Текст книги "Во благо Ордена Феникса (ЛП)"

Автор книги: Desert_Sea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Нет, – резко ответил он. – Думаю это… это несомненно из-за моего здоровья. Прости, что зря потратил твоё время.

– Ты всё ещё можешь поласкать мою киску, – нахмурилась она. – Ты ведь не собираешься думать только о себе!

– На самом деле, боюсь, что только о себе я и думаю, – Северус скатился с кровати и потянулся к сброшенному на пол чёрному пальто, доставая из кармана свою волшебную палочку.

– Что ты делаешь?! – требовательно спросила она, в её голосе зазвучала паника.

– Obliviate!

Он оставил её в спальне, абсолютно ошеломлённой. Если бы он только мог применить Obliviate и к себе, чтобы удалить те воспоминания о гриффиндорской девчонке, которая каким-то чудесным образом приковывали к себе всё его внимание. Он вообще не понимал причину своего желания – особенно учитывая манеру и специфику их регулярных встреч. Но факт оставался фактом, и к тому же теперь появилась серьёзная проблема. Ведь в конечном итоге он потерял удобную возможность и… драгоценное время.

У него не оставалось иного выбора, кроме как вернуться в Хогвартс и провести в одиночестве оставшиеся часы своей жизни. По крайней мере теперь он мог сказать Грейнджер – по сути, даже признаться самому себе – что попытался.

========== Глава 10. Не то, что она предполагала ==========

«Ну вот, уже без пятнадцати одиннадцать вечера»

Гермиона перевернулась в постели, засунув руки под подушку, чтобы у неё не возникло соблазна снова взглянуть на часы.

«Интересно, удалось ли ему найти кого-то?»

Она попыталась закрыть глаза, но в воображении замелькали ужасные образы о профессоре, в которых он мучительно сгибается и катается по полу от боли. Ведь было так много условий, из-за которых что-то могло пойти не так с этим чёртовым волшебным обрядом.

«А что если это снова случится?»

Может быть, он уже лежит где-то без сознания. Возможно, даже не сможет вернуться назад в школу. Вздыхая, она перевернулась на спину и уставилась на падающие лунные блики, бледно мерцающие на потолке. Оставалось только одно возможное решение – она должна сама всё проверить. Гермиона размышляла над этой ситуацией, переворачивая её в голове снова и снова, пока уровень тревожности не стал настолько высоким, что сон оказался полностью невозможен.

Подскочив в постели, девушка откинула одеяло, затем вытянула ноги во тьму, пытаясь найти свои тапочки. Наконец, сумев натянуть их, она облачилась в домашний халатик, поверх которого накинула мантию, и тихо наколдовав Lumos, вышла за дверь. После того неприятного столкновения с Драко на лестничном пролёте она стала избегать прямого пути в подземелья, и поэтому потребовалось гораздо больше времени, чем ей хотелось бы, чтобы добраться до класса Зелий. К тому моменту, когда она прибыла к покоям профессора, её голые ноги окончательно замёрзли. Подняв кулак, она решительно постучала. Ничего. Тишина. Постучав ещё громче, Гермиона прижала ухо к двери.

«Интересно, он вообще внутри?»

При нормальных обстоятельствах мысль о взломе преподавательских апартаментов, особенно принадлежащих Снейпу, привела бы её в ужас. Но сейчас она не могла уйти, не узнав правды и не удовлетворив любопытство любой ценой.

– Alohomora, – прошептала Гермиона.

Раздался металлический скрежет, и дверь распахнулась, через приоткрытую щель просочился тонкий лучик янтарного света. Она выпрямилась, ощутив, как её накрыл всплеск адреналина. Он должен быть где-то здесь. Надавив кончиками пальцев на холодную поверхность двери, девушка толкнула её вперед…

– Что вы хотите?

Гермиона испуганно заморгала.

– Что вы здесь делаете?

– Я бы сказал, что это очевидно, – он повернул своё затемнённое полумраком лицо обратно к огню. Опустошённая бутылка Огневиски безжизненно валялась рядом с камином.

– Вы пьяны?

– Вы как всегда так проницательны… – пробормотал он, поднимая другую бутылку и делая большой глоток.

Гермиона шагнула вперёд и закрыла за собой дверь, после чего засунула волшебную палочку и замерзшие руки в карманы халата.

– Обряд исполнился? – тревожно спросила она.

Снейп лишь иронично фыркнул в ответ, делая ещё один глоток.

– И поэтому вы так легко сдаётесь? – в напряжённой тишине было слышно лишь как угли в камине начали потрескивать ещё громче. – Я ожидала от вас большего…

Он слегка покачнулся и поднял голову, чтобы посмотреть на неё.

– Вы в этом не первая… – её передёрнуло от его мрачной, ожесточённой усмешки. – Я всегда получал высшие баллы в способностях разочаровывать.

Она шагнула по направлению к нему.

– Я бы никогда не подумала, что вы можете быть таким снисходительным к себе.

Излом морщины от его нахмуренных бровей стал ещё глубже, а глаза задумчиво сузились.

– Я сомневаюсь, что вы вообще когда-нибудь обо мне думали.

Уклончивая, печальная пустота, прозвучавшая в его словах потрясла её, но она заподозрила, что их истинный смысл был намного глубже, чем девушка могла бы сейчас понять.

– И всё же я нахожусь здесь.

– Что возвращает меня назад к первоначальному вопросу. Что вы хотите?

Сердце и разум Гермионы работали с бешеной скоростью, её желудок внезапно потяжелел из-за странного чувства вины и обязательств – перед ним, перед Орденом, перед собой и перед Гарри. Если бы она стремилась выполнять обязательства лишь перед собой, то давно бы уже ушла – вернулась в свою спальню, залезла под одеяло, и, будучи обычной девочкой, позволила бы всей этой проблеме ускользнуть от неё назад под руководство «взрослых», которым она и принадлежала. Она бы сосредоточилась на завершении учебы в меру своих возможностей, и планировании того, что хотела бы сделать с остальной частью своей жизни.

И всё же она осталась стоять здесь, в его гостиной. Гермиона уже оказалась вовлечена в эту игру, независимо от того, нравилось ей это или нет. Или даже несмотря на тот факт, что всё это было похоже на использование с почти беспристрастным расчётом, и что её, как ученицу или даже как девочку, настойчиво подтолкнули к почти насильному взрослению. Хотя в её мыслях не проносилось ничего хорошего, было ясно, что Снейп чувствовал то же самое.

«Ради Мерлина! Да он готов был умереть!»

– Где ваши Отрезвляющие зелья?

Потребовалось несколько минут, чтобы смысл её слов дошёл до профессора.

– Уже достаточно, вам не кажется? –он отрицательно покачал головой. – Это зашло слишком далеко… Всё это.

Гермиона приближалась к мастеру зелий до тех пор, пока не остановилась от него на расстоянии шага.

– Нет. Достаточно станет, когда будет некого или нечего защищать. Вы взяли на себя обязательства. Так же, как и я. Есть много людей, у которых нет выбора. Но у нас он был. Так скажите мне, где хранятся зелья.

Он долго изучающе смотрел на неё, после чего закрыл глаза со вздохом.

– Комод в спальне. Зелёная бутылка.

Взмахнув палочкой, она зажгла светильники в обеих комнатах, определяя местонахождение нужных ящиков. Быстро найдя необходимое зелье, девушка вернулась с маленькой зелёной бутылочкой в руке. Когда она передавала пузырёк профессору, тот посмотрел на неё так пронзительно, что ей пришлось отвернуться. Сосредоточившись на дрожащем пламени в камине, гриффиндорка услышала, как он выпил содержимое флакона. Несколько мгновений спустя Снейп откашлялся. Гермиона подняла глаза и увидела, что мастер зелий уже стоит уверенно и прямо, а его чёрные глаза стали ясными и сосредоточенными.

– У вас есть душ в ванной комнате?

– Да.

Гермиона кивнула, развернулась, и, опережая его, отправилась прямиком в ванную. Он молча последовал за ней. Ванная комната и душевая кабинка оказались удивительно просторными. Она не отважилась побывать здесь ни в один из предыдущих визитов. Это казалось ей слишком личным… Немного нелепо, учитывая реальные обстоятельства их встреч.

– Мне нужно… подготовиться, – она повернулась к нему. – Наверное, вы зайдёте первым?

Он всё ещё выглядел весьма смущённым.

– Вы уверены?

Гермиона выдержала его пристальный взгляд, затем внезапно потянулась вверх и осторожно стащила эластичную ленту, собирающую волосы профессора сзади, после чего отбросила её на пол.

– Я действительно думала, что это сработает, – тихо прошептала она сама себе, посматривая на его чёрную рубашку. Грудь Снейпа напряглась, и он отвёл от неё взгляд. – Только поторопитесь. Мне холодно, – сказала она, отворачиваясь, чтобы предоставить ему немного уединения.

Опять нелепость, но, с другой стороны, разве было хоть что-то нормальное в их чёртовых встречах?

Шум от разбрызгивающейся и текущей воды достиг её ушей, а затем последовал звук закрывающейся дверцы душевой. Взглянув в сторону наполняющейся паром кабинки, она села на унитаз и извлекла тампон, аккуратно завернув его и положив в карман своего халата, прежде чем полностью раздеться. В последний момент девушка вспомнила ещё кое о чём. Вытащив палочку из кармана, она наложила Histomalleus на свои уши, изменяя кончики на более острые, как у эльфов. Это было следующим в списке изменений, который она мысленно составляла. После первого раза Гермиона поняла, что ей нужно следить за преображениями, так как она не могла сделать себе одно и то же изменение дважды.

Швырнув палочку обратно на сложенную стопку одежды, она медленно подошла к душу. Если бы ей пришлось задумываться дольше обо всём этом, по всей вероятности, Гермиона капитулировала бы перед своими страхами – в конце концов это казалось ужасно грязной ситуацией, даже ещё неприятнее, чем когда-либо раньше. Для них обоих. Тем не менее если он был готов посмотреть сквозь пальцы на жуткую неловкость, она также должна попытаться преодолеть это. Глубоко вздохнув, девушка отодвинула дверь душевой кабинки.

Горячие струи воды падали на его лицо и волосы, и профессор почувствовал удивительное умиротворение после событий этого вечера. Но когда Снейп повернулся и увидел её, стоящую обнажённой в открытой двери, паническое беспокойство, отражающееся на её лице, вызвало свежую волну его отвращения к себе, накрывшую мастера зелий с головой. Если бы он смог выполнить всё, как требовалось, ей бы не пришлось проходить через всё это. Но этого не произошло. Даже близко ничего подобного. Его трезвый рассудок был намного более взволнован, чем пьяный. Особенно тем фактом, что он не смог сделать это, даже чтобы спасти свою собственную жизнь. Это было необъяснимо.

Но затем она смело шагнула под брызги воды, настороженно глядя на него проницательными, умными глазами, после чего положила свою маленькую ручку ему на грудь, и он сразу почувствовал, что член шевельнулся. Моментальная, необъяснимая реакция именно на неё. Тревожащие его эмоции, окружающие всю эту ситуацию, были гораздо глубже, чем Снейп мог сам себе признаться. Но в то же время профессор почувствовал облегчение и благодарность – она явно пыталась упростить ему задачу, её вторая рука скользнула по его бедру, молчаливо давая ему разрешение сделать то же самое.

Но вместо этого он потянулся к её лицу, его пальцы скользнули по изящной линии скул девушки, а затем большой палец остановился у мягкой подушечки её нижней губы. Небольшое давление, и он слегка раздвинул их, позволяя воде просочиться в рот. Её губы казались прекрасными – естественно розовыми и четко очерченными, а не безвкусно красными, обрамлёнными грубой подводкой, как у той, другой девушки из бара. И желание поцеловать их стало настолько огромным, что Снейпу пришлось закрыть глаза, отчаянно стараясь не вести себя так, как будто между ними было что-то большее. Она делала это для Поттера. И девчонка призналась, что делала это для своей же безопасности. Не ради него. Но она и не должна была.

С тихим вздохом он наклонился и обхватил её за бедра, приподнимая так, чтобы её грудь оказалась на одном уровне с его лицом. Прислонив девушку спиной к стеклу кабинки, он взял в рот один сосок и начал нежно посасывать его, зная, как ей это обычно нравится. Её руки немедленно обвились вокруг его головы, и он уловил её возрастающие стоны, перекрывающие звуки несущейся воды. Кружась языком вокруг соска, он потягивал его губами, пока гриффиндорка снова не застонала, разводя ноги шире и обхватывая ими его за талию. Поддерживая девушку одной рукой на месте, профессор скользнул другой между их влажными телами. Проникая вниз, он вскоре обнаружил припухшую головку её клитора. Ласково массируя твёрдый бутон большим пальцем, Снейп выпустил один сосок, переключая всё внимание на второй. Её ноги сжались вокруг него ещё крепче, и она начала неосознанно покачивать бёдрами так, что её киска тёрлась о его живот всё более и более интенсивно.

Снейп не был уверен, но, возможно, это происходило из-за того, что она сама диктовала условия всю их предыдущую встречу. В любом случае, сейчас девушка казалась гораздо менее сдержанной. Ощущение её крепкого, молодого тела, извивающегося между его торсом и стеклом, было настолько возбуждающим, что его жёсткий, каменный член теперь вонзался в расщелину между её ягодиц каждый раз, когда она двигалась и терлась об него. На самом деле, он почувствовал, что ему срочно нужно было проникнуть в неё. Иначе… Снейп точно знал, какие будут последствия. И он больше никогда в своей жизни не хотел бы испытать это снова.

Оторвавшись от её груди, он позволил ей чуть сползти вниз по стеклу. Ноги девушки проскользили вниз по его бёдрам, пока киска не оказалась на идеальной для него высоте, чтобы направить головку в увлажнённое отверстие. Когда он легко вошел внутрь, она перевела взгляд наверх, явно не желая видеть, что происходило внизу.

И Снейп решил, что лучше всего будет отвлечь её внимание. Покачивая бёдрами, он плавно вторгался в её тугое влагалище, внутри которого было жарче, чем под горячими струями душа, которые продолжали литься на них сверху. Затем его большой палец вернулся к клитору, настойчиво массируя его, пока профессор погружался в неё уже твёрдыми глубокими толчками, прижимая девушку к стеклу. Дыхание Гермионы стало поверхностным, и он предположил, что она уже близка к кульминации. Девушка никогда раньше не позволяла ему довести себя до оргазма, поэтому он ожидал, что Грейнджер уберёт его руку, но она этого не сделала. Напротив, её голова откинулась на стекло, а рот приоткрылся от наслаждения, пока он яростно толкался внутрь неё и поглаживал клитор.

Как только Снейп услышал, что она начала всхлипывать и хныкать, вперемешку с полными желания стонами, означающими её неизбежное скорое освобождение, он почувствовал, как его яйца сжались, подбираясь к собственному извержению. Пальцы Гермионы запутались в его мокрых волосах, она начала подрагивать в руках профессора, потеряв контроль над своими мышцами. Он почувствовал, как всё её тело обвилось вокруг его талии, пальцы вцепились в него, царапая за плечи, а из губ вырвался потрясённый вскрик, пока внутренние стенки влагалища снова и снова душили его член. Захваченный этим ощущением, Снейп наконец сдался, взорвавшись одним из самых мощных оргазмов из всех, которые у него были за последние годы. Он продолжал резко и сильно погружаться в неё, следуя за собственным наслаждением, и чувствуя, как член празднует радостное освобождение от накопившегося за неделю эякулята, переходящее в удовлетворенное облегчение.

Когда он вышел из неё, на пенисе остался лишь мазок крови, смытый водой за считанные секунды. Тогда Снейп задался вопросом, почему он готов был рисковать своей жизнью, только чтобы избежать этого. Когда профессор взглянул в лицо Гермионы, раскрасневшееся и удовлетворённо обессиленное, то осознал, что между ними существует целая связь. Его связь с ней, благодаря которой он не справился на сегодняшнем свидании с другой. И которая подразумевала дальнейшие опасные трудности. Всё это было крайне непросто. Теперь его задача состояла в том, чтобы спасти их обоих от полного разрушения.

========== Глава 11. Череда событий ==========

– Нет… Нет, пожалуйста… Они заставили меня… Они заставили меня сделать это…

– Гермиона! – лицо Лаванды Браун близко маячило, пока Грейнджер ощущала, как её грубо трясут за плечо.

– Что?! – вздохнула она, резко поднимаясь и едва сумев избежать столкновения с носом Лаванды.

– Ты снова кричала…

– Снова?!

– Да, снова, – Лаванда потопала обратно в кровать, а затем свалилась на неё и уткнулась лицом в подушку.

Сквозь небольшой просвет между занавесками в общей спальне, Гермиона увидела, как зарождается серебристо-серый рассвет. Лаванда никогда не одобряла, когда её будили так рано, а значит, без сомнения, будет сердитой и обиженной до конца дня.

Погрузившись обратно в подушку, Гермиона закрыла глаза. Обрывки из её сна кружились в водовороте памяти и закручивались, соединяясь в образ, от которого желудок девушки внезапно сжался. Её накрыло настолько сильным внутренним отвращением, что она почувствовала тошноту. И когда гриффиндорка перевернулась лицом к матрасу, на её глазах навернулись слезы. Она вспомнила, что именно кричала во сне… и почему.

Ей снилось, что она была дома, где жила с родителями, в своей спальне. Внезапно, вся комната начала затапливаться, постепенно наполняясь водой. Гермиона стояла на коленях на своей кровати. На которой лежала ещё одна девушка её возраста, с чёрной повязкой, закрывающей её глаза. Гермиона мастурбировала этой девушке большим чёрным фаллоимитатором, и девочка плакала, пока из неё вытекала кровь, пропитывающая кровать. Гермиона продолжала говорить ей, что она сожалеет, но ей нужно это сделать. Что это единственный способ остановить подъем воды, иначе они обе утонут и погибнут. Девушка стонала и повторяла, будто не верит ей. Что всё это не имеет смысла. Наконец, она сорвала повязку и закричала на неё. Она обвиняла, что Гермиона получает от этого наслаждение – от своих пыток и действий. Грейнджер качала головой, но, посмотрев вниз, увидела, что потирает собственный клитор и почувствовала, что хочет кончить. Она пыталась объяснить девушке, что, несмотря на то, как это выглядело, это была не её идея и она не хотела этого делать, что Они сделали это с ней… Они заставили её сделать это.

***

Он не хотел смотреть на неё.

Гермиона продолжала бросать тайные взгляды на преподавательский стол, но Снейп был внимательно и, казалось, довольно подчёркнуто, сосредоточен на своей тарелке. Он ни с кем не разговаривал. Она уже отправила ему двух сов с просьбой встретиться с ней, но ответа так и не получила. Ей нужно было срочно с ним поговорить. Мучительные образы из сна продолжали преследовать девушку в течение дня. И их значение было совершенно ясным. Она обвиняла себя. Она чувствовала ответственность за пробуждение порочности и испорченности в себе. И всё благодаря этому Маггловскому Указу.

Не так давно она сама попыталась организовать сексуальную связь профессора с какой-то другой неизвестной молодой маггловской женщиной и ей практически пришлось заставить его заняться с ней сексом накануне вечером – в то время, когда у неё были месячные, ради Мерлина! И… и самое страшное, что ей это понравилось! В тот раз она абсолютно не сдерживала себя. Её мозг отчаянно перемалывал мысленные образы, провоцируя очередную волну тошноты в желудке.

Она не хотела становиться такой, но её заставляли делать эти чёртовы вещи. И право выбора ей давно уже не принадлежало. Однако, когда упрямая и настойчивая всезнайка Грейнджер видит проблему, она должна её решить. Девушка так больше не хотела и не могла. И не в её характере было отступать.

Снейп, с громким скрежетом, отодвинул свой стул от преподавательского стола и прошествовал прочь из Большого зала, следом за ним эффектно развевалась чёрная мантия.

***

Прижимая руку к груди, Северус приближался к аппарационному барьеру. Его Тёмная Метка пульсировала и горела с бешеной силой. И он подозревал, что Тёмный Лорд планирует ещё одну казнь. Те, кто не смогли выполнить обряд – были убиты. Таким же образом, как обходились с предателями – самой мучительной смертью из всех возможных. И когда он вспомнил судьбу последнего Пожирателя, его знакомого, у которого остался маленький ребёнок, желудок мастера зелий сжался от отвращения, заставив его на мгновение остановиться. Глубоко вздохнув, профессор прищурился, взглянув наверх, на тёмное, мрачное, затянутое тучами небо. Настраивая себя на худшее, он шагнул вперёд, в неизвестность…

***

«Профессор Снейп. Если вы не ответите на мою просьбу встретиться сегодня вечером, боюсь, что мне придется отказаться от своей роли в оказании услуг Ордену. С наилучшими пожеланиями. Гермиона Грейнджер.»

Ей нужно было услышать хоть от кого-нибудь, что она поступает правильно. Гермионе больше не с кем было поговорить. В глубине души она чувствовала, что Снейп потерял к ней уважение – ведь он, как и та девушка во сне, видел, что она получала удовольствие от всего этого. Наслаждалась грязью. Проклятье, ей просто необходимо поговорить с ним! Когда сова вылетела из её окна, сжимая в лапке пергамент, Гермиона легла на кровать, свернувшись клубочком и прижимая колени к груди. И начала ждать…

***

Сгорбленная, облачённая во всё чёрное, фигура почти бесшумно материализовалась из тумана. Когда Дамблдор подошёл, то увидел, что ущерб оказался гораздо серьёзнее, чем он предполагал. Один глаз Снейпа заплыл и полностью закрылся, его рубашка была полностью пропитана кровью. Мастер зелий попыталась сделать ещё один шаг вперёд, но оступился. Дамблдор появился рядом с ним, подхватывая под руки, прежде чем профессор упал бы на землю.

– Что они с тобой сделали, Северус? – пробормотал Альбус, голос директора был напряжённым и тяжёлым от волнения.

Темноволосый волшебник попытался сфокусировать взгляд на директоре.

– Альбус? – это был всего лишь шёпот, жалкая тень его обычно непреклонного баритона.

– Теперь ты в безопасности, мальчик мой – успокоил его Дамблдор, усиливая свою хватку вокруг его плеч. – Они пытались получить ещё какие-нибудь ответы?

Кивок Снейпа был почти незаметным.

– Я не сказал им… ничего.

Дамблдор печально улыбнулся разбитому лицу мужчины.

– Молодец, Северус, – прохрипел он. После этого, Альбус провёл кончиками пальцев по векам Снейпа, лишая профессора сознания и погружая в сон. Взмахнув рукой, директор поднял бледное, обмякшее тело мастера зелий в воздух и начал левитировать его обратно в замок.

***

– А где Снейп? – прошептал Гарри, случайно налетев на спину Гермионы. Девушка не отреагировала. На месте Снейпа стоял пожилой мужчина и что-то писал на доске.

– Моё имя – Гораций Слизнорт, – проговорил мужчина через плечо, обращаясь к классу. – Сегодня я буду замещать профессора Снейпа. Я – бывший преподаватель зельеварения в Хогвартсе, как многие из вас знают. И профессор Дамблдор уверил меня, что в этом классе много талантов, так что я буду ждать от вас великих свершений.

Чувствуя своей спиной, как Гарри острым локтём проталкивает её вперёд, Гермиона продолжила путь в класс. Но когда она подошла к своему столу, её сердце упало. На прошлой неделе Снейп пересадил Драко за самый дальний стол в противоположной от неё стороне класса под видом «реорганизации». Но теперь, когда Снейп отсутствовал, Малфой явно решил, что изменения больше не действуют.

– Грейнджер, – ухмыльнулся он, когда она уронила сумку на соседний стул.

Не отвечая, девушка отвернулась и села.

Слизнорт начал давать инструкции, но она почти ничего не слышала. Снейп не ответил. У неё был ещё один подобный сон, но на этот раз личность на её кровати была ещё младше – ребёнок. Она проснулась, чувствуя себя настолько плохо, что ей тут же пришлось бежать в ванную. Боясь спать, девушка проводила большинство вечеров, пытаясь придумать альтернативные варианты, но ей казалось, что их просто не существовало – ничего, кроме того, что они уже обсуждали в Ордене.

Недостаток сна также сказывался. Она была взбудоражена и не сдержана со всеми, даже со своими друзьями. Вообще-то, в основном с друзьями. Услышав, как Рон шепчет Гарри что-то об «особом времени месяца», она принялась устно кастрировать его. Не говоря уже о постоянном недомогании от чувства вины, кипящем в её желудке.

– Мисс… эм… Грейнджер, верно?

Слизнорт остановился перед её столом.

– Ох… гм… да, профессор.

– Вы выглядите слегка измождённой, вы хорошо себя чувствуете?

– Ну… на самом деле… нет, – Гермиона почувствовала, как её голос напрягся. От перенапряжения она была настолько смущена, что его вежливый тон чуть не заставил её разрыдаться. – У меня… очень болит голова.

– О, понимаю. Я принесу вам стакан воды. По моему опыту, это всегда помогает.

Промелькнул быстрый взмах его волшебной палочки, и полный стакан воды внезапно материализовался на её столе.

– Надеюсь, это сработает. Если нет, дайте мне знать, и мы посмотрим, что ещё можно сделать.

– Спасибо, профессор, – Гермиона благодарно кивнула, прежде чем поднять стакан и сделать глоток.

– Грейнджер, – прошипел Драко, когда Слизнорт отошёл. – Я знаю хорошее средство от головной боли – только для грязнокровок. Настоящий чистокровный член. Или два, если боль действительно сильная.

С рычанием Гермиона повернулась и плеснула водой ему в лицо.

– Сука! – отплевывался Драко, выхватывая свою палочку.

Гермиона моментально наставила на него свою – прямо на уровне горла Хорька.

– Что происходит?! – Слизнорт поспешно вернулся, вставая между ними. – На моих занятиях не будет ничего подобного! Ваши факультеты теряют по пятьдесят баллов! А теперь – уберите палочки! – тяжело дыша, Гермиона опустила свою руку. – Очевидно, вы недостаточно здоровы, чтобы посещать сегодня занятия, мисс Грейнджер, – Слизнорт нахмурился на неё. – Я предлагаю вам проинформировать других своих преподавателей и при необходимости посетить Больничное крыло.

– Да, профессор, – пробормотала Гермиона, схватила сумку и выбежала из класса.

***

– Поиграем в «бутылочку»?

Гермиона приподняла голову.

– Что?

– Та-дам! – Лаванда помахала перед её лицом полной бутылкой Огневиски.

– Откуда ты взяла это?

– Было бы желание, а способы найдём, – ухмыльнулась Лаванда. – Теперь приходи и присоединяйся к нам. Мы играем внизу. Это будет весело.

Гермиона посмотрела на часы – десять вечера.

Гриффиндорка не слышала вестей о профессоре всю неделю. Но она не собиралась его преследовать. Не в этот раз. Скатившись с кровати, девушка заметила своё отражение в зеркале. Она выглядела ужасно: лицо осунулось, а под глазами обрисовались тёмные круги.

«Проклятье!»

Она отчаянно нуждалась во сне. Но ей также нужно было отвлечься. Дурацкая игра в «бутылочку», казалось, подходила для этого, как никогда.

Общая гостиная Гриффиндора была пуста, за исключением небольшой группы старшекурсников, сидящих кругом на полу. Когда Гермиона подошла, они переместились так, чтобы она могла присоединиться.

– Каждый должен выпить «на один палец», прежде чем мы начнём, – проинструктировала Лаванда. Она обхватила бутылку рукой, отмеряя нужное количество спиртного, и выпила, замерив указательным пальцем.

После чего Огневиски перешли к Парвати Патил, а потом и вовсе отправились по кругу: к Рону, Гарри, Джинни, Симусу Финнигану и, наконец, Гермионе. Пламенный огонь виски, в сочетании со смехом и добродушным стёбом, который сопровождал употребление согревающего напитка, пока студенты задыхались и брызгались, пытаясь выпить как можно быстрее, мгновенно поднял Гермионе настроение.

– Хорошо, я начну первой, так как это моя бутылка, – объявила Лаванда.

Она оглядела группу сокурсников с хитрой усмешкой, но Грейнджер заметила, как взгляд Браун задержался на Роне, затем та схватила бутылку и быстро крутанула её. Огневиски энергично закрутились, затем замедлились и указали на… Рона. Взорвались подбадривающие аплодисменты, пока Лаванда наиграно притворялась удивлённой, хотя Гермиона явно заметила волшебную палочку, скрывающуюся под её свитером. Она явно задействовала заклинание и даже не потрудилась скрыть это. Рон выглядел так, как будто все Рождественские подарки пришли к нему разом. Даже удивительно, что в прошлом у неё были к нему чувства. За последние пару месяцев они уменьшились до такой степени, что она даже не могла вспомнить, почему вообще когда-то была влюблена в него.

Лаванда медленно перемещалась вперёд на коленях, пока не добралась до парня. Глупая усмешка на лице Рона не изменилась вплоть до того момента, когда Лаванда нетерпеливо обняла его руками и прижалась своими губами к его. Наконец она отпустила Уизли со звуком, который был похож на разочарованный вздох. Гермиона решила, что рада была перерасти всё это. Они действительно ещё такие дети…

– Отлично, теперь моя очередь, – Рон столкнул Лаванду с дороги. Он излишне сильно закрутил бутылку и гриффиндорцы с нетерпением ожидали, пока её вращение остановится. Выбор бутылочки вызвал всеобщий смех. – А вот хрен вам, я не стану целовать мою чёртову сестру! – проворчал Рон. В конце концов все согласились, что это было достаточно справедливое замечание, особенно Джинни.

На втором вращении Рона она остановилась на Парвати. Брюнетка слегка снисходительно улыбнулась. Гермионе сразу было ясно, что она ни капельки не заинтересована в молодом Уизли, но глупая усмешка вернулась к лицу парня. Он подполз к ней и обхватил одной рукой за затылок. После чего с удовольствием передал то, что выглядело скорее, как переливание слюны из одного рта в другой. Всё остальные засмеялись, когда Парвати побыстрее отстранилась, тут же вытирая рот о свой рукав. Рон, казалось, был очень доволен собой, так как сделал ещё один глоток виски, возвращаясь на своё место в круге.

– Твоя очередь, Парвати, – лаконично приказала Лаванда. Её раздражение читалось более чем очевидно.

Парвати наклонилась вперёд и вращение бутылочки указало на Гермиону. Между студентами прошёл всплеск бурного одобрения, особенно со стороны мальчиков.

– Хм… кажется у меня сегодня… удачный день, – прошептала Парвати с шаловливой усмешкой, провоцируя тем самым всех захлопать ещё сильнее. Гермиона улыбнулась.

«Что ж, возможно, это будет интересно…»

Парвати принялась подползать в её сторону, двигаясь с кошачьей грацией, медленно приближаясь и явно играя на публику. Когда она оказалась перед Гермионой, то протянула руку и аккуратно провела пальцами по изгибу скул девушки, после чего наклонилась вперёд и прижалась губами. Её губы ощущались намного мягче и нежнее, чем у кого-либо, с кем Гермиона целовалась до этого. Это действительно было довольно приятно и мило. Когда Грейнджер уже подумала, что брюнетка собирается отступить, то почувствовала, как губы Парвати открылись шире, и между губ Гермионы настойчиво и требовательно проскользнул её язычок. Грейнджер почувствовала, как покраснела, когда Парвати отодвинулась, и смотря ей в глаза соблазнительно приподняла бровь.