка.

Октавия подошла к ней медленно, не произнося ни слова, и стала разглядывать растерянное лицо. Она убрала прядь коричневых волос за ухо командующей и молча смотрела в зеленые глаза. Казалось, эта дикая девушка понимала все, что творилось на душе хозяйки. Лекса видела сочувствие в ее серых, холодных глазах. В какой-то момент Октавия приблизилась к шатенке, недвусмысленно давая понять, чего хочет. Она обвила руками шею девушки и хотела поцеловать губы, но Лекса перехватила ее запястье и расцепила крепкую хватку. Она аккуратно опустила руки брюнетки, грустно смотря в глаза и обреченно прошептала:

– Прости…

Октавия не стала больше пытаться. Этот момент поставил окончательную точку в их отношениях. Обе девушки понимали, что это конец.

Лекса ушла к себе в кабинет и задумалась, как теперь поступить с дикаркой. Жить вдвоем становилось все сложнее. Они обе чувствовали напряжение от друг друга.

***

Весь день Кларк была сама не своя. Она тоже испытывала различный спектр эмоций. Накал между ней и Лексой был на пределе. Она не знала, есть ли у Лексы взаимность и если это так, то почему она так холодна. Сегодня царица решила это проверить и окончательно для себя принять решение. Кларк видела глаза шатенки, в которых были такие же чувства, как и у нее самой, но ее действия говорили об обратном. Это мучило и раздражало царицу. Она понимала, что ведет себя, как капризный ребенок, но терпеть и переживать отказы больше не было сил.

Приближался вечер. Царица заметно нервничала и часто смотрела в окно. Что она хотела там увидеть, сама не понимала. Покои были готовы к ночи, слуги отвели Кларк в купальню и помогли принять ванну.

На обратном пути она встретила советника и между ними завязался разговор.

– Как она отреагировала, Линкольн?

– Боле менее спокойно. Я ожидал, что Лекса станет отказываться, апеллируя своим статусом.

– Она не отказывалась? – сердце девушки забилось быстрее, она почувствовала, как тело окутывает волнение.

– Нет. Генерал знает, что приказы не обсуждаются. Даже такие… – мужчина смутился.

– Не забудь сказать ей, чтобы пропустила Финна ко мне, когда придет время, – Кларк чувствовала превосходство над ситуацией, ей уже не терпелось, увидеть итог своего плана. Царица перевела внимание на советника, который показался ей сегодня странным и необычным. Она стала замечать это с тех пор, как вернулась из Александрии.

– Линкольн, с тобой что-то происходит? Ты слишком задумчив и отрешен в последнее время? Может, ты болен? – царица подозрительно смотрела на советника, перебарывающего в растерянном, грустном состоянии. Он постоянно прятал взгляд.

– Я немного приболел, госпожа. Осень в полном разгаре, холодный, морской ветер пагубно сказался на моем здоровье, – Линкольн бегал глазами по узорчатой мозаике на полу, не решаясь посмотреть царице в глаза.

– Обратись к лекарю, советник. Ты нужен мне в полном здравии, без твоих советов Рим перестанет быть великим, – улыбнулась блондинка, пытаясь взбодрить задумчивого мужчину. Она испытывала странное, тревожное ощущение по отношению к нему.

Царица, окруженная слугами, направилась в свою спальню, а советник еще долго смотрел ее вслед. В его глазах читались жалость и сожаление.

Через несколько минут во дворце появилась Лекса. Она сразу же заметила советника, только что проводившего Кларк, и направилась к нему.

– Мне сразу отправляться на пост или меня сначала накормят? Ночь будет долгой… – сарказм и насмешки были защитной реакцией девушки. Внутри она искренне переживала за то, чем чревато такое близкое нахождение царицы к ее персоне.

– Не паясничайте, генерал. Ваша задача – охранять царицу. С вами будет находиться еще один охранник, – мужчина говорил официальным, серьезным, тоном, – Когда к царице будет направлен Финн, вы должны пропустить его. Это все, – советник хотел удалиться, но услышал вопрос.

– Финн? Кто это?

– Один из фаворитов Кларк. Эту ночь он проведет в ее покоях.

Язвительность Лексы в миг улетучилась. Она совершенно не ожидала такого поворота. Она могла предполагать о чем угодно, но только не об этом. «Зачем?» – единственный вопрос проскользнувший в голове девушки. Шатенка была опустошенна. Эта информация полностью завладела ее сознанием и не давала трезво мыслить. Она грустно посмотрела на мужчину.

– Я могу отказаться?

– Это исключено, генерал. – мужчина был непреклонен. Он видел перемены в Лексе, но никак не отреагировал на это, – Можете пройти к комнате царицы. Она уже там.

Лекса нехотя, медленно шла к заветной двери и пыталась совладать с теми чувствами, которые постепенно захватывали ее внутри. Еще несколько минут назад она была другого мнения о Кларк, но теперь она убеждалась в том, что блондинка жестока и мстительна. «Она такая с самого начала. О чем я вообще думала?» – досада осознания затуманивали голову шатенки.

Через несколько минут она уже стояла в узком коридоре возле двери в покои царицы и задумчиво смотрела в стену перед собой, не обращая внимание на солдата, находящегося рядом.

Кларк, по другую сторону комнаты, будто чувствовала присутствие Лексы. Она осторожно подошла к двери и медленно провела по ней ладонью, желая того, чтобы шатенка сама сейчас вошла к ней. Царица грустно размышляла о том, как одновременно близка и далека сейчас эта девушка. Ей безумно хотелось быть рядом с ней.

«Если бы ты знала, как нужна мне, Лекса… Это невыносимо, вновь и вновь чувствовать твое тепло и вмиг лишаться его, когда ты отторгаешь меня… Ты навсегда изменила меня. С твоим появлением в моей жизни появился свет и любовь, невыносимая тоска и мука. Я чувствую в тебе глубокие смыслы, я вижу воздух, которым ты дышишь рядом со мной, но слышу металл в словах, которые ты произносишь. В твоих поступках есть сила, в твоей улыбке есть душа и искренность, ты вдохновляешь на подвиги и останавливаешь время своим появлением… Как много есть в тебе, моя дикарка, как мало знаю я о тайнах сердца твоего. Как разгадать тебя, Лекса? Я думаю о тебе. Я шепотом разговариваю с тобой каждую ночь. Я хочу… быть с тобой сейчас… всегда. Только не уходи» – Кларк не могла остановить мысли о шатенке и не переставала думать о ней ни на миг, облокотившись головой о дверь, за которой так близко находилась ее зеленоглазая душа. Еще немного и она отворила бы двери, не выдержав напряжения и пытки такой близостью между ними. Но услышала приближающие шаги… Сердце вылетало из груди.

Лекса тем временем разлеталась на осколки, когда увидела молодого парня, следующего по коридору к покоям царице. Он был обнажен и разукрашен хной, а тело покрывала лишь красная полупрозрачная накидка. Кулаки шатенки непроизвольно сжались. Она чувствовала, как спина становилась влажной, а напряженное тело превращалось в камень. Когда парень прошел мимо, слегка коснувшись шатенку красной тканью, ее разум захмелел, а глаза помутнели. Она ничего не могла сделать. Сейчас он там, с царицей и впереди у них целая ночь. Нарастающая дрожь в теле перестала нарастать, Лексу охватил холодный озноб, кулаки сжимались так, что ногти вонзались в кожу. Все, что сейчас хотелось, это ворваться в комнату и уничтожить это грязное, похотливое мужское тело. Прошло уже несколько минут, как она вошел туда, а Лекса продолжала бездействовать и сходить с ума. Она уже не помнила, что хотела вычеркнуть Кларк из жизни и остановить все, что между ними происходит, сейчас все было по-другому. Реакция тела и сознания полностью перестроили ее мысли. Она боялась лишь одного – возненавидеть Кларк за это. Такие игры были недопустимы для шатенки. Когда ноги стали ватными, а воздуха не хватало для вздоха, она от отчаяния подскочила к тумбе, стоящей напротив у стены и со всей силы ударила по вазе, которая находилась на ней. Осколки вмиг разлетелись по полу, точно так же, как и разлеталась сейчас разбитая Лекса, поглощенная своей ревность и яростью.

На этот звук стали сбегаться слуги, охранник рядом подбежал к шатенке и придержал за руку, которая была в крови. Через несколько мгновений открылась дверь охраняемой комнаты, из которой вышла встревоженная царица. Лекса стояла к ней спиной, отрешенно смотря в стену перед собой, и не поворачивалась.

Царица сразу поняла то, что произошло и происходит сейчас с Лексой. Ее любопытство о чувствах и взаимности девушки было полностью удовлетворено. Но какой ценой!

Кларк медленно, боясь спугнуть и навредить, подошла к напряженной, опустошенной шатенке. Какое-то время она молча стояла за ее спиной и ничего не делала. Затем она положила ладонь на плечо командующей, и могла бы продолжить свои действия, но реакции не было никакой. Тело Лексы ощущалось, как натянутая пружина, она все так же стояла к ней спиной.

Мгновением позже Лекса скинула ладонь царицы своей рукой, выказывая пренебрежение и резко направилась вдоль по коридору. Все присутствующие, опустив головы, молча наблюдали за ситуацией.

А Кларк только сейчас поняла, что вновь потерялась свою Лексу, которая и так не принадлежала ей. Царица боялась лишь одного, что потеряла ее навсегда. Продолжая смотреть в пустоту, куда только что умчалась шатенка, она обреченно, чуть слышно прошептала:

– Лекса…

Кларк не решалась догнать ее, остановить и объясниться. «На что я надеялась…» – вдруг осознала блондинка, отчаянно пытаясь удержать слезы, подступающие в глазам.

***

Лекса вернулась домой не в себе. Блондинка не выходила из головы, только теперь она была не одна. Ее фантазия рисовала картины, в которых Финн целует нежную кожу царицы и наслаждается запахом миндаля. Шатенке хотелось еще что-нибудь разбить, уничтожить, разорвать, но на этом пути внезапно оказалась Октавия. Лекса хищно и дерзко посмотрела на девушку, которая сразу заметила ярость в зеленых глазах.

Командующая резко подлетела к испуганной девушке и схватила за руку, уводя за собой. Они направлялись в комнату Лексы. Когда цель была достигнута, шатенка с силой кинула Октавию на кровать, а сама нависла над ней. Она разорвала платье на дикарке и стала грубо целовать ее тело, больно обхватывая грудь рукой. Так продолжалось недолго. Брюнетка яростно сопротивлялась и отталкивала грубую хозяйку, пытаясь вырваться из крепких рук. Она не хотела так, она не хотела больше Лексу.

– ЛЭкса… пожалуйста, не надо… прошу… – срывалось с ее молящих губ. И это подействовало.